Текст книги "Женатики"

«Пшекруй»

Жизнь не балует никого, ни вас, ни меня.

С отцом в последние годы общался редко. И вот – второй месяц, как его не стало. После его смерти часто вспоминал детство, ностальгировал по нашим бурным спорам, которые, как правило, заканчивались взаимными обидами, долгими и витиеватыми путями к миру, и снова – споры, ругань, даже сборы чемоданов и уход из дома в шестнадцать лет. Сейчас только понимаю, что своим беззаботным и весьма обеспеченным существованием обязан ему. Забот у меня немного, кроме семьи и отцовского бизнеса. Остальные бытовые задачи выдумываю себе сам для борьбы с собственной ленью. Как единственный ребенок в семье отставного офицера, всегда знал: отец вечно занят, мать на кухне, а мне никогда не разрешат стать военным. Это правда. Как ни странно звучит, родители решили – служить отечеству неперспективно. А мне так нравилась форма! Все-таки мужчину мундир красит, но, как доказала современная история, – не кормит.

Годы шли, Вячеслав Юрьевич, мой отец, открыл контору по продаже подержанных автомобилей. Я надеялся, что лет в восемнадцать мне подарят иномарку. Но нет, – подарили учебу в МГУ. Только решил соскочить и поступить в военное училище – вручили ключи от «BMW». Отец всегда знал, как заставить окружающих делать то, что, по его мнению, верно. До двенадцати лет он убеждал меня рублем: денег в моем кармане всегда было мало или их вовсе не было. Сейчас, конечно, понимаю: бабки ребенку ни к чему, но тогда общение с мажорами в классе проходило особенно напряженно. Резко, в двенадцать лет он остановил финансовую блокаду и включил в программу воспитания душераздирающие беседы о роли настоящих мужиков в современном обществе. Мать он, наверное, убеждал стабильным сексом и подарками, но, судя по результату (я один в семье), у него это не очень получалось.

Родительское внимание уменьшалось по мере роста семейного бизнеса. Когда я был совсем юным, меня еще брали на природу (это то, что сейчас называют пикником), мать читала сказки, дед с бабкой хвалили меня с утра до ночи. Позже, после падения Советского Союза, пикники превратились в бизнес-встречи и командировки, сказки – в неприятную тяжелую реальность, а дед с бабкой умерли. Видимо, они устали жить. Первым попал на небеса дед. Бабушка отправилась туда же ровно через месяц. Говорила: «Он меня зовет». Какая самоуверенность, однако! Вдруг он другую звал, любовь юности, скажем, а экстрасенсорные волны переплелись, и сигнал доходил только до моей бабушки. Мистику не проследил, да и совсем был ребенком.

Эти смерти были для меня последним мифом о том, что любящие друг друга люди остаются навсегда вместе по обоюдному желанию. Правда, никто не мог спросить деда, ждет он бабку на небесах или нет. А может быть, он отправился в ад, а она в рай. В общем, это тайна. А может быть, он помолодел там, наверху? Предполагаю, что Бог – гуманист и проводит общий курс омоложения для всех вновь прибывших. Иначе смысл умирать старым и оставаться таковым теряется. Про второго босса (падшего ангела) не знаю. Если судить по его репутации, он действует наоборот. Злодей все-таки. Примерно так и укоренилось мое убеждение, что я должен в любом случае попасть в рай. Там же администрация умная. Они всего лишь исключают то, что нам мешает жить. Алкоголь, наркотики, табак, деньги, секс на стороне, интернет (кроме сайта одноклассников) и телевидение. Женщин тоже по идее должны были исключить, не уверен, да и не хотелось бы. Чего я их всех вспомнил? Наверное из-за того, что не хочется сидеть одному возле окна «Академии». Хорошее кафе, если только ты не восприимчив к тяжелым запахам. Например, рядом с твоим столиком кто-то поедает рыбу, тогда запах лосося перемешивается с запахом капучино с корицей. Тяжело, но привыкнуть можно.

В браке ровно семь лет и теперь жду кризиса. Умный я муж, готовлюсь как могу. Читаю тематические книги и женские журналы. Брак не служит той опорой обществу, о которой часто говорят в СМИ, – это, скорее, деловой контракт двух людей с огромным желанием выжить и расплодиться при минимальном риске для себя. Конечно же любовь играет огромную роль – при подписании этих деловых бумаг в ЗАГСе; видите ли, любовь – это тот аргумент, с которым никто никогда не спорит, кроме проституток.

Сижу на Бронной и жду четвертую чашку кофе. По знаку зодиака я Овен, и если верить астрологам, наступивший апрель – месяц моего успеха. Все еще в ожидании брачного кризиса листаю «Vogue». Нашел статью про измены.

Сам я жене как бы хранил верность все семь лет. Такова была официальная версия моей биографии. На самом деле случалось всякое. Но узы, удерживавшие меня в браке, были настолько крепки, что ни к чему серьезному мои суетливые приключения не приводили. Бывало, для предотвращения преждевременной эякуляции с очередной незнакомкой я вызывал в памяти образ благоверной. Страх перед разоблачением многократно продлевал внебрачный секс и добавлял ему опасной пикантности.

Моей дочери семь лет, ее назвали Полиной, а в честь кого – не помню. Только помню, как встретил Свету и целый год ей доказывал, что я мужчина ее жизни; потом она залетела и родила, и теперь живем счастливо в браке.

Меня в офисе ждут уже целую неделю. Ждут, потому что так полагается, а не потому, что я им дико нужен. Высшее руководство жутко завидует, хотя их можно понять, ходит какой-то мажор бездельник по офису, дает абсурдные распоряжения, а они пашут как верблюды. В день зарплаты все становится на свои места, они осознают с грустью, что все-таки моя рука их кормит. Отец настолько четко все выстроил в свое время, что этим бизнесом мог бы управлять даже человек с полным отсутствием IQ, например, кто-нибудь из любовниц моего приятеля Олега. Я сижу в кафе и размышляю над банальными вопросами смысла моей жизни, планирую семейную интригу. Если у всех такой кризис, значит, и у меня тоже он должен появиться. Самая большая моя проблема в том, что я всегда себя хвалю, жалею и успокаиваю. Даже тогда, когда очевидно не прав, я обязан себе придумать оправдание с помощью тяжелой мужской логики. У Светы позиция проста. «Я тебя люблю», – повторяет она раз в неделю и затыкает мне рот. У меня свой тезис, тоже мощный: «Я все делаю ради нас». Короче говоря, такими клише и живем все семь лет. Секс? О да, я и забыл. Да, бывает. Раз в две недели как минимум. Где-то читал, что овнам, то есть мне, секс не столь важен, как сам процесс любовной игры.

Звонит мобильный.

– Максим?

Женский голос прервал мое примитивное философствование.

– Да, слушаю, это кто?

– Меня зовут Анна, я знакомая вашего отца. Он мне сказал, что в случае крайней необходимости я могу к вам обратиться.

– Вы меня простите, но первое апреля было неделю назад, и шутку с отцом не совсем понимаю.

– Я отниму у вас несколько минут. Вячеслав много раз говорил, что можно доверять только вам.

– Вы можете доверять кому хотите, я тут при чем? Короче, что вам надо? И кто вы такая?

– Ничего, простите.

Она положила трубку. Еще несколько секунд слушал гудки на линии и тихо бесился. Что за народ? Звонить незнакомому человеку, ссылаться на покойного и, что самое интересное, говорить тихим голосом о каких-то возможных проблемах. У меня тут кризис намечается, я к нему готовлюсь и мне не до чужих проблем. Если вдруг ничего не произойдет до конца года, я сам что-нибудь придумаю, чтобы не выпадать из статистики. Кто-то на семилетних брачных кризисах бабки делает, а такие, как я, портят им бизнес. Кризис означает легкую интригу, что, в свою очередь, возможно, прослужит причиной еженедельного совокупления с женой, а там и до второго ребенка недалеко. Короче, все будет хорошо.

– Валентин, привет, это Максим. Скажи мне, у нас работает или работала некая Анна? И вообще, Вячеслав Юрьевич когда-либо упоминал это имя?

– Нет, Максим, не слышал. У нас только одна стерва Катя работает на запчастях, и все. Может быть, поговоришь с матерью, чтобы она разрешила ее уволить? Или сам уволь. Ленивая. Ты как? Когда к нам? Совсем нас забыл.

– Я – нормально. А что не так с этой Катей? Она тебе на корпоративе не дала? Шучу, приеду завтра.

– А что за Анна?

Главный сплетник отцовской конторы, он же коммерческий директор, решил типа отреагировать на мои вопросы, вот холуй.

– Ничего, ты давай не отвлекайся. При встрече поговорим.

Что за дела? Некая Анна с приятным голосом мне звонит, ни хрена себе расклад. Хотел было у матери спросить, но вовремя вспомнил, что она всю жизнь отца подозревала в измене, но так и не нашла никаких доказательств. Вот что значит плохо трахать жену. Бездуховный секс опаснее триппера. Ой, чего это я так? Я же о своей матери думаю. Она меня так сильно любила и до сих пор любит, что остается загадкой почему я не стал гомосексуалистом. Да что со мной? Звонок, очевидно, заставил меня понервничать. Мне звонят только родные и партнеры по бизнесу, поэтому я всегда знаю, что и как им отвечать. На этот раз не знал, вот и облажался, возможно, спугнул милую женщину… Вариант «забыть это недоразумение» исключил сразу. Нежный голос может позвонить моей маме или жене. Если у нее нашелся мой номер телефона, остальные номера не проблема. Решил перезвонить.

– Добрый день, это Максим. Вы мне звонили десять минут назад. Готов вас выслушать, только очень прошу не спекулировать именем отца. Чем я могу быть полезен?

Фразу придумал за две секунды. Надеялся, что она бросит трубку, и я забуду этот мелкий эпизод, но она ответила, да еще как!

– Я знала, что вы перезвоните. Вас не затруднит встретиться со мной на полчаса сегодня вечером в «Павильоне» на Патриарших прудах? Например, в 19:00.

– Хорошо, я буду.

Решил ответить резко, чтобы эта Анна не определила мое волнение, и сразу прервал разговор. Времени – только пять вечера. На работу заехать не успею, да и лучше не заниматься делами в понедельник. Это самый неудачный день для осуществления рабочих планов.

Хорошо бы присесть к камину с томиком «Карамазовых», сделать себе бутербродов и оторваться на чужих страстях, пока нет своих. Впрочем, камина у меня тоже нет. Пять лет живу, как рантье. Кроме работающего без моего малейшего участия отцовского бизнеса, все мои дела – это сдача в аренду двух нежилых и одного жилого помещения в центре Москвы. Раз в месяц аккуратно отношу денежки в ХХХ Private Banking ( ни одного слова неоплаченной рекламы!), где они попадают в цепкие руки малышей с британским образованием. Вот тебе и все страсти… Прости меня, Федор Михайлович, я все равно тебя люблю.

Вспомнил, что Вячеслав Юрьевич любил всем подряд помогать, кроме собственного сына. Теперь вот эта Анна появилась, очередная жертва его щедрости. Хотя чего это я, речь может идти о продлении водительских прав или техталона. Понятно, что я этим заниматься не буду, и все, что я хочу – это увидеть эту бабу, мило поговорить минут пятнадцать и свалить. А что? Мои товарищи пропадают на сайте «Одноклассников» в поисках «единственной» и, разумеется, герпеса или чего похуже, а мне, можно сказать, повезло. Встречаюсь с незнакомкой без каких-либо усилий с моей стороны. Азарт есть. Приятный голос может принадлежать молодой одноглазой даме. К слову, Свете о намеченной встрече я не сообщил. Обычно, когда у меня планируется контакт, я всегда детально говорю где, с кем и почему. Нет-нет, Света никогда не просила перед ней отчитываться. Это было мое самостоятельное решение еще со времен первичной влюбленности. Вошел в роль примерного мужа и так из нее не вышел. Только на этот раз интуиция подсказывала, что звонить жене не надо. Чуйка меня редко подводила, это тот самый случай, когда надо промолчать. А вдруг Света позвонит во время разговора? Нет, она никогда меня не беспокоила в течение рабочего дня. А что, если меня увидят общие знакомые? Ладно, если женщина будет стоящая, можно и интрижку замутить. А если эта мадам – толстушка? Тогда ничего плохого не подумают. Если все пойдет не так и жена узнает, что я с кем-то встречался, ответ у меня готов: «У меня кризис». Нет-нет, «это не то, о чем ты думаешь». Вторая фраза смешнее.

Решил прогуляться по Бронной, время еще есть. Малая Бронная, эта такая улица Москвы, где сотрудники ГИБДД во время снижения статистики нарушений, ставят кирпичи там, где их не должно быть, и ждут. Как только набирают не менее двадцати злодеев, накрывают знаки черным полиэтиленом до следующей отчетности. Добрел до пруда, где принято лебедей кормить, и не сдержался, зашел сразу в ресторан «Павильон». Позвонил Анне, и она сообщила, что уже на месте, сидит на втором этаже. Ах, да. Добавила, что шатенка с длинными волосами в бледно-зеленом жакете. Пока поднимался по лестнице, моя фантазия пыталась создать самый удобный женский образ. Не помогло. В голову приходили только женщины из американских сериалов, ухоженные, истеричные и дурные. Когда поднялся на второй этаж, я осознал, что не помню, чем закончилась последняя серия «Отчаянных домохозяек». Да, я фанат сериалов, даже «Секс в большом городе» смотрел, но это величайший секрет.

Да какая мне разница, как она выглядит, главное – убить полчаса, и бегом домой! Возможно, вечером я вернусь к себе возбужденным, и Света вспомнит, что такое оргазм. Прошли те времена, когда мы с ней соревновались, кто сколько раз. Однажды я совершил семь подвигов подряд, а она заявила, что получила десять оргазмов. Намного позже догнал, что они, женщины, могут удовлетвориться одной мыслью об оргазме. О да, я тогда, семь лет назад, как и сейчас, мало понимаю в тонкостях женской психологии. Но в отличие от большинства жеребцов, знаю, что такое ПМС, и научился в этот период вести себя тихо и терпеливо.

Она сидела и смотрела в окно. Среднестатистическая шатенка, очень худая, я бы сказал, даже чрезмерно, без макияжа, с обычными голубыми глазами и длинными тонкими пальцами. На очень тонком запястье только часы, простенькие Bvlgari.

– Добрый вечер, вы, наверное, Анна. Я – Максим.

Она протянула руку и поздоровалась так, как у нас не принято, – по-мужски. Тоже сериалы смотрит.

– Спасибо, что согласились. Я у вас времени много не отниму. – Даже не знаю, с чего начать. Прежде чем скажу, в чем дело, прошу выслушать меня до конца и не перебивать. Это важно, иначе вы подумаете, что я ненормальная, а мне этого совсем не хочется.

Красавицей ее назвать было нельзя, но посидеть с ней пару часов, возможно, было бы приятно. Внешность и манера разговора напоминали мою мать лет тридцать назад. Даже то, как она держала чашку кофе, было мне симпатично.

– Так давно вы знаете моего отца? Кстати, должен сказать, что о…

– Простите, Максим, хочу первой все рассказать и, если можно, с самого начала. Выслушайте меня.

Она меня прервала вежливо, но твердо, и это уже напомнило мне Свету, а не мать. Мать всегда оставляла за собой последнее слово, но никогда не прерывала словоизвержений отца. Он мог два часа кряду болтать о политике Северной Кореи, параллельно по телефону решать проблемы медленного роста продаж автомобильного рынка, и за это время раз двадцать прикрикнуть на нас, почему мы не готовы к отъезду на дачу.

– Я познакомилась с вашим отцом семь лет назад в Киеве, когда он приезжал к партнерам. Как вам сказать? Мы общались целую неделю. Он – из самых приятных собеседников и часто говорил о вас. Он вас очень сильно любит, и часто…

– Анна, вы меня простите, но я должен…

– Прошу вас, не перебивайте. Мне и так неудобно к вам обращаться. Потерпите пару минут.

– Хорошо-хорошо. Только закажу себе тоже кофе.

– Можно я закурю? Вам не будет мешать?

– Да нет, курите-курите. Я бросил год назад, мне все равно. Чего там отец говорил про меня?

– Говорил только хорошее и часто напоминал, что вы похожи на него.

Ну тут отец явно перегнул. Внешность у меня, как у матери, а характер, как у моей собаки чихуахуа.

– Мы с Вячеславом общались целую неделю. Вы, как сын, имеете полное право меня обвинить в чем угодно, но мы с ним сблизились. Вы, наверное, понимаете, о чем я?

– Секс? Это вы имели в виду? И что? Молодец папа, а я тут при чем?

– Нет, вы ни при чем. Хорошо, я вам скажу в лоб и без воды. У нас общая дочь. Ей семь лет, ее зовут Алина. Я из-за вашего отца переехала из Киева уже через два года после родов. Сам предложил. И…

– Стоп, стоп. Вы хотите сказать, что у моего отца дочь?

В эту секунду понял, что московские официанты подходят всегда не вовремя. Молодой человек в стиле «меня трахнули в детстве случаинно» стоял и ждал заказа. То ли моя задница вспотела, то ли резко поднялась температура моего тела, но я чувствовал жуткий дискомфорт и мощный пульс в висках.

– Мне сто виски и колу отдельно.

Пока заказывал, буравил не самым добрым взглядом свою собеседницу. Она взгляд не отводила, хотя глаза уже были на мокром месте. В то же время ее губы кривились в попытке изобразить улыбку Моны Лизы, совершенно не подходящую к случаю.

– Простите, конечно, но мне, во-первых, не особенно верится, что мой отец такой любвеобильный, а во-вторых, что у него на стороне ребенок, а я об этом – ни сном ни духом. Не то чтобы мы были так близки, но это он бы мне сказал, я уверен. Это уже слишком похоже на бред.

Она открыла свою сумку и достала две фотографии. На первой они с отцом в обнимку, как голуби, на второй она с ребенком.

– Сами посмотрите. Эта фотография сделана на второй день знакомства, а другая – в день, когда он приехал нас забирать. Алине здесь два года. Я понимаю, как вы себя чувствуете, но и меня поймите тоже. Он мне не звонит уже второй месяц. У меня нет денег даже на еду, начала брать в долг. Звоню, а номер недоступен. Он никогда не забывал нас. Обычно мы встречаемся раз в неделю, он играет с дочкой и уезжает. На моей карте всегда есть деньги. Он купил мне квартиру на «Соколе» и записал на дочь.

Я уже перестал ее слушать; честно говоря, мне плохо. Ребенок похож на мою дочь, когда ей тоже было два года. Но нет, не может быть. В таком возрасте даже дочь Бориса Моисеева могла быть похожа на мою. Но истинане всегда убедительна.

Вот тут она достала еще одну фотографию, где мой отец держит ребенка (подросшего) на фоне входа в Парк Горького. Я сломался. Мое трусливое сердце теперь билось как у котенка.

– Это розыгрыш? – спросил я. Наверное, громче, чем она ожидала.

– Нет, получается, что моя дочь – ваша сестра. Почему же Слава пропал? Что мне делать дальше? Я мать и не могу просто ждать, когда он появится. Как мне быть? Я уже думала продать квартиру и уехать обратно в Киев к родителям, но тоже не могу. Все эти годы все было нормально, как вдруг он пропадает. Я так и не устроила свою личную жизнь, хотя и Слава никогда не бросил бы вашу мать ради меня. Он мне помогает растить нашу дочь и постоянно напоминает о том, что у меня должна быть настоящая семья. Мы с ним друзья. Я не любовница и не подруга. Так получилось, что я оставила ребенка, а он узнал только два года спустя, когда вновь приехал по делам. Я ничего не просила, сам нашел меня и, более того, настоял на отъезде из Киева.

– Малыш, принеси мне еще виски.

Хоть иногда ресторанные слуги появляются вовремя.

У меня в голове туман. Мне трудно во все это поверить. Тем более мне, «примерному» семьянину, сидеть с плачущей женщиной в центре города точно не надо было. Вместо легкого приключения получил экскурсию в мир проблем матерей-одиночек. Я даже не знаю, что ей ответить. Мог бы сразу объяснить, что мой отец уже встретил своих родителей. Но две фотографии на столе меня останавливают. Может быть, я и заблуждаюсь, но она, кажется, говорит правду.

– Вы мне поможете понять, что случилось?

Мне не понравилась постановка вопроса, но тем не менее ответил:

– И чем я могу помочь? Или вы думаете, что наш род ежедневно пополняется новыми братьями и сестрами? Я все понимаю, у каждого свои секреты и личная жизнь, возможно, ваша даже в чем-то особенная, но в этой ситуации даже не знаю, что вам сказать. Я вас вижу впервые, мы уже за полчаса оказались родственниками. Более того, узнаю, что у меня семилетняя сестра и что мой отец изменял матери во время командировок в Киеве. Хочу сказать, что вы в качестве любовницы моего отца не должны рассчитывать на мое полное понимание. Я все еще не верю, и…

Она меня перебила в очередной раз, но меня это нисколько не смутило. Поза у нее изменилась. Наклонилась в мою сторону, отодвинула чашку и положила обе руки на стол. Она говорила четко и акцентировала каждое слово. Примерно как Джордж Буш, когда объявлял, что Саддама Хусейна случаинноповесили.

– Мне от ВАС, Максим, ничего не нужно. Я хочу узнать, почему пропал Вячеслав, и все. И если он не отказывается от своих обещаний, пусть поможет мне вернуться в Киев. Если он решил исчезнуть из нашей жизни, то обязан так и заявить, а не прятаться. Нам с дочерью нужны деньги на переезд. Я буду сдавать квартиру и все верну. Но после этого он больше никогда не увидит дочь. Теперь вам стало понятней?

Ух ты! Вот это поворот. Думаю, что можно ее послать подальше и уйти. Нет, не стоит. Звонок матери с таким сообщением может навредить ее здоровью. И нельзя исключать тот факт, что каждая мать ради ребенка порвет любого (не считая совсем конченых особ). Это качество заложено природой, а в случае с любовницами дополняется еще финансовыми мотивами. Дети – надежный инструмент для спекуляций. Предложить деньги? Тоже нет. Может быть, мне налили паленые виски, и мозг функционирует с перебоями. Откуда мне знать, отцовский этот ребенок или нет. Одно ясно, он (папа) ее имел (Анну), и не один раз. Вот я, например, никого не имел, кроме самого себя, а эта дамочка имеет хорошие шансы меня отыметь тоже. Я держал паузу несколько минут. Не то чтобы хотел придать себе солидности, а просто так. В такие моменты многие начинают тяжело дышать, только не я.

– Анна, давайте договоримся следующим образом. Я все узнаю и перезвоню вам через пару дней. Я даю слово. Только у меня просьба: не звоните первой.

– Я все понимаю, буду ждать вашего звонка.

– Как ваша фамилия?

Спросил, хотя для нее такой вопрос, возможно, звучал глупо.

– Янина.

Она встала, и я не смог себя остановить. Уставился на ее грудь, точнее, на соски. Объем был мне понятен сразу, но я не знал, что от нервов соски твердеют. Я тоже встал, как показывают в фильмах и как меня учил мой Казанова-отец. Она чуть выше меня ростом, подумал – из-за каблуков! – но ошибся. Эта высокая шатенка, моложе жены (кажется), манеры как у моей матери и без пяти минут родственница, открыла сумку и положила на стол двести рублей. Я сделал вид, что не заметил этого, и всего лишь попрощался. У меня было секунд пять посмотреть на задницу и фигуру в целом, но она уронила телефон, и пока она его поднимала, я смог оценить гибкость ее тела. У нее прекрасные щиколотки. Раньше не обращал внимания на эту часть женского тела и очень зря. Пальцы, глаза, улыбка, манеры, голос и волосы – это то, что любой мужчина должен проверять тщательно. Но вот щиколотки понравились мне впервые.

Я остался еще на полчаса в «Павильоне». За это время перемотал назад происходящее и решил позвонить Стасу. Мы с ним дружим с детства. В третьем классе он появился в школе и сразу дал понять всем сверстникам, что жизнь – довольно сложная штука. В первый день он опустил свой портфель на голову одному малышу только из-за того, что тот назвал его жирной свиньей. После этого вся школа перестала замечать, что у Стаса вес выше среднего. Лично я, даже тогда, когда за меня говорит мой язык, избегаю комментировать телосложение собеседников. Голова же не чугунная.

– Стас, привет, это я.

– Привет, куда пропал, Ровный?

Как мне убедить его не называть меня «Ровным»? Как-то давно мы с ним перебухали, то есть до такой степени, что ходить не могли, поэтому я все время говорил, а он был моим ухом. Как оказалось, я до утра объяснял Стасу, что хочу, чтобы в моей жизни все было ровно. Честно говоря, не помню, сколько раз повторил это слово, но после той пьянки Стас мстит мне по сей день.

– Да, я. Надо поговорить. Мне помощь нужна. Надо информацию на человека получить. Ты где сейчас?

– Еду по Садовому кольцу в сторону дома. Катаюсь один. Сашу сегодня отпустил, решил хоть раз сам проехать на малютке.

Второе, что меня раздражало в нем, было то, что он называл одну из своих машин малюткой. Как можно называть так кусок дорогого железа? Я как-то сказал ему: «Стас, твою тачку еще при сборке назвали “Maserati!”» Ладно – машине, а ведь есть еще люди, которые придумывают клички своим половым органам. Собственную дочь они могут назвать Феклой, а вот свой член Аполлоном или Зевсом. Стас на мое замечание обиделся и своих привычек не изменил.

– Я на Патриках в «Павильоне», отвезешь до дома? А то немного бухнул. Ну и заодно все расскажу.

– Ладно, выходи на улицу, я недалеко.

Я вышел из ресторана и направился в сторону Бронной. Пока ждал, успел пересчитать всю плитку на тротуаре. Точно так же считаю кафель в туалете, когда забываю взять с собой журнал.

Он всегда пунктуален, подъехал быстро. Не знаю, как у других, но меня после алкоголя морозит, причем сразу.

– Ну, Ровный, чего случилось? Рассказывай.

– Мне нужно срочно узнать все про одного человека из Киева. Временно живет в Москве.

– Кто такой, и тебе зачем?

– Ее имя Анна Янина, лет около тридцати, ребенку семь и зовут Алина.

– Человек с сиськами! И что надо конкретно? Твоя телка? – Он начал ржать, одновременно нажал на газ и включил громче музыку. По-хорошему, ржать должен был я. Руль малютки и пузо Стаса слились воедино, и несмотря на его довольное лицо, он явно понимал, что зря отпустил водителя.

– Стас, я на тот свет не тороплюсь, если чо. Что ты смеешься? Она – не моя знакомая. Хочу узнать, по возможности, абсолютно все. Нужно для дела. Да или нет? И сколько по деньгам?

– Ровный, какие еще деньги? Ты чего? Я тебе в любом случае помогу. Открой бардачок, возьми блокнот и запиши.

Люблю я спортивные машины – за комфорт. Например, для того, чтобы открыть бардачок, надо быть трезвым, малорослым и сидеть на пассажирском сиденье полулежа. Кое-как у меня получилось. Написал то, что знал, а значит, ровным счетом ничего, кроме имени, фамилии и слова «Киев».

– Остановись у ларька. Я сам дойду до подъезда. Куплю сигарет.

– Точно? Ты же бросал.

На этой фразе лицо Стаса стало неожиданно серьезным. Я-то знаю, что он сам не может бросить. Купив книгу Карра «Легкий способ бросить курить», он постоянно рассказывал о смертельной опасности табака, а тем временем разработал новый способ отказаться от этой привычки. Он стрелял у всех по одной сигарете, и получалось, что за счет друзей экономил пачки две-три в день. От такой экономии он небоскребом не завладел, зато приобрел пару загородных домов.

– Сегодня мне нужен табак. Ты когда мне что-нибудь нароешь? Не тороплю, конечно, но хочется поскорее определиться.

– Ладно, ладно. Через пару дней. Может быть, расскажешь, или мне лучше не знать?

– Ничего серьезного, как-нибудь расскажу, только не сейчас.

Пока сидел в кокпите Стаса, ноги онемели. Выход из машины был совсем не легким. Я отметил про себя еще и эту прелестную особенность спортивных машин. Он отъехал довольно медленно, но его малютка при том издавала звук истребителя. Ему никогда не писали на капоте фразы типа: «Помой меня» или: «Ограбил страну, теперь катаешься», наоборот, он частенько обнаруживал следующее: «89263ХХХХХХ ДАМ СРАЗУ».

Купил тонкие сигареты с ментолом, и это удалось сделать, содрогаясь от брезгливости. Ну почему же у окошек ночных ларьков в Москве всегда воняет мочой? Тут же вспомнил начало своей карьеры курильщика. Я начал курить в знак протеста. Короче, из-за родителей. Не знаю, как у других, но для меня курение стало моим протестом против того, что не имел права на протест, – примерно так я объяснял себе это сам пятнадцать лет назад.

Меня раздражали два обстоятельства. Первое: что я пьян и оставил машину возле «Павильона», а второе – что все-таки придется придумать легенду для Светы. Я дошел до своего подъезда не очень уверенным шагом. Открыл входную дверь, дошел до лифта и, как только дверцы открылись, встретил самого себя в зеркале. Изображение, конечно, скорее напоминало человека, который заснул в одежде, нежели слегка пьяного красавца. Возможно, если кто-то напьется чуть сильнее, чем сейчас я, сможет найти сходство между мною и Крейгом, агентом 007. Бывало дело, что и трезвые люди говорили мне о таком сходстве. Я обычно улыбался и думал, что все равно я красивее. Пришлось постоять несколько минут у двери квартиры. Ничего интереснее, чем отправить эсэмэс своему другу Олегу, мне в голову не пришло. Написал вот что: «Олег, мы с тобой сидели в ресторане “Антинори” до 23:00».У всех женатых мужчин существует алиби на случай, когда ложь важнее правды. Сегодня я решил, что прикрывать меня будет Олег. Света сразу поверит, потому что у Олега вечные проблемы с женой и любовницей и, разумеется, он рассказывает о них только мне как близкому другу. Ну и Свете – при любом удобном случае. Она мне однажды сказала: «Разъясни своему приятелю, что я – твоя жена, поэтому буду всегда на стороне его жены, Ольги, и пусть в моем лице не ищет поддержки своим изменам». Размеры Олега вполне соответствовали мужской норме, и если бы не его лысая, совсем не арийская голова, он мог бы стать фотомоделью. Он убежден в том, что женщины его любят, и всегда сообщает окружающим, что носит обувь 47 размера, намекая на длину своего отростка. Однажды Ольга в пьяном разговоре разоблачила и размер, и потенцию своего мужа, и все подумали, что это правда, кроме меня. С размером она меня удивила, а вот о его потенции я имел другие сведения от его любовницы Насти. Олег так часто появлялся со своей любовницей, что я начал путать ее с женой. И как не путать, когда Настя – та же Ольга, только на десять лет моложе и на пятнадцать килограммов легче.