Текст книги "Прорыв осады"

Автор книги: Игорь Огай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Потапов покачал головой.

– Полезно, но второстепенно… Ты?

– Чего я? – удивился Павел. – Шеф, вы же знаете, если в городе ящер, он доведет задуманное до конца. Единственная возможность этому помешать – физическое уничтожение особи.

– Уверен? – весомо уточнил Шеф, первым шагая в кабину.

– А вы нет? Сколько раз мы ввязывались в интригу, столько раз нам казалось, что наконец-то обыгрываем их. Иногда даже гипербореям казалось. Чем кончилось, вы знаете.

Помянув гипербореев, Павел вдруг вспомнил про ночной визит главного дознавателя. Надо же, оказывается, он сумел напрочь забыть о ночном визите призрака. Все Сергеев со своей побудкой…

Уже почти открыв рот для чего-то вроде: «Кстати, о гипербореях», Павел замялся. Как-то совсем вдруг оказалось, что от полночного желания немедленно с кем-нибудь поделиться новостью не осталось и следа. И даже совсем наоборот, хотелось замять как что-то постыдное…

– Паша? – Шеф выжидающе уставился прямо на его приоткрытый рот. – Что-то хотел сказать?

Тот лишь мотнул головой, окончательно принимая решение. Ну а что, собственно? К текущим проблемам не относится, конкретики никакой. Очередное гиперборейское апокалипсическое прорицание. К черту все.

– Ладно, – Шеф задумчиво потер переносицу. – Значит, вы сейчас…

– На склад, – коротко изрек Федор.

– Куда? – удивился Потапов. – На какой склад?

– На тот, где вчера воевали. Осмотреться. Может, трупы остались, на трупах документы, улики. Личности установим – в десять раз легче будет.

– Вот, – Шеф поднял палец и посмотрел почему-то на Павла. – Слушай бывшего мента, Паша, он дело говорит.

– А я тогда в центральное УВД за вещдоками, – бодро сказал Филиппыч и попытался шмыгнуть из лифта, как раз остановившегося на первом этаже.

– Стоять, – негромко скомандовал Шеф, хватая его за рукав. – Нас с тобой Евгений Саныч ждет.

– Да пошел он… – брякнул Филиппыч. Но попытки вырваться не предпринял. – Я тебе зачем? Без меня бабки не сочтете?

– Не сочтем. Проверишь список, а то он и президента туда занесет со своим-то размахом. Федя, вы позвоните, как осмотритесь. Ну и если, не дай бог, чего – тоже.

Вторая поездка по одной и той же дороге обычно кажется вдвое короче, чем первая, если только она не случается в городе в час пик.

Еще более молчаливый, чем обычно, Федор вывел свою «машину-зверь» с фабрики в начале одиннадцатого. Потраченное на разговор с египтянином утро нельзя было назвать потерянным совсем уж бесцельно, но все же на те крупицы полезной информации, которые лишь обострили самые худшие подозрения, Павел предпочел бы потратить три минуты вместо без малого получаса. А уж если и задерживаться, то по более уважительной причине. Например – перекусить.

Сглотнув слюну, Павел припомнил аромат так и не выпитого контактером бульона, потом немногочисленную вчерашнюю закуску. И первая фраза для дорожной беседы созрела сама собой.

– Какого черта всю шаурму с улиц поубирали?

Сергеев бросил на него хмурый взгляд.

– Я бы все равно не остановился. Не хватало собачатину эту жрать. Ты еще про чебуреки вспомни.

– О как! – удивился Павел. – И это мне бывший опер убойного отдела говорит.

– Полгода уже как не опер.

Павел пожал плечами. Что ж, вполне может быть. Платить такую же зарплату, как при Ассамблее, Шеф, конечно, не мог, но милицейский оклад переплюнуть было нетрудно. К хорошему привыкаешь быстро, например к отсутствию необходимости экономить на обедах. Тем более если их теперь есть кому готовить.

– У Тамары как дела? – без всякой задней мысли поинтересовался Павел. – Прибавления часом не ждете?

Федор хмыкнул.

– Мы с этим пока не торопимся.

– А чего? Сто раз могли б успеть. Или так и не расписались?

– Так и не расписались, – подтвердил Федор. – С этим тоже не торопимся. И к тому же… Стресс уже прошел, но она все еще боится. Виду не показывает, но я-то вижу.

Павел кивнул для порядка. Потом задумался на десяток секунд. Экий он чурбан все-таки – тема-то для Федора ой какая непростая.

Конечно, глупо было бы ждать, что девчонка сумеет так быстро забыть… Или хотя бы забыться. Стресс – это еще мягко сказано, встряску полугодовой давности не всякий мужик пережил бы без моральных последствий. А уж вчерашняя студентка театрального, нежданно-негаданно получившая уникальный дар, за который Шеф Земного отдела готов был боготворить, а Ассамблея – убить любого землянина…

А потом был чужой мир, очень быстро превратившийся из земли обетованной в почти каторжную ссылку. Осознанный, но резавший по живому отказ от безграничной по человеческим меркам силы, которая вдруг стала проклятьем, и возвращение в московскую малогабаритку, да еще под опеку мамаши… Ну ладно, пусть не мамаши, а капитана милиции, тогда еще даже не бывшего – едва ли одно другого легче.

Такую ломку не забудешь и за годы, а какие-то жалкие месяцы просто не в счет. Неудивительно, что Тамара не спешит оформлять вроде бы вполне состоявшиеся отношения с человеком, который одним своим видом постоянно напоминает о прошлом. А уж рожать от него… Опасаясь, как бы ребенок не унаследовал материнское проклятие, казавшееся поначалу чуть ли не божественным даром…

Интересно, если б она встретилась с Павлом, удержалась бы от истерики? Как-никак это ведь он сперва проводил ее в «прекрасное далеко», а потом и встретил по возвращении. Да что там истерика – не пристрелит, и то слава богу. С нее ведь станется, табельное вон у мужа возьмет и…

– Ты извини, – произнес Федор, видимо по-своему трактуя молчание напарника, – но в гости я тебя пока не зову. Тома не будет рада.

– Без обид, – отозвался Павел. – Я, в общем-то, и не рвусь. Шеф ключи от номера в «Молодежной» вернул, так что крыша есть.

– Ну и отлично. Будем считать, что совсем освоился.

Едва ли Федор имел в виду что-то обидное, но Павел едва сдержал порыв поморщиться.

– Ты бы нашел все-таки, где пожрать, – произнес он. – Прямо живот подводит. Со вчерашнего вечера ведь. А вернее, даже с обеда…

Федор протяжно и как-то покровительственно вздохнул.

– Бардачок открой, голодающее Поволжье. Один мне оставь, если не жалко – с языком. Остальные три так и быть, лопай.

Почти не обидевшись на тон, Павел торопливо откинул покоробленную и дребезжащую пластмассовую крышку, извлек из какого-то бумажного хлама сверток, распаковал. Все-таки хорошо, когда есть кому приготовить обед. Пусть хотя бы такой, без первого и второго.

– А чего ж пивка Тамарка не положила? – спросил он, жадно надкусывая первый бутерброд с домашней котлетой.

– Она не знала, что я буду возить в машине алкоголика, – серьезно отозвался Федор.

Все-таки вторая поездка по знакомой дороге действительно проходит быстрее. Едва выбравшись из пробок на третьем транспортном, «машина-зверь» чуть ли не рывком преодолела остаток пути до нужной развязки, скатилась с эстакады и тут же погрузилась в промышленную окраину.

– Лучемет у тебя с собой? – поинтересовался вдруг Федор.

Павел молча похлопал себя правой рукой по левому боку. Федор скривился.

– На месте не светись с ним, застегни куртку. Если будет кто посторонний, лучше вообще пересиди в машине.

Павел открыл было рот, чтобы популярно изложить свое мнение о всяких умниках, возомнивших себя начальниками. Но тут сообразил, про что говорит напарник, и промолчал. Вчерашняя стрельба на складе не могла не привлечь внимания местных жителей, которые запросто могли догадаться набрать 02. Дело и так было под вечер, да и милиция, конечно, приехала не сразу, так что криминалисты вполне могли не успеть отработать за ночь объект, а обещанные «корочки» Филиппыч Павлу так и не выдал.

– Ладно, посижу, – согласился он. – Но недолго.

Федор ошибся. Павел, впрочем, тоже. Вчера вечером местным пришлось набирать не 02, а 01. Просто удивительно, до какой степени, оказывается, может сгореть металлическое строение!

Сергеев подрулил ко вчерашнему месту стоянки, затормозил. Ошеломленно посмотрел на напарника, мгновенно утратив всякую снисходительность.

– Это что? Это те ящики, что ли, полыхнули?

Павел помотал головой. Дерево, конечно, на складе имелось, и, может быть, даже не все бочки были пустыми. Но не до такой же степени! Если б даже там был напалм, а не банальные гражданские горюче-смазочные или лакокрасочные…

Он открыл дверцу и выбрался на асфальт. На покоробленный, измятый большими рубчатыми колесами асфальт, вчера, видать, разомлевший до состояния горячего воска, да после так и застывший со всеми отпечатками. От этого асфальта до сих пор тянуло теплом. От самого склада – кучи оплавленного, перекореженного металла – почти жаром.

– Это не ящики, – сообщил Федор, появляясь рядом. – Слишком уж…

– Аккуратно, – подсказал Павел.

Соседние стальные коробки не пострадали, хотя стояли впритык, через проходы шириной для одного человека. Закоптились. Потеряли краску, где была. Но в целом – были почти как новые. Разве что какая-то балка, выпирающая из стены одного строения, оплавилась в стальную сосульку.

– Да, – согласился Федор. – И аккуратно тоже. Знаешь, что это значит?

Павел кивнул.

– Очень сильный жар. Но недолго. Когда стены осели – жар кончился, остались только ящики гореть. Пожарные приехали и потушили обычный пожар, если он к тому времени сам не прогорел.

Федор каким-то нервным жестом почесал подбородок.

– Ящер?

– Во всяком случае, ему это под силу, – отозвался Павел. – Я видел, как их троица однажды разделалась с ходячим танком инков. А потом один из них едва не сбил корабль краснокожих. Так что… – он помедлил еще секунду, но все-таки решительно завершил: – У меня других вариантов нет.

Федор шагнул поближе к пепелищу. Развалины пахли свежей мокрой золой вперемешку с чем-то химическим и дышали теплом. Отдельные самые остывшие фрагменты и значительная часть местности вокруг были покрыты разводами осевшей и высохшей пожарной пены – горюче-смазочные в бочках, видимо, все-таки были. Состояние поверженных металлоконструкций подталкивало к аналогии с шоколадным домиком, помещенным в духовку. Не прогоревшие, не изломанные взрывом – разогретые до полужидкого состояния и промявшиеся под собственным весом. Искать там, собственно, было нечего.

– Ну, вот и осмотрели трупы, – заключил Павел. – Поехали, что ли?

– Куда поехали? – удивился Федор. – А свидетелей опросить? А образцы собрать на экспертизу?

– Свидетелей? – переспросил Павел. Ну да правильно. Не могло же не быть свидетелей. Почему только сам не сообразил? Вот ведь выучка ментовская!..

– Сначала ближайшие, – скомандовал Сергеев. – Кого-нибудь живого да найдем. Если что, на вон тот терминал заглянем.

Павел скептически осмотрел вроде бы наглухо запертые ближайшие ангары, потом перевел взгляд вдоль по улице, где метрах в трехстах ворочался и гудел оживленный производственно-складской процесс. Не дай бог, дойдет до него очередь – там ведь опрашивать человек сто придется…

Федор уже колотил в железную дверь ближайшего ангара. Получалось внушительно и гулко, но совершенно безрезультатно. Выждав полминуты, он повторил серию. Потом потер кулак и заключил:

– Дрыхнут еще. Пойдем напротив посмотрим.

У ангара по другую сторону от пепелища процедура повторилась. Разница оказалась лишь в звуке ударов – владельцы или арендаторы этой стальной коробки, видимо, озаботились зимней теплоизоляцией. Дверь не громыхала, подобно железной бочке, отзывалась глухим, почти деревянным стуком.

– Тоже дрыхнут? – осведомился Павел.

– Могут, – авторитетно согласился Федор. – Петли смазанные, мусора у ворот нету. Складом пользуются, но не обязательно прямо сейчас.

– А если так? – Павел шагнул немного в сторону и, отогнув прикрученный к железной стене саморезами резиновый козырек из обрезка автомобильной камеры, утопил обветренную кнопку звонка. Где-то в недрах сооружения отчетливо задребезжал зуммер.

– Так громче, – признал Федор. – Чего ж они не у двери звонок повесили?

– Потому что они повесили его у ворот, – пояснил очевидную вещь Павел, не отрывая пальца от кнопки. – Склад же все-таки.

В этот момент за дверью лязгнуло. Было похоже, что там снимают с засова пудовый амбарный замок, отпирая его дюймовым ключом, а затем двигают и сам засов, с усилием, в два приема.

Потом наконец смазанные, видать, только снаружи петли протяжно скрипнули, и на пороге показался… Ну, наверное, сторож. Кого еще, если уж честно, можно было рассчитывать застать здесь, вдали от всякой активной коммерческой деятельности?

Красными не иначе как от неутомимого ночного бдения глазами сторож судорожно осмотрел пустые руки пришедших, а также их неоттопыренные карманы и наконец горестно поинтересовался:

– Чё шумишь, босота?

В свой вопрос он вкладывал совершенно очевидный смысл. Всякому ведь ясно, что необходимо нормальному человеку после ночного. Принесли? Нет? Ну и правда, чё тогда шумите?

Потом на лице его отразился оттенок мысли, и, догадавшись о чем-то своем, субъект обрадовано уточнил:

– А Равшан опять не позвонил, что ль? Вот раздолбай! Профиля на шисят тока в понедельник будут. В понедельник возвращайтесь. После звонка.

И нимало не заботясь возможным ответом, сторож, а по совместительству, похоже, и кладовщик сделал вялое поползновение захлопнуть дверь.

– Стоять! – отреагировал наконец-то Федор. И рука его нырнула в карман – не иначе за удостоверением. – Вы здесь один, что ли?

– Ну? – хмуро не то согласился, не то спросил что-то сторож.

– А хозяин где? Предупреждали же!

– Равшан-то? – уточнил сторож. И наконец догадался насторожиться: – Нет, а ты кто такой? Откуда Равшана знаешь?

– От верблюда, – буркнул Сергеев, тыкая в красные глаза кладовщика раскрытой корочкой. Однако представился совсем не так, как ожидал Павел: – Пожарная инспекция! Всех арендаторов проверяем. Видал вчера Кракатау по соседству?

– Ну… – сторож помялся и вдруг продемонстрировал зачатки знаний в области вулканографии. – Видал. А мы тут?..

– А вы тут в договоре что у себя прописали?! – внезапно сорвался на крик Сергеев. – Какие еще, к черту, ГСМ? Где условия хранения? Где средства тушения? Полыхнешь, как сосед, – протрезветь не успеешь! Там, между прочим, восемь человек заживо!..

– Во те раз… – пораженно ахнул кладовщик-сторож, но тут же спохватился: – Погоди, откуда у меня ГСМ? У меня профиля здесь! Кровля! И еще сайдинг! Даже краску не держу!

Федор не поверил и со словами: «Ну-ка давай показывай» перешагнул через порог. Абориген даже не подумал протестовать. Он семенил впереди, отчаянно пытаясь припомнить, где у него пожарный щит, где огнетушители и когда они в последний раз проходили освидетельствование. Павел молча двигался следом, удивляясь, к чему весь этот спектакль. Ясно ведь, что никакого отношения к соседним складам ящер не имеет.

Однако осмотр внутри железной коробки, почти такой же, как и сгоревшая по соседству, много времени у Федора не отнял. Минут десять опер бродил между коробками с сайдингом и штабелями пресловутых профилей, временами пугая кладовщика фразами: «Упаковка картонная? Воспламенится… Что за тряпье? Брезент? Почему промасленный? Полыхнет…» Завидев в ближнем к воротам углу небольшой погрузчик, пожарный инспектор особенно оживился, но тут же увял, когда выяснилось, что машина электрическая.

– Ладно, вроде терпимо, – подытожил Федор, вновь оказавшись около входной двери. – Равшану передай, пусть со мной свяжется. Не то протокол напишу.

– Какой протокол? – окончательно осип вдруг сторож.

– На семнадцать нарушений, – не моргнув глазом, пояснил опер. – Лопата на щите у тебя не красного цвета. Черенок короткий. Ведро не конусовидное. Продолжать?

– Ладно, хозяину скажу, пусть сам решает, – сдался сторож.

– Во-во. – Федор кивнул. – А ту штуковину лучше сейчас отдай. За нее вообще статья положена. И не Равшану, а тебе.

– Какую штуковину? – изумился почти в полный голос сторож. – Вот все мои штуковины. Профиля да кровля…

Ничего не уточняя, Федор держал паузу, насмешливо глядя кладовщику прямо в почти окончательно отрезвевшие глаза. И на третьем по кругу поминании сайдинга тот все-таки сдался. Кинулся вдруг куда-то в глубь полутемного помещения, раскидал штабель, притащил свернутую в куль телогрейку. И вытряхнул ее прямо под ноги пожарному инспектору.

– Подавись и сдохни! Да шоб я хоть раз еще с операми связался!

Федор побагровел от такого хамства, но, посмотрев мельком вниз, уже не смог оторваться от этого предмета и промолчал.

– Ни хрена себе… – выдавил Павел первые свои слова с того момента, как сторож распахнул перед ним дверь склада.

Он сделал шаг, нагнулся и поднял. Потер зачем-то ладонью закопченный бок, ничуть не ставший от этого белее. Будь это земной «макаров» или «гюрза» – расплавилась бы за милую душу вместе с балочным краном и решетчатым помостом. Но оружие инков было сделано не людьми и предназначалось для одних только бог знает каких условий применения. Впрочем, той температуры, что несколько мгновений держалась на складе, лучемет все-таки не выдержал. Некогда зализанный и мягкий на ощупь, корпус затвердел и покоробился, пусковая кнопка оплыла и не поддалась бы больше на нажим. Но силуэт был слишком узнаваем, чтобы ошибиться.

– Вот это номер, – произнес Федор. – Выходит, у них вчера были… – он оборвал сам себя и, вдруг сделав рывок вперед, схватил за грудки бедолагу кладовщика. – Где взял?! Где ты это взял, сволочь! Говори, душу вытрясу!

– Там! – взмолился тот, даже не пытаясь отодрать от себя руки. – Прям у двери лежало! Я ж посмотреть сунулся, как бабахнуло! А тут приперся капитан этот… Ну этот, как его, черт!.. Ну, после пожарных менты тут ходили с экспертами своими! Один вроде тебя к людям приставал. Пахомова, который напротив, вовсе посадил к себе и в ментовку увез! Не иначе теракт пришьют!.. А у меня как увидел эту штуку, аж позеленел. Тоже давай за грудки сразу!.. Втолкал меня обратно с улицы, а сам оглядывается, будто кабы кто не приметил. Спрячь, говорит, и никому не показывай, завтра приду заберу, а до тех пор… Иначе, мол, прямо с утра ОМОН жди! Ну я и… За пузырем сбегал только… За двумя… А здесь ты трезвонишь ни свет ни заря, как ненормальный! Пожарник хренов!..

– Ну-ну, ладно-ладно, – примирительно проговорил Федор, выпуская и даже разглаживая на груди кладовщика рубаху. – Чего развоевался-то, отец? Спрятал и спрятал. ОМОНа-то чего испугался?

– Так ведь это, – сторож чуть ли не всхлипнул. – Придут ведь с обыском, все перевернут. А у меня тут… сайдинг…

– Ага, – Федор кивнул. – Передал бы ты своему Джамшуту, чтобы с таможней не шутил. Государству налоги по горло как нужны…

– Равшану… – машинально поправил сторож.

– Да мне по барабану кому, – уведомил Федор. – Как, ты говоришь, тот мент выглядел? Пониже меня на полголовы, в плечах пошире, а лицо такое… сильное лицо. И в кепочке небось, как обычно.

– Он, – кивнул сторож. – А ты знаешь его, что ль?

Федор не ответил. Вслед за Павлом он повернулся и вышел из склада на воздух, аккуратно прикрыв дверь перед самым носом совершенно сбитого с толку аборигена.

Павел шумно втянул свежий воздух. С пепелища по-прежнему тянуло гарью, но после специфической затхлости, невесть откуда взявшейся на складе металла, эта гарь показалась глотком лесного нектара. С удовольствием выдохнул и только тогда повернулся к Сергееву, который задумчиво щелкал зажигалкой перед засунутой в рот сигаретой.

– Ты телефон его знаешь?

Сергеев кивнул. И высек наконец огонь.

– На сколько назначать? – осведомился он, причмокивая и попыхивая дымком.

– Чем быстрее, тем лучше. Пока не сообразил, что натворил.

– Тогда, может, совсем без звонка? Пообещает, да утечет, не дай бог.

Павел подумал секунду, мотнул головой.

– Не утечет. Просто он после вчерашнего разговора крепко задумался над своими «интуристами». Но пришел к не тем выводам, если начал делать глупости. – Павел шагнул к машине и добавил уже через плечо: – Ты, кстати, понимать его должен, сам ведь прошел через эту стадию. И не утек, хотя мог попытаться.

Федор криво усмехнулся, давая понять, что оценил шпильку, и двинулся следом, доставая по пути телефон.

6

Анатолий ждал их на прежнем месте. За тем же самым столиком, что и вчера. И даже бутылка коньяка была такая же, только гораздо менее полная. Протянутой руки или приглашения присесть Павел с Федором ждать не стали. Просто отодвинули стулья и заняли свои места, будто по регламенту на переговорах.

Федор положил рядом пачку сигарет и телефон, демонстрируя, что разговор ожидается непростой. Павел – завернутый в пакет обожженный лучемет.

Анатолий по очереди осмотрел обоих, потом скользнул взглядом по свертку.

– Ну и ну… – только и выговорил он. – Вот же блин…

Пакет был достаточно прозрачным, чтобы опер не усомнился в его содержимом.

– Еще бы, – отозвался Павел. – По полной программе.

– Удостоверение принес? – осведомился Анатолий.

– Нет, – честно признался Павел. – Без него обойдемся.

– Правильно, – согласился капитан. – Видал я такое ФСБ в гробу в белых тапках. И тебя вместе с ним, если б стал чужой ксивой размахивать.

– Ну почему же чужой. Она на мое имя, между прочим. И ваша ментовская тоже. И еще…

– УКРО, – перебил Анатолий. – Тоже есть?

Павел готовился давить без всякой жалости. Бить словом, рушить логику, загонять в угол. Но при упоминании уже озвученной вчера Филиппычем аббревиатуры все-таки на секунду сбился.

– Приспичит, и такое найдем, – вступил Федор. – А что тебя на контрразведку проперло? Интересовались уже?

– Косвенно, – признал опер, помедлив. – Мне наш Воробьев намекнул. Звонили, мол, просили ознакомиться с материалами. Без бюрократии, неофициально.

– Ага, – Федор кивнул. – Знаем мы эти просьбы. Только из сейфа достанешь, и поминай как звали.

Капитан вздохнул и потянулся к бутылке. Рюмка на столе была только одна, но его это нисколько не смутило.

– Поэтому ты железяку в управление не повез? – осведомился Павел.

– И поэтому тоже. Собственно, я же тогда думал, что это ты Воробьеву звонил.

Павел понимающе хмыкнул. Видимо, как раз ему-то Анатолий больше всего и не хотел отдавать артефакт.

– А теперь? – уточнил он.

– А теперь я почему-то думаю, что это действительно были люди из УКРО, – капитан перевел взгляд на бывшего коллегу. – Ладно, Федя, его я не знаю. Но ты-то как умудрился вляпаться? Я даже не спрашиваю куда – не скажешь. Всего лишь – как?

– Я… – начал Федор и почему-то запнулся.

Оглянулся на Павла, и тот пожал плечами с видом «валяй, чего уж там».

– Я, Толик, увидел кое-что… У тебя вот хоть трупы и вещдоки, а меня тогда сразу как обухом по лбу. Такое я увидел, что только и осталось к ближайшему ларьку за горькой… Хорошо хоть Паша быстро меня нашел – так бы спился, ей-богу.

– Да уж… – хмыкнул Павел. – Столько водки еще не сделано, чтоб тебе спиться.

– Могу представить, – выдавил Анатолий, косясь на пакет с обгорелым лучеметом. Подумал и тряхнул головой. – Нет, не могу. И не хочу.

– Хочешь, – тяжело отвесил Павел. – Хочешь, мент. Опер, сыскарь со стажем… В управлении лучший небось? Нет? Ну, правильно – показатели на-гора не даешь. Каждое дело пытаешься до ума довести. Наперекор фальшивым уликам и запуганным свидетелям. Так? Отвечать не обязательно, сам вижу. Федор такой же вот… Одна порода. И «интуристов» этих… Наверняка ведь бросить хотел, сбагрить дела кому-нибудь, но порода не отпустила. На каком трупе засмущался, Толя? На третьем?

– На втором, – как-то вдруг разом сникнув, отозвался тот. – Нет у нас таких спецкостюмов. И таких инструментов.

– Нету, – легко согласился Павел. – Наверняка нету. Вот только у кого это «у нас»? В России? Отвечай, мент, ты же знаешь! В Европе? Опять косоглазые что-то себе выдумали?

– Нет… – выдавил Анатолий. – Не косоглазые…

– Тогда кто? Штаты?! Провокационная заброска, что ли?! А может, все-таки наш – новинка из Звездного городка? У кого нет таких костюмов? Скажи вслух, Толя! Не тушуйся, здесь все свои!

– У нас… У людей… – он снова схватился за почти совсем опустевшую бутылку, порыскал взглядом по столу, будто искал посуду пообъемней, не нашел и налил-таки в рюмку. – Ну что смотришь? Дожал? Доволен? Не бывает на Земле такого обмундирования! На Земле! Понял меня? У нас! А у вас – не знаю…

Павел тайком перевел дух. Дотянулся до наполненной рюмки, выдернул ее из-под самого носа опера и, не дожидаясь возмущений, сглотнул.

– Мог бы, между прочим, угостить, – запоздало пояснил он, выдерживая яростный взгляд Анатолия. – Кулаки-то не сжимай, кинешься – обломаю.

– Угостить? – сипящим шепотом переспросил капитан. – Ты меня в дерьме полоскать пришел, а я – угостить? Да я тебя, паскуду…

– Эй-эй, – негромко вмешался Федор. – Руку, Толя! Не трожь кобуру от греха. Паша-то у нас – у нас, Толя! – из десантуры. И тоже не с пальчиком в кармашке. Он таких фраеров городских, как мы с тобой, десяток здесь положит.

– Из разведки, – машинально поправил Павел. – Из полевой… Но дело-то не в этом. Ты, капитан, все правильно вычислил. И про нас и про них. Только в персоналиях ошибся. И еще: никто ни в чем тебя полоскать не собирался. Федя вчера все правильно сказал, надо нам вместе поработать. Иначе вот такая чушня, как на том складе, получается. Что у тебя, что у нас.

Последнее было, конечно, преувеличением, участие опера ничем бы вчера не помогло. Но когда знаешь, что от тебя зависят и такие события, начинаешь думать другими категориями.

Анатолий долго молчал, вперив невидящий взгляд в пустую бутыль, и Павел не завидовал той каше, которая царила в его голове. Потом хрипло проговорил:

– Покажи.

– Чего? – не понял Павел.

– Все равно. Такое, чтобы про УКРО я больше не вспоминал.

Да, каша и впрямь присутствовала капитальная. То ли в приступе паранойи, то ли в отчаянной попытке сохранить привычное мировосприятие опер кинулся в другую крайность – заподозрил сложную провокацию контрразведки. Почему-то при этом тщательно отделяя от нее Федора и мысленно оставляя его по свою сторону забора.

Сохраняя нейтральное выражение лица, Павел оттянул в сторону правую полу куртки, выставляя на обозрение кобуру с лучеметом. Анатолий тщательно рассмотрел оружие, потом, прикидывая что-то, снова прищурился на завернутый в пакет огарок.

– Тут «Детский мир» за углом, – произнес он наконец. – Я на той неделе пацану своему почти такой же купил.

– Мне что, пальбу здесь открыть? – серьезно осведомился Павел. – У Феди, кстати, тоже есть.

И опер сдался. На этот раз окончательно.

– Ладно, дурак. Что вы теперь… от меня хотите?

Павел с Федором переглянулись. А действительно, чего? Дела эти чертовы и вещдоки? Потапов прав – сейчас это уже не первостепенно. Сотрудничество по следующим эпизодам – если таковые вообще будут, – считай, обеспечено. Значит, получается, что главное во всем этом разговоре – сам Анатолий. В Ассамблее для таких людей было предусмотрено только два статуса: свидетель, подлежащий зачистке как минимум памяти, или…

Это «или» применялось исключительно редко, но благодаря ему Земной отдел когда-то получил Сергеева.

– Поехали с нами, Толя, – произнес Федор, гася сигарету.

– Куда? – произнес тот тоном дежурного любопытства. Как будто душевных сил не осталось даже на интерес к своей судьбе. Или это коньяк наконец достиг цели?

– Тебе еще кое-что нужно посмотреть и кое с кем поговорить. А потом придется решать.

Уточнять, что именно решать, Федор не стал – к чему объяснять очевидное. И потому Анатолий лишь спросил:

– А если… не решу?

Павел усмехнулся.

– Жить будешь. Пошли, капитан.

В машине разговор не задался. Объяснять что-то еще, отвечая на незаданные вопросы, было сейчас явно лишним. Обмениваться репликами о текущих делах – и подавно. Вместо этого Федор сосредоточился на маневрировании в плотном потоке, стремясь хоть на пару минут сократить время в дороге, а Павел – на пассажире. Обыскивать и тем более изымать у опера табельное они по понятным причинам не стали. Тот добровольно уселся в машину, однако это еще не значило, что он так же добровольно доедет до фабрики. Когда рушится привычный мир, переклинить психику может в любую минуту и в любом направлении. Человек действия в такие минуты может оказаться опасен.

Анатолий, впрочем, тоже молчал и никаких особых действий предпринимать не пытался. Один раз только спросил про адрес, видимо, в качестве простецкой проверки на доверие. И, получив честный ответ, умолк уже окончательно.

То ли старания Федора увенчались успехом, то ли просто повезло, но так или иначе дорога через центр заняла двадцать минут вместо ожидаемых «…от сорока до часа». Вторую половину этого времени Павел колебался, не позвонить ли Шефу, чтобы того не хватил кондратий, когда они всей компанией появятся в кабинете. И отчего-то совсем не удивился, ощутив вибрацию в кармане, будто Потапов, подобно гиперборейским творцам, был способен улавливать эфирные флюиды.

– Да, – проговорил он, включив аппарат.

Ответом послужил противный переливчатый сигнал соединения и… тишина.

– Да! – раздраженно повторил Павел, уже предвидя результат. – Говорите или я кладу трубку!

Сотовая связь подводит порой, но, во-первых, не настолько часто, а во-вторых…

Что именно «во-вторых», Павел придумать не успел, потому что в трубке раздался прерывающийся голос:

– Па… ел… Го… вин?…вел Го… ло…

Сомнений не оставалось, кто-то раз за разом повторял его имя. Сигнал обрывался и восстанавливался, держась на грани слышимости, долго такая связь обычно не длится. Павел отнял трубку от уха, посмотрел на индикатор. Почти полон, как и следовало ожидать. Проблемы были у абонента на том конце линии.

– Кто там? – осведомился Федор. – Если Шеф, скажи, что подъезжаем.

– Алло, – сказал Павел в трубку, не удостаивая его ответом. – Кто это? Подойдите к окну, вас не слышно…

Телефон еще более противно пискнул в ухо сигналом потери связи и умолк.

– Зараза, – с чувством прокомментировал Павел.

Сначала он списывал эти звонки на Филиппыча. После сегодняшней ночи почти поверил, что это был Градобор, отчаявшийся в конце концов связаться по телефону и привлекший для этого творцов Общины. Однако этот голос принадлежал не главному дознавателю.

– Проблемы? – осведомился Федор.

– Пока нет, – соврал тот. – Мимо ворот не проедь.

Федор не проехал. Вохровец на шлагбауме, узнав машину «в лицо», заранее поднял балку, и, гремя подвеской на неизменных подворотных колдобинах, «девятка» закатилась на территорию. «Стройтрест» вовсю работал, машин на стоянке перед корпусом было полно. Сотрудники фирмы Евгений Саныча, наверное, не раз удивлялись, почему самое удобное место у крыльца, вечно отгороженное парой оранжевых конусов, беспрекословно предоставляется не последней модели «Мерседеса», а ржавым – местами насквозь – «Жигулям».

Федор припарковался аккуратно, растолкав конусы бампером. Павел вышел первым, приглашающе открыл дверцу перед Анатолием. Тот изо всех сил старался казаться невозмутимым, однако место, куда его привезли, видимо, разительно отличалось от представлений капитана о тайных базах инопланетян (или кем он там счел своих «интуристов»). В вестибюле он скептически оглянулся на беспрекословно пропустившую его «макаров» арку металлодетектора. Оценивающе глянул на стойку с охранниками.