Текст книги "Спецслужбы США"

Автор книги: Игорь Пыхалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

Дело было передано ФБР, сотрудники которого установили за Говардом скрытое наблюдение. 19 сентября 1985 года Говард был подвергнут допросу, в ходе которого ему было предъявлено обвинение в контактах с КГБ. Однако Говард полностью отверг предъявленные ему обвинения, а поскольку прямых доказательств его вины на тот момент у ФБР не было, его оставили на свободе.

Понимая, что в ближайшее время он будет арестован, Говард решился на дерзкий побег. 21 сентября 1985 года он вместе с женой выехал на прогулку. Машину вела Мэри, а Говард сел на заднее сиденье. Рядом с собой он положил манекен с надетой на голову бейсбольной кепкой, точно такой же, какая была и на нем самом. На одном из поворотов он посадил манекен вместо себя, а сам выпрыгнул из машины в кусты. Следующие за машиной агенты ФБР не заметили подмены и вечером доложили начальству, что Говард с женой возвратились домой. 23 сентября ФБР выписало ордер на его арест, но было уже поздно.

Сам же Говард в это время через Нью-Йорк и Копенгаген вылетел в Хельсинки. Там его встретили работавшие в советском посольстве сотрудники КГБ, которые тайно переправили его в Советский Союз в багажнике посольской машины. Позднее, давая интервью советскому телевидению, на вопрос о том, как он попал в СССР, Говард ответил, что по понятным причинам не имеет возможности рассказать подробности, и добавил: «Могу лишь сказать: было темно и страшно», явно намекая на это путешествие в багажнике.

Бегство Говарда вызвало в ФБР и ЦРУ состояние шока. Его жена Мэри немедленно была подвергнута интенсивным допросам. Комитет по разведке палаты представителей Конгресса США обрушил шквал критики на действия ЦРУ в деле Говарда, назвав его «одной из наиболее серьезных потерь в истории разведки США».

Тем временем в Москве Говарда поселили на конспиративной квартире, а позднее – в закрытом поселке Жуково в 40 километрах под Москвой. А 7 августа 1986 года в «Известиях» было опубликовано следующее официальное сообщение:

«В Президиум Верховного Совета СССР обратился гражданин США бывший сотрудник ЦРУ Говард Эдвард Ли с просьбой о предоставлении ему политического убежища в СССР. Свою просьбу он мотивировал тем, что вынужден скрываться от спецслужб США, которые необоснованно его преследуют. Руководствуясь гуманными соображениями, Президиум Верховного Совета СССР удовлетворил просьбу Говарда Эдварда Ли, и ему предоставлено право проживания в СССР по политическим мотивам».

Находясь в СССР, Говард пользовался полной свободой, и в 1987 году даже посетил Венгрию, где в июне в Будапеште дал интервью известному американскому писателю Дэвиду Уайзу, который на следующий год опубликовал книгу о нем. В 1989 году он встретился с американскими корреспондентами из газеты «Вашингтон пост» и рассказал им, что живет в загородном доме под Москвой вместе с двумя охранниками из КГБ, которые обеспечивают ему круглосуточную охрану.

После августа 1991 года над головой Говарда сгустились тучи. Для начала его переселили с дачи на московскую квартиру и лишили охраны. А в сентябре того же года в интервью газете «Вашингтон таймс» начальник разведывательного отдела ФБР Томас Дьюхэдуэй заявил, что США следует оказать нажим на СССР, настаивая на выдаче Говарда в обмен на экономическую помощь.

Резонно опасаясь, что новое руководство страны вполне может сдать его американцам, выражаясь словами дедушки одного из российских столпов демократии, «за бочку варенья и корзину печенья», или же ЦРУ просто организует его похищение, Говард в октябре 1991 года выехал в Венгрию. Однако власти США добились от венгерского правительства высылки Говарда, и он был вынужден под чужим именем в декабре 1991 года нелегально переехать в Швецию. Там он поселился в одном из пригородов Стокгольма и организовал небольшую фирму «Вест-стар», занимавшуюся вывозом из стран СНГ леса и ввозом обратно товаров широкого потребления.

Но и в Швеции Говарда достала длинная рука американских спецслужб. Сотрудники ФБР, перехватив его телефонный разговор с женой, вступили с ним в контакт, предложив отказ от судебного преследования в обмен на полную информацию о работе на КГБ. К чести Говарда, он отверг это предложение, и тогда ФБР сообщило шведской полиции безопасности о его местонахождении в стране. В августе 1992 года Говард был арестован по обвинению в шпионаже. Тем не менее, уже в конце августа с него были сняты все обвинения, и он немедленно вылетел обратно в Россию, несмотря на то, что США настойчиво добивались у шведского правительства его выдачи.

Однако на этом эпизоде неприятности Говарда и закончились. По данным авторов изданной в 1997 году «Энциклопедии шпионажа» Нормана Полмара и Томаса Аллена, на момент выхода их книги Говард жил в Москве и являлся владельцем консалтинговой фирмы, обслуживающей американские компании, желающие открыть свои филиалы в России. Остается надеяться, что и в дальнейшем у него все было хорошо.

Эймс, Олдрич Хейзен

• (Ames, Aldrich Hazen)

Род. 26 мая 1941.

Самый высокопоставленный и результативный на сегодняшний день из наших агентов в ЦРУ родился в небольшом фермерском городке Ривер-Фоллс (штат Висконсин) в семье потомственных преподавателей. Дед будущего разведчика Джесси Хейзен Эймс с 1919 года по 1946 год был президентом учительского колледжа в Ривер-Фоллсе (ныне университет штата Висконсин). Его отец Карлтон Эймс работал в том же колледже преподавателем истории Европы и Дальнего Востока, мать Рэчель Эймс – учительницей английского языка в средней школе. В семье было трое детей: Олдрич и его младшие сестры Нэнси и Элисон.

В 1951 году жизнь Эймсов коренным образом изменилась. Карлтон Эймс поступил на работу в ЦРУ и вместе с семьей переехал в Мак-Лин – пригород Вашингтона, в котором размещается штаб-квартира ЦРУ. Неизвестно, что подвигло его на этот шаг: стремление защитить американскую демократию от «коммунистической угрозы» или же просто желание вырваться из рутины провинциальной жизни. Но как бы то ни было, скромный преподаватель колледжа превратился в «бойца невидимого фронта». После соответствующей подготовки Карлтон Эймс был направлен в Бирму, где в это время ЦРУ пыталось создать плацдарм борьбы против коммунистического правительства Китая, поддерживая укрывшихся в этой стране недобитых гоминьдановцев. В Бирме он пробыл до 1955 года, после чего вернулся в штаб-квартиру ЦРУ, где получил назначение в одно из аналитических подразделений в качестве эксперта по Дальнему Востоку.

В то время, пока Эймс-старший совершал свои подвиги на ниве защиты «идеалов свободы и демократии», его жена преподавала английский язык, а сын учился в средней школе. После ее окончания Олдрич Эймс поступил в университет Джорджа Вашингтона. Одновременно с учебой в 1959 году он (не без помощи отца) устраивается на работу в ЦРУ, вначале в качестве клерка, а с июня 1962 года, достигнув по американским законам совершеннолетия, – аналитиком архивного отдела Оперативного директората, став одним из самых юных агентов за всю историю ЦРУ. В его служебные обязанности входило чтение, кодирование и архивирование материалов, связанных с операциями американской разведки против восточноевропейских стран.

Столь раннее начало «трудового пути» в разведке позволяло Эймсу рассчитывать на успешную карьеру в будущем, по крайней мере, по сравнению с отцом, который так и не поднялся выше должности аналитика среднего уровня. Кроме того, работа в ЦРУ давала возможность оплатить учебу в университете. С другой же стороны, совмещение работы и учебы явно не шло на пользу последней – блестяще учившийся в школе, Эймс в университете показывал весьма средние результаты и закончил обучение лишь в 1967 году, получив степень бакалавра истории.

Получив, наконец, высшее образование, Эймс в декабре 1967 года был направлен в учебный центр ЦРУ в Кэмп-Пири (Вирджиния). Пройдя там курс обучения, в ноябре 1968 года он получил назначение в отдел СССР и Восточной Европы Оперативного директората. В это время Эймс начал изучать турецкий язык.

В 1969 году Эймса направляют в Турцию в резидентуру ЦРУ в Анкаре. Там он действовал под прикрытием гражданского служащего ВВС США и должен был заниматься вербовкой агентов из числа граждан СССР и социалистических стран. Однако в Анкаре Эймс проявил себя не лучшим образом. Хотя он и смог завербовать двух турецких граждан, некоторое время передававших ему информацию о положении в Турции, главной задачи так и не решил – все его попытки завязать контакты с представителями СССР заканчивались неудачей. В результате заместитель резидента Дьюи Клэрридж по окончанию командировки Эймса в 1972 году дал ему отрицательную характеристику, аттестовав как не годного к оперативной работе сотрудника, который в силу особенностей характера не способен самостоятельно осуществлять вербовку агентов.

После возвращения в США Эймс вновь был направлен в отдел СССР и Восточной Европы, где занимался планированием и анализом операций и другой подобной кабинетной работой. Этот вид деятельности был ему ближе, соответственно, и результаты оказались более успешными – руководство отмечало Эймса как дельного и вдумчивого сотрудника.

В 1974 году начальник латиноамериканского отделения отдела СССР и Восточной Европы Хэвиленд Смит привлек Эймса к работе с завербованным в Колумбии третьим секретарем советского посольства Александром Огородником. Эймс был куратором Огородника вплоть до сентября 1974 года, когда последний был отозван в Москву. Работа Эймса с Огородником получила положительную оценку.

В 1976 году Эймс был переведен в нью-йоркское отделение ЦРУ. Там он работал с агентами из числа советских граждан – сотрудником секретариата ООН Сергеем Федоренко и заместителя Генерального секретаря ООН по политическим вопросам Аркадием Шевченко, который в 1978 году стал невозвращенцем. В этот период, в 1980 году, он женился на своей давней подруге Нэнси Сегебарт. Однако брак оказался неудачным и уже в 1981 году, когда Эймса направили в резидентуру ЦРУ в Мексике, супруга отказалась поехать с ним.

Приступив в октябре 1981 года к работе в резидентуре в Мехико в качестве старшего офицера, Эймс попытался зарекомендовать себя активным оперативником. Но здесь вновь проявилась его слабость как оперативного работника – он не смог приобрести новых источников и довести до конца разработку переданных ему кандидатов в агенты. Так, безуспешно закончилась его попытка завербовать заместителя резидента КГБ в Мексике Игоря Шурыгина.

В начале 1982 года Эймс познакомился со своей будущей второй женой Марией дель Розарио Касас, работавшей атташе по культуре колумбийского посольства в Мехико. Происходившая из знатной, но небогатой семьи, она в 1974 году закончила с отличием Университет Андов в столице Колумбии Боготе, после чего осталась там в качестве преподавателя. Однако в 1982 году неожиданно для окружающих Мария Розарио оставляет престижную и высокооплачиваемую работу в университете ради должности в посольстве.

Эймс познакомился с Марией Розарио на одном из дипломатических приемов. Они начали встречаться, и вскоре Эймс сделал ей предложение. О его принадлежности к ЦРУ она узнала только тогда, когда ответила на его предложение согласием. Но это обстоятельство не изменило ее решение, и в 1983 году, когда срок командировки Эймса закончился, Мария Розарио отправилась в Вашингтон вместе с ним. Однако, по другой версии, будущая жена Эймса вначале была завербована им в качестве агента и лишь затем их отношения переросли из служебных в личные. Как бы то ни было, в 1985 году Эймс разводится со своей первой женой и 10 августа женится на Марии Розарио, которая вскоре после этого получает американское гражданство.

Несмотря на не совсем удачную работу в Мексике, после возвращения в штаб-квартиру ЦРУ в Лэнгли Эймс получил повышение и был назначен начальником контрразведывательного подразделения отдела СССР и Восточной Европы Оперативного директората. Рекомендовал Эймса на этот высокий пост его бывший начальник в Нью-Йорке Родни Карсон. Следует иметь в виду, что, проявив себя слабым оперативником, как аналитик Эймс обладал многими достоинствами. Так, он очень успешно справлялся с задачами, требующими глубокого анализа, умел сопоставить огромное количество фактов, обладал интуицией и изобретательностью при разработке и реализации сложных оперативных заданий. Как писал позднее в своем докладе по «делу Эймса» Генеральный инспектор ЦРУ Фредерик Хитц, «ему были присущи гибкость ума и интеллектуальная любознательность, желание заниматься самообразованием, причем в областях, выходивших за рамки его прямых служебных задач». Кроме того, не последнюю роль при назначении на новую должность сыграло умение Эймса логично излагать свои мысли в оперативных документах и аналитических справках.

Однако имелись у Эймса и недостатки. Он довольно небрежно относился к финансовой и оперативной отчетности, постоянно опаздывая с ее представлением. Более того, он не информировал руководство о своих контактах и поездках за рубеж. За годы службы, предшествующие его новому назначению, Эймс несколько раз серьезно нарушал режим безопасности. Так, в 1976 году он забыл в вагоне метро портфель с секретными документами, а в 1983 году привел на конспиративную квартиру Марию Розарио, что привело к раскрытию других сотрудников ЦРУ.

Кроме того, Эймс был, что называется, не дурак выпить. Его привычка к алкоголю к 1983 году стала хронической и оказывала негативное влияние на выполнение им служебных обязанностей. Несколько раз он в рабочее время пьяным засыпал в своем кабинете, о чем, кстати, было хорошо известно его сослуживцам. Впрочем, алкоголизм не считался в ЦРУ большим грехом, недаром тот же Фредерик Хитц отмечает в своем докладе, что «пьянство не было чем-то непривычным в оперативном управлении во второй половине 80-х годов» и что «выпивки Эймса не выделялись на общем фоне, поскольку были сотрудники с гораздо большей зависимостью от алкоголя».

Как бы то ни было, вместе с повышением по службе Эймс получил и доступ к данным о всех операциях ЦРУ против нашей страны по всему миру. Будучи признанным специалистом по СССР, он участвовал в допросах бежавшего в США в августе 1985 года полковника ПГУ КГБ Виталия Юрченко. Однако в том же 1985 году он предложил свои услуги советской разведке.

Чем был вызван этот шаг? Материальными соображениями? Безусловно, они присутствовали. Как раз в этот период у Эймса возникли серьезные финансовые трудности – в связи с бракоразводным процессом, требовавшим больших денег, он влез в долги, которые составили 50 тысяч долларов. Однако не последнюю роль сыграло и его разочарование в «западных ценностях» и «американском образе жизни» – тех идеалах, которые он был призван защищать по долгу службы, а также знакомство с неприглядными методами работы ЦРУ, чью деятельность он к тому времени воспринимал как «корыстный маскарад, затеянный бюрократами».

Весной 1985 года Эймс добился, чтобы его задействовали в операции «Кортшип», проводимой совместно ЦРУ и ФБР. Целью этой операции было развить успех в проникновении в советские спецслужбы, достигнутый после вербовки подполковника КГБ Валерия Мартынова и майора КГБ Сергея Моторина из вашингтонской резидентуры, завербованных в 1982 и 1983 годах. Эймс участвовал в операции под именем Рика Уэллса и встречался с сотрудниками советского посольства в Вашингтоне, осторожно прощупывая их на предмет вербовки. Среди его контактов были сотрудники посольства СССР в Вашингтоне – советник по информации Сергей Дивильковский и советник по вопросам разоружения Сергей Чувахин. При помощи последнего Эймс и попытался установить контакт с советской разведкой.

16 апреля 1985 года Эймс должен был встретиться с Чувахиным в отеле «Мэйфлауэр», расположенном недалеко от советского посольства. Перед встречей он подготовил записку следующего содержания:

«Я, Олдрич Х. Эймс, работаю начальником контрразведывательного подразделения в отделе СССР и Восточной Европы ЦРУ. Я служил в Нью-Йорке под псевдонимом Энди Робинсон. Мне нужно 50 тысяч долларов в обмен на следующую информацию о трех агентах, которых мы в настоящее время вербуем в Советском Союзе».

Эту записку Эймс вложил в конверт вместе со страницей из внутреннего телефонного справочника ЦРУ, на которой подчеркнул свою фамилию. На конверте он написал: «Ген. Андросову. Резиденту КГБ», и вложил его в другой конверт, без надписи. Эймс рассчитывал передать чистый конверт Чувахину во время ленча, предполагая, что когда тот позже вскроет его и прочтет имя адресата на внутреннем конверте, то немедленно передаст его по назначению.

Эймс отправился на встречу в «Мейфлауэр» точно к назначенному времени. Но Чувахин опаздывал на встречу более чем на 45 минут, и Эймс в нарушение всех правил пришел в советское посольство. Там он передал конверт охраннику и немедленно покинул здание. На следующий день Эймс доложил своему начальнику Дэвиду Мерфи о несанкционированном визите в советское посольство, объяснив его тем, что Чувахин не пришел на ленч.

Руководство КГБ по достоинству оценило свалившуюся на них удачу. Чтобы избежать провала столь ценного агента, круг лиц, знавших об Эймсе, был резко ограничен. Впоследствии это помогло ему пережить развал Советского Союза, когда во главе КГБ оказались приверженцы «общечеловеческих ценностей» вроде Вадима Бакатина.

Последующие встречи Эймса с советскими представителями проходили с соблюдением всех мер предосторожности. Так, до тех пор, пока он находился в Вашингтоне, с ним встречался исключительно Чувахин. Это не вызывало подозрений у начальства Эймса и ФБР. Что касается затребованной Эймсом суммы в 50 тысяч долларов, то она была выплачена при первой же встрече. А спустя некоторое время ему сообщили, что его услуги оценены в несколько миллионов долларов. Хотя Эймс и знал, что ему дадут много денег, он никак не ожидал такой щедрости.

Впрочем, затраты окупились сторицей. При помощи сведений, полученных от Эймса, была арестована целая плеяда предателей в рядах КГБ и ГРУ. Различные источники приписывают ему разоблачение от 12 до 25 агентов ЦРУ. Некоторых из них постигло заслуженное возмездие. Это расстрелянные в 1985 году полковник КГБ Владимир Пигузов, подполковники КГБ Леонид Полещук, Валерий Мартынов, Геннадий Варенник и Владимир Васильев, майоры КГБ Сергей Моторин и Сергей Воронцов, расстрелянные, соответственно, в 1988 году генерал-майор ГРУ Дмитрий Поляков и в 1986 году полковник ГРУ Геннадий Сметанин, приговоренные в том же 1986 году к длительным тюремным срокам полковник КГБ Борис Южин и научный сотрудник Института США и Канады АН СССР Владимир Поташев. Другим – полковнику КГБ Олегу Гордиевскому, полковнику ГРУ Сергею Бохану, сотруднику МИД СССР Сергею Илларионову – удалось вовремя скрыться на Западе. Тем не менее, как было признано в отчете комитета по разведке американского Сената, деятельность Эймса «привела к потере практически всех ценных источников информации в Советском Союзе в самый разгар «холодной войны"».

Работа Эймса на благо СССР была по достоинству оценена. Полученные от КГБ деньги позволили ему рассчитаться с долгами и сделать Марии Розарио шикарные подарки к свадьбе, которая состоялась в августе 1985 года. Объясняя жене причину появления в доме крупных сумм, Эймс сказал, что его давний школьный друг, бизнесмен из Чикаго, помог ему сделать удачные инвестиции. Всего же за свою работу на советскую разведку, по американским данным, Эймс получил 2,7 миллиона долларов.

В течение всего 1985 года и в начале 1986 года Эймс усиленно занимался итальянским языком, готовясь к предстоящему назначению в резидентуру ЦРУ в Италии. В Рим он приехал в середине 1986 года. Там, как и в прошлых командировках, ему не удалось блеснуть успехами на оперативном поприще. Он по-прежнему много пил, часто засыпал прямо в кабинете после обеда, редко занимался оперативной работой лично и опаздывал с предоставлением финансовых отчетов. Однако, находясь в Италии, Эймс не прерывал контактов с КГБ.

В 1989 году он возвращается в Вашингтон на прежнюю должность. В том же году у Эймсов родился сын Пол. В октябре 1990 года Эймса переводят в созданный за два года до этого контрразведывательный центр, где он занимается аналитической работой, связанной с проникновением в КГБ. В августе 1991 года Эймс временно возвращается в отдел Советского Союза и стран Восточной Европы начальником так называемой «рабочей группы по КГБ», в задачу которой входило окончательное разрушение КГБ СССР. В конце сентября 1991 года группа была ликвидирована, а Эймс получил назначение в Центр по борьбе с наркотиками, организационно входящий в состав Разведывательного директората ЦРУ.

В Центре Эймс отвечал за причерноморские страны и Балканский полуостров. В его задачу входила координация действий всех спецслужб США и сотрудничавших с ними зарубежных спецслужб, а также организация обмена информацией между ними. Но и на новом месте Эймс продолжал сотрудничество, теперь уже с российской разведкой, ухитряясь по-прежнему доставать сверхсекретные материалы, не имеющие никакого отношения к его служебным обязанностям.

По официальной американской версии, аресту Эймса предшествовала кропотливая работа по выявлению советского агента в рядах ЦРУ. Начало ей положили многочисленные аресты американской агентуры в СССР в 1985–1986 годах. Первоначально все эти разоблачения приписывались сотруднику ЦРУ Эдварду Говарду, бежавшему в СССР в сентябре 1985 года. Однако через некоторое время стало ясно, что не все провалы можно отнести на его счет.

В декабре 1985 года директор ЦРУ Уильям Кейси распорядился принять все возможные меры по выяснению причин начавшихся провалов агентуры в СССР. Во исполнение этого приказа в ЦРУ была создана специальная группа из четырех человек, которая занялась анализом всех имеющихся по этому вопросу материалов. Но в 1988 году эти работы были заморожены, так как ввиду создания контрразведывательного центра ЦРУ усилия контрразведчиков были сосредоточены на решении организационных вопросов. В этом отношении история с Эймсом лишний раз наглядно показала, насколько «полезной» оказывается реорганизация спецслужб для результатов их деятельности.

Сыграла свою роль и недобросовестность ряда сотрудников ЦРУ, которые, подозревая, что многие из их агентов провалены, предпочитали из карьеристских побуждений не обращать на это внимание и готовить свои аналитические доклады на основе написанных этими агентами под диктовку КГБ сообщений. По данным сенатского комитета по разведке, президентам Рейгану, Бушу и Клинтону было направлено как минимум 11 таких недостоверных сводок.

Однако в 1991 году, после провала нескольких важных операций американской разведки, поиски советского агента в ЦРУ возобновились с новой силой. Была создана совместная группа из сотрудников ЦРУ и ФБР, которая вновь проанализировала все произошедшие с 1985 года провалы. К марту 1992 года список подозреваемых, первоначально включавший 20 человек, сузился, и основное внимание было переключено на Эймса. Здесь следует также отметить, что в 1986 и 1991 годах Эймс успешно прошел проверки на пресловутом «детекторе лжи».

В результате было решено начать негласную финансовую проверку Эймса. К августу 1992 года путем сравнительного анализа было установлено, что имеется взаимосвязь между датами банковских вкладов Эймса и его встречами с советскими официальными представителями, которые были санкционированы руководством ФБР и ЦРУ в начале 1985 года. Выяснилось, что после возвращения из Рима Эймс купил себе дом в пригороде Вашингтона Арлингтоне, заплатив 540 тысяч долларов наличными, переоборудовал его, а также произвел перепланировку земельного участка. В Колумбии на имя Марии Розарио были приобретены ферма и две квартиры в Боготе и Картахене. Кроме того, Эймсами был куплен автомобиль «ягуар», предметы роскоши на сумму 455 тысяч долларов и скуплены на бирже акции общей стоимостью 165 тысяч долларов.

В начале мая 1993 года было решено начать уголовное расследование в отношении Эймса силами ФБР. 23 мая 1993 года начальник вашингтонского бюро ФБР Роберт Брайант поручил начальнику контрразведывательного отдела ФБР в Вашингтоне Лесли Уайзеру начать слежку за Эймсом. Для выполнения этого задания было выделено 8 агентов и большая группа техников и вспомогательных специалистов. В домашнем телефоне Эймса был установлен «жучок», а напротив его дома скрытая камера, снимавшая перемещения всех членов семьи. Кроме того, было организовано электронное наблюдение за домашним персональным компьютером Эймса.

В результате наблюдения за Эймсом и прослушивания его телефонных разговоров агентами ФБР летом 1993 года было установлено, что он, возможно, готовится передать своим операторам контейнер с информацией. В этот день за Эймсом было организовано плотное наблюдение, но ему удалось оторваться от «хвоста» и агенты ФБР не получили никаких доказательств. Тогда 15 сентября 1993 года была тайно произведена выемка мешка с мусором из дома Эймса, в котором была обнаружена порванная записка, написанная на желтом клочке почтовой карточки. Как было сказано на этот счет в докладе Генерального инспектора ЦРУ Фредерика Хитца: «В сентябре 1993 года в бытовом мусоре в доме Эймса была обнаружена копия его оперативной записки русским, которая доказывала, что он шпион». А в ноябре 1993 года после поездки Эймса в Каракас (Венесуэла) сотрудники ФБР зафиксировали увеличение его банковского счета на 86700 долларов.

ФБР надеялось взять Эймса с поличным при проведении операции через тайник. Однако затем взяли верх опасения, что подозреваемый может скрыться и бежать в Россию, тем более, что в конце февраля 1994 года Эймсу предстояла служебная командировка в Москву, где он должен был встретиться с представителями российских спецслужб с целью налаживания сотрудничества в борьбе с наркомафией. В результате 21 февраля 1994 года ФБР арестовало Эймса недалеко от его дома, когда он возвращался с работы. В этот же день чуть позже была арестована и его жена Мария Розарио.

Что же все-таки явилось причиной провала Эймса? Согласно официальной американской версии, его арест стал результатом кропотливой работы ЦРУ и ФБР. Кроме того, постоянно подчеркивается, что, дескать, Эймс сам виноват в своем разоблачении, поскольку вел слишком роскошный образ жизни. Однако есть и другое мнение. Его придерживается, к примеру, генерал-лейтенант КГБ в отставке Николай Сергеевич Леонов, долгое время проработавший в ПГУ начальником аналитического управления и заместителем начальника разведки:

«Я могу с уверенностью предположить, что Эймса предали. И предали в Москве. Долгие годы я лично занимался технологией обеспечения связи с нашей агентурой в США. В течение десяти последних лет она срабатывала безупречно, была неуязвимой. Прокол был невозможен. Все эти рассказы о компрометирующих материалах против Эймса, якобы найденных в его мусорных ящиках, об обративших на себя внимание расходах рассчитаны на дураков. Эймса, как и Уокера, которого якобы предала сама жена, «сдали» в Москве. И сделали это лица, имевшие служебное отношение к делу Эймса».

(Заворотный С. Прокол Эймса в США был невозможен. Его предали в Москве // Комсомольская правда. 22 декабря 1994)

26 февраля американцы объявили персоной нон грата Алесандра Иосифовича Лысенко – резидента СВР в Вашингтоне. Ответ России не заставил себя ждать. 28 февраля персоной нон грата был объявлен резидент ЦРУ в Москве Джеймс Моррис. На этом инспирированный делом Эймса «обмен любезностями» между Россией и США завершился.

Арест Эймса вызвал в США громкий политический скандал. В адрес ЦРУ посыпались во многом обоснованные обвинения в попустительстве и бездействии. В результате возглавлявший в то время ЦРУ Джеймс Вулси был вынужден подать в отставку. Если учесть, что директором ЦРУ он был утвержден лишь 5 февраля 1993 года, а до этого занимался частной юридической практикой, не имея отношения к главной американской спецслужбе, то становится очевидным, что никакой личной ответственности за деятельность Эймса в стенах ЦРУ Вулси нести не может. Таким образом, он выступил в классической роли «козла отпущения», чья отставка призвана успокоить «общественное мнение». Таковы издержки демократии.

Сменивший Вулси новый директор Джон Дейч начал в ЦРУ массовую чистку. Были уволены 1-й заместитель директора Уильям Студеман, исполнительный директор Лео Хэзлвуд, замдиректора по операциям Джек Девайн, замдиректора по разведке Дуглас Мак-Ичин, то есть практически все высшее руководство. Пострадали и многие сотрудники более низкого ранга. Все это не могло не дезорганизовать на какое-то время работу ЦРУ. Поэтому кадровые перетряски, вызванные разоблачением Эймса, можно рассматривать в качестве последней услуги, оказанной им России.

Суд над Эймсом был закрытый и быстрый. Немаловажную роль в этом сыграло опасение ЦРУ и ФБР, что длительное судебное разбирательство с участием присяжных может привести к возникновению нежелательных вопросов. В результате Эймс в соответствии с существующей в США практикой заключил с судом сделку, признав себя виновным в шпионаже. 28 апреля 1994 года за шпионаж и уклонение от уплаты налогов с суммы в 2,7 миллиона долларов, полученной от КГБ и СВР, он был приговорен к пожизненному заключению без права помилования. Мария Розарио Эймс 23 октября 1994 года была осуждена на пять лет и три месяца тюремного заключения за сообщничество в шпионаже и уклонение от уплаты налогов. Все имущество супругов: дом, машины, вклады в американских банках, пенсия Эймса и даже будущие гонорары за книги, фильмы или интервью, если они будут иметь место – было конфисковано в пользу государства. Единственное, что осталось у Эймсов, это имущество в Колумбии, на которое американские власти не смогли наложить руку.

В настоящее время Олдрич Эймс находится в тюрьме особо строгого режима Алленвуд, штат Пенсильвания.

Николсон, Гарольд Джеймс

• (Nicholson, Harold James)

Род. в 1950.

Родившись в семье офицера американских ВВС, Гарольд Николсон провел свое детство в переездах с одной военной базы на другую. После школы он поступил на географический факультет университета штата Орегон, который окончил в 1973 году.

Пройдя за время обучения в университете курс подготовки офицеров запаса, Николсон поступил на службу в ВВС. Вскоре он женился на студентке своего бывшего университета Лауре.

20 октября 1980 года Николсон был принят на службу в ЦРУ. Пройдя курс обучения в учебном центре в Кэмп-Пири (Вирджиния), он был направлен в резидентуру в столице Филиппин Маниле. Там он в первый раз вступил в контакт с сотрудниками советской разведки, которых разрабатывало ЦРУ на предмет вербовки.