Текст книги "5000 храмов на берегу Иравади"

Автор книги: Игорь Можейко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Власть верховная

Во главе Паганского государства стоял царь, власть которого была наследственной и, как утверждают надписи и хроники, абсолютной. Царь считался «воплощением Будды», «господином всех, хозяином всей воды земли» и т. д. Все сделки происходили только с согласия царя, наследника себе царь выбирал сам и т. д.

Интересно сравнить положение паганского царя с положением правителей в соседних странах. В Камбодже например, цари пользовались неограниченной властью: там царь не только господин всех и вся в государстве, он объединял в своем лице светскую и духовную власть и являлся воплощением Шивы.

Если мы обратимся к раннему средневековью Индии, то обнаружим там разделение власти на светскую и духовную, когда во главе государства обычно становился кшатрий, а брахманы зачастую не только обладали правом контроля над царем, но даже в ряде случаев могли смещать неугодного им правителя.

Положение царя в Паганском государстве было средним между абсолютной властью главы Камбоджи и ограниченным правлением индийских кшатриев. Несмотря на формальную абсолютность власти, паганский царь был вынужден считаться с родовой аристократией каруинов, с паганской знатью и с буддийским духовенством, особенно если учесть, что на практике монастыри в Пагане были во многом независимы от государства и эта независимость с ходом времени укреплялась. В то же время неизвестны случаи свержения с престола царя, неугодного буддийской верхушке.

Что касается обязанностей царя, то они официально заключались в первую очередь в заботе о земном благосостоянии своих подданных – из надписей видно, что царь, перечисляя свои обязанности, сводит их в основном к охране жителей и их имущества от набегов врага, а также к вершению правосудия.

Правитель Пагана обладал правом назначать себе наследника. Однако не всегда переход власти к следующему царю происходил гладко. У царей было множество жен и наложниц и, естественно, множество детей, десятки претендентов на престол, тайно или явно оспаривающих выбор наследника. История паганской династии представляется сплошным клубком убийств и узурпации, редко кто из царей мирно вступал на престол, и далеко не все умирали естественной смертью – точнее, из четырнадцати известных царей Пагана лишь о двух можно сказать наверняка, что они не были убиты, и только в пяти случаях престол перешел к преемнику без междоусобной войны. Но все-таки чаще всего наследовал старший сын, хотя царь имел право передать власть другому человеку, как случилось, например, с Тилуин Маном, который передал престол Кансу I, не являвшемуся его сыном.

На царской службе

Государственный аппарат Паганского царства сложился в основном к концу XI века, в период правления Тнлуин Мана. На самой вершине административной лестницы стоял царь. Вслед за ним, ступенькой ниже, находились министры – «амат». Название это произошло, видимо, от санскритского слова «аматья» – именно так назывались в Индии первых веков министры и крупнейшие сановники государства. В царствование Натомья (XII век) мы встречаем упоминание о своего рода «Совете министров» из пяти человек, которые делили между собой обязанности главного министра (махасман), верховного главнокомандующего, верховного судьи, министра финансов и главного регистратора. Одновременно эти министры были и наместниками ключевых провинций. Например, махасман в царствование Клаквы (1235–1249) был наместником Северной Бирмы.

Министры могли приходиться родственниками царю. Один такой случай зарегистрирован в надписи царицы Со, где она говорит: «Мой муж – великий царь, сын мой – великий царь и внук мой – великий царь… Отец мой – министр Сулафирак, младший брат царицы Уи Чокпаи». Но подобный случай – исключение. В подавляющем большинстве министры и их родственники не были в родстве с правящим домом.

Очевидно, обязанности министров не были строго ограничены. Даже такая должность, как главнокомандующий, закреплялась за одним из них только на время военных действий. Судейские обязанности выполняли все министры. Каждый из них имел в своем распоряжении секретарей.

Труднее разобраться в функциях и взаимоотношениях других чиновников и должностных лиц, упоминающихся в надписях. Сами надписи дают мало материала, который мог бы помочь. Сравнение с более поздними названиями чиновников в той же Бирме не помогает, ибо с крушением Пагана рухнула вся административная система, а при новой, заменившей ее, употреблялись совсем другие определения для административных должностей.

Надписи обычно упоминают о тех или иных чиновниках и должностных лицах в качестве свидетелей сделках или участников этих сделок. Но для составителя надписи само собой разумелось, чем занимался тот или иной чиновник, современный же исследователь оказывается в трудном положении. Все-таки, если свести воедино все, что известно о паганских чиновниках, можно сделать некоторые выводы.

Чаще всего встречается название чиновника – «сукри». Это слово может употребляться отдельно и в сочетании со словом «рва» – деревня. «Рва-сукри» был ответствен за сбор налогов в своей деревне и на землях вокруг. Известно сочетание «туик-сукри», то есть сукри, управляющий или ведающий туиком, и, наконец, в одном случае царица называет себя «клий-сукри» – то есть сукри провинции. Кроме того, мы встречаем сукри и на менее ответственных постах, например «ки-сукри» – управляющий житницей, «туин-сукри» – межевой чинов ник и т. д.

Вернее всего, сукри – административная должность в Паганском государстве, обозначающая «правитель» или «управитель» и относящаяся к различным степеням власти, от губернатора провинции до старосты деревни, начальника житницы и т. д.

Должность сукри в отдельных случаях могла передаваться по наследству. Сукри, особенно рва-сукри в каруинах, – обычно очень важная персона. Почти каждый из них в добавление к имени имеет ряд титулов, указывающих на образованность и знатность. Сукри могли быть и женщины, которые пользовались в Пагане почти такими же правами, как мужчины, и занимали порой весьма высокие административные должности.

В надписях часто встречается упоминание о двух других категориях чиновников – калан и самбьян (или сампьян). Это были в основном крупные чиновники, и Они располагались на государственной лестнице чуть ниже министров. В отличие от сукри калан и сампьян не управляли какой-либо территорией.

Калан и сампьян зачастую выполняли функции судей. В одной надписи говорится о том, что царь посылает трех сампьян для разбора дела и те выносят свой вердикт. В другой – сампьян направлен для выполнения царского приказа о проверке решения суда.

Звания сампьян и калан употреблялись не только по отношению к бирманским чиновникам. Гарнизонную службу в Паганском царстве часто несли представители покоренных племен, и среди них мы встречаем те же должности. В одной из надписей говорится: «Сокро, несущие гарнизонную службу в Чиптоне, утверждали, что эта земля их. Тогда два министра, Сатуранкапуил и Асалапхарак, взяли всех калан и сампьян сокро, которые стояли гарнизоном в Чиптоне, и пришли в монастырь…»

В каруинах были также чиновники, называемые «кумтхам» и «кумкей». Это чиновники весьма высокого разряда, имеющие длинные титулы. Они порой родственники министров или даже царской семьи, о чем сообщают в своих надписях. Нигде за пределами каруинов такие звания не встречаются. Не исключена возможность, что кумтхам и кумкей – представители знати каруинов.

В Пагане было хорошо развито судопроизводство и существовал аппарат судейских чиновников. Судьи делились на специалистов по гражданским и уголовным делам. Обязанности судей были довольно широки, и возможно, что они также выступали свидетелями при переходе земель из рук в руки и установлении межевых столбов. Однако часто разбором дел (особенно гражданских) занимались чиновники «общего профиля» – сампьян, калан и сукри.

В судах были и чиновники низшего класса – писцы, регистраторы и т. д. В ряде случаев дела рассматривал не один судья, а несколько – три, четыре, до шести судей. Среди судей встречались монахи. Были судьи-женщины.

В надписях есть упоминания и о финансовых чиновниках. Обязанности их довольно разнообразны. Если в одной надписи они выплачивают от имени министров деньги за купленную землю, то в другой – финансовый чиновник приезжает с приказом взыскать плату за землю в Проме. К концу Паганского периода, с развитием частной земельной собственности, появляется множество различных чиновников, связанных с установлением межевых столбов, имена которых встречаются в надписях или сделках по продаже или пожертвованию земли.

Помимо сукри, собиравших налоги в своих рва и туиках, существовали специальные налоговые чиновники. Упоминания о них в надписях очень редки и случайны, ведь по своей специфике надписи не имели дела с уплатой налогов.

В заключение рассказа о чиновниках Пагана можно вкратце остановиться на царском окружении, на чиновниках царского двора и придворных. При паганском дворе существовало понятие «внутренний круг». Он включал в себя придворную знать. Попасть в него, очевидно, было пределом мечтаний. Одна из дарительниц с большой гордостью объявляет в надписи о своей принадлежности к нему.

При дворе находилось множество придворных дам, которые делились на различные разряды и были «прикреплены» в зависимости от звания к царю, царице или их родственникам. Известны некоторые другие приборные должности, а именно веерничие (яптосан), писари (сатокхи), а также музыканты, астрологи и т. д.

Армия

Об армии Пагана известно немногое. Значение ее особенно велико было в первый период, период захватов и войн. В надписях того времени большое место занимают дары военачальников церкви. Однако надписи раннего периода весьма немногочисленны и сухи. Кроме списка рабов и пожертвований, они не дают никаких сведений. Тогда же, когда надписи стали длиннее и подробнее роль армии уменьшилась и имена военачальников из надписей почти пропадают. Однако известно, что в период войны паганский царь назначал главнокомандующего из числа министров или своих родственников и после окончания кампании полководцы возвращались к своим прямым обязанностям. Кадровыми в армии были офицеры. Армия делилась на пехоту, конницу и слоновую кавалерию, которая базировалась в земле Каду. О роли слонов в паганской армии мы знаем из рассказа Марко Поло.

Страна была окружена сторожевыми крепостями. Например в первой половине XIII века была построена на северной границе крепость Конкан. Известна Тала-мруи – крепость на юге страны, один из пунктов контроля над монами. Существовали и многие другие крепости. Интересно, что из описания крепостей можно судить о политике паганского правительства. Например, известно что в крепости Чиптон (к северо-востоку от Чаусе) стоячи гарнизоном солдаты из племени сокро, покоренного бирманцами. Само же племя продолжало жить на юге страны. Бирманцы использовали покоренные племена друг против друга, тем самым обеспечивая верность гарнизонов. Гарнизон крепости Чиптон стоял в крепости долго. Солдаты обзаводились землей, скотом и даже вели процесс с местным монастырем за обладание землей, о чем поведали потомкам в надписи.

Социальная структура

Паганским государством правил царь, опирающийся на развитый государственный аппарат, который состоял из его родственников, многочисленных светских и духовных вельмож, «внутреннего круга», а также чиновников. В число свободных подданных Пагана входили как чиновники, так и купцы, ростовщики, многочисленная армия монашества различных толков, ремесленники и, наконец, свободные земледельцы «асан». Низший слой паганского средневекового общества состоял из «чван». В трудах по истории Пагана слово «чван» переводится без оговорок как «раб». Однако это не всегда было так. Положение различных типов чван было настолько разным, что не всех их можно безоговорочно считать рабами.

Деление общества на две основные группы – свободных и лично зависимых – не вполне совпадало с делением его на эксплуататоров и эксплуатируемых. Положение свободного крестьянина или ремесленника зачастую немногим отличалось от положения чван.

Социальные категории паганского общества были довольно четко определены, и крестьянин почти никогда не становился чиновником или министром, а чван весьма редко мог откупиться и стать вольным. Но все-таки структура общества не была стабильной. Общество было еще сравнительно молодым, и права свободных крестьян и ремесленников формально не ограничивались официальными запретами или религиозным законодательством. Считалось, что все свободные равны перед законом, а чван, внеся за свое освобождение установленную сумму, становился равноправным гражданином паганского общества.

В Паганском государстве еще сохранились пережитки родо-племенных отношений. Они выражались в том, что в Пагане существовало так называемое обычное право – решения судей диктовались чаще обычаями племени мранма, чем кодексами, разработанными учеными законниками. Обычное право поддерживалось наличием в центре паганской державы каруинов, в которых родо-племенные законы тщательно оберегались и поддерживались старой знатью.

Постепенно эта знать смешивалась с вельможами Пагана – и создавалась аристократия Паганского царства, верхушка общества.

Но паганское общество просуществовало сравнительно недолго и притом все время находилось в движении. За двести пятьдесят лет бирманцы прошли путь от родо-племенных союзов каруинов до сложного иерархического государства, и, разумеется, Паган 1044 года мало чем походил на Паган конца XIII века.

Трудно, да и нет смысла рассказывать здесь о всех изменениях, которые происходили в жизни Пагана в течение этих лет. Поэтому мы расскажем о паганском обществе периода его расцвета.

Давайте же спустимся по ступенькам социальной лестницы Пагана – от царя до раба, чтобы иметь представление о взаимоотношениях его жителей.

К сожалению, нельзя с уверенностью говорить о том, где и когда сформировалась паганская аристократия. К тому времени, когда в Пагане появляются весьма обширные надписи, авторы которых «высекают в камне» свои чувства и, если так можно выразиться, основы мировоззрения, оказывается, что в Пагане уже существует аристократия и не только существует, но и обладает четко выраженным самосознанием.

Паганская аристократия не упускала случая подчеркнуть свою знатность. Например, одна из знатных дам пишет в надписи: «Я жена господина Гангасу, женщина высокого происхождения, не имею никаких изъянов в семи поколениях моих предков как со стороны матери, так и со стороны отца». Эта надпись относится ко второй половине Пагапского периода, однако в ней есть явный намек на то, что паганская аристократия зародилась еще до основания Паганского государства, ибо она говорит о семи поколениях знатных предков.

Головку аристократии составляли бесчисленные родственники царя. У правителя Пагана было обычно несколько жен и множество наложниц. Среди жен существовала четкая градация. Главной из цариц считалась «тонпхлан сан», царица Южного дворца. За ней шла Царица Северного дворца, затем царица Изумрудного озера, царица Бамбука и т. д.

Царицы и их родственники, царские наложницы и родня царя (оставшаяся в живых после очередной вспышки борьбы за престол), министры и родственники министров, высшие чиновники и верхушка буддийской церкви – вот сравнительно малочисленная группа людей, правивших страной.

К аристократии и бюрократической верхушке примыкали средние и мелкие чиновники – судьи, сборщики налогов, межевые чиновники, а также кадровое офицерство. Многие находились, по-видимому, на содержании казны, другие получали за свою службу землю.

Когда мы говорим об эксплуататорских слоях паганского общества, нельзя забывать торговцев, банкиров (тагаджи) и ростовщиков (понса). Имена их встречаются в основном во второй половине Паганского периода когда торговцы становятся настолько богаты и могущественны, что позволяют себе дарить монастырям земли, рабов и скот, причем в масштабах дарений оставляют позади самого царя.

Банкиры и ростовщики были людьми незнатными, рядом с их именами в надписях не встретишь титулов, указывающих на благородное происхождение или ученость. Некоторые из них, судя по именам, не бирманцы, а индийцы, кхмеры, моны.

Люди же, которые создавали богатства Пагана, работали в его мастерских, рудниках, на полях, почти не оставили надписей. У них не было возможности дарить земли или строить пагоды. Но о них, в первую очередь о ремесленниках Паганского царства, часто говорится в надписях, оставленных аристократами и банкирами. Когда министр строит пагоду, он пишет в надписи, сколько он заплатил каменщику или резчику по дереву, сколько отдал ювелиру и скульптору, чем кормил водоносов и кровельщиков. Эти надписи – богатый источник сведений о низших слоях паганского общества.

Количество профессий, упомянутых в надписях, очень велико. К ремесленникам относились и каменщики, и каменотесы, и ювелиры, и литейщики, и чеканщики, и плотники, и многие другие. Ремесленники в Пагане жили в специальных кварталах. Был квартал ювелиров, квартал литейщиков, квартал кузнецов. Не исключено, что ремесленники объединялись в профессиональные цехи.

Упоминаются в надписях и профессии, связанные с обслуживанием паганской верхушки, – это врачи, музыканты, художники, повара, парикмахеры и т. д.

Эти категории свободных получали за свой труд вознаграждение чаще всего натурой – рисом, тканями и, в редких случаях, серебром.

Основным слоем свободного населения Пагана были вольные земледельцы – «асан». Надписи упоминают о них крайне редко. Земледельцы не имели возможности сделать дара церкви и редко вступали в процессы и тяжбы. Обычно в ходе процесса деревню представляли сукри. Помимо части урожая, которую асан должны были сдавать в казну, их использовали на различных работах, в первую очередь на строительстве больших храмов и пагод. Очевидно, в паганской деревне существовала сельская община, потому что в надписях о сделках, в которых принимали участие крестьяне, говорится, что такая-то земля «принадлежит асан деревни такой-то». То есть деревня выступает как единое целое.

Свобода не для каждого

Чван, или несвободные, делились на две категории. Первая – чван, принадлежавшие церкви, за которыми в хрониках укрепилось название «пагодные рабы». Оттуда оно перекочевало в работы историков. Вторая категория чван – несвободные, находившиеся во владении частных лиц. Они были заняты в основном в домашнем хозяйстве.

Главным источником поступления чван были: захват военнопленных, грабительские избеги на окрестные горные племена, долговое рабство и покупка рабов, в основном из Индии. Пагодные чван выходили как из этих разрядов (через дарение церкви), так и путем дачи в пагодные чван свободных людей.

Между прочим, последний обычай представляет собой одну из интереснейших черт паганского социального строя. Обратимся к хроникам и надписям.

…Царь монов Макута после поражения в войне с Анирудой был привезен в Паган и провел там несколько лет на положении почетного пленника. Родственники Макуты, а также часть монской знати тоже жили в Пагане.

Макута построил внушительный храм и посвятил его церкви, подарил церкви поля и множество чван, соорудил три громадные статуи Будды и даже продал свои рубины для того, чтобы завершить строительство храма.

Внезапно царь Анируда, как гласят хроники, «чтобы лишить Мануху (Макуту) волшебной силы, приказал накормить его с блюда, посвященного пагоде. Мануха съел и тотчас пропало светящееся колесо над головой – символ царской власти». Другими словами, Макута был посвящен пагоде, что лишало его свободы и возможности вернуть престол.

Существует достоверное упоминание в эпиграфике том, что паганский царь отдал в пагодные чван своего сына. Надпись около пагоды Лемьетна в Пагане гласит, что знатная женщина Уи Лья Куив из благочестия посвятила в пагодные рабы себя и своего сына.

Не правда ли, странный обычай? Пленный царь, принц, знатная дама становятся рабами пагод, причем последнем случае по собственной воле. Очевидно, становясь пагодным рабом, человек, хоть и лишался формально свободы, не всегда лишался всех прав.

Вот еще одна надпись: в ней говорится о пожертвовании тридцати четырех чван и пяти пеев [5]5
  1 пей = 1,75 акра.


[Закрыть]земли махатерой Чаусе [6]6
  Махатера – высокий сан в буддийской иерархии Пагана.


[Закрыть]одному из монастырей. Подобная сделка должна была получить одобрение царя. Махатера обратился к царю за благословением дара. «Великий царь, говорится далее в надписи, – был рад и сказал: „Трех родственников махатеры я тоже присоединю к этому дару“. И он, войдя в царский дворец, посвятил этих трех в чван, окропив их святой водой. И затем царь сказал: „Рахана сына ювелира, который сделал для меня серьги, я тоже желаю спасти от греха“. Царь, окропив святой водой всех четырех, присоединил их к дару».

Итак из надписи следует, что трех родственников высокого сановника церкви и сына человека, сделавшего царю серьги (можно, конечно, думать, что серьги были нехороши и царь затаил зло на несчастного ювелира), царь собственноручно посвятил в пагодные рабы. Очевидно, среди пагодных чван необходимо различать чван-рабов и людей, уходящих из мира, но не становящихся при этом ни монахами, ни рабами.

Пагодные рабы занимались в монастырях всеми делами, которые за пределами монастырей выполняли свободные. Они пахали землю, обслуживали монахов – кормили, одевали их, развлекали. А если учесть, что монастырей в Пагане было несколько сот, что они владели значительной частью земель государства, причем в самых плодородных районах, то создается уникальная картина средневекового общества, где существует «государство в государстве», опирающееся на труд несвободных. Но и за пределами монастырей чван было немало. Об объеме светского рабовладения можно судить до какой-то степени из надписи Швезигон, в которой царь Тилуин Ман говорит: «Пусть те, у кого еще нет своих чван, будут обладать множеством чван». Отсюда можно предположить: обладание чван было весьма обычным явлением.

В отчетах о строительстве пагод и храмов мы ни разу не встречаем упоминаний о чван, хотя в каждом отчете подробно учтено жалованье строителям, скульпторам, малярам и т. д. Нет свидетельств в пользу того, что труд чван использовался при общественных работах или при работах крупного масштаба. И если в светской сфере чван использовались чаще в домашнем хозяйстве, в списках чван пагод встречаются дубли почти всех профессий, которые существовали среди свободных людей.

Большинство чван, встречающихся в надписях, судя по их именам, – бирманцы. Особенно велико их число в списках посвящений пагодам и монастырям. Например, в 1198 году Кансу II посвятил церкви сразу пятьсот рабов мранма (бирманцев) и пятьсот рабов кала (индийцев).

Бирманцы, вернее всего, попадали в рабство, запутавшись в долгах. Нам известно о некоем На Тине, который разорился в 1227 году и со всей семьей стал чван министра Анатасу. Существовал еще один источник поступления рабов-бирманцев. Во время смены правителей в Пагане обычно возникала вспышка междоусобной войны. После установления порядка предводителей заговора казнили, а рядовых исполнителей отдавали в чван.

Имена чван, купленных в Индии, отражают их происхождение, ибо среди имен встречаются как индоевропейские, так и тамильские. Некоторые имена указывают на то, что раб – уроженец острова Цейлон, кхмер или таи.

Другая крупная этническая группа среди чван – моны. Почти во всех надписях можно встретить имена монскими префиксами или указание на то, что тот или иной раб – тинлуин (мон). Процент монских чван надписях сохранялся приблизительно одинаковым за все время существования Паганского государства.

Что касается пью (тиркул), то чван этой национальности встречаются только в ранних списках рабов. Впоследствии число их резко уменьшается и сходит на нет. Часты упоминания среди рабов представителей окружающих племен, таких, как сак, канту и со.

Если говорить о специализации чван, то чаще всего; при посвящении, например монастырю, даритель писал, чем они будут заниматься. Обычно обязанности стандартны: «Все эти чван дарятся мной, дабы они могли обмывать руки и ступни монахов, доставать из колодца и приносить для них воду, готовить рис, подаренный верующими, чистить монастырь и убирать мусор».

Реже, обычно при больших посвящениях, монастырю передавались рабы самых различных специальностей. Среди них были земледельцы, пастухи, садовники, повара, рыбаки и даже охотники. Затем следовала категория ремесленников: плотники, каменщики, кузнецы, гончары, ткачи и т. д. И, наконец, в монастырях были чван-музыканты, в том числе барабанщики, цимбалисты, а также певцы и танцоры обоего пола.

Частные чван делились на слуг, носильщиков паланкинов, цирюльников, водоносов и т. д.

Существовала специальная категория «чван-то», что означало «рабы двора», непосредственная собственность царя. «Хроника Стеклянного дворца» сообщает, что во «внутреннем дворце было триста рабынь, работающих по хозяйству».

Чван являлся полной собственностью хозяина. Чван можно было передать по наследству, продать, купить. Цены на чван были обычны для средневекового Востока и не очень менялись в течение двухсот лет. Известен случай, когда тридцать чван были отданы за коня и шестьдесят шесть чван кала (индийцев) – за слона. Также один чван обменивался на лодку. Это значит, что паганское общество не испытывало нехватки в чван и процент их по отношению к свободному населению был довольно высок.

Чван имел право выкупить себя. Известно несколько случаев, когда чван откупались от хозяев.

Иногда чван наделяли землей. Принцесса Асо Лат, посвящая пагоде чван, дает им в кормление 1000 пеев земли. В другой надписи говорится о том, что каждый чван, будь он уборщиком, водоносом или музыкантом, получит по одному пею земли.

Семью рабов при продаже, очевидно, не делили. По крайней мере об этом в надписях не сообщается. Зато часты в них упоминания такого рода: «Рабами пагоды Лум Квот будут: На Квом Мран, жена его И Тун, старший брат, младший брат На Ку…, младший брат На Пха Ин, жена его И Лхок, дочь его И Сих». Или: «Все эти чван со своими семьями и родственниками».

Дети рабов становились рабами, и даже существовало слово «сапок», которое значило «раб, сын раба».

Владелец чван мог отпустить их на волю. Любопытная надпись, датированная 1270 годом, гласит: «Я не посвящаю чван церкви или монахам, я не оставляю их своему мужу, ребенку или родственникам. Пусть они служат мне, пока я жива. Когда я умру, пусть идут туда, где вода чистая и трава мягкая» (другими словами, на все четыре стороны).

Чван мог с согласия хозяина поступить в монахи. Поэтому среди чван встречаются раханы – монахи, и бикуни – монахини. Однако, покидая монастырь, чван возвращался в первоначальное положение.

Среди чван был довольно высок процент грамотных. Приписка «сатат» после имени, значащая «грамотный», встречается примерно после каждого десятого имени.

Все сказанное о чван не значит, что они мирились с подневольным положением. Вот что пишет бирманский историк То Сейн Ко: «Большинство каменных надписей со списками рабов разбиты пагодными рабами, которые желали уничтожить документы о своем происхождении. В некоторых случаях имя аккуратно выскоблено».

Списки рабов, выбитые на камнях, были довольно стойкими и надежными документами. Они не гнили, не рассыпались со временем, и хозяин всегда мог подтвердить документально, что чван принадлежит именно ему. Да и не только сам чван, но и жена его и дети.

И рабы бежали. Бежали, соскоблив тайком свое имя с каменного регистра, надеясь, что их не догонят. За ними снаряжали погоню, чаще всего их ловили, а иногда, даже избежав погони, пагодные рабы попадались через неделю снова. Именно через неделю. Дело в том, что во времена Пагана, да и в течение нескольких столетий после падения царства (пагодное рабство оказалось стойким и просуществовало в течение шестисот лет после Пагана) в Бирме бытовало суеверие, губившее беглых рабов. Заключалось оно вот в чем: рабы могли и должны съедать подношения, которые делали пагоде или монастырю верующие, – бананы, рис, овощи. И считалось, что если раб в течение недели не притронется к пагодной пище, он заболеет проказой. Когда истекала неделя со дня побега, раб забирался в какую-нибудь пагоду или монастырь и искал там дары верующих. Тут его и ловили, так как монахи отлично знали, кому может понадобиться такая пища.