Текст книги "Зона Салам (СИ)"

Автор книги: Игорь Соловьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Вот и сейчас, зеленый пластиковый корпус подстерегал свою жертву. Птица осторожно, стараясь не тревожить даже землю рядом с ней, угрем обогнул коварный «сюрприз» и пополз дальше. Теперь он часто останавливался, тер воспаленные от усталости глаза и до рези вглядывался в темноту, метр за метром, приближаясь к спасительному лесу. Наконец поле закончилось. Сергей не ошибся, на самой колее мин не было, а вот воронки от сработавших – были, штук семь Сокольских насчитал. Сейчас он лежал под дождем, будучи не в силах пошевелиться и пытался понять, сколько же прошло времени. По часам выходило около часа, но ему казалось, что минула вечность, таким огромным виделось расстояние от одного ряда колючей проволоки, до другого.

Из транса его вывела сигнальная ракета. Красной искрой она ушла в ночное небо, а потом, зависнув на мгновенье, медленно опустилась над блокпостом. Не прошло и пяти секунд, как над соседним блокпостом, расчертив небо, вспыхнула такая же красная звезда. Затем морзянкой замерцали прожектора, торопливо обмениваясь информацией. «Не по мою ли душу?». Сергей рывком вскочил и метнулся в жиденький лесок, пытаясь не поскользнуться на мокрой глине или не влететь в барсучью или кротовью нору. Впрочем, он скоро понял суть сигналов: где-то вдалеке, гораздо дальше блокпостов, загрохотала канонада. Дробный стук крупнокалиберного пулемета изредка прерывался разрывами тридцатимиллиметровых осколочных гранат. Такую частоту и кучность взрывов обычно давали АГС-17 «Пламя», в умелых руках несшие смерть и хаос в ряды противника. Впрочем, был ли вообще противник, Сергей точно сказать не мог. Ответных звуков стрельбы он так и не услышал. Служивые могли проводить как плановую зачистку, так и просто устроить «тир», пристреливая по ориентирам свое вооружение, например. Хотя... почему это надо было делать ночью? Удалившись от второго «кольца» зоны на значительное расстояние, он наконец решил передохнуть. Выбрав место посуше и потемней, в небольшом ельнике, он наскоро оборудовал «дневку» – место для отдыха. Птица натянул меж двух рядом стоявших деревьев, гамак. Над ним привязал за стволы деревьев, веревку. На веревку пристроил полотно плащ-палатки так, чтобы она образовывала тент, скатами закрывающий его от дождя и ветра. Для надежности, сверху пристроил еще и клеёнку, а её в свою очередь, замаскировал еловыми лапами. Скинув промокшую куртку и брюки, он развесил их под сеткой гамака, чтобы к утру, они хоть немного просохли. Переодевшись в спортивный костюм, он сделал несколько гимнастических упражнений, согрелся и, завернувшись в одеяло, заснул.

Гамак, в подобных условиях просто не заменим, он занимает мало места и что особенно важно, с ним не приходится спать на холодной земле. Простудные заболевания выкашивают солдат, ни чуть не хуже, чем огонь противника. Утро наступило очень быстро. Сергею казалось, что лишь пару минут назад он сомкнул глаза, а уже надо было вставать. Костер Сокольских разводить не стал. Вместо этого, на нескольких таблетках сухого спирта он разогрел кружку воды, в которую потом высыпал пакетик каши быстрого приготовления. Перекусив ею, сполоснув посуду начисто, и таким же образом  заварил чай, после чего съел батончик импортного шоколада. Шоколад очень питателен, в нем много калорий и он отлично восстанавливает силы. Конечно, полноценной пищи это не заменит, но  в краткосрочном периоде, «Марсы» и «Сникерсы» хорошее подспорье. Сложив вещи, он опять переоделся в штормовку и брюки. Они были еще влажными, но Птица решил высушить их на бегу. По прошествии трех часов, после марш-броска состоящего из бега и ходьбы, он вышел к третьему, последнему периметру, отделявшему его от Зоны. Он, конечно, ожидал, что последнее «кольцо» будет иным, отличающимся от предыдущих двух. Но то, что он увидел, поразило его до глубины души. Этого он никак не мог предположить. Дорога, идущая от предыдущих блокпостов, упиралась в инженерно-техническое сооружение, больше походившее на недостроенную Брестскую крепость в миниатюре. Небольшой, сильно укрепленный форт узкими бойницами таращился в сторону зоны. Полукругом от него, возвышались доты и дзоты. Всюду лежали мешки с песком. Из под тента ангара виднелся БТР с приваренным к башне станком гранатомета АГС-17. Отовсюду, из крепости, торчали стволы оружия: ПК с коробами лент, «Утесы» на треногах и даже два 120-ти миллиметровых миномета. Солдаты, все сплошь в шлемах и бронежилетах то и дело мелькали в просветах маскировочной сети. Слышалось тюканье ломов, скрежет лопат, шорох просеиваемого песка. Сложенные штабелями мешки с цементом, кирпичи и арматура, указывали на идущие строительные работы. Земля вокруг блокпоста была выжжена. На полуденном солнце бликовала проволока сигнальных заграждений. Табличек «мины» здесь не было, но Сергей не сомневался, что грунт по периметру заграждений полон сюрпризов. Впрочем, его поразило совсем не это, а сам периметр Зоны. Он ожидал чего угодно: трехметровых стен с вышками, многослойных проволочных заграждений под током, но ничего этого не было. Был лишь старый, дощатый забор, стоявший видимо с самого 86-го года. Доски были выломаны, опоры сгнили и кое-где секции ограды полностью завалились на землю. Получалось так, что третьего кольца не существовало вовсе. А ориентированный вглубь Зоны вооруженный пост, скорее сам оборонялся от Зоны-же, нежели служил контрольно-пропускным пунктом в нее. Что же таила Она в себе такого, что заставляла принимать людей суровые, по-настоящему боевые меры? Присмотревшись, Птица разглядел, что у блокпоста, по радиусу несуществующего третьего кольца проходит проселочная дорога. Периодически по ней проезжала армейская техника. Видимо вдоль всего этого «МКАДа» были разбросаны точно такие же посты и базы, откуда и курсировал боевой автотранспорт. Ровно в два часа дня, когда Птица уже начал было «кемарить», с разных сторон проселка, почти синхронно, к «крепости» подъехали два БТРа. На них загрузили ящики с боеприпасами. Сверху на броню уселись бойцы в полной боевой выкладке и оба бронетранспортера, нещадно клубя выхлопами, ушли в сторону Зоны. Несмотря на жгучее желание дождаться ночи и проскочить в Зону, которая так заманчиво манила, Сергей аккуратно, стараясь не шуметь и не тревожить листву, покинул пост наблюдения и двинулся обратно. Большая часть экипировки осталась в пансионате, а без нее шагать в неизвестность, он не рискнул. К минному полю второго кольца, он вышел в сумерках. Уже стемнело, но небо еще не успело покрыться непроницаемой мглой. То тут, то там виднелись широкие просветы уходящего дня. Над полем стоял туман и Сергей, не дожидаясь темноты, решил пересечь минное направление. На этот раз он полз немного быстрее, останавливался мало и вскоре обогнул злополучно торчавшую мину. Половина поля осталась позади. Ближе к концу его передвижения ощутимо стемнело и на блок-посту включился осветительный прожектор. Но густой молочный туман сводил на «нет» всю его эффективность. Выбравшись в редкий лес, Сокольских решил сразу же идти к пансионату. Когда он уставший, перемазанный глиной, в мокрой одежде подошел к двухэтажному зданию, было уже два часа ночи. Благоразумно не став ломиться в запертые ворота, Птица обошел корпус сбоку и, оставляя на белой кладке грязные следы, перемахнул через невысокую стену. В свете горевших фонарей он пересёк аллею и подошел к лестничным дверям своего крыла. Двери были закрыты изнутри на импровизированный засов, – обычную металлическую скобу, вставленную в ручки дверных створок. Сергей согнул металлический прут вешалки и получившимся крючком, чуть приоткрыв двери, подцепил скобу изнутри. Стараясь не уронить её, Сергей положил скобку на пол, вошел внутрь и вернул «засов» в его прежнее положение. Поднявшись в номер, несмотря на одолевавшую усталость, он заставил себя выстирать в раковине одежду и повесил ее сушиться. Лишь после этого он повалился на кровать и крепко уснул, едва коснувшись головой подушки.

Проснулся Птица далеко за полдень. Тело после вчерашних переходов ныло и болело. Сергей с трудом умылся и почистил зубы. Зато к обеду он почувствовал себя гораздо лучше. Проголодавшись за прошедшее время, с удовольствием умял две порции, не торопясь выпил чаю и вышел покурить в сад. Дождя не было. Солнце ласково пригревало и чистое небо над головой приподнимало настроение. Здесь его и отыскал Сашко. – Здоров! – Мангуст бухнулся на скамейку и вытянул ноги.

– Погодка-то! Самое оно! – он прищурился на осеннее солнце, а потом пододвинул Сергею объемистый пакет.

– Тут все как ты просил. По заказу. Он достал из кармана свернутые деньги и пожил рядом.

– Сдача. Себе я уже «призовые» взял, так что не беспокойся. Птица поблагодарил и спрятал деньги.

– А чего тогда трезвый такой? – в шутку спросил он электрика. – Нее, – засмеялся тот. – Я вечерком, после работы тяпну, а пока рано еще... Хотя есть конечно и такие, – продолжил Манга, – кто с утра шары заливает. Повод-то всегда есть – железный! – он глубокомысленно поднял вверх палец и достал семечки. – Это какой же? – полюбопытствовал Сергей. – Радиация конечно! – Сашко ловко расщелкивал скорлупу зубами и сплевывал шелуху в бумажный кулек, – те, кто непосредственно в Зоне промышляют, те постоянно хлещут. Кто с горя, кто со страха стресс снимает, ну а кто уже и по привычке...

Сокольских соскреб щепкой грязь с ботинка и спросил:

– А что, нынче кто-то на Зоне промышляет? Сталкеры что ли? – Ну почему сталкеры. Строители хотя бы... – Сашко потряс кульком с шелухой, – в основном на вояк пашут. Те там строят чего-то, деньги шальные платят. Вот только желающих все меньше... – Отчего ж так? – спросил Сергей. Мангуст помолчал и произнес:

– А хренотень там какая-то твориться. В общем-то, и раньше там было всякое, но не так. А теперь там что ни день, то чудеса новые. Нехорошие, надо сказать, чудеса-то. Вот у народа крыша и едет – кто пьет до потери памяти, кто учудит чего... Электрик вздохнул, почесал затылок и задумчиво посмотрел на Скольских, который  выпустил три колечка дыма так, что каждое последующее, пролетело сквозь предыдущие.

– Недавно вот случай был. Работал у них там бульдозерист один. Работал хорошо, да пил много. И вот однажды, наклюкавшись, пошел по Зоне прогуляться, уж не знаю, куда они там смотрели. Вернулся никакой. Сел за рычаги бульдозера и поехал оттуда прочь. В смысле, в противоположную от Зоны сторону. Вояки сначала не сообразили, а когда хватились, он уж до второго «кольца» докатил. Там его конечно уже ждали – дорогу заблокировали. Ну а он в сторону свернул, «отвал» бульдозера над кабиной поднял, чтоб они его, значит, пулею не сняли и аккурат по минному полю их объехал.

Так вот откуда там «тротуар-колея», – смекнул тотчас Сергей. – Шлепнуть-то дурака они, конечно,  могли, да не стали. Просто дождались, пока он до опушки «допыхтит». Там и вытащили его из кабины под белы рученьки. – И что? – Птица заинтересованно смотрел на Мангу, ожидая продолжения.

– Да то, что он уже никакой был. Слюною изошел, бредить начал, конец света предсказывать. В общем, полным «кащенитом» сделался. Говорят, до сих пор Галоперидол в «дурке» глотает. – А с минным полем полем-то что? – Сокольских вернул электрика в интересующее русло. – Дык, бульдозеру то, что от противопехоток будет? Но вояки обещали скоро пару «противотанковых» положить. Дурной пример, – говорят, – заразителен. – Ну, а у самих вояк, что, крыша разве не едет? – Птица вытащил из пакета банку тушенки и покрутил её в руках. – Да вроде нет. Может, таблетки какие-то жрут. Сейчас химии всякой развелось... Наверное придумали что-то... – ответил Сашко и широко зевнул. – Ну, а сталкеры? – Сергей не унимался, желая «вытащить» из собеседника побольше информации. – Дались тебе эти сталкеры! Чего ты ими так интересуешься то? – в голосе электрика звучало неодобрение. – Ну, а как же! Столько о них слышал. Дескать, едут со всех концов света, а я до сих пор никого не видел! – Птица подбросил банку в воздух, поймал и положил в пакет. Сашко внимательно посмотрел на него, а потом сказал:

– То, что прутся сюда, это факт. Ты вот, может и вправду червяков копать приехал, а другие... Да не верти ты головой, не увидишь. Дачи тут давно стоят, но с 86-го о них позабыли. А вот в последнее время их скупать кто-то стал. Причем за немалые деньги. Кто они, новые хозяева? Или поселки брошенные, вдруг стали оживать. За каким хреном сюда народ потянуло? Сашко мрачно сплюнул.

– Теперь здесь места недобрые. Ночью лучше не ходи – всякое случается. Если хочешь знать, все мы тут по своему «сталкеры». Все кто раньше здесь обитал, после аварии на АЭС, в Зону ходили. Кто посмотреть, кто поживиться. Кто сгинул, кто разбогател, разное было... – И ты туда ходил? – Сергей и раньше догадывался, что электрик неоднократно был в Зоне, но сейчас впервые слышал это от из его уст. – Да что я, я так... Далеко не заходил, из любопытства только. Провод там бесхозный собрать, цветной металл какой. Говорю же, все там были, даже мент наш – Припятко, и тот был. Выходит, что и он «сталкер»!

В это самое время, на аллее показался участковый. Он неторопливо шагал, задумчиво разглядывая деревья в парке, но, тем не менее, держал курс на их скамейку. – О-о-о! Вспомнишь, как говориться ... вот и оно, – Сашко скомкал в руке кулек с шелухой и встал.

– Ладно, бывай. Похоже он к тебе. И свернув на боковую дорожку, электрик скрылся в глубине аллеи. «Сталкер» Припятко не спеша приблизился, потом кивнул на Сергеево: «Доброго дня», и уже усевшись на скамью, спросил:

– Вы не возражаете? – Отчего же? – Птица отодвинул подальше пакет с припасами. – Скажите, а почему Вы сегодня в номере не ночевали? – сняв фуражку и вытерев лоб, задал вопрос участковый. «Администраторша настучала», – сообразил Сергей, но вслух произнес:

– Видите ли, я был так увлечен работой, что когда спохватился, было уже поздно. Я решил не тревожить понапрасну персонал и заночевал в лесу. – Вы сегодня принимали душ? – неожиданно спросил милиционер. – Э-э-э, нет. А почему вы спрашиваете? – Птица пытался уловить логику Припятко. – Странно немного, по вашим словам, ночевали в лесу, а от вас костром совсем не пахнет. Гм? – Выветрилось, – хотел было брякнуть Сергей, но спохватившись, произнес:

– Сыро было. И потом, я засомневался в легитимности разведения кострищ в заповедной зоне, – однако в уме подивился милицейской хватке. Припятко дежурно покивал и задал вопрос, который видимо и был основным:

– Сергей Александрович... Надо же! Отчество запомнил! – неприятно отметил про себя Сергей. – Вы в карантин, через КПП попали?

Вот оно что! Теперь ясно, куда он клонит.

– Безусловно! – Сокольских пытался скрыть напряжение. – А почему же ваших данных нет в книге записи учета на КПП? Припятко буднично задавал вопросы, словно бы ответы его вовсе не интересовали. Он лишь покручивал блестящую пуговицу на мундире и смотрел куда-то в сторону. – Как вам сказать, товарищ старший лейтенант. Народу было много. Очень мне не хотелось в очереди стоять. Ну, я в обход нее денег и сунул. Вот так собственно мне билет и выдали. А уж записали или нет, я не смотрел. Похоже, все-таки не записали...

     – То есть, вы дали взятку? – уточнил участковый, продолжая крутить пуговицу. – Дал, – Сергей очень натурально вздохнул. – Скажите, Сокольских, а когда именно Вы прибыли в город? Припятко неодобрительно рассматривал мыски форменных ботинок. На одном из них подсохли коричневые брызги лужи. – Да в тот же день. Как с поезда сошел, так сразу и на КПП. – А разве в субботу утром, был поезд из России? – участковый сорвал оранжевый лист клена и стал протирать обувь. – А как же? – наигранно удивился Птица, – на чем же я тогда приехал? – Действительно, – покачал головой старлей и посмотрел на Сергея, – а не сохранился ли у вас билет случайно? – Увы, нет. Я их оба: и тот, что с поезда, и тот, что в карантин – выкинул. Дождь был – намокли. Ну не таскать же эту кашу в одежде!

– Действительно, – снова повторил Припятко и понимающе улыбнулся. Они синхронно вздохнули и немного помолчали. Со стороны все происходившее напоминало театр абсурда: два взрослых человека откровенно валяли дурака, причем оба понимали всю фальшь происходившей беседы. Участковый встал, поправил мундир и официальным голосом резюмировал:

– В таком случае, Сергей Александрович, должен Вас поставить в известность! Вы грубейшим образом нарушили порядок пребывания в карантинной зоне и в данное время находитесь здесь незаконно. А также, с ваших слов, вы совершили уголовно-наказуемое преступление, посредством дачи взятки должностному лицу при исполнении служебных обязанностей. Сергей выслушал все это, посмотрел на участкового и кинул потухшую сигарету в залитую дождем урну. Он уже давно понял, что будь все настолько серьезно, будь у участкового какие-то веские основания, то разговаривал бы с ним сейчас не старший лейтенант Припятко, а пожалуй, бойцы какого-нибудь «Беркута». Причем, уложив лицом в траву и надевая наручники. Участковый преследовал иную цель, и Птица ее озвучил: – Я готов оплатить штраф. У меня еще много работы. Не хотелось бы ее прерывать в столь ответственный для науки, момент. Он достал бумажник, отложил ровно половину от оставшихся денег и протянул их Припятко. Сумма была довольно неплохая, так что, помявшись для виду, участковый деньги взял. – Собственно, не смотря на то, что сотрудник милиции во всем должен следовать букве закона... Кхм-м-м... Ничто человеческое нам не чуждо. И мы с вами, Сергей Александрович, пожалуй, не будем разводить бюрократию. Работайте на здоровье. И на благо науки, конечно. Только уж постарайтесь больше ничего не нарушать, – старший лейтенант козырнул и бодрой походкой покинул парк.

Сергей не питал ложных иллюзий по поводу всеобщего и повального мздоимства в органах МВД. Сохранились еще довольно цепкие и «правильные» менты, встреча с одним из которых не закончилась бы так же, как в случае предприимчивым участковым. Птица взял пакет и зашагал к своему корпусу. На лестнице его уже ждал Гена-сиделец. – Ну, как там наш Припятко поживает? – блатной облокотившись о перила, забивал «травой» гильзу беломорины. – Привет тебе передает, – Сергей, не останавливаясь, поднялся наверх. – Шутник, да? – вслед ему неприятно загоготал Генка.

К предстоящему походу Сокольских был готов. Он тщательно отобрал снаряжение, извлек из тайника пистолет и около шести часов вечера спустился в холл. – Я отлучусь по работе. Возможно, пару суток меня не будет. Необходимо взять пробу воды на анализы и провести несколько экспериментов. Вещи я оставил в номере, так что в любом случае за ними вернусь.

Сергей сдал ключ и вышел на улицу. Тем не менее, в отражении стеклянной двери, он заметил, как женщина что-то записала на клочке бумаги и спрятала в ящик стола, пристально посмотрев ему в спину. – Н-да... Похоже они тут в хорошей связке работают. И Припятко, и администратор пансионата и, возможно кто-то еще. Не потому ли, большинство сталкеров, из тех, что выжили и обогатились, так и не доехали до дома, пропав без вести? Быть может смертоносность Зоны это миф? А самый страшный зверь вот он – человек? С другой стороны, сталкеры, на своем пути в Зону, давно уже не посещают этот пансионат, для этого есть другие, более надежные пути. Впрочем, надежные ли? Это еще предстоит проверить. Так что,  пользоваться ими, мы пока повременим, – так решил для себя Сергей Сокольских. Прошагав аллею, проверив, нет ли вокруг любопытных глаз, он свернул в сторону постов. Птица легко ориентировался, несмотря на то, что уже стемнело, и шел на расстоянии тридцати метров от дороги. В начавшемся моросящем дожде, шоссе отчетливо блестело лунной дорожкой, по которой изредка проносились желтые сполохи фар.

Свет прожектора он увидел еще издали и когда спустился к минному полю, было уже около полуночи. Сергей полежал немного, размял мышцы и суставы и лишь после этого, подтаскивая за собой рюкзак, осторожно пополз вперед. Впрочем, он отметил, что поле стало для него несколько более привычным и останавливаться почти не приходилось. Лишь один раз, когда прожектор слишком долго замер на одном месте, метрах в пяти от него, Сергей почувствовал предательскую дрожь во всем теле. Уткнувшись лицом в сырую землю, он несколько минут лежал не шелохнувшись. Наконец Птица преодолел злосчастное расстояние до леса, встал и поспешно удалился от «второго периметра», на ходу переводя дыхание. Как все просто! Пожалуй, слишком. Как гласит народная мудрость: «если все идет хорошо, значит, вы чего-то не замечаете». Отогнав дурные мысли, он устроился на ночлег. Привычно разбив лагерь, Сокольских развесил сушиться мокрую одежду. Чтобы не подхватить какое-нибудь воспаление, на синем пламени спиртовых таблеток, согрел кружку чая, обильно добавив туда перца и водки. Обжигая ядреной смесью свое, уже начинавшее подозрительно похрипывать нутро, завернулся в одеяло и уснул. Будильник должен был разбудить его через три часа. Нужно было успеть добраться до последнего «кольца» обороны и на рассвете проскочить периметр. Однако разбудил его не мерзкий писк электронных часов, а звонкий собачий лай. Где-то, не так далеко, злобно брехала псина. Птица рывком вскочил и попытался определить местоположение собаки и ее вероятного проводника. В еще темном, в столь ранний час лесу, он быстро собрал вещи и, определив ориентир движения, двинулся к Зоне. Лай удалялся. Дождь то прекращался, то вновь покрывал воздух мелкой водяной хмарью. «В дождливую погоду и снегопад, служебно-розыскные собаки работают очень плохо», – вспомнил он прописную пограничную истину. К тому же, судя по характеру лая, пса держали на поводке, не давая развить инициативу. А в такую погоду взять чей-либо след особенно затруднительно. Да и откровенно говоря, Сергей не был уверен, что это по его душу терзает воздух своим лаем, «четвероногий друг». Ну да как говорится, береженого – Бог бережет. И не жалея ног и ботинок, Птица старательно мерил шаги в выбранном направлении.

В половину шестого, он увидел огни последнего «опорного пункта». Освещенный со всех сторон, он, тем не менее, выглядел заброшенным и безлюдным. В воздухе висела тягучая тишина, прерываемая лишь скрипом деревьев и шелестом дождя. Сергею на миг почудилось, что спустись он вниз, его взору откроется страшная картина – повсюду лежащие окровавленные труппы, с застывшей на лицах гримасах страха и ужаса. И что-то неведомое, сквозь паутину искрящихся строчек, протянет к нему руки... Но нет. Внезапно, в амбразуре бетонных блоков вспыхнул огонек «неуставной» сигареты. Где-то в недрах ангара стукнула крышка люка. Чьи-то ноги гулко прошли по металлической броне. Блокпост жил своей жизнью. А до рассвета оставалась всего пара часов. Птица, внимательно смотря под ноги, старясь не высовываться, аккуратно передвигаясь от кустарника к кочкам, спустился к забору. Обычный, даже не бетонный – дощатый забор из длинных, не ошкуренных досок. Краска давно облупилась. Колючая проволока шедшая поверху, проржавела и обвисла. Повсюду торчали куцые огрызки выломанных досок. Сергей, еще не веря в происходящее, прикоснулся к шершавой деревянной поверхности. Холодная и насквозь сырая доска, бездушно догнивала здесь уже второй десяток лет. Очень медленно, держа руки перед собой, Сокольских шагнул в дыру ограды. Воздух был все тем же. Дождь все также орошал землю. Стебли травы привычно колыхались по ветру. Вот она, Зона! Сергей пристроил поудобнее рюкзак за плечами и двигаясь по лужам, чтобы не оставлять в грязи следов, перебежал проселочную дорогу. Спустя двадцать минут, по широкой дуге обогнув блок-пост, он скрылся в темнеющем лесу. Птица вошел в Зону...

Ответ МВД России

В ответ на Ваш запрос, от ... числа, согласно договору о двустороннем сотрудничестве в сфере оперативно-розыскной деятельности между Россией и Украиной, сообщаем: в Научно Исследовательском Институте, реквизиты № ..., указанное Вами лицо: Сокольских Сергей Александрович, среди действующих сотрудников НИИ не числится. Справка отдела кадров прилагается. Зам. Начальника УВД Бойковский А.Н.

Он проснулся около полудня. Дом, послуживший ему ночлегом, располагался на центральной улочке поселка городского типа. Не поселок даже, а так... Штук тридцать домов, где деревянные, где кирпичные. Окна и двери заколочены. Мебель сломана, всюду горы мусора и щебня. Солнце уверенно висевшее на небосводе, дорожками лучей пробиралось сквозь щели досок и освещало пыльную планировку комнаты. Шли вторые сутки пребывания Птицы в Зоне. Предыдущий ночлег был в лесу. Все остальное время, он уверенно продвигался вглубь запретной территории. Ничего интересного Птица до сих пор не встретил. Деревья, поля заросшие кустарником, овраги и бурьян. И ни следа  активной человеческой деятельности. Ближе к вечеру он вышел к поселку. Мертвые дома, когда-то в спешке оставленные хозяевами, а потом разграбленные мародерам, являли собой унылое зрелище. Они походили на погост, брошенный детьми, давно умерших, родителей. Заросший лебедой, крапивой и мхом, обильно усыпавшими поседевшие рыжие кирпичи. Изучив издали этот определенно, «ненаселенный» пункт, Сокольских рискнул приблизиться. Осторожно походив вокруг построек, замерив уровень радиации, он аккуратно сковырнул пару досок в окне и залез внутрь первого попавшегося дома. Ничего. Деревянное перекрытие пола сгнило, сквозь него пробивалась трава. Потолок местами обвалился, отчего дождевая влага уходила прямо в землю, подпитывая прущие сквозь доски лопухи и молодое деревце. Все, что было ценного и не очень, из помещения давно вынесли. Даже проводка в выцветшей бумажной оплетке была с силой выдернута из стен. Глупо было надеяться, здесь что-то найти. В принципе, не знай, Сергей, что находится в чернобыльской зоне, то весь окружающий его унылый пейзаж вполне сгодился бы для любой провинциальной глубинки. Как в России, так и на Украине. Сначала в удаленных поселках отключали свет. Потом закрывали магазины, почту и люди, за исключением стариков, уезжали кто куда. Когда же доживали свой век последние старожилы, в домах заколачивали окна, двери и поселок, тихо скорбя по своим прошлым обитателям – умирал. Сперва, Птица не собирался оставаться здесь на ночь, но на улице быстро темнело и он, уставший от нервного напряжения и переходов, решил заночевать в доме. Закрыв большим куском штукатурки огонек пламени, он разогрел нехитрую еду, подкрепился и, расположившись в углу комнаты, уснул.

Сон был странным и скорее походил на какую-то абстракцию, в лучших традициях Казимира Малевича. Он видел перед собой огромную карту с названием городов, поселков и рек. Почти такую же, как у него самого, но более подробную. Всюду пестрели неясные значки, пометки и цифры. Но то место, где должна была находиться Зона, было закрыто огромным черным пятном. Причем, судя по размерам пятна, зона уже давно выползла за официальную границу «третьего кольца» и с неторопливостью чернильной кляксы на листе бумаги, медленно пожирало окрестную территорию. Пятно набухало и вплотную приблизилось к месту, где по прикидкам Сокольских, находилось минное поле и блокпосты. Неожиданно для себя, Птица почувствовал необыкновенно завораживающую глубину, в которую его манила и затягивала мрачная пустота Зоны. За этой чернотой, Сергей вдруг почувствовал незримую опасность. Так пульсирует гноем живая плоть, набухая изнутри зловонным пузырем, который вот-вот  вырвется наружу. Отчетливо злые толчки, удерживаемой чей-то, взаперти, воли, исходили из центра карты, там, где под мраком пятна, должен был находиться город-призрак Припять. Что-то могучее, страшное и нечеловеческое искало выхода из державшей его темницы, раз за разом, раскачивая стены все сильней. Но в тоже время, словно блики золотых слитков, неведомые точки вспыхивали по всему пространству зоны, маня обомлевшего Сергея. И чем сильнее были загадочные искры, тем ближе они лежали к городу...

Птица проснулся. Он перекусил и уже собирался выкурить сигарету, как вдруг почувствовал человеческое присутствие. Сначала слабо, но потом уверенность возросла – в окрестностях кто-то был. Сергей осторожно прильнул сначала к одному окну, потом переместился к другому. Так и есть, он не ошибся! Бойцы шли профессионально – уступом, исключавшим возможность внезапного уничтожения всей группы. Они не загораживали друг другу сектора обстрела. При этом каждый контролировал свой участок дороги. Но было видно, что для них это далеко не первый километр и солдаты расслабились. У одного из них ствол автомата ушел далеко вниз. Второй рассеянно смотрел под ноги. Третий без конца поправлял съехавшую амуницию.

Один из последних дней, по настоящему, теплых, когда солнце не просто светило, а припекало, расслабляющее действовал на армейцев. Стандартная, с пятнистым рисунком форма, известная по ГОСТу СССР, как № 2. Облегченная выкладка, автоматные и гранатный подсумки, фляга, свернутый бушлат-скатка и: специфика места пребывания, противогазная сумка и ОЗК. На всех бойцах были бронежилеты и шлемы с чехлом из крупной маскировочной сети. Лишь командир был облачен в разгрузочный жилет, с многочисленными автоматными магазинами, гранатами и сигнальными дымами. Голову его венчал, черный берет, укороченный по натовскому стандарту. Шлем «по походному», приторочен к броннику. В отличие от своих подчиненных с АК-74, командир держал на ремне АКМС с подствольным гранатометом ГП-25, из ствола которого хищно белел сорокамиллиметровый осколочный «выстрел». Когда бойцы подошли ближе, Сергей удивленно отметил, что у всех солдат на автоматах был опущен флажок предохранителя (он же «переводчик огня»). Командирская кобура, по размерам скрывающая АПС, была расстегнута. Гранаты на «разгрузке» – все со вставленными запалами. – Вот так-так! – Птица отодвинулся от окна и прижался к стене.

Эти, пожалуй, в воздух стрелять не станут – сразу на поражение. Причем с контрольной очередью в голову. Он осторожно нащупал «макаров», но доставать его не стал.

Что это? Обычный патруль или целенаправленная зачистка? Хотя, если зачистка, они бы не шли так открыто. Взяли бы местность в кольцо, и пока трое контролируют с разных сторон, поселок, двое бы осмотрели дома. Но почему, все-таки, автоматы сняты с предохранителей? Когда группа солдат двинулась по улице, Сергей отступил в темную вглубь дома и прикрыл глаза. «Только бы пронесло!» Он старался ни о чем не думать, отрешиться от происходящего, так как знал: чужая биоэнергетика ощущается и выдает владельца не хуже, чем «кричащая» одежда или хлопок ладонями. Шаги приблизились. Солдаты прошли совсем рядом с домом. Было слышно, как кто-то зацепил мелкий камушек и он, отскочив, дробно стукнул о деревянное крыльцо. Не останавливаясь, военные прошли мимо. Сокольских глубоко вздохнул и прислушался к стуку своего сердца. Сердце глухо и ритмично билось в груди и его стук казалось, был слышен далеко за пределами поселка. Выждав несколько минут, Сергей осторожно посмотрел на дорогу. Солдаты еще не ушли. Они стояли на околице и о чем-то переговаривались. Командир в бинокль осматривал лес. Сергей отчетливо видел его спину. Это был коренастый, хорошо сложенный человек. Несмотря на расстояние, отчетливо различался крепкий затылок, мощная шея, поломанные уши – характерные для людей, долгое время занимавшихся борьбой. От бойца исходили уверенность и агрессия, видимо за его плечами были серьезные опыт и биография. Неожиданно, словно что-то почуяв, тот опустил бинокль и резко обернулся, прощупывая цепким взглядом сельские дома. – Твою ... по голове! Сергей моментально отдернулся от оконных досок. Нельзя! Нельзя пристально смотреть человеку в затылок. Это же прописные истины! Птица медленно подтянул к себе рюкзак и нервно огляделся вокруг. Из комнаты было только два выхода: в дверь, ведущую из прихожей и в окно, с которого он вчера отодрал сосновые доски и которые, держались сейчас на кончиках гвоздей. Он вновь, краем глаза посмотрел на улицу. Три человека, включая командира, оставались на месте, а двое бойцов, вразвалочку двигались в сторону домов,  в одном из которых прятался Сергей. Он вжался в темную нишу стены, сразу за дверным косяком и старался не дышать. Было слышно, как солдаты сначала обошли ближайшие дома. Потом подошли к его убежищу. Кто-то из них попытался рассмотреть комнату сквозь заколоченное окно, но в царившем сумраке ничего не увидел. Наконец шаги раздались у входной двери. Солдаты потоптались и остановились в нерешительности. Снаружи дверь была заперта. Вчера с улицы Сергей видел: её, крест-накрест закрывали прибитые доски. Возникла пауза, которую прервал резкий командный окрик. Видимо старший все же настоял на том, чтобы его подчиненные вошли внутрь. Кто-то дернул дверь, а потом скрипнуло отрываемое дерево. Через секунду  раздались несколько ударов прикладами. В прочем, без особого энтузиазма. Оно и понятно – бойцы посчитали данную проверку простой командирской блажью. Дверь всхлипнула и,  распахнувшись, ударилась о стену. Солдаты постояли в коридоре. Потом шаги разделились: один двинулся к кухне, второй зашел в комнату, где замерший Сергей, буквально обратился в статую. Боец встал к нему спиной, совсем рядом, осматривая помещение. Все также провисал потолок. Все также из пола перли упрямые лопухи. Солдат хмыкнул, забросил автомат на плечо и достал сигарету. Птица перестал дышать. Он почувствовал, как по лбу медленно ползет капелька пота. Боец развернулся. Теперь он стоял прямо перед Сергеем, опустив правую руку в карман, за спичками. Сначала глаза воина отрешенно смотрели сквозь Сокольских, но в один короткий миг, вдруг, замерли... Зрачки стремительно расширились. Так и не закуренная сигарета обвисла на кончике рта. Изумление сковало все его солдатское тело. Сергей был обречен. Он моментально вспомнил, что за поясом у него лежит украденный пистолет с неизвестным прошлым, в рюкзаке самодельный маскхалат и прочие подозрительные вещи. Разбираться никто не будет. Он чувствовал кожей, что шлепнут его прямо здесь, во избежание каких бы то ни было проблем. Эти люди не были сотрудниками правоохранительных органов. Те не носят с собою ручных гранат и подствольных гранатометов. Эти парни уничтожали нарушителей, а не задерживали! Впрочем, выяснять так это, или нет, он не собирался, из двух зол выбрав –  меньшее. Будучи пограничником, Сокольских знал один трюк, повсеместно применяемый моджахедами, «непримиримыми» и просто «отморозками» Таджикистана. И сейчас эти знания пригодились ему для спасения собственной шкуры. Он стремительно шагнул к солдату, тем самым мгновенно сократив дистанцию. Раз! Сергей наступил бойцу на ногу и одновременно, одной рукой захватил его запястье, спрятанной в карман, руки. Тот дернулся, но сделать уже ничего не сумел, автомат в одночасье стал бесполезен – ни вскинуть его, ни передернуть затвор, он уже не мог. Два! В одно движенье Птица ухватил оружие за магазин и, дернув пальцем защелку, отомкнул его. Три! Ребром магазина, как кастетом, он с силой ударил бойца в висок. Слабо охнув, воин потерял сознание и осел на пол. Но в тот же момент, в дверях показался второй солдат. Он на секунду замер, оценивая положение, а потом стал вскидывать «Калашников»... Но в лицо ему уже летел автоматный магазин. Сергей, довольно посредственно метал холодное оружие, но с расстояния в два с половиной метра, меткость и не требуется. Резко, без замаха, вскинулась рука и оранжевой молнией пластиковый магазин весом в 536 грамм, ударил солдата в переносицу. Он охнул, сделал два шага назад и, споткнувшись о порог, упал на сгнившие доски прихожей. Впрочем, оружия из рук он так и не выпустил. Птица не стал испытывать судьбу, а подхватив рюкзак за лямки, прижал его к груди и, оттолкнувшись, прыгнул в спасительное окно. Доски, которыми он вчера лишь для виду, закрыл проем, со стуком вылетели и он, сгруппировавшись, кубарем прокатился по жесткой выцветшей траве. Не теряя ни секунды, Сергей вскочил и по прямой, не петляя, бросился в лес. За несколько секунд, покрыв расстояние до деревьев, он еще раз перекатился и прыгнул в ближайшие кусты. Треск автомата всколыхнул воздух. Пули свистнули соловьями по качающимся веткам, срубили желтеющую листву и бесследно пропали во мраке леса. Боец с залитым кровью лицом выпустил в три длинные очереди весь боекомплект и еще долго, в сухую, щелкал спусковым крючком, пока его, чертыхающегося, не остановил ворвавшийся в комнату командир.