Текст книги "Благодарю, за всё благодарю: Собрание стихотворений"

Автор книги: Илья Голенищев-Кутузов

В Париже. – Написано в июле 1929 г. в Париже. Публиковалось во втором «Сборнике стихов» Союза молодых поэтов и писателей в Париже (1929). Как и стихотворение «Капитан Немо», посвящено Юрию Бек-Софиеву. В Париже Софиев работал в течение многих лет мойщиком стекол. Стихотворение свидетельствует о том, как трудно (после Далмации и Италии) Кутузов привыкал к Парижу, где ему предстояло прожить несколько лет (он получил стипендию для продолжения образования в Сорбонне).

ПАРИЖСКИЙ ЦИКЛ (1930-1935)

Люксембургский сад.– Печаталось в журнале «Современные записки» (1932, кн. 50) и в «Памяти». Вакха спутник козлоногий… – В свите бога вина и веселья Вакха (Диониса) вместе с сатирами часто можно было видеть играющего на свирели козлоногого Пана – бога леса, охранителя стад и покровителя пастухов. Спутник Диониса постепенно становится в греческой мифологии богом-покровителем всей природы.

Версаль– Написано в Версале в 1930 г. Под названием «Осеннее стихотворение» печаталось во втором сборнике «Перекрестка» (1930) и без названия – в книге «Память». В редакции 1968 г. сокращена первая строфа:

 
Здесь грезит мир. Мне снится тот же сон.
Любовникам объятьях сонной неги
Так чудятся за гранями времен
Зеркальные утраченные реки.
 

Аквилон – поэтическое наименование сильного ветра.

Монмартр. – Печаталось в «Памяти». В редакции 1968 г. вторая строфа сделана последней (четвертой).

На смерть Фоша. – Печаталось в газете «Возрождение» (1930, 17 июля) и в «Памяти», где была сокращена первая строфа:

 
Тесней за рядом ряд.
С раннего утра
Медные каски горят,
Тускло блестят кивера.
 

Фош Фердинанд (1851-1929) – маршал Франции, британский фельдмаршал и маршал Польши. Был профессором и начальником Французской Высшей военной академии. В мировую войну был командующим группой армий «Север», затем начальником Генерального штаба, а с апреля 1918 года – верховным главнокомандующим союзными войсками. Автор военно-теоретических работ и мемуаров.

Победитель.– Печаталось в газете «Возрождение» (1931, 29 января).

Меланхолия (На мотив из Альбрехта Дюрера).– Печаталось в первом сборнике «Перекрестка» (1930) и в «Памяти». Еще одну попытку найти поэтический эквивалент образам Дюрера (1471-1528) – немецкого живописца, рисовальщика, гравера и теоретика искусства – Кутузов предпримет и в более позднем стихотворении «Дюрер». В европейской поэзии XX века аналогичные опыты находим у Райнера Марии Рильке (1875-1926). В 1956 г. Кутузов посвятит памяти Рильке статью в журнале «Српски книжевни гласник».

Отец (Кфранцузской миниатюре XV века). – Печатается по тексту «Памяти».

Архангел Меридиана (Шартрский собор). – Написано в Шартре в 1932 г. Печаталось в газете «Россия и славянство» (1932,9 января) и в «Памяти».

Ночной голос. – Написано в Париже в 1931 г. Печаталось в газете «Возрождение» (1933, 9 февраля), в журнале «Прожектор» (Шанхай, 1933, № 14, с. 2) и в «Памяти» (с. 58– 59). Переработанное автором стихотворение «Ночные голоса». В первой части сокращена третья строфа:

 
И там над ними, как всегда,
В зените льдистая звезда,
И отраженный свет,
Сходя к земным, томит, поет,
Себя в себе не узнает
И снится скрытным сном.
 

Из второй части оставлены только две первые строфы, остальные четыре сокращены:

 
Так идем ночным Парижем
И не видим, и не слышим
Призрачных людей.
 
 
Только снится дом бездомный,
Только мнится гроб огромный
В сердце площадей.
 
 
И по улицам отпетым,
Как туман струится Лета,
Гасит фонари,
 
 
Гроб стеклянный обтекает,
Где двойник мой почивает
До зари.
 

Сердце. – «Память», с. 70.

«Бессонный ветер мне дует в лицо…»– Сокращенная редакция стихотворения «На Восток от солнца», печатавшегося в журнале «Современные записки» (1933, № 52) и в «Памяти». Автором сняты обрамляющие строфы:

«На Восток от солнца, на Запад от луны

Мои блаженные, бессмертные сны».

и

«Лишь в сердце блаженном струятся сны –

На Восток от солнца, на Запад от луны».

«О, как обширен мир и как жесток мой плен…»– «Память».

«Засыпаю с болью о тебе…»– «Возрождение» (1931,24 сентября), «Память». Три сестры – богини судьбы Парки (в древнеримской мифологии).

«Только боль, только сон. И к чему все страдания эти?..»– «Память».

«Вокруг волос твоих янтарней меда…»– Написано в Париже в 1931 г. Печаталось в газете «Возрождение» (1932,9 июня: там же – 1935, 21 февраля), в «Памяти» и в антологии «Якорь» (Париж. 1936).

«За это одиночество…»– «Возрождение» (1932, 28 июля), «Память».

К вечерней звезде. – «Возрождение» (1932, 22 сентября), «Память».

К демону. – «Россия и славянство» (Париж, 1932, 16 июля), «Память».

«Когда сойдет огонь лазури…»– «Возрождение» (1933, 6 апреля), «Память».

«Я лежал на морском песке…»– В автографе из римского архива Вяч. Иванова последние строки читаются так:

 
И душа наполнила тело,
И к земному вернулся дух.
 

«Учись смирению у трав…»– «Возрождение» (1933,10 августа).

«Благодарю, за всё благодарю…»– «Журнал Содружества» (Выборг, 1936, № 3, с. 21). В журнальной редакции первая строфа читалась:

 
Благодарю, стократ благодарю
За горькое вещей обычных знанье,
За беженскую нищую зарю
Над хаосом полусуществованья.
 

«Сколько раз в порыве страсти гневной…»– Написано в феврале 1932 г. Печаталось в альманахе «Литературная среда» I (Белград, 1936, с. 9).

«Пройдут недели, месяцы игоды…»– Написано в 1932 г. Печаталось в газете «Возрождение» (1933, 15 июня).

«От тебя, как от берега, медленно я отплываю…»– Печаталось в журнале «Современные записки» (Париж, 1937, кн. 65).

«Как влажным воздухом и Адрии волной…»– Написано в Дубровнике в июне 1932 г. Печаталось в газете «Возрождение» (1933, 16 марта) и в альманахе «Литературная среда» 1 (Белград, 1936, с. 11). В этих публикациях первая строка читалась: «Как южным воздухом…».

«Как пережить мне смерть мою в тебе…»– Печаталось в журнале «Современные записки» (Париж, 1935, кн. 59).

Муза. – Печаталось (без названия) в «Журнале Содружества» (Выборг, 1935, № 10, с. 26).

Ментенон. – Печаталось в журнале «Русские записки» (Париж, 1938, № 12). Перевод эпиграфа: «Я сжимал руки; но я уже потерял то, что держал». Боссюэ Ж.Б. (1627–1704) – французский писатель, церковный деятель, епископ.

ЗАМКНУТЫЙ КРУГ (1935-1938)

«Не плакальщицей жертвенного Слова…»– «Возрождение» (1933, 21 декабря).

На смерть короля Александра I Югославянского. – Печаталось в газете «Россия» (Белград, 1931, 17 ноября). Весь выпуск газеты был посвящен памяти убитого хорватскими террористами в Марселе 9 октября 1934 года первого короля объединенной Югославии Александра I Карагеоргиевича (р. 1888 г.). Король Александр, который вырос и получил образование в Петербурге, хорошо знал русскую культуру и русских людей. После революции он широко открыл двери своей страны для хлынувшего из России эмигрантского потока, дав приют более семидесяти тысячам русских беженцев. Крестьяне и казаки получили земельные наделы, дети – возможность учиться в русских школах, офицеры были приняты на службу в королевскую армию. Наша задача, говорил король, «сохранить за русскими русскую душу», дать им возможность, живя не в своей стране, «дышать русской атмосферой» в семье, в школе, в своем театре, в своих профессиональных объединениях. Гибель короля, которая была инспирирована фашистскими правителями Италии и Германии, тяжелой болью отозвалась в сердцах русских изгнанников. Взволнованные строки посвятили его памяти Бунин, Мережковский, Зайцев, Бальмонт и многие другие деятели зарубежной русской культуры.

«О одиночество! Луна сквозь саван туч…»– Над трехаршинною бесспорной бездной… – т.е. над могилой, которая рылась размером в три аршина.

Цыганская баллада. – Перевод эпиграфа Гёте: «Я зажал зубы вашей кошке, она – проказница и ведьма, ваша любимая черная кошка».

Дюрер.– См. примечание к стих. «Меланхолия». Св. Евстафий – епископ Антиохии (IV в.). Всю жизнь боролся против арианства. Умер в ссылке (ок. 345 г.), куда попал по ложному доносу. Отличался необычайным красноречием. Кроткий лев у ног анахорета… – Так в картине Дюрера «Иероним в келье». Великолепного Максимильяна – Максимилиан I Габсбург (1459-1519), император Священной римской империи и австрийский эрцгерцог. Покровительствовал художникам и ученым; современники называли его «последним рыцарем».

Изида.– Греческая транскрипция древнеегипетской богини Исет, дочери Неба и Земли, сестры и супруги Осириса. Осириса. После убийства Осириса Сетом Изида долго странствовала, отыскивая его тело. В другом мифе Изида – премудрая богиня сокровенного знания; почиталась в Греции и древнем Риме.

«У солнечной стены стоит сосна…»– «Возрождение» (1936, 2 апреля).

Музыка над водой. – Георг ганноверское вспомнил заточенье… – По-видимому, Георг III (1738-1820), английский и ганноверский король. В связи с умопомешательством был отстранен от государственных дел (в 1811 г.). Гайден – Гайдн Франц Йозеф (1732-1809) – австрийский композитор.

Памяти Е.В. Аничкова. – См. примечание к стих. «Петрарка».

ЗА РУБЕЖОМ (1936-1954)

Граждане вселенной. – Печатается по тексту автографа из римского архива Вяч. Иванова. Ведут народ в пустыню… – аллюзия на библейскую историю о Моисее, который вывел свой народ из египетского рабства в пустыню, где блуждал сорок лет – пока не родилось новое поколение, свободное от страха рабства. Левиафан – неоднократно упоминаемое в Библии огромное хищное морское чудовище.

«В моих последних, татарских…»– Печаталось в журнале «Русские записки» (1938, № 10, с. 90). См. примечание к стих. «Веер». В редакции 1968 г. автор сократил три средние строфы (третью, четвертую и пятую):

 
Не знаю, что делать мне с нею,
Судьба моя, верно, двулика.
Но только порой бледнею
От шороха, всплеска, вскрика.
 
 
Дикуют, стенают, взывают
Стальные столикие дивы,
И сердце, как кровь, омывают
Просторов слепые разливы.
 
 
Степные мерещатся сечи,
Полярные синие стужи,
Ночные бессвязные речи
И древний пленительный ужас.
 

«Я не хочу быть чище и святее…»– Под названием «Миссия России» было напечатано в газете «Русское дело» (Белград, 1936,7 февраля). Вызвало яростную травлю автора со стороны правоэкстремистских кругов эмиграции. В редакции 1968 года автор сократил последнюю строфу:

 
Из отречения, из муки святотатства,
Как жертвенный потир,
Вселенского возносишь к звездам братства
Тысячелетний мир.
 

«Как Улисс, отверг я обольщенья…»– См. примечание к стих. «Цирцея». Улисс – Одиссей. «Цирцея» употреблена в разных смыслах, один из них – коварная, обольстительная волшебница.

«Двадцать лет по лестницам чужим…»– Написано в Белграде в 1938 г. Печаталось в сборнике «В краях чужих» (Москва-Берлин, 1962). Первая строка навеяна терциной «Рая» Данте:

 
Ты будешь знать, как горестен устам
Чужой ломоть, как трудно на чужбине
Сходить и восходить по ступеням.
 

(вернее: подниматься по чужим лестницам). (Песнь XVII, 58-60; перевод М. Лозинского)

Старый эмигрант. – Печаталось в сборнике «В краях чужих» (Берлин-Москва, 1962, с. 40). Под названием «Возвращение» впервые публиковалось в «Журнале Содружества» (Выборг, 1938, № 6,с. 3). Приведем по тексту журнала первоначальный вариант стихотворения:

 
Когда-нибудь, чрез пять иль десять лет,
Быть может, через двадцать, ты вернешься
В тот небывалый, невозможный свет
(Ты от него вовек не отречешься!).
 
 
Увидишь родину. Но как узнать
То, что от первых лет тебя пленило?
Ты иначе уже привык дышать,
Тебе давно чужое небо мило.
 
 
Как будто из гробницы ты восстал,
Перешагнув века и поколенья,
И мира нового сквозь роковой кристалл
Едва поймешь обычные явленья.
 
 
Согбенный и восторженный старик
В заморском платье странного покроя,
Прошедшего торжественный двойник –
О, как ты встретишь племя молодое,
 
 
Согласное стесненнее дышать,
Покорное поводырям железным.
Неприхотливое тебе ли волновать
Забытой вольности преданием чудесным?
 
 
Подслушаешь с надеждой и тоской
Порыв, задор в кипящей юной песне
И отойдешь, качая головой,
Сокрыв в груди всё глубже, всё безвестней
 
 
Свободы пламенной безумные мечты.
Минуя площади и улицы столицы,
За городской чертой увидишь ты,
Где тают в далях облики и лица,
 
 
Просторы древние. И где-нибудь в тиши,
Где тракторы еще не прогремели,
У позабытой дедовской межи
Ты остановишься, как у последней цели.
 
 
И ты поймешь – страстной окончен путь.
Вот ты пришел в назначенную пору,
Чтоб душу сбереженную вернуть
Бескрайнему родимому простору.
 

«Всем вродимом краю незнакомый…»– Написано в 1940 г. в Софии, куда Кутузов ездил ходатайствовать о приеме гражданство (с 1929 г. он и его семья имели югославское подданство).

Баллада о пяти повешенных. – Написана в августе 1941 г. Публиковалась в сборнике «В краях чужих» (1962). В августе 1941 г. в оккупированной Югославии, когда немцы заняли Украину, Белоруссию и неумолимо приближались к жизненным центрам России, замечательна выраженная в последних строках стихотворения уверенность в скором и неотвратимом обратном движении советской армии, которая принесет освобождение и на Балканы.

«За узкою тюремною решеткой…»– Написано в 1941 г. в фашистском концлагере «Баница» под Белградом, куда Голенищев-Кутузов был посажен вместе с группой профессоров и преподавателей Белградского университета в качестве заложников. Он находился в одной камере с А. Беличем – будущим президентом югославской Академии наук (несколькими годами ранее они написали вместе два доклада по лингвистике для третьего международного конгресса славистов, который должен был состояться в Белграде в 1939 г.).

Вторая Хотинская ода. – Написана по поводу 200-летия «первой хотинской оды» – собственно «Оды блаженныя памяти государыне императрице Анне Иоанновне на победу над турками и татарами и на взятие Хотина 1739 года», написанной Ломоносовым во Фрейберге после получения известия о взятии русскими войсками 19 августа (по ст.ст.) 1739 года турецкой крепости Хотин на правом берегу Днестра. Вторым (и основным) поводом к написанию «Оды» стали известия о боях, впоследствии получивших название Ясско-Кишиневской операции (20-29 августа 1944 г.), в результате которых советские войска, форсировав Днестр и Южный Буг, заняли значительную часть Молдавии и Румынии. Эпиграф – из «Оды на день восшествия на престол императрицы Елисаветы Петровны 1748 года» М. В. Ломоносова. Атилла (ум. 453) – король гуннов с 434 г., прозванный «бичом Божьим», нанесший Римской империи ряд сокрушительных поражений. Валгалла (Вальхалла, др.-исл. «чертог убитых») – в скандинавской мифологии находящееся на небе, принадлежащее Одину жилище эйнхериев – павших в бою храбрых воинов, которые там пируют, пьют неиссякающее медовое молоко козы Хейдрун и едят неиссякающее мясо вепря Сэхримнира. В замке павшим воинам и Одину прислуживают девы-воительницы – валькирии. Вместо огня освещалась блестящими мечами. Плевна – город в Болгарии, под которым в ходе русско-турецкой войны 1877-1878 гг. с 8 июля по 28 ноября 1877 г. проходили бои между русско-румынской и турецкой армиями. Сулин – болгарский порт недалеко от устья Дуная, где в ночь с 28 на 29 мая 1877 г. спущенные с парохода «В. кн. Константин» катера атаковали турецкую флотилию. Хотин – см. выше. «Стоим у Прикарпатских врат/Державы старой Осмомысла…» – Ярослав Владимирович (Осмомысл) – князь галицкий (умер в 1187 г.), с 1159 г. до самой смерти без соперников владел галицкой землей, пользуясь большим значением среди тогдашних русских князей.

Атомные демоны. – Это и два последующих стихотворения написаны в 1945 г. после того, как американцы сбросили атомную бомбу на Японию. Кутузов в это время еще находился в рядах Югославской народно-освободительной армии.

В застенке. – Написано в 1951 г. в тюрьме, куда Голенищев-Кутузов был брошен титовскими приспешниками в 1949 г. Впереди было еще два года заключения. Незадолго до смерти Илья Николаевич начал писать «Повесть о капитане Копейкине» – русском офицере первой мировой войны, выпускнике артиллерийской академии, блестящем математике, чей талант так и не сумел реализоваться, – своем товарище по камере. Приведем ее начало (сохранилось в рукописи и магнитофонной записи в архиве семьи Кутузова), поскольку оно дает возможность представить обстановку югославских тюрем, выстроенных еще турками в средние века и битком набитых в пору югославской «ежовщины», после того как Тито обрушил репрессии на цвет югославского общества: интеллигенцию, военных, всех, подозреваемых в русофильстве, а такими было полстраны.

«В годы моих странствований по свету я очутился однажды в тюрьме одной балканской державы по сомнительному обвинению в антиправительственной деятельности. Следственная тюрьма, куда меня бросили, была построена во времена султана Абдул-Гампия. Двор-колодец был окружен двухэтажными постройками. Посреди рос раскидистый орех. Это проклятое место так и называлось «под орехом». Был рядом еще и меньший двор, обнесенный одноэтажными камерами, столь низкими, что человек не мог встать во весь рост. Света в них не было, и в темницу пробивался лишь луч сквозь деревянную дверь.

Следователи, самоуверенные молодчики националистических взглядов, всё время требовали от меня «искренности» и отказа от советского гражданства. Ввиду моей нераскаянности и упорства меня из большой камеры перевели сначала в узкую и длинную камеру, где хорошо жилось только блохам. Люди лежали на полу на своем барахле. У одного счастливца болгарина был длинный кожух. Нас ели блохи 22 часа в сутки. Лишь на рассвете эти существа замирали и при восходе солнца снова начинали скакать по заключенным. Это блошиное место было гораздо хуже, чем клоповники. С клопом можно бороться, ловить блоху – одно из величайших искушений. Среди наиболее ловких ловцов быстроскачущих насекомых мне запомнился сразу худой человек среднего роста, смуглый, с восточными чертами лица. Ночью он ходил по узенькому коридору между ступнями заключенных и стеной. Он что-то бормотал про себя. Впоследствии я узнал, что он решает математические задачи. Мы познакомились…».

«За новой жизни золотую зарю…»– Это и следующее стихотворение написаны в Белграде в 1953 – начале 1954 годов после выхода из тюрьмы и до того, как Голенищеву-Кутузову разрешили выехать в Венгрию, где он получил профессуру в Будапештском университете. Эта белградская любовь помогла освободиться от тюремного кошмара и душевно воспрянуть.

ИЗ ПОСЛЕДНИХ СТИХОВ (1957-1969)

«Жизнь моя висит на тонкой нити…»– Написано в Узком (под Москвой) в 1962 г. Летом I960 г., после защиты в Ленинграде в Пушкинском Доме докторской диссертации, у Голенищева-Кутузова случился прямо в море (в Рижском заливе) тяжелейший инфаркт. Было пасмурно и безлюдно. Он долго лежал на песке у берега, пока не приехала скорая. Думали, что он не оправится. Картину незнакомого взморья, крик чайки и свое безжизненно лежащее на песке тело он увидел в стихотворении «Я лежал на морском песке…» за тридцать лет до случившегося (в 1931 г. в Париже).

Десять хокку. – Написано в Юрмале в 1960 г. в форме японских трехстиший. Посвящены другу автора – академику-востоковеду Николаю Иосифовичу Конраду (1891-1970), уроженцу Риги, с которым Кутузов часто общался, когда летом оба приезжали проводить свой отпуск на рижском взморье.

«Я полюбил насмешливый ваш взгляд…»– Юбилейный сонет, написанный к 70-летию академика Виктора Владимировича Виноградова (1895-1969)– Вскоре после окончания войны Виноградов, тогда декан филологического факультета Московского университета, приглашал Голенищева-Кутузова занять кафедру славистики в МГУ. В 1949 Кутузова арестовали, и приезд в Москву смог состояться только летом 1955 года.

К событиям в Галлии. – Написано в Москве в 1966 г. Смешение исторических реалий говорит об иносказательном характере стихотворения. Гораций (65-8 до н.э.) – римский поэт и теоретик поэтического искусства. Восприятию его творчества поэтами западноевропейских и славянских стран была посвящена статья Кутузова «Гораций в эпоху Возрождения» в книге «Проблемы сравнительной филологии» (M.-Л, 1964). Меценат Гай Цильний (ок. 74 до н.э. – ок. 8 н.э.) – римский градоначальник, покровительствовавший поэтам (Вергилию, Горацию и др.) и одновременно наблюдавший за их творчеством и умонастроением и деликатно направлявший их помыслы в интересах единовластия Августа. Имя его стало нарицательным, утратив при этом всю сложность его личности и его культурной политики.

Последняя любовь. – Стихотворения этого цикла не предназначались для печати. Они писались на библиотечных карточках, на обрывках бумаги, обычно во время совместной работы И.Н. и И.В. Голенищевых-Кутузовых, дома или в Ленинской библиотеке.

ДОПОЛНЕНИЕ

ЭПИГРАММЫ (1929-1969)

Подражание древним. – «В “Числах” провидя скандал…»– «Числа» – парижский журнал русской эмиграции (1930-1934) под редакцией И. В. де Манциарли и Н. А. Оцупа. Гиппиус и Мережковский упрекали журнал за отказ от политики. «С лампой зеленой в руках…» – «Зеленая Лампа» – парижское литературное общество русской эмиграции (1927-1939), созданное по инициативе З. Гиппиус и Д. Мережковского. «Новый предчувствуя Град…» – «Новый Град» – религиозно-философский журнал, выходивший в Париже в 1931-1939 гг. 12 января 1932 года в «Зеленой Лампе» состоялось собеседование на тему «О старом и новом граде», где И.Н. Голенищев-Кутузов произнес вступительное слово.

На Алданова. – Алданов (Ландау) М. А. (1886-1957) – выдающийся русский писатель-эмигрант, философ-химик. «Mon verre estpetit…» (фр. «Стакан мой невелик, но пью я из него лишь…») – знаменитая строка из драматической поэмы Альфреда де Мюссе (1810-1857) «Уста и чаша» (перевод А. Мысовской). «И “на Пассях” я – Лев Толстой…» – Пасси – аристократический район, примыкающий к Булонскому лесу (там жили многие русские эмигранты, в частности – Мережковский и Гиппиус). Многие полагали, что творческий метод Алданова целиком выведен из «Войны и мира» Л. Толстого.

На иеромонаха Шаховского. – Шаховской Д. А., архиепископ Иоанн Сан-Францисский (псевд. Странник) (1902-1989) – поэт, писатель, богослов. «Ни князя Шаликова тень…» – князь Шаликов П. И. (1768-1852) – поэт, писатель, журналист, один из последних представителей русского сентиментализма. Известен как объект эпиграмм и прямого издевательства А. С. Пушкина и П. И. Вяземского. «Так схима не спасет Скобцову…» – Скобцова – собственно Кузьмина-Караваева (мать Мария) Е.Ю., урожд. Пиленко, по первому мужу Кузьмина-Караваева, по второму – Скобцова-Кондратьева (1891-1945), поэт, философ, публицист, общественный деятель. С 1932 года, после развода с Д.Е. Скобцовым, стала монахиней. Погибла в концлагере Равенсбрюк.

На переводчика Тхоржевского. – Тхоржевский И.И. (1878– 1951) – поэт-переводчик, известный, в частности, своими переложениями из Омара Хайяма с английской версии Фицджеральда и «Западно-восточного дивана» И.-В. Гете.

На бракосочетание Екатерины Таубер. – Бракосочетание Е. Таубер и Константина Старова состоялось в 1936 году. В 1936 году И.Л. Голенищев-Кутузов приезжал в Париж. Была эпиграмма написана в Париже или послана из Белграда – нет данных.

Поэт-физиолог. – «Лозинский Лев – поэт и физиолог…» – по всей видимости, имеется в виду Лев Константинович Лозина-Лозинский, брат поэта Алексея Лозина-Лозинского (псевд. Я. Любяр), сотрудник естественнонаучного института им. П.Ф. Лесгафта, занимавшийся вопросами замораживания живых организмов.

Астре. – В данном случае «Астра» – явно женское имя, но основа эпиграммы пока не ясна.

Геррфон Штейфон. – Борис Александрович Штейфон (1881-1945) – «генерал русской, затем немецкой армии, командир корпуса русских эмигрантов во время второй мировой войны» (прим. автора). Сын еврейского купца г. Харькова, по другим сведениям – еврейского мастерового. В 12. IX – 2. X. 1941 г. – генерал-майор Вермахта, Генерального штаба генерал-лейтенант. С 1941 по 1945 г. был командиром Русского Охранного Корпуса, сформированного немцами для борьбы с югославскими партизанами. Покончил с собой, похоронен в Загребе.

На Скородума, спалившего «Христа Неизвестного» Д. Мережковского. – Обстоятельства скандала, сопровождавшего появление книги Мережковского «Иисус Неизвестный», в подробностях не устанавливаются; во всяком случае, кого называет автор псевдонимом «Скородум» – пока не выяснено. Книга была издана в 1932 году в Белграде; за нее Мережковский выдвигался на Нобелевскую премию. «Известному надел бы он повязку…» – «повязку с желтой звездой, которую были обязаны, носить на оккупированных немцами территориях евреи» (прим. автора).

На Гальского. – Гальской B. Л. (1908-1961) – поэт. С 1920 в эмиграции. До 1941 жил в Белграде. Единственный сборник стихотворений («Путь усталости») вышел посмертно, в 1992 году в Вологде.

На немецкого генерала Шкуро. – Шкуро А.Г. (1887-1947) – в Гражданскую войну (1918) вступил в чине полковника. В 1919 году произведен Деникиным в генерал-лейтенанты. Позднее отстранен от командования бароном Врангелем. Жил в Париже, работал цирковым наездником. С началом Второй мировой войны принимает решение сотрудничать с Гитлером. Вместе с бывшим Донским атаманом Красновым принимает участие в формировании казачьих войск в составе вермахта. Был выдан советским властям англичанами. Повешен по приговору суда 17 января 1947 года.

Эпитафия Роману Хазарину. – Хазарин – Самарин Р.М. (1911– 1974) – с 1947 года заведовал кафедрой зарубежной литературы в МГУ, с 1953 – отделом зарубежной литературы в ИМЛИ, где Голенищев-Кутузов работал последние 14 лет своей жизни. В 1966 году был выдвинут в члены-корреспонденты Академии наук СССР, но забаллотирован по настоянию В.В. Виноградова и В.М. Жирмунского.

На юбилей профессора П.Г. Богатырева. – Богатырев П.Г. (1893-1971) – русский фольклорист и этнограф (украиновед), театровед, в 1921 командирован на работу в Прагу, переводчик советского полномочного представительства в Чехословакии (с 1921), доцент Братиславского университета (1931-1938), изучал древние архивы Австро-Венгрии, в 1939 г. вернулся в СССР. Профессор МГУ. Известен как переводчик «Похождений бравого солдата Швейка» Ярослава Гашека.

«С мамзель… женой застигнутый Иван…». – В рукописи на месте пробела стоит «Потаповой»: намек на известную в те годы итальянистку, специалистку по неореалистам. Иван – И.И. Анисимов (1899-1966), директор ИМЛИ. Эпиграмма основана на непроверенном слухе, бродившем в Институте мировой литературы.

Эпитафия. – «Щербина, Яша и Перцов…»– соответственно В.Р. Щербина (1908-1989), Я.Е. Эльсберг («Яша») (1901-1972) и В.О.Перцов (1898-1981); характерно, что И.Н. Голенищев-Кутузов, следуя античной традиции, написал здесь прижизненные эпитафии: все трое пережили его самого.

Эпитафия А. А. Зимину.– А. А. Зимин (1920-1980) был автором гипотезы, что «Слово о полку Игореве» создано в XVIII веке и автором его мог быть ярославский архимандрит Иоиль Быковский.

«О муки творчества Баратовой Марии…»– Баратова – девичья фамилия крестной матери жены И.Н. Голенищева-Кутузова, Марии Федоровны. Псевдонимом Баратова Мария Федоровна пользовалась в газетной журналистике.

Эпитафия самому себе. – Этим элегическим дистихом И.Н. Голенищев-Кутузов хотел закончить книгу стихотворений, состав которой лег в основу настоящего издания (хотя и был основательно расширен за счет материалов, считавшихся ранее утраченными).

ПРИЛОЖЕНИЕ

ИЛЬЯ ГОЛЕНИЩЕВ-КУТУЗОВ И ВЯЧЕСЛАВ ИВАНОВ

Сердечные дружеские отношения связывали молодого Илью Николаевича Голенищева-Кутузова с замечательными деятелями русской культуры старшего поколения: профессором Петербургского, а затем Сплитского (Югославия) университетов Евгением Васильевичем Аничковым, мэтром русского символизма Вячеславом Ивановым и прекрасным поэтом и литературным критиком Владиславом Ходасевичем. Их отеческое внимание и бережная опека много значили в судьбе и творческом развитии Голенищева-Кутузова.

Первая встреча Кутузова с «одним из последних великих гуманистов Европы», как называл Вячеслава Иванова французский литературовед Шарль дю Бос, произошла в Риме летом 1927 года. Илья Николаевич приехал из Дубровника в намерении продолжить в Италии свои штудии Данте. Познакомил их в кафе Греко профессор Аничков, старый петербургский друг поэта. Высокого роста, с длинными, тронутыми сединой волосами, с лицом, красноватым от римской малярии, Вячеслав Иванов производил сильное впечатление. Светло-серые, не очень большие глаза его проницательно смотрели сквозь очки. Одет он был в длинное, черное, старинного покроя платье и носил черный, свободно повязанный галстук Он походил на гейдельбергского профессора начала прошлого века. Но вопреки этому старинному облику, запечатленному на гравюре Ходовецкого, его речь и улыбка лучились молодостью – вечной молодостью великих художников. Кутузову показалось, что точно такая же улыбка освещала лицо Юпитера на фреске виллы Фарнезина. Подобно старым церквям, где самый воздух за много столетий пропитался духом святости, кафе Греко хранило память о многих светочах европейской культуры, встречавшихся за его столиками. Казалось, что их беседу слушал с настенного медальона великий Гёте, стародавний завсегдатай кафе Греко.

Как рассказывал впоследствии Илья Николаевич, Вячеслав Иванов поселился в Риме неподалеку от площади Испании в небольшой квартире, которая помещалась на верхнем этаже мрачноватого современной постройки дома. Это и была его «римская башня». Иванов жил очень уединенно. Он всецело покорился судьбе. Самой любимой его книгой была «О граде Божием» бл. Августина.

На римской башне два старых друга (Вячеслав Иванович и Евгений Васильевич) и молодой Кутузов долгими летними вечерами вели беседы о поэзии, религии, кризисе культуры, античной Греции и средних веках. Бдения на башне были продолжены и во время летних каникул следующего, 1928 года.

Несмотря на упорные просьбы редакторов парижских эмигрантских журналов, также, впрочем, как и оставшихся на родине доброжелателей, Иванов ни за что не хотел печатать на русском языке свои новые стихотворения. Постоянным же своим гостям он охотно читал новые стихи и поэму «Человек» (о путях человечества к реинтеграции, к мистическому всечеловеку Адаму Кадмону). В некоторые из вечеров автор просил Илью Николаевича изъяснять эту поэму «четырех смыслах», по обычаю средневековых комментаторов.

Атмосферу римской башни Голенищев-Кутузов постарался передать в цикле своих римских стихотворений. Августом 1928 года датировано стихотворение Вячеслава Иванова «Земля» («Повсюду гость и чуженин, и с Музой века безземелен…»), которое он посвятил Илье Николаевичу. С этих пор началась их переписка, длившаяся более десяти лет.

Своему молодому другу Иванов посылал рукописи стихов, которые не публиковал, соблюдая обещание не печататься в эмигрантской прессе, данное им при отъезде из Советского Союза.