Текст книги "Эпоха ХХ съезда: международная деятельность А. И. Микояна в 1956 году"
Автор книги: Игорь Селиванов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
Страница памятки для Микояна по Пакистану (ГАРФ)
Микоян также должен был пригласить в СССР с визитами премьер-министра Мохамеда Али и главу Учредительного собрания Абдул Вахаб Хана «если представится подходящий случай», а также сестру покойного основателя Пакистана М. А. Джинны – Фатиму вместе с другими представителями местных женских общественных организаций.
Заключительный абзац памятки касался пакистанского посла в СССР. Поскольку он по неизвестной для Кремля причине длительное время отсутствовал в Москве, Микояну «при случае» следовало намекнуть, что такого рода обстоятельство «накладывает отпечаток на развитие советско-пакистанских отношений»[121]121
Там же. Л. 5–6.
[Закрыть].
12 марта в ЦК КПСС были внесены уточнения по маршруту следования советской делегации. Если ее членам первоначально планировалось сразу приехать в Карачи, то теперь на Старой площади решили, что по пути Микоян и сопровождавшие его лица на сутки остановятся в Кабуле для ведения переговоров с местными руководителями.
Еще одно изменение ранее утвержденного маршрута предполагалось по окончании программы пребывания в Пакистане. По всей видимости, уже после 1 марта была достигнута договоренность о том, что Микоян даст разъяснения руководству ДРВ (по их просьбе) по поводу решений XX съезда КПСС[122]122
ЦК Партии Трудящихся Вьетнама направил в ЦК КПСС специальное письмо по этому вопросу, которое, видимо, было весьма неоднозначно воспринято на Старой площади. Подробнее см. Раздел 5.1 в настоящей книге.
[Закрыть].
Поскольку путь в Ханой лежал через территории Индии и Бирмы, в ЦК КПСС посчитали, что Микоян должен побывать и там для «установления контактов с государственными деятелями этих стран». После Ханоя советская делегация должна была посетить Пекин и Улан-Батор и там также установить «контакты и обменяться мнениями с руководящими деятелями ЦК КПК и ЦК МНРП». К 11–12 апреля они должны были возвратиться в Москву[123]123
ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 98 с. Д. 704. Л. 6.
[Закрыть].
2.1. Поездка по несоциалистическим странам Азии
Поездка советской делегации в одну страну Азии на торжества постепенно трансформировалась турне по 7 государствам Азии, в том числе 4 – несоциалистическим. В этой связи выглядит далеко не случайным, что во главе делегации оказался столь опытный и искушенный политик, как Микоян, не имевший формального отношения к советскому внешнеполитическому ведомству.
Попробуем выяснить, насколько он справился с поставленной перед ним непростой задачей. В дипломатической практике памятки, подобные той, которую составили Микояну, выполняют, если проводить аналогию с музыкой, роль нот, а внешнеполитический представитель, который ей обязан руководствоваться, играет роль музыканта. Как известно, музыкант музыканту рознь даже при исполнении одного и того же произведения.
Не стоит исключать, что такого рода трансформация поездки была вызвана желанием советского руководства дать своеобразный «ответ Даллесу»[124]124
Государственный секретарь США, один из самых идейных и непримиримых противников СССР и его союзников среди западной политической элиты. Выглядит не случайным, что 22 марта 1956 г. (во время пребывания Микояна в Кабуле) в «Правде» появилась статья Н. Пастухова «Народы Азии отвергают политику военных блоков. К итогам поездки Даллеса по странам Азии». Позднее Микояну, во время поездок в США, приходилось с ним встречаться лично.
[Закрыть], незадолго до этого совершившего поездку по азиатскому региону.
Интерес к Афганистану со стороны советского руководства проявлялся достаточно давно, еще с ленинских времен, когда в силу определенных обстоятельств большевики оказались первыми, кто признал Афганистан в качестве полноценного суверенного государства, а лидеры Афганистана, в свою очередь, были первыми на международной арене, кто признал РСФСР[125]125
Подробнее см.: Коргун В. Г. История Афганистана. XX век. М., 2004. Официальная советская версия: Теплинский Л. Б. История советско-афганских отношений. (1919–1987). М., 1988.
[Закрыть].
Интерес к Афганистану со стороны образованного в декабре 1922 г. Советского Союза был также значительным в силу ряда геополитических факторов, связанных с переплетением в данном регионе интересов Великобритании, Германии и СССР[126]126
См.: Тихонов Ю. Н. Афганская война Сталина: битва за Центральную Азию. М., 2008.
[Закрыть].
После окончания Второй мировой войны значение Афганистана во внешней политике СССР заметно уменьшилось и только после смерти Сталина новые советские лидеры, опять же, в первую очередь, руководствуясь геополитическими соображениями, начали строить с этой страной более тесные отношения. Не последнюю роль здесь играли опасения, что США и их союзники в регионе могут попытаться вовлечь Кабул в сферу собственных интересов в контексте реалий холодной войны.
Встреча М. Даудом делегации СССР в аэропорту Кабула (ГАРФ)
Как мы уже отмечали выше, турне «полпредов» Москвы по некоммунистическим странам Азии, согласно утвержденному в ЦК КПСС графику, началось с посещения Кабула. Туда члены делегации прибыли 21 марта в 14 часов 30 минут по местному времени на самолете из Ташкента. Через сутки члены советской делегации вылетели в Карачи.
Стоит отметить, что Президиум ЦК 16 декабря 1955 г. обсуждал поставленную Хрущевым и Булганиным в телеграмме из Кабула[127]127
Советская делегация находилась в Афганистане с визитом в рамках большого турне, включавшего также Индию и Бирму.
[Закрыть] «рекомендацию» об оказании Афганистану экономической помощи на льготных условиях.
Молотов вновь занял особую позицию, выразив мнение, что 100–120 млн. долларов помощи – это «много» и может возникнуть «опасный прецедент». Микоян формально с ним согласился, но сделал оговорку: помощь Афганистану, конечно, усилит прецедент и некоторым другими государствам Советскому Союзу придется помогать не в меньшем объеме, но с точки зрения советских государственных интересов надо идти на предоставление такого рода помощи, если СССР хочет вступить в «более серьезное соревнование с США».
По его мнению, и Бирма может обратиться за советской помощью, но что касается Афганистана – «эти деньги окупятся»[128]128
Президиум ЦК КПСС. 1954–1964. Т. 1. С. 71–72. Микоян предложил 40–50 млн долларов передать Афганистану безвозмездно, остальные – в кредит на 10–15 лет при 1 % годовых. Вооружение афганской армии он предложил оплачивать отдельно.
[Закрыть].
Согласно содержанию отправленной в Москву телеграммы, Дауд в ходе беседы вновь выразил благодарность за решение о поставках вооружения из СССР, о чем ему ранее сообщил советский посол М. В. Дегтярь. Дауд сказал, что афганская военная делегация выехала в Индию, Египет, Чехословакию и приблизительно через две недели ее члены прибудут в Москву для ознакомления с поставляемыми из СССР образцами вооружений. Список желаемых приобретений будет уточняться, но они не будут уполномочены подписать двустороннее соглашение. Для этого в Москву будет направлена отдельная делегация.
Дауд и глава афганской дипломатии Найм выразили благодарность Микояну за подписание экономического соглашения, заявив, что по своему содержанию оно «очень хорошее»[129]129
ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 98 с. Д. 704. Л. 8.
[Закрыть].
Найм особо подчеркнул, что афганцы особенно довольны тем, что Советский Союз обещал прислать своих специалистов для работы в стране, а также начать подготовку технических кадров из числа местных жителей. Опытный в таких делах Микоян, всегда привыкший отстаивать советские экономические интересы, сразу почувствовал некий подвох и тут же отреагировал.
Он отметил, что вообще-то Советский Союз «скупо» идет на посылку специалистов за пределы страны, давая на это согласие «лишь в случаях крайней нужды и не на долгий срок».
Афганская сторона сама должна готовить национальные кадры, особенно среднего звена. И в этом деле СССР «охотно поможет», поскольку такой подход должен уменьшить количество специалистов, командируемых в Афганистан.
Далее Микоян искусно перевел разговор на другую, для Москвы весьма важную и щекотливую тему. Дауду был задан вопрос: действительно ли сессия СЕАТО в Карачи[130]130
Речь шла о прошедшей в столице Пакистана сессии блока СЕАТО, в ходе которой его участники поддержали позицию Пакистана в «пуштунском вопросе».
[Закрыть] обострила отношения Афганистана с Пакистаном? На что афганский премьер заявил: после этой сессии «афгано-пакистанские отношения еще больше обострились; отсюда – важность вопроса о поставке вооружения в Афганистан».
Микоян (строго по вышеприведенной нами памятке) также сказал, что «позиция Советского правительства по вопросу о Пуштунистане известна и остается неизменной». Он специально подчеркнул – «если пакистанцы во время моего пребывания в Карачи поднимут этот вопрос, то мною будет подтверждена точка зрения Советского правительства, наложенная тов. Булганиным во время пребывания в Кабуле»[131]131
ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 98 с. Д. 704. Л. 9.
[Закрыть]. Судя по всему, Дауд и его окружение остались довольны таким заявлением.
Микоян решил проинформировать своих собеседников о том, что советская делегация собирается делать в Пакистане, в частности, постарается своими действиями «содействовать расшатыванию багдадского пакта и СЕАТО». Дауд в ответ заявил, что они, как и другие аналогичные соглашения, обречены на провал, поскольку «народы выступают против этих пактов».
Найм вою очередь подчеркнул, что «малым странам», в том числе и Афганистану, приходится сталкиваться с большими трудностями в деле отстаивания своей независимости, поскольку в мире есть страны, «не считающиеся с интересами малых стран. Другое дело – СССР, который хорошо относится к Афганистану».
Микоян отметил, что советская позиция к таким «малым странам» заставляет и другие государства «изменять свое отношение» к ним… уважать их нейтралитет, иначе эти державы поставили бы себя в невыгодное положение перед общественным мнением»[132]132
Там же.
[Закрыть].
Далее глава советской делегации уточнил, что слаборазвитые страны получают помощь в своем экономическом развитии еще и «рикошетом», поскольку «американцы в этих условиях вынуждены оказывать слаборазвитым странам большую помощь, чем до этого». По мнению Микояна, они на такие непопулярные шаги идут из-за того, чтобы сохранить свое лицо. Дауд согласился с высказанным мнением и нелестно отозвался об английском премьере А. Идене, который, по его мнению, продолжает «отстаивать колониальную систему и империализм», а афганцы ранее уже «на своих плечах испытали», что это означает[133]133
Там же. Л. 10. В XIX в. англичане и афганцы воевали дважды – в 1838–1842 и 1878–1880 гг. В результате Афганистан был превращен в полуколонию Великобритании.
[Закрыть].
Последним пунктом обсуждения Микоян обозначил проблему налаживания воздушного сообщения между двумя странами, поскольку, по его мнению, переговоры по данному вопросу зашли в тупик. Найм тут же дал свое разъяснение. Из него следовало, что транзитные полеты через Советский Союз их практически не интересуют и вряд ли в ближайшей перспективе ситуация каким-то образом изменится. А если нет взаимности, то и другие страны могут попросить того же. Поэтому они хотят «равенства». В свою очередь Дауд отметил, что во втором по значимости городе Афганистана – Кандагаре, строится «аэродром международного значения», который «будет доступен всем».
Микоян в ответ внес предложение, ранее уже согласованное в Москве: афганская сторона предоставляет СССР право транзитных полетов через свою территорию в Дели, а в ответ афганцам предоставляется право транзитных полетов через советскую территорию в Хельсинки. При этом длина транзитный линий для Афганистана составит около 5 тыс. км, а для СССР – всего около 800 км. Таким образом, для Афганистана будет создан выгодный прецедент на переговорах с другими странами по аналогичным транзитным перевозкам.
По мнению Микояна, Дауд и Найм весьма позитивно восприняли его предложение, поскольку в ходе аудиенции «несколько раз благодарили, говоря, что Советское Правительство проявило глубокое понимание их положения и политики афганского правительства»[134]134
ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 98 с. Д. 704. Л. 11.
[Закрыть]. Затем М. Дауд устроил торжественный прием в честь Микояна и других членов советской делегации.
22 марта утром Микоян и сопровождающие его лица посетили Кабульский исторический музей, а также ознакомились с возведением комбината хлебопродуктов. Советский Союз оказывал помощь в строительстве этого объекта в счет предоставленного Афганистану кредита[135]135
Там же. Л. 12; Правда. 1956. 23 марта.
[Закрыть].
После этих протокольных мероприятий Микоян и сопровождающие его лица вылетели из Кабула в Карачи.
2.1.2. В ПакистанеФормально главной страной в турне был именно Пакистан – тогда еще очень молодое государство, возникшее в 1947 г. усилиями лидера партии Мусульманская лига М. А. Джинны и его единомышленников, сумевших договориться с англичанами о выделении районов Британской Индии, с исповедовавшим ислам населением, в отдельный доминион. Этот процесс сопровождался кровопролитными столкновениями между фанатично настроенными индусами и мусульманами, а также территориальными спорами, самым значительным из которых стала уже упоминавшаяся нами «кашмирская проблема».
Индия достаточно быстро, во многом благодаря усилиям выдающегося политического деятеля В. Пателя, решила проблему собственного суверенитета после вступления в силу в январе 1950 г. Конституции[136]136
Из 601 княжества Британской Индии 550 вошли в Индию и 51 – в Пакистан.
[Закрыть]. В Пакистане же этот процесс затянулся на 9 лет, за которые страна стала одним из главных союзников США в регионе, вступив в 1954–1955 г. в военно-политические блоки СЕАТО и Багдадский пакт.
Правда, в отличие от США, так и не признавших КНР, Пакистан это сделал достаточно быстро. Коммунистический Китай, таким образом, вскоре превратился в регионального партнера Пакистана, в том числе и в разрешении, на антииндийской платформе, кашмирского вопроса[137]137
Впоследствии, в 1963 г., Пакистан передал КНР часть захваченной в 1947 г. кашмирской территории, таким образом, еще более запутав проблему урегулирования ситуации в этом регионе. В результате Пакистан получил общую границу с КНР, а Индия окончательно лишилась выхода к дружественному ей Афганистану.
[Закрыть].
Главным мероприятием в день официального провозглашения Исламской Республики Пакистан должна была стать инаугурация первого ее президента – И. Мирзы[138]138
Мирза, Искандер (1898–1969). В 1954–1955 гг. – губернатор Восточного Пакистана. В 1955–1956 гг. – генерал-губернатор Пакистана. В 1958 г. был отстранен от власти в результате государственного переворота и в дальнейшем проживал в эмиграции в Великобритании.
[Закрыть]. Микояна, по разным причинам, там очень ждали и планировали достаточно большую программу общения.
Советская делегация прилетела в Карачи 22 марта в 18 часов по местному времени. По прибытии на аэродроме Микоян выступил с речью, в которой поблагодарил за приглашение и заявил: он надеется, что визит в Пакистан послужит установлению доверия между двумя странами «в интересах мира во всем мире»[139]139
ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 98с. Д. 704. Л. 13.
[Закрыть].
На следующий день советская делегация приняла участие в самой церемонии инаугурации президента, в ходе которой Мирза произнес текст торжественной присяги на верность народу Пакистана. Затем состоялся военный парад в честь провозглашения Пакистана республикой. В 11 часов утра по местному времени Микоян и специальные представители других государств, приглашенных на торжества, вручили Мирзе свои верительные грамоты.
Данная дипломатическая процедура должна была в очередной раз продемонстрировать приверженность присутствовавших на торжествах представителей зарубежных государств развивать с Пакистаном отношения исключительно на мирной и дружественной основе, без различий, капиталистические или социалистические это государства.
Микоян на церемонии инаугурации. Справа – глава делегации КНР маршал Хэ Лун (ГАРФ)
Как и любой другой опытный политик, Микоян, пользуясь удобным поводом, использовал свое пребывание в стране и для иного рода контактов. Так, в ходе состоявшегося приема, он имел беседу с послом Таиланда в Пакистане В. Вайтхаяконом, по итогам которой в отправленной в Москву телеграмме отметил, что «отношения между Советским Союзом и Таиландом должны быть улучшены», а статус дипломатических представительств двух стран необходимо поднять до уровня посольств[140]140
Там же. Л. 14. Дипломатические отношения между СССР и Таиландом были анонсированы еще весной 1941 г., но в полном объеме установлены лишь в 1947 г. на уровне дипломатических миссий во главе с Посланниками. К тому времени Таиланд уже стал одним из главных союзников США в регионе Юго-Восточной Азии, а в 1955 г. страна вступила в СЕАТО. В Советском Союзе все же не теряли надежд на сближение позиций с этой страной, для чего с 1954 г. по различным каналам организовывались поездки таиландских политических и общественных деятелей для «знакомства» с различными сторонами жизни в СССР (См., например: АВП РФ. Ф. 131. Оп. 9 П. 5. Д. 1. Л. 119–121; Оп. 15. П. 18. Д. 10. Л. 30 и др.)
[Закрыть].
В дипломатической практике бывают и мероприятия, в которых приходится участвовать без предварительной подготовки. Не стал исключением и Пакистан, где Микояна пригласили поучаствовать в незапланированном программой пребывания митинге и выступить на нем с речью. Анастас Иванович не растерялся и перед собравшейся 100-тысячной толпой в парке «Джигангир», вслед за пакистанским премьер-министром заявил, что Советский Союз стремится к улучшению культурных связей с Пакистаном, является сторонником мирного сосуществования вне зависимости от различия общественных систем стран мира, о чем было заявлено в ходе Бандунгской конференции 1955 г. [141]141
ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 98с. Д. 704. Л. 15–16.
[Закрыть]
Аплодисментами был встречен следующий пассаж речи Микояна: «Развитие дружественных и добрососедских отношений между СССР и Пакистаном, основанных на принципах взаимного доверия и уважения, несомненно, явится новым вкладом в дело упрочения мира во всем мире»[142]142
Правда. 1956. 24 марта.
[Закрыть].
Поездка делегации СССР освещалась на страницах центральной советской печати. Так, в частности, в статье специального корреспондента «Правды» О. Орестова особое место было уделено тому факту, «как внимательно» слушали собравшиеся выступление Микояна[143]143
26 и 27 марта все тот же автор опубликовал в «Правде» еще два очерка – «Всенародный праздник Пакистана» и «Пакистанская общественность подводит итоги празднования Дня республики», в которых опять достаточно много места было отведено Микояну.
[Закрыть].
Весьма содержательна информация об этом событии, была изложена Микояном в телеграмме, отправленной в Москву. По его наблюдениям, на митинге выступили главы всех делегаций, кроме Афганистана и Ирана. Он также заметил, что в «гуще людей» находились специальные «дирижеры», создававшие соответствующую их реакцию на выступающих. Так, во время выступления индийского представителя из толпы раздались выкрики «Долой!», после чего пакистанский премьер театрально сыграл роль «примирителя», предложив собравшимся «выслушать индуса как гостя», приехавшего разделить «нашу радость».
Наиболее тепло, после представителя Турции, встречали самого Микояна, речь которого трижды прерывалась аплодисментами. «Дружелюбие» к советским представителям, по словам главы советской делегации, проявили, помимо президента и премьера, пакистанские министры иностранных дел и торговли[144]144
Там же. Л. 16.
[Закрыть].
По оценке Микояна, «хорошо были встречены» выступления индонезийского и египетского представителей, а вот представители США и Великобритании «выступили бледно», их встречали и провожали «холодно».
Вечером Микоян присутствовал на приеме, данном президентом Пакистана по случаю провозглашения Республики. У главы советской делегации появилась возможность переговорить с премьер-министром Турции Мендересом, возглавлявшим делегацию своей страны. Микоян подчеркнул, что для двух стран наступило время для улучшения отношений, СССР уже сделал шаги в этом направлении, но со стороны Турции пока нет никакого ответа. В ответ последовало заявление, что в ухудшении двусторонних отношений «есть доля вины и Советского Союза», турецкий премьер тут же завершил беседу и ушел[145]145
Там же. Л. 18–19.
[Закрыть]. Таким образом, попытка в неформальной обстановке наладить контакты с одним из главных политиков Турции, на тот момент завершились неудачей.
В тот же день Микоян встретился с представителем КНР на торжествах – заместителем премьера Госсовета маршалом Хэ Луном. Обсуждался вопрос о поездке в Северный Вьетнам представителя КПК в тоже время, когда там будет находиться Микоян[146]146
См. Раздел 3.1. в настоящей книге.
[Закрыть].
Во время беседы с Мирзой, состоявшейся 24 марта, о которой также была проинформирована Москва, Микоян особо выделил заявление президента о том, что Пакистан «не желает чужой земли, но и вершка своей также никому не отдаст». В свою очередь советским представителем были озвучены те положения «памятки», о которой мы писали выше и уже от себя добавил, что Советский Союз не преследует своей политикой захват пакистанского рынка, создавать здесь военные базы или включать Пакистан в «наш блок». А вот вступление страны в военные блоки, заявил Микоян, один из которых простирается вплоть до нашей границы, плохо повлияло на советско-пакистанские отношения, поскольку мы рассматриваем Багдадский пакт как направленный против нас и не можем пренебрегать этим фактом.
Мирза ответил примирительно, отметив, что его государство также хочет жить в дружбе со всеми другими странами. Пакты не направлены против Советского Союза. Наши мотивы вступления следующие: соседи Пакистана, особенно Индия, «взяли нас за горло». Сами мы недостаточно сильны и мы в связи с вышесказанным, «просили бы понять нас». Пакистан не думает воевать с Советским Союзом, «у нас есть база для развития хороших деловых отношений».
Далее попробуем воспроизвести диалог двух политиков, составленный на основании отправленной в Москву телеграммы:
Микоян: нас беспокоит, что Пакистан может стать орудием в чужих руках, плацдармом для нападения на СССР.
Мирза: прежде чем улучшать отношения с Пакистаном, Советскому Союзу следует улучшить отношения с Ираном и Турцией, с которыми Пакистан имеет тесные религиозные и культурные связи[147]147
Микоян отметил, что Мирза эту фразу в ходе беседы с ним повторил несколько раз. Там же. Л. 24.
[Закрыть]. Как ему известно, «неожиданное» вступление Ирана в багдадский пакт вызвано опасением шаха возможными внутренними беспорядками в стране.
Микоян: Советский Союз стремится к улучшению отношений с Турцией, однако не находит взаимности.
Мирза: мы постараемся вам посодействовать в этом вопросе. Пакистан не желает Советскому Союзу ничего плохого. Он был бы рад, если бы СССР поддержал нас в вопросе о Пуштунистане и Кашмире. Признал бы свои ошибки и их исправил. Его собеседник «имеет большое сердце» и он очень хочет верить, что советские лидеры «могут признать свои ошибки».
Микоян: Всему миру известно, когда мы ошибаемся, у нас хватает мужества об этом прямо сказать. Но в данном случае никакой ошибки не допущено[148]148
Там же. Л. 25.
[Закрыть].
В заключение беседы Микоян отметил, что в СССР всегда готовы принять у себя пакистанского президента.
Во время беседы Микояна с премьер-министром М. Али тот был еще более радикален и заявил: мы не скрываем, что будем принимать меры, чтобы подорвать пакты НАТО, Багдадский пакт и СЕАТО. Если же эти пакты распадутся, незачем будет сохранять и Варшавский пакт. Пакистанцы ожидают от СССР, «своего великого соседа», что бы тот не поддерживал ни одну из сторон конфликта в споре Индии и Пакистана. Пусть они сами решат спорный вопрос. К Советскому Союзу у пакистанцев просьба быть в стороне, нейтральным. Если какая-либо из сторон будет претендовать на часть пакистанской территории и СССР поддержит эту страну, что же могут подумать об этом пакистанцы[149]149
Там же. Л. 33.
[Закрыть].
После контактов с Мирзой, М. Али, а также с министром иностранных дел Х. Чоудри[150]150
В беседе, в основном, затрагивались проблемы двустороннего экономического сотрудничества.
[Закрыть], Микоян сообщил в Москву, что все они «хотят иметь с нами хорошие отношения» и обещали помочь в сближении СССР с Турцией[151]151
Там же. Л. 22–28., 28–37, 38–45.
[Закрыть].
В тот же день Микоян, продолжая использовать удобный случай с переговоров с другими иностранными делегациями, принял югославского представителя В. Зековича и пробеседовал с ним около часа о XX съезде КПСС, а также и по некоторым другим вопросам[152]152
См. Раздел 3. 1. в настоящей книге.
[Закрыть].
В здании Посольства СССР Микоян также встретился с государственным министром Египта А. Садатом, с которым имел беседу по вопросам ситуации на Ближнем Востоке[153]153
Там же. Л. 45–53. Впоследствии Садат занимал должности вице-президента и Президента Египта. По его инициативе в 1976 г. дружеские отношения между нашими странами были прекращены, и Египет стал ориентироваться на США и их союзников в ближневосточном регионе. Погиб в 1981 г. в результате совершенного против него террористического акта.
[Закрыть]. Приведем из нее один важный диалог.
Садат: может ли правительство Египта рассчитывать, что Советский Союз и КНР согласятся отпустить в Египет добровольцев-мусульман из своих стран. Египтяне хотели бы избежать обвинений в том, что они призывают на помощь СССР. Египет хочет, чтобы во всем мире поняли: речь идет лишь о мусульманах.
Микоян: добровольцы не смогут решить этот вопрос. Главное – это собственные кадры[154]154
Там же. Л. 49.
[Закрыть].
Затем вновь продолжились контакты с пакистанскими официальными лицами. 25 марта Микоян посетил главу Учредительного собрания Пакистана А. Вахаб Хана, а также Ф. Джинну и пригласил их, согласно ранее достигнутой договоренности, посетить Советский Союз[155]155
Там же. Л. 54–56, 56–57.
[Закрыть].
После еще одной дипломатической беседы – с главой делегации Чехословакии, заместителем председателя Национального собрания И. Вало, Микоян присутствовал на заседании Учредительного собрания Пакистана, а затем на приеме, организованном пакистанской группой Межпарламентского союза.
В 19 часов в Посольстве СССР был устроен прием, на котором присутствовали около 800 человек, в том числе пакистанские президент и премьер-министр. Им показали документальный фильм «В Пакистане» снятый в 1955 г. советскими кинематографистами – режиссером Р. Б. Халушаковым и оператором Л. Т. Котляренко.
У Микояна во время приема состоялся новый разговор с Мирзой[156]156
Там же. Л. 57–58.
[Закрыть], а чуть позднее, на отдельном приеме, он побеседовал с лидером Пакистанской Народной лиги Х. Ш. Сухраверди и иранским представителем на инаугурации – принцем Реза[157]157
Там же. Л. 58, 60–61.
[Закрыть].
На следующее утро советская делегация улетела в Дели. При отлете на аэродроме Карачи Микоян сделал заявление, в котором выразил благодарность властям и народу Пакистана за оказанный теплый прием[158]158
Правда. 1956. 26 марта.
[Закрыть]. Закончил он свое выступление с использованием фразы из языка урду[159]159
Официальный язык Пакистана (наряду с английским) по Конституции 1956 г. И в тот период и сегодня этим языком владеет абсолютное меньшинство граждан Пакистана. Является также одним из 22 официальных языков в Республике Индия.
[Закрыть]: «До свидания – Худа хафиз!»[160]160
Правда. 1956. 27 марта.
[Закрыть].
Безусловно, пакистанский этап поездки Микояну, судя по тому, как он был виртуозно проведен, можно было (как и визит в Афганистан) охарактеризовать как несомненный дипломатический успех.
