Текст книги "Бабье царство"

Автор книги: Игорь Осипов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

– Но он же не человек, – прошептала Клэр.

– Не в мать пошла, и не в отца, – ещё раз протянула леди Ребекка, потерев переносицу, – Я тебе, дура, первые связи предлагаю. Кто знает, где они пригодятся.

На этом Клэр сдалась, и под любопытствующие взгляды всего небольшого войска подошла ко мне поближе, а потом опустилась на левое колено.

Лицо девушки было слегка растерянное, в противоположность ухмыляющейся физиономии Ребекки и надутой Катарины. Глаза бегали по моему лицу, а губы беззвучно шевелились, словно она повторяла какие-то слова, но никак не решалась произнести. Наконец, она опустила голову и забормотала.

– Благородный юноша, не окажешь ли честь принять подвиги, что обязуюсь свершать с именем твоим на устах, не внемлишь ли просьбе помнить имя моё и не откажешь ли в просьбе, – Клэр запнулась и нервно сглотнула, – вложить в ладони мои что-нибудь в дар.

Я молча кивнул и лишь огромным усилием воли сохранил серьёзное выражение лица. Чую, вернусь на базу, сделаю доклад, и все сотрудники будут по полу от смеха кататься. Это же надо вляпаться в анекдот и стать дамой сердца, ну то есть мужчиной для души. Но ритуал требовал завершения, иначе нанесу огромное оскорбление этой будущей рыцарше. И потому с огромным облегчением стянул с уха ненавистную серьгу, навешанную мне специалистами по имиджу и местной культуре. Будь они прокляты сто раз.

– В нашем мире, мире полупризраков, есть традиция. Обмывать достижения и свершения. Дай свою чашу.

Клэр начала подняла со щита свою кружку с вином, а я опустил в неё серьгу.

– Теперь выпей, оставив лишь вещь. И с этого мгновения она станет твоей по праву.

Оруженоска коротко поглядела на Ребекку и приложилась к краю.

– Имя, – прошептала леди, когда девушка допила напиток, – имя скажи.

– Имя мне Клэр хаф да Кашон, – торопливо выговорила оруженоска, что значило наполовину графиня. Помнится, в русской истории тоже нередки были случаи признания графьями и князьями детей, сделанных на стороне, но если здесь добавлялось слово хаф, то дома, в восемнадцатом веке обрезали часть фамилии. Например, князь Потёмкин и Елизавета Темкина, внебрачная дочь его и Екатерины второй. А если взять глубже, то князья Древней Руси тоже признавали детей вне брака. Пример тому князь Владимир Святославович рождён был рабыней-ключницей.

– Юрий да Наталия. Свободный халумари, – с улыбкой произнёс я в ответ. – Я принимаю твою просьбу.

– Выпьем! – прокричала рыцарша. – Герда, ткни в козу, готова ли.

Сидевшая у вертела солдатка чиркнула ножиком по туше.

– Сырое.

Все пригубили хмельное и замолчали, задумавшись каждый о своём.

Смешанный с дымом запах запекающегося мяса, шипящего падающими на угли капелями, стягивал желудок лёгким голодом. От костра исходил приятный жар.

Рядом чесался о дерево выпущенный из упряжи бычок. Грызла сухую лепёшку одна из солдаток Ребекки. Борзые собаки лежали высунув язык у ног второй. Третья же с тихим ворчанием чистила пучком сухой травы деревянную ложку. Все поглядывали в сторону угодившей на этот ужин козы. Даже слышалось урчание чего-то желудка.

– Расскажи о себе, – вдруг произнесла Катарина. – Расскажи о том, как ты жил дома.

Я поглядел на наёмницу, которая с задумчивым видом крутила в руках свою чашу.

– Что именно ты хочешь услышать?

Она пожала плечами.

– Наши края, отличаются от ваших. И я не знаю с чего начать, – пробормотал я, вспоминая школу, срочку, купленную в ипотеку квартиру, глупую работу неудачные отношения и расставание с девушкой, бросок словно в омут с головой на собеседование на роль рабочей лошадки прогрессорства, форсированную подготовку к переброске, отдающуюся болью в мышцах и опухшей от тонн информации головы, прошедшую словно в тумане операцию по подсадке гель-процессора, тошноту и рвоту портала, а потом новый дивный мир. И весь рассказ ещё нужно адаптировать для местных реалий.

А потом я заговорил. Слова рисовали город-миллионник, созданный из стекла и стали, асфальта дорог и нескончаемого света фонарей, вечной спешки и одиночества среди толпы. Рисовали множество людей, большинство из которых ты видишь в первый и последний раз, хотя с рождения живёшь с ними в одном мегаполисе. Рисовали царапающие своими небо летучие корабли – самолёты. Рисовали огни рекламы, жадно бросающиеся на проходящих мимо людей со своими «купи, вложи, трать». Рисовали детей, играющих с голограммами на обочинах серых дорог. Рисовали великую сеть, где вместо обретения бесконечных знаний мы впустую тратим часы свои жизни, оторвавшись от реального мира, действительно став наполовину призраками. Слова рисовали не только тоску и печаль, но и ткали для окруживших меня женщин другой, волшебный мир. Он был таким, что мясо и мёд – это еда не на праздники, а на каждый день. Что мы не боимся ночной тьмы, потому что почти не встречаемся с ней лицом к лицу. Что трудятся за нас рукотворные големы-роботы, и живые рабы не нужны. Что все люди, невзирая на чины и сословия, обучены грамоте и счёту. Что можно сесть в быстрое авто и домчаться в единый миг за сотни миль, не тратя времени на долгое странствие. Что великая сеть не только пожирает души, но и дарит свободу, какой раньше не было.

Я говорил, и меня слушали, разинув рты. Я говорил, умолчав о том, что не советовали рекомендации системы, как, например, о демоне в моей голове или числе солдат в нашем стане, не нужно им знать этого. Как нельзя знать о политике, армии, оружии, а также всем, что может опорочить образ халумари.

Я говорил долго, замолчав, лишь когда передо мной легла чаша с горячим мясом. На рёбрышках, как люблю.

Глава 10. Зайти на огонек

Архимагесса Николь-Астра сидела на полагающемся ей по праву месте – троне главы совета, вырезанном из дуба, украшенном позолотой и драгоценными камнями. Она даже не сидела, а горделиво восседала на нём, подложив обшитую багряным бархатом подушку для мягкости. Ухоженные пальцы с золочёными ногтями, обильно украшенные перстнями медленно постукивали по дубовой столешнице зала собрания, а взгляд карих глаз направлен на вырезанную посередине нишу, где крупный, тщательно промытый и просеянный песок с лёгким шуршанием создавал объёмную карту прилегающих к цитадели магистрата земель. Леса, поля, горы, реки, замки и деревни, все они воплотились в жёлтом песке.

Стук разлетался по небольшому, исполненному в белом мраморе и малахите залу с высокими окнами. Дополняли убранство украшенный золочёной резьбой потолок, тончайшие шёлковые занавеси на окнах и покрытые цветной эмалью медальоны-барельефы, каждый в локоть поперечнике.

На карту глядела не только она. За столом молча сидел весь малый совет. Все двенадцать волшебниц. Сильнейших женщин этой части света. Многие на равных говорят с королевами, а иным это ещё предстоит.

– Линда, – далеко уже не юным и оттого низким и хрипловатым голосом позвала архимагесса начальницу тайной канцелярии, – что там твои глядуны шепчут нового?

– Нам бы старое дерьмо разгрести, – ответила ей седовласая сухая женщина, чья длинная и густая белая коса, подхваченная для контраста пурпурными нитями, свисала почти до самого узорчатого паркета.

Линда да Маринья могла себе позволить грубые слова, ибо была второй после архимагессы личностью в совете. Могла, и постоянно этим пользовалась, за что её за глаза прозвали старой прачкой, ибо материлась, как чернь.

– Да Кашон посадил в темницу свою экономку, обвинив в измене и растратах, – продолжила Линда, откинувшись в кресле. – Новую уже назначил. Пробуем подобраться к ней, подсунуть затычку в виде смазливого мужичка из нужных нам людей. Она уже давно вдова и против не будет. Особенно если на прежнего любовника какое-нибудь дерьмецо нанюхать, – Линда сделала паузу, широко зевнув, и продолжила. – Графиня Да Кананем опять сиськами меряется с торговыми гильдиями Галлипоса, пошлины не поделили, как бы провокаций не было. Да Кананем та ещё сука. А маркиза Арская держит нейтралитет. Она хочет усидеть на трёх членах сразу. И с гильдиями не поцапаться, ибо те ей отзвякивают серебром и золотом за безопасность дорог и порта, и отношения с Да Кашоном не испортить, несмотря на то что он хочет присунуть свой скользкий стручок в соляные шахты Галлипоса, и с Да Кананем они кузины.

– Что в Таркосе? Старушка жива?

– Пока да, но нам нужно срочно пристроить её младшенькую, чтоб не было грызни за престол. Междоусобица обернётся падением прибыли от торговли зерном. Сама знаешь.

– Хорошо, – протянула архимагесса, отпив из золотого кубка разбавленного вина, и перевела взгляд на пухленькую ведьму в зелёном бархатном платье, – Карина, что с халумари?

– Бесят! – процедила та в ответ и кинула надкушенное яблоко в воссозданную на песчаной карте обитель полупризраков. – Я старшая архивариесса, а не шпионка. Я их не понимаю!

Николь-Астра тяжело вздохнула и шевельнула пальцем. Яблоко тут же высохло и рассыпалось в труху, а потом песчаная волна отнесла этот мусор к краю ниши.

– Выговорись. Полегчает. И мы послушаем. Может, чего нового узнаем, – произнесла она.

– Они перерыли всё в округе. Делают глубокую лунку, землю заматывают в прозрачную ткань и отвозят к себе. Каждые пятьсот шагов лунка. Кроты бесовы. Шесть артелей землемеров. А зачем им земля, не знаю. Для колодца мало. А соли, разных руд и золота там нет. Наши лозоходчицы все пощупали сто лет назад. Засылаю горностаев или птиц, чтоб потом мои глядящие-в-даль подсматривали, но пока ничего не понятно. Говорят на своём языке, не подслушаешь, хотя понемногу учимся чужой речи. Их зверомужи не проявляют никаких признаков войны. Всё строго по распорядку, можно на часы не глядеть и время сказать. Проснулись, поели, занялись муштрой. Опять поели, опять муштра. После ужина либо глядят на большое волшебное зеркало с картинками либо читают. Всё. И эти цветные бумажки со сказками для черни уже бесят.

Карина стиснула кулак, глядя на архимагессу, а та молча слушала. Она сама назначила главу хранилища знаний на это задание, ибо считала, что белокнижница засиделась, того гляди пылью покроется.

– Каждый раз, когда прихожу листать эти разноцветные небылицы, чтоб нечаянной крамолы на богов не было, меня просят поколдовать. И комната эта. Она мне не нравится. Вся в каких-то светлячках. Всё жужжит и гудит. И этот халумари, слащавая тварь, глядит нехорошо. Не как на женщину, и не как на чужой кошелёк. Как на потрошёную крысу. Поколдуйте, да поколдуйте. То свечу подсовывает, чтоб зажгла, то монету, чтоб сдвинула. Бесит!

– Успокойся, истеричка, – грубо прокаркала Тереза по прозвищу Лютая. Высокая и до сих пор жилистая глава стражи когда-то получила стрелу в горло. Жизнь спасли, а прежний голос нет. – Их никто не понимает. Торгуют безделушками. Помогают всем за медную монету. Книги печатают. В политику не лезут. Я тоже не знаю, что им нужно.

– Поколдуй, говоришь, – протянула архимагесса. – Поколдуй.

Она вдруг вскинула брови и улыбнулась.

– Послушай, моя дорогая. Отказывайся колдовать. Улыбайся, будь вежливая и ласковая, пей вино, да хоть трахайся с ними, но не колдуй больше. А я пока подумаю, что с этим делать. Линда, пересчитай всех халумари, что не в обители, и приставь к каждой артели по девке. Пусть магессы будут не сильные, но с головой. Чтоб все видели, что халумари делает добрые дела, а рядом с ним член магистрата.

– Умом тронулась? – переспросила глава тайной канцелярии. – Зачем нам это? Ты только усилишь их влияние. Как бы ни обернулось потом нам членом в голову.

Николь-Астра встала и оперлась на стол.

– А думается мне, что у них нет магии, – прошептала она. – Они пытаются понять её. А магия – наш козырь. И если мы сможем предложить им нечто очень нужное, то, чего у них нет, сможем диктовать новые условия и требовать поддержки.

– И чем они помогут? В чём? – хмыкнула глава стражи.

– А вот ты это и должна выяснить, – ехидно произнесла архимагесса…

*****

– А-а-а, Галлипос, – радостно протянула леди Ребекка, когда мы выехали на очередной склон. Да, наутро рыцарша приняла решение возвращаться, чтоб пополнить припасы, и предложила подбросить нас. Вместо оставшихся трёх дней, поджарые беговые бычки доставили нас за день. Всю дорогу стоял на подножке её колесницы. Это лучше, чем брести пешком. И пришлось быть на ногах, как в переполненном трамвае, так как имелся шанс отбить пятую точку о деревянную скамейку, ибо амортизаторов у этого транспортного средства не было совсем.

Как-то подумалось, что наши не подумали о транспорте, отправляя меня пешим. Запросто же можно было купить беговую корову, несмотря на то, что она стоит как местный спорткар. Бюджет страны такую сумму не заметит. Вернусь, обязательно найду того, кто делал рекомендации. Выскажу, что думаю.

Всё то время, что Катарина ехала на колеснице Клэр, наёмница хмуро молчала. Даже когда спешивались на привал, не проронила ни слова, лишь угрюмо грызла свои лепёшки из солёного пресного теста, да запекла на углях своих улиток, раскалывая их потом камнем, как грецкие орехи.

А впереди, в окружении пшеничных и льняных полей показался большой город, стоящий на большом озере. До него осталось несколько километра, но даже отсюда были видны высокие шпили храмов и целых два замка. Огромное озеро, по размерам сопоставимое с Ладожским морем, кокетливо красовалось множеством корабликов с разноцветными парусами. Противоположного берега не видно, лишь ровная линия горизонта и вечерние кучевые облака, готовые принять два солнца, как мягкая перина.

Около десятка ветряных мельниц с медленно вращающимися лопастями заставили улыбнуться и поглядеть на рыцаршу и оруженоску, но на дона Кихота Ламанческого и Санчо Пансо они не тянули, типаж не тот. Ребекка скорее мельнику по шее даст, чем кинется на мельницу с оружием. Причём без суеты, с расчётливым спокойствием и несколькими запасными планами на всякий случай. А Клэр даже не пойдёт в бой на мельницу, пролепетав, мол, я думала подвиги, а там просто деревяшка. Если их сравнивать с персонажами ролевых игр, то Ребекка – воин сотого уровня, прокачавший всю ветку умений, а оруженоска только ещё изучает меню, шмыгая носом, и думая, не получит ли дюлей от самого простенького врага. Ей бы смелости побольше, но девушка росла обычной бюргершей, а тут сказали: «Завтра ты рыцарь, и никого не колышет».

– В купальни! Я хочу помыться! – громко произнесла рыцарша, отчего я опешил. Не от мальчиков. От слова помыться. Горожане, проживающие рядом с нашей базой, просто панически боялись водных процедур.

– А как же учение о святости воды и недопустимости осквернять её своим телом? – оглядев весь бабский отряд, протянул я вопрос.

– Ха! Ты наслушался бредней последователей Ниркаты? Пылающая Агния – вот правильная богиня, ну и покровительница удачи Такора тоже. Если бы магистрат не поставил свою цитадель в этом рассаднике грязи, они бы уже давно от чумы подохли, и дешёвый гранит добывать было бы некому. У них даже в колодцах вода тухлыми яйцами воняет, не то что здесь.

Я задумался. Либо меня ввели в заблуждение, либо наши ботаники из отдела изучения местной культуры слишком засиделись в кабинетах. Что-то каким-то абсурдом попахивает. Хотя если здесь пантеон, то вполне может быть, что чуть ли не каждый город имеет своих богов-покровителей. И в каждом городе свои правила. Даже в средневековой Европе Испания и север Германии были фанатичные не любители водных процедур, а восточная часть прежней Римской империи, то есть Византии, были менее строги к этим веяниям. Подумав так, поглядел на Катарину. Она же тоже в том городе живёт. Неужели, тоже грязнуля?

Поймав мой взгляд, наёмница сперва нахмурилась, а потом подняла кисть с двумя прямыми пальцами.

– Я чту учение Пресветлой Небесной Пары. И вся моя семья тоже.

– Халумари, пойдём с нами! – насмешливо предложила леди Ребекка, пригладив ладонью волосы.

– Мы не пойдём, – вдруг подала голос Катарина, и все обернулись, заставив девушку поджать губы и процедить продолжение речи. – Я должна его доставить по месту, иначе контракт не выполнен, и мне не заплатят остаток обещанной суммы. А с купальнями может многое случиться. Шана и Сол мне в свидетели.

– Она права. Долг требует прибыть к братьям моим как можно скорее, и путь наш лежит в слободу ремесленную, – согласился я со вздохом. Но заметку про купальни в голове поставил, надо будет их посетить. Хотя бы просто из любопытства.

Ребекка пожала плечами, мол, как хочешь, зато подала голос одна из её помощниц, та, которую звали Герда.

– Господин, а слобода-то, похоже, горит.

– Что? – переспросил я, привстав на цыпочки и приложив ладонь на манер козырька. В правой части города виднелись столбы сизого дыма. Сперва-то и не придал этому значение. Мало ли, вдруг это углежоги или коптильня. – Точно горит?

– Да, в прошлом году, когда гончарницы погорели, так же было.

Я прикусил губу. Как-то нехорошо получается. Вся дорога из лёгкой прогулки превратилась в сплошной триллер. То нечисть, то разбойницы, то пожар. Дракона для комплекта с гоблинами не хватает. А гоблины в этом мире есть, вообще?

– Можно ли попасть туда побыстрее?

Леди Ребекка поглядела сперва на меня, потом на город. Ответила не сразу.

– Я не буду загонять бычков до смерти, но до слободы довезу. Девчата, поехали! – прокричала она и щёлкнула небольшим бичом. Ездовое животное дёрнуло ушами от похожего на выстрел звука, недовольно замычало и перешло на лёгкую рысь. Колесница загромыхала на ухабах. Мне опять пришлось вцепиться в край этой одноосной повозки, в то время как рыцарша непринуждённо держала поводья в одной руке. Сама конструкция колесницы всё же имела пазы для небольшой перекладины, на которую можно сесть, но её, видимо, не применяли для быстрого спешивания. И это немудрено, ведь в отсутствии конницы высокомобильная единица всегда должна быть готова к десантированию и пешему бою, да к тому же лишние нагромождения конструкции – это лишний вес, снижающий скорость. Простота в угоду эффективности.

Тем временем мы быстро обогнули несколько гружённых сеном телег, благо ширина дороги позволяла хоть и впритирку, но разминуться.

Город быстро приближался, и стало отчётливее видно, что это действительно пожар. Люди суетились, ломая небольшие постройки и растаскивая всё ценное подальше от огня. А из нескольких больших бочек с водой цепочкой подавали ведра.

Вскоре накинул рюкзак на плечо и спрыгнул с остановившейся колесницы.

Наших я увидел сразу. Да и немудрено их не узнать, так как несколько мужчин в серых льняных одеждах орудовали огнетушителями. Можно было бы съязвить, что не только я с фонариками иду на мелкие нарушения перечня вывозимых вещей, но сложившаяся ситуация совсем не для шуток.

К моему прибытию начавшую гореть пристройку к мастерской уже почти потушили. Я видел её на фотографии во время ориентирования при получении задания. Хотя там она мне казалась больше. А так – обычное одноэтажное здание из бревенчатого каркаса и обмазанной смесью глины и соломы решётки из жердей. Окна без стёкол с простыми ставнями, которые закрываются на ночь. Крыша из черепицы поверх такой же решётки, разве что использованы не прутья, а стволы тонких деревьев. Дверь в грубом коробе. В общем, средневековая быстровозводимая конструкция. Наши не стали заморачиваться, а выкупили готовое здание, где раньше гончарная мастерская была.

Я обвёл глазами людей и нашёл нужного. Сан Саныч, зам начальника отдела внешнего контакта, зовущийся на местный лад Александр да Виктория, сидел поверх небольшого ящика и держался за ободранное плечо. Увидев меня, он горько ухмыльнулся и подвинулся, приглашая сесть рядом.

– Ничего, отстроим заново, – протянул он, кивнув на здание. – Жаль только, что время упущено будет. Там учебники были для детей и взрослых. Азы математики. Ну и комиксы для неграмотных. Но те не жалко.

– Что загорелось?

– Это у стекольщиков полыхнуло. Но как-то слишком уж быстро загорелось, как бы не поджёг был. А домики, сам видишь, почти впритык стоят. Вот нас и зацепило. На месте только дежурный был, мы-то сами на переговорах с местным подразделением магистрата были. Так он говорит, пока ящик с ноутом и типографское оборудование вытаскивал, уже разгорелось не на шутку. А здесь пожарных машин нет. Пока вся слобода не сбежалась, потушить не получалось.

Он тяжело вздохнул, а потом поглядел на хмурую Катарину, на меня и на вставших тут же леди Ребекку и Клэр.

– Моё почтение, добрая госпожа, – привстал он и слегка поклонился, а потом повернулся ко мне. – Ты же материалы принёс?

Ребекка с оруженоской легко кивнули в ответ и развернувшись направились к своим людям. Я уже хотел пошутить, что надо стрельнуть номерочек телефона и ссылку в соцсети у девчат, раз обещал помнить, но шутка была бы неудачная.

– Да, – ответил я, доставая чугунную флешку.

Сан Саныч взял и начал крутить в руках, поглядывая то на постройку, то на меня.

– Это хорошо, а то почтовые голуби почему-то перестали долетать.

– Я дублирующий канал передачи данных? – с небольшой досадой спросил я. Всё неприятно, что не сказали о птицах.

– А ты хотел, чтоб без подстраховки было? Нарочный всегда надёжнее, чем всякие голуби. Хоть и медленнее.

Я кивнул, а зам начальника продолжил.

– Путешествие нормально прошло? Сильно устал?

– Не очень. Помыться бы только.

– Хорошо. Этот пожар все карты спутал. Теперь придётся дежурить в усиленном режиме да сгоревшее восстанавливать. Рук не хватает.

– Хотите, что я остался здесь? – скривившись от перспективы застрять в Галлипосе надолго, спросил я. Хотя чего я жалуюсь, сам ведь к приключениям стремился. А раз надо, значит надо.

– Не совсем, – покачал головой Сан Саныч, – отправишься в Таркос.

– Зачем? – переспросил я.

– Ничего сложного. Поедешь представлять нашим союзникам стратегическое сырьё – картошку, морковку, кукурузу и подсолнух. Так сказать, альтернативные источники питания. Аналитики говорят, что процесс внедрения может растянуться на целые десятилетия и начинать нужно уже сейчас. Слишком уж консервативны местные жители. Сейчас их нужно хотя бы ознакомить. Я бы сам поехал, но видишь, что стряслось, – тоскливо махнув рукой в сторону погорелого здания, произнёс он.

Я кивнул. До Таркоса три дня пути. Но если везти овощи, то нужна телега и вол. А поскольку не умею обращаться со скотиной, ещё и помощник в этом вопросе. Видимо, это отразилось на моём лице, так как Сан Саныч достал из кармана кошелёк и протянул мне.

– Завтра. Всё завтра. Сегодня отдохни. Здесь пятьдесят серебряных. Сходи в купальни, классное, кстати, место. Пошарься по старому рынку. Сними комнату. Мы до наших апартаментов проводить сейчас не можем. Да и места там нет. Всё битком, как у гастарбайтеров. А поедешь, используй субличность книжник.

– Так это… – начал я, а потом смолк. Сказать о неисправной системе или нет? Впору монолог Гамлета прочесть: «Быть или не быть? Вот в чём вопрос». А потом добавить: «Бедный Юрик». Меня точно снимут с задания и отправят назад, да только сейчас начинается настоящее задание. Не курьер, а полномочный представитель нашей цивилизации. Герой. А если сбой будет прогрессировать? Тогда и мозги придётся на свалку выбросить. Я слышал, первые системы могли давать сбой, и эффект получался как от лоботомии.

– Блин, – вслух выругался я, а мысли бежали чехардой. Нужен ли будет им герой с лоботомией? А если с другой стороны поглядеть, то на Земле я и не герой и никому не нужен. Никто не ждёт. – Блин.

– Чего не так? – переспросил Сан Саныч.

– Да это… Катюшу рассчитать нужно, – придумал я на ходу отмазку. Не нужен я дома никому, рискну здоровьем.

– Катюшу, – ухмыльнулся зам и ещё раз смерил девушку, – Ясно.

Он вздохнул и перешёл на местный язык, тогда как до этого разговаривали по-русски.

– По договору она получит остаток по возвращению вас в обитель. А на текущие расходы я завтра дам. Деньги лежат у местных менял под охраной. Ах да, Юрий, прежде чем пойдёшь отдыхать, заскочи в трактир «Пьяная курица», там найдёшь ещё одну наёмницу. С обозом лучше иметь дополнительную охрану, да и статус в глазах местных повысишь.

– Может, утром?

– Лучше сейчас. Выручи тётю Урсулу. А то сопьётся до утра. Мы ей часть задатка дали. Девушка хорошая, с рекомендациями, – чему-то улыбнувшись, произнёс Сан Саныч.

Я вздохнул, а потом поглядел на Катарину. Та пожала плечами.

– Помощь не нужна?

– Справимся, – махнул он рукой, предоставив нас самим себе.

– Пойдём? – спросил я. – Найдём эту Курицу.

Катарина пожала плечами, и пошла за мной. Трактир искали до самой темноты, и я уже часто поглядывал по сторонам, чтоб какой-нибудь полтергейст не перешёл дорогу. Хватит с меня чертовщины.

Наконец, на одной из улиц наткнулись на заведение. Чем-то оно смахивало на кабак, в котором классические пираты из фильмов распивают ром и хором орут «Тринадцать человек на сундук мертвеца». Но зайти пришлось.

Всё, как и ожидал. В тусклом свете масляных свечей шла драка. Один столик опрокинут, а на свободном пространстве какая-то здоровенная женщина лет сорока била лицом о табуретку какую-то девушку, намотав косу на руку. Женщина была в цветастой юбке, смахивающей на шотландский килт, кожаных сапогах с отворотами, распахнутом поддоспешнике и серой сорочке, похожей на солдатское нательное времён Великой Отечественной, и под которой виднелись здоровенные сисяндры. Она походила своим мощным телосложением и тяжёлым лицом то ли на разбойницу из мультфильма про бременских музыкантов, то ли на шпалоукладчицу с советских плакатов. Рядом на полу стонали ещё четыре особы не совсем прекрасного по местным меркам пола, и, откровенно говоря, больше похожие на гопоту.

И сам собой возник вопрос, а может уже никого и не надо спасать? Поздно уже. Но любопытно, что ещё несколько женщин в заведении, по-прежнему сидели за столами и лишь с интересом поглядывали на происходящее. Кто-то даже щерился, словно в цирке.

– Ты кого учить решила? – громко задала вопрос шпалоукладчица, оторвав лицо кашляющей девицы от деревянной поверхности. – Ты не знаешь, как правильно руками браться, что за мужской стручок, что за меч, а ещё тявкаешь. А я прямо в битве за Меникборг рожала, соплячка.

Поверженная, что промямлила.

– Что? А-а-а, рассказать эту историю?

Шпалоукладчица развернула девушку к себе лицом, а потом взяла за ворот и оторвала от земли, с тем чтоб поставить шатающуюся особу на ноги.

– Значит, пули и стрелы свищут над головами. Дым от мушкетов. Везде орут и железками брякают. Значит, закрыли меня щитами. Встали в небольшое каре. А я тужусь. Ну, велели богини рожать, что сделаешь. Родила, значит, кошкодёром пуповину обрезала, всучила дитя нашей целительнице, сделала пару вздохов и в бой. А ты, поди, обгадишься при виде кухонного ножика.

Шпалоукладчица придерживала девушку за ворот, и дёрнул меня чёрт вмешаться в драку с вопросом.

– Любезные, как мне найти наёмницу Урсулу?

Ну вот приспичило испортить местное веселье.

Шпалоукладчица поглядела на меня, как-то нехорошо улыбнулась, после чего я услышал щелчок взводимого курка. Это Катарина изготовила пистолет.

А женщина хмыкнула и несколько раз хлопнула девушку с разбитым лицом по щеке.

– Ты не Урсула? Что? Значит, нет. Сейчас найдём.

Она оттолкнула жертву от себя, отчего та рухнула на пол как куль с картошкой.

– А ты не Урсула? – пнула она ещё одну валяющуюся на полу жертву под рёбра. – Тоже не она. Ах да, тётя Урсула – это же я! – радостно воскликнула она, а потом развернулась к залу. – Девочки, тётя Урсула снова в деле. И потому ей нужно проспаться.

Я глядел на эту головорезку и даже засомневался в нужности второго телохранителя, притом что Сан Санычу верил. Но как бы самому на обед этой трольчихе не угодить.

Глава 11. Ночные страсти

– Товарищ генерал.

К начальнику экспедиции, генерал-майору Санникову, Петру Алексеевичу, над которым шутили, что он, как царь Пётр прорубил окно в средневековую Европу, подошёл высокий небритый заместить по контактам и технической разведке, которому собственно и подчинялся отдел внешнего контакта. Небритыми были все, кто не относился к «волнистым попугайчикам», то есть нам. И солдаты с офицерами, и научный персонал, и технические работники обзавелись небольшими бородами. Это было специально согласованно психологами и магистратом, дабы не навести смуту. Высокие и широкоплечие, в сравнении, конечно, с местными, мужики вызывали у местных когнитивный диссонанс. Проще сказать, что это сказочные полулюди, нанятые халумари в помощь себе в качестве войска. Эдакие зверомужи. Местные охотно верили в эту сказку.

Генерал стоял посередине бетонного бункера и глядел на святую святых лагеря – пятиметровое кольцо портала, подпитываемое с той стороны специально построенной для этого атомной электростанцией. Сейчас через кольцо, похожее на увеличенный томограф, медленно проезжали электроплатформы на небольших колёсиках, груженные продовольствием и имуществом. Рутинная процедура. Но генерал всегда лично был при переброске грузов и личного состава.

– Товарищ генерал, – повторно позвал его заместитель.

– Что?

– Есть плохие новости, и сеть хорошие.

– Только давай без этих баек. Говори по порядку.

Генерал снова заложил руки за спину, переведя взгляд на подъехавший к платформам погрузчик. Ежедневно перебрасывалось туда-сюда до нескольких тонн грузов. Ежедневно отправлялись образы и результаты исследований.

– У нас пропало три квадрокоптера. По данным разведки, они были атакованы хищными птицами. Участились случаи пропажи почтовых голубей. Вышел из строя второй гель-процессор, человека отправили на обследование.

– Он хоть жив? – спросил генерал, обернувшись на заместителя. В глазах мелькнуло беспокойство.

– В состоянии комы.

– Один оглох, второй в коме, – пробормотал генерал. – Что эксперты говорят?

– Возможно, что это воздействие того же характера, что блокирует радиосвязь.

– Ясно, – со вздохом пробурчал Пётр Алексеевич. – Что-то ещё?

– Да. Наш цензор госпожа Карина отказывается колдовать. Научный отдел в панике. А ещё магистрат начал приставлять ко всем группам своих ведьм.

– Чем мотивируют?

Зам пожал плечами.

– Беспокойство за наше благополучие.

– Аналитики предсказывали такой сценарий, – криво улыбнулся генерал. – Это значит, что они затеяли игру. Но это нам даже на руку. Продолжайте работу, делайте вид, что не догадываемся об их интригах. Умоляйте Карину поколдовать. И смени контактёра, это наверняка он спровоцировал отказ.

****

Я лежал и глядел во тьму, в которой терялся потолок. Уставший после долгой дороги, только и смог что помыться из тазика на заднем дворе гостиницы и побриться на ощупь. Благо, темень такая, что меня, голого, никто и с двух шагов бы не разглядел. Уже помывшись, столкнулся с Катариной, тащившей ведёрко подогретой воды. Она тоже давно ополоснулась и сейчас разместилась на лавке у окна.