Текст книги "Зеркала"
Автор книги: Илья Абрелин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
– Как у тебя успехи, как продвигается работа, – поздоровавшись, обратился я к нему. – Ты, мне кажется, обещал культуру вирусов – симбионтов, которая сможет защищать организм хозяина от других?
– Все не так просто, как мне казалось в начале, – начал Руми, – симбионт защищает, но после уничтожения врагов принимается за хозяина. Я поменял уже третье тела, а конца опытам не видно.
– Бросай все. Брант обнаружил на Земле людей, которые не пострадали от прошлой катастрофы. Прежде они жили на севере, в зоне сумерек, а теперь двинулись на юг в поисках еды. Мы решили им помочь, и в первую очередь защитить их от болезней. Ты можешь что ни будь предложить?
– Только ослабленную культуру микроорганизмов, что вводилась нам всем. Можно распылять ее над их головами эффект будет меньший, но сейчас ничего иного у нас нет.
– Тогда начинай заготавливать все, а я продумаю способ доставки на Землю.
Я отправился к Лукасу, уже зная, как все это будет выглядеть. По дороге я обдумал последние детали проекта.
Лукас встретил как всегда радушно, не забыв по привычке заключить меня в свои костедробильные объятия. После того, как я немного перевел дух, и смог рассказать ему о причине моего визита, он сказал:
– Несложно сделать такое массивное тело, чтобы оно самим своим видом вызывало уважение. Сложность в другом – научиться уверенно управлять им.
– Об этом не беспокойся, если я смог перехватить тело с эргоном и обезвредить с его помощью нескольких «несогласных», то после пары дней тренировок я буду владеть новым телом в совершенстве. За какое время ты сможешь создать первый образец?
– Через семь дней оно будет в полной готовности.
– Так скоро оно не понадобиться. Главное постарайся, придать ему вид уверенного в себе бойца, покрытого шрамами и мускулами. У тебя есть мой кристалл, или будешь делать дубль прямо с тела?
– Обойдусь кристаллом, – ответил Лукас.
– Тогда найди здесь тихое место, мне придется немного попутешествовать.
– Куда ты отправишься на этот раз, – поинтересовался Лукас.
– Хочу проведать и посмотреть вблизи на недавно обнаруженное племя людей. Может, получиться немного выучить их язык, и узнать, куда они идут.
*
Я видел место, где было обнаружено новое племя людей, и мог бы добраться туда в одно мгновение, и мне не было бы вреда, даже если пришлось бы вынырнуть под поверхностью грунта ведь я сейчас сгусток энергии. Сегодня мне хотелось пролететь над возможно большей поверхностью планеты и осмотреть перемены, которые произошли на ней.
Вынырнуть над экватором не составило труда, ведь в этом месте находилась одна из наших исследовательских баз, от которой сейчас остались одни руины, которые потихоньку начали покрываться густой травой и молодыми деревьями. Через несколько лет у меня не получится найти это место, а через несколько десятков лет корни и влага полностью разрушат все созданное нами.
Полет на север открывал все новые и новые просторы пострадавшей Земли, которая медленно отходила после катастрофы. Поляны обгоревшей от низких атомных взрывов земли начали постепенно с краев завоевывать пока еще чахлые кустарники, но эти первые и робкие победы флоры давали убежденность, что в будущем планета опять станет зеленой и ласковой для людей.
Продвигаюсь на север, все ближе и ближе к месту, где находилась еще одна наша база. Я был подготовлен к увиденному здесь зрелищу, но разглядывать это из космоса и увидеть вблизи – две разные вещи. Зрелище прорывающейся из Океана в разлом между материками воды было грандиозным и неповторимым. Видя все это в состоянии эргона, я много терял. Эмоции и звуки сейчас мной воспринимались иначе, чем в цельном состоянии человека, но водопад из Океана стоил того, чтобы на него посмотреть.
Чем дальше я продвигался на север, тем угрюмей и безрадостней становилась окружающая местность, которой не доставало ни солнечного тепла, ни дождей.
Все дальше и дальше на север. Земля сначала местами, а потом все больше и больше покрывалась снегом. Со всех сторон меня окружала белая и холодная ледяная пустыня, и я не понимал, как в этих местах кто-либо мог выжить, но показавшиеся впереди фигуры чувствовали себя на первый взгляд прекрасно. Одетые в меховые одежды они бодро двигались, переговаривались и шутили между собой, всем своим видом давая понять – жизнь хороша.
Но меня сюда привело не простое любопытство, а беспокойство о судьбе этих людей, и о том, что ждет их впереди.
Выбрав несколько вполне взрослых мужских фигур, я окутал их своим полем, впитывая эмоции, мысли и слова. Они не ощутили постороннего присутствия, оставаясь такими же беспечными, как и раньше. Я бесцеремонно проник в их сознание, запоминая и записывая на свое поле их язык, который был намного сложнее, чем язык племени Кривого Уха. По сложности этот язык приближался к языку Ариев, и значит версия Бранта, о том, что эти люди потомки переживших катастрофу – верна. Жизнь в сумерках сделала их кожу светлой, в то время как сильный солнечный свет за эти тысячи лет сделал кожу мужчин наших кланов почти черной.
Впитав и переработав все, я немедленно переместился назад в тело, и немного полежал неподвижно, привыкая к этому состоянию. Теперь мне нужен компьютер – продиктовать на него словарь Волков.
*
Белый Волк зачерпнул ладонью снег и немного утолил им жажду. Он принюхался к ветру, пытаясь уловить в его дуновениях запах живности. Следы на снегу говорили о многом, по крайней мере, он видел, что здесь количество зверей увеличилось, и добыча обещала быть более богатой. Огорчало его одно – что не было самых важных для жизни племени больших мохнатых мамонтов и, похоже, их больше нет нигде. За все время пути никто из племени не видел их следов.
Махнув рукой своим спутникам, пока еще безымянным Волкам, он поправил костяную пластинку, берегущую глаза от непривычно яркого света и двинулся вперед.
Вот уже больше двух лун как их племя пустилось в путь, пытаясь выжить после битвы богов. Боги дрались между собой, но искры от их огненных топоров опалили всю землю и живущих на ней. В тот день погибли многие из племени, но выжившим было не легче. Боги или погибли или покинули их, так как после той ночи на землю пришел холод, который погубил зверей, а выжившим Волкам пришлось питаться трупами, как простым пожирателям падали.
Белый Волк все еще ощущал стыд, при воспоминании, о том, что ему пришлось есть, для того что бы выжить. Выжить хотелось не только ему, но и хищникам, с которыми постоянно происходили стычки. В конце концов, даже мерзлых трупов не стало, и племени в поисках еды пришлось отправиться на юг, на проклятые земли – иного выхода не было. Теперь он, с несколькими молодыми Волками продвигается впереди племени, добывая для всех еду.
Советники говорили, что их предки пришли на земли, где всегда темно, спасаясь от врагов, принесших смерть. Еще они говорят, что лежащие впереди долины прокляты, и вступившего на них может ждать. Смерть сзади – от голода, и смерть впереди. По крайней мере, раньше их точно ждала смерть, а теперь есть надежда принести в шатер мясо, ведь впереди, возле леса паслось стадо большерогих оленей. Похоже, удача повернулась к ним лицом, и еще к вечеру они будут с добычей.
Эти мысли крутились в голове Белого Волка, когда в небе раздался хлопок. На Белого Волка и его спутников, как и много раз до этого, опустилась липкая влага, заставляя чихать. Белый Волк громко выматерил духов, которые творят им пакости, а затем послал спутников вперед. Завывая и размахивая зажатыми в руках копьями, молодые Волки побежали вперед, загоняя обнаруженных оленей в лес. Белый Волк не спеша, следуя указаниям Советников, умылся снегом, и степенно последовал за молодыми Волками, заранее предвкушая вкус теплого, еще дергающегося в руках мяса. Эти важные мысли заслонили и вытеснили все остальные мысли о богах и демонах.
Среди снегов жило не только племя Волков. Все племена были недовольны, подвергаясь обработкам Руми, но, кляня злых духов, демонов и прочую нечисть они неуклонно продвигались на юг, постепенно заселяя пустующие просторы. Одни Советники догадывались, что происходит, но они ничего поделать не могли, и поэтому хранили молчание.
*
Дорога в один конец – только так можно сказать о отправке на Землю отколовшихся от нас Ариев. Все произошло буднично и прозаично, как и должно было быть. Они добились своего, оказались на Земле, куда так стремились, и с этого времени эти Арии пошли своей дорогой, строя свою цивилизацию и творя свою историю, а поверившие мне и оставшиеся на Луне Арии произнесли клятву верности кланингу.
Когда-то, думая, что на Земле больше не осталось людей, я собирался туда отправить «несогласных». Теперь обстоятельства изменились, но от своего решения я не отказался, и небольшая капсула забросила их на планету.
Оторванные от родной и привычной среды обитания, надеясь только на себя и окружающих – они влачили на планете довольно жалкое существование. Первым из них погиб Виктор – его убили в первые – же секунды после высадки, злясь на него за провал переворота, и опасаясь какой ни будь новой выходки с его стороны.
«Несогласные» жили недолго, и не оставили после себя никаких следов, растворяясь среди новых племен Земли.
По крайней мере, так я считал.
*
Было время отдыха, когда включился браслет на моей руке, предупреждая о выбросе энергии в хранилище. Этому могло быть только одно объяснение, и я, не раздумывая, побежал туда.
Посреди зала сиял шар. Свершилось! Наконец это произошло! Хранитель не пропал в недрах Вселенной, он вернулся. Я думал, что он материализуется на прежнем месте, посреди силового поля, которое покинул, но это оказалось не так. Все трудности, с которыми мы столкнулись, доставляя корабль с этой станиной, оказались не нужны.
Только теперь меня догнали Элия и Лукас, которому она сообщила о происшествии.
– Я подойду и поговорю с ним, а вы подождите меня здесь. Больше никому не сообщайте, что Хранитель вернулся.
Подойдя к шару, я коснулся его рукой, и буквально был вытянут из тела.
– Гей – хо, Влад, долго же я тебя ждал. Ты не очень торопился ко мне.
– Это ты, Лео, – я был удивлен и не мог даже подумать, что могу еще когда нибудь поговорить с дедом.
– А то кто же. Я ведь не мог не прийти к моей гордости. Ты смог сделать то, что не вышло в молодости у меня. Даже твой отец, в конце – концов, признал мою правоту.
– Как там, на звездах?
– Звезды не ждут вас, и завоевать их будет нелегко, но тебе, наверное, хочется узнать, как я чувствую себя после смерти? – в голосе деда чувствовалась явная насмешка.
– И это тоже.
– Жить лучше. Я лишен многих радостей, доступных живым, но в моем теперешнем состоянии есть свои преимущества. Я побывал на всех открытых нами планетах, разговаривал с интересными людьми и нашими предками. Впрочем, что рассказывать об этом. Когда мы ступим на Путь, ты узнаешь многое из того, что известно мне и остальным эргонам.
Появилось и сразу же исчезло знакомое ощущение перемещения через зеркало. Я ощутил себя частицей некоего огромного мозга, тысячи пейзажей незнакомых планет появились у меня, можно сказать, как перед глазами, а чужие знания хлынули в меня, переполняя информацией. Покой, сравнимый с блаженством, вот основное чувство, которое ощущал я, находясь в Пути.
– Гей – хо, Влад, встряхнись, ты еще не готов принадлежать Пути, слишком много судеб Ариев связано с тобой. Давай лучше прошвырнемся по планетам. Не возле всех пригодных для жизни планет есть эргоны, но почти в каждой системе находится кто-то из нас.
Миг переноса, и я оказался над зеленым океаном джунглей. Пребывание в Пути не прошло бесследно, и я знал все об этой планете.
– Ты уже овладел переданными тебе знаниями?
– Да.
– Тогда ответь, какая главная опасность поджидает Ариев на планетах?
– Вирусы, бактерии, плесень, – ответил я.
– При жизни мне часто говорили, что на других планетах мы не будем подвержены болезням. Но если мы можем есть пищу с этих планет и дышать ее воздухом, то и нас могут есть ее обитатели. Ответь, почему к звездам надо идти через эту планету?
– Здесь находиться Голубая плесень. И этим все сказано.
Мы перемещались по пространству, посещали разные планеты, и везде Лео спрашивал меня, пытаясь понять, как я усвоил новые знания.
– В трудную минуту ты сможешь обратиться к Хранителю, и он всегда придет на помощь, но старайся делать это как можно реже. Для человека общение с Путем не проходит бесследно, а, кроме того, время для нас с тобой течет по-разному. Ты увидишь, что остальные не заметят твоего отсутствия. Время, которое я провел, ожидая тебя, было для меня вечностью.
На месте вашего обитания останется маркер, электронная копия эргона. Установи в ней компьютер, и любой желающий сможет выбрать точку, куда он хочет попасть. Все это автоматически скопируется в любом посещенном вами месте. Все просто. А пока прощай, Влад.
– До встречи, Лео, – но я говорил уже с пустотой.
– Что случилось? – спросила Элия, стоя возле меня.
– А что вы видели?
– Ты прикоснулся к шару, и он исчез.
– За это время я успел побывать на других планетах. Некоторые из них прекрасны, как Земля до катастрофы, но все придется добывать с боем.
– А разумная жизнь на них есть, – спросил Лукас, – или мы одни во Вселенной?
– Сотни рас, но лишь пять из них перешли в технологическую эру, а одна раса знакома с космическими путешествиями и распространила свое влияние на три звездные системы. Остальные достигли уровня Ариев до вторжения Ариканцев, и на этом затормозили. Пять или шесть рас погибли от собственной глупости – они применили на своей планете в войне слишком много ядерного оружия. Пятьдесят систем заражены Чужими, и вероятно, что они пришли из системы Проксима, которая находиться в середине этой сферы. Все планеты система Проксима безжизненны, возможно, создатели пауков были уничтожены своими созданиями.
– Что ты думаешь предпринять в этой ситуации? – спросил Лукас.
– Завоевывать звезды. На новых планетах места хватит всем, но мы выберем лучшие из них – на правах первооткрывателей. Мы начнем из планеты Ш’акил, а поселимся на Рениде. В связи с этим, на Базе надо постепенно увеличить силу тяжести. На Рениде она на пятнадцать процентов больше чем на Земле. Нам лучше привыкнуть к этому постепенно.
*
В этот вечерний час, когда солнце не светило так ярко, как днем, мы с Элией устроили прощальную прогулку. Не скажу, что мы не будем видеться, просто мне предстояло долгое время провести вдали от нее. Не знаю, как вам, а мне свидания по обзорному экрану не могут заменить общение с любимым человеком.
Мы с Элией шли по траве среди высоких деревьев. В вышине гасло солнце, и на его месте зажигались звезды. Все это происходит не на планете, а глубоко под поверхностью Луны. Иллюзию солнца, звезд, и плывущих в вышине облаков придумал и воплотил в жизнь Гариэль. Он, один из первых вышедший из статиса, обратил внимание на убожество нашего поселения. Я был с ним согласен, и потому с радостью принял его предложение – поработать над украшением нашего места обитания. Надо сказать, что зрелище вышло незабываемое. Я даже не мог надеяться на такой эффект.
Гариэль попал в наше хранилище не случайно, ведь я при каждой возможности делал копии с прошедших через наши лаборатории знаменитостей. Гариэль прошел процедуру иммунизации, собираясь поработать на Внешних землях, но этому помешали Чужие. Теперь он рисует космос, собираясь в будущем поработать на новых планетах.
Сегодня выдался свободный и спокойный вечер, поэтому я воспользовался возможностью пройтись по нашему поселению и поговорить с женой.
– Оказалось, что в этот период я не могу покинуть тело. Нужно все время опираться ему. Он, хотя и не вполне разумен, но может воспользоваться моим мозгом для собственных нужд, – рассказывал я Элии про свое затруднение.
– И какое это чувство? Ты ощущаешь, что внутри тебя находиться чужое тебе существо?
– Никаких изменений. Просто в определенный момент замечаешь, что не ты сделал жест рукой, а кто-то за тебя. Потом руки и ноги вовсе перестают слушаться. Теперь я знаю, что должно произойти, и буду сопротивляться.
– Что это за странное название, Ш’акил. Ты где его слышал?
– Это имя жителя Марса, который разработал и выполнил перемещение Луны к Земле. Он сам при этом погиб.
– И ты решил в его честь назвать открытую планету?
– Нет, просто систему, на планете которой обнаружена Голубая плесень, обследовал Ш’акил. Логично называть новые планеты именем опекающих их эргонов. Эргон Ш’акила перемещал меня через пространство. В будущем он поможет пройти туда исследователям, только не на Ш’акил 7, которая вся заражена плесенью. В системе Ш’акил нам больше подходит вторая от светила планета. Масса дармовой энергии и возможность быстрого избавления от ошибок. На Ш’акил 2 будут наши исследовательские комплексы, к строительству которых уже приступили пауки. Первой планетой, которую мы заселим, будет Ренида 3, как наиболее благоприятная для проживания. Тебе там понравиться. Тебе и нашим детям, – я нежно приложил руку к ее заметно выделяющемуся животику.
*
Наше потомство будет нуждаться в жизненном пространстве, а просто заселить новую планету и жить на ней не выйдет. Первое время даже наша методика иммунизации не сможет быть эффективной против инопланетных вирусов. На Земле мы делали отбор культур вирусов и бактерий с живых людей, у которых имелся, хоть и небольшой, но иммунитет. Здесь все по иному, и нам придется самим стать подопытными кроликами, на себе проводить все исследования. Тактика этого проста – проникновение на планету, прогулка по ней и сбор микроорганизмов – естественно собственным телом, а потом возвращение на Базу.
Голубая плесень будет средством обезопасить некоторых из исследователей от заражения, ведь она является совершенно уникальной культурой вирусов, которые питаются другими культурами вирусов и бактерий. Плесень была бы прекрасным симбионтом, если бы не пыталась захватить под свой контроль тело хозяина.
Естественно, проводить все исследования придется с максимальной предосторожностью, стараясь не заразить всю Базу Плесенью или другими инопланетными «сюрпризами». Безопасные для исследования лаборатории стали нашей проблемой №1.
Когда мое тело захватила инопланетная особь, мне пришлось его покинуть. Неприятное это ощущение, когда твоим телом управляет кто-то другой, и ты не можешь этому помешать. Я совершенно был не готов к таким активным действиям со стороны Голубой плесени. Когда «несогласные» пытались совершить переворот, я с легкостью вошел в тело их лидера. У меня вышло управлять телом другого человека, но не получилось совладать со своим, захваченным инопланетным вирусом. Покинутое тело впало в ступор, оставив пришельца не с чем. На этом мои действия закончились, а телом занялись микробиологи, стараясь понять причину столь активных действий вируса.
В лабораторию прошли два человека, добровольца, которым предстоит в ней остаться, а иначе нельзя. Ш’акил раньше был обитаемой планетой, пока на ней не вывели эту плесень. Плесень уничтожила весь животный мир, а потом разумных обитателей. Единственные сохранившиеся развалины на планете лежат среди пустыни, вдали от болот и водоемов, но это не спасло от порабощения его жителей. В городе нет ни одного скелета. Все его обитатели покинули город, захваченные плесенью. Последние их годы жизни были ужасны, ведь разве не ужасно медленно умирать, зная об этом и не имея возможности изменить свою судьбу. Поэтому из лаборатории никто не выйдет. И только поэтому я решительно запретил опыты с вирусами, которые проводил Руми и его ученики.
– Начинаем вскрытие, – донеслось сообщение исследователей. Бесстрастная камера фиксировала все их действия и слова для архива и последующего анализа.
– Похоже на то, что плесень не захватила мозг, а заменила его ткани своими. Все органы пронизаны тканями плесени.
Я обернулся к Феди, который вместе со мной наблюдал за операцией, и сказал:
– Просмотришь и выберешь, что мне может пригодиться в следующий раз, а мне сегодня надо побывать еще в некоторых местах.
*
– Как ты к этому пришел, – мне был интересен сам мыслительный процесс Гунниса.
– Просто обратил внимание, что рама зеркал слишком массивная. Нам ведь необходима не красота рамы, а ее функциональность. Внутри рамы создается поле, но оно никак не влияет на раму, не деформирует ее.
– И сколько зеркал тебе удалось соединить в одно?
– Толщина зеркала всего один дюйм, но в этом дюйме удалось собрать сто семьдесят два компонента, – с гордостью произнес Гуннис.
Ему есть, чем гордиться, ведь толщина одиночного зеркала больше двух дюймов. Нами используется для перемещений десятка три – четыре направления, но зеркал, естественно намного больше.
Мы находимся в единственной очень большой лаборатории, остальные у нас намного меньше. Здесь доводятся до совершенства идеи и изобретения. Работа в коллективе принесла много пользы, и новое зеркало принадлежит к числу усовершенствований этой лаборатории.
Ранее все эти Арии были разбросаны по кланам, их изобретения держали в тайне. Многие из собранных здесь гениев в родных кланах были на правах безумцев, их идеи никого не интересовали. Я собрал всех этих «безумцев» возле себя, и результат не заставил себя ждать. Меня самого многие из покойных кланингов считали безумцем, и созданному мной клану не прочили долгого существования. Через год они поняли, как ошибались и в моем отношении, и в отношении покинувших их кланы Ариев, но было поздно. Я никогда не стремился к власти, ведь она была для меня лишь инструментом, который выводил меня к звездам. Я мог стать первым кланингом, объединившим Ариев, но вмешались Чужие, и я кланинг жалких остатков Народа.
– Расскажи Гуннис, как прошли испытания проэктора? – обернулся я к нему.
– Мы с Герлишем запустили в сторону астероидов три проэктора. Они настроены реагировать на излучения работающих пауков, и вероятно что-то обнаружили, так как контакт с ними был прерван.
– Запусти в ту часть поля астероидов два или три десятка проэкторов, и кого ни будь на флаере – для контроля. Три дня в ту сторону, столько же назад и там дня два – можно обойтись и без зеркала в флаере. Покажи мне последнюю модификацию проэктора.
– А он находиться у тебя за спиной, – усмехнулся Гуннис.
Я посмотрел в указанном направлении.
– Четыре фута длины, из которых излучатель, сенсоры поиска и двигатели заняли полтора фута, а в остальном пространстве находятся накопители.
– Зачем так много энергии?
– Чтобы прожечь в берсерке дыру, влететь туда, а затем разрушить накопители. Взрыв равен по мощности ядерному заряду бомбы с берсерка. При этом нет никакой радиации и очень много электромагнитного излучения. Вся электроника будет разрушена.
– Вот тебе и разгадка исчезнувших проэкторов. Один из них сработал и вывел из строя остальные.
– Это невозможно, у них сильное защитное поле, и оно поглотит весь спектр ЭМИ, – ответил Гуннис, – скорее всего, в том месте было несколько объектов, или они все отреагировали на один.
– Внеси изменения в их программу сам, или попроси об этом Вилера. После этого направь проэкторы с наблюдателем к астероидам.
*
Я шагнул в сферу и оказался на планете Ш’акил. Легкий комбинезон и респиратор давали мне необходимую минимальную защиту, а больше и не требовалось, ведь планета была почти стерильной – плесень питалась микроорганизмами, и сильно преуспела в деле очищения планеты. Мое дело сейчас принести в себе плесень.
Мелкий дождик обычное дело здесь, на Ш’акил 7. Видневшиеся на горизонте горы задерживали пришедшие со стороны моря тучи, так что здесь дождь обычное, никогда не прекращавшееся состояние погоды. Сквозь густую пелену туч не могли пробиться даже жаркие лучи голубого солнца. Угасающий красный карлик, был виден только в редкие ночи, и только в лежащей за горами пустыне.
Погода не очень отличается от сезона дождей на Материке, но за десятилетия заточения на Луне я отвык от такого количества влаги. Повсюду, насколько можно было увидеть сквозь пелену дождя, лежали холмики взрослых особей Голубой плесени.
Поплотнее запахнув накидку я направился к большому ближайшему водоему. Выступающая из грунта вода противно чавкала под ногами. Подойдя к водоему, я наклонился над ним и замер, пытаясь высмотреть личинку плесени. Бесполезное занятие. Я здесь уже пятый раз, и ни разу мне это не удалось. Вода хоть и прозрачная – видно дно и нитки растущих водорослей, но личинки отлично замаскированы и ничем себя не выдают, по крайней мере до тех пор, как могут схватить добычу. Я усмехнулся и опустил в воду палец. Миг ничего не происходило, а потом со дна навстречу пальцу метнулась тень, мгновенно облепила его и проникла через поры в тело. Я сделал шаг назад, в сферу сопровождавшего меня эргона, и перенесся в ячейку лаборатории. Надеюсь, на этот раз все будет в порядке.
Застегнуть на запястьях и лодыжках браслеты было делом одной минуты. Поморщившись от неприятного ощущения – в кожу вонзились иглы анализатора, я лег в капсулу статиса. Пристегнуться к ней и сунуть в рот кляп также не заняло много времени, после чего я был готов к сопротивлению.
Минуты проходили за минутами, а я лежал и ожидал начала атаки личинки. Она не заставила себя долго ждать, запищал браслет, предупреждая меня, и я взмыл над телом, которое выгнулось от удара током. Подождав долю секунды, я возвратился назад. Боль, большая боль встретила меня, но без нее не обойтись. Я лежал, с ужасом ожидая очередного сигнала браслета, и думал – кто из нас первый устанет? – плесень или я.
Моя подготовка к очередному визиту на планету Ш’акил заняла много времени, и пошел я на нее от отчаяния. Все предыдущие попытки провалились, как я не сопротивлялся захвату собственного тела. Усмирять плесень током предложил Лукас, прекрасно зная о моей способности покидать тело:
– Это, на мой взгляд, единственная возможность воздействия на плесень. Предыдущий опыт показал, что, преобразуя твое тело, личинка выбрасывает в кровь ненужное ей железо. Ее собственное тело состоит из колонии вирусов, которые в железе не нуждаются. Твоему телу оно необходимо, поэтому железо накопляется в крови. Анализаторы сумеют определить момент выброса, и ударят тебя током. Так можно попытаться выработать у личинки условный рефлекс на потребление твоего тела.
– Не знаю, как у личинки, но у меня рефлекс на сигнал браслета точно выработается, – с горечью заметил я.
– Ты единственный, кто сможет это перенести. Я предлагал воздействовать на тело без эргона, но ты отказался. Тебе решать.
Я решил, и теперь лежу, привязанный ремнями к своему ложу, без сил и весь мокрый от пота. По крайней мере, тело меня слушается до сих пор.
«Мо хочет кушать» – внезапно услышал я шепот. Это было так неожиданно, что я взмыл над телом, как при сигнале браслета. Опомнившись, я возвратился назад, и снова услышал голос, который непрерывно повторял – «Мо хочет кушать». Неужели вышло, подумал я, и сказал:
– Лукас, пробуй.
Ответ не заставил себя ждать, и еще несколько игл анализатора одновременно воткнулись в истерзанное тело.
– Первая культура впрыснута, – донеслось из динамика. Голос, повторяющий слова «Мо хочет кушать» на несколько минут умолк, а потом раздался снова.
– Продолжай непрерывно, Лукас, – вновь сказал я.
Пока гудел браслет, впрыскивая в кровь смертельные штаммы вирусов, пока молчал и голос.
– Все приготовленные штаммы использованы, – сообщил Лукас, – осталось ждать.
– «Мо хочет кушать».
– Нечего ждать, – не выдержав, закричал я, – он опять хочет жрать. Включай статис, – и покинул тело.
*
– Этот Мо все время есть просит, он не замолкает ни на минуту, – пожаловался я Лукасу, – когда будет результат анализа крови, то ты в ней ничего не обнаружишь, ни единого вируса, это бесполезно. Стоит прекратить вводить вирус, и Мо вновь жалуется, что хочет есть. Одно радует, он обладает разумом, ведь он сумел проникнуть к барабанным перепонкам и разобраться в моем языке.
Находясь на их планете, я пытался засечь любое проявление разума – всплеск мысли или сознания, но это было бесполезно. Ни замершие взрослые особи плесени, ни личинки, никто не проявлял разумной реакции. Очевидно, плесень мыслит только за счет мозга своего хозяина. Пора эту версию проверить.
– Я отправляюсь назад, – сказал я Лукасу, – отключай статис. Дождавшись, пока он отключит статис, я вошел в контакт с телом. Теперь от тела отчетливо исходили слабые импульсы мысли. Пора заключать соглашение, решил я и вошел в тело.
«Мо хочет есть».
– Если Мо хочет есть, то ему придется зарабатывать себе еду, – я сосредоточился на этой мысли, потом шептал ее, потом кричал, заставляя вибрировать не только голосовые связки, но и барабанные перепонки. Ничего не помогало, он либо не слышал меня, либо не обращал на меня внимание. Пришлось использовать другой прием.
– Если Мо не будет слушаться меня, ему будет плохо, – сказал я и добавил, – как сейчас, – а потом нажал на браслете кнопку. Импульс тока был намного сильней и продолжительнее, чем прежние, тело выгнулось дугой. Лучше на это смотреть отсюда, чем находиться в теле. Выждав некоторое время, я возвратился назад. Мо молчал, и я забеспокоился.
– Если Мо слышит меня, пусть он отзовется.
«Мо хочет кушать», – слабо отозвалось у меня в ушах.
– Если Мо хочет кушать, он должен быть послушным, и тогда у него будет много еды, – сказал я.
«Мо согласен».
– Лукас, я отправляюсь на Новонию.
– Счастливо, Влад, – отозвался он.
Я облачился в защитный комбинезон, потом прицепил к поясу нож и взял в руки излучатель, потом немного подумав, я снял с себя браслеты – они не понадобятся.
Когда – ни будь приходиться что-то делать в первый раз. Сегодня как раз такой случай. Я расслабился, сосредоточив все ощущения на окружающем пространстве. Я ощутил окружающий все Путь. Я ступил на Путь. Я стал Путем. Я стал Галактикой. Звезды стали моим телом.
В следующий миг я перебросил на Новонию 4 оборудование, а потом и свое тело.
*
Новония 4, как никакая другая планета подходила на роль испытательного полигона. Несколько миллионов лет назад, на расстоянии восьми световых лет от этой системы вспыхнула сверхновая. Световое излучение этой вспышки было смягчено пылевой туманностью, в которой эти две системы находились, но достигшее несколько позже Новонии жесткое излучение оказало свое медленное, но разрушительное действие.
На протяжении миллионов лет мутаций животные на Новонии состояли в основном из клыков и шипов. Но не это было главным, а то, что излучение вспышки оказало свое действие и на вирусы. Любое животное из другой системы, какая бы сильная иммунная система не была у него, погибло бы здесь за пару часов. Если Мо справиться со здешними бактериями, то любая другая планета будет для нас безопасной.
