Текст книги "Как я стал боевым магом (СИ)"

Автор книги: Игорь Осипов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

  Глава 16. Не было бы счастья, или о том как я снова встретил прекрасную незнакомку

  Я уже третий день валялся в депрессии после убийства бывшего друга, даже тренировки забросил. Домашние обходили стороной, только иногда зовя на кухню, чтобы поесть. Дед Семён с дотошностью разбирался с управляющей жилищной компанией, грозясь подать в суд за мусор в подъезде, ковырялся в социальных сетях и инспектировал холодильник. Ольха грелась под лучами солнышка на лоджии. На удивление, она хорошо поладила с полозом. Тот ещё загадочный тип. Ничего не делал, только лежал на подоконнике, свернувшись кольцами и изредка выстреливая чёрным раздвоенным языком. Домовой обходил его стороной, и делал вид, что не замечает. Говорил, что они разных природ духи будут, и змей ему неинтересен. Оксана откровенно побаивалась древнее существо.

  А ещё я заметил, что вся мелкая потусторонняя шушера, от безобидных духов-одуванчиков, тянущих тайком крохи ватт от генераторов в соседских квартирах, до не особо шумных полтергейстов, затихли и забились по щелям с его появлением.

  Так продолжалось до раздавшегося скромного дверного звонка, привнёсшего смуту в тишину моего маленько мирка.

  – Гостья. Незнакомая, – негромко прокомментировал дед Семён.

  – Ложь, – чуть слышно процедил Полоз.

  – Что ложь? – спросил я, приподняв голову над подушкой.

  – Неведомое – ложь.

  – Ну не оставлять же за дверью, – совсем как змей прошипел домовой.

  Он стал зло сверлить взглядом древнее пресмыкающееся, словно тот прополз у него по ноге и не извинился.

  Я протяжно вздохнул и встал с дивана, а потом направился к двери. Замки щёлкнули. В светлом подъезде стояла женщина. Я её сразу узнал. Это она была на фестивале, когда Оксана нашла своего убийцу. Анна. Вот только сейчас у неё были очки с тонкой оправой и узкими стёклами. Поверх светло-красного платья, если память не подводит, такой цвет назывался коралловым, красовался аккуратный плащ. В руках небольшая сумочка и зонтик, на улице, судя по всему, опять моросил дождь.

  Я слегка приосанился и провёл рукой по волосам, приглаживая взъерошенную голову. Честно не ожидал такого приятного поворота событий. Что ни говори, а этому визиту я рад. Пусть даже по служебному вопросу, но всё же. Сам я не решался позвонить. Ну вот не решался, и всё. Мне проще было на танк попереть и излазить руины замка с привидениями.

  – Здравствуйте. Что привело вас в мою обитель? – вежливо, с одной стороны, и радостно, с другой, произнёс я.

  При этом поймал себя на мысли, что откровенно выпендриваюсь. Хандра, царившая всего несколько минут назад, улетучилась. Кажется, я даже не полюбопытствовал, как меня нашли.

  – Неловко как-то получается, – негромко ответила она, – мы с вами знакомы лишь мельком, но так уж получается, что есть необходимость вашу консультацию получить. Вы не против?

  – Я сейчас не занят. Сейчас соберусь только. Вы зайдите, не стойте. Я мигом.

  Гостья аккуратно ступила через порог и любопытством стала разглядывать моё жилище.

  – Рубашка глаженая на балконе! – прокричала выруливая с кухни навья, держа кружку зелёного чая. – Здрасьте. Я вам вот заварила, – добавила она для Анны и протянула горячий напиток. – Я пока не приглашаю, у нас полный бардак, осваиваемся.

  Гостья слегка улыбнулась, принимая чай. Мне же пришлось быстро напялить майку, рубашку, брюки, прячась в зале, в том его углу, который не был виден из прихожей. Я заметил, что домовой хитро щерится и поглаживает бороду, сидя на небольшой табуретке, размером под стать ему. Ольха в виде кошки тёрлась о ногу женщины. Даже Полоз спустился с подоконника, но по его внешнему виду невозможно читать эмоции, да и непонятно, испытывал ли он их вообще.

  Наконец, я совладал со всеми пуговицами и молниями, и был готов выдвигаться хоть на другую планету.

  Машина такси нас уже ждала, а дождь еле капал мелкими брызгами, так что мы даже не намокли, пока выскакивали из подъезда. Когда тронулись, я хотел задать вопросы по существу, а то согласился помочь, даже не зная что делать, но лишь набрал воздух в лёгкие и прислушался к сердцу, шумящему не меньше чем двигатель французского седана, в котором сидели. Анна, слегка прикусив губу, смотрела в окно, и я не решался нарушить это её состояние созерцания. Там разберёмся. На месте.

  За тонированным стеклом промелькнул широченный мост через Топь и ТЭЦ. Все это было вперемешку с многоэтажками и зданиями магазинов и автомастерских. Потом, машина выехала из Новониколаевска и проскочила через его город-сателлит с названием, совпадающим с именем реки, на которой стоял мегаполис. Топь.

  Набирающий рядом высоту самолёт явственно намекал на близость аэропорта. В конце концов, мы свернули с трассы в коттеджный посёлок. Водитель несколько раз сверился с навигатором и выслушал комментарий Анны: 'Вот здесь направо', а потом встал у небольшого домика, сложенного из старых железнодорожных шпал, и покрытого побитым шифером. Причём, домик был явно живым, так как в окне мелькнуло старушечье лицо. Обошли его.

  – Вот, – произнесла она, указав на большое дерево, в ветвях которого обнаружилось непонятное сооружение.

  Это было нечто среднее между скворечником и избушкой на курьих ножках. Грубо смастерённое сооружение из старых досок, связанных обрывками верёвок и старыми женскими колготками, имело даже вход с дверью и маленькое окно с куском плексигласа. В общем, он состоял из того хлама, который свободно можно было найти в округе. Только размеры смущали. Габаритами он был великоват для птицы, и маловат для человека, даже для ребёнка. Конечно, оставался вариант, что это просто чей-то розыгрыш, но вероятность этого была мала. Не станет взрослая женщина тащить меня через весь город из-за непонятной шутки.

  Вопросы разрешились, когда маленькая дверца скрипнула и выпустила наружу существо похожее на большую сову. Вот только вместо крыльев были две когтистые, как птичьи конечности, руки и короткие звериные лапы вместо ног. Все оно было ростом примерно полметра.

  – Вот, в общем-то, из-за этого я к вам обратилась, – заговорила Анна.

  – А какие с этим проблемы? Ликвидировать надо?

  – Нет, что вы. Просто узнать, что это вообще. Так, оно безобидное, только во дворах бродит, высматривает.

  – Сейчас разберёмся, а вы отойдите немного. Мало ли что, – бодро ответил я.

  Я уже накопил энергии и подступил к дереву, как сверху донёсся голос с мультяшным 'совиным' акцентом.

  – Де-е-елать вам, не-е-ечего, у-ух.

  – Оно разговаривает, – тихо произнесла Анна, выразив откровенное удивление в голосе.

  Существо повернуло голову и уставилось на меня глазами большого филина с неподвижными зрачками. Совы всегда считались воплощением мудрости. Не знаю как у реальных птиц, но здесь разум явно просматривался сквозь нечеловеческий облик.

  – Кто ты? – осторожно спросил я.

  – Баму-у-ук, – раздался ответ сверху.

  – Ты Бамук? Это имя такое?

  – Уху.

  – Уху – это да?

  Существо кивнуло.

  – Что ты здесь делаешь? – спросил я очередной типовой вопрос.

  – Жи-и-ить хочу, – проухало существо.

  Я замер, соображая как завернуть дальше линию разговора. Просто, если раньше я общался с опасными тварями и инертными призраками, то сейчас не знал как поступить.

  – Что тебе мешает?

  – Вы. Э-э-этженщна. Три-и-и дня. У-ух. Хо-о-одить. Смо-о-отрить. Посре-е-единник, скажи ею. Пусть не хо-о-одить. У-ух.

  – Как ты меня назвал?

  – Стоя-а-ащий посреди – твоё имя. У-ух.

  – Почему ты так решил? Ты знаешь кто я?

  – Все-е-е знают, посреднинник. Тебя все-е-е знают.

  Он несколько раз хохотнул, переминаясь на ветки с ноги на ногу, как ворона на проводе.

  – Только ты-ы-ы не знаешь. У-ух. Придёт время, узна-а-аешь. У-ух.

  Существо по совиному повращало головой, держа её под невероятными для человека углами.

  – Мы-ы-ыши сказали. Эта же-е-енщина должна уйти. Она помеха.

  – Расскажи мне всё, или я сожгу тебя, – заговорила вскипевшая во мне злость.

  Бамук встрепенулся. По телу прошлась зыбкая волна, и вот уже настоящий большой филин сидел на ветке вместо непонятной твари. Он тяжело сорвался с места в полет и бесшумно сделал круг над нами.

  – Скоро узна-а-аешь. Скоро. У-ух. Но не от меня. У-ух, у-ух. Она скажет.

  – Кто она?

  Вместо ответа был только хохот. Как бабка, живущая в доме рядом с этим существом, не сошла с ума. А может, давно сошла. Я хотел садануть тварь импульсом, руки так и чесались, но всё же я пересилил своё желание. Пусть летит. Вместо этого, я обратился к своей спутнице.

  – Вы что-нибудь поняли?

  Бледная девушка отрицательно покачала головой, а потом резко покраснела.

  – Я лишь хотела... – начала она, прикусив губу, – я не знаю как сказать...

  Я прислонился спиной к ветхому заборчику.

  – Давайте продолжим разговор не здесь.

  – Да, конечно, – закивала она головой, – у меня здесь домик недалеко, пешком дойдём. Там все и расскажу.

  Я улыбнулся.

  – Ведите.

  Она пошла вперёд, показывая дорогу, и огибая лужи. Мы пересекли весь коттеджный посёлок, прежде чем оказаться у небольшого двухэтажного дома из красного кирпича.

  – Вот здесь я живу.

  Мы зашли внутрь.

  В просторной кухне уже кипел чайник, поставленный робкой домашней сущностью женского рода, которую Анна называла Форей. Форя была неким подобием домового, но статусом пониже. Правда, я не особу знаком с их табели о рангах, сложно говорить наверняка.

  Когда сели за стол неловкая пауза, возникшая после беседы с филином, все не проходила.

  Она криво улыбнулась, отхлебнула чай и стала рассказывать.

  Всё началось с того, что ей позвонила Оксана с просьбой помочь, мол, Егор совсем захандрил после недавней трагедии, может, хоть из дому вытащить получится. Анна нашла этого филина, про которого иногда проскальзывал шепоток среди местных жителей, и поехала ко мне просить помощи разобраться. Как говорится, хуже не станет.

  Анна рассказала, что работает дежурным целителем в аэропорту Новониколаевска. Живёт сейчас одна. Несколько раз пыталась сходиться с мужчинами, но у неё не складывалось. Как она сама подметила, магу очень сложно ужиться с обычным человеком. Чародей против обыкновенного, это как зрячий против слепого с переломным позвоночником. Грубое сравнение, но вскоре, казалось бы, после успешных знакомств ухажёров начинало бесить пропасть в возможностях и понятиях между ними. Это была проблема большинства пар, где один из них колдун.

  Я вспомнил свой неудачный брак.

  А вот про слова филина она в первый раз слышит, и знать не знает, о чём тот толковал. Поэтому ситуация остаётся загадкой не только для меня, но и для неё. Всё это рассказывала, не переставая мять салфетку.

  Я тщательно выслушал. Бог с ней, с птицей. Мало ли они бреда несут.

  – Знаете, если уж у вас сейчас никого нет, то, может, сходим куда-нибудь, – осторожно подбирая слова, произнёс я.

  Она улыбнулась и поправила чёлку.

  – Давайте. Только можно не сегодня, я немного уставшая от этих загадок. Давайте послезавтра, я как раз с дежурства сменюсь. Дежурство завтра, а тогда я свободная буду. И давайте на 'ты'.

  Я кивнул, глупо улыбаясь. Действительно, лучше так. Пусть подумает.

  Попрощавшись, я уехал домой. Такси приехало очень быстро, видимо водитель только подвёз кого-то до коттеджного посёлка.

  Дорога пролетела незаметно, и незаметно для себя я зашёл в квартиру и поднялся на этаж.

  Дверь я не запирал, поэтому просто толкнул и вошёл. Взгляд сразу упёрся в сосредоточенного и хмурого домового.

  – Белуга, – негромко предупредил дед Семён и кивнул в сторону зала.

  Очередной виток приключений начинался, сводя хорошее настроение на нет.

  ***Интермедия о проклятой душе 4. Служение

  ...Людские души превращали в живые вещи на потребу себе. Месили как тесто, кромсали как мясо, строгали как древесину. Тучная тварь, похожая на жабу с длинными тонкими ручками и малюсенькими ногами, полыхающая пурпурным пламенем сделала из одной такой души кресло. Кресло, способное самостоятельно двигаться за вечно проклятым господином на десятке тоненьких паучьих ножек, призванное ублажать тварь, восседающую на ней. Кем оно было при жизни? Мужчиной? Женщиной? Добрым человеком или преступником? Нет его ныне, лишь живое кресло для господ преисподней.

  Погибшему в бою солдату, забывшему своё имя, досталась иная учесть. Ему сохранили руки и ноги, лишив лица. Он умер и переродился в жалкое подобие человека, измождённого вечным голодом и пытками. Даже рта не было у него, дабы проклясть тех демонов.

  А потом адский мастер снова его продал...

  Глава 17. Частые гости, или о том, кого черти носят

  Новый день начался с того, что я слушал ворчание Семерского.

  – Бюрократы хреновы. Сколько времени прошло, а они только сейчас разродились. Вот, на, – произнёс он, кладя на стол пачку бумаг, и пододвигая их к краю.

  Сверху легла ручка.

  – Это что? – настороженно спросил я.

  – Это, лять, твои документы. Самое верхнее – контракт на военную службу.

  – Слушай, я не планировал увольняться из института и служить. Мне, вообще, сказали, что это временная мера.

  – Поздно, лять. Там есть извещение об увольнении.

  – Да какого хрена. Что они творят?

  – Сократили. Так что, пока ты не подпишешь контракт, ты безработный.

  – Вот ведь пидорасы.

  – Это государственная, лять, машина. Хер разгонишь, потом хер остановишь. Решили магов собрать нужных, ты хоть как вертись, всё сделают. Не удивлюсь если Самим, – нарочито пафосно добавил Семерский, подняв указательный палец вверх, – прикрываются. С них, лять, станется. Они и законы меняют быстро, когда им надо, и приказы срочно издают.

  – А накой я им сдался, гос машину разворачивать?

  – Ты думаешь, один, лять, такой? Я видел выписку из приказа о назначении, там около сорока фамилий. Так что, успокойся, лять. У нас тут ещё не самое, лять, хреновое место. Могли и в жопу северного оленя заслать. А тут, лять, мегаполис. Метро есть, магазины есть, хата есть. Машину купи и живи в удовольствие. Там гляди и девку себе найдёшь местную, ты ж холостяк, тебе карты в руки.

  Как бы не говорил он вещей, с которыми я не был согласен, но при упоминании о девках перед глазами всплыла Анна. Я не стал говорить о ней, но тут начальник прав. Незачем держаться за старое.

  Я сел за стол и молча подписал документы, которые протягивал мне десантник, не забыв прочитать их внимательно. С этих бюрократов станется накосячить или хрень подсунуть.

  Напоследок мне дали разнарядку на обнаруженный объект. Наряд полиции, состоявший на этот раз из усатого старшины предпенсионного возраста и девушки, уже ждал.

  Опять частный сектор, почему-то вся эта хрень тяготеет к старым деревенским домикам, и неважно, что они посреди большого города.

  Там уже толпился народ. Люди стояли полукругом возле старенько облезшего Запорожца без стёкол и колёс, перешёптывались и показывали пальцем. Я прошёл через них и увидел привидение. Прозрачная, почти невидимая фигура старого деда сидела в машине и делала одно и то же. Дед тихо качал головой и крутил в замке зажигания несуществующий ключ. Тихо охал, выходил, заглядывал в ржавый двигатель и опять садился в машину. Это повторялось снова и снова, словно в запись на старой плёнке.

  Я подошёл и тихонько постучал по крыше Запорожца. Призрак лишь мельком взглянул на меня, не прекращая своего занятия.

  – Дед, хватит уже. Пойдём.

  Призрак меня не слышал. Он крутил ключ в замке. Беда с этими привидениями, они часто зациклены на крохотном моменте своей прежней жизни и ничто более их не интересует. Редко встретится адекватный, способный хоть на малейшее общение. Развеивать таких жалко.

  Я тихонько создал сеть и спеленал духа. Тот даже не понял, что с ним произошло. Отдам его Геничу, пусть пополнит свою коллекцию.

  Всё это прошло мирно и тихо, даже буднично. Народ поохал ещё немого и разошёлся. Сегодня будет пища для сплетен.

  Наряд полиции добросил меня до дома, в котором ничего с утра не поменялось. Домовой всё так же сидел с ноутбуком, Ольха спала на лоджии, а Оксана читала книгу в своей комнате.

  Я съел бутерброд и завалился на диван. По телевизору ничего толкового не показывали, одни передачи о здоровом питании, реклама, клипы с полуголыми девицами и мыльные оперы. Что бы как-то избавить дом от тишины, я включил канал про рыбалку, где ведущий самозабвенно рассказывал о методах подбора блесны на разную рыбу. Голос с экрана потихоньку убаюкивал. Я бы так и уснул, если бы не дверной звонок.

  – Белуга, – прокомментировал домовой, выключая ноутбук и прячась за шкаф.

  Я нехотя слез с дивана и потопал к двери. Когда же я открыл её, передо мной предстал полковник Белкин в совершенно пьяном виде. Я такого не ожидал и слегка растерялся. Начальник шагнул внутрь и оперся на косяк локтем. Потом он медленно повёл шеей, словно она затекла. На кухне хлопнул холодильник и банка пива, пролетев в прихожую, повисла перед нетрезвым магом. Он поймал её ладонью, отдёрнул язычок, заставив зашипеть, а потом выпил до дна почти одним глотком. Белкин постоял чуть-чуть и протопал в комнату.

  – Так, этого вижу, эту шалашовку тоже, и эта, вот она. А это что за хрен на окне?

  Я молча стоял и смотрел на эту сцену. Внутри проснулся своеобразный интерес, перемешанный с возмущением.

  Змей повернул голову к магу и слегка зашипел.

  – Твою мать, я спрашиваю, что ты за кусок дерьма?! – взорвался Белкин.

  – Полоз. Тьма. Сон, – зло и нехотя процедил дух.

  – Ладно, живи, червяк, – пробормотал маг, потом достал телефон.

  – Сеня, два, нет, три литра светлого, и какой-нибудь хрени к нему. И красный пакет наверх. Давай, нога там и сям.

  Он так и остался стоять, облокотившись на подоконник и закрыв глаза. Казалось, что он ткнётся носом в кольца полоза. Наконец, в открытую дверь с извинениями прошёл ефрейтор с пакетами. Видимо, это водитель Белкина.

  – Тащ полковник, я принёс.

  – Спасибо, – кивнул начальник, – жди в машине.

  Я так и подумал.

  Белкин протопал к пакетам, а потом занёс их в зал. Пиво вместе с чипсами, копчёной сёмгой и фисташками поставил на компьютерный столик, потом взял красный пакет и выпрямился.

  – А это для твоих. Ну, домашних. Хоть и бесят, но без гостинца никак. И эта, – он ткнул пальцев в сторону навьи, – с за... с завтрашнего утра исполняет должность секретутки у Сы... Семерского. Секретарши. Пусть считает, что это мои извинения. Я её лека... легализирую. Вот так как-то.

  Он демонстративно развёл руками. А на стол легли литровая банка с золотой рыбкой внутри, берестяная шкатулка и небольшое зеркальце, больше подходящее детям в садике. Несложно было догадаться, что кому предназначалось.

  – Товарищ полковник, можно сразу к делу? – произнёс я, будучи не в восторге от такого поворота событий.

  Трудоустройство Оксаны – это хорошее дело, но вот обстоятельства откровенно напрягали.

  – Да, – протянул тот.

  Он сел на диван. К нам подплыли пол-литровые одноразовые стаканчики, предлагавшиеся к пиву, и остались висеть в воздухе. Белкин налил в них напиток и протянул один мне, со словами: 'Перехватывай управление своим'.

  Я подхватил рукой и немного отпил, а начальник продолжил.

  – Понимаешь, она со мной не раз... разговаривает, но я её всё равно люблю. А вот сейчас всякая хрень от этих. Шепчут они. Я тебя попрошу, ты за ней пригляди. Ты же можешь, а вот я не могу быть рядом. Я не хочу чтоб с ней что-то случилось.

  – Вы о ком? – негромко спросил я, совершенно не понимаю сути происходящего.

  Он глянул на меня, а потом сжал горсть фисташек в кулаке.

  – К вам девушку направят. На сенсорика. Слушай, ты же эту болотную прикрыл, нелюдь которая, ты же нормальную тоже должен защитить. Слушай, я сына твоего в крым... кремлёвскую школу магов определил. Там, конечно, его задро... задрессируют, но зато он в безопасности, и толк из него выйдет. Там самые лучшие преподаватели. Начальник – мой товарищ хороший.

  – Я не совсем понимаю, она вам кто? Любовница?

  – Не-е-е, – он покачал головой, – дочь. Соплюшка совсем ведь. А тут такое. Пропадёт ведь. Убьют. Ты должен, пань... понимаешь, должен защитить.

  Он встал с дивана наклонился надо мной.

  – Я тебя прошу. Я, блин, закрою глаза на твои подработки. Да-а. А ты думал я не знаю? Мне сразу доложили. Мне пофиг, ты, по сути, то же что и по службе делаешь. А то я не знаю, как ты того уродца скатал в комок у тётки на квартире. У меня уши везде, и шепчут, и шепчут. Только дохуя лишнего шепчут.

  – А что должно произойти? Чего вы боитесь?

  Он скривился, словно решая, можно мне знать или нет. Потом заговорил, скупо роняя слова.

  – Жопа будет. Узнаешь, но не сейчас. Ну что, до это... договорились?

  Я осторожно кивнул. Белкин хлопнул меня по плечу.

  – Знаешь, я, наверное, домой.

  Он шатаясь вышел из квартиры, в которой ещё минут десять стояла тишина.

  – Заступник, – раздалось шипение полоза, – ещё гость.

  Я глянул на домового. Тот развёл руками.

  – Не чувствую.

  В дверь аккуратно постучали. Я щёлкнул пальцами и замок открылся. Внутрь аккуратно вошла та самая женщина, которую я видел в супермаркете.

  – Здравствуй, кудесник. Дозволь войти.

  – Вы уже вошли. Говорите, что надо, а то у меня и так слишком много гостей на сегодня.

  – Знаю, кудесник.

  Она осторожно сняла кроссовки и шагнула в зал, где только что разливался в словах Белуга. Женщина вошла и осторожно села на краешек дивана.

  Мы молча смотрели друг на друга. Она не решалась, или делала вид, что не решалась начать разговор, а я хмуро и зло ждал объяснений, уже готовый вышвырнуть её на улицу.

  С лоджии заскочила Ольха и бухнулась перед женщиной на колени, улыбаясь как старой знакомой, разве что за коленки не обнимала. Из-за шкафа вышел домовой и аккуратно подступил к гостье.

  – Светлейшая, почтила нас своим визитом? – вкрадчиво он спросил он.

  Женщина улыбнулась и слегка кивнула деду, отчего тот совсем растаял.

  Я закрыл глаза и попытался считывать ауры. Но ничего не получалось. Сидящая в комнате гостья затмевала своим изумрудным свечением всё. Поток энергии пульсировал и растекался по окружающему пространству, касаясь тонкими нитями всего сущего в радиусе четверти сотни метров.

  – Вы высшая? – спросил я, вспоминая старый разговор с домовым.

  – Нет, – ответила она. – Но я не из последних.

  – Это я уже понял, светлейшая. Что вам от меня нужно?

  – Ты верно хочешь знать всё, но не можешь найти ответы? Я дам тебе их. Какие смогу.

  – Да. Желательно начать с того, кто вы.

  – У меня много имён. Выбирай какое хочешь. Не суть в именах. Когда-то живущие вне времени жили в согласии с людьми. Одни принимали подношения, слушали молебны и питались людскими силами, другие получали помощь. Тот же домовой. Он жил с людьми под одной крышей, берег их. Но потом буря миров выдула силу подчистую. Духи не смогли черпать её. Люди стали жить одни. Не беда то, но вот люди стали силой. Той силой, с которой придётся считаться даже высшим, особенно с вашими источниками.

  Она показала на генератор, от которого питались чарами мои домочадцы.

  – Грядёт передел. Тот, кто сумеет приспособиться к новым реалиям, тот выживет. Остальных сметёт за грань. Их сметёт само человечество. Но не все едины в выборе пути. Кто-то будет тихо вымирать в резервациях, кто-то прятаться средь рукотворных подделок. Ну а кто-то решил открыться миру, дабы тихо слиться с человечеством, дарить другим и получать самому разные блага. Но есть и те, кто хочет жить среди людей и управлять ими. Грядёт передел. Грядёт война духов. Сейчас кто первый получит в своё распоряжение силу, именуемое возможностями человеческого мира, тот и победит. И тут нужна помощь.

  – Какая? И какой путь избрали вы?

  – У меня есть небольшой магазинчик, где я торгую поделками и цветами. Он дорог мне. Я хочу, чтоб в миг раздора ты встал и сказал, что сие не есть зло. Что не все мы отродье Чернобога. Ты сильный маг, тебя услышат.

  – Я не услышал ответа о том, кто вы.

  – Я когда-то была покровительницей этих мест. Этих холмов, что простирались по сему берегу реки на сорок аерст округ. Лесов, что произрастали здесь, людей и зверей, что жили.

  – Богиней, что ли?

  – Младшего порядка, – тихо ответила она, сделав скромный вид. – Из тех, кто уже не простая берегиня, но ещё не божество.

  – Что-то многовато вас великих собралось на одного меня. Этот требует, этот просит. А что я получу взамен? Геморрой и головную боль? Мне ваши проблемы неинтересны. С этим надо к правительству. Пусть они там наверху решают, кто зло, а кто добро.

  – Я понимаю тебя, человек, и потому не тороплю с ответом. Лишь скажу, что всяк из наших соратников поможет тебе в любом деле. А сейчас я удалюсь.

  Она встала и вышла из двери. Остановившись на пороге, обернулась и заговорила.

  – Подумай, человек, ведь в панике слушать будут не того, кто за тридевять земель молвит, а того, кто пред очами стоять будет. Испуганный люд может сам себе и другим невинным много бед натворить.

  – Подумаю, но обещать не могу, – хмуро ответил я.

  Дверь захлопнулась, а на душе опять повисла тяжесть. Ближайшее будущее сложилось в единый пазл, в котором не хватало нескольких деталей. Но они не играли роли. Картинка и так уже была видна. Прорисовывался мрачный период гражданской войны, судящий как беды, так и новые пути.

  Осталось решить, каким путём двигаться мне.

  ***Интермедия о проклятой душе 5. Чёртова госпожа

  ...Адский мастер снова его продал. И теперь, волею судьбы, он принадлежал другой твари.

  То сатанинское отродье было похоже на худую ящерку, что длиною решила быть в сажень. Длинные и тонкие передние лапы, словно руки людские, могли утварью пользоваться. Тонкий ловкий хвост подсоблял, хватая вещи, или же цепляясь за особые поручни, изобилующие в жилище, как якорь.

  Тварь же была украшена бусами из драгоценных каменьев и замотана в полосы разноцветной ткани, скреплённые вместе чудными золотыми заколками. Тварь не ходила по земле, а подобно множеству здешних обитателей парила над ней, лишь слегка отталкиваясь задними лапами.

  Но лап было не четыре, как у земных гадов, а десять. Три пары крохотных лапок, о двух пальцах каждая, крепились к туловищу вдоль брюха и вызывали умиленье у других ящеров, что мужчинами были. Равно как любовались те гадины и высказывали похвальбы большим живым глазам, длинному тонкому чёрному раздвоенному языку, да тонкой фигуре.

  Что до павшего и проклятого воина, то он принуждён был повсюду тягать за этой адовой особой большой шар размером с голову человека, и подобный внешне икринке неведомой рыбы. Ящерица сия часто прикасалась к этому шару, отчего тот вспыхивал радужными волнами, а внутри его возникали причудливые образы.

  Она говорила с этим шаром словно с толпой разных существ, спрашивала у него всяческие вопросы или же просто глядела в его глубины. Тварь говорила скрипя, цокая и квакая, как лягушка. При сём, у неё раздувались два кожаных мешка на горле.

  Долго было служение. Он смог изучить их язык...