Текст книги "Как Россия получила чемпионат мира по футболу – 2018"

Автор книги: Игорь Рабинер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Профессиональная жизнь не раз приводила меня в места, где я не видел ни одного музыканта, зато едва ли не всю сердцевину мирового спортивного сообщества. Могущество классической музыки в том, что у нее нет границ. И к ней глухи далеко не все члены исполкома ФИФА.

–  Со сколькими из них вы знакомы?

–  С большинством. И времени даром я не терял…

Уверен, что из слов Гергиева, пусть даже и не услышанных, а лишь прочитанных, вы ощутили всю мощь чувств, которые он испытывает к футболу. И эта мощь – передается. Недаром «Россия-2018» включила в свои ряды не только функционеров и футболистов-профессионалов, но и знаменитых людей искусства. У них – особое, завораживающее ощущение футбола, и наряду с их известностью, оно проникает внутрь тебя. Будь ты Блаттер, Платини, да и какой угодно другой тертый калач.

Не случайно именно Гергиев вместе с Блаттером стали авторами последнего аккорда в праздновании выигрыша Россией права проводить ЧМ-2018? Впрочем, не будем забегать вперед…

* * *

16 июля 2009 года была представлена программа «Россия-2018. Основы заявки». 9 октября на пресс-конференции в ГУМе, где прессы было – не протолкнуться, Мутко и Сорокин объявили о старте кампании за право проведения в России первенства мира, причем министр спорта (и тогда еще президент РФС), словно читая ситуацию наперед, тогда же заявил: «Мы подали заявку на оба турнира, но ЧМ-2018 для нас приоритетен». Там же, под огромным ярко-красным плакатом с изображением посла заявки Андрея Аршавина, другим послам, которые могли присутствовать лично, – Никите Симоняну, Ринату Дасаеву и сборной России в лице Дениса Колодина, – были вручены соответствующие сертификаты…

И закипела работа. 2 декабря 2009 года в Йоханнесбурге проходила выставка с участием всех стран-претендентов, а 4-го в Кейптауне – презентации для международной общественности и мировых СМИ. До 11 декабря заявочный комитет должен был подписать с ФИФА «Соглашение о выдвижении», в котором подтверждал свои обязательства по представлению заявки и детально описывал все документы, включенные в заявочный пакет. К 14 мая 2010-го в ФИФА должна была быть сдана тысячестраничная (!) заявочная книга. К августу стране надлежало во всеоружии подойти к визиту оценочной (по-другому ее еще называли инспекционной) комиссии…

–  Помог ли в борьбе за ЧМ-2018 ваш опыт участия в проигранной заявочной кампании Олимпиады-2012 в Москве, а также в выигранной схватке за чемпионат мира по легкой атлетике – 2013? – спрашиваю Сорокина.

–  Конечно. Дело в том, что заявки – это уникальный вид деятельности, которому нигде нельзя научиться. Нет ни курсов, ни школ, которые ты бы закончил и стал профессиональным «биддером». Это сугубо эмпирическая история. И очень закрытая область.

Недаром в ней существует очень ограниченное число консультантов. Они «снимают» большие деньги со стран, которые выдвигаются на что бы то ни было. Потому что их опыт и знания – уникальные. Мы себя консультантами назвать не можем, но координация таких проектов – тоже опыт уникальный.

Консультанты, которые помогали «России-2018», очень много чего выигрывали. Мы их, собственно, и отбирали по послужному списку. BDO(международное объединение аудиторских и консультационных компаний, на начало 2011 года – пятое в мире. – Примеч. И.Р.) немножко «прикоснулись» к Москве-2012, но в основном работали на Сочи-2014, являясь генеральным подрядчиком. «Хелиос» выиграл какое-то несметное количество заявок, начиная с Лиллехаммера-94. И Пекин, и Ванкувер, и Сочи… Побед восемь у них точно есть.

Не со всеми консультантами так получалось, поскольку некоторые уже были заняты. Их мало – и разбирают их очень быстро. Есть, к примеру, немец, господин Аббольт, который пишет неплохие заявочные книги. Но он уже работал на Австралию. У немцев же хороший опыт, и право проводить ЧМ-2006 они выиграли. Есть достаточно известный консультант по коммуникациям Майк Ли, но он уже был «подписан» Катаром. Впрочем, по коммуникациям нам тоже повезло: удалось заполучить бывшего директора ФИФА по этому направлению Андреаса Херрена. Он уже не работал там, но сохранил прекрасные отношения со всеми. И существенно нам помог.

–  В чем?

–  Правильно построить коммуникационную стратегию, не делать ничего лишнего. Фактически мы в этом направлении добились того же результата, что и Катар, только с бюджетом в 20–30 раз меньше. Нанося «точечные удары», а не «ковровыми бомбардировками», как они. Этот миллион послов заявки, которых Катар собирал по всему миру… На тебе миллион долларов – будешь нашим послом. Зидан, другие звезды – кого там только не было!

Но все это хорошо, только если денег до хрена. Все же понимают, что это наемники. Заявку выигрывают не они. То, что известный, даже знаменитый футболист, ни разу не бывавший в твоей стране, скажет: «Да-да, я бы хотел, чтобы тут прошел чемпионат мира»… Все же тут ясно. Работа с серьезными консультантами позволяет сделать главное – четко расставить приоритеты. И дальше их уже тактически реализовывать. Подбор консультантов – это правильная стратегия, а она экономит деньги и позволяет эффективно все выстроить. Надо обязательно иметь в своих рядах людей из этой индустрии.

Сорокин не зря заговорил о деньгах. Не все в этом смысле было у «России-2018» просто, как могло бы показаться на первый взгляд.

Когда я заговорил на финансовую тему с Мутко, сначала он не подал виду насчет каких-либо проблем:

–  Государство дало заявочному комитету субсидию. А 50 процентов денег мы собрали со своих партнеров. Их было достаточно много: и «Газпромбанк», и «Внешэкономбанк», и «Лукойл», и «Металлоинвест» Алишера Усманова, и многое другое. Что касается фонда Романа Абрамовича, то финансовых ресурсов на заявочную кампанию мы от них не получали, но они нам помогли в обеспечении повседневной деятельности комитета. Мы получили от них компьютеры и т. д., которые потом, после окончания работы, вернули.

–  Можете сравнить наш бюджет с испанцами, англичанами?

–  Думаю, мы все были где-то в одинаковом масштабе, чуть больше или чуть меньше. Больших разрывов не вижу. Бюджет ведь совершенно понятен, расходная часть везде одинаковая. Самая большая – написание заявочной книги. Еще – эксперты, консультанты, работа по продвижению заявки, участие в выставках, презентациях. Работа с регионами, прием оценочной комиссии. Наконец, содержание самого комитета, которое у нас было весьма локальным. Цифры все контролировались очень строго, и итоговый бюджет был утвержден на наблюдательном совете. Подвели итоги, аудит провели… Все было сделано абсолютно прозрачно.

–  А субсидию государственную быстро получили?

Далее последовали две фразы, первая из которых была автоматической, а вторая – честной. Сначала прозвучало: «Субсидию быстро дали». И тут же: «Хотя – с запозданием. Пришлось очень многое делать в долг».

Официальные лица более подробно на эту тему, понятно, рассуждать не хотят. Колосков много лет был таковым, но сейчас, как вы, должно быть, уже давно поняли, в своих высказываниях чувствует себя абсолютно свободно. А потому откровенничает:

–  Денег у заявочного комитета было очень мало. Все время в упор, все время в последний момент. Поначалу были большие планы – летать к членам исполкома только на чартерах. А в реальности вышло так, что с бизнес-классом еле-еле решали вопрос. Надо отдать должное Мутко – он каждый раз звонил какому-нибудь олигарху, после чего присылали какое-то количество денег, чтобы оплатить ту или иную поездку.

Не надо забывать, что у Леши Сорокина по контракту работало человек двадцать иностранцев, и им надо было платить строго в срок. Некоторые из этих людей раньше в ФИФА работали, а нам и заявочную книгу готовили, и с презентацией помогали. Им нельзя было сказать: мол, сейчас денег нет, найдем позже – заплатим.

Ну очень скудно жили! Иногда мы встречались втроем – Мутко, Сорокин и я. Леша все время приходил с бумагами, чтобы министр их подписал – например, Минфину с целью перевести такой-то транш в рамках бюджета, или олигарху, чтобы оказал спонсорскую помощь. Заявочный комитет Олимпиады в Сочи жил не в пример богаче.

Шок? А может, лукавство? Вряд ли. Поговаривают, что зарплата, которую получали члены заявочного комитета, исчислялась далеко не десятками тысяч долларов в месяц. Оклады были в разы скромнее. Да и сам по себе штаб заявки был крайне узок, о раздувании штата не было и речи – скорее наоборот. Ядро состояло из четырех-пяти человек, которые «пахали» день и ночь.

В архивах нашел интервью Сорокина «Спорт-Экспрессу» за зиму 2010-го, где он подтверждает информацию Мутко о примерном равенстве заявочных бюджетов у нас с конкурентами: «Бюджет выдвижения мы уже знаем: он равен примерно 20 миллионам долларов, но надеемся за счет корпоративных пожертвований приблизиться к 40 миллионам. Заявки конкурентов – приблизительно на том же уровне».

В мае 2010 года Сорокин сообщил, что 350 миллионов рублей (то есть порядка 12 миллионов долларов) в бюджет заявки выделило государство, росла и корпоративная составляющая. «Итоговый бюджет будет выше, чем у многих наших конкурентов», – резюмировал гендиректор заявочного комитета.

Но если в реальности все так, как говорит Колосков больше заслуга Сорокина и его команды, занимавшихся заявкой изо дня в день.

Во время лекции на факультете «Менеджмент в игровых видах спорта» Государственного университета управления вскоре после триумфа России Сорокина спросили:

–  Что бы вы сделали немного по-другому?

–  Во-первых, раньше стартовал бы с заявочной кампанией. Фактически мы вплотную приступили к работе в конце прошлого(2009-го. – Примеч. И.Р.) года, а англичане к тому времени уже год как эту работу вели. Наверстывать было сложно. И во-вторых, я бы уделил больше внимания пиар-кампании чемпионата мира внутри страны. Согласно исследованиям ВЦИОМ, сейчас его проведение поддерживают 68 процентов граждан России. Это очень хороший результат, особенно с учетом того, что бюджет на пиар-мероприятия у нас был 0 рублей 00 копеек. А та реклама, что все-таки появлялась на улицах наших городов, была некоммерческой и предназначалась скорее для того, чтобы произвести впечатление на инспекторов ФИФА. Кстати, этой цели достичь удалось: они после поездки в Казань признавались нам, что там имиджевой футбольной рекламы было больше, чем в ЮАР во время самого чемпионата.

Итак, вновь мы видим – ноль рублей на пиар. А те же англичане рассказывали мне, что их заявочный комитет более чем за год до голосования нанял специализирующуюся на подобных кампаниях дорогостоящую пиар-структуру. Выводы делайте сами.

* * *

Что же это такое – заявочная книга, которую нужно было сдать в ФИФА до 14 мая 2010 года?

За день до ее сдачи «бронебойный профессионал» (терминология Чернова) Сорокин в редакции «Спорт-Экспресса» рассказал:

–  Наша заявка уместилась в тысячу страниц и разделена на 20 глав, одна из которых, о стадионах, составляет отдельный том. Это самая объемная и насыщенная часть – прежде всего из-за множества иллюстраций. И конечно, этот том держать в руках приятнее всего. Вся идеология заявки сосредоточена в первых главах, а дальше предметно рассказывается о таких вещах, как гостиницы, тренировочные базы, безопасность, транспорт. Каждая глава содержит коэффициентную таблицу, которую нужно заполнить. Занятие трудоемкое: ведь таблиц в общей сложности штук сто.

Описанию каждого города у нас предшествует эпиграф. Это наша задумка. Цитируем и писателей, и других знаменитых людей, например, Наполеона. О чем его цитата? О Москве, конечно! Есть еще задумки в области дизайна. У нас подобраны фотографии не только стадионов, но и, скажем, людей на улицах.

Мне же Сорокин теперь объясняет:

–  Когда я говорю о «точечных ударах», которые помогают наносить грамотные консультанты, то в первую очередь имею в виду как раз заявочную книгу. Она – это, можно сказать, твой внешний вид. А принимают, как известно, по одежке. То, как ты входишь, как относишься к организации, у которой что-то просишь. Если эта книга сделана на газетной бумаге, то уже подчеркивает твое неуважение. Совершенно необязательно делать ее с какими-то инкрустациями, росписями – никто этого не оценит. Но это должен быть достойный, серьезный, хороший труд.

–  А кто сделал на газетной бумаге?

–  Про газетную – это я, конечно, утрирую, но, мне кажется, испанцы не очень напрягались. Бельгийцы изготовили книгу нарочито скромно и лаконично. Возможно, они вкладывали в эту скромность какую-то особую идею – но, опять же, вряд ли кто-то это оценил. Какая-то заумная, не очень удачная книга получилась у японцев.

Джорджадзе:

–  Хорошие книги получились у нас, у англичан. У Катара дорогая книга была. Но надо понимать: заявочная книга – это не только внешний вид, но и концепция, содержание.

Сорокин:

–  А за концепцию мы получили очень хорошую оценку. Одну из лучших.

Джорджадзе:

–  Среди наших консультантов по второму тому был огромный архитектурный консорциум, очень успешный.

Сорокин:

–  Над книгой работало больше ста человек. Технологический процесс выглядел следующим образом. Надо было собрать информацию с регионов, отбросить все лишнее, подвергнуть это предварительной обработке. Потом облачить все в хороший иностранный язык. Параллельно пишутся главы, которые нельзя собрать с регионов. Это безопасность, медицина, сама концепция чемпионата. Как правило, работает над всем этим смешанная группа российских и иностранных специалистов. Потому что иностранцы знают, как надо делать правильно, а наши в курсе, как это в действительности обстоит в России.

То, как все будет, всегда находится на стыке – как реально и как правильно. Это не описание того, что есть в нашей стране сейчас, это скорее описание того, что будет через семь лет. Надо тщательно продумывать, какие обещания дать в этой заявочной книге – чтобы не пообещать ни слишком много, ни слишком мало.

Отдельная тема – бюджет чемпионата мира. Отдельная – архитектура, она рисуется во всех деталях. Вот вам и сто с лишним человек. По группке в каждом регионе, большая группа в Москве и такая же большая, раскиданная по всему миру.

Напомню фразу из октябрьского интервью Колоскова: «На основании опыта я знаю, что члены исполкома о сути заявок информированы очень мало. Заявочные книги, которые сдают кандидаты, – это от шестисот до тысячи страниц. Ясно, что их никто не читает». Тогда спрашивается – зачем? Зачем такие усилия, такие тома, такие деньги?

А затем, что их дотошнейшим образом читает аппарат ФИФА, который потом готовит подробную и не всегда комплиментарную оценку книг для членов исполкома. Что, в свою очередь, уже имеет самое принципиальное значение.

* * *

Следующим важным этапом после сдачи заявочной книги стал летний приезд оценочной комиссии во главе с чилийцем Гарольдом Майне-Николлзом. В майском интервью «Спорт-Экспрессу», то есть за три месяца до визита, Сорокин рассказывал:

–  Постараемся все сделать профессионально, без какой-либо помпезности, к которой сейчас относятся с большой настороженностью. Все должно быть сухо, деловито и четко организовано: ведь за три дня, скорее всего, нужно будет оценить четыре города. Три мы уже выбрали – Москва, Санкт-Петербург и Казань. Четвертый обсуждается.

Спустя год после приезда инспекторов из ФИФА Чернов рассуждает:

–  В рядах «заявочных» профессионалов есть такой устойчивый тезис: оценочной комиссией нельзя выиграть право проведения турнира, а вот проиграть – можно. Главная задача во время ее визита – не создать ощущения, что ты неспособен организовать соревнования. Вот вам элементарный пример. Когда мы заявились на проведение Euro-2008, я в 2001 году летал с заявочной комиссией. За три дня мы посетили восемь городов! И это было чудовищно. Но мы все сделали, потому что так захотела УЕФА. Они высказали нам свои требования, исходя из собственных понятий о масштабах страны и ее возможностях. Зачастую все это вообще не совпадает с реальностью. Оценочная комиссия – страшный сон любого заявочного комитета. Потому что катастрофически не хватает времени, и создается ощущение, что сбой может произойти где угодно и когда угодно.

–  Трудно ли, по-вашему, было убедить нынешнюю комиссию проехаться именно по выгодному для России маршруту «Москва – Санкт-Петербург – Сочи – Казань»?

–  Думаю, что нетрудно. Конечно, они в любой момент могли сказать: «Нет, мы хотим в другие города». Но для них все, что не Москва и не Санкт-Петербург, представляло собой загадку – в том числе и Казань, и Сочи, а потому попыток пересмотреть маршрут не было.

Рассматривались также варианты с Калининградом, Нижним Новгородом и Ярославлем. Я бы, например, в случае запасного (если бы они захотели посмотреть другие города вне программы) оставил Ярославль. Этот город настолько необычен, нетрадиционен, уникален и красив, что он наверняка произвел бы выигрышное впечатление на комиссию. Плюс, у нее была бы возможность познакомиться с русской стариной. Но избрали четыре города, и получилось очень здорово и разнообразно.

Спрашиваю Колоскова:

–  Когда-то вы ездили с оценочной комиссией УЕФА на инспекцию российских городов – кандидатов на проведение чемпионата Европы 2008 года. Что осталось в памяти?

–  Это страшное дело было!– эмоционально реагирует экс-президент РФС. – И вспоминаю я ту поездку как кошмарный сон. У меня до сих пор не выходит из головы зеленый вагончик в аэропорту Самары, который подразумевал международный сектор. Это была просто катастрофа! И дороги, конечно, в той же Самаре. Их нельзя было назвать даже направлениями, не то что дорогами. Плюс одна-единственная строящаяся гостиница.

Поэтому я сказал Чернову: комиссию привезешь только ночью! По тому маршруту, что они потребовали, иначе никак нельзя. Но они даже ночью все разглядели.

–  А как получилось, что тогда маршрут – с восемью российскими городами! – выбирала УЕФА, теперь же ФИФА покладисто приняла предложенный нами маршрут из четырех наиболее выгодных нам городов?

–  Думаю, здесь сыграл свою роль Блаттер. Именно ФИФА определяла, куда поедет комиссия. А президент ФИФА в силу своей симпатии к России понимал, что, если мы хотим нашу идею реализовать, надо избежать экстремальных поездок в российскую глубинку. Такой маршрут – его заслуга.

В итоге вышло так, что обязательность россиян-организаторов поездки оказалась даже выше, чем дисциплина самой комиссии – помните историю с сольным выступлением министра спорта перед Юргеном Мюллером? И все условия для комфорта комиссии были созданы, как вы понимаете, на уровне.

Мутко рассказывает:

–  Специально для поездки комиссии наняли самолет «Як-42» с особой «начинкой». Пусть он не такой скоростной, зато надежный и очень хорошо оборудованный. Это был не просто самолет, а некий офис, потому что нам и комиссии нужно было все время работать. Имелась видеосистема, и мы могли ставить какие-то диски, презентовать тот или иной город еще до того, как там приземлились. Специально подбирали такой борт – и не ошиблись.

С министром спорта мы разговаривали буквально за неделю до одного из самых трагических дней в истории мирового спорта, когда другой «Як-42», с хоккейной командой «Локомотив», потерпел крушение под Ярославлем. И эта беда лишний раз говорит о том, что за годы, оставшиеся до ЧМ-2018, внутренний российский авиапарк надо менять радикально. И не ради гостей чемпионата мира – хотя и для них тоже. А ради себя, своей страны и своего народа…

Ключевым моментом поездки оценочной комиссии, как мы помним из рассказа Мутко, был ее прием у Путина. Тот самый, где премьер-министр, не дожидаясь острых вопросов, откровенно высказался по каждому из наших слабых мест, чем обезоружил визитеров. Ну и пару сюрпризов озвучил – именно там впервые прозвучали российские «фишки» с безвизовым въездом и бесплатным проездом по стране обладателей билетов на матчи всеми видами наземного транспорта, включая поезда.

Мутко обе эти идеи, рассказывают, одобрил сразу. И доложил о них не в силовые структуры – там, где запреты на всякий случай всегда предпочтут разрешениям, «ловить» было бы нечего. А вновь лично Путину, который только и мог принять решения подобной важности. Учитывая, что в 2008-м во время финала Лиги чемпионов свободный въезд для обладателей билетов никакими эксцессами не обернулся, согласие премьера вновь было получено.

Самого Путина на пресс-конференции в Цюрихе по поводу открытости спросили:

–  Много говорилось о том, что благодаря ЧМ-2018 Россия может показать себя миру с новой стороны. В чем это будет выражаться?

–  Прежде всего, нам нужно продемонстрировать, что мы страна, открытая для мира,– ответил премьер-министр. – А люди, когда приедут, сами все увидят. Чем больше контактов, тем быстрее штампы разрушаются. Проведение таких крупных соревнований будет способствовать тому, чтобы Европа зажила без видимых и невидимых Берлинских стен.

Когда Мутко убеждал меня, что Путин искренне хочет сделать нашу страну более открытой, не скрою, испытал по этому поводу большие сомнения. Демократия-то у нас, как известно, «суверенная», и я воспринял это как желание министра спорта лишний раз сказать добрые слова о человеке, с которыми его связывают тесные отношения. Но, по сути дела, проведение чемпионата мира по футболу в России – это действительно беспрецедентный шаг по «открыванию» страны миру! И тот же безвизовый въезд – тоже.

Наши люди, многие из которых привыкли вращаться исключительно в своем замкнутом и ограниченном мирке, на целый месяц окажутся в роли «граждан мира». За это время они увидят и поймут, что иностранцы – такие же люди, как и они, более того, в силу иной культуры наблюдать и общаться с ними чрезвычайно интересно. Исчезнут комплексы, уйдет скованность. И появится непередаваемое чувство, что всех нас роднит гораздо больше, чем разъединяет.

В июне 2010 года я побывал на чемпионате мира в Южной Африке – стране, которая тоже до того не привыкла к наплыву иностранцев. И вот в какой чудесной атмосфере это происходило.

Жил я не в гостинице, а в гестхаусе. Это – очень популярный в ЮАР вид недорогих мини-отелей, в которых немного номеров, но гораздо больше внутренней теплоты. Владелец такой гостинички вместе со своей семьей всегда на месте, они лично готовят вам завтрак в любое удобное время, причем рацион зависит от ваших пожеланий.

Завтрак превращается в долгие чайные посиделки, во время которых ты узнаешь столько интересного, что заставить себя вернуться в номер, чтобы написать заметку в газету, невероятно сложно. Скажем, я быстро сдружился с темнокожим южноафриканским журналистом с эффектным именем – Рафора Рангонго. Колоритным, упитанным, общительным и дружелюбным. На второй день знакомства он стал подсаживаться ко мне за стол уже без спросу – но это такой душевный человек, что мне и в голову не приходило обижаться. Ну простые в ЮАР люди – что ж в том дурного? Может, это нас излишняя цивилизация испортила?

…Как-то раз хозяйка гестхауса Гленда, заглянув в столовую, просияла. «Знаете, чем больше всего мне нравится чемпионат мира? Он объединяет людей из самых разных частей света. Замечательно, что вы нашли общий язык».

В тот момент Россия еще не была хозяйкой ЧМ-2018. А когда стала – я тут же вспомнил те волшебные южноафриканские дни. И мне страшно захотелось, чтобы и у нас все было так же.

И не сомневаюсь – будет.

* * *

–  Безвизовый въезд на время чемпионата мира, обещанный Путиным, – козырь?–спросил я Колоскова в октябре 2010-го.

–  Да. Мы очень активно это внедряем в сознание коллег по исполкому. А ведь еще было заявлено, что внутри России не только официальные лица, но и все болельщики в течение всего чемпионата будут наземным транспортом перемещаться бесплатно. На самолетах – за деньги, а вот за проезд в поездах, автобусах, электричках при наличии билета на матч платить не придется. Больше такой роскоши никто предоставить не готов.

– Сама по себе активная поддержка государства – большой плюс?

– Огромный. Потому что все гарантии дает государство. Можно подписать все формальные гарантии, а можно неформально, как делается у нас президентом и премьер-министром, лично высказаться в поддержку заявки. Более того, как мы видим, они активно участвуют в процессе выдвижения, принимая руководителей международной федерации и членов оценочной комиссии.

– Из высказываний ее главы чилийца Гарольда Майне-Николлза можно сделать какие-то выводы?

– Он очень неэмоциональный человек. Я знаю его еще с Олимпиады 1988 года в Сеуле, где он работал в моем подчинении. Я был председателем оргкомитета футбольного турнира Игр, а он – одним из руководителей подразделений в городах. У Майне-Николлза трудно что-то выведать, он крайне редко улыбается.

Я с ним встречался в Кремле на званом ужине, который давал Игорь Шувалов. Мы с Майне-Николлзом как раз сидели рядом, беседовали, и у меня сложилось ощущение, что ему понравилось. С тех пор мы не виделись – он же не член исполкома.

– Почему именно его назначили главой комиссии?

– Он имеет огромный опыт, поскольку начиная с 1988 года работал в структуре ФИФА на всех чемпионатах мира и Олимпиадах.

* * *

Теперь вы представляете себе масштаб того, что делалось в России для того, чтобы получить чемпионат мира. И это очень нужно для того, чтобы опровергнуть обиходно-маргинальное представление: мол, дали денег кому надо – и ЧМ-2018 у нас.

Московский корреспондент Sunday Times Марк Франчетти, которого я (ради «мониторинга» западного общественного мнения) попросил озвучить его мнение на эту тему, дал понять, что в Англии мнение по этому поводу, увы, однозначно. Но сам он соблюдает «нейтралитет»:

–  Для России это действительно большая победа. Очевидно, что очень велика в ней роль Путина. То, что он лично встречался с членами исполкома ФИФА и нашел время, чтобы пообщаться с ними, дать гарантии, важно. Когда ты с глазу на глаз говоришь с лидером страны, то понимаешь, насколько для нее принципиально получить чемпионат мира. Между встречами с Путиным или тем же Шуваловым есть большая разница, не находите?

А вот был ли этот успех «чистым» – просто не знаю. В Англии очень многие убеждены, что в заявке России имелось что-то «не то». У них нет никаких сомнений, что кто-то кому-то заплатил, подарил, пообещал. В Англии вообще считают ФИФА коррумпированной организацией. Я работаю в России 14 лет и знаю, что в вашей стране также высока степень коррупции. Но это совершенно не означает, что в данном случае она имела место. Не исключаю, что все было чисто, хотя и не утверждаю этого. Однако пока не было никаких расследований, в которых доказывалось бы, что Россия выиграла нечестно. Представление у людей в Англии такое есть, а фактов – нет. Впрочем, не удивлюсь, если ведется их поиск.

У нас же люди, имевшие отношение к заявке, в первую очередь подчеркивают, что гордятся именно ее чистотой.

Чернов:

–  Отношение к чьей-либо победе зачастую зависит от отношения к стране, ее футболу. В глазах многих единственным правильным решением стала бы победа Англии как родины футбола и страны с самым «раскрученным» национальным чемпионатом. А любое другое априори было бы объявлено результатом каких-то закулисных игр. Но также это и следствие отношения к стране. У нас что, нет коррупции? Есть. У нас что, все в порядке с имиджем? Нет. И нам со всеми этими проблемами надо бороться. Чемпионат мира, который мы получили чисто (и отсутствие каких-либо скандалов на этот счет – доказательство того) – это один из инструментов их решения.

Сорокин:

–  Когда летом и особенно осенью 2010 года началась череда скандалов, связанных с коррупцией отдельных членов исполкома ФИФА, мы отнеслись к этому спокойно. Стояли в сторонке, нейтрально ожидая, чем дело закончится, потому что не боялись никаких разоблачений. В силу того, что они – невозможны за отсутствием, как говорится в таких случаях, состава преступления. То, что с нами не связано ни одного скандала, лишь подчеркивает правильность выбора ФИФА. Того, что Россия – нормальный выбор, и ничего ТАКОГО, о чем надо шептаться и говорить под столом, за этим не стоит.

Что за скандалы? О них, инициированных в основном английской прессой, вы узнаете из следующей главы. Где речь пойдет о наших соперниках и всем, что вокруг них во время предвыборной гонки творилось.

Глава III Чисто английское самоубийство

Первый гром грянул в мае 2010-го. Британское издание The Mail on Sunday опубликовало скандальное высказывание тогдашнего главы Английской футбольной ассоциации (FA) Дэвида Трисмана. Член палаты лордов, возглавлявший, к несчастью для англичан, еще и их заявочный комитет, в приватной беседе со своей бывшей секретаршей и любовницей выразил уверенность, что конкуренты – Россия и Испания – будут вести нечестную игру.

Русские, которым, по выражению Трисмана, «нечего терять» и которые «умеют проворачивать такие дела», якобы должны были подкупить судей во время ЧМ-2010, чтобы они помогали… испанцам. Те же взамен, по конспирологической версии убеленного сединами лорда, собирались отказаться от борьбы за ЧМ-2018 и помочь России получить голоса стран Южной Америки.

Предприимчивая мадам записала откровения своего бывшего воздыхателя на диктофон и продала запись английскому изданию. Зная повадки британской прессы, вряд ли стоит удивляться тому, что расшифровка беседы была охотно опубликована. Реакция последовала незамедлительно. Футбольная ассоциация немедленно принесла извинения РФС и Испанской футбольной федерации, а чиновник в тот же день подал в отставку с поста главы заявочного комитета и на следующий покинул FA.

В этой ситуации проявилось то, за что прессу в демократических странах называют «четвертой властью». Будем откровенны: у нас после газетных разоблачений, сколь серьезными они бы ни были, с чиновников – как с гуся вода. Англичане же игнорировать общественное мнение не могут. И мгновенное окончание футбольной карьеры политика Трисмана – тому яркое свидетельство.

Известно, однако, что недостатки являются продолжением достоинств. Не только у человека – у общества тоже. Все это в истории с англичанами мы вскоре увидели в полной мере.

Обвинения Трисмана – к слову, абсолютно не подтвердившиеся (Россия и Испания с Португалией боролись за ЧМ-2018 до конца, никто никому голоса даже не думал отдавать) – Сорокин в нашей беседе комментирует так:

–  Я это воспринял как натуральный бред. Россия, не попавшая на чемпионат мира и не имеющая там ни одной судейской бригады, покупает судей в обмен на голоса… Паранойя. Такая чушь, что я даже не знал, как это комментировать. Это смешно было даже опровергать. Серьезный разговор на эту тему был просто невозможен.