Текст книги "Ермак. Регент (СИ)"

Автор книги: Игорь Валериев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 6
Разговор 2

– Есть что-нибудь новое по убийству великих князей, Тимофей Васильевич? – спросил меня, сидящий за чайным столиком Великий князь Михаил Александрович, когда я вошел в его кабинет для приемов.

– Ваше императорское высочество…

– Без чинов, Тимофей Васильевич. Садись за стол, наливай чай, – перебил меня регент.

Я сел и налил из заварного чайника в чашку крепкого, как любил Михаил, китайского «красного» чая, к которому великий князь пристрастился во время поездки в Японию для заключения мирного договора.

– Итак, Тимофей Васильевич? – поторопил меня регент.

– Кое-что есть. За те семь дней, что прошло с момента ограбления банка и убийства двух великих князей точно установлено, что данные эксы провели члены Одесской боевой группы «Союза непримиримых» под руководством «товарища Николая», – я сделал паузу, придвинув чашку с чаем к себе. – И сегодня я могу уже с уверенностью сказать, что «товарищ Николай», как я и предполагал, французский гражданин Мишель Дюбуа, он же подданный Российской империи Михаил Алексеевич Рачинский, и, вернее всего, он же Михаил Павлович Шпейер по рождению.

– В смысле по рождению? – удивленно спросил Михаил.

– Мне сегодня сказали, что Рачинский усыновил младенца, а настоящим отцом Михаила был председатель известного в Российской империи «Клуба червонных валетов» Павел Карлович Шпейер. Матерью по слухам является известная мошенница Сонька «Золотая ручка»…

– И кто дал такую информацию? – перебил меня великий князь.

– Сидней Рейли, – кратко ответил я.

– А он разве жив⁈ Его не казнили⁈ – Великий князь Михаил Александрович выглядел очень удивленным.

«Видимо, Николай не всю информацию довёл до своего брата», – подумал я и ответил:

– Нет. Он под другим именем содержится в тюрьме Трубецкого бастиона Петропавловской крепости. Рейли не всё ещё рассказал, что знает об операциях зарубежного отдела Британской секретной службы, которой как бы и не существует.

– А ему можно верить⁈

– Михаил Александрович, допросы с применением пыток практикуются не зря. Боль заставляет говорить правду. Многие считают, что под пытками болтают всякое, даже оговаривают невиновных, но это не так. По сложившейся практике пытки и допросы проводятся неоднократно с перерывами, иногда длительными, при этом человеку, находящемуся под сильным болевым воздействием, задают одни и те же вопросы. А потом сверяют ответы. Если слова допрашиваемого расходятся, то пытки продолжаются до тех пор, пока тот не станет раз за разом повторять одно и то же. Плюс-минус, конечно, – я сделал паузу и, наконец-то, сделал первый глоток.

Чай, действительно, был прекрасным, легким, мягким и освежающим. В нём отсутствовал резкий вкус и терпкость, присущий напиткам из Индии и Цейлона.

Поставив чашку на место, я продолжил:

– Понимаете, Михаил Александрович, если человек испытывает сильную боль, то ему тяжело врать, повторяя свои выдуманные показания. Особенно если допрашиваемый отчетливо понимает, что если выявят вранье, то продолжат мучить дальше. Из-за чего, несмотря на бесчеловечность подобных методов, они были и остаются самыми эффективными. И нет ни одного человека, который смог бы устоять перед полным циклом нормального, грамотного допроса под пытками. Все расскажет. Даже то, что забыл, вспомнит, лишь бы прекратить боль. А Соломона Розенблюма, он же Сидней Рейли допрашивали вдумчиво и долго. Я лично допрашивал и неоднократно с применением особой методики на болевых точках человеческого тела. Поверьте, человек испытывает при несильном нажатии пальца дикую боль, причем с нарастающей силой. Как правило, достаточно дойти до третей точки, чтобы допрашиваемый начал говорить правду.

– Но ещё мой прапрадед Александр I указом запретил применение пыток, – как-то смущенно произнёс Михаил.

– Я получил прямое разрешение императора Николая II, когда захватил убийцу вашего отца, матери, сестры и брата. И знаете, Ваше императорское высочество, есть ситуации, когда без пыток не обойтись, – я замолчал, вспомнив проводимые экспресс-допросы во время боевых операций в том моем прошлом-будущем.

Там человека за короткое время превращали буквально в кусок мяса, не понятно как остававшегося живым, пока не расскажет нужную информацию. Яркие картинки из прошлого пролетели мысленно перед взором.

– Я понимаю, но… – великий князь и в настоящий момент регент Российской империи замялся, подбирая слова.

– Вам, Ваше императорское высочество, придётся это принять, – я твёрдо посмотрел в глаза Михаила. – И принять без всяких – но. Империя превыше всего. Помните об этом. Если на кону стоит целостность государства, то можно закрыть глаза на негласное и незаконное применение пыток. Я так считаю. Ваш брат так считал. Главное не злоупотреблять. И как говорят в Памирском отряде: «С нами Бог! За нами Россия!»

Михаил Александрович кивнул, как бы соглашаясь со мной, а потом задумчиво уставился в поверхность столика. Я же, взяв чашку, сделал ещё один глоток чая. Посмаковал и ещё раз припал к чашке губами.

– А откуда Рейли знает этого Дюбуа? – прервал вопросом моё чаепитие регент.

– Они были знакомы по Одессе, когда шестнадцатилетний Михаил Рачинский вместе со своим дядей приехал в этот город семнадцать лет назад. Жили на одной улице. А потом они случайно в девяносто восьмом году встретились в ресторане поезда «Марсель – Париж». Рейли по заданию службы должен был выкрасть бумаги у курьера французских анархистов и решил привлечь к этой операции в тёмную своего старого знакомого, зная, что тот отличный игрок в карты…

– То есть шулер, – усмехнувшись, произнёс великий князь, перебивая меня.

– Я бы сказал расчетливый игрок с феноменальной памятью, ну и ловкими руками. Этого тоже не отнять, – я усмехнулся в ответ.

– В общем, – продолжил я, – Сидней познакомился там же в ресторане с курьером анархистов, предложил потом в купе расписать пульку по маленькой, чтобы убить время. Подлил в вино жертве какую-то химию, чтобы тот заснул, но что-то не рассчитал. Курьер заснул, но быстро очнулся, достал револьвер, собираясь стрелять, но тут вмешался наш Дюбуа. Он ещё с Молдаванки начал носить, как и я, на левом предплечье небольшой клинок в ножнах. Чтобы остаться в живых Шпейер – Рачинский – Дюбуа убивает анархиста, после чего попадает на крючок секретной службы Британии и начинает работать на её зарубежный отдел. В основном обыгрывал, загоняя в карточные долги указанных ему лиц. Потом служба выкупала у Дюбуа векселя и предъявляла их проигравшему и нужному для Британии человеку, заставляя, вернее всего, расплачиваться того определенного вида услугами, либо секретной информацией.

– Какой-то шпионский, как говорят французы, роман, – перебил меня регент.

– Да, жизнь Дюбуа по словам Рейли была насыщенной. Насколько тот слышал, Мишель больше трех лет назад погорел вместе с британской службой на каком-то высоком чине из правительства Французской республики. После тихого скандала на уровне МИДа, по рекомендации Сюрте Дюбуа уехал в Соединенные штаты. Дальше о судьбе своего знакомого Рейли ничего не знает.

– А почему, Тимофей Васильевич, Вы решили, что этот Рачинский-Дюбуа и есть товарищ Николай? Вам об этом Рейли сказал? – вновь перебил меня великий князь.

– Нет. Но подсказку дал. Четыре дня назад задержанные в Харькове со ста тысячью рублей три члена боевой группы, участвовавших в нападении на банк, дали показания, что у товарища Николая был вроде адъютанта пятнадцатилетний хлопец – Мишка Япончик, который и застрелил Великого князя Алексея Александровича во время ограбления банка. Сегодня утром пришёл ответ из Одессы. Этот Мишка Япончик установлен, как Мойше-Яков Вольфович Винницкий, – я сделал паузу, давая возможность регенту задать вопрос.

И тот меня не подвёл.

– И что это дает, кроме того, что установили конкретно, кто убил дядю Алексея⁈ – эмоционально произнёс Михаил.

– А дает нам это то, что в своё время Вольф Винницкий – отец Япончика спас от смерти тогда ещё молодого Михаила Рачинского, когда тот обитал на Молдаванке вместе с не менее молодым Соломоном Розенблюмом. О том случае кричала если не вся Одесса, то Молдаванка точно, – я попытался изобразить на последнем предложении одесский говор, чем вызвал улыбку у регента. – В том же девяносто восьмом году Вольф Винницкий погибает в драке, его пырнули ножом, а Рачинский, точнее уже французский гражданин Мишель Дюбуа начинает оказывать финансовую помощь вдове и сыну Вольфа Винницкого.

Я опять сделал небольшую паузу, подогревая интерес Михаила, после чего продолжил:

– Из Харьковского Губернского Жандармского Управления пришли копии допросов задержанных террористов. Так вот! Все утверждают, что товарищ Николай всегда был в гриме, причем различном. Во время ограбления банка он нарядился купцом в очках с зелеными стеклами. Как он реально выглядит, никто не знает. Но в одном из протоколов допроса я наткнулся на интересный факт. Япончик несколько раз, оговариваясь, называл товарища Николая Мишелем. Один из анархистов предположил, что пацан знает, кто такой товарищ Николай на самом деле.

– И Вы, Тимофей Васильевич, по оговорке предположили, что товарищ Николай и есть Мишель Дюбуа, который денежно помогал Япончику и его матери? Так⁈

– Так, Михаил Александрович. Чуйка говорит, что это – он.

– Не знаю. Как-то всё притянуто, – Михаил покрутил головой.

– Согласен. Есть смысл в ваших сомнениях. Задержим Япончика и товарища Николая, узнаем точно. В Иркутске жандармы предупреждены. Махаевцы в Вилюйске и Иркутске взяты под плотное наблюдение, особенно Вера Давыдовна Гурари – жена Махайского. Так что вопрос поимки основных фигурантов упирается в пару дней, пока наши герои не прибудут в Иркутск. Хотя…

– Что-то не так? Какие-то сомнения? – великий князь вопросительно посмотрел на меня.

– Не знаю почему, Михаил Александрович, но уверен, что товарищ Николай в Иркутске не появится. Он, думаю, сейчас наслаждается океанскими просторами с верхней палубы какого-нибудь комфортабельного лайнера, – произнес я и усмехнулся.

– Уверены? – с хитрой улыбкой задал вопрос регент.

– Могу сказать, что уверен почти на сто процентов. Товарищ Николай – это Мишель Дюбуа и карточный игрок международного класса. Его спецслужба Британии наверняка заставила против воли заниматься развитием революционной сети анархистов-революционеров, а потом приказала убить Великого князя Сергея Александровича. Вряд ли Дюбуа захочет рисковать дальше своей шкурой, вывозя махаевцев в Швейцарию. И думаю, Рачинский понимает, что он единственная ниточка от британской спецслужбы к убийству двух великих князей Российской империи, которую просто необходимо обрезать. Чик, и британцы могут с честной физиономией заверять, что они к убийству не имеют никакого отношения. Это всё анархисты сделали. Плюс к этому, по показаниям задержанных террористов, товарищ Николай взял самую большую долю в банке. Не меньше трехсот тысяч рублей. С такими деньгами он спокойно будет жить в Бразилии долгие годы, ни в чём себе не отказывая.

– А почему, Тимофей Васильевич, именно в Бразилии? – заинтересованно спросил Михаил.

– Это бывшая португальская колония, Ваше императорское высочество, где британцев практически нет, как и официальных представителей Российской империи. Кроме того, в Бразилию сейчас идёт огромная волна миграции из Южной и Восточной Европы, в которой легко затеряться. Рейли сказал, что Дюбуа великолепно владеет французским, немецким, английским и испанским языками. Так что вряд ли мы его найдём.

Я замолчал и потянулся к чашке чая, чтобы его допить. Михаил несколько секунд помолчал, а потом задал неожиданный вопрос:

– Тимофей Васильевич, а этих трёх анархистов, которых задержали в Харькове, тоже пытали?

Я чуть не поперхнулся, делая очередной глоток прекрасного напитка. Поставив чашку на стол, неторопливо ответил:

– Нет, Михаил Александрович. Им всем троим меньше двадцати лет. Еврейские юноши из небогатых семей с минимальным образованием, но восторженно принявшие радикальные революционные взгляды. Я разговаривал по телефону с подполковником Андреевым Владимиром Ивановичем – начальником отдела Харьковского жандармского полицейского управления железных дорог, также он является помощником начальника жандармского управления Одессы. Его подчиненные и задержали этих террористов. Один из жандармских унтер-офицеров увидел, как трое бедно одетых юношей явно еврейской наружности, шикарно отобедав в привокзальном буфете, расплатились золотым империалом, что явно не соответствовало их внешнему виду. Зная об ориентировке по ограблению московского банка и убийстве двух великих князей, опытный унтер вызвал подкрепление и задержал троицу для проверки. Те попытались оказать вооруженное сопротивление, но их смогли скрутить без стрельбы, потом при них нашли сто с небольшим тысяч рублей. И дело закрутилось. Владимир Иванович лично проводил первые допросы и по его словам, эти по сути мальчишки ломались сразу, когда узнавали, что их ждёт повешение за участие в убийстве двух великих князей. И оставалось только задавать правильные вопросы, да успевать записывать. Не фанатиками революционными оказались и, слава Богу. В этой боевой группе, как оказалось, была в основном одна молодежь. Самый старший товарищ Николай и бомбист – товарищ Иван. Предварительно – это Емельян Петрович Гоненко, 1880 года рождения, бывший член эсерской боевой группы Бориса Савинкова. Единственный кто уцелел из этой организации. Остальных расстреляли в Порт-Артуре.

Я сделал паузу и допил чай. Михаил всё это время молчал.

– К сожалению, в архивах фотографии Гоненко нет, поэтому в Харьков выехал наш художник-криминалист Куликов, который уже воссоздал портреты и Гоненко, и Япончика, и товарища Николая, и всех остальных членов боевой группы, участвовавших в ограблении и убийстве великих князей…

– Тимофей Васильевич, а Куликов, действительно, очень похожими рисует преступников по описанию, – перебил меня великий князь.

– Да, Михаил Александрович. Иван Семёнович имеет к этому делу, можно сказать, божественный талант. Неоднократно в этом убеждался, – я замолчал, вспомнив, как Куликов нарисовал по моему описанию портрет Дарьи.

Этот рисунок хранился в альбоме в моей библиотеке в Курковицах.

– Получается, что мы теперь очень быстро установим всех участников боевой группы, совершивших этот громкий экс в Москве⁈ – прервал моё молчание вопросом регент.

– Можно сказать и так. Трудности, конечно, будут. Но процесс установления личностей преступников и их поимка теперь значительно ускорится. Да и заказчик практически установлен. Если подтвердится, что товарищ Николай – это Мишель Дюбуа, то намеренное убийство Великого князя Сергея Александровича по указанию спецслужбы Англии можно считать свершившимся фактом…

– А Алексея Алексеевича? – перебил меня Михаил.

– Здесь я думаю, как пишут психологи и психиатры, был эксцесс исполнителя.

– Почему так думаешь? – быстро спросил регент, в который раз сбившись в разговоре со мной на ты.

– Ограбление купеческого банка на сумму почти в миллион рублей не обошлось бы без обязательного приезда на место преступления Великого князя Сергея Александровича. В этом отношение план товарища Николая был безупречен. А вот предположить факт посещения и время приезда в банк Великого князя Алексея Александровича практически невозможно. По словам дворецкого Алексей Александрович только после полудня ближе к закрытию банка созвонился с управляющим и договорился с ним о встрече на следующее утро. Лебедев дал показания, что о прибытии на следующий день великого князя он предупредил только старшего смены охраны унтера Смирнова Григория Ивановича, который не вызывает никаких подозрений. Старый служака. Дворецкий также вне подозрений. Да и задержанный анархисты говорят, что их целью был генерал-губернатор Москвы. А Великий князь Алексей Александрович случайно, так сказать, подвернулся под руку. У Япончика просто нервы сдали, когда генерал-адмирал всей своей массой пошёл на него.

Я замолчал, глядя на регента, который с задумчивым видом уставился в поверхность стола.

– Тимофей Васильевич, я, честно говоря, не понимаю, зачем англичане приказали убить дядю Сергея. Если они стоят за смертью брата, то к чему убивать дядю, у которого жена внучка покойной королевы Виктории, и которая имеет огромное влияние на мужа? После гибели дяди Владимира и его детей вокруг дяди Сережи собирались все недовольные правлением Николая, а после его убийства и недовольные тем, что императором стал Александр IV, а я стал регентом. Зачем убивать? Ты же сам говорил, что Великий князь Сергей Александрович будет регентом при Дмитрии! – Михаил поднял голову и уставился мне глаза в глаза.

– Здесь не всё однозначно, Михаил Александрович. Информации о том, что Сергей Александрович знал о готовящемся гвардейском мятеже под руководством Владимира Александровича, мы не имеем до сих пор, в отличие от Алексея Александровича и Павла Александровича. Эти знали и поддерживали, – я увидел, как регент передернул плечами, видимо вспомнил те события. Да и у меня перед глазами промелькнула картина состояния после штурма помещения дворца Великого князя Владимира Александровича, где собралась верхушка заговора.

После того, как там поработали «черные ангелы», этот зал напоминал по внешнему виду бранное поле, усеянное мёртвыми телами. Под ногами хлюпала кровь, её запах перебивал запах взрывчатки и пороха, который уже практически успел выветриться через разбитые стёкла окон.

Сломанной куклой на полу лежал Великий князь Владимир Александрович с застывшим на лице выражением муки. Его живот вспороло несколько гранатных осколков. Рядом Кирилл, белое лицо, усики в разлёт и на месте правого глаза дыра от контрольного выстрела. Рядом исковерканные взрывами гранат трупы Бориса и Андрея. И везде кровь, кровь и кровь.

Я тоже непроизвольно передёрнул плечами и продолжил:

– Сергей Александрович жил в Москве несколько наособицу, вдали от всех столичных интриг. Несмотря на все слухи, которые ходят по Москве и в Санкт-Петербурге большинство москвичей поддерживали его правление в должности генерал-губернатора. Поддерживали его и войска Московского гарнизона, для улучшения быта которых князь очень много сделал. Так что сидел в Москве Великий князь Сергей Александрович крепко, правил жестко, но справедливо. Поэтому к нему многие и потянулись, особенно после смерти Николая Александровича. Только вот в основе исполнения своих обязанностей ваш дядя Сережа видел православие, самодержавие и верность престолу. В моём центре нет информации, которая бы говорила, что Сергей Александрович готовил переворот с целью захвата власти. Там больше Павел Александрович воду мутит, – я сделал паузу и налил в чашку уже остывшего чая, после чего сделал глоток, чтобы смочить пересохший рот.

Михаил всё это время молчал, всё также, задумавшись, смотря в поверхность чайного столика. Я же продолжил:

– Скажите, Михаил Александрович, Вы видели Великого князя Алексея Александровича в роли императора, в случае если бы ветвь младших Александровичей пресеклась?

Регент поднял на меня взгляд и отрицательно покачал головой, после чего произнёс:

– Про дядю Алексея говорили, что одна лишь мысль провести год вдали от Парижа заставила бы его подать в отставку. Как мне сказали, он и сейчас приехал только для того, чтобы пополнить свои запасы финансов и собрать «подарки». А потом планировал уехать в свой любимый Париж.

– Я тоже об этом слышал. Тем более управляющий кредитным обществом Лебедев сообщил, что Алексей Александрович хотел забрать свои деньги из банка, а также предложил ему, точнее, обществу заняться организацией аренды его дворца на Мойке, сада, оранжереи и другой недвижимости, так как сам он вместе с мадам Балетта в ближайшее время вернётся в Париж. Мне даже кажется, точнее я уверен, что если бы сложилась ситуация, когда ему бы предложили императорский трон, то он бы отказался, – я замолчал и посмотрел на Михаила.

Тот усмехнулся и произнёс:

– Я тоже так думаю. Ему трон точно не был нужен. А дядя Сергей?

– Насколько мне стало известно из поступившей информации за последние дни, Великий князь Сергей Александрович рассматривал ситуацию на фоне убийства Николая II о возможном продолжении терактов, в результате которых младшая ветвь Александровичей прервётся. Я точно не знаю, но судя по слухам, что следующим императором стал бы Дмитрий Павлович, а Сергей Александрович Правителем и Опекуном, видимо между старшими Александровичами такой разговор состоялся. И вероятно Алексей Александрович действительно отказался от своей очереди на трон в пользу Дмитрия, как и Сергей Александрович. И я думаю, что именно это решение или договоренность и подтолкнула англичан к убийству генерал-губернатора. Их куда бы больше устроила на троне фигура Алексея Александровича, которому в своё время было наплевать на дела флота. Извините, Михаил Александрович, но ваш дядя использовал это министерство, как свою кормушку.

– Не извиняйтесь, Тимофей Васильевич. Это известный факт, – Михаил как-то грустно улыбнулся, а потом, построжев лицом, спросил:

– Значит, Вы, думаете, что англичанам не нужен был Сергей Александрович в роли регента или императора?

– Думаю, да. Англичанам сейчас необходим хаос в управлении Российской империей. Они получили несколько болезненных уколов, но всё ещё остаются сильным противником. А Сергей Александрович смог бы удержать на плаву наш корабль-государство. В отличие от того же Алексея Александровича у него большой опыт административной и управленческой работы. Москву он значительно преобразил.

– И этого опыта нет и у меня, – Михаил тяжело вздохнул.– Я, вообще, не представляю, что мне делать! Меня же никто не готовил к этой роли. Брат издал указ и всё. Дальше я практически всё время проводил в конвое! А сейчас⁈ Голова кругом идёт. И ещё эта охота за нами! Кстати, а убийца Николая тоже работает на английское правительство? И приказ ему отдал Георг?

– У меня четыре версии, Михаил Александрович. Первая та, которую вы озвучили. Вторая – это происки старшей ветви Александровичей. Но это самая маловероятная версия. Третья – это масоны, а четвертая – банкиры. Вероятнее всего, семейство Ротшильдов.

– А причём здесь масоны и банкиры⁈ – эмоционально перебил меня Михаил.

«Вот, черт! Похоже, Николай подробностей убийства отца и про операцию с банкирами в Штатах брату не рассказывал. Придётся озвучить, регент об этом должен знать», – подумал я про себя, а вслух произнёс:

– Отравление вашего отца, матери, брата и сестры было организовано руководством Великой объединённой ложи Англии, Великим мастером которой являлся Эдуард принц Уэльский. Причина – потеря значительных доходов от продажи опиума из-за действий Александра III. Николай Александрович не давал вам ознакомиться с материалами по тайной войне с Англией и масонами?

– Нет! – Эмоционально ответил регент. – А что за папка? Как она выглядит? И где может храниться?

– Папка в обложке из красного бархата. Там бумаги по деятельности масонов в Российской империи, начиная с Петра I, а также информация про Опиумные войны в Китае, Афганский кризис, про Мервский оазис и Кушку. Зачем нужна была Памирская дорога через перевал, соединившая Ферганскую и Алайскую долины, и другие моменты «Большой игры» с королевой Викторией и её правительством, включая и тайные. Много материалов по проекту «Желтороссия», наших взаимоотношениях с корейским ваном и, соответственно, о противодействии Англии нашей политике в этом регионе. Хранится папка и многие другие материалы в рабочем кабинете Николая Александровича, в стенном сейфе за портретом Александра III. Ключи в секретном ящике письменного стола. Я покажу, как этим всем пользоваться, – я грустно улыбнулся, а про себя подумал, что тяжело будет Михаилу быть регентом и как много ему, оказывается, ещё предстоит узнать. Даже как-то досадно, что Николай так много скрывал от брата.

– Вам мой брат настолько доверял? – прервал мои размышления великий князь.

– В этом сейфе лежит много материалов, которые я подготовил лично для императора. К тому же, – я хмыкнул, – не зря же меня считали личным псом Николая II, который разорвёт любого, на которого тот укажет.

– Понятно, – произнёс Михаил и как-то по-новому взглянул на меня.

– В общем-то, Михаил Александрович, первую и третью версию можно объединить в одну, – продолжил я прерванную тему. – В одна тысяча восемьсот тринадцатом году Георг Третий смог подмять под себя масонов. В том же году Ост-Индийская компания, которую организовали представители древних масонских лож Англии и Шотландии лишилась своей монополии, отдав часть акций правящему дому, а герцог Сассекский – шестой сын Георга Третьего, стал первым из королевской семьи Великим мастером Объединённой великой ложи Англии. И вот уже почти девяносто лет масоны и правящий королевский дом Англии идут рука об руку и в политике, и в торговле опиумом. Кстати, в настоящие дни почти половину доходов от колонизации Индии даёт продажа только Бенгальского опиума его потребителям в Китае. Данная торговля и её объемы является одним из самых строгих секретов Британии, вокруг которого выросли пустые легенды, сказки и небылицы о «сокровищах Индии» в виде драгоценных камней, ювелирных изделий и специй. А на самом деле – опиум.

Надо было видеть глаза Михаила, которые становились всё больше и больше, выкатываясь из орбит от удивления. Наверное, и я так выглядел, когда слушал Николая II, да и его брату я изложил информацию, повторив речь убитого императора чуть ли не слово в слово.

– Удивлены, Ваше императорское высочество?

– Не то слово! Но почему мне Ники ничего об этом не рассказывал⁈

– На этот вопрос я не могу ответить. Не знаю.

– А банкиры причем? И какие банкиры?

– Помните, Михаил Александрович, в Японии я вам сказал, что американские боевые корабли на помощь англо-японскому флоту не придут, так как операция «Грёзы» прошла успешно. Теперь я могу о ней рассказать, – я сделал паузу, чтобы сделать глоток остывшего чая. – На американского президента Рузвельта давили американские и европейские банкиры, вложившие большие деньги в Японию, и которым её поражение в войне было очень нежелательным. Они требовали отправить в Жёлтое море семь броненосцев с экипажами-добровольцами по ленд-лизу. Николаем Александровичем было принято решение провести операцию «Грёзы», в результате которой в загородном имении Джона Моргана вместе с ним были отравлены свечами с ядовитыми фитилями Джон Рокфеллер, Натан и Эдуард Ротшильды и ещё семь американских миллионеров, которые желали победы Японии.

На последних моих словах Михаил поперхнулся и закашлялся. Видимо, как говорят – слюна не в то горло попала. Бить регента по спине я не решился, да и великий князь уже нормально задышал и очень эмоционально произнёс:

– А есть ещё что-то такое же, о чём я не знаю⁈ Ты серьёзно говоришь о том, что Ники дал команду отравить банкиров⁈

– Да. Об этом знали он, я и мой агент в Штатах, который это всё и сделал. Теперь знаете Вы. Как регенту я должен был Вам об этом рассказать.

– То есть банкиры могли нанять убийцу Ники⁈

– Такая вероятность существует, – спокойно ответил я на экспансивный вопрос регента.

– И ты думаешь, что этот убийца на смерти Ники не остановится? – уже спокойно спросил Михаил, глядя мне в глаза.

– Думаю, нет.

– Получается, что послезавтра во время похорон дяди Сережи и дяди Алексея меня и детей Ники попытаются убить, – каким-то отрешенным голосом произнёс регент и вновь уставился в поверхность столика.