Текст книги "Жизнь так коротка"
Автор книги: Игорь Зябнев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Глава 8
До сих пор торопиться мне было некуда. Действуя наверняка, в среднем раз в десять лет я «устраивал набеги» на слабые племена центральной части острова. Благодаря этому, численность моего племени достигла трёх с половиной тысяч человек. Все прекрасно разговаривали по-русски.
Племя могло быть ещё сильнее, но по целому ряду причин всё сложилось немного не так, как мне хотелось. Около пятидесяти лет назад выдалась на редкость суровая зима. Навалило много снега, а река, протекающая возле посёлка, замёрзла. Многие животные погибли или перекочевали в южную часть острова. Волки совсем обнаглели. Большие их стаи днём и ночью кружили возле посёлка, и только ярко горящие костры, да меткие выстрелы охотников заставляли хищников держаться на почтительном расстоянии. Стоило убить одного из них, как другие в считанные секунды разрывали его в клочья.
Запасы копчёного мяса существенно уменьшились. Поэтому, когда в конце января морозы ослабли, я послал на охоту около шестидесяти мужчин, снабдив их снегоступами – широкими деревянными лыжами с кожаными креплениями для ног. Главному охотнику строго наказал вернуться через три дня. Однако он, увлечённый преследованием оленей, нарушил мой приказ и, мало того, разделил свой отряд на две части.
Внезапно налетевшая снежная буря застала людей врасплох. Хорошо ещё, что охотникам одного из отрядов удалось убить несколько оленей. Эти люди и выжили. Через восемь дней, тяжело нагруженные мясом, они вернулись в посёлок.
Другая группа охотников ушла слишком далеко. Все они погибли от голода, так как не встретили на своём пути ни одного животного. К тому же эти люди заблудились, а не стихавшая несколько дней метель лишь усугубила их страдания.
Так я сразу лишился тридцати сильных мужчин, что в то время значительно ослабило племя. Мы кое-как дождались прихода весны, съев почти всех одомашненных свиней и половину своих собак. Ближайшие два года охота тоже была неважной, поскольку численность зверей восстанавливалась медленно.
Всё же моё племя сравнительно легко вышло из создавшейся ситуации, учитывая, что я, как обычно, создал на зиму приличный запас сушеных и солёных грибов. А вот диким племенам, жившим севернее нас, пришлось несладко. Три из них вообще прекратили существование в ту страшную зиму.
Кроме того, даже в благоприятные годы рост моего племени сдерживали несчастные случаи и высокая смертность от некоторых болезней, против которых в то время я был бессилен. Тем не менее, численность живущих в посёлке людей благодаря высокой рождаемости и периодическому присоединению других племён неуклонно увеличивалась.
Сейчас посреди посёлка стоит восемь кирпичных домов, в которых живёт «начальство» со своими семьями. Это люди, особо одарённые в каком-нибудь деле: старший над охотниками, главный над кузнецами и другие признанные мастера в своей области. Они имеют у себя в подчинении от нескольких десятков до сотни мужчин.
Остальные мои соплеменники живут в деревянных домах, разбросанных по окрестным холмам. Дворов и заборов не существует, однако у многих домов, особенно у крайних, стоят собачьи будки. Довольно крупные псы рыжеватой масти охраняют своих хозяев, а заодно и весь посёлок от хищников.
Большая пасека на пятьдесят ульев обнесена высоким частоколом из брёвен, способным выдержать натиск медведя. Пчёл длительное время приручали двое мужчин, которых я обучил секретам пчеловодства. Теперь эту работу выполняют их сыновья. Мёд я использую в лечебных целях и вместо сахара.
Особое внимание я уделял развитию кузнечного дела, и в последние годы железные орудия труда стали заменяться стальными. Появились и новые инструменты, такие как клещи, рубанки, зубила, стамески, долота и прочее.
В дальнейшем вместо небольших горнов, в которых железо непосредственно восстанавливалось из руды так называемым сыродутным способом, в нескольких километрах восточнее посёлка стали строить более крупные горны, достигавшие двух метров высоты. Эти горны были оборудованы мехами, которые приводили в действие водяные колёса. Благодаря крупным размерам новых горнов и большой силе вдуваемой в них струи воздуха температура горения в них существенно повысилась. Поэтому руда стала превращаться в жидкую массу, которая при остывании преобразовывалась в чугун. Затем его здесь же переплавляли в особых горнах, удаляя излишки углерода и при необходимости добавляя некоторые компоненты. Получались железо и сталь.
Первый такой горн я построил лет пятнадцать назад вместе с двумя молодыми соплеменниками, которые быстро освоили способы кирпичной кладки. Этот горн работал редко, потому что производственный процесс выплавки стали требовал в качестве топлива каменный уголь, с добычей и доставкой которого были проблемы. Приходилось на лодках переправляться через реку Эйвон и доставлять с трудом добытое топливо в заплечных мешках. Но зато в племени появились стальные ножи и другие мелкие орудия производства.
Теперь же плотники построили деревянный мост на сваях через речку, протекающую возле посёлка. Кроме того, недавно я начал строительство деревянной дороги, ведущей в юго-восточную часть острова. Её ширина составила около пяти метров. Для этой работы я выделил шестьдесят мужчин и научил их, как нужно правильно подгонять доски друг к другу. Для того чтобы облегчить труд дорожных рабочих, я наладил производство носилок, которые для прочности укрепляли полосками железа.
Все соплеменники слушались меня беспрекословно, хотя, если им было что-то непонятно, то они, не стесняясь, задавали мне вопросы. Так получилось и с дорогой.
– Мудрый вождь, зачем она нужна? – спросил меня старший плотник.
– Эта дорога соединит наш посёлок с другим, который я прикажу построить в южной части острова.
– Понятно. А зачем нам ещё один посёлок?
– В том месте охота будет гораздо лучше, чем здесь, – отделался я полуправдой, прекрасно понимая, что о содержании нашего разговора скоро узнают все жители посёлка. Плотник удовлетворённо кивнул и задал последний вопрос:
– Я всё же не могу понять, для чего дорога должна быть такой широкой?
– Поверь, так надо. И, пожалуйста, старайтесь строить на совесть, чтобы потом переделывать не пришлось.
– Хорошо, мудрый вождь, будь уверен, мы всё сделаем правильно.
Вот уже три года, как я женился в очередной раз. Девушку зовут Любаша. Своей внешностью она чем-то неуловимо напоминает Клушту: те же голубые глаза, тот же нос с горбинкой. Только волосы темнее, да ростом чуть повыше. Она мне очень нравится.
Своих детей я так до сих пор и не нажил. Теперь я абсолютно уверен, что причина этого кроется во мне. Может быть, ещё и поэтому компьютер инопланетян выбрал именно меня. Что ж, всё логично. Моё бессмертие подразумевало отсутствие наследников, иначе через тысячи лет генофонд человечества в значительной мере содержал бы частицу меня, а это, в конечном счёте, ни к чему хорошему для здоровья последующих поколений не привело бы.
Лет сорок назад я приказал называть младенцев русскими именами, хотя слово «русский» ни в то время, ни по прошествии многих лет от меня никто не слышал. Теперь большинство моих соплеменников зовут Иванами, Ярославами, Алёнами, Светланами и так далее. Только Сергей всегда один – бессменный вождь племени. Я раз и навсегда запретил называть новорождённых детей своим именем.
Зверья в округе в последнее время заметно убавилось. Чтобы охота удалась, приходилось всё дальше уходить от посёлка. Стало трудно прокормить такое количество людей, и я решил, что настала пора разделить племя. Здесь оставил примерно полторы тысячи человек, назначив старшим Мстислава – всеми уважаемого, сильного и умного молодого охотника.
– Когда мы уйдём, вам будет легче прокормиться, – сказал я ему. – Врагов у вас поблизости нет, но всё равно соблюдай осторожность. Мы же пойдём к большой реке на юге и поселимся на её левом берегу.
– Будь спокоен, Сергей, у нас всё будет нормально, – ответил Мстислав.
Скоро мы простились с соплеменниками, и я повёл людей к новому месту жительства. Лето недавно вступило в свои права. Погода стояла прекрасная, и я испытывал радостные и в то же время противоречивые чувства в ожидании предстоящих перемен. Продвигались мы медленно, в связи с тем, что несли с собой кроме оружия большой запас инструментов и гвоздей, а также соль, воду, копчёное мясо, посуду и зимнюю одежду.
На десятый день впереди показалась широкая река. Я выбрал удобное место, и люди стали обустраиваться. На берегу Темзы со всех сторон раздавался стук топоров, звенели пилы. К середине осени вырос деревянный посёлок, в котором кроме трёхсот с лишним домов имелись четыре бани и школа. Я назвал его Лондон.
Звери здесь водились в изобилии, о рыбе и говорить нечего. Все, кто пришёл со мной, остались довольны. Плотники ещё летом построили большой сарай. Рядом с ним я наметил участок леса, на котором собирался заготавливать древесину. Выбранные мной деревья подрубили топорами, чтобы прекратилось движение соков. Через два месяца этот участок леса вырубили. Упавшие деревья очистили от ветвей и совместными усилиями, используя рычаги, втащили в сарай. Здесь они должны были постепенно высохнуть. Этот лес я планировал использовать для постройки большого корабля.
…В начале апреля следующего года я собрал около сотни мужчин и повёл их к нашему старому посёлку. За главного в Лондоне оставил Игоря – одного из потомков Сына Медведя. И в дальнейшем я часто отдавал предпочтение родственникам тех людей, кто составил основу моего племени.
Преодолевая небольшие ручейки и овраги, мы с удовольствием шли по просыпающемуся лесу, который с каждым днём всё больше наполнялся голосами прилетевших с юга птиц и окутывался в зеленоватую дымку распускающихся клейких листочков. Весенние звуки и запахи будоражили чувства, и на лицах моих спутников всё чаще можно было видеть счастливые улыбки. Во время пути я иногда вспоминал, как с помощью «внутреннего телевизора» «наблюдал» за жизнью соплеменников, оставшихся на старом месте. Поэтому, прибыв в посёлок, я не был удивлён, что здесь поддерживается надлежащий порядок.
– Как дела, Мстислав? – спросил я, пожав старшему руку.
– Спасибо, Сергей, всё хорошо, – заверил тот, отвечая на рукопожатие.
– Как охота? Зверей прибавилось?
– Не сразу, но теперь стало гораздо лучше.
– Вот и прекрасно. К осени заготовь как можно больше соли, а сейчас я заберу значительную часть твоего запаса.
– Вы не надорвётесь? – улыбнулся собеседник, и в глазах его заплясали озорные огоньки. – Ты же не знаешь, сколько у нас её сейчас.
С этими словами он подвёл меня к новому амбару и открыл дверь. Запасы соли действительно впечатляли.
– Ну, молодец, удружил! – похвалил я Мстислава за предприимчивость. – Ещё увидимся, – сказал на прощание и пошёл к главному кузнецу.
Мастерская находилась в трёх километрах восточнее посёлка. Переступив порог просторного помещения, я поздоровался с человеком, который, едва взглянув на меня и ответив на приветствие, продолжал бить по наковальне большим молотом, придавая нужную форму раскалённому куску металла.
– Надеюсь, ты со своими людьми изготовил то, что я заказывал? – спросил я у кузнеца, дождавшись, когда он закончит свою работу.
– Да, мудрый вождь. Ты будешь доволен, – мастер подвёл меня к дальнему углу кузницы и с гордостью продемонстрировал плоды своего труда.
Я осмотрел стальные кольчуги и железные шлемы. Потом предложил нескольким охотникам примерить новую экипировку. Результат превзошёл мои ожидания. Мужчины разглядывали друг друга и восторженно улыбались.
– Ладно. Снимайте, – распорядился я. – Аккуратно сложите это добро в заплечные мешки.
– Ты настоящий мастер, – сказал я, пожимая руку главному кузнецу. – Теперь сделайте сто штыковых лопат, а также серпы и косы.
– Серпы и что? – удивился кузнец.
– Косы. Пойдём, покажу, как их делать…
Мы пробыли в посёлке три дня. В ожидании, когда будут готовы нужные мне орудия труда, я с удовольствием сыграл десяток партий с лучшими шахматистами, разгромив их со счётом восемь – два. Утром, прощаясь с соплеменниками, обратил внимание Мстислава, что нехорошо посёлку быть без названия:
– Вот мой посёлок называется Лондон. Когда-нибудь он станет огромным красивым городом…
– Что такое город? – в голосе старшего послышался неподдельный интерес.
– Это большой посёлок, где живёт очень много людей.
– Больше десяти тысяч?
– Может быть и больше, – не стал я затрагивать столь щекотливую тему, подумав, что ни к чему раньше времени сообщать соплеменникам сведения, которые сейчас им совершенно не нужны. А вообще прошло уже лет сорок с тех пор, как школьников стали учить считать до миллиона. Одновременно с этим учителя с моей помощью освоили приёмы деления и умножения и стали передавать эти знания молодёжи. Наблюдая за умственным развитием детей своего племени, я давно понял, что по способности к обучению они ни в чём не уступают своим сверстникам из двадцать первого века.
– А этот посёлок давай назовём… Рагби! – закончил я свою мысль.
– Почему Рагби? – спросил Мстислав. – Слово какое-то непонятное.
– Таково моё непременное желание. Ну ладно, счастливо оставаться.
…Вернувшись в Лондон, я недельку отдохнул. Затем повёл большой отряд охотников покорять одно из оставшихся племён, которое жило в лесах на противоположном берегу Темзы. Мы несколько дней двигались на запад, пока не нашли брод через реку. Здесь переправились и пошли вдоль реки в обратную сторону. Через двое суток добрались до охотничьих угодий местного племени.
В этот раз нам не повезло, так как нас обнаружили раньше, чем мы могли что-либо предпринять. Чужое племя в полном составе обратилось в бегство, бросив своё становище. Всё же преимущество было за нами, из-за того, что их дети и женщины не могли долгое время двигаться быстро. Поэтому очень скоро мы их догнали.
Хотя чужих охотников было впятеро меньше нас, тем не менее, они приготовились отчаянно защищать своих соплеменников. Их мужественное поведение заслуживало уважения, и я отдал приказ своим людям остановиться. Передав ближайшему охотнику свой лук, направился к чужакам, дружелюбно улыбаясь.
Я приблизился к вождю, который настороженно следил за мной, выставив вперёд копьё. Обе мои руки были подняты кверху, и я очень медленно, продолжая смотреть ему прямо в глаза, опустил правую руку к поясу, на котором у меня в чехле находился приличной работы стальной нож. Опять-таки очень медленно я вытащил его и, взяв за лезвие, протянул чужаку.
Глаза у того загорелись, и вождь, схватив подарок, стал внимательно его разглядывать, пробуя пальцем, насколько он острый. Было заметно, что нож ему понравился. Вождь перевёл на меня взгляд и смотрел уже не так настороженно.
Я подошёл к нему вплотную и, продолжая улыбаться, потёрся носом о его нос. Этот жест означал, что я, как вождь более сильного племени, предлагал ему свою дружбу. Обернувшись к своим воинам, я приказал опустить луки.
– Олег! Брось оружие и иди сюда, – позвал я одного из мужчин и, когда тот приблизился, сказал, указывая на огромного, покрытого шрамами охотника, стоящего рядом с вождём. – Отдай свой нож этому отважному воину!
Олег повиновался, и вскоре чужие охотники опустили оружие, дружелюбно улыбаясь. Одного за другим я подзывал своих людей, пока невиданные подарки не вручили всем присутствующим мужчинам. Начались традиционные в таких случаях взаимные проявления признательности и вечной дружбы.
Потом все вместе вернулись в покинутое становище и встретили наступающую ночь возле ярко пылающих костров. Жестами я объяснил вождю, что приглашаю его племя объединиться с моим. Он с трудом понял, что мы живём на противоположном берегу реки, и что моё племя гораздо больше и сильнее, чем его. Подумав, вождь согласился.
Через несколько дней наш увеличившийся отряд подходил к посёлку. Увидев ровные улицы с деревянными домами, мои новые соплеменники от удивления разинули рты. Они возбуждённо переговаривались между собой, указывая руками то на дома, то на многочисленных жителей посёлка, которые выбежали нам навстречу.
Прибывших ожидал радушный приём. Я приказал построить для них необходимое количество жилья и научить пользоваться баней. Через два года они сносно говорили по-русски, а их дети, особенно родившиеся впоследствии, повзрослев, уже почти ничем не отличались от других жителей Лондона.
…Теперь я решил вплотную заняться постройкой корабля. Высохшие в сарае стволы в конце лета тщательно распилили на доски подходящего размера. Киль для будущего судна вытесали из цельного ствола дуба. Он получился длиной около двадцати пяти метров. Затем на берегу Темзы построили специальное деревянное сооружение из брёвен и досок, необходимое для спуска корабля на воду. Туда при помощи рычагов затащили киль и начали постройку судна.
Борта делали из длинных дубовых досок внахлёст. Когда они были готовы, установили мачту. Потом настелили палубу, которую на носу и корме корабля можно было при желании разобрать. В верхней части бортов проделали отверстия для двадцати пар вёсел, а затем изготовили и сами вёсла. Кроме того, сделали несколько запасных и рулевое весло.
На палубе, ширина которой составила пять с половиной метров, установили три специальные стойки, необходимые для того, чтобы на них опускать парус. В результате получился красивый корабль с симметрично загнутыми вверх оконечностями. Примерно на таких же судах в прежней исторической реальности ходили в походы викинги. На всякий случай я приказал плотникам разделить трюм на шесть отсеков, соорудив надёжные деревянные переборки. В каждый отсек перед отплытием сложили доски разных размеров, инструменты и запас гвоздей. Эти меры безопасности повысили шансы экипажа в борьбе за живучесть судна.
Одновременно с постройкой корабля в отдельно стоящем сарае мужчины мяли и трепали лубяные древесные волокна, предварительно их вымочив и высушив. В результате получилась пенька, из которой сделали верёвки и канаты. Я собрал простейший ткацкий станок, на котором научил работать свою жену. За зиму она изготовила два паруса из пеньковых волокон.
Для корабля недоставало лишь якорей. Поэтому в конце марта в сопровождении группы охотников я отправился в Рагби, так как вблизи Лондона месторождения железной руды не оказалось.
Мстислав радушно встретил меня.
– Рад тебя видеть, великий вождь. Ты ничуть не изменился!
– А вот ты возмужал, – ответил я, пожимая ему руку.
– Как там у вас в Лондоне? Что нового?
Я рассказал ему о недавно присоединённом племени, о постройке корабля, показал одну из новых верёвок. Мстислав заинтересованно слушал.
– Ты такой мудрый вождь, – сказал он. – Как быстро растёт наше племя, каким сильным оно стало благодаря тебе!
Я скромно промолчал. Чем больше я общался с Мстиславом, тем сильнее начинал его ценить. И даже не потому, что он в разговорах с людьми стал называть меня великим вождём, а просто за его человеческие качества. Всё же весьма лестное наименование «великий» мне нравилось гораздо больше, чем изрядно надоевшее «мудрый». Всего за один год, с лёгкой руки Мстислава, все соплеменники стали называть меня именно так. Я дал себе зарок в дальнейшем всеми своими поступками полностью соответствовать новому «титулу».
…Главный кузнец, суровый крепкий мужчина, внимательно меня выслушав, сказал, что через три дня якоря будут готовы. Обратив внимание на следы небольших ожогов на его руках, я подумал, что необходимо сшить для мастеров плотную специальную одежду. Я вышел из кузницы и в сопровождении группы охотников пошёл на восток в сторону горушки, на склонах которой росли деревья, в том числе и берёзы.
Дело в том, что в Англии эти белоствольные красавицы где угодно не растут, а лишь на возвышенностях. На остальной территории преобладают дуб, граб, ясень и бук. Берёза в больших количествах произрастает на севере острова, но от Рагби это далековато.
Итак, добравшись до места, где начинали расти берёзы, я выбрал дерево с толстым стволом и с помощью ножа оторвал приличный кусок коры. От соседних деревьев, чтобы они не заболели, также оторвал лишь по одному куску. Набив полный мешок, вместе со своими людьми отправился обратно. На берёзовой коре я планировал начертить морские карты, необходимые для задуманного мной предприятия.
Ночь застала нас у подножия горушки. Мы разожгли костёр, поужинали взятым с собой копчёным оленьим мясом и легли спать.
…Когда якоря были готовы, мы погрузили их на носилки и не спеша пошли в Лондон. Два якоря были большие и тяжёлые. Каждый из них занимал одни носилки. Несколько малых якорей я распределил по оставшимся носилкам, где уже лежали гвозди. Нас сопровождали десять мужчин из Рагби, которые периодически делали зарубки на деревьях, отмечая направление будущей дороги.
Прибыв в Лондон, я показал им готовый корабль. Люди из старого посёлка пришли в восхищение от увиденного. Особенно их поразила Темза, ведь они никогда не видели такой большой реки, так как им ещё не доводилось бывать в этих краях.
– Представляете, сколько нового и интересного увидят те, кто поплывёт на этом корабле к другим берегам? – спросил я.
Вперёд вышел молодой мужчина.
– Великий вождь! Позволь мне отправиться в плавание. Я так хочу увидеть новые земли!
– Напомни, как тебя зовут? – я пристально вгляделся в открытое, выразительное лицо своего соплеменника.
– Александр.
– Ты женат?
– Пока нет.
– Хорошо, Александр! Ты поплывёшь, а когда вернёшься, поделишься своими впечатлениями с жителями Рагби.
