Текст книги "Тот, кто ждёт(СИ)"

Автор книги: Игорь Непонятнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Так я наверно буду выглядеть в старости. – с ужасом подумал Максим.

Позволив Виталику уложить себя на кровать, Максим подождал пока тот уйдет, и снова подошел к зеркалу.

Теперь из зеркала на него смотрел он. Все, как и должно, честь по чести. Максим отошел за пределы зеркала и снова подошел. Зеркало как зеркало, отражало его самого, а не старика с обмороженным лицом. Повторив процедуру Максим, удостоверился в подлинности своих наблюдений.

– Кажется, я схожу с ума. – сказал Максим своему отражению.

Ира вышла от Сергея, друга Саши в плохом настроений. Прямо сказать в отвратительном. Человек, с которым она была знакома много лет, который клялся в дружбе ее бывшему жениху, не раз обещая, позаботится об Ире в случае чего-то плохого, просто выставил ее за дверь.

– Слушай подруга, я очень хорошего мнения о Саньке и очень жалею, что этого человека больше нет, его убийцы крепко пожалеют о содеянном, но кто мне ты? – говорил Сергей, стоя в дверях, даже не пустив Иру в квартиру. – Если память мне не изменяет, то с тобой я не имел никаких отношений, так о какой ты помощи говоришь?

Вначале Ира даже не нашла, что ответить. А Сергей смотрел на нее как смотрит преподаватель на студента, которого давно хотел исключить и вот этот студент сидит перед ним и не может ответить на миллионный по счету вопрос.

– Но ты же его друг?! – только и смогла выдавить из себя Ира.

– Ты права – я его друг. – улыбнулся Сергей самой паршивой улыбкой из своей бесчисленной коллекции. – Для него такую просьбу я бы выполнил не задумываясь, но ты не он, ты даже замуж выйти не успела за него. – Сергей усмехнулся, посчитав свое наблюдение очень удачным. – Что-то еще?

Ира развернулась и ушла, а что еще оставалось? Теперь шагая по улице в сторону ближайшей остановки, она жалела, что те слова, которые сейчас крутились в голове, не появились несколько минут назад. Не зря говорит народ – хорошая мысля, приходит опосля.

Ближайшая остановка находилась на нахичеванском рынке. Пройти мимо не получилось. Единственное, что спасало Иру от депрессий и плохого настроения, был шоколад, а сейчас он являлся и вовсе незаменимым веществом.

Очередь у прилавка Ира выстояла чудом. Так хотелось крикнуть: "Пошли на ... Что вы понимаете в этой жизни, и кто ЕДИНСТВЕННЫЙ у вас умирал!" стоящей впереди пожилой паре, которая поминутно ссорилась, обсуждала проблемы из выеденного яйца и забавлялась тем, что приставала к молодым парам с расспросами. Эта пожилая пара успела за какие-то двадцать минут достать всю очередь, а Иру стоящую сзади так вообще довести до белого каления.

Наконец подошла ее очередь. Наконец не стало гнусных стариков и, наконец, Ира смогла выбрать какую из шоколадок она купит. Глаза разбегались от количества предлагаемого товара, из-за чего она сюда собственно сюда и стала. Когда выбираешь что-то из того, что хочется, то, как правило, выбираешь долго, а если при этом и денег в кошельке ограниченное количество, то выбираешь еще тщательнее. По внутреннему секундомеру Иры времени прошло не много, буквально несколько десятков секунд, когда сзади раздался голос похожий на смесь противного детского визга с добавлением скрипа долго несмазанной петли.

– Дамочка, вы долго будете выбирать. Здесь все-таки очередь.

Ира медленно обернулась и взглянула на следующего человека стоящего в очереди. Пенсионерка, лет шестидесяти с короткими и крашенными рыжими волосами в одежде а-ля не больше двадцати, с вызовом смотрела на Иру. Пенсионерка сама того не понимая, разрушила последнюю стену удерживающую Иру от нервного срыва.

– Слушай старушка. – тихо и проникновенно прошептала Ира в лицо пенсионерке, приблизившись до такой степени, что почти касалась ее носа. – Если тебе чего-то не нравится то можешь уйти, никто не будет против.

Глаза старой девы, так старающейся выглядеть моложе, округлились до размера пятирублевых монет. Она как рыба на суше открыла и закрыла рот.

– Лучше ничего не говори. – искренне посоветовала ей Ира и отвернувшись продолжила выбор.

Впрочем долго выбирать не пришлось.

– Да как ты смеешь со мной так разговаривать! – внезапно прорезался голос у пенсионерки. – Кем были твои родители, что не научили общению со старшими. Да я тебе в матери гожусь, а ты сопля зеленая так разговариваешь...

Ира развернулась и со всей силы ударила ладонью по лицу неугомонной старушки. Голова последней откинулась вправо, а когда вернулась, на лице была смесь такого букета чувств, который редко встречается в природе. Посмотрев на Иру взглядом "Ах ты С...кА!" бабуля схватила ее за волосы и стала дергать во все стороны выкрикивая нечленораздельные звуки.

Видимо не я одна сегодня в плохом настроении – успела подумать Ира, после чего разум затянула густая пелена злости.

Очнулась Ира в крепких объятиях. Мужчина среднего возраста крепко держал Иру сзади. В первую секунду она не поняла, что произошло, но, увидев лежащую в слякоти перед собой "баявую бабушку" с разбитым в кровь лицом Ира ужаснулась. Пришло состояние отчужденности, свойственное завершению событий. Теперь Ира смотрела на пожилую женщину с мыслью "Что же я наделала!".

Бабушка лежала без движения, но было видно, что она жива и даже в сознании, просто шокирована произошедшим. Ира огляделась. Вокруг прилавка с шоколадом собралось пол рынка. Не каждый день увидишь как дерутся женщины, да еще с такими последствиями...

Ира резким движением вырвалась из объятий незнакомца и попыталась уйти, но последнее оказалось не такой простой задачей.

– Стоять! Куда так быстро! – сказал ей мужчина неизвестно откуда появившийся. Такие представители мужского пола всегда были противны Ире. Они только и могли, что становиться на пути слабого пола, так как ни сил, ни ума на большее им не хватало. – Сейчас придет милиция, расскажешь им, за что ты избила женщину. – став перед Ирой в позу я-здесь-главный-как-скажу-так-и-будет, он закурил стараясь придать сигаретой важности. Дожидаться милицию не логично, но и прорваться сквозь толпу ждущую продолжения банкета не логично. Оставалось одно...

Ира со всей силы ударила в пах преградившему дорогу. Мужчина как стоял, так и упал. Перешагнув через него, Ира пошла в сторону дороги, надо побыстрее уезжать, а то действительно заявятся менты, тогда будет очень плохо. Как им объяснить плохое настроение и смерть близкого человека, а тут еще бабушка лезет когда ей говорят не надо...

Проходя через собравшуюся толпу Ира слышала ропот и посекундно ловила косые взгляды, но остановить ее никто не осмелился.

Добравшись до дороги Ира остановила первую попавшуюся маршрутку. Пересев на старом автовокзале на троллейбус она доехала до пересечения Семашко с Красноармейской и направилась в сторону дома. Дома Лены. Так не хотелось возвращаться в эти стены и видеть счастливую семью и довольных людей. Они есть друг у друга и этого уже довольно для того, чтобы оставаться счастливым. Ира понимала, что создает трудности своей сестре, но на то и сестра, чтоб выручить в трудной ситуации...

Ира развернулась и выкинув из головы все сегодняшние события пошла в сторону Садовой. Первый раз в жизни ей захотелось напиться до такой степени, чтоб сидеть и не понимать где находишься, а на главной улице, как раз напротив кинотеатра, находилось место, которое подходило для этого.

Женя уже довольно долго и, как это не прискорбно отметить безрезультатно, стоял возле главного офиса оператора местной мобильной связи. День сегодня выдался вообще жуткий, мало того, что холодно, так и склонить никого не удалось.

Завтра отчет – подумал с ужасом тридцатилетний мужчина, довольно привлекательной наружности, если не считать бороды, которая его очень портила, но являлась главным атрибутом их общества. На подобные дела Женя всегда одевал строгую одежду, она, в смысле одежда, помогала войти в доверие к людям. Есть разница: или перед тобой стоит опрятно одетый мужчина, в тройке и при галстуке, или обычный, ни чем не выделяющийся труженик крупного завода, и гласит о правах божьих, о том, что скоро, если не покаяться наступит судный день и далее если человек заинтересовывается все в таком же духе.

Очень мало людей верили в эту ересь, но Женя верил в нее свято и со всем присущим фанатикам пылом, рассказывал данное учение всем, кто хотел (а иногда даже не хотел) его слушать.

Но этот день выдался поистине неудачным. Ни один человек, которого Женя пытался склонить к разговору, не ответил взаимностью. Даже бабушки, которые обычно как банный лист к одному мягкому месту пристают с расспросами, утверждениями, спорами и болтовней, не интересовались его речами.

Женя уже с вероятностью девяносто процентов определял потенциальных новобранцев и редко когда ошибался. Но, что за напасть, сегодня всех людей доверчивого и не очень дружащего с головой покроя словно ветром сдуло.

Вот впереди показалась парочка. Импозантная девушка не старше двадцати и молодой человек из класса все-что-я-хочу-купит-папа. Именно про таких блондинок, которая шла с молодым человеком под руку, складывают анекдоты; красивая, но на лице написано ни бум-бум. Да и лицо молодого человека не походило на лицо труженика пера и книги.

Как раз такой контингент требовался Жене.

Когда пара поравнялась с ним, он привлек их внимание недвусмысленным кашлем.

– Простите – начал Женя. – Можно вам задать пару вопросов?

Казалось, девушка вообще не понимает где она? Что она? Парень чуть-чуть помялся, но чувства к нему пришли быстрее.

– Мы спешим. – сказал он как отрезал.

Для Жени подобные ответы были не редкость.

– Пожалуйста! – взмолился Евгений тоном волка из "Трех поросят". – Я провожу социологический опрос молодежи и у меня безумно ограниченные сроки. Ну, помогите человеку, я много времени не займу!

Женя долго оттачивал перед зеркалом мимику для подобных случаев. Прочитал много книг по психологии и к тому же имел опыт общения с людьми на улице, и не разу подобные спектакли не проваливались. Никогда.

Этот случай стал исключением. Парень просто развернул заглядевшуюся девушку и потащил-повел в сторону Буденновского.

– Да будь тебе неладно! – в сердцах выругался Женя.

Парень его скорее всего услышал, но на это Жене хотелось плевать с высокой колокольни.

Он пребывал в стадии бешенства, когда все вроде хорошо, но любой, пусть самый маленький "сучок" в любой отрасли жизни вызывал наружу такой гнев, который не снился даже Адаму с Евой.

Ни одного удачного разговора за сегодня! Этого быть не может! Такое с Женей было всего единожды и то в первый раз.

Наручные часы показывали полдень, домой рано, но и оставаться на месте Женя уже не мог. Его начинало раздражать все, включая свою собственную беспомощность.

Женя вспомнил те времена когда мог пить и ... И затосковал по ним. Как бы сейчас было отлично заити в кафе напротив и пропустить несколько рюмок.

Нельзя.

Это слово так сильно въелось в черепную коробку Евгения, что его могла достать оттуда только смерть. Религия запрещает, а религия это все. Это даже больше чем все. Все верующие создают как бы стену и если вытащить из нее один камень, то вся стена рухнет, этим самым ты подставишь своих братьев и сестер, а что может быть хуже, чем предать брата или сестру...

Так им говорили, и Женя верил в это. Верил каждой клеточкой тела. Верил так, как солдат находящийся под перекрестным огнем верит в бога.

Женя вспомнил своего наставника, и пить ему перехотелось, но продолжать искать потенциальных братьев он уже был не в силах, потому развернулся и зашагал в сторону, где временно располагался его дом.

Подойдя к углу Семашко, Евгений остановился и прикурил. Подняв голову, он увидел то, что искал весь день, а именно стопроцентного новобранца.

К нему навстречу шла красивая девушка, приблизительно одного с ним роста и копной черных как смоль волос. Ее фигура вызывала восхищение всех мимо проходящих (и это не смотря на то, что была зима и одета она была по погоде, ну или почти по ней). Не дай Женя несколько лет назад клятву греха, то непременно бы залюбовался этой чудо красавицей.

Красивой она выглядела для всех, но только зоркий глаз Евгения распознал торнадо уничтожающее все внутри девушки. Именно такие личности, именно в такой период жизни всегда соглашались на приглашения Евгения.

Согласилась и Ира.

По дороге домой Лена не стала заходить в парикмахерскую, как планировала утром. Неизвестно какое по счету чувство подсказывало – надо бежать домой. Лена так и поступила, даже отпустив с последней пары группу девушек, хотя это было строжайше запрещено. Она привыкла доверять внутреннему голосу (к слову сказать, он ни разу не наврал), а если он говорил иди домой, значит так и следовало поступить.

Единственное место, куда зашла Лена после работы, был магазин. Купив хлеба, она полупобежала-полупошла домой.

Поднявшись на восьмой этаж, Лена прислонилась к стенке и глубоко задышала. Марафонским забегом на восьмой этаж она не занималась с той поры, когда мальчики дергали ее за косички и гонялись по подъездам.

Открыв дверь, она увидела читающего в спальне супруга. На первый взгляд все хорошо и ничего не произошло, но женщина не будет женщиной, если лишний раз не спросит.

– Дорогой у тебя все хорошо? – запыхавшимся голосом спросила Лена, что не укрылось от глаз Максима.

– Да вроде. – Максим не понял тревоги супруги. – За тобой что, ад гнался? Что такая запыхавшаяся?

Лена уже привыкла к колкости Максима.

– Мне весь день неспокойно. – разуваясь, начала жаловаться Лена. – В душе словно набат. Кстати я весь день звонила. Ты где был? – вдруг опомнилась Лена. Она уже разулась и, сняв пальто, присела к мужу на кровать.

– Вот об этом я и хотел поговорить.

Максим рассказал супруге все произошедшее днем. Если она посчитает его сумасшедшим, то так оно и есть. В конце концов, более близкого человека у него не было.

Рассказывая, Максим следил за выражением лица жены, очень боясь увидеть там непонимание и ...

И ничего не увидел. Во время всего рассказа лицо супруги оставалось каменным, словно он пересказывал скучную прескучную книгу, например "Обломова".

– Надо обратиться к врачу. – медленно, будто думая о другом, сказала Лена. Глаза ее были устремлены куда-то между потолком и стеной, и вообще ее вид выражал полную отрешенность.

– О чем задумалась? – сказал Максим, обняв жену и уложив к себе на плечо. Лена только и ждала этого. Свернувшись калачиком, она сейчас больше всего походила на кошку, свернувшуюся в клубочек на коленях хозяина.

– Да так, и обо всем, и ни о чем.

Максим за прошедшие годы знакомства с Леной изучил ее досконально. Она могла так сказать кому угодно, но только не ему. Даже сквозь сон Максим, скорее всего, заметил бы, что Лена чем-то очень сильно встревожена.

– Давай, выкладывай. – сугубо официальным тоном сказал Максим. – Рассказывай о своих злоключениях, о том, что тебя волнует, что не устраивает и тэдэ и тэпэ.

Следующие несколько минут они пролежали молча, а потом Лена начала.

– В последнее время я не понимаю, что происходит. – супруга сейчас говорила о том, что наболело. Максим и это научился различать. – Ты временами становишься не такой...

– Не понял, объяснись.

– Вспомни хотя бы Владимира, Гену и Артема. Что ты тогда учудил! И согласно твоим словам – не помнишь, что произошло. – эту карту Максиму крыть было нечем. – Но это еще мелочи. Я иногда, все чаще и чаще, к сожалению, вижу перед собой не того человека, за которого выходила замуж. Не того человека, с которым прожила пять лет под одной крышей. Тебя иногда как подменяют: вот ты, а через секунду это какой-то не ты. Словно чья-то душа вселилась в тебя и временами дает о себе знать...

Лена еще говорила что-то про реинкорнацию и тому подобное, описывала ощущения, которые ее преследуют, а Максим остановился на словах "Вселилась в тебя".

– ... и твои глаза, – говорила Лена, когда Максим выплыл из своих раздумий. – Они словно не твои. С того самого дня как ты выздоровел, я заметила, что с ними что-то не так. Словно не ты на меня смотришь, а кто-то другой. Кто-то кому плевать на меня. Кстати заметила это не только я. Ира говорит то же самое. Я вначале хотела, чтоб ты рассказал, что с тобой произошло, но, зная твой характер, решила не спрашивать. Теперь я просто настаиваю, во первых на том, чтобы ты все рассказал, в конце концов, кто тебе самый ближайший родственник, и кто еще так заботиться о тебе, а во вторых завтра же мы идем к врачу. У меня завтра одна пара – первая, а после пойдем в поликлинику.

– Милая, я конечно не против, а даже за поход к специалисту, но идти к бесплатному – пустая трата времени, а к платному... – Максим как мог, старался отвлечь Лену от разговора о том, что с ним произошло во время "смерти".

Да и что бы он сказал. "Милая, я не помню, что произошло. Я помню, что что-то происходило, но не помню что". Максим знал, что жена не поверит. Хоть ненадолго у него это получилось, а пока Лена, по своей привычке рассуждает сама с собой можно что-нибудь придумать.

– Я думаю, Закрутина мне займет немного денег. Немного у нас есть в закромах. В общем выкрутимся. Мы с тобой и не из таких передгяг вылазили. Значит договорились. Завтра около одиннадцати я захожу за тобой, и мы идем. Не вздумай уходить гулять. Устанешь, а что потом. На такси у нас денег нет точно. Вечно эти долбаные проблемы с деньгами, как надоело. То одно надо, а денег нет, то другое надо, а их снова нет. В те короткие дни, что они появляются, даже не знаешь, куда их девать. Нам надо еще выплатить кредит за холодильник. Мне в этом месяце получать четыре тысячи. Две квартира, тысяча кредит. Черт, а на что жить! Когда ты пойдешь работать станет полегче. В принципе ты уже можешь выходить на работу, но представляю, что произойдет, если ты выдашь на работе то же, что дома... Даа! – Лена, улыбаясь, ужаснулась, представив картину. – Кстати о птичках! – Лена повернула голову. Теперь она смотрела в глаза супругу. – Что Там произошло?

– А почему тебя это до такой степени интересует? – Максим просто не знал, что рассказать и как мог, тянул время.

Лена обиженно надула губки.

– Ну, если не считать того, что мне в принципе интересно, то я должна же знать, что произошло с моим мужем?!

И эту карту Максиму крыть было нечем. Он уже было собрался придумывать околесицу, как в дверь раздался звонок.

– Наверно Ира пришла. – сказала поднимаясь Лена.

За дверью действительно стояла ее сестра. Что-то в сестре сразу насторожило Лену.

"Кажется у меня поронойя, либо я схожу с ума" – подумала Лена.

– Как дела? – поинтересовалась Лена. – Как сходила к Сергею?

– Все отлично.

Бросалось в глаза, что Ира не хочет вести никакие беседы, однако, если судить по блеску глаз, она была перевозбуждена. Лена знала такое состояние сестры. У Иры произошло хорошее событие в жизни, но в меру своей скромности, она сегодня об этом не заговорит, а скажет завтра, когда чуть-чуть поостынет.

Переодевшись, Ира помыла руки и начала готовить ужин (за то время, что она жила у сестры это стало ее обязанностью). Лена попыталась ей помочь, но Ира, шутя, выгнала ее из кухни, спросив напоследок:

– У тебя на выходные есть какие-то планы?

– В субботу я работаю...

– Да, я забыла.

– ... а на воскресение вроде нет. – Лена попыталась вспомнить, ничего ли она не планировала, и на ум ничего не пришло.

– Отлично, тогда ты сходишь со мной.

– Куда? – задала логичный вопрос Лена.

– На месте увидишь. Одно скажу точно – не пожалеешь.

– Ладно, давай вначале доживем до выходных.

Максим проснулся от непонятного шороха. По потолку в бешеном танце метались ветки деревьев, но не было слышно ни звука. Только шорох. Словно кто-то перекидывал вещи из шкафа на пол, стараясь это сделать как можно тише. Максим поднялся на постели. Рядом, спиной, спала его благоверная. Часы на стареньком музыкальном центре показывали четыре утра.

"Неужто воры" – подумал Максим и тут же отбросил эту мысль. Это, каким же безрассудным надо быть человеком, чтоб посреди ночи, когда все дома, пробраться, не наделав ни малейшего шума и ворошить шмотки. Тем более, какой нормальный человек будет хранить что-то ценное в коридоре, а звук раздавался оттуда.

"Может это Ира? – выдвинул сам себе вторую теорию Максим и тут же сам ее опроверг. – Зачем спрашивается Ире в четыре утра копаться в чужих шмотках. Вроде шпионы в этом доме не живут и как следствие ничего ценного у них нет, а все остальное она могла и попросить."

Максим так и не нашел ответа. Ясно было одно – кто-то целенаправленно искал необходимую ему вещь.

Максим встал с кровати и, стараясь ступать, как можно тише подошел к двери. Звук происходил не из коридора, а из зала. Комнаты, где спала Ира. Максима передернуло. Как смеет эта нахалка копаться в чужой одежде (почему-то Максим был уверен, что копаются в шифоньере), а завтра утром смотреть в глаза своей сестре и преспокойно рассказывать оной о приготовлении какой-нибудь фигни.

Максим аккуратно и без шума открыл дверь. Когда дверь приоткрылась настолько, что стало возможным в нее протиснуться, Максим вышел в коридор.

Свет луны отбрасывал тень в коридор. Тень, Максим мог поспорить на все коврижки мира, являлась женской. Точно Ира. Ира-тень доставала из темноты, подразумевающей собой шкаф, вещи и кидала их на пол. Никакого четкого поиска, просто достал – кинул.

"Она случайно не лунатик? – Максим знал, что мать Лены, а то бишь и Иры, страдала этой болезнью, может, предалось и Ире.

На цыпочках Максим подошел к двери и заглянул в комнату. Если Ира и впрямь находится в состоянии сна, то будить ее нельзя, а если...

Вторую версию Максим откинул. Зачем, ну зачем, Ире брать одежду и кидать ее на пол?!

Заглянув в комнату, он увидел то, что предполагал: Ире снимала с плечиков свитера, блузки, рубашки, и тому подобное, и кидала с каким-то непонятным удовольствием их на пол. Стояла она лишь в трусиках и коротенькой маячке без рукавов. Кресло-кровать, на которой ей предполагалось, спать было застелено, а может и не расстелено.

Максим заметил, что Ира прекратила манипуляции с вещами и смотрит на него. Тогда не таясь, он вышел. В глазах Иры горел, словно уголек в потухшем костре, огонь. Слишком яркий, неестественный.

"Вдруг я снова сплю? – насторожился максим.

Догадка вскорости дала подтверждение.

– Не мешай мне! – прошипела Ира не своим голосом. Словно змею научили говорить.

Максим не нашел, что сказать, да и нужно ли это было? А через секунду он забыл обо всем на свете и обалдело смотрел на происходящее.

Руки и ноги Иры стали покрываться шерстью, растущей из кожи. Уши удлинялись. Лицо вытягивалось, а фигура начинала наклоняться вперед. Сгибалась. Короче стандартное, киношное, превращение человека в оборотня. Только когда это смотришь по телевизору, это не кажется таким страшным. Вот когда ты стоишь в собственном коридоре, а не далее чем в трех метрах у тебя на глазах сестра жены выделывает подобные выкрутасы... Вот это страшно и ... И одновременно любопытно.

Вот перед Максимом уже стояло огромное существо. Назвать его собакой, или волком, или как не назови, не поворачивался язык. Огромные когти на массивных лапах и мощное туловище уже говорили за безысходность схватки с этим существом, а клыки, торчащие сантиметров на двадцать из пасти, и вообще заставляли сдаться.

– Не мешай мне! – сказало существо голосом Иры. – Не мешай!

Максим даже не стал думать о том мешать или нет, а просто побежал. И вовремя. Оборотень прыгнул и оказался там, где секунду назад стоял Максим. Дробь когтей по полу возвестила Максиму о том, что за ним гонятся. В эту самую минуту он закрыл за собой дверь в комнату и упершись ногами в кровать прижался к ней спиной. Через секунду страшный удар обрушился на дверь. Не упрись Максим ногами – точно не удержал бы.

Лена преспокойно спала, словно никакого удара в дверь и не было. Хотя если это сон, а в последнем Максим не сомневался, то так оно и должно быть.

Дверь, а вместе с ней и Максима тряхнуло от еще одного удара. Послышался хруст дерева. Хоть это и сон, а умирать не хотелось. Максим приготовился отразить следующее нападение и оно не заставило себя долго ждать.

Самый мощный из всех ударов потряс дверь. Хруст ломающихся досок, в подобной тишине, был сравним со взрывом в Хиросиме и Нагасаки вместе взятых. Но дверь стояла и даже ни одна деревяшка не выпала.

"Следующий удар последний" – пронеслось в голове Максима.

Действительно следующий удар был последним. Проламывая доски лапами и мордой в двери застряла оборотень Ира. В последний момент Максим смог по полу отползти подальше. Зверь тянул Лапы и сквозь утробное рычание Максим услышал:

– Не мешай мне!

Максим в холодном поту поднялся на постели. Рядом мирно спала Лена. Часы на музыкальном центре действительно показывали четыре утра, а по квартире действительно разносился шорох.

Но теперь Максим не спал. Не успевший выветрится сон напомнил о торчащих из проломленных дверей лапах и морде. На душе заскребли кошки. Сотни кошек выпустив свои когти пытались отыскать выход наружу...

Максим, прям как во сне, аккуратно поднялся с кровати и стараясь ступать как можно тише подошел к двери. Прислушался. Непонятная возня, судя по звуку, раздавалась из коридора. Тихо-тихо, на пределе слышимости что-то (Максим очень надеялся что-то, а не кто-то) шумело. Это не походило на механический шум, издаваемый каким-либо механизмом. Не походило на шум исходящий от человека. Это вообще не походило не на что. Просто шум которого не должно быть в квартире посреди ночи когда все спят.

Максим надавил на ручку, но не тянул. Дверь об этом оказывается не знала, потому что сразу настежь открылась, едва не сбив с ног хозяина. То, что увидел Максим не поддавалось никакому описанию. Этого просто не могло быть. Однако ЭТО было.

У небольшой книжной полочки, висевшей в нише на стене, между входной дверью и дверью в ванную, стоял на задних лапах давешний оборотень. Бережно беря с полки книгу он листал ее и ставил обратно. Презанемательнейшее зрелище, если не считать, что происходит оно у тебя в квартире, а не по телевизору. Представьте: огромная собака (по крайней мере очень похожа на нее) стоит у книжной полки на задних лапах и пролистывает книги, причем очень бережно берет их лапами и не менее бережно ставит обратно. Для полной идиллии не хватало очков на морде вышеуказанного оборотня. Теперь Максим понял, что за звук услышал. Естественно, где бы раньше он мог его слышать, чтоб сравнить с услышанным спросонья. Это было мерное, с хрипом, дыхание оборотня.

Максим простоял ничего не понимая "три книги", до четвертой дело не дошло. Оборотень повернулся в его сторону. Смотреть в глаза этому исчадию ада не было сил. Его взгляд словно испепелял превращая во что-то низкое и неприметное, будто говорил: "Ты сейчас умрешь. Твое последнее желание?".

Оборотень прыгнул. Не надо быть доктором физико-математических наук, чтобы просчитать за какой промежуток времени такая дура преодолеет прыжком маленький коридорчик. Максим даже подумать ничего не успел как оказался на полу с оборотнем на груди. Когти впились в грудь раздирая живые ткани, ломая ребра, как будто это не ребра, а ветви ивы, стараясь добраться до сердца. Морда зависшая над его лицом в этот раз оказалась не разговорчивая. Вместо этого показались страшные клыки, которые Максим видел всего секунду, а потом они впились в лицо разрывая кожу и ломая череп.

Максим в холодном поту поднялся на постели. Точнее попытался подняться. На его груди, в позе наездника сидела Ира. Ее лицо, в свете луны, выглядело невероятно красиво. Черные локоны были играючи распущены. Одетая только в трусики она показывала Максиму все свои прелести, ну или почти все.

Рядом спала Лена – это Максим чувствовал так же как чувствуют чернокожие блюз. Максим хотел сказать что-то наподобие "Ты с ума сошла?!", но язык не произнес ни слова, словно его не существовало. Из горла вырвались непонятные звуки и этим речь Максима закончилась. Зато началась речь Иры.

– Не вздумай мне мешать! – прошипела Ира змеиным голосом. – Будешь мешать – убью.

Максим открыл глаза. Рядом, повернувшись к нему спиной, спала Лена. Часы (Максим догадывался сколько, но все же решил удостовериться) показывали четыре утра. В этот раз Максим Был на сто процентов уверен, что проснулся. Никаких непонятных звуков, никаких полуобнаженных женщин и читающих книги оборотней. Простая, обычная ночная комната, в которой слышно только собственное тревожное, а от того прерывистое дыхание и дыхание законной супруги – размеренное и спокойное.

6

Проснулся Максим около десяти. Тело благодарно говорило "Спасибо" утопая в томной истоме. Дома уже никого не было. Лена на работе и вернется часа через два, а Ира...

А Ира непонятно где. Максим вообще не понимал какие дела у Иры. Она уходила утром, приходила вечером. Ничего не рассказывала, никуда не звонила, да и вообще ничего не делала, кроме приготовления ужина и просмотра телевизора. Лена раз спросила у Иры о ее делах и в ответ получила мягкое "Не твоего ума дело".

– Не моего так не моего! – возмущалась Лена позже. – Сестра, близкий человек, а так разговаривает.

Нехотя Максим поднялся из кровати, такой теплой и такой своей, и направился в ванную. Вода привела в чувство. Приготовив на завтрак яичницу Максим, съел с такой скоростью, будто не ел несколько недель. Помыв посуду, почистив зубы, он застелил кровать и лег дожидаться Лену. На тумбочке рядом с кроватью лежало несколько старых газет. Пролистав их от нечего делать Максим не нашел чего-то нового или экстраординарного. Сплошная муть (хотя с этим можно поспорить, у каждого свои увлечения).

Валяться без дела Максиму пришлось недолго. Вскоре пришла Лена.

– Снова на кровати, ноги вдлинь, руки вширь?! – с порога сказала жена. – Ну, я же знаю, что ты уже гораздо лучше себя чувствуешь, можно сказать выздоровел, а все продолжаешь бездельничать. Мог бы и в квартире убрать. Все ж таки помощь.

– Милая я все утро жду тебя с распростертыми объятиями! – отшутился Максим.

– Ладно, Ждущий, собирайся, пойдем.

Максим встал и ненароком посмотрел на время. Часы показывали половину одиннадцатого. Слишком рано пришла Лена. Первая пара заканчивалась в десять минут одиннадцатого, а доехать за двадцать минут Лена могла лишь на вертолете.

– А почему ты так рано? – не удержался от вопроса Максим. – Ты же по идее должна еще быть в пути?!

Лена не ожидала такого вопроса. Это было заметно по тому, как она смутилась. Максим довольно хорошо знал свою жену, чтоб понимать, когда Лена говорит правду, а когда врет. Сейчас она врала.

– Я отпустила группу, специально, чтоб пораньше попасть к врачу. – Лена не смотрела в глаза Максиму, как это делала обычно, а блуждала взглядом по обоям, будто что-то раньше там не видела. – Тем более эти раздолбаи сорвали урок.