Текст книги "Диверсанты Второй мировой"
Автор книги: Илья Старинов
Соавторы: Евгений Абрамов,Максим Токарев,А. Гаевский,А. Попов,И. Ландер,Т. Малахова
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
Как уже говорилось выше, в июне 1941 года 3-я рота I батальона «Бранденбурга» под командованием лейтенанта Вернера Джона действовала на значительном удалении от 2-й и 4-й рот, будучи придана III моторизованному армейскому корпусу 1-й танковой группы вермахта. В состав III армейского корпуса под командованием генерал-полковника Эберхарда фон Макензена накануне 22 июня 1941 года входили 14-я танковая, 44-я и 298-я пехотные дивизии, развернутые у приграничной реки Буг и изготовившиеся для удара по Владимир-Волынскому укрепленному району (УРу), занятому 87-й стрелковой дивизией Красной Армии.
По замыслу гитлеровцев, главной магистралью для форсированного прорыва механизированных частей III армейского корпуса в глубь Украины должна была стать «танковая дорога» Грубешов – Владимир-Волынский – Луцк – Ровно – Новоград-Волынский – Житомир – Киев. В свою очередь, кратчайший путь к этой крупнейшей магистрали региона шел через приграничный населенный пункт Устилуг. Именно поэтому приданная III армейскому корпусу 3-я рота «Бранденбурга», будучи разделена на два диверсионных отряда в форме красноармейцев, в разгар корпусной артподготовки в промежутке между 3.30 и 4 часами утра 22 июня 1941 года захватила автодорожный мост в Устилуге и железнодорожный мост у Выгоданки в 13 км юго-западнее Устилуга.
Сразу после того как «бранденбуржцам» удалось без потерь взять мост в Устилуге, по нему пытались с ходу переправиться части 298-й пехотной дивизии вермахта. Но, встреченные огнем 1-го батальона 16-го стрелкового полка, 4-й погранзаставы 90-го погранотряда и 29-го пулеметного батальона Владимир-Волынского УРа, поддержанных огнем артдивизиона 212-го гаубичного артполка, гитлеровцы были отброшены с большими потерями. Лишь после того, как противник подтянул бронемашины и танки 14-й танковой дивизии, передовым частям 298-й пехотной дивизии удалось прорваться через Устилуг и к 9 часам утра выйти к юго-западной окраине Владимира-Волынского [33]33
См. Владимирский А. В.На киевском направлении. По опыту ведения боевых действий войсками 5-й армии Юго-Западного фронта в июне – сентябре 1941 г. – М.: «Воениздат», 1989. – С. 68.
[Закрыть].
Дальнейший боевой путь, проделанный 3-й ротой «Бранденбурга» летом 1941 года, источники по теме освещают крайне скупо. Известно, что диверсанты 3-й роты участвовали в захвате переправ через реку Стырь в районе Сокаля, где приграничные сражения продолжались до конца июня. В августе 1941-го, незадолго до возвращения роты в Германию, ее подразделения участвовали в захвате неких мостов через Днепр ближе к Киеву. Возможно, хотя и неочевидно, что речь вдет о мосте близ райцентра Горностайполь в 60 км к северу от Киева, упомянутому в работе А. Исаева:
«…23 августа 1941 года 98-я, 111-я, 113-я пехотные дивизии вермахта легко прорвали слабую арьергардную завесу на стыке 5-й армии и 27-го стрелкового корпуса РККА. В образовавшийся прорыв устремилась передовая боевая группа 11-й танковой дивизии. Танки и мотопехота дивизии устремились по дороге через Кухары прямо на Окуниново. Мост через Днепр в районе Горностайполя охранялся сводными подразделениями стрелков, понтонеров в составе 182 человек и 18 зенитными пушками…
Обычно в таких случаях немцы прибегали к услугам спецназа из „Учебного полка 800“, известного больше как „Бранденбург“. Спецназовцы переодевались в советскую форму, имитировали отход разрозненных частей и использовали другие приемы для обмана охраны важных объектов. В результате мост был захвачен, и мотопехота 11-й танковой дивизии образовала сильную предмостную позицию… В бою за переправу был ранен командир 11-й танковой дивизии Гюнтер Ангерн, сменивший 15 августа убывшего в Африку Людвига Крювеля.
…Тем временем передовой отряд 11-й танковой дивизии попытался развить успех далее. От Окуниново на восток, на переправу через Десну и Остер была выдвинута разведгруппа. Но здесь немцам удача не улыбнулась. Мост охранялся только ротой НКВД с двумя станковыми пулеметами и зенитной батареей, но в район Остера был направлен отряд Пинской флотилии под командованием майора В. Н. Добржинского в составе канонерской лодки „Смольный“ и сторожевого корабля „Пушкин“. Огнем кораблей флотилии немецкая разведка была отбита, и мост через Десну успели взорвать. В дальнейшем оборону района Остера взяли на себя 212-я воздушно-десантная бригада, 205-й артиллерийский полк и бойцы запасного полка и частей НКВД…» [34]34
Цит. по: Исаев A. B.От Дубно до Ростова, с. 485–486.
[Закрыть]
II батальон полка «Бранденбург»(командир батальона майор Пауль Якоби) накануне 22 июня 1941 года был разделен на несколько подразделений, действовавших в удаленных друг от друга районах. 6-я рота батальона под командованием лейтенанта Мейсснера была придана 22-й пехотной дивизии 11-й армии генерал-полковника Эриха фон Манштейна, входившей в группу армий «Юг». Вероятно, первое боевое применение 6-й роты состоялось в районе города Могилев-Подольский Винницкой области Украины в первой декаде июля 1941 года. Общий обзор произошедших там и тогда событий содержит уже цитировавшаяся книга А. Исаева:
«…K 7 июля 11 я армия прошла уже свыше 100 км и ее XI армейский корпус вышел передовым отрядом к Днестру. В этот день в дневнике Ф. Гальдера появилась следующая запись:
„11-я армия форсировала Днестр в районе Могилев-Подольского (железнодорожный мост приспособлен для переправы людей и техники)“.
Это был бы большой успех, крупных мостов через Днестр в полосе немецкого наступления было не так много. Но командование Южного фронта немедленно отреагировало на эту угрозу выделением командиру 130-й стрелковой дивизии подвижного резерва в виде 47-го мотострелкового полка 47-й танковой дивизии 18-го механизированного корпуса. В результате решительной контратаки мотострелкам 47-го полка удалось ликвидировать немецкий плацдарм. Немецкая сторона позднее предпочла задрапировать эту частную неудачу. История 22-й пехотной дивизии утверждает, что плацдарм передовым отрядом даже не захватывался:
„22-й разведывательный батальон и 1-я рота противотанкового дивизиона прорвались к Днестру, но не смогли преодолеть взорванный мост в Могилеве (Могилев-Подольском. – А. И.)“» [35]35
Цит. по: Исаев А. В.От Дубно до Ростова, с. 260–261.
[Закрыть].
К слову, в цитированном у Исаева дневнике Гальдера за 7 июля 1941 года имеется примечательная запись:
После боев на Днестре поредевшая 6-я рота II батальона полка «Бранденбург» продолжала движение на юг в качестве передового отряда 22-й пехотной дивизии вермахта. Вместе с этой дивизией диверсанты-«бранденбуржцы» дошли до Крыма и приняли активное участие в штурме Севастополя в конце 1941 года:
«…Главный удар командование 11-й армии решило нанести в полосе обороны 8-й бригады морской пехоты (БрМП) на Северной стороне Севастополя. При этом для достижения эффекта внезапности было решено обойтись без предварительной артподготовки и пустить впереди основных сил взвод полка „Бранденбург-800“ для бесшумного уничтожения передового охранения 8-й БрМП, после чего немецкая пехота должна была ворваться в первые траншеи. Владевшие русским языком диверсанты выдавали себя за возвращавшуюся разведывательную группу. Этот замысел немецкого командования был успешно осуществлен на рассвете 17 декабря 1941 года, позволив противнику в первые сутки наступления глубоко вклиниться в оборону на Северной стороне на стыке 8-й БрМП и 241-го стрелкового полка 95-й стрелковой дивизии, а затем и окружить этот полк» [37]37
Цит. по: Колонтаев К.Морская пехота Черноморского флота в отражении второго штурма Севастополя в декабре 1941 года. Интернет-версия: http://www.grafskaya.com/article.php?id=892.
[Закрыть].
7-я рота II батальона полка «Бранденбург» накануне начала вторжения в СССР была придана I армейскому корпусу 18-й армии генерал-полковника Кюхлера из группы армий «Север», развернутой вдоль границы Восточной Пруссии с тогдашней Литовской ССР. Перед 22 июня 1941 года перед подразделениями роты, которой командовал лейтенант Котешке, была поставлена задача: захватить ряд мостов через реку Юра в окрестностях ближайшего к тогдашней советско-германской границе литовского райцентра Таураге. Однако эти планы были сорваны благодаря загодя изготовившимся к обороне частям прикрывшей район Таураге 125-й стрелковой дивизии Красной Армии под командованием генерал-майора П. П. Богайчука. В промежутке между 7 и 12 часами дня 22 июня саперы 125-й дивизии сумели взорвать большинство загодя заминированных ими мостов через Юру, так что противнику из I армейского корпуса вермахта пришлось искать речные броды, снижая темпы своего наступления на Шяуляй.
Неудачные попытки захвата мостов через Юру не обескуражили «бранденбуржцев» из 7-й роты, которые отличились уже на следующий день, 23 июня 1941 года, действуя как передовой отряд «боевой группы Вестхофена» из 1-й танковой дивизии I армейского корпуса:
«…Для снабжения боевой группы Вестхофена решающее значение имел железнодорожный мост при Лидувенай. Сразу по получении дивизией приказа „повернуть на восток“ полковник Вестхофен, чтобы захватить при Лидувенай переправу через Дубису, распорядился образовать усиленную диверсионную группу под командой старшего лейтенанта Вихмана (Wichmann). Ей ставилась задача – внезапно захватить мосты у Лидувенай и удерживать их до подхода остальных частей. Группу составили 2 броневика, 4 бронетранспортера и при них подразделение Вернера (Werner) из полка особого назначения 800 („Бранденбург“). О железнодорожной переправе имелся лишь один плохой аэрофотоснимок. Он показывал наличие с обеих сторон моста укрепленных полевых позиций. Сам мост был около 45 метров высотой и 270 метров длиной. К 18.00 группа Вихмана прибыла на место и расположилась неподалеку от моста, охранявшегося слабым противником. В то время как здесь броневики и бронетранспортеры под командой Вернера обеспечивали огневую защиту стрелков и саперов, Вихман, подавшись севернее, перешел с небольшим числом людей Дубису вброд выше по течению. В 18.20 обе группы встретились на железнодорожном мосту, защитники которого в панике бежали, не взорвав его, так как все запальные провода удалось своевременно перерезать. В неповрежденном состоянии мост удерживался до подхода 3-й роты 1-го стрелкового полка…» [38]38
Цит. по: Хаеш Анатолий.«Пять дней до оккупации Жеймялиса: 22–26 июня 1941 года» // Интернет-журнал «Заметки по еврейской истории», № 2 (63), февраль 2006 года, http://berkovich-zametki.com/2006/Zametki/Nomer2/Haesh1.htm.
[Закрыть]
28 июня 1941 года подразделение 7-й роты II батальона полка «Бранденбург» под командованием фельдфебеля Вернера – 15 человек, считая командира, – продолжало выполнять приказ руководства 1-й танковой дивизии по ведению разведки и захвату укреплений в районе Шяуляя. Где как раз в тот день в окружение попал штаб 12-го стрелкового корпуса Красной Армии. Будучи воодушевлены этими успехами, бойцы Вернера катили на восток на трофейном грузовике, в кабине которого сидели одетые в красноармейскую форму водитель и помощник Вернера – фельдфебель Пурвин из прибалтийских немцев, прекрасно владевший русским языком. Сзади впритык к грузовику на немецком мотоцикле с коляской, где был установлен 81-мм миномет, ехал один из членов группы Вернера.
Вероятно, красноармейское подразделение охраны моста, усиленное как минимум одним орудием и станковыми пулеметами, заподозрило неладное в дорожных маневрах одиночного грузовика, сопровождаемого немецким мотоциклом. Сразу после того, как грузовик «бранденбуржцев» остановился у самодельного завала на въезде на мост, вспыхнула перестрелка. Вся группа диверсантов, за исключением ее командира фельдфебеля Вернера, была уничтожена на месте. Вернеру удалось спрятаться в отрытую у въезда на мост щель – укрытие от авиации. Оттуда он наблюдал взрыв моста и отход охранявшего его подразделения. Вечером к руинам моста подошли головные танки 1-й танковой дивизии вермахта [39]39
См. Eric Lefevre.Brandenburg Division, p. 151–152.
[Закрыть].
Через два дня после описанных событий, т. е. 30 июня 1941 года, военнослужащие 7-й роты II батальона полка «Бранденбург» вступили в авангарде 1-й танковой дивизии в столицу Латвии Ригу. Однако решительной контратакой X стрелкового корпуса генерала И. И. Фадеева противник был выбит, что обеспечило планомерный отход нашей 8-й армии через город. 1 июля немцы вновь овладели Ригой, но это достижение отнюдь не привело к общему перелому ситуации на Северо-Западном фронте. В следующие недели войны 7-я рота «Бранденбурга» была использована как обычная пехотная часть, неся существенные потери, так что в августе 1941 года ее направили на переформирование.
Наконец, 8-я рота II батальона полка «Бранденбург» накануне 22 июня 1941 года была придана так называемой «танковой группе Гёпнера», состоявшей из 1-й и 8-й танковых дивизий и также действовавшей в составе группы армий «Север». Перед самым началом войны предыдущий командир 8-й роты лейтенант Зигфрид Граберт передал командование обер-лейтенанту Гансу-Вольфраму Кнаку, с именем которого оказалась связана одна из самых успешных операций «Бранденбурга» на Восточном фронте. Вот как описал ее автор недавно изданной на русском языке книги «„План Барбаросса“. Блицкриг на Востоке. 7 первых дней операции» британец Уилл Фаулер:
«…26 июня в действие вступила часть специального назначения „Бранденбург“. Бойцы 8-й роты засекреченного 800-го учебного батальона „Бранденбург“, переодетые ранеными советскими солдатами, действующие под командованием лейтенанта Вольфрама Кнака, захватили два стратегических важных моста через Даугаву в Даугавпилсе, оба протяженностью 300 метров. По одному пролегало шоссе Каунас – Ленинград, а по другому, расположенному на 1,5 км выше по течению, шла железная дорога. Оружие, форму и каски диверсанты получили от финнов, которым все это досталось в качестве трофеев в 1940 году.
На двух захваченных советских грузовиках рота „бранденбуржцев“, в состав которой входили не только немецкие, но и литовские солдаты, подошла к объектам, пользуясь хаосом и замешательством в тылу советских войск. Проезжая через советские позиции, водители с улыбками доверительно сообщили на аванпостах: „Немцы еще очень далеко!“
У Варпаса, расположенного в 3 км к югу от села, они разделились для атаки на два моста. Советская охрана, которой было поручено взорвать мосты в случае опасности и захвата, выставила для прикрытия позиций бронемашины ГАЗ БА-10, однако в разгоревшемся бою на мостах экипажи бронемашин не могли отличить в свалке своих от чужих и не решались стрелять. Посреди схватки в обстановке неразберихи фельдфебель Крукеберг сумел взобраться на арматуру автодорожного моста и перерубить все шнуры, которые, как он считал, могли тянуться к зарядам от детонационного устройства. В 8.00, примерно через час после атаки, генерал фон Манштейн получил сообщение: „Внезапность под Даугавпилсом оказалась удачной – город и мост обеспечены. Автодорожный мост цел. Железнодорожный мост слегка поврежден подрывными зарядами, но проходим“».
После войны фон Манштейн вспоминал: «Прежде чем началось наступление, меня спросили, сколько времени, по нашему мнению, потребовалось бы для того, чтобы достигнуть Двинска, принимая во внимание, что это вообще возможно. Я ответил, что, если не удастся сделать это в течение четырех суток, нам вряд ли стоит рассчитывать найти переправы целыми. И вот спустя четверо суток и пять часов с начала операции мы завершили безостановочный бросок длиною в 350 км по вражеской территории. Нам удалось справиться с задачей только потому, что название „Двинск“ стало главным словом для солдат и офицеров. И потому, что мы были готовы пойти на большой риск для того, чтобы достигнуть поставленной перед нами цели».
На железнодорожном мосту Кнак и еще пятеро его бойцов погибли от танкового снаряда, угодившего в их грузовик. Когда танки 10-го танкового полка из состава 8-й танковой дивизии приблизились к мосту, перед их экипажами встала та же проблема, что совсем недавно стояла перед советскими солдатами, – как отличить своих от чужих. Однако они переправились на другую сторону и помогли роте «бранденбуржцев» закрепиться на правом берегу реки. До конца дня советская бронетехника, пехота и самолеты несколько раз безуспешно рвались в бой, чтобы разрушить мосты. К вечеру было подбито 20 советских легких танков, а также 20 полевых и 17 противотанковых орудий. Бои выдались жаркие, советские пехотинцы бросались на танки с гранатами в попытках проникнуть на мосты и привести в действие взрыватели. Командир отряда советских саперов, которым было поручено заложить заряды под мост и охранять его, признался на допросе: «Я не получил приказа взорвать мост. Без такого приказа я не мог взять ответственность на себя. Но вокруг не было никого, к кому можно было бы обратиться…» [40]40
Цит. по: Фаулер У.«„План Барбаросса“. Блицкриг на Востоке. 7 первых дней операции». – М.: Изд. «Эксмо», 2007. – С. 168–169.
[Закрыть]
К рассказу Фаулера следует добавить лишь то, что Кнак и четверо погибших вместе с ним подчиненных (унтер-офицер Ганс Реслер, ефрейтор Карл Иннхофер, ефрейтор Антон Штаудер и старший стрелок Маттиас Платтнер) были похоронены на немецком военном кладбище в Дубровинском парке в центре Даугавпилса. После войны их останки были перезахоронены на специально отведенной площадке воинского кладбища в Стропах, где в 2004 году на средства, поступившие из ФРГ, был возведен мемориал. Посмертно Кнак был произведен в очередной чин капитана и награжден Рыцарским Крестом (3 ноября 1942 года).
…В апреле 2007 года в Даугавпилсе при установке опор освещения на дамбе Гривского моста, где в июне 1941 года произошли вышеописанные события, были обнаружены останки двух красноармейцев, захороненных прямо в окопе вместе с оружием – винтовкой и пулеметом. Судя по расположению окопа, бойцы принадлежали к охранявшим мост тыловым подразделениям 23-й стрелковой дивизии РККА. И погибли, защищая мост, утром 26 июня 1941 года в бою с диверсантами из 8-й роты полка «Бранденбург». Через 66 лет их останки со всеми подобающими почестями похоронили на том же кладбище в Стропах, где покоятся их бывшие противники.
После гибели Кнака командиром 8-й роты вновь стал обер-лейтенант Зигфрид Граберт. Он командовал ротой до июля 1942 года, когда со своими людьми поступил в распоряжение 13-й танковой дивизии и был направлен для захвата железнодорожных мостов на линии между Батайском и Ростовом-на-Дону. В ходе этой операции погиб сам Граберт и большинство подчиненных ему ветеранов роты, годом раньше уцелевших в Прибалтике.
III батальон полка «Бранденбург»(командир батальона майор Франц Якоби – родной брат комбата-II Пауля Якоби) весной 1941 года находился в районе постоянной дислокации в Дюрене (Северный Рейн-Вестфалия). Оттуда в начале июня 1941 года 10-я рота батальона под командованием лейтенанта Аретца была направлена непосредственно в распоряжение передового штаба II (разведывательно-диверсионного) отдела абвера «Валли-II», размещенного в Сувалках под Варшавой. Как уже было сказано выше, в соответствии с приказом начальника штаба группы армий «Б» («Центр». – М. Т.) генерал-майора Ганса фон Грейфенберга от 20 мая 1941 года, 10-я рота была придана командованию 4-й армии, наступавшей совместно со 2-й танковой группой на южный фланг так называемого «Белостокского выступа» на линии Белосток – Брест.
Главными целями для диверсантов 10-й роты «Бранденбурга» накануне 22 июня 1941 года были определены восемь шоссейных и железнодорожных мостов вокруг ближайшего к тогдашней советско-германской границе транспортного узла и райцентра Августов, окруженного с трех сторон озерами Бяле, Сайно и Августовским каналом. Перейдя границу в ночь с 21 на 22 июня, диверсанты «Бранденбурга» сумели захватить без боя пять из восьми предназначенных им мостов. Подразделению лейтенанта Кенига (под его началом было 12 бойцов) удалось захватить шоссейный и железнодорожный мосты к северу от Августова в сторону Джебры, но сам лейтенант тогда погиб. На глазах у лейтенанта Реннкампа советские саперы успели взорвать мост у Новинки.
После действий под Августовом 10-я рота «Бранденбурга» была переброшена под Минск, затем под Борисов и сопровождала 2-ю танковую группу под командованием Гудериана до октября 1941 года, действуя в качестве ее передового разведывательного подразделения.
В авангарде ударных танковых частей Гудериана с 22 июня 1941 года действовала и 12-я рота III батальона полка «Бранденбург» под командованием лейтенанта Шадера. С большой долей уверенности можно предположить, что именно это подразделение за несколько минут до начавшейся в 3.15 утра 22 июня 1941 года артподготовки захватило располагавшийся к югу от Бреста Коденьский мост через приграничную реку Буг, уничтожив охранявших его советских часовых. О захвате этого стратегически важного моста сразу же доложили лично Гудериану. Установление контроля над Коденьским мостом позволило уже утром первого дня войны перебросить по нему входившие в состав группы Гудериана части 3-й танковой дивизии генерал-майора Моделя и развернуть их наступление в северо-восточном направлении, имея первоочередную задачу перерезать Варшавское шоссе между Брестом и Кобрином [41]41
См. Кароль Пауль.Восточный фронт. Книга I. Гитлер идет на Восток. От «Барбароссы» до Сталинграда. 1941–1943. – М.: Изд. «Эксмо», 2008. – С. 10. Гудериан Г.Воспоминания солдата. – Смоленск: Изд. «Русич», 1999. – С. 203, 210.
[Закрыть]. В августе 1941 года 12-я рота вернулась к месту постоянной дислокации в германский Дюрен (Северный Рейн-Вестфалия).
…Составленный мною обзор действий подразделений «Бранденбурга» на территории СССР в самые первые месяцы Отечественной войны, т. е. летом 1941 года, не может претендовать на всеохватность и 100-процентную достоверность. Хотя бы потому, что ряд документов Третьего рейха, относящихся к теме данного исследования, до сих пор недоступны либо малодоступны отечественным авторам. Прежде всего речь идет о материалах упомянутого в настоящей работе фронтового разведывательного центра абвера «Ост», подчиненных ему штабов «Валли-I», «Валли-II» и «Валли-III» и групп армейской разведки «Абвер-I» и контрразведки «Абвер-III», к которым летом 1941 года могли прикомандировываться «бранденбуржцы».
Нельзя не отметить, что к настоящему времени более-менее изучены датированные летом 1941 года действия на территории СССР лишь самых крупных национальных подразделений коллаборационистов, сотрудничавших тогда с абвером и имевших руководителей и инструкторов из «Бранденбурга» – вроде украинского батальона «Нахтигаль» и эстонской группы «Эрна». Что отнюдь не исключает возможности аналогичного взаимодействия «бранденбуржцев» с диверсионными и повстанческими формированиями, созданными представителями других национальностей, которые также проживали в западных регионах СССР и имели весомые основания к недовольству Советской властью, пришедшей на их землю в 1939–1940 годах. В качестве примера можно привести неких «литовцев», сопровождавших подразделение 8 й роты «Бранденбурга» при захвате мостов у Даугавпилса 26 июня 1941 года.
Наконец, даже изучение документов «Бранденбурга», воспоминаний его ветеранов и написанных на их основе зарубежных исследований не дает 100-процентной гарантии того, что все приведенные там примеры боевой и диверсионной деятельности диверсантов «Абвера», приданных в помощь строевым частям Восточного фронта, точно отражают реальные события 1941 года, особенно первых месяцев войны, когда по обе стороны фронта, и прежде всего с советской стороны, хватало «шумихи, неразберихи, поисков виновных, наказаний невиновных и награждений непричастных», а также вполне объяснимых и весьма распространенных как в мирное, так и в военное время, докладов «наверх» с преувеличением собственных достижений и вражеских поражений и намеренным замалчиванием своих неудач и успехов противника.
Как бы там ни было, обзор действий подразделений «Бранденбурга» летом 1941 года в СССР позволяет сделать следующие выводы по всей теме данной работы.
1. После 22 июня 1941 года на Восточном фронте в составе ударных войсковых группировок всех трех атаковавших СССР групп армий вермахта – «Север», «Центр» и «Юг» – действовало 8 рот «Бранденбурга», т. е. 1600–1800 человек. Специфика их боевого применения, нацеленного на первом этапе войны на захват и удержание стратегически важных дорожных объектов, делает сомнительными истории о якобы широком использовании «бранденбуржцев» в советских тылах для выведения из строя линий связи, совершения терактов против должностных лиц РККА, НКВД и НКГБ, региональных партийных и хозяйственных руководителей, провоцирования саботажа и паники на прифронтовых магистралях и т. п.
2. Анализ реальных диверсионных операций с участием «бранденбуржцев» дает основания полагать, что, нередко используя советскую военную униформу и соответствовавшие документы, преобладавшие среди «бранденбуржцев» этнические немцы в большинстве своем не бы ли знатоками русского языка и не проводили в советском тылу сколько-нибудь массовых и действенных разведывательных акций, действуя в составе штатных подразделений «Бранденбурга». Это не исключает вероятности того, что в первые месяцы войны «бранденбуржцы» прикомандировывались для силовой поддержки разведкоманд и «айнзатцгрупп», подчинявшихся фронтовым разведывательным и контрразведывательным штабам абвера «Валли-I» и «Валли-III».
3. История украинского батальона «Нахтигаль» и эстонской группы «Эрна» свидетельствует о том, что в первый период войны «бранденбуржцы» использовались как инструкторы и офицеры связи не только в ходе подготовки, но и боевого применения национальных коллаборационистских формирований, которые и тогда, и впоследствии выполняли с учетом своих реальных возможностей широкий спектр задач (от разведывательно-диверсионных до карательных), прямо поставленных немецким командованием либо санкционированных им. Представляется, что именно эти национальные формирования совершали летом 1941 года большинство несложных по исполнению и локальных по масштабам диверсионных акций в тылах Красной Армии, упоминаниями о которых изобилуют как мемуары военачальников и рядовых солдат, так и опубликованные документы советских органов НКВД – НКГБ, пограничных и внутренних войск.
…Следуя древней мудрости, согласно которой «все кошки ночью серы», диверсантов «Бранденбурга» образца лета 1941 года можно уподобить «черным кошкам», неотличимым в темноте от своих собратьев иных окрасов, которых, уже по другой пословице, очень трудно искать в темной комнате. Особенно если их там никогда и не было…
