Текст книги "Судьбоносные клинки (ЛП)"
Автор книги: Илона Эндрюс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
Он пожал плечами.
– Почему нет?
Она слегка повернулась, левая нога вперед, правое плечо назад, левая рука поднята. Он узнал эту позу. Волчок. Он никогда не танцевал его в паре. Это потребовало бы некоторой корректировки.
Он медленно обошел ее вокруг, пытаясь сообразить, как расположиться.
– Ты выглядишь так, словно преследуешь меня, – сказала она ему.
– Когда я решу преследовать тебя, ты узнаешь.
Он встал позади нее, повторяя ее позу. Она стояла слишком близко. Если бы он передвинул руку на несколько сантиметров, его пальцы скользнули бы по всей длине ее обнаженной руки. Это не укладывалось у него в голове.
– Готов?
На самом деле это было не так. Все, что он хотел сделать, это обнять ее и прижать к себе. Расстояние между ними было ничтожным, но они не могли соприкоснуться. Ни один из танцев не был рассчитан на прикосновения. Они были созданы для убийства.
Отсюда они могли вращаться в любом направлении.
– Налево или направо?
– Направо.
– На счет три. Раз, два…
Он запустил свой имплантат. Они закружились в унисон, быстрая мелодия заиграла в его голове. Один поворот. Второй.
Синхронизация. Она пыталась заставить их действовать гармонично и сражаться как пара. Это был оригинальный способ, искусство, которое сделало их предков почти непобедимыми.
Теперь он мог это понять. Траектория их вращения вела их по террасе диким зигзагом. Если бы они выставили щиты и наклонили их, они превратились бы в бронированный вихрь…
Локоть Рамоны ударил его в нос. Его инстинкты сработали, и он отпрянул назад, на волосок, избежав удара. Она попыталась наклониться вправо, но его внезапный выпад вывел ее из равновесия. Они столкнулись и упали, но он в последний момент успел вывернуться, чтобы спасти поврежденное колено.
Он ударился о землю и вскочил на ноги. Рамона приземлилась на задницу и осталась там.
Он протянул ей руку.
Она приняла ее, и он вытянул руку вверх, удерживая ее пальцы на несколько секунд дольше, чем это было необходимо.
– Забудь, – сказала она. – Это была глупая идея.
– Идея была неплоха. Правильная идея, неправильный танец. Матиас отошел от нее на несколько шагов и поднял руки.
Она нахмурилась.
– Капа?
Он кивнул.
Она встала рядом с ним и подняла руки, сведя запястья над головой, вытянувшись всем телом. Если бы ее секо были выпущены, они бы раскинулись из ее предплечий, словно красные крылья.
Быстрый ритм гитары ворвался в его сознание, музыка была подобна огню, бегущему по детонационному шнуру. Его правая рука скользнула вниз и снова поднялась, когда он повернулся направо. Он развернулся, подняв руки, и увидел, как она скользнула рядом с ним, ее движения были идентичны его движениям. Они раскинули руки, согнули правые ноги, повернулись вправо, вонзая невидимые клинки в своих противников, а затем сразу же влево. Острая боль пронзила его колено, но ему было все равно. Он протянул руку, она тоже, и он чисто инстинктивно схватил ее за пальцы и притянул к себе, вращая.
Толчок пробил его ладонь, пронзив нервы. Это было самое странное чувство, словно его мир внезапно расширился.
Рамона увернулась от его руки, и они остановились, уставившись друг на друга.
– Так вот для чего это нужно, – сказал он. – Это удлинение руки казалось, не имело смысла.
Глаза Рамоны загорелись.
– Еще раз.
Они подняли руки. Правый удар, поворот, захват, поворот… Они сошлись во вспышке. Он положил руку поверх ее правой грудной клетки, она толкнула его ладонью, и они оттолкнулись друг от друга, придав инерции смертельное вращение. На мгновение они оказались спиной к спине, рубя невидимых противников, а затем он поймал ее руку, поднял ее и повернул влево. Их спины соприкоснулись.
Толчок снова потряс его. Он почувствовал ее движение, знал, куда она поставит ноги, и поймал ее, когда она скользнула по его вытянутой ноге, гибкая, грациозная, идеально сбалансированная, спиной вперед, разрезая призрачные тела по бокам, их сцепленные руки давали ей больший охват.
Они расцепились.
Он хотел эту женщину больше, чем когда-либо хотел чего-либо в своей жизни. Он знал, что пялится, понимал, что все, что он чувствовал, было написано на его лице, но он не мог заставить себя остановиться.
Рамона отвернулась и медленно прошла по кругу, стараясь выровнять дыхание.
– Ты почувствовала…
Она кивнула.
– Это синхронизация?
– Я не знаю. – Она беспомощно посмотрела на него. – Словно секо узнали друг друга. Будто электрический шок проходит через мои руки, и внезапно я чувствую тебя. Я знаю, как ты намерен двигаться. Я… думаю, что из всех секаре в этой вселенной – ты моя идеальная пара. Мы не можем никому об этом рассказывать. Моя семья отречется от меня.
Он хотел почувствовать это снова, этот невидимый поток, связывающий их воедино.
– Нам нужно попробовать это с секо, – наконец, выдавил он.
– Пока нет. – Она ухмыльнулась ему. – Я выросла, восхищаясь тобой, Баэна, но отсекать от тебя кусочки, чтобы хранить их как сувениры, будет уже перебором.
Он махнул рукой.
– Пойдем.
Она тихо рассмеялась и подняла руки над головой.
ГЛАВА 8
Карион уставился на них с экрана планшета Рамоны. Матиасу удалось соорудить импровизированный терминал, используя ее планшет и портативный источник питания. Сигнал был слабым, но это было все равно лучше, чем пытаться вести трехсторонний разговор сообщениями через импланты.
Они только что завершили почти пятичасовой танец. Лицо Матиаса блестело от пота. Его волосы были влажными – он опорожнил бутылку воды себе на голову. Рамона знала, что у нее самой раскраснелось лицо. Она сидела на краю террасы, тяжело дыша.
Ее брат многозначительно поднял бровь. Из них всех, он больше всего напоминал их мать – с практически черными волосами, узкими чертами и опасным нравом.
Он посмотрел на Матиаса, потом снова на нее. Его лицо осталось невозмутимым, но она заметила тревогу в его голубых глазах. Рамона скрыла улыбку. Не важно, сколько ей было лет, Карион всегда будет видеть в ней пятилетку, следующую по пятам за старшим братом во всех его приключениях.
– Мне оставить вас наедине? – спросил Матиас.
– Нет, – возразила она. – В этом деле мы все вместе.
Карион смотрел прямо на нее. Смиряясь с существованием Матиаса, он решил просто его игнорировать.
– Я нашел ушлепков. Ты была права – они забронировали целый отель.
– Какой? – спросила Рамона.
– Тебе понравится. Они засели в «Камене».
Она рассмеялась.
В Адре было полно отелей: от мелких и захудалых до огромных и роскошных, они были разбросаны по всему городу, но «Камен» был особенным. Он был наименьшим из семи отелей в Каменном городе, историческом районе, где здания были вырезаны в утесах из красного камня.
Экран разделился, и с правой стороны возник «Камен». Фронтальная стена отеля выступала из живого камня горы на пятьдесят метров в высоту, что составляло три огромных этажа. Резные колонны обрамляли два входа и поднимались ввысь, обнимая балкон третьего этажа, достаточно просторный, чтобы вместить небольшую свадьбу. Эти два входа были единственным способом войти и выйти из отеля. Все остальное, кроме фасада, упиралось в сплошную скалу.
Две стены, каждая тридцать два метра в высоту и шесть метров в ширину, выступали по бокам отеля, врезаясь в гору. Между ними лежала каменная площадка. Каждый из семи отелей Каменного города выходил на такую, огражденный по бокам высокими стенами. Во время фестиваля, на площадках проводились танцы, для каждого отеля разные. Танцующие группы создавали цепочку, двигаясь от одной локации к другой, в то время как туристы наблюдали за ними со стен, а ВИПы любовались их выступлениями с балконов своих отелей, вырезанных прямо в скале.
«Камен» был легким местом для удержания обороны и ужасным для побега из него. Также он был высоко востребован во время фестиваля, и места в нем бронировались задолго наперед.
– Как им удалось заполучить весь отель целиком? – поинтересовалась она.
Карион посмотрел на Матиаса.
– Дрюэри. – Матиас выплюнул это имя, словно от него несло гнильцой.
– Он каким-то образом договорился с его владельцами. Они отменили все бронирования, сославшись на «государственные нужды». Вероятно, они уже успели об этом пожалеть, учитывая, что новостные каналы трубят о грязных делишках Дрюэри из каждого утюга. Заявлено о двух сенатских расследованиях.
– Должно быть, вандалы выложили заоблачную сумму за отель, – предположила Рамона.
Матиас подался вперед.
– Они забронировали стены?
Карион продолжил смотреть на сестру.
– «Камен» в частном владении, но стены принадлежат городу. Эти места были забронированы напрямую через фестивальную комиссию Адры. Некоторые из них были пожалованы в качестве призов за культурные достижения и вклады в город. Дрюэри не смог до них дотянуться.
Ее брат позволил себе узкую улыбку хищника.
– Но все не так плохо. Во время фестиваля два туннеля, ведущих к стенам из отеля, закрыты. Зрителям нужно подниматься с улицы по лестнице, а городские силы правопорядка следят за пешеходами. Если вас нет в списке, на эти стены вы не попадете.
Это означало, что вандалы не будут стрелять в них с вершины стен.
– Однако по обе стороны площади, на уровне земли, есть сидящие места, – продолжил Карион. – Они зарезервированы для гостей отеля. Если вы попадете на эту площадь, вас будут обстреливать с обеих сторон и из самого отеля. Это будет ловушка чистой воды.
– Можем ли мы получить место на стенах? – спросила Рамона.
– Ты волнуешься о зрителях? – спросил Карион.
– Я беспокоюсь, что вандалы попытаются пробиться наверх, как только мы начнем их убивать. Городская служба безопасности ожидает пьяных туристов, пытающихся сорвать вечеринку и потанцевать с понравившимися людьми. Они не готовы к массовым убийцам в боевых доспехах, вооруженными разрывными винтовками. Я хочу поставить кого-нибудь на эти лестницы.
Несмотря на всю свою приобретенную власть, Дрюэри не был потомком. В провинциях все работало на услуге за услугу, и у старых семей потомков было огромное влияние.
Карион потер лицо, размышляя.
– Дядя Сэйбор был бы твоим лучшим выбором. У него должно быть достаточно влияния, но он сделает это, только если ты его попросишь.
– Я позвоню ему, – кивнула она.
– Я считаю, вам нужно пересмотреть свой план, – сказал Карион. – Риск слишком высок.
– У нас нет выбора, – возразила Рамона. – Мы должны вернуть технологию, и нанести по ним удар в отеле – единственный способ минимизировать потери.
Ее брат посмотрел на Матиаса.
– Просто скажи это, – вздохнула она.
– В «Камене» остановились пятьдесят четыре вандальских «беженца». И один пришелец.
Внезапно, ей стало не по себе.
– Его имя?
– Лукас Дунлап-Уитакер.
Имя хлестнуло ее будто кнут.
Матиас стиснул зубы, его рот превратился в узкую полоску.
– Варден раздобыл себе ручного секаре.
Карион не обратил на него внимания.
– Лукас причисляет себя к наемникам, но это не так. Он наемный киллер, занимается этим уже сорок лет и хорош в своём деле. На его счету двести двенадцать подтверждённых убийств. Четверо из них секаре. Он активно ищет связанную с секаре работу. Ему нравится нас устранять.
Черт.
– Спасибо, – поблагодарила она.
– Хорошо об этом подумай. Ты помнишь, что Рей писал в своих заметках.
– Рей много чего писал.
– Секаре – волки, которые знают лишь войну и убийства, – процитировал Карион. – Мы не волки, Рамона. Мы собаки. Мы все еще кусаем и рвем, но только когда нам приходится, потому что мы создали для себя хорошую жизнь на этой планете. Этот мужчина – волк. Ради некоторых вещей не стоит умирать. Я отправил тебе список гостей на стене. Буду ждать твоего решения.
Карион поднес кончики пальцев к губам, коснулся лба, и экран погас.
Она просмотрела файл через свой имплант, проверяя фамилии зрителей. Черт. Рамона зажмурилась на долгое мгновение. Нет способа победить. Все, над чем она так тяжко трудилась, зависло на краю пропасти, и она не знала, как удержать его от падения.
– Поговори со мной, – попросил Матиас.
– Во-первых, у нас остаётся проблема с жертвами среди мирного населения. Сколько людей ты убил, Матиас? Я не о том времени, когда ты был в космосе. Сколько людей ты убил на Раде своим секо?
– Считая вандалов?
– Да.
– Двадцать четыре. Двоих в результате единичного случая промышленного шпионажа, еще троих, потому что один идиот решил сделать себе имя, напав на меня публично, и его телохранители вмешались, а остальных людей я убил во время вражды с кланом Виноградовых. Они проверяли меня после того, как я возглавил семью.
– Тридцать один у меня. Ожидалось, что ты возглавишь семью Баэна. Нападение на вас было почти проявлением вежливости. Меня рассматривали как замену Кариону в последнюю минуту. Я дважды проходил тестирование, сначала в «Рук Траст» а затем в «Ле фэмили». Каждая жизнь, которую я когда-либо забирала, была в целях самообороны или возмездия, и даже в этом случае, я уже достаточно убила людей за всю свою жизнь. Я не хочу случайно навредить невинному человеку. Я не хочу, чтобы кто-то попал под перекрестный огонь. Я не могу. Оно того не стоит.
Он присел рядом с ней.
– Я знаю. Понимаю.
– И мы пытаемся сделать это тихо, а в этом не будет ничего тихого. Я просмотрела список гостей. Мэр Адры будет на этих стенах. Пак Сон Хе, сенатор провинции. Три семьи потомков… мы никак не оставим в тайне, что мы были достаточно глупы, чтобы позволить нашим супругам завести интрижку и сбежать вместе с нашими исследованиями. Все будут знать.
– Возможно, это не так уж плохо.
Она нахмурилась, глядя на него.
– С чего это? Даже если мы каким-то чудом победим, наше положение в обществе падет. Это означает больше вражды, больше крови.
– Прямо сейчас на земле планеты находятся иностранные войска, доставленные сюда коррумпированным сенатором. Они угрожают гражданам Рады, напали на них, а теперь планируют приобрести исследование, украденное у двух семей потомков. Если бы это были не мы, если бы это были Эскины, или Виноградовы, или любая другая семья потомков, и ты знала, что они вот-вот столкнутся лицом к лицу с вандалами, ты бы им помогла?
– Конечно. Мы потомки Далии.
– Заслужили бы они твое уважение, даже если бы их предали люди, которым они доверяли?
– Да.
Он улыбнулся ей.
– Это Адра. Там ценят хорошее шоу. Танцы ли это на Камен Плаза или двое потомков-секаре, возвращающих себе свою собственность и честь у инопланетного отряда зачистки. Какое шоу ты бы предпочла посмотреть на месте мэра Адры?
Слабый свет появился в конце темного туннеля в ее голове. Она направилась к нему.
– Мы получим очки за стиль, если ничего другого.
– Дело не в предательстве, – сказал Матиас. – Главное, как мы справляемся с этим. Это наш бардак. Скрывать его больше не вариант, поэтому мы позаботимся об этом на глазах у всех. Мы не прячемся, мы не крадемся – мы сделаем это, и мы позаботимся о том, чтобы никто, кто увидит это, никогда об этом не забыл.
Рамона улыбнулась.
* * *
Матиас потянулся, потирая колено. Ускоритель заживления снял отек и большую часть боли, оставив после себя лишь отголосок тупой боли. Это был их четвертый вечер в лесу. Завтра его люди заберут их. У них будет двадцать четыре часа на подготовку в Адре. План был сложным. Он хотел бы провести две недели, чтобы протестировать его, но даже тогда он не мог воссоздать боевые условия. Это либо сработает, либо нет.
Он позвонил своей тете после того, как Карион рассказал им о секаре. Он попросил об одолжении, а потом спросил об Анджело Баэна.
– Девчонка рассказала тебе, – вздохнула Надира. – Что ж, она секаре, знает, куда бить.
– Это правда?
– Да.
– Почему никто мне ничего не рассказал?
– Вини своего прадеда, – сказала она ему. – После того второго столкновения он удалил все записи. Он не хотел, чтобы будущие поколения росли с позором семьи. Я знаю это только потому, что он забыл о каких-то банках данных, которые оставил в старом хранилище, а я нашла их, когда мне было около двенадцати. Это потрясло мой мир. Мой отец даже не знал.
– Ты должна была мне рассказать.
– Чего бы это дало? Анджело Баэна не был каким-то бессердечным отступником, Матиас. Он сделал то, что сделал, потому что был частью синхронизированной пары, и когда их подразделение вышло из одного из последних сражений, они оставили его и женщину, которую он любил. Они бросили их на произвол судьбы, Матиас. Он выжил, она – нет. Его дневник заставил бы твою душу истекать кровью. Ему не нужны были деньги. Он хотел отомстить. Он остановился, потому что сделал с Реем Адлером то же самое, что Рей Адлер сделал с ним, и это не заставило его чувствовать себя лучше. Он сожалел об этом каждый день своей жизни. Это древняя история. Отпусти это.
– Похоже на то, что ты разрываешься надвое.
– Что?
– Потеря пары. Словно половина тебя ампутирована.
Она смотрела на него своими пронзительными глазами.
– Вы с девушкой Адлер синхронизировались?
Он колебался с полсекунды. Это было похоже на предательство доверия Рамоны, на то, чтобы поделиться чем-то, что принадлежало только им двоим. Но рано или поздно их семьи должны были узнать, потому что он не собирался отпускать Рамону.
– Да.
Надира пристально посмотрела на него. Она была самым близким человеком после матери, который у него был с тех пор, как его собственные родители оставили его. Оказаться под этим пристальным взглядом было все равно, что броситься на солнце.
– Ты уверен?
– Да.
– Прошло шесть поколений с последней синхронизации, и ты синхронизировался со своим заклятым врагом?
Заклятый враг – немного натянуто, но он не хотел спорить.
– Да.
Надира еще долго смотрела на него.
– Почему с тобой все не может быть просто, Матиас?
– Потому что жизнь сложна.
Она вздохнула и махнула на него рукой.
– Иди. Практикуйся. Поработай над достижением гармонии. Мне нужно помолиться.
Он практиковался, пока не подумал, что его тело не выдержит. И после того, как он закончил, он заставил себя поработать над вещами, которые должны были быть решены завтра, потому что он не хотел думать о превращении в Анджело Баэну.
Матиас отвел взгляд от соглашения о разводе, лежащего перед ним на планшете. Солнце уже давно село. Вокруг них дышал лес. Рои фиолетовых светлячков кружили в воздухе, завораживая пятнами света на фоне темно-синего леса. Это было красиво так, как может быть прекрасна только дикая местность, нетронутая людьми.
Он взглянул на Рамону, сидевшую на пандусе храма. Она склонилась над своим планшетом. Ее темные волосы были распущены и рассыпались по плечам мягким занавесом.
Им нужно больше тренировок. Больше времени.
Рамона подняла глаза, словно почувствовав его взгляд. Он помахал ей планшетом.
– Я покажу тебе мой, если ты покажешь мне свой.
Она без улыбки передала ему планшет.
Матиас посмотрел на нее.
– Аннуляция? Спустя четыре года?
– Он даст ее мне. – В ее голосе завибрировала сталь.
– Почему не развод?
– Развод – это когда партнерство между двумя людьми не срабатывает. Мы же никогда не были партнерами.
Он вернул ей планшет.
– Расскажи мне о нем.
Рамона посмотрела в ночное небо.
– Габриель – типичный «второй сын». Его семье принадлежит грузовой флот. Его дед его построил, его отец – улучшил, а его старшая кузина им управляет. Очень, очень хорошо управляет. Пять лет назад, старший брат Габриеля попытался устроить семейный переворот, решив, что у него больше прав, чем у его кузины. Их отец выбрал его кузину своей наследницей не просто так, и когда брат Габриеля удрал с третью их флота, она попросила моего отца решить ее проблему. Как секаре.
– И он ее решил? – Матиас уже знал ответ, но хотел услышать его от нее.
– Да. Мой отец никогда бы не взял денег за свои услуги.
– Только предатели занимаются работой наемников, – сказал он.
Она вздохнула.
– Ты не предатель, Матиас. Им был Анджело Баэна, но ты не он. В общем, мой отец меняет услугу на услугу. В этом случае, это была чрезвычайно крупная услуга, и он хотел за нее эквивалентную услугу взамен. Рада должна была стать постоянной остановкой на их торговом пути, и нашей семье должно было быть гарантировано грузовое место на любом из их судов, останавливающихся здесь, без лишних вопросов и с очень большой скидкой. Они согласились при условии, что я выйду замуж за Габриеля, удобно, таким образом, убрав его со сцены, прежде чем кто-то в их семье решит использовать его для второго переворота.
– Что возил твой отец?
Рамона искоса взглянула на него.
– Ты хочешь знать?
– Налог на экспорт байтовых ретрансляторов составляет тридцать процентов, – сказал Матиас. – Это непомерно дорого. Конечно, твой отец никак не мог везти ретрансляторы. На него легла бы тень уклониста от уплаты налогов. Как были помечены эти грузы? О, теперь я вспомнил. Низкосортные модификаторы транзисторов.
Она подобрала камешек и бросила в него.
– Это того стоило? – спросил он.
– Нет. Я не хотела выходить замуж за Габриеля, но отец пригрозил отстранить меня от дел, и он бы сделал это, так как был достаточно упрям. Карион только что потерял руку, а Сантьяго продолжал ввязываться в нелепые драки и создавать юридические проблемы. Я должна была остаться. Год спустя я выставила своего отца.
Он думал, что ее отец добровольно отошел от дел.
– Как тебе это удалось?
– Мне помогла мама. Она давно хотела уйти на пенсию, а мой отец не очень сопротивлялся. Ему было под пятьдесят, когда мы у него появились. К тому времени, когда я вступила во владение, он работал на благо семьи уже семьдесят два года. На следующий день после того, как он ушел на пенсию, мы вышли из бизнеса по найму.
– Как он это воспринял?
– На удивление хорошо. Он верил в испытание огнем. В древние времена мой отец бросил бы меня и братьев в яму с волками, чтобы они дрались за объедки, таким образом, закаляя нас. Позже он сказал мне, что я была слишком пассивна. Принуждение меня к браку, который я ненавидела, «подтолкнуло» меня к действию. Когда я одержала над ним верх, это просто подтвердило в его голове, что он все сделал правильно. Ретрансляторы больше не были его проблемой. Он смирился со своей вынужденной отставкой. Время от времени он звонит мне и ворчит, по поводу, где внуки.
– Почему у него их нет? Ты же любишь детей.
– Я не хотела детей от Габриеля.
Окончательность ее слов поразила его.
– Это не потому, что он их не хотел. Габриель хотел бы иметь маленькую версию самого себя. Это было наказание.
Матиас внутренне содрогнулся. Он никогда не понимал, почему у них с Кассидой нет детей. Они достаточно часто спали вместе, по крайней мере, в первые два года. Ни один из них не был бесплоден. Теперь он знал. Кассида не хотела иметь от него детей. Она списала его со счетов.
– Что за человек Габриель? – спросил он.
Рамона снова вздохнула.
– Очаровательный. Он легок в общении. Он встретит тебя с приветливой, искренней улыбкой. Он заставит тебя чувствовать, что он действительно рад тебя видеть и очень заинтересован во всем, что ты хочешь сказать. Ты поговоришь с ним пятнадцать минут, а через полчаса не сможешь точно вспомнить, что вы обсуждали, но у тебя останется смутное приятное чувство. И если кто-нибудь спросит тебя о нем, ты ответишь, что Габриель – милейший парень.
Это объясняло многое.
– Сначала я пыталась дать ему место в семье. Ничего особенного, но достаточно, чтобы занять его делами. У него был хороший офис и собственная команда. Он играл в бизнесмена около трех месяцев. Он открыто отвлекался во время совещаний, он заставлял своих подчиненных принимать решения за него, и он не давал своей команде никаких указаний, но он очаровал четырех сотрудниц, загнав их в свою постель. Одна из них была почти в три раза старше меня.
– Почему? – Зачем мужчине, женатому на Рамоне, быть с кем-то еще?
– Потому что он мог. Измена – это его патология. Я тихо заменила его и сказала ему отвлечь свое внимание от сотрудников семьи. Когда твой муж трахает всех, кто на тебя работает, это наносит ущерб твоему положению.
Он знал потомков, которые убили бы и за меньшее.
– Он когда-нибудь пытался оправдаться?
Она покачала головой.
– Он не чувствовал, что должен это делать. В первый раз, когда я была зла и обижена, он подождал, пока я достаточно выплеснусь, одарил меня очаровательной улыбкой и сказал, что забронировал столик для особого ужина на следующий день.
– Ты ходила? – Он готов был поспорить на свою жизнь, что она этого не сделала.
– Нет.
Тень пробежала по ее лицу. Габриель причинил ей боль. Она быстро спрятала ее. Она была гордой женщиной, но Матиас видел узел боли, возмущения и печали, который на мгновение искривил ее рот и затуманил глаза. В Адре ему придется быть осторожным. Если он доберется до Габриеля, желание свернуть ему шею может оказаться слишком соблазнительным. Рамона не возражала бы стать вдовой, но он не мог лишить ее удовлетворения, которое она испытает, когда заставит своего мужа подписать расторжение брака.
– Габриель согласился на этот брак, потому что альтернатива была, по его словам, «слишком грязной», – сказала она. – Я подумала, что если мы не можем любить друг друга, то, по крайней мере, можем попытаться быть командой, раз уж мы застряли вместе. После ссоры я поняла, что мы никогда не будем парой. Поэтому я решила вести раздельную жизнь. Я устроила его с комфортом.
По какой-то причине это слово сильно разозлило его.
– Почему ты не развелась с ним?
Она одарила его легкой грустной улыбкой.
– Соглашение, подписанное моим отцом, предусматривает десятилетний неконкурентный опцион. Если я разведусь с Габриелем до истечения десяти лет, его семья аннулирует мои контракты на доставку. Если я попытаюсь нанять другую судоходную компанию, я буду должна его двоюродному брату огромную сумму денег в качестве компенсации. Это нанесет финансовый ущерб нашей семье.
У него было отвратительное предчувствие.
– А если Габриель умрет?
– Забавно, что ты спрашиваешь. Если Габриель умрет, я тоже буду оштрафована. Хотя этот штраф составит одну десятую от суммы, которую мне пришлось бы заплатить, если бы я развелась с ним. Его существование доставляет неудобства его семье. Они хотят, чтобы он умер, не запятнав свои руки кровью. Они ожидают, что я убью его, чтобы освободиться.
В нем закипала ярость.
– Твой отец…
– Как я уже сказала, он считал меня слишком мягкой. Это был его урок о трудном выборе.
Он не был уверен, кого ему больше хотелось придушить, ее отца или мужа.
Ее глаза были ясными, взгляд жестким.
– Я не буду этого делать. Я не позволю им заставить меня убить другого человека. Я сама буду решать, чью жизнь я заберу.
Габриель был самым тупым человеком в галактике.
Рамона вздохнула.
– Мой план состоял в том, чтобы переждать срок действия контракта. Как только мы получили результаты исследования секо, я поняла, что это идеальный способ поставить финансы семьи на твердую почву. Нам нужно было найти что-то, чтобы заменить ретрансляторы, и секо предоставило идеальную возможность. Я с головой ушла в работу.
Ему было знакомо это чувство.
– Я не ожидала никакой супружеской верности, – продолжила она. – Я дала Габриелю много денег и полную свободу, с которой он мог справиться. Все, что ему нужно было сделать, буквально, единственное, что он должен был сделать – это быть верным семье. Он оказался неспособен даже на это. Ты знаешь, как он получил наши файлы, Матиас? Он вошел в киберцентр, улыбнулся и загрузил их. Никто не обратил на него никакого внимания. Мы так долго считали его безвредным и бесполезным, что никто даже не усомнился в его праве быть там. Он сразу же ушел со всеми нашими исследованиями. И за этого мужчину я вышла замуж. А теперь с меня хватит. Меня больше не волнуют ни его семья, ни штрафы. Я только хочу освободиться от него.
Она будет свободна от него, даже если это будет последнее, что сделает Матиас.
Рамона пожала плечами, словно пытаясь снять сдерживающую одежду.
– Твоя очередь.
– Мне нужен был закон.
– Техническое эмбарго шестого уровня, – догадалась она. – Это был ты?
Он кивнул.
– Разработка секо потребовала импорта мешалок частиц Келли. Обойти это было невозможно. Потребовалось бы восемнадцать месяцев, чтобы построить их на планете, восемь месяцев на запуск завода, а остальное – на сборку. У нас не было на это ни времени, ни средств, но мы могли бы купить их за небольшую часть стоимости. Я потянул за кое-какие ниточки, чтобы получить предложение об отмене эмбарго в Сенате, но Дрюэри и его блок заблокировали отмену.
Удивление отразилось на ее лице.
– Ты продал себя Дрюэри из-за исследования секо, а мы и Дейвенпорты выиграли от этого.
Он улыбнулся.
– Звучит не очень, когда ты так говоришь.
Она провела рукой по лицу.
– Ради любви к галактике, Матиас, почему ты не попросил о помощи? Мы могли бы объединиться с Дейвенпортами. У нас есть связи в политике…
– Ты бы помогла отступнику?
– Для секо-генераторов? Да, я бы так и сделала. Я бы выкручивала руки своей семье до тех пор, пока их локти не были бы вывернуты.
– Лоббирование потребовало бы времени. Дрюэри был верным выбором.
– Как прошел тот разговор? Я протолкну закон, если ты женишься на моей дочурке?
– В значительной степени. Я знал, что он нечист на руку, хотя понятия не имел, насколько. Об этом я узнал позже. Мой первоначальный план состоял в том, чтобы подкупить его. Мы встретились. Должно быть, он увидел что-то, что ему понравилось, потому что он тут же предложил мне Кассиду.
Она покачала головой, а когда заговорила, в ее голосе звучала горечь.
– По крайней мере, у меня есть оправдание, Матиас. Мой отец заставил меня сделать это. Но ты, ты сделал это с собой.
– Нет, я принял стратегическое решение. Это не казалось плохой сделкой. Рано или поздно мне пришлось бы жениться. Кассида красива, умна и обаятельна.
Рамона всплеснула руками.
– Кассида предала тебя!
– Я ничего не говорил о ее преданности. Я обсуждал с ней некоторые вещи до помолвки. Я объяснил, что жизнь потомка полна опасностей, что однажды я могу не вернуться домой, и если у нас будут дети, возможно, ей придется растить их одной. Я пытался дать понять, что работаю безвылазно, но я пообещал, что найду время для нас двоих, и если у нее будут какие-то проблемы, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь с ними. Я сказал ей, что если она не хочет выходить за меня замуж, то ей и не нужно этого делать. Я бы позаботился о том, чтобы ее отец не заставлял ее, хотя пять минут наблюдения за Дрюэри и его дочерью сделали до боли очевидным, что он никогда не заставлял ее делать что-либо за всю ее жизнь. Я спросил ее, чего она хочет от этого брака.
У Рамоны было странное выражение лица. Он не был уверен, как его интерпретировать.
– Хочешь, верь, хочешь, нет, но она сказала, что хочет меня. Она была в восторге от того, что станет моей женой в традиционном смысле этого слова. Мы хорошо поладили.
