Текст книги "Доиграешься, девочка! (СИ)"
Автор книги: Илона Шикова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Глава 23
Янина
Кажется, я сама себя загнала в угол, а ведь Глеб предупреждал.
«Доиграешься, девочка!» – его слова набатом бьют в голове. Сейчас так в особенности, когда жадные мужские губы впиваются в мои.
Не просто впиваются – с дикой агрессией забирают в свой плен, не давая мне возможности даже вздохнуть. Все так быстро. Неожиданно.
И слишком уж волнительно.
– Ты… – это единственное, что я могу вымолвить в небольшом перерыве между нашим затянувшимся поцелуем.
Я не контролирую себя. Просто отдаюсь каким-то первичным инстинктам, не желая думать о последствиях.
– Я не могу оторваться, – Глеб успевает сказать больше меня и тут же снова его губы накрывают мои. – Останови меня!
Просто как-то удар под дых с этим чертовым поцелуем. Как бы я не сопротивлялась, меня с неимоверной силой тянет к Глебу. Да, я запираю свои чувства на замок. Засовываю их куда подальше.
Лишь бы не вспоминать. Не хочу ничего помнить. Слишком больно и обидно было потом. После этой волшебной ночи четыре года назад.
И вот теперь я снова, кажется, лезу в тот же капкан.
Что и четыре года назад.
Нет!
– Отпусти… – и снова лишь единственное слово вырывается у меня, пока я пытаюсь выровнять дыхание.
Глеб нависает сверху, как скала. Как бы я хотела за этой самой скалой спрятаться от всех невзгод! Чувствовать себя любимой и желанной.
А не просто девочкой…
– Янина…
– Что-то ваш разговор затянулся! – я слышу женский голос сбоку и готова прямо сейчас стать невидимкой.
Этот негодяй накинулся на меня, а дверь не закрыл! Какого лешего, спрашивается? Совсем с катушек слетел?
– Мама, ты не вовремя, – ворчит Глеб, продолжая и дальше лежать в одной и той же позе.
Даже не пошевелился, гад такой, хотя мои кулачки уперлись ему в грудь.
– Отпусти девочку, еще успеете «наговориться», – женщина усмехается и… выходит из спальни.
По крайней мере, ее шаги слышатся отчетливо.
Не к нам же она вплотную подошла!
– Я тебя ненавижу, – со стоном произношу и закрываю глаза.
Боюсь даже представить, какая картина предстала сейчас перед женщиной. Так стыдно мне еще не было никогда! Глеб лежит сверху, упирается лбом в мой лоб, а его левая рука (как раз отлично видна со стороны двери в спальню) задирает мою футболку чуть ли не до талии.
Что обо мне его мама подумает?
– Ничего плохого не подумает, не переживай, – усмехается Глеб, а я только сейчас понимаю, что последнюю фразу произнесла вслух.
– Я все равно тебя ненавижу! – резко открываю глаза. – Слезай с меня! Быстро!
– А если не слезу? – Глеб слегка приподнимается на руках, заглядывает мне в глаза, приподнимая одну бровь вверх.
Вижу же прекрасно – этот негодяй надо мной насмехается! И даже не скрывает своего игривого настроения!
– Если не слезешь, – я со злостью отвечаю, сильнее надавливая кулаками в мужскую грудь. – Поедешь сам на шоппинг! Со своей мамой!
– То есть ты не против шоппинга, если я слезу?
Да что за день-то сегодня такой! Точнее, пока только утро!
Он опять меня переиграл!
Я готова его убить…
– Ты невыносим, Глеб Мраморный, – я печально вздыхаю, понимая, что эту битву я проиграла окончательно.
И бесповоротно.
Я никогда не знакомилась ни с чей мамой! И уж тем более, не ходила с ней на шоппинг!
Да у нас даже легенды нет нашего знакомства с Глебом! Я проколюсь на первом же вопросе. А учитывая, что я буду очень сильно нервничать, то проколюсь и без вопросов.
И как быть?
Глава 24
– Ты помнишь мою фамилию, – усмехается мой спутник и слезает с меня. Нехотя, но все же я могу теперь спокойно вздохнуть.
Правда, перед этим он снова меня целует. Слишком уж внезапно, хоть и быстро, что я даже не успеваю вовремя среагировать.
– Что это на тебя нашло? – я тоже слезаю с кровати и начинаю переодеваться.
Да, не стесняюсь. Глеб, кстати, тоже. Дефилирует по комнате в одних боксерах и, кажется, даже забавляется произведенным эффектом.
«Господи, дай мне сил!» – я мысленно закатываю глаза, так одно дело, представлять себя в объятиях полуголого мужчины, и совсем другое сейчас за этой картиной наблюдать.
– Долгое отсутствие женщины! – с довольной рожей произносит этот кобель, вызывая у меня зубной скрежет.
Ах, я, значит, просто попадаю в категорию «долгое отсутствие женщин»? Не с кем было переспать? И тут я подвернулась под руку.
Как же удобно, чтоб тебе пусто было, Глеб Мраморный!
– Жена не давала? – я фыркаю в ответ, а мой спутник лишь усмехается, мотая головой из стороны в сторону.
– Ну ты и язва, – смеется, но тут же резко становится серьезным. – Давай я тебе объясню все один раз, и больше мы к этой теме возвращаться не будем. Шесть лет назад я не послушал одну маленькую девочку и сделал ошибку, женившись на Алле. Я ее никогда не любил, если тебя интересует этот вопрос.
– Зачем же тогда женился? – теперь настает мой черед усмехаться, правда, с горечью в голосе, так как Глеб, сам того не ведая, разбудил во мне бурю воспоминаний и эмоций.
«Подожди два года…» – я повторяла эту фразу, как мантру. Мне очень надо было, чтобы Глеб меня услышал.
«Пока я вырасту…» – скорее, я успокаивала себя, чем его в тот момент.
«А потом решишь, жениться тебе на ней или нет!»
Я очень надеялась, что он меня услышит. Даст шанс. Мне казалось, а может я просто себе напридумывала тогда, что Глеб ко мне… неравнодушен. Есть у него ко мне какие-то чувства, хоть и отрицает это.
Понятное дело – большая разница в возрасте. Да и я, в его понимании, всего лишь девочка. Маленькая и неопытная.
О каких чувствах сильных может идти речь?
И его отрезвляющий ответ тому подтверждение:
«Я люблю ее…»
И вот сейчас он мне признается в том, что тогда, шесть лет назад, солгал. Хотел избавить от меня раз и навсегда. Чтобы я не питала призрачных иллюзий и больше не строила воздушных замков.
Нас – нет!
И я смирилась…
– Алла была мне удобна, – мой спутник пожимает плечами в ответ, выводя меня из воспоминаний.
– Странное у тебя представление о браке.
– Уж какое есть, – Глеб снова безразлично пожимает плечами. – Точнее, было.
– Ладно, извини. Я больше не буду затрагивать эту тему. Если тебе больно, то…
– Скорее, неприятно, – мужчина кривится в ответ. – К тому же, она мне изменила.
– Да ладно! – я сначала округляю глаза, а после…
В общем, заливаюсь смехом, аж слезы на глазах проступают. Я просто не верю своим ушам!
Что она сделала? Изменила?
Господи, дай мне сил не рассмеяться еще сильнее!
– Очень смешно, – кривится Глеб, а я вроде как успокаиваюсь после своей «истерики».
Приятно, конечно, потому что…
Нет! Да нет же! Никогда снова! Даже несмотря на то, что меня сейчас еще сильнее тянет к Глебу!
Но… нет!
Категоричное!
– Извини, я не сдержалась, – все-таки я переборщила, поэтому надо признаться в этом. – Я просто не ожидала…
– Проехали… – Глеб машет рукой и отворачивается. Достает из шкафа пиджак, надевает его и застегивает пуговицы.
И только после этого поворачивается ко мне лицом.
Да уж, не до смеха, это точно. Мы смотрим друг другу пристально в глаза. Какое-то притяжение, черт бы его побрал!
Я не выдержу.
– Даже не думай! – я заранее предупреждаю, так как мужчина медленно направялется в мою сторону.
– О чем? – Глеб игриво приподнимает одну бровь вверх.
– Я не твоя игрушка! И никогда ею не стану!
– Разве я об этом просил?
Пауза. Шаг в мою сторону.
Ай, была, не была.
Я тоже делаю шаг ему навстречу.
– Не смей меня целовать! Даже не думай!
– Слушай, дорогая, – Глеб улыбается краешком губ. – Если ты не забыла, то нам еще коротать ночь в одной кровати, – кивком указывает на эту самую кровать.
– Чего?!
– Для мамы мы живем вместе, поэтому…
– Я не буду ночевать с тобой в одной кровати! – тычу пальцем в сторону Глеба, а он делает еще один шаг и упирается грудью в мой палец. – Я буду спать в своей кровати! – пауза. – В своей квартире!
– Решила меня подставить? Мы же договорились…
– Не-ет! – я закрываю глаза и чуть ли не плачу от подобной перспективы.
– Ты дала слово, – слышу где-то рядом. Возле уха. – Неужели грош цена твоим словам? А, малышка?
– Не называй меня…
– Крошка подойдет?
Надо же, он надо мной издевается! Еще и насмехается!
Я его сейчас точно разорву на мелкие части!
– Я тебе не крошка! – открываю глаза и натыкаюсь на веселящийся взгляд мужчины. – И не малышка! – шиплю ему прямо в лицо.
– Детка? – Глеб приподнимает одну бровь.
– Да пошел ты!
– Тогда ограничимся «дорогой», – он дотрагивается пальцем до кончика моего носа. – Обещаю, что больше тебя не поцелую, – наклоняется к моему уху. – Пока сама не попросишь, – добавляет практически шепотом.
– Не попрошу…
– Как скажешь.
Глеб выпрямляется, подмигивает мне и уверенным шагом выходит из комнаты, а я вздыхаю с облегчением.
Только сейчас поняла, в каком напряжении пребывала все это время.
Он мне нравится. До сих пор.
Меня к нему тянет. Но это временно.
Я больше никогда не наступлю на один и те же грабли…
Как там он сказала? Пока сама не попрошу?
Так вот, Глеб Мраморный, я тебя никогда об этом не попрошу! Так и быть, сдержу сове слово.
Неделя! Сыграю роль невесты перед твоей мамой, а после мы попрощаемся.
Я хочу снова отсюда уехать…
Глава 25
Всю дорогу до торгового центра мы едем практически в тишине. Ну, как в тишине – это я молчу, иногда поддакивая. А вот мама Глеба тарахтит без умолку, в основном, рассказывая о прекрасной жизни за рубежом.
– Вы обязательно должны приехать ко мне с Глебом в гости, – внезапно выдает Надежда Валерьевна, а я лишь киваю в ответ:
– Угу.
– Глеба надо срочно вытянуть на отдых, – продолжает женщина тарахтеть мне над ухом. – Он работает по двадцать часов. Иногда мне кажется, что он – робот.
– Угу, – я снова киваю, даже не пытаясь вступать в дискуссии.
– Ты же заставишь его пойти в отпуск? – уже довольно серьезно интересуется моя пассажирка, а я лишь тяжело вздыхаю в ответ.
– Думаете, он меня послушает?
– Уверена, что не только послушает, а тут же побежит покупать билеты, – смеется Надежда Валерьевна в ответ.
Во-первых, я в этом не уверена. Никуда ее ненаглядный Глеб не побежит. У таких, как он, работа всегда стоит на первом месте. Семья – пофиг. Жена – тем более.
И тут же всплывает в памяти точно определение этой самой «жены»:
«Удобная!»
И о каком отдыхе может идти речь?
– Посмотрим, – я снова ухожу от прямого ответа, но в женщину как будто бес вселился.
– Обещай мне, что приложишь максимум усилий.
Твою ж…
Только этого мне не хватало, ей-богу.
Я не хочу ничего обещать. Тем более, этой женщине, с которой через неделю попрощаюсь и больше никогда ее не увижу. Это для нее Глеб – идеальный сын, а вот для меня…
«И кто же он для тебя?» – тут же просыпается мой внутренний голос, на что я снова печально вздыхаю.
Я пока не готова ответить на этот вопрос. Один поцелуй (пусть и довольно волнительный) – это еще не повод прыгать к Глебу в постель и считать его идеальным мужчиной. Слишком много боли. И таких же болезненных воспоминаний.
Прошлое до сих пор стоит между нами, хоть я и согласилась на время о нем забыть.
– Надежда Валерьевна…
– Я знаю, что у тебя все получится, – моя спутница меня наглым образом перебивает. – А я помогу.
Да что за черт! Ну, какое, нафиг, «помогу»?
Есть еще, как ни странно, во-вторых, хотя женщина не может об этом знать. А я не должна проболтаться, так как слово дала.
Я не поеду отдыхать с Глебом. И уж тем более, к его маме…
Но предчувствие меня никогда не обманывало, а сейчас оно громко кричит:
«На этом разговор не окончен! Эта тетка еще вернется к перспективе вашего совместного отдыха!»
Хоть головой о стенку бейся.
Вот это я попала!
– Придумаем что-нибудь, – произношу я спустя время, опять уклоняясь от правдивого ответа.
Не хочу давать ей надежду. Хватит и того, что мы сейчас с Глебом ей голову морочит. Вроде неплохая эта Надежда Валерьевна. Чего душой кривить – мне нравится. Своеобразная женщина, но добрая.
И сына своего любит безмерно.
«Пора рожать!» – я мысленно то ли глаза закатываю после этой фразы, то ли смеюсь от глупости данной затеи.
Я хочу сына. И любить его буду не меньше, чем Надежда Валерьевна любит своего. В любом возрасте мы для своих родителей – просто дети. Учить нас нужно. Воспитывать. Лекции читать и на путь истинный наставлять.
– Кстати, Яночка, а Глеб сделал уже тебе предложение?
Этот вопрос застает меня врасплох. Хорошо хоть зеленый свет загорается на светофоре. А то я бы от неожиданности сейчас (не дай Бог) в кого-то врезалась ненароком.
Нельзя же так пугать! А если сердце схватит после подобного вопроса?
– Нет, – честно признаюсь, хотя лучше бы соврала.
Поворачиваюсь лицом к женщине, и мне хочется прямо сейчас биться лбом о руль.
Она еще рта не открыла, а у нее на лице все написано большими буквами.
Надо бежать. Ибо вечер в компании мамы Глеба я точно не переживу…
Глава 26
– Странно, – пожимает моя спутница в ответ плечами. – Он, правда, еще не развелся с этой… – запинается, а я усмехаюсь, так как Глеб хоть здесь предупредил, что его мама на дух не переносит Аллу.
– Стервой, – помогаю Надежде Валерьевне, но она лишь хмурится в ответ.
– Мымре! – резко выдает, вызывая у меня очередную улыбку. – Я вообще не понимаю, как он мог на ней жениться! А я предупреждала! Ничем хорошим это не закончится!
– Дайте о ней не будем, – отворачиваюсь, загорается зеленый свет на светофоре, и я плавно трогаюсь с места.
– Извини, дорогая, – в тоне женщины столько нежности, что мне на какое-то время становится стыдно из-за нашего с Глебом обмана. – Когда речь заходит об этой… – она снова делает паузу, а я опять вместо нее заканчиваю:
– Мымре!
– Вот же липучая зараза! – моя спутница возмущена, и я ее прекрасно понимаю.
Кто бы знал, как эту Аллу (я и видела то ее всего раз на каком-то приеме сто лет назад) ненавижу. За то, что разбила мои детские мечты. Пусть даже наивные, но все же.
Если бы он тогда на ней не женился… Возможно, было бы сейчас все по-другому.
И мы с Глебом были бы счастливы…
О плохом сейчас думать совсем не хочется.
– Торговый центр «ХХХ» подойдет? – перевожу разговор на другую тему, так как надоело уже слушать про эту Аллу.
Пусть и в негативном ключе, но все равно достала она меня конкретно.
– Да, конечно, – воодушевляется женщина, и я заворачиваю на парковку.
Ну что, шоппинг, так шоппинг. Это даже интересно. Сто лет не шлялась по магазинам, а тут еще и спутница (а не спутник, который любит поворчать и посетовать, как его бесят походы по магазинам) нарисовалась.
Еще и советы дает.
– Фу, какая безвкусица! – фыркает в очередной раз Надежда Валерьевна. – Девушка, я вас просила джинсы из последней коллекции, а вы мне что суете?
Если что, то джинсы женщина выбирает мне. Кстати, стоит заметить, что со вкусом у тетки полный порядок. Модница еще та.
Даже в новых коллекциях разбирается!
– Уважаемая, такой фасон платьев носили еще в девятнадцатом веке, а я вас прошу современное! – это уже возмущение Надежды Валерьевны в другом бутике.
Я лишь усмехаюсь периодически. Ну и глаза закатываю, когда меня гоняют без конца и края на примерку. Возмущаться пыталась, но тут же мне доступно объяснили:
– Без обновок не уйдем! Даже не спорь!
Женщина – огонь! Мне она даже нравиться начинает. Жаль, что с ее сыном у нас ничего не получилось.
И не получится…
– Я сама в состоянии заплатить! – возмущаюсь я возле кассы, но Надежда Валерьевна дотрагивается пальцами до моей руки и заставляет меня убрать кредитку назад в сумку.
– Я угощаю! – расплывается в улыбке на все свои тридцать два зуба. – Точнее, спонсирую.
– Но я же…
– Не спорь со старшими! – женщина поднимает указательный палец вверх. – Раз я тебя вытянула на шоппинг, то и платить буду я.
– Обалдеть! – я в очередной раз закатываю глаза, чуть не стону и мотаю головой из стороны в сторону. – Дожилась, блин.
– Без блинов попрошу! – снова Надежда Валерьевна меня воспитывает, а я прикусываю язык.
Ладно, пусть платит, раз хочется сильно человеку. К тому же, зачем портить себе настроение всякими мелочами. Наш поход по магазинам удался на славу. Все довольны, счастливы и дико голодны.
А тут кафе маячит перед глазами – ну как же не соблазниться двум бедным и голодным женщинам? Надо еже еще покупки все обсудить!
Разговор за едой плавно переходит на личные темы. Я даже не заметила, как Надежда Валерьевна меня втянула в диалог.
– А что с отцом Глеба? – интересуюсь, когда разговор плавно подходит к этому вопросу.
– Он нас бросил, – женщина спокойно пожимает плечами. – а потом через несколько лет вроде как пытался вернуться, – и горько усмехается. – Сын-то уже миллионером на тот момент стал, почему бы не воспользоваться?
– А вы? – аккуратно интересуюсь, но женщина снова слишком уж безразлично воспринимает мой вопрос.
– А я предоставила Глебу право самому решать, нужен ли ему такой папаша, – женщина делает паузу. – Или нет.
– Не захотел?
– Это его выбор, деточка. Я не вправе ему указывать, с кем общаться, с кем встречаться, на ком жениться.
Чувствую, сейчас мы снова перейдем плавно на бывшую жену Глеба, а мое настроение резко упадет.
Надо как-то спасать ситуацию.
Что бы еще такое у тетки спросить!
«Спроси, где она работала!» – мой внутренний голос очень уж вовремя дает о себе знать, и я, воодушевившись, только открываю рот, как моя спутница меня опережает:
– Ты мне лучше расскажи, как вы с Глебом познакомились, – женщина улыбается, облокачиваясь на стол одной рукой, а после подпирает подбородок ладонью – Обожаю романтические истории.
Влипла я! По самое не могу!
А ведь мы так и не придумали историю нашего «романтического» знакомства.
И что теперь делать?
Прямо сейчас я готова убить Глеба Мраморного…
Глава 27
Глеб
Интересно, как там мои девочки проводят время? Янина еще терпит мамулю? Или уже послала эту любопытную Варвару куда подальше?
Если честно, то я сам долго не могу вынести тарахтение моей ненаглядной мамули. Она любого доведет до белого каления своими вопросами и нравоучениями. Как будто все вокруг – маленькие дети.
Особенно я…
– Глеб Сергеевич, не занят? – в дверной проем засовывается голова финансового директора, по совместительству моего друга.
– Заходи, – я громко вздыхаю, только сейчас понимая, что уже длительное время тупо бездельничаю.
Сижу, откинувшись на спинку кресла, и… мечтаю. Даже не могу точно объяснить, о чем, но вроде как в моих мечтах все довольно радужно. И позитивно.
Лишь бы мама не подкачала…
– Физиономия довольная, – Виктор прищуривается, усаживаясь на один из свободных стульев. – Светишься, как рождественская елка, – продолжает меня пристально сканировать. – Ты влюбился, друг мой ненаглядный?
– Типун тебе на язык, – я смеюсь в ответ.
– И кто она? – не унимается Витя, а я лишь закатываю глаза в ответ.
– Отстань, – еще и отмахиваюсь от него, но от моего друга так просто не отделаешься.
Он въедается в тебя, как клещ, пока не выудит всю информацию. Вот же…
Сейчас, чувствую, начнется…
– Значит, я прав, – Виктор с довольной улыбкой откидывается на спинку стула. – Как развод?
– Черт! – я тут же спохватываюсь. – Хорошо, что напомнил, – делаю пометку в своем ежедневнике.
Как только главный финансист уйдет, нужно срочно связаться с юристом. Я еще вчера хотел, но как-то все закрутилось. А утром мама, Янина, шоппинг, моя, как выразился друг, довольная физиономия.
Какой же тут может быть юрист!
– Потеря памяти – это еще одно доказательство того, что в твоей жизни появилась женщина, – Виктор снова умничает, а я лишь фыркаю в ответ:
– Временная!
– Ага, – кивает Виктор и продолжает улыбаться.
Хотя его улыбка больше похоже на оскал. Ехидный такой, что хочется треснуть финансиста чем-нибудь тяжелым.
Чтобы больше не скалился!
– Ты пришел надо мной поиздеваться? – я немного выхожу из себя, правда, ненадолго.
Раздается звук входящего сообщения на мессенджер. Это может быть интересно. По крайней мере, любопытно, поэтому я отвлекаюсь от лицезрения Виктора, беру телефон со стола и открываю это самое входящее сообщение.
«Смотри, слюной не подавись!» – моя мамуля тоже в ударе, но в этот раз я ей прощаю.
Так как взгляд останавливается на фото ниже. Интересно, когда эта старая аферистка успела заснять девчонку? Еще в столь сексуальном платье, едва прикрывающем попу. Получилось отлично! Взгляд впивается в девичью фигуру, лицо, грудь…
– Я же говорил! – слышу ехидное над ухом и начинаю стонать, понимая, что слишком уж увлекся рассматриванием красивой девушки.
И не заметил, как злобный финансовый директор неслышно подошел ко мне и сунул свой нос в мой телефон.
– Слишком много вас, говорунов, развелось, – я блокирую экран и откладываю телефон в сторону. – Рассмотрел?
– Слушай, – слегка кривится мужчина, а после направляется к стулу, где сидел до недавнего времени. – Я ее где-то видел.
– И что? – я снова откидываюсь на спинку кресла и слегка развожу руками в разные стороны.
– Лицо до боли знакомое, – продолжает распинаться финансист, немного хмурясь. – Ну, вот крутится в голове.
– Не успокоишься же, – я фыркаю, на что мой друг мотает головой из стороны в сторону. – Всем мозг вынесешь, пока не узнаешь, – теперь уже усмехаюсь, а мой собеседник приподнимает одну бровь вверх. – Янина Александровна Захарова.
– Точно! – восклицает Виктор и зачем-то тычет пальцем в мою сторону. – Видел ее пару раз на приемах, но давно. Она сильно изменилась. Даже…
Финансист замолкает, меняется в лице, а я, наоборот, улыбаюсь, понимая, что до моего друга только сейчас дошло. Видел, конечно же. И вспомнил бы, сто процентов.
Только еще много кто об этой тайне узнал бы.
– Да, – я подтверждаю его догадки, которые уже ярко-красными буквами вырисовываются у мужчины на лбу. – Это его дочь.
– Глеб, ты в своем уме?
– Уже не знаю, – я тяжело вздыхаю. – Даже спрашивать не буду, что мне делать.
– Бежать, – тут же смеется Виктор.
– Как вариант, – согласно киваю в подтверждение. – Еще есть?
– Можно покаяться.
– Это точно не вариант, – я мотаю головой из стороны в сторону. – По крайней мере, пока. Да и толком ничего нет между нами, поэтому не в чем пока каяться.
– А ты хочешь?
Вопрос, конечно, звучит двояко. И предполагает как минимум два ответа. Желательно, правдивых.
Только как тут ответишь, еще и честно, если сам запутался?
Кто бы подсказал, как правильно поступить…
И чего же я хочу на самом-то деле.
