Текст книги "Игра в жизнь. Этап первый.(СИ)"

Автор книги: Игорь Ветошкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Неужели полицейские.

– Именно, их наняли, чтобы меня убить.

– Кто?

– Я не знаю. Но им это почти удалось, – Джон показал на кровавое пятно на боку, которое прижимал рукой.

– Вам надо в больницу, такую рану я не смогу обработать тут.

– Нельзя, там они меня найдут. Помоги мне, – Стальной кулак смотрел на Бенни с такой преданной надеждой, словно на ангела – хранителя.

– С одним условием.

– Каким?

– Ты мне расскажешь всё что знаешь.

– Идёт, – сразу согласился Джон.

– Пистолет, – Бенни протянул руку, – Ничего личного, просто мера предосторожности.

Не раздумывая Стальной кулак, отдал оружие.

– А теперь держись за меня, идём и поймаем такси.

Джон назвал Бенни параноиком, когда они объехали полгорода, сменив несколько такси, и заезжая в разные аптеки. В первой Бенни купил обезболивающее, во второй бинты, в третьей он приобрёл антибиотики. Затем, заехав в женский магазин, он обзавёлся иголкой с необходимой по толщине ниткой, и, наконец, самой приятной покупкой был алкоголь. На очередном такси они приехали в гостиницу, где приобрели номер на несколько дней.

– Зачем было столько ездить? – шипел Джон, опираясь всем телом на Бенни.

Вид у боксёра и вправду был болезненный, если не умирающий, земляного вида бледное лицо, побелевшие руки, синева под глазами.

– Надо было оторваться от преследователей, если тебя ищут, тем более копы, то осторожность не излишняя.

В комнате Стальной кулак снял с себя пиджак и с трудом стянул рубашку, которая прилипла к ране. Бенни надел перчатки, обработав их спиртом, и отпил из бутылки.

– Я думал, что это мне.

– Конечно, – ухмыльнулся Бенни, передавая бутылку боксёру.

Осмотрев рану на боку потерпевшего, он пришёл к выводу:

– Пуля прошла на вылет, благодари бога, или косых наёмников. Внутренние органы тоже не задеты, вроде бы...

– Ты разбираешься в медицине? – удивился Джон.

– Придётся начать, – пробормотал офицер, делая укол обезболивающим.

– Ты уверен, что у тебя получиться?

– А у нас есть иной вариант?

– Нет, – отчаянно произнёс Стальной кулак, видимо он совсем не хотел, что бы его жизнь зависела от надоедливого копа.

– Я сделал местную анестезию, будет больно, но придётся терпеть.

Стальной кулак, молча, отпил из бутылки.

Бенни принялся обрабатывать рану, антибиотиками и антисептиками. Затем взялся за нитку с иголкой.

– Ты уверен? – с сомнением спросил Джон, глядя на рану, которая ещё кровоточила.

– Я проходил курсы рукоделия.

– Правда?

– Нет, – Бенни подцепил край кожи иголкой, Джон громко выругался.

– Боже, ты говорил, будет не больно!

– Я этого не говорил, просто без обезболивающего было бы больнее.

– Боже!

– Не думай о боли, думая о чём-то хорошем.

– О чём, чёрт возьми.

– Не трогай мои руки, раз начали, придётся закончить.

– Давай, шей быстрее.

– Это тот случай, когда жизнь холостяка спасает в трудной ситуации.

– В смысле?

– У меня нет жены, приходится всё зашивать самому.

– Пытаешься отвлечь меня от раны? – догадался Джон.

– Именно.

– Спасибо. Тогда расскажи, откуда ты умеешь обрабатывать пулевые ранения?

– На собственном опыте запомнил, меня довольно часто латают.

– Тебе не позавидуешь.

– Пока не жалуюсь.

– Скоро там ещё?

– Почти готово.

Бенни оторвал конец нити, и взялся за бинты. Через несколько минут операция была окончена.

– Тебе надо поесть, чтобы восполнить силы, я позвоню в доставку пиццы.

Джон с облегчением опрокинулся на диван.

– Знаешь, Бенни, – начал он, – спасибо тебе!

– Отплатишь информацией.

– Конечно. Но ты и вправду спас мою задницу, я не на шутку перепугался, когда меня пытались убить.

– Пиццу скоро привезут, а теперь ты готов ответить на мои вопросы?

– Спрашивай.

Бенни сел напротив больного, его лицо стало сосредоточенным и внимательным, как хищник следит за жертвой, так и полицейский взирал на рассказчика.

– Что ты знаешь об Игре?

– Немного. Я знаю, что есть ещё Игроки, как и ты.

– Я?

– Ну, ты же играешь, а все кто играет, те автоматически становятся Игроками.

– Я не играю.

– Если ты узнаёшь об Игре, значит, ты уже в неё входишь.

– Кто это делает?

– Я называю его Ведущим.

– Ты знаешь кто это?

– Нет.

– Почему ты уверен, что это один человек?

– Он оставляет записки, и по ним я понял, что это мужчина.

– Каковы правила?

– Их нет.

– Что это за Игра, где нет правил?

– Правила устанавливает Ведущий, он и говорит что делать, но я понял, что нужно собирать Предметы, если не успеешь, те тебя могут убить.

– Поэтому ты и приехал сюда?

– Да, мне сказали, что Перчатки здесь у Роберта Колина и Джери Барринтона.

– Что ты сделаешь с ними?

– С Перчатками или с ворами? – прищурился Стальной кулак.

– С ворами.

– Если не отдадут по-хорошему, то придётся их убить.

– Я всё-таки коп, – заметил Бенни, невзначай коснувшись Перчаток через плотную ткань джинсов.

– В первую очередь ты – Игрок, как и я. И знаешь, когда вопрос становиться убить или быть убитым, то я готов переступить через закон.

– Много ещё таких Предметов?

– Не знаю, наверное, стали бы создавать такую Игру ради одних только Перчаток.

– Что из себя, представляют Перчатки?

– Я не знаю, из какого материала они сделаны, но эти штуки чертовски сильные.

– Дают супер – силу?

– Ты их видел? – глаза Джона засверкали огнём азарта.

– Да, когда Роберт Колин сломал мне пару рёбер.

– Где они?

– Их успел забрать Джери, я не смог его догнать.

– Чёрт! – выругался Стальной кулак, заметно огорчившись, – Если не найду их, то меня могут убить.

– Сара Коул искала эти Перчатки? – продолжил Бенни.

– Наверное.

– Она тоже играла?

– Да, угрожали её матери и её самой, что убьют, если она не достанет Перчатки.

– Ты не решился помочь ей?

– Она и слушать не стала.

– Отдал бы Перчатки любимой девушке, или для тебя это слишком благородно?

– Они убили бы меня! – оскорбился Джон.

– Если бы ты любил Сару, то готов был бы умереть ради неё.

– У неё же хватило духу наброситься на меня!

– Она защищала семью, а ты только себя.

– Да что ты понимаешь? – воскликнул Джон, подскочил, но тут же вскрикнув от боли, сел обратно на диван, – Что ты знаешь о любви?!

– У Сары был Предмет?

– Да. Костюм.

– Расскажи подробнее.

– Она раньше занималась гимнастикой, потому ей и выпал обтягивающий Костюм, как у гимнастов, но только цвета, как Перчатки, и такого же материала.

– На тебя она напала именно в Костюме?

– Да, на видеозаписи видно, что я защищаюсь.

– Ты всё-таки боксёр, а она – гимнастка.

– Этот её Костюм, был, как экзо-скелет, с ним она поднимала тяжести, которые мне и не снились, и тело её гнулось невероятно.

– Ты убил Сару в камере?

– Что?! Нет! Я же уже говорил! Я любил Сару, я бы никогда не сделал ей плохого.

– Ты бил её грифом от штанги в своём доме.

– А защищался! Первый раз, когда она прокралась в мой дом, я был в гостях, а Перчатки всегда брал с собой, я не ожидал, что Сара способна на такое, потому и не написал заявление.

– Тогда кто мог убить Сару Коул? – Бенни теперь был уверен, что собеседник во всём откровенен, и свою подругу не убивал.

– Ведущий. Ему не выгодно, что бы кто-то знал об Игре, и потому все кто выходят, сразу же умирают, а Сара, как мне известно, собиралась в суде разоблачить Игроков и саму Игру.

– Кто бы ей поверил?

На минуту собеседники замолкли, над этим риторическим вопросом можно было и не думать, а потом послышался стук в дверь. Бенни выхватил пистолет.

Глава 13.

1.

США. Неподалёку от Лас-Вегаса.

Синди расплатилась с таксистом, и присоединилась к Джери, который уже направился к дому Бадди.

– Ты в порядке? – поинтересовалась она, подняв свои очаровательные глаза на друга.

На лице Джери отпечаталась горечь и скорбь, но больше опечален он был не тем, что друг погиб, а корил себя и ненавидел за то, что сам готов был расправиться с Робом ради этих проклятых Перчаток. Как он мог? Сумел бы простить себя после этого? Джери так проникся к Роберту, что сейчас воспринимал мысли о его убийстве, которые всплывали в его голове, как бред сумасшедшего.

– Да, я в норме, – ответил парень, обняв девушку.

– Тогда, идём.

Дверь, ведущая в небольшой домик, была приоткрыта, и это насторожило гостей. Джери бесцеремонно отстранил Синди от себя и приоткрыл дверь, которая и не собиралась поддаваться. Навалившись всем телом, парень распахнул дверь, и тут же отскочил обратно. В проходе лежала толстая женщина в луже собственно крови.

– Господи... – вырвался крик ужаса из голоса Синди, и она закрыла лицо руками.

Джери в другой раз сбежал бы, но сейчас показаться трусом перед девушкой было непозволительно, потому он и шагнул вглубь дома. Войдя в небольшую комнатку маленького хозяина дома, заваленную всякими гаджетами, коробками, учебниками, и всевозможным мусором, гости обнаружили ещё одно тело. Бадди сидел на своём стуле, а по его груди расползалось кровавое пятно. На лице молодого паренька застыла гримаса ужаса и отчаяния.

– Бадди! – Синди кинулась к телу, но Джери схватил её, и насильно вытолкал из дома.

Картина убийства семьи была настолько ужасной, что парень совсем забылся, не подумав даже вытереть свои отпечатки с дверных ручек. Они потрясённые быстрым шагом пошли в строну, стараясь не сорваться на бег.

– Синди, куда теперь? – наконец, осмелился спросить Джери, усадив девушку на лавочку в парке.

– Не могу поверить... Бадди... Он был такой добрый ... такой... такой хороший. Как? Как такое могло произойти, каким чудовищем надо быть, что бы убить... Господи, такой безобидный человек. Был.

– Синди, раз нашли Бадди, значит, нам тоже угрожает опасность, – Джери взял голову девушки, и заглянул в её наполненные слезами глаза, – Нас можешь спасти только ты, соберись! Ну же.

Наконец, пустой взгляд Синди сменился более осмысленным.

– Куда нам идти?

– К Джону.

– Ты знаешь, где он живёт?

– Да.

– Дай телефон.

Синди протянула устройство Джери, который бросил телефон на тротуар и безжалостно раздавил.

Они умылись возле фонтана, вызвали такси, и направились в гости к последнему человеку, который мог им помочь. Синди всё время поездки плакала, а Джери и не пытался её успокоить, у него самого было тревожно на душе. Ни о Бадди, ни о Роберте он старался не думать, сейчас от него требовалось максимум внимания, ведь теперь от него зависела не только собственная жизнь, но и это милая и любимая девушка, которую он должен оберегать. За время пути Джери прокрутил всю свою бесполезную жизнь в голове, и осознал, что провёл её без пользы, а даже наоборот, нанося вред окружающим. А сейчас, может быть это именно тот случай, когда его воровская, прогнившая душа может воскреснуть, он возложил на себя обязательство защищать Синди, и от этого ему стало легче, он впервые ощутил свою значимость, и чувство, что делает доброе дело. Как жаль, ведь столько времени уже потерянно, и удастся ли им выпутаться из этой Игры, что бы начать мирную жизнь. Единственное, чего теперь хотел Джери, это исполнить мечту Роберта, а именно, остановиться в тихом и маленьком городке, найти спокойную работу, может даже открыть свой боксёрский клуб, и жить мирно, без преступлений, как честный и законопослушный человек, вместе... Вместе с Синди. Джери поверну голову, глядя на заплаканное лицо девушки, охваченную горем. Именно она воскресила его, именно она сумела за несколько часов изменить его к лучшему, показать ему истинную ценность жизни. Как ему теперь было противно в бегах, он всё бы отдал, ради спокойной жизни. Джери клял себя за то, что всю жизнь наживался на других, искал лёгкого заработка, воруя, ему самому стало мерзко от себя и своих действий. Как он был рад, когда его размышления прервала остановка такси.

– Пошли, милая, – парень потянул спутницу из машины, утирая ей слёзы, – Лучше твоему другу ничего не рассказывать, хорошо?

Синди кивнула, и, шмыгнув носом, направилась к двери в небольшой, но выглядевший довольно богато домик. "Хорошо живёт охранник магазина" – только сейчас заметила Синди.

После стука в дверь, она тут же отворилась, будто хозяин уже ждал гостей. В дверях появился высокий мужчина с грубой щетиной, маленькими глазками, на смуглом лице, но с добродушной фальшивой улыбкой.

– О! Синди, девочка моя, я боялся, что уже забыла старика! – он по-отцовски обнял девушку.

Джери обратил внимание на мускулистое, сильное тело хозяина дома, вероятно бывший военный, а уже Джери, столько работавший с боксёрами точно знал.

– Извини... Но нам больше некуда идти, – выдохнула Синди, с трудом скрывая горе.

– Что-то случилось?

– Нет... Просто, нам какое-то время надо... Пожить в другом месте.

– Да, конечно, можете оставаться у меня, сколько будет угодно. Я всегда говорил, Синди, мой дом – твой дом.

– Спасибо.

– Познакомишь со своим новым другом? – лукаво прищурился хозяин.

– Джери, – кивнула Синди, проходя в дом.

– Джон Парк, – добродушно улыбаясь, протянул широкую руку новый друг.

Гость внимательно смотрел прямо в глаза хозяину, затем перевёл взгляд на протянутую руку, но пожать её не спешил. Последние события научили его осторожности, и Джери пытался прочувствовать возможную угрозу, но так ничего подозрительного и не заметил в поведение Джона.

– Джери Барринтон, – наконец, пожал крепкую, мозолистую руку хозяина гость.

– Очень приятно, проходите! – Джон гостеприимно, жестом пригласил в свой дом гостя.

Обстановка в помещении была довольно богата, всё было сделано по последнему писку моды. Хрустальная люстра красовалась над потолком, который ко всему прочему был украшен и точечными светильниками. Джон проводил гостей сразу в гостиную, самую уютную часть дома. Здесь, напротив круглого стеклянного стола и кресел-качалок красовался камин, который излучал приятное живое тепло, а потрескивание сухого дерева, создавали ощущение защищённости и уюта. Пока, хозяин направился на кухню, что бы угостить гостей, Синди и Джери рухнули на мягкий диван, вертя головами вокруг. Они и наслаждением провели ногами по дорогому персидскому ковру, который покрывал практически всё пространство пола в гостиной. Джери сразу отметил близость интерьера к восточному стилю, персидский ковёр, накидка на диване в восточном стиле, и некоторые мелочи указывали на близость хозяина к восточной культуре.

– Господа! – по-молодецки задорно позвал Джон, – Не желаете отведать прекрасного кофе?

– Да! – выкрикнула Синди, и вопросительно посмотрела на Джери.

Спрашивала она своим немым вопросом, конечно же, не о кофе, а о том, чувствует ли он себя в безопасности, в ответ парень пожал плечами.

Джон расставил кружки на подносе, выглянул в гостиную, и, убедившись, что гости по-прежнему сидят на месте, достал из кармана небольшую колбочку, и рассыпал из неё порошок по двум кружкам. Чтобы не перепутать, в свою чашку Джон налил чай.

– Прошу, – натянув на лицо, внушающую доверие улыбку, хозяин вошёл в комнату, и поставил поднос на стол, – Ваш кофе!

– Премного благодарен, – ответил Джери, взяв в руки кружку.

Он очень хотел пить, тем более кофе пахло прекрасно, но что-то в душе тревожило его, и парень надеялся, что дело не в потере друзей.

– Вы любите чай? – поинтересовался Джери, кивнув на кружку хозяина.

– Эм, да, – спокойно ответил Джон, – тем более сердце моё барахлит.

– По вам и не скажешь, вы прямо светитесь здоровьем.

– Приму за комплимент, – ответил хозяин, стараясь уйти от опасного разговора.

– Можно нескромный вопрос? – Джери отставил чашку, так и не отпив.

– Конечно, – Джон отпил чаю, и откинулся на кресле-качалке, но его скованные движения выдавали его волнение.

– У вас такой богатый и красивый дом, кем вы работаете?

– Хм, – Джон лукаво улыбнулся, глядя на молчаливую Синди.

Джери понял, что собеседник решает, можно ли соврать, или девушка выдаст его, и решил атаковать:

– Синди говорила, что вы работали в магазине охранником, когда встретились с ней.

– Да, конечно. Это была чёрная полоса в моей жизни, конечно, несли не считать лучика света, а именно, милой Синди, я по-отцовски влюбился в эту девушку, – принялся направлять разговор в другое русло Джон, положив руку на подлокотник, затем на колено, оставив на покрытом лаком дереве отпечаток вспотевшей от волнения руки.

– Думаю, что в этой работе вы добились большого успеха, у вас такая завидная фигура, и довольно крепкое рукопожатие, – усмехнулся Джери, – Вы занимались боксом?

– Я смотрю, вы неплохо в этом понимаете, сами боксёр? – вопросом на вопрос ответил Джон, наконец, успокоив свои неугомонные руки, которые выдавали его волнение.

– Да. К тому же я имел целую группу боксёров, которые приносили мне деньги на арене, – решил откровенно ответить Джери.

– Вот как? Подпольные кулачные бои? Не боитесь рассказывать об этом незнакомому человеку?

– Постой! – Джери поймал руку с чашкой у Синди, не дав ей выпить кофе, – Поглядите, у моей спутницы мелкая дрожь бьёт руки, может, предложите нам чего-нибудь покрепче?

– Вино подойдёт?

– Да, если можно.

– Конечно, – Джон спрыгнул с кресла, чуть не опрокинув свой чай, и достал из серванта бутылку вина, – Сейчас сбегаю на кухню за бокалами, одну минуту.

– Боже, да я себя уважать перестану, – подскочил с дивана Джери, – вы поступили так великодушно, позволив остаться у вас, а мы ещё и заставляем вас бегать, позвольте нам помочь.

– Как пожелаете, – пробормотал Джон.

Джери потянул на кухню Синди, и принялся открывать ящики в поисках бокалов.

– Что ты устроил? – бросила девушка, с недоумением и злобой глядя на друга.

– Мирная беседа, – ответил Джери, зазвенев бокалами.

– Ты понимаешь, что этот человек – наша последняя надежда, а ты ставишь его в неудобное положение!

– Послушай, – парень взял девушку за руки, и посмотрел ей прямо в глаза, – Я знаю, что делаю, доверься мне. И ещё... Кофе сегодня больше не пей.

– Что?

– Для сердца вредно, – бросил Джери, с улыбкой войдя в гостиную.

Все заняли свои привычные места, и гостя взял на себя обязанность, наполнить бокалы вином. Теперь он выпил смело и с нескрываемым наслаждением.

– Великолепно! Какое чудесное вино. Помню последний раз, я пробовал что-то подобное у старого афганца, который назвал своё детище: "Вкус Востока"! – соврал Джери.

– Губа – не дура. Вижу, вы и в этой области преуспеваете, – заметил Джон, причмокивая, наслаждаясь вкусом вина.

– А я думаю, что это больше по вашей области.

– Что именно?

– Восток.

– Да? – поддельно изумился хозяин.

– У вас столько вещей восточной культуры, вы жили там?

– Не пришлось.

– Тогда что? – Джери спрашивал как бы между прочим, но следил за реакцией собеседника внимательно.

– Я турист, долго путешествовал, в том числе и по городам Востока.

– Изумительно! Всегда мечтал повидать мир, и как там, на Востоке?

Джон переменился в лице, добродушная улыбка превратилась в кривую гримасу, глаза прищурились, и налились кровью. Джери понял, что задел собеседника за живое, осталось додавить.

– Красиво, – выдавил, наконец, Парк.

– Странно, – Джери оглядел гостиную, будто увидел впервые, – Вы турист, а ни единой фотографии нет, разве не здорово сфотографироваться верхом на верблюде? – задорно подмигнул гость.

– Здорово.

– А местные достопримечательности? Разве это не память, иметь дома фотографию из такого путешествия? Не каждый американец путешествует по Востоку. Чем вам приглянулось это место? – продолжал атаковать Джери, поднявшись из-за стола, и стал мерно прогуливаться вдоль стен, рассматривая обычные картины, будто в галерее.

Здесь была и Пизанская башня, и знакомый Манхэттенский мост, и Биг – Бен, только не было главного на этих фото, не было Джона Парка.

– Да, – вдруг заговорил хозяин, опасаясь, что его молчание может навести на подозрение, – Я люблю Восток.

– Это персидский ковёр, я не ошибаюсь?

– Вы совершенно правы, мне подарил его один знакомый.

Джери остановился перед камином, на полочке, где сейчас было пусто, красовались вытянутые следы на тонком слое пыли. Обычно над камином ставят фотографии, и здесь они определённо были, и очень недавно, ведь даже пыль не успела покрыть чистые места.

– А эту изумительную вещицу вам тоже подарили? – Джери кивнул на крупный перстень, который красовался на среднем пальце Джона.

Это было яркое золотое кольцо с крупным всепоглощающим чёрным камнем, чёрным, как сама Чёрная дыра, камень манил, захватывал взгляд. Безусловно, перстень тоже был отсылкой к Востоку, такие носили шейхи и шахи, возможно даже, что не просто богатые люди, а правители, влиятельные господа голубых кровей. Джон вздрогнул, попытался заглянуть Джери в глаза, ему бы хватило секунды, но хитрый парень отвернулся.

– Да, подарили.

– Видимо вы сделали что-то очень хорошее человеку, который сделал вам такое подношение, расскажите? – спокойно, с долей любопытства поинтересовался Джери.

Джона передёрнуло, он посмотрел начала на гостя, который зашёл за его спину, затем на перстень, и буквально утонул в его пустоте...

Афганистан. 2003г.

Мерное гудение двигателей квадроциклов заглушало завывание песчаной бури, которая безжалостно окутала горное ущелье. Здесь на высоте склона мощь бури ощущалась не так сильно, особенно дышать было легче, чем внизу. Все пятеро спецназовцев специального отряда под кодовым названием "Красные волки" расположились на краю склона, укрывшись за камнями от порывов ветра.

– Чёртова буря! – пожаловался Буч, прикрывая рукой оптический прицел своей винтовки от песка.

– И не говори! – согласился Егор Котов, пытаясь просунуть через шемаг, которым обмотал свою голову, фляжку.

– Командир, может, скажешь уже, что мы делаем здесь, в этом забытом богом месте? – поинтересовался Джон Парк, который, как и все был в камуфляжном костюме, с головой обмотанной шемагом, и крупными матовыми очками.

– Подожди, – отозвался командир, – Из-за бури приказ доходит долго, ещё не расшифровал.

Командир отряда "Красные волки" из иностранного легиона продолжил шуршать блокнотом, расшифровывая послание.

– Это ужасно! – воскликнул Буч, – Чёртов песок расцарапал всю оптику! Как я уже ненавижу эти пустыни. Проклятый Афганистан!

– А для меня это последний бой, – заговорил француз Жак, оторвавшись от изучения приборов.

– Жак, лучше следи за тепловизорами, из-за этого песка не видно ничего на расстоянии вытянутой руки, если сюда подкрадутся террористы, то это точно будет твоё последние задание! – отозвался расстроенный Буч.

– Почему, Жак? Надоела работа солдат удачи? – Джон попытался рассмотреть товарища в пяти метрах от себя, но ему не удалось.

– Знаешь, Джон, после ранения, я окончательно решил завязать, ещё немного денег, и я начну спокойную жизнь.

– Боюсь, что я так не смогу. А чем ты собираешься заняться?

– Ну, я может, не рассказывал, – по голосу Жака все догадались, что он смущается, – Вообще, до того, как у меня начались проблемы с законом, у меня была жена. Не знаю, примет ли она меня, но я бы хотел провести остаток жизни с ней.

– И ты сможешь жить без пальбы, риска и большого куша? – с сомнением крикнул Буч.

– Я бы хотел.

– Зря вы смеётесь, ребята, Жак прав. Может, пора остепениться? – поинтересовался Джон, – Егор, ты что думаешь?

Вместо ответа русский просто протянул Парку какую-то грязную и затёртую карточку. Прикрывая рукой от песка, Джон осмотрел её. Это была фотография, на которой запечатлели молодую красивую женщину в сарафане на лужайке, и весёлую маленькую девочку, белокурую, с двумя косичками. Обе казались такими счастливыми и жизнерадостными, что никак не вязалось с образом русского наёмника.

– Это Катя, моя жена... бывшая жена. И Аня, моя трёхлетняя дочь. Ей уже пять.

– Хочешь вернуться к ним? – Джон внимательно посмотрел на Егора, хотя шемаг, большие очки и скрывали лицо наёмника, он всё равно знал, какое выражение сейчас хранит лицо боевого товарища.

– Боюсь, что уже слишком поздно... – с грустью заметил Котов.

– Ты что, дружище, посмотри на Жака, ты видел его? Ещё тот уродец, а ничего, надежды не теряет, и к жене вернётся. Тебя-то точно примут, ты красавец, не то, что наш друг.

Весь отряд засмеялся, а Жак что-то возмущённо крикнул на французском.

– Поздно, Джон, Катя погибла в аварии.

– Прости, – американцу стало стыдно за свой столь неуместный смех и глупую шутку.

– Тогда я совсем отчаялся, я только ушёл со службы, что бы быть с семьёй... Проблема была в том, что Аня родилась ещё до брака, тогда я служил. После смерти жены, мою, слышишь? Чёрт побери, мою! Дочь! Забрали. Эти твари. Этот чёртов суд. Я не смог оформить опекунство, я вообще ни черта не смог сделать в этой стране. Я оказался на грани. Ни работы, ни денег, ни дочери. Аню отправили в детский дом, меня послали к чёрту. Я сделал то, что умел лучше всего. Купив у барыг на "чёрном рынке" ствол, я первым делом нашёл тут тварь, чиновничьего сынка, которого, разумеется, оправдали, который пьяным, сбил мою жену, мою Катеньку на переходе. Этот ублюдок гонял по городу на крутой тачке, чувствуя свою безнаказанность.

– Ты убил поддонка?

– Нет. Это слишком легко для него. Я прострелил ему коленные чашечки, локти, сломал позвоночник, сделал всё, что бы эта тварь осталась инвалидом на всю его жалкую жизнь. Надеюсь, что ни один врач, сколько бы ему не заплатили, не сумеет вылечить это существо.

– И что ты сделал потом?

– Я застрелил судью. Того самого, который забрал мою дочь.

– Разве нельзя было решить всё юридическим способом? – поинтересовался Жак.

– Я пытался, но они бросили мою дочь в детский дом, я ничего не сумел сделать, кроме, как отомстить.

– Ты только навредил себе, и своей дочери, – заметил командир.

– Теперь я это понимаю, – вздохнул Егор.

– Держись, братишка, – Джон похлопал товарища по плечу.

– Если бы я мог всё изменить. Да теперь уже точно поздно. В России меня ищут, как особо опасного преступника, и я теперь впервые, хочу, что бы моя дочь Аня не узнала своего отца, что бы на неё не легло клеймо дочери убийцы и преступника.

– У тебя есть деньги?

– За то время в Легионе я успел поднакопить.

– Тогда сделай себе новый образ, реши все проблемы, выкупи дочь, живи, как человек, – вдохновил Джон.

– Егор!

– Да, командир.

– Если ты решишь вернуться в мирную жизнь, знай, что я могу помочь.

– Спасибо, мне это очень важно.

– Буч, а ты, какие у тебя планы, ворчун? – поинтересовался Жак, но ответа получить не успел.

– Я расшифровал приказ! Ниже по долине сейчас поедет кортеж шейха, необходимо уничтожить всех, и забрать чёрный кейс, всё ясно?

– Так точно! – эхом отозвался отряд.

– Боевая готовность!

Защёлкали предохранители, наёмники рассредоточились, подключив микрофоны для связи.

– Вижу машины! – сообщил Жак, продолжающий следить за показаниями приборов. Цель на три часа!

– Принято! – ответил Буч, наводя винтовку с тепловизором в прицеле.

– Принято! – подхватил Егор, приготовив самонаводящийся гранатомёт.

– Принято! – Джон засел с гранатомётом в противоположной стороне.

– Три машины! – вновь крикнул Жак, – два" хаммера", а между ними джип шейха.

Все без лишней суеты занялись своим делом, отряд сработался хорошо, и потому каждый знал свои обязанности.

Егор выстрелил первым, подбив первую машину кортежа. Со скрипом остановились и следующие машины, начали сдавать назад, ибо в узком ущелье, где с высоты склона на них напал неизвестный противник, они оказались в ловушке. Джон прицелился в последний "хаммер" и тоже выстрелил. Машина глухо взорвалась, окутавшись чёрным дымом.

– Вперёд! – скомандовал командир, и отряд медленно начал спуск по каменистому склону, держа автоматические винтовки наготове. Только Жак и Буч остались на горе прикрывать команду.

Егор заходил слева, окружая чёрный пыльный джип шейха, а Джон справа. Красные волки засели, пока командир, идущий по центру, не подошёл к двери. До джипа оставалось метров пять, когда земля и песок вздыбились под ногами командира, и брызнула кровавая пыль. Джон не слышал взрыва, его так сильно откинуло на горящие останки подбитой им машины, что он впал в забытьё.

Егор рухнул вниз, словно подкошенный, но осколки всё равно зацепили его. Левая рука сразу побагровела от крови, и рассекло скулу. Русского сильно контузило, но он не потерял сознания, и пополз, ближе к джипу, полагая, что по шейху никто стрелять не станет. Все звуки, криков, пальбы, взрывов, доносились до него словно через вату.

– Засада! – заорал Жак, кинувшись к своим приборам, но длинная очередь из калаша сбила его с ног.

С той стороны, где на камнях покоились его ноутбуки и прочая аппаратура, уже выходили смазанные силуэты моджахедов. Два... Три... Пятеро... Жак, держась одной рукой за горло, второй пытался нащупать выпавший автомат. Сквозь пальцы, которые сжимали рану на шее, толчками сочилась алая кровь.

– Буч! – зашипел Жак, но снайпер его не слышал, он продолжал стрелять вниз, ориентируясь на показания тепловизора.

Жак выхватил пистолет, и выстрелил в первую бородатую фигуру. Моджахед качнулся, но устоял на ногах, очевидно, его спас бронежилет. Выстрелить снова Жак не успел, фигура слева вскинула автомат, и одиночным выстрелом прострелила французу голову.

Буч отстрелял весь магазин своей винтовки, и откинулся спиной на камни, перезаряжая оружие.

– Жак! Ты где? Жак! – позвал он, – Нужны гранаты, ты где?

Из тумана песчаной бури появилась тень с автоматом, Буч не вглядываясь, протянул ему руку, но лишь в последний момент разглядел бородатую голову, обмотанную тканью.

– Дерьмо! – ругнулся Буч, и расстроился больше от того, что это слово единственное, что пришло ему на ум перед смертью

Брыкаться было поздно, разряженная винтовка лежала на коленях, а пистолет за спиной за поясом. Буч зажмурился, когда деревянный приклад автомата с хрустом проломил его череп. Тело спецназовца, кувыркаясь и подскакивая на каждом камне, устремилось вниз по склону.

Джон открыл глаза, и его сразу стошнило прямо на себя. Голова кружилась жутко, в глазах всё мутнело, дрожащими пальцами американец нащупал винтовку. Что делать? Куда ползти? Где командир? Жив ли он ещё? Джон с трудом подавил в себе желание поддаться панике, и с трудом, отталкиваясь от земли, пополз к чёрному джипу.

"Боже! Боже! Помоги мне! Чёрт возьми! Откуда всё это! Я брошу! Я никогда больше не возьму оружие! Боже!" – бормотал Егор по-русски, но из-за контузии не слышал собственного голоса. Он забился под высокий джип, и свернулся калачиком, сжимая в руках автомат. Егор однажды был в плену у моджахедов, и на себе испытал все ужасы, и извращённые фантазии, которые применяли жестокие враги. Темп стрельбы снизился, и Котов догадался, что друзей у него не осталось, он один, единственный среди врагов. "Гори всё синим пламенем!" – подумал он, отчаявшись, достал оборонительную гранату Ф-1 и избавил её от чеки.

Перед ним возникла тень ползущего человека, и Егор приготовился разжать руку, когда узнал голос Джона.

– Егор, ты тут?

– Да!

– Где остальные?