Текст книги "...Ловимый Зверь (ЛП)"

Автор книги: Илона Эндрюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

www.ilona-andrews.com

Перевод с английского языка

Аннотация к переводу

В маленьком научно-фантастическом рассказе семейной пары из США – Илоны и Эндрю Гордон, известных под псевдонимом Илона Эндрюс, описывается эпизод из фантастического будущего человечества, осваивающего просторы Вселенной в условиях, когда технический прогресс позволяет и одновременно заставляет открывать новые миры, для изучения их ресурсного потенциала с последующей его эксплуатацией.

Уровень развития космических, промышленных и медицинских технологий, генной инженерии и робототехники, в сочетании с информационными технологиями, позволяет команде исследователей за два года произвести оценку далекой планеты с симпатичной, но недружелюбной к технике биосферой. Но в результате хакерской атаки – фактически за несколько мгновений потерять результаты своих трудов.

Вирус вынуждает вспомнить мифы и легенды о короле Артуре, обработанные в своем произведении Томасом Мэлори в 15-ом веке, и провести аналогии с орбитальным волшебником Мерлином, верным рыцарем Ланселотом, любимой леди Гвиневерой, ищущим чашу изобилия Персивалем, с рыцарями Круглого Стола Пендрагона. Ну и, конечно, с урчащим и неуловимым Рыкающим Зверем Пелинора.

Главному герою при поддержке своей команды предстоит решить каверзный квест, спасти искомую информацию, карьеры членов экспедиции и, вероятно, изумрудную планету от разграбления. Чтобы, наконец, обрести не лицезримую, а «заповедную» чашу Грааля в компании любимой. Но какой ценой все это может обернуться для экосистемы заповедника?

В рассказе содержится ненормативная лексика, языческие символы и IT-жаргон.

В нем, с определенной мерой иронизирования и шутки, обыгрываются взаимоотношения людей с невероятными живыми существами, а также попытки возрождения средневекового рыцарства в эпоху фантастических приключений и техники.

У любителей фэнтэзи и фантастики рассказ сможет вызвать позитивные эмоции, и производит хорошее впечатление.

Илона Эндрюс

…Ловимый Зверь

(2010)

Научно-фантастический рассказ

Сделайте для себя открытием

выход всего нового от Илоны Эндрюс

на вебсайте http://www.ilona-andrews.com/

Источники:

http://www.ilona-andrews.com/

(изображения)

http://www.ilona-andrews.com/book/questing-beast/

(публикация 2010 года в редакции «Смэшвордз»)

http://www.goodreads.com/book/show/8237331-questing-beast/

(титульное изображение)

Перевод:

ANŢ

Днепр (Украина)

2017

© Автор: Илона Эндрюс / Эндрю Гордон и Илона Гордон /

Ilona Andrews / Andrew Gordon & Ilona Gordon, 2010

© Перевод на русский язык: ANŢ / ANT, 2017

Лицензионные замечания к изданию «Смэшвордз»

Благодарим Вас за загрузку этой бесплатной электронной книги. Мы относимся только с одобрением к ситуации, когда вы поделитесь ею со своими друзьями. Эта книга может воспроизводиться, копироваться и распространяться в некоммерческих целях, при условии полного сохранения ею первоначального вида.

Если Вам понравилась эта книга, пожалуйста, посетите вебсайт автора для проверки его на предмет выхода новых книг, а также прочих забавных материалов и глупостей.

Спасибо за Вашу поддержку.

1

В зеленом зареве немурианской полночи пылало оранжевым электрическим цветом пищевое пятно на георазведочном графе. Шон Козлов протащил рукой по лицу, напрасно надеясь, что часть его усталости прилипнет к ней, и ощупал поверхность письменного стола в поиске ручки.

На ощупь ручка была влажной и холодной, подозрительно похожая на нос.

Он, как раз, очень вовремя посмотрел на плод своего поиска, чтобы избежать длинного розового языка, который нацелился лизнуть его прямо между глаз. Трогомет залез на граф, понюхал пищевое пятно и плюхнулся поверх него: шириною в два фута клубок рыжей шерсти, оборудованный четырьмя руконожками и хитрой пронырливой мордой, которая усеивалась черными глазками.

Шон зевнул. Боже, как же он устал. Он потянулся, чтобы царапнуть пушистый живот трогомета. Осталось два проверочных обзора. Пол часа работы, затем он должен внести последние данные в Белоснежку, а потом – окончательно уснет.

Его рука застыла. Он щекочет трогомета. Двадцать метров от Белоснежки. «Святой Олимп!» – осенило Шона, как обухом по голове. Как оно вообще пробралось внутрь, минуя затворы и двойные двери? Хватит об этом, как он собирался выпроваживать это вон?

Разочарованный трогомет позволил себе выпустить:

– Муук!

Качнулся вправо и уселся на зад, безвольно свесив передние лапки на свою грудную клетку.

Печенька. Пока оно было с печеньем, оно не посмело бы лазить по коридору, вламываться через дверь хранилища и жрать единственный на всей планете компьютер. Шон порылся в карманах своих брюк и произнес:

– Печенька! – предъявляя наполовину искрошенный овсяный диск.

– Муук!

Резким рывком Шон открыл створку окна и подбросил гостинец на голубоватую траву снаружи. Пушистая черная молния пулей метнулась мимо него, на полпути хватая печеньку в полете. Шон захлопнул створы стеклопластика, заблокировал их и задал спринту по коридору, чтобы проверить Белоснежку.

Толстая пластиковая дверь преграждала вход в сводчатое хранилище. Ухватившись за рычаг, он резко рванул его в сторону, и дверь плавно скрылась в углублении стены. Трогометы достаточно хорошо справлялись со стандартно выпускаемыми дверьми, но тяжелые задвижные – оставляли их в тупиковом положении. Кластер люминофорных сфер проливал лимонный свет на небольшое пространство между дверьми. Шон ступил прямо, закрыл за собой первую задвигающуюся дверь и тщательно проверил маленькое пространство.

Ничего. Ни пушистых клубков высотою в два фута, прячущихся по углам. Ни «муук!»

Успокоенный, он открыл вторую задвижную дверь, выпрыгнул через проем, и со всей силы помог двери вернуться на прежнее место, до треска напрягая мышцы. Ему предъявилось прямоугольное помещение, пустое, за исключением прозрачного куба стеклопластика. Высотою в шесть футов и толщиною в два дюйма, куб ограждал Белоснежку – рабочую станцию четвертого порядка, тотальность компьютерного арсенала всей экспедиции. Если не считать Гнома, малого внешнего устройства, которое было ненамного больше хваленного резервного диска.

Терминал Белоснежки слабо озарялся. Сенсоры движения пребывали в тишине. Рабочая станция и ИОО, итоговый отчет об оценке внутри нее, оставались невредимыми. Двум дюжинам ученых, чьи двухлетние достижения с карьерами уселись верхом на этот отчет, не придется его линчевать.

– Печеньку?

Нет ответа. Только тишина.

Тревожность наконец-то утекла. Облегчение наводнило Шона и он сполз по стене, остановившись головой на пластике. Тут хватает сенсоров, чтобы удержать стадо гогочущих ниндзя, а он, как идиот, вопит: «Печенька!»

«Это паранойя, великий Зевс. Я не виноват, – уверил он себя. – И никто не может меня упрекнуть». Проживание на планете, где компьютерное устройство в кармане служит мучительной «танталовой» закуской, свело бы к паранойе любого. Перед прибытием на Немурию всему персоналу пришлось лишиться всех улучшений и имплантов. Они сдали свои передатчики прямой связи с внешним миром, персональные компьютерные устройства, и даже часы. Он бы отдал свою правую руку за кусок сраного передатчика.

«Все что угодно, – взмолился Шон, – только не наборка. И запись. Боже, какой скучной рутиной это было. Одни судорги в руках, да и только…»

Он покосился еще разок на Белоснежку, перед тем как закрыть глаза. Она все еще была единым целым.

Не было похоже на то, что трогометы могли здесь подсобить.

В действительности, они были неплохого характера и довольно-таки яркими для не сочувствующих видов. К сожалению, для организма, в чьем первичном желудке жил дальний кузен «геобактер-металлиредуценс», большинство металлов имели вид хорошенькой вкуснятины. Особенно железо. Марганец. Золото. Платина. Геобактер-металлидевастерный микроб запросто добывал энергию при диссимилятивном разложении хоть какого-нибудь металла. И поэтому каждому пушистику внутренность любого компьютера представлялась небесным шведским столом. Если что-нибудь было металлическим, то это была пища. Как вообще что-то такое, черт возьми, вытерпела даже и эволюция? Немурия была богата на залежи металлов, но не до такой же степени. К счастью, вторичным желудкам трогометов были достаточно хороши по вкусу углеводы, иначе бы пушистые клубки вымерли с голоду много эр тому назад.

Шон зазевал. Когда он в последний раз спал? Это было двадцать часов тому назад? Тридцать? Это имело значение? Усталость разлилась по нему мертвым якорем, и ему не хотелось ничего более, чем просто свернуться калачиком на пластиковом полу и уйти в зарево полного блаженства электрической лампы.

– Шон?

Человеческое тело является удивительным организмом. Оно может перейти от состояния мертвой усталости к абсолютной бдительности в ужасающе короткий миг.

Шеф службы безопасности выгнул свои темные брови:

– Я и не знал, что ты можешь так высоко прыгать.

Шон пробормотал что-то и уставился на Сантоса пристальным взглядом осуждения. Которое отскочило от Сантоса, как трогомет со стеклопластика.

– Ты помнишь, я тебе говорил, что мы должны запускать каждую трансмиссионную сессию только после прохождения Великой Стены? Потому что мы живем на расстоянии меньше светового часа от третьего по величине производителя ИИ-синтезаторов, и потому что их хакеры считают крайне занятным закрутить нам гайки при каждой ими полученной возможности.

Шон закивал головой.

– Так точно. Каждая трансмиссия пускалась через Великую Стену. Это походило на скребок до кости.

С виду Сантос был мрачным. Что само по себе ничего не означало. Темные волосы, с такими же темными глазами, выглядели почти черными, и шеф службы безопасности обычно менял выражения, ограничиваясь мрачным, флегматичным и стоическим.

– Ты логинился этой ночью. Около часа. Была трансмиссия со спутника.

– Да. И я прогонял ее через Великую Стену. Как и всегда я делаю. Сантос, проверь логи.

– У нас больше их нет.

Шон разинул рот, но неожиданно слова отказались выходить.

– Не спеши, подготовься.

– Вирус «сороконожки», – Шон окончательно пришел в себя.

– Хуже. «Многоножка», укомплектованная расплодом и субнастройками ИИ. Она въехала верхом на последнем сеансе трансмиссии и на пару часов расположилась в бездействии. Достаточно долго, для того, чтобы ты разлогинился.

О боже. Вирус «многоножки», разбитый на сегменты, которые должны спрятаться в системе, маскируя себя и плодя дюжины новых «многоножечек»…

– ИОО?

– Зажарен.

Шон почувствовал, что сейчас закричит. Объединенная комиссия прибывает сюда через четыре дня, а у него нет отчета для них. Ничего, кроме кучи, высотою в четыре фута, бумажных заметок от руководителей секций. Ушел месяц, интенсивного до опупения мозгов труда, на то, чтобы интегрировать несвязные заметки людей, которым никогда прежде не приходилось вручную вводить бумагу в объемный научный документ.

– А что с резервной копией?

Сантос вздохнул:

– Как я уже говорил, «многоножка» лежала в бездействии…

– А когда Юлия принесла Гнома, чтобы сделать резервную копию ИОО, «многоножка» перенеслась и в него?

Сантос кивнул головой.

– Оба резервных диска?

Сантос кивнул опять.

– А что с резервными дисками?

Стоическое лицо Сантоса приобрело некий затруднительный намек на эмоцию:

– Я за тебя волнуюсь.

Правильно, пушистики украли жесткие диски две недели назад. Тогда он так сильно не волновался. В конце концов, у них еще была Белоснежка и Гном.

– Так значит, нас прижали.

Сантос кивнул головой:

– Так точно.

В голове Шона промелькнуло, что он уже был мертв, а этот Сантос, со своим хмурым и непроницаемым лицом, был Танатосом пришедшим забрать его к Гадесу, чтобы придать суду за все земные прегрешения. Он качнулся назад. Возможно, мертвым он и не был. Быть может, он лишь просто спит. Еще чуть-чуть и он проснется, и сразу станет все прекрасным.

– Шон?

– Это не сон?

– Нет.

Не было возможного способа воссоздать отчет за четыре дня, и не с тем количеством материалов исследований, имеющихся у него. Два стандартных года ушло на сбор данных, анализ, тяжелую работу, истрепанные нервы…

У руководителей секций все еще имелись их бумажные заметки, но тотальный охват их труда сводился к ничему, пока не был представлен на рассмотрение комиссии. Это скажется катастрофическими последствиями на их карьерах.

Он мог бы навсегда найти легкий выход из этой ситуации. Он мог бы биться головой об стену и спастись при помощи боли. Он мог бы…

В мозгу что-то щелкнуло.

– Наннибот, – он сказал, – Наннибот является третичным уровнем резервирования. Мы резервируем все файлы на нем через каждую неделю. Там должно храниться все до того момента, как я присоединил геоисследования Тимура. Я могу исправить все за четыре дня.

Сантос вздохнул:

– И тут есть плохая новость…

*****

2

Шон скрестил руки на груди, наблюдая за тем, как биозапоминающее устройство, также известное под именем Наннибот, пыталось оседлать карликовую корову. Карликовая корова походила на миниатюрного, обитающего на Земле, буйвола с оранжевым мехом. В своем четвероножном режиме Наннибот имел сходство с большим, но стройным псом, у которого была гладкая кожа цвета индиго и одна линза посредине трубчатой головы. В двуножном режиме, он был похож на инопланетянина из ранних мифов обитателей Земли об НЛО.

Ни один из режимов не подходил для верховой езды. Особенно, на пришедших в ужас карликовых коровах, и при этом держа метлу в одной из придаточных частей.

– Почему метла? – спросил Шон.

– Вернье точно не знает, – сказал Сантос.

Корова атаковала маленькую скамейку, где сидела, читая книгу, Эмили, старшая из детей. На какой-то ужасный момент времени Шон растерялся, разрываясь между тем, чтобы застыть в панике или же кинуться на спасение. Корова свернула влево, избежав на волосок скамейку. Он выдохнул:

– Скажи мне, как еще и это могло произойти?

– Лучшим из всего возможного, вычисленного Вернье, является то, что во время резервного копирования и размножения протокол вируса «многоножки» сделал Наннибота подвешенным как ИИ. Только, конечно, Наннибот – это не совсем правильная система искусственного интелекта, поэтому вместо выключения, он заставил его делать… Ничегошеньки, кроме того, что он делает сейчас.

– Но ведь на эту ночь не было запланировано резервное копирование в Наннибот.

Сантос кашлянул:

– Юлия думала, что ты уж слишком незначительно придерживался «протокольного» регламента о резервном копировании. На этой неделе она каждую ночь производила резервирование в Наннибот.

Шон прошелся взглядом по школьному двору, по спазматическим подергиваниям голубой чудовищности на спине коровы, и перевел туда, где лес ино дотягивался аж до неба, гладью своих серебристых стволов, переплетающихся и свивающихся воедино. Гирлянды фруктов ино-ино манили с веток, подобно огромным одуванчикам. В воздухе чувствовался запах красного вина.

– Почему я? – напрасно поинтересовался Шон.

Во-первых, он ведь даже не хотел Наннибота. Официально классифицируемый как Независимая Разумная Биологическая Единица, Наннибот был зависимым и неразумным. Счеты были бы лучшей заменой компьютера, чем сконструированная при помощи генной инженерии коллекция мускул и ганглий. Разработанный как альтернатива обычному устройству хранения данных, Наннибот обладал громаднейшей емкостью, но уходила целая вечность на передачу в него даже маленького кластера из Гнома. Шон проголосовал за его деактивацию, но вместо этого голос большинства послал Наннибота на учебу детей. А сейчас все его будущее полностью зависело от Наннибота. Вселенная насмехалась над ним.

– Если ты его пристрелишь, я тебя убью, – ровно сказал Шон. – Отчет все еще в нем.

Наннибот медленно поднялся. Его лапа все еще ухватывала метлу. Круглая линза его окуляра повернулась. Голосовая щель открылась, и дальше раздался плавный баритон:

– О, рыцари, видать, полны раздумий, а также со следами ото сна, вы мне скажите, сим путем чудная какая-либо бестия прошла?

– Боже, – сказал Шон.

– Зверь! – провозгласил Наннибот, качая метлой в драматической манере. – Я следовал сим поискам весь год, и либо я его настигну, или, последней каплей крови истечет из тела моего для квеста сила.

– Что это значит? – спросил Сантос.

– Ничего. Бред сивой кобылы, – сказал Шон.

– Мэлори, – поправила Эмили.

– Что?

Эмили оторвалась от книги и укоризненно посмотрела:

– Это не бред, а Мэлори. Артуриана. Нанни думает, что он – это сэр Пелинор.

– Эмили, милая, что он пытается сделать?

Эмили улыбнулась:

– Он пытается охотиться на Ловимого Зверя.

Маленький огонек надежды вспыхнул в глубине черной пустоты, которая наполняла голову Шона.

– Расскажи мне больше.

*****

3

– Есть только два способа взлома ИИ третьего порядка, такого как Нанни: хаотический протокол или проблемно-ориентированный протокол, – двигаясь большими шагами к блоку главного программиста, рассказывал Шон плетущемуся, как за буксиром, Сантосу. – Хаотический протокол наугад наводняет ИИ лавиной маленьких задач, которая сильным ударом сбрасывает систему и делает ИИ безумным. Это неизлечимо. Проблемно-ориентированный протокол блокирует систему при помощи конкретной цели, которая проблемой вертится на уме в постоянном цикле. Достигнув цели, вирус обезвреживается. Первый способ является скучным и требует не бог весть сколько воображения, а второй – приложения гораздо большего умения.

Он сделал паузу, но Сантос не выразил готовности прокомментировать.

– Арбианские хакеры гордятся своей работой. Они с удовольствием бросают вызов. Они не шлепали бы подряд хаотическим протоколом для вируса «многоножки» – любой хакер это может сделать. Они послали проблемно-ориентированный вирус, чтобы понаблюдать, как нас будет корчить в попытке решения квеста.

– Ты думаешь, что Эмили права? – спросил Сантос.

– Да. И слишком уж поведение Нанни логически рассудительное, чтобы быть продуктом хаотического протокола.

– Так значит, не все еще утрачено?

– Если бы. Если мы разорвем цикл, и если Вернье сможет добыть резервную копию рабочей станции, то мы сможем, возможно, спасти ИОО. Мы… Хммм.

Они завернули за угол и увидели Вернье. Главный программист, и гид-экскурсовод по протоколам, Ратибор Вернье, надел церемониальную кольчугу из пластика. Одну такую металлическую он притащил из Нового Варвара, но трогометы в первую же неделю нашли ее и проворно слопали. Шон исхитрился убедить автоматический синтезатор на орбитальной станции изготовить пластическую замену. Но она выглядела чуточку нелепо на неуклюжей фигуре Вернье, частично из-за того, что была кричащего неоном зеленого цвета.

Вернье стоял лицом к камню, на котором восседал небольшой идол. С длинными ступнями, и вырезанный с поразительной детальностью из какой-то непонятной древесины, приземистый идол ухватил топор в одну руку и стог пшеницы в другую.

Рядом с задумавшимся об идоле Вернье сидела парочка любопытных трогометов. Со звуками шагов Шона и Сантоса они поспешно удрали навстречу, как похожие друг на друга комки «перекати-поле», уселись на свои зады и вскинули маленькие руконожки в ожидании подачки. Сантос извлек печенье из кармана:

– Печенька.

Трогометы замуукали в унисон.

Сантос разломил печеньку пополам и вручил каждому пушистику по кусочку. Деликатные руки схватили половинки печенья. Хитрые носики высунулись из-под меха, чтобы понюхать угощение. Печенье исчезло в крошечных ртах, и трогометы отвязались. Без сомнения, они бы предпочли кусок медного провода.

Вернье поднял палку, прикинул в руке ее вес и ударил идола – шмяк!

Шон остановил окликом:

– Вернье?!

– Да?

– Ты что делаешь?

– Он был плохим богом, – объяснил мрачный Вернье. – И должен быть наказан.

Шмяк! Шмяк!

– Я провел здесь два года. Два! Года!

Шмяк!

– На планете без системы. Без внешней связи, без сенсоров.

Шмяк!

– И даже всякая малость, какая бы ни была у меня, всегда становилась параноидально съеденной. А сейчас он лишает меня самого последнего.

Шмяк! Шмяк! Шмяк!

Палка сломалась в его руке. Казалось, что идолу было ни хуже, ни лучше. Вернье бросил сломанную палку на землю и огляделся в поисках другой.

– Эмили думает, что Наннибот стал персонажем мифа из 14-го века на Земле, – сказал Шон.

– Да?

Шмяк!

– Рыцарь, – сказал Шон, – который охотится за Ловимым Зверем.

– И не пытайся, Шон. Это хаотический протокол. Нас обжучили.

– Просто предположим, ради дискуссии, что это был проблемно-ориентированный протокол. Как бы тогда мы нашли решение?

– Дай Нанни, что он хочет, – сказал Вернье. – Дай ему Прошенного Зверя, позволь поохотиться на него и словить.

– И другого пути нет?

– Нет.

Сантос потер свой подбородок:

– Где бы нам раздобыть Ловимого Зверя?

Вернье отрезал:

– Ты об этом серьезно?

– Да.

Он уложил свою палку на плечо и посмотрел на небо.

– Если ты не прав, тогда я буду ненавидеть тебя весь остаток моей жизни за то, что дал мне надежду, а потом разбил ее на мелкие кусочки.

– Понятно, – сказал Шон.

– Сделай одного, – предложил Вернье.

– Одного? Как?

– У тебя имеются генетические бланки в хранилище на орбите. Рабочая станция застрелена, но все еще будет передавать код. Введите корректные параметры и…

– Это полностью незаконно, – сказал Шон. – Не стоит даже упоминать, что это должно оставить нас без какого-либо запаса ткани для замены конечности в экстренном случае.

– Мы на этой планете уже два года, – сказал Вернье. – У нас было около двух дюжин укусов и три вывихнутые лодыжки. Ты и в самом деле думаешь, что на следующей неделе внезапно кому-нибудь отжевали бы ногу?

– Вернье, мы не можем вот так просто взять и сделать существо. Я не знаю как ты, но я не совсем готов с контролируемой легкостью провести остаток своей жизни, – сказал Шон и повернулся к Сантосу.

– Это хорошая мысль, – сказал шеф службы безопасности.

– И тебе тоже я не могу поверить.

– Это хорошая мысль, – повторил Сантос.

– Тебе придется, – сказал Вернье. – Именно ты не запустил трансмиссию через Великую Стену. Лидер команды.

У Шона открылся рот. С одной стороны – пятнадцать карьер. А с другой – его жизнь среди отбросов, если выяснится, что это он.

Если.

– Хорошо, допустим, мы сделаем это, – прохрипел он. – Единственной персоной, которая в состоянии кодировать что-нибудь этого рода в генетическом синтезаторе, могла бы быть…

– Дженифер, – мрачно закончил Вернье.

*****