Текст книги "«Хроники Юритера». Небесный наследник (СИ)"

Автор книги: Игорь Сорокин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

С соответствующим проявлением уважения мы провожали гостей, которые всего за несколько минут из гостей превратились в настоящих врагов. Молча встретили вождя сопровождающие всадники. Через несколько минут все вновь прибывшие собрались в развернувшемся у подножия холма стойбище. Полдня в стане противника не происходило никаких событий. Все отдыхали после длительного перехода. После обеда в стане противника началась подготовка к битве воинов. Всадники сидели вокруг костра, за их спинами стояли вооруженные слуги, а шаман и несколько его подручных выполняли ритуальные танцы. Ближе к вечеру перед ужином стойбище противника выплеснуло вооруженных бойцов. Всадники на рирах, а их слуги пешком начали приближаться к лагерю. Взгляд сразу выделил из рядов атакующих всадника Ирма с сыновьями, за его спиной было аж десятеро вооруженных слуг.

Вновь в ход пошел композиционный лук с невиданной для этих степей дальностью стрельбы, несколько стрел и двое слуг за спиной Ирма получив ранения, поплелись, придерживая друг друга в кочевье. Стрелы из луков моей маленькой дружины вывели из строя еще несколько слуг и одного всадника, упавшего под ноги риров. Лавина всадников докатилась до рва. Плотной толпой, сжавшись в настоящую кучу, всадники устремились к открытым воротам. Мешая друг другу побыстрее стремясь к открытому проему, эта неорганизованная толпа оказалась легкой добычей для двух десятков тяжелых пилумов, запущенных со стен. Трое всадников провалились в две волчьи ямы, вырытые рядом я тропой ведущей к воротам. Дротики в римском войске пронзающие защищенных кожаными доспехами воинов, почти насквозь пронзили с десяток всадников, некоторые застряли в щитах, вопли раненых сменили рев атакующих на стоны и проклятия. Еще не понявшие, почему вдруг стало просторнее всадники доскакали до проема в стене и сгрудились у рва, пытаясь побыстрее пробраться в открытый проход. Но тут вторая волна тяжелых пилумов пригвоздила к холке риров или к земле еще семеро всадников. В беспорядке, столпившись у корчащихся на земле и бегающих раненых животных, толпа всадников с растерянностью замешкалась во рву у воротного проема. Залп десятка луков и шести арбалетов сняли с седел еще пятерых. Новые вопли раненых раздались у стен маленькой крепости. Но тут к валу подбежали вооруженные слуги, уже не с целью атаки, а стремясь оттянуть от побоища своих раненых хозяев. Водоворот человеческих тел у ворот наполнился еще большим беспорядком. Одни разъяренные всадники со своими слугами, спешившись, рвались к воротам, другие раненые и их слуги стремились вырваться из этого человеческого месива, третьи стремились найти своих упавших затаптываемых друзей и хозяев. А третья волна пилумов, второй комплект заготовленных заряженных арбалетов и десяток луков пожали еще десяток жертв. Гора тел у входа в ворота выросла за мгновение, двое всадников все же заскочили в проем ворот, но были выкинуты с переломанными костями ударом подвешенного на перекладине ворот пакета бревен, усиленного камнями как грузом. Своеобразный маятник выкинул несчастных как катапульта камни. Паника охватила нападающих и с криками ужаса только что уверенные в себе закаленные в схватках бойцы, покидали зону смерти. Новый залп вдогон отступающим оставил корчиться на земле восьмерых. Мой маленький гарнизон с криками победы выплеснулся из лагеря. На земле стонало около тридцати человек. Остановив свой обрадованный победой гарнизон, всадников я оставил в готовности к отражению новой атаки, а все слуги направлены были собирать с земли и выдергивать из тел, убитых и раненых столь дорогостоящие пилумы и болты к арбалетам. Вопли раненых из ран, которых выдергивались попавшие в них наконечники, вновь огласили окрестности. Стойбище Виров не осталось безучастным к воплям раненых, к крепости вновь покатила атакующая лавина.

Закаленные в схватках бойцы быстро оправились от поражения, жажда мести за своих товарищей, горечь и стыд поражения собрал степных бойцов в новый кулак. Вновь покатилась к стенам лавина, и вновь мой лук выхватил из рядов атакующих одного, вновь но, уже рассредоточившись, не с целью прорваться к воротам, а забрать побратимов и раненых, вынести тела, над которыми надругаются эти зазнавшиеся щенки. И вновь значительно меньше, всего четырех всадников, собрали свою жатву пилумы и луки, арбалеты уложили еще троих всадников, а простых незащищенных больше десятка добавилось к первой волне атакующих. Спасающие стали новой мишенью, увеличив огромные потери первой атаки, и захлебнувшись в собственных потерях. Пыл начала боя у нападающих угас, теперь все столпились у кромки радиуса поражения луком. Несколько выстрелов из композиционного лука заставили всех откатиться еще на пару десятков шагов и еще двое раненых слуг ушли в лагерь.

Вновь из проема ворот вышли десяток слуг, собирая пилумы и арбалетные болты, вновь стоны раненых, из которых вытаскиваются наконечники, повисли в воздухе. Но несколько стрел из лука вернули всех за зону досягаемости. С мукой в глазах ранее безгранично уверенные в себе воины смотрели на своих поверженных и стонущих собратьев по оружию, до боли сжимая в кулаках пальцы. Когда закончился сбор оружия, слуги приступили к осмотру раненых и погибших. У подножия стены нашлось пятнадцать раненых всадников, трое из них – тяжелораненые, еще двенадцать всадников погибло. Также у стен осталось лежать восемнадцать слуг, еще шестнадцать раненых слуг вместе с ранеными всадниками занесли во внутрь лагеря. В сумме в первом же бою противник потерял более половины всадников и треть слуг. Наши потери составили одного тяжелораненого слугу и ранение в руку стрелой всадницы Ази. Когда мы закончили заносить в лагерь раненых и плененных, над равниной повисла напряженная тишина. Вскоре из рядов воинов вышел их вождь и остановился на расстоянии около двадцати метров у начала рва. Выйдя в воротный проем, я также остановился, молча, ожидая слов вождя. Несколько минут прошли в томительном ожидании. Наконец вождь заговорил, обвиняя меня в жестоком обращении с ранеными противниками. Я напомнил ему, о своем предупреждении: "Тот всадник, который не покинет нашу территорию за сутки, будет убит. И это не относится к всаднику Ирму с сынами, которые нарушили условия своего освобождения из плена. Он и его сыновья будут казнены, а имущество его семьи и челядь перейдет в мое владение ". Далее не давая перехватить инициативу ведения переговоров, я разрешил слугам по одному на всадника начать поиски тел хозяев, те же, у кого хозяева попали в плен, могут войти в лагерь в одиночку и безоружные пообещав что, не будут пытаться силой освободить пленников. В противном случае слуга и его всадник в показном порядке будут казнены. За спиной вождя громко зашумели, но преданные слуги в одиночку бросая оружие уже без разрешения вождя двинулись к лагерю. Вскоре под стенами нашего укрепления возник новый человеческий водоворот, исторгающий из себя носильщиков медленно уносящих тяжкий груз.

Освободился от тел участок перед укреплением. Теперь на место разыгравшейся трагедии указывали только утоптанная земля, туши нескольких риров и окрасившаяся красным земля. Вождь все еще молча стоял в окружении собравшихся возле него слуг и друзей, отнесенных в лагерь раненых. Первым не выдержал старый посеченный шрамами прошедший не одно сражение воин. Подойдя к проему ворот, попросил увидеть своего друга – раненого слугу погибшего всадника. Всадник Ог потребовал подтверждения клятвой неприменения силы, старый ветеран с поклоном дал обещание. Увидев пропущенного в лагерь, вся окружавшая вождя группа пошла к проему ворот. По очереди после индивидуального обещания в лагерь было впущено девятнадцать человек, без права обратного выхода. Наступила неловкая пауза, не имея более темы для переговоров, я покинул проем ворот. Следом ушел в стойбище и Ган. Раненых всадников способных участвовать в совместном ужине усадили за главный костер, кто не мог передвигаться, тех перенесли на носилках. Вечером вокруг костра собралось двадцать три всадника. Слуги плененных и раненые также небыли обижены вниманием. Вокруг костра пошла обычная неторопливая речь, завершаемая тягучими степными песнями. Лагерь противника тоже погрузился в вечернее спокойствие. Ночь вступила в свои права.

Длина ночь на Юритере, за четырнадцать часов человек может не только поспать, но и кое что сделать, например, попытаться отыграться. Село солнце, закончились сумерки, Монум своими черными глазами смотрит на сонные жилища людей, изредка скрываясь в облаках. В небе засияли горошины звезд, призрачный свет которых завораживал взгляд. Лагерь противника погрузился в сон. Но этот сон оказался кажущимся. Сразу, как только сумерки отдали владения солнца Монуму, из стойбища вереница людей потянулась к южной стороне растущих у подножья скалы деревьев. Дети степей не могли знать, что тепловизор покажет их движение как на ладони. Еще на выходе из становища наивный замысел мужественных бойцов открылся. Десяток бойцов из племени Виров, не подозревал, что им наперерез уже вышла их неудача.

Необязательно уничтожить противника в открытом сражении, часто достаточно измотать его держа в непрерывном напряжении, мелкими но болезненными ударами обескровить. И поставить перед фактом проигрыша. Первый удар вождь Виров сделал, не ожидая сопротивления, просто решив задавить числом, и был за это жестоко наказан. Но, теперь узнав, что противник серьезен и может постоять за себя, пришла пора использования настоящих качеств руководителя, одновременного удара с нескольких направлений, в условиях, когда темнота не даст массированно использовать метательное оружие, а личные бойцовские качества, закаленных бойцов в рукопашной, приведут к победе. Правда, он также не знал, что в древности ниндзя вели войну в первую очередь ночью, и равным им в те времена не было. А если почти такому хоть и начинающему средневековому диверсанту дать прибор ночного видения, то ночью закаленный боец превращается из охотника в жертву.

Десяток бойцов вытянувшись в цепочку затаились у подножья скалы, ожидая когда облако уберет серебристый свет от Монума, и можно будет в темноте пробираться к южной оконечности стены лагеря. С близкого расстояния болт двухзарядного арбалета с тихим чмокающим звуком прошивает голову человека насквозь, последний в цепочке замер, прижавшись к земле. Его товарищ оглянулся на замершего спутника, и последнее что увидел – летящий в лицо как бросок змеи болт арбалета. Пришла темнота, отряд начал движение к лагерю, устилая телами погибших свой маршрут. Ко рву добралось трое, с удивлением оглядываясь в сторону отставших товарищей. В темноте из земли поднялась черная фигура и с колена пустила блестящие звездочки, стремительно приближающиеся в смертельном вихре. С воплем, удерживая горло, упал один воин, другой схватился за раненую руку, а вожак смог ударом отбить зловещее серебро, но пущенный вдогон арбалетный болт пригвоздил его к бамбуковой стене укрепляющей стену вала. Раненый воин, бросив бесполезный щит и перехватив меч в левую руку, бросился на темного воина, удар мечей вызвал кучу искр. Давно все в племени знали, чей меч высекает искры в племени Русь, с удвоенной силой и воплем ярости всадник Ирм атаковал своего врага. Ирм был настоящим, сражавшимся не в одной схватке бойцом, и много соперников пали от его руки. Но этот молодой юнец целый год впитывал и отрабатывал на тренажере знания автора "КНИГА ПЯТИ КОЛЕЦ" древнего японца Миямото Мусаси. Этот зрелый боец потерял равновесие духа, а дальше как в книге: – Начни с демонстрации собственной медлительности, потом неожиданно резко атакуй. Не давай врагу вздохнуть, оправиться от смущения. Пользуйся удобным моментом, чтобы победить. Бой длился буквально десяток секунд. Но один из лучших бойцов рода Виров упал с отрубленной головой.

Звуки схватки привлекли внимание не только защитников, столпившихся с высоко поднятыми факелами на стене у места схватки, вопли гибнущих и звон мечей выплеснули из ночного становища яростно орущих бойцов. Еле успел я подгоняемый криками атакующих добраться до проема ворот. Вновь к стенам лагеря хлынула волна нападающих, на этот раз противник стремился охватить весь периметр и стрелами из темноты поразить освещенных факелами защитников, десяток оставшихся всадников со своими бойцами прикрываясь щитами, бросились на атаку проема ворот. На стены с двух сторон начали пытаться забраться простые бойцы, подгоняемые двумя ранеными всадниками. Бросок дротиков обороняющихся у ворот, не принес потерь наступающим бойцам, их щиты ощетинились пилумами. Новый десяток пилумов превратил строй черепахи в движущегося к цели бронированного ежика. Третий бросок пилумов вонзился в удерживаемые на весу щиты. Щит с вонзившимися тремя пилумами удержать очень трудно, ну буквально несколько секунд, а далее руки под непривычной тяжестью сами опускают щит. Черепаха после третей волны пилумов начала распадаться, и с близкой дистанции арбалетные болты начали свою жатву. Вновь трое всадников прорвались в проем, уклонились от маятника бревна и встретились с всадниками Ог, Ол, Оти и Ид. В тесном проеме ворот развернуться было негде, и нападающие вынуждены были остановиться, напоровшись на рогатку установленную за проемом ворот. Малейшее промедление и четыре копья повергли наземь двоих, оставшийся в живых прижимая раненый бок, ретировался. Бой на стенах затих сам собой невидимые для обороняющихся всадники, возглавлявшие штурм стен, оказались как на ладони для того стрелка как я. Пара пристрелочных выстрелов из лука с использованием тепловизора и руководители обеих групп слуг, еще раз получившие ранения, уносятся с поля боя, а без руководства нет и атаки. Вновь неорганизованная толпа отхлынула от стен и собралась вне зоны поражения луков. Остались только стоны раненых у подножья стены и защитники с факелами на стенах. Вновь слуги вышли собирать оружие, вновь закричали раненые, у которых выдергивались наконечники из ран, но теперь наученные горьким опытом все нападающие стояли, не двигаясь, горестно пожиная плоды поражения. Вновь собрав оружие слуги, начали собирать раненых. Некоторые из стоящих слуг попытались, бросив оружие и прийти на помощь раненым. Однако ночью никто клятвы принимать не должен и поэтому первый же рискнувший упал, зажимая стрелу в боку. Собрали оружие и всех раненых, тогда только вспомнили о группе у скалы. Посланные слуги нашли только одного раненого, пригвожденного арбалетным болтом к стене вала, остальные не выжили. В этой десятке кроме Ирма были и его сыновья.

Ночная схватка стоила нашей стороне погибшей всадницы из рода Изу Вина. Тяжелое ранение стрелой в предплечье получил отец Оти Ог, Кин и Ольк получили легкие ранения в конечности. Погибло двое слуг и четверых ранило. Нападающие потеряли убитыми тринадцать всадников и десятерых слуг, плененными оказались шестеро раненых всадников из них двое тяжелораненых, и четверо раненых слуг.

Два часа стояли за пределами дальности выстрела лука, оставшиеся без хозяев слуги, пока к месту столкновения не вышел шаман племени. Вновь теперь уже шаман, а не вождь подходил к воротам лагеря. Пришедшего шамана провели вовнутрь лагеря к ночному костру. Вновь мы сели у костра в центре лагеря. Весь лагерь, был наполнен лежащими ранеными всадниками и их ранеными бойцами. Над лагерем висел непрерывный стон, мечущихся в бреду раненых. Здоровые слуги, понуро сидели рядом со своими подопечными. Бодрость и уверенность в своих силах, просвечивала на лицах маленькой, но боеспособной дружины молодого ярла. Защитники небольшого укрепления без всякой спешки, организовано восстанавливали лагерь после ночного штурма. Шаман запросил разрешения на допуск слуг и друзей к раненым и погибшим. На мой вопрос: – "А кто же будет лечить всех этих раненых их рода, которые стали моими пленниками, и не пора ли шаману с помощниками взяться за лечение моих пленников"? Последний с радостью поблагодарил за разрешение ему и его помощникам лечить раненых. Таким образом, у ворот лагеря вновь столпились слуги и друзья попавших в плен раненых бойцов, клятву верности принимал у них уже не Ог, а мой вассал Кин.

Небольшой сон в течении часа и вновь ночное снаряжение и прибор ночного видения помогают невидимкой подобраться к юртам кочевья рода Виров. Несмотря на ужасные потери, все же лагерь охраняют три парных поста. Трое легкораненых всадников со слугой в паре несут дозор. Уже в сумерках последний, ближайший к лагерю, дозор с помощью духовой трубки был обезврежен. Слуг я оставил в беспамятстве на местах, а их всадников уложив на успокоенных риров доставил в лагерь. И с чувством выполненного долга удалился в юрту спать.

Часть 10

Земля семьи

Начался новый день. Солнечный луч почти вертикально опускается в юрту через отдушину. Приглушенный гул голосов доносится снаружи. Давно не слышанная песнь исполняющего обряды шамана доносится сквозь гул жизни лагеря. Звуки снаружи рассказывают о повседневной жизни уже не лагеря, а стойбища. Слух резанул щебетание детворы, эти звуки явно не вязались с буйством войны прошедших суток.

При выходе из юрты взгляду открылась удивительная картина. Вокруг костра, у входа в шатер, мирно восседают и о чем-то беседуют вожди родов Мга Вов и Виров всадники Им и Ган. Всадник Ган, а рядом с ним всадник Ог с перевязанными ранениями с удовольствием смакуют вино и еду, громко похваливая хозяйку, сидящую напротив них – Оти. Рядом с Оти пустое место – мое. А рядом вокруг костра сидят шаманы родов Мга Вов и Виров и трое прославленных бойцов этих родов, в том числе и отец Ага всадник Квин. Недалеко горит еще один костер – точнее три костра рядом вокруг, которого сидят мои всадники и Ги, Аг с друзьями и десятка четыре других всадников, в том числе и плененные всадники с перевязанными ранами. Ранее лежавшие на земле по всему лагерю раненые пленники и их слуги исчезли. По всему лагерю и на стенах бегает детвора из рода Мга Вов, пятеро детей всадников Тик и Тан – племянники и племянницы Оти на правах родни сразу прибежали здороваться, явно хвастаясь перед своими сверстниками родством. После бессонной ночи мой сон продлился почти до обеда, и явно с утра до обеда произошли значительные события вокруг нашего лагеря.

Сев на свое место и поприветствовав вождей Им и Ган, я попросил извинить меня из-за моего отсутствия при их появлении, и выразил надежду, что их достойно встретила хозяйка с отцом. В ответ услышал поздравление по случаю нашего с Оти бракосочетания. Я предложил гостям чувствовать себя как дома и извинить за неудобства походного лагеря. Далее я пригласил вождей, раз уже они у нас, в гостях скромно отужинать у нас по случаю нашего с Оти бракосочетания, пригласил также всех всадников родов Виров и Мга Вов. В голове роилась куча мыслей, откуда здесь столько народа, и как быть с вчерашними и даже ночными противниками. Вчерашние враги, почему-то уже пользуются моим гостеприимством. Поев и извинившись перед гостями за временное отсутствие, я позвал Оти в нашу юрту. Первый вопрос – Что происходит, откуда здесь столько людей, почему в гостях Ган? Вначале нежная рука прикрывает мой рот, а позже перехватывается дыхание поцелуем, мгновенно из головы вылетают всякие вопросы. Нет ничего значительнее и важнее момента, когда любимая берет инициативу в свои руки. В голове сразу туман – поволока, а будь, что будет потом, это сейчас и самое важное. Костер снаружи и люди за ним явно дали понять, что они, что-то решили и согласились. Вновь инициатива перехвачена не личностью, а судьбой, кто-то уже что-то решил. Там за стенкой шатра двое старших в семье что-то решили, и теперь младшим придется плыть по течению – решению старших. Лишь бы сейчас не мешали.

Как после наркотического кросса на пару километров – нежная истома, с чувством полного истощения жизненных сил наполняет всего. Словно выкачанное насосом, из тела исчезло любое желание шевелиться, даже голова поворачивается медленно, как в замедленной съемке. Вот рядом дорогие глаза смотрят как-то снизу вверх, но так завораживающе. Вдруг глаза, в которых тонешь, изменились, какой-то радостный игривый взгляд со смешинкой, молнией пронесся в этой глубине. Ум еще находится в сладкой истоме, а рефлексы уже работают. Лавиной, как будто внутри кто-то включил выключатель, бессильное опустошенное существование сменилось на чувство сильного уверенного в себе зверя стремящегося схватить и прижать к себе свою самую дорогую добычу. И здесь уже идет борьба не с усталостью, а боязнью что этот напор силы и энергии не просто возьмет и удержит главное твое богатство. Все барьеры сметает выброс адреналина. Звериный рефлекс объятий так сильно и быстро приходит, что возникает страх, это дорогое существо, как фарфоровая чашка в неумелых сильных руках может лопнуть от неуемной силы эмоций. С огромной мукой, сдерживая силы рефлекса, идет борьба зверя и человека, нежно стараешься обнять это дорогое существо, которое отнюдь не убегает, а само льнет к тебе. Мужские объятия так нежны и сильны, а в них, сколько бывает борьбы – зверя и человека. И вновь из головы исчезает действительность, время остановилось, взгляд сфокусировался – исчезло периферийное зрение, глаза видят только ее. Есть только двое – я и она, мы созданы друг для друга.

Вечер пришел, страшно хочется, есть, словно не ел уже вечность. Вновь все сидят у костра. Две туши якхов висят над кострами, явно уже кто-то был на охоте. Огромные бурдюки с вином заняли почетное место недалеко. Смех и веселье кругом, все нарядно одеты. Вновь принимаем поздравления и слышим сальные шутки. Мы вдвоем в центре внимания. Все стремятся поздравить молодоженов и пожелать кучу детей. Общие радость и веселье заразительны, сложные мысли уходят и чувство своего праздника берет верх. Вот рядом дорогая рука и надо ее подержать, и вновь нужна эта рука и так бесконечное число раз. Наконец когда, кажется, все нам надо бежать, можно подняться, и, взяв за руку свою любовь, укрыться за тонкой стенкой юрты. И вновь каждый раз неповторимое состояние наполняет всего. Что-то неподдающееся заблаговременному расчету уводит сердца в путешествие. А чем длительнее ночь, в этом случае, тем лучше.

Трое суток прошло как мгновение. Распорядок был очень прост – проснулись, очнулись, поели или очнулись, проснулись, поели и так много, много раз.

Пришло время, и в юрту вошел всадник Ог. Пришло время решать вопросы. Род Мга Вов собирается уходить и надо прекратить войну. Далее меня посвятили в историю произошедших событий и планов на будущее.

Начало светать, когда слуги занесли последних пленников. На рассвете, на востоке появился столб пыли и к неохраняемому стойбищу, воинов Виров приблизился большой отряд воинов. Так как никто не встречал всадников, то отряд сразу въехал в стойбище. Сонный лагерь Виров вдруг наполнился всадниками, на топот копыт из юрт и шатров начали выскакивать вооруженные, сплошь раненые слуги. Только возле палатки вождя оказалось двое всадников готовых к отражению врага. Распознав столь неожиданно появившийся отряд, воины опустили оружие. Оказалось, что это всадники рода Мга Вов под руководством старого вождя Им, и примкнувший к ним отряд молодых всадников рода Виров, под руководством Ага и его отца Квина. В стойбище вновь прибывшим предстала удручающая картина – дважды раненый вождь Виров Ган при поддержке слуг вышел из юрты, возле него собралось двое здоровых всадников и почти дюжина раненых. Вокруг собралось с полсотни вооруженных слуг, каждый второй из которых имел какие либо ранения. Все собравшиеся прятали глаза, а из рядом стоящих юрт и шатров слышались стоны раненых. А в это время в нашем лагере начали спешно вновь готовиться к обороне. Но тут от группы прибывших всадников отделился один и направился в сторону лагеря.

Приблизившийся оказался всадником Ги. Он же и рассказал, что за отряд прибыл в стойбище Виров. Оказывается, вспомнив о том что, мы хотели звать на помощь, группу молодых всадников под руководством Аг из рода Виров, он решил примкнуть к ним и если удастся привести их в лагерь. Разминувшись с прибывшим к лагерю отрядом, буквально к вечеру второго дня Ги нашел всадника Аг, и его отца Квин с группой всадников. На следующий день утром к месту стоянки воинов Ги подошел большой отряд всадников Мга Вов под руководством всадника Им, которые спешили к лагерю Романа. Так маленький отряд Аг оказался еще перед одним выбором – стать на сторону своих сородичей и принять неравный бой или, может, еще и нет столкновения и присоединиться к отряду Мга Вов как союзники Романа, а потом на месте уже все решить. Сохранить такую нейтральную позицию группы Аг предложил его отцу Квину старый Им. Так общей группой они и продолжили путешествие. Как только сборный отряд добрался до лежащего в бессознательном состоянии дозорного, вождь Им сказал Ги чтобы тот мчался в лагерь и оповестил о их прибытии.

Оказавшись у юрты вождя племени Виров и увидев результаты вооруженного столкновения, старый Им сразу понял, на чьей стороне удача в сражении. Практически воины племени Мга Вов с ходу захватили сонный лагерь, который к тому же не блистал своей способностью вооруженного сопротивления. Несколько слов старого вождя племени Мга Вов, всаднику Квин и тот сразу сообразил, что надо выступить посредником в заключении мира. Далее все как по нотам. Вождь Виров всадник Ган вынужден звать гостей к костру. Утренний завтрак в условиях практически захваченного воинами Мга Вов стойбища и вождь Ган вынужден просить вождя Има быть посредником в заключении мира. Тут же посылается гонец в лагерь за сыном и внучкой старого Има. Прибывших всадника Ог и всадницу Оти зовут к костру, и предлагается мир от имени вождя племени Виров. За семьей Игрома от имени вождей и главных шаманов родов закрепляется признание собственности спорной территории обоими родами. Как компенсацию претензии рода Виров на территорию, семья Игрома выделяет роду Виров, сто килограмм железа. Тут же Оти подняла вопрос о невыполнении клятвы всадником рода Виров Ирм и его сыновьями, и объявлении ярлом Романом меры наказания. Вождь Виров сказал, что всадник Ирм с сыновьями участвовали в ночной вылазке, наверное, погибли, какой теперь с них спрос? Пришлось напомнить, что ярл Роман объявил об аннексии всего имущества семьи Ирма и ответственности оставшихся членов семьи за действия главы семейства и его сынов. Попытка шамана племени сгладить вопрос и вновь ограничиться гибелью обесчестивших себя, была опровергнута всадником Ог. Ог объявил, что кроме всадника Им также нарушили условия плена и его сыны, чем усугубили вину всей семьи. Поэтому остатки семьи всадника Има смогут только тогда, оставить за собой имущество и право на жизнь, когда подобно всаднику Сину рода Изу примут ярла Романа как своего сюзерена. Такая постановка решения вопроса была принята всеми переговорщиками и подтверждена шаманами родов Мга Вов и Виров. Вот так пока младшие спят, старшие родственники могут все решить, и поставить кое-кого перед свершившимся фактом.

Часть 11

Ярл своей земли

В этот вечер уже не праздновали, все всадники в нашем лагере свадьбу ярла Романа. Теперь вождь рода Мга Вов всадник Им устроил прощальный ужин в честь отъезда воинов родов Виров и Мга Вов. Более ста всадников и всадниц родов Мга Вов и Виров, вместе с всадниками ярла Романа (так их теперь называли) провожали воинов. В пиру начали обсуждаться эпизоды схваток и подвиги отдельных бойцов. Настоящие бойцы прекрасно знают, что удача на войне не постоянна. После успеха никто не застрахован от поражения. Сегодня воин может взять другого в плен, а завтра могут взять в плен его. Сегодня вождь выиграл битву, а завтра может и проиграть. Это судьба настоящего воина, быть готовым рисковать жизнью своей и других идущим рядом с тобой. Настоящий воин не только должен быть готовым победить, но и получив поражение, примет с гордостью горечь утрат. Признав и осознав свои ошибки, силу и ум противника, настоящий боец не закроется в капсулу унижения, а вновь с гордо поднятой головой будет готов к следующей схватке. Враг всегда достоин уважения, ведь только он открыто выходит против тебя. Всегда после войны приходит мир, и тогда вчерашние соперники уже не соперники, а достойные взаимного истинного уважения соседи.

На этом общем, объединившем всех собрании, было объявлено решение совета сторон. Хотя всадники рода Виров и явно проиграли, но 100 килограммов железа никто из них в жизни не видел столько, это огромный куш. Вернуться с таким богатством в родное становище все равно, что вернуться с победой, и тогда никакие потери нестрашны. Род Мга Вов получивший до этого не меньше железа, не потеряв не одного бойца, смог поддержать союзника, связанного родством. Всадник Квин проявив политическую мудрость, получил авторитет миротворца. А лидер молодежи рода Виров смог, не вступая в конфликт с собственным родом получить первого, показавшего свою силу союзника вне рода – ярла Романа. Также было объявлено о нарушении клятвы воина всадником Ирм и его сыновьями и о решении судьбы его семьи и имущества. Теперь, когда битва закончилась, а ответчик ушел в мир иной, мало кого беспокоило будущее домочадцев человека нарушившего кодекс всадника.

Наступило утро. Еще с рассветом отряды воинов соседствующих родов покинули долину. Одни с явной радостью, как воины Мга Вов, другие с горечью поражения и ранеными товарищами начали дорогу в родные кочевья. В гостях остался десяток всадников и всадниц дружины Ага. Сразу после завтрака решили организовать охоту на якхов, чтобы пополнить запасы продовольствия, изрядно потраченные за прошедшую неделю. Десяток туш диких якхов оставшиеся после набега на огромное стадо, заметно поднял настроение всем участвовавшим в охоте. Вечером решили устроить пирушку в честь победы.

За обедом, наконец, сидя в кругу друзей, подвели итоги первого нашего серьезного столкновения с закаленными бойцами. Суточная война стоила нам всадницы Вины, раненых всадников Ог, Ольк и Кин. Погибло двое слуг, и четверо получили ранения. Всадники Виров потеряли намного больше: погибли и умерли от ран двадцать один всадник, девятнадцать всадников попали в плен, только двое всадников не получили ранения. Также род Виров потерял тридцать пять слуг, более сорока получили ранение, а тридцать пять попали в плен из них раненых шестнадцать.

Получилось, что за одного погибшего всадника противник заплатил более двадцати всадников, да и трое погибших слуг стоили один к десяти. Привыкшие к бою один на один воины патриархального общества столкнулись с военно-инженерной тактикой древнеримского способа ведения войны, где главное не одиночка, а отработанное воинское объединение. Тяжелые дротики римских легионеров легко пробивали хитиновую броню щитов и доспехов всадников, а арбалетные болты с близкого расстояния пробивали эти доспехи навылет. Главным ограничением использования этого оружия было малое количество имеемого железа, каждое применение такого оружия получалось страшно дорогим удовольствием.