Текст книги "Воплощение Похоти 5 (СИ)"
Автор книги: Игорь Некрасов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
Изверги, повинуясь приказу, ринулись к остальным двум. Их пальцы, острые как бритвы, впились в мягкую, желейную плоть сновудов. Они не убивали сразу – они методично, с хирургической точностью, начали разрывать их на части, чтобы голему было удобнее поглощать добычу.
Зал наполнился отвратительными звуками: чавканьем, хрустом, булькающими воплями и влажными шлепками падающих на пол кусков фиолетовой плоти. Воздух мгновенно пропитался сладковато-тошнотворным запахом разорванных внутренностей.
И именно в этот момент, когда чавкающие звуки поглощения заполняли пещеру, пространство в ее глубине вздулось и искривилось. Свет огней на стенах померк, поглощенный внезапно возникшей черной дырой, из тьмы которой послышался вопль, и из портала, словно испуганные тараканы, начали высыпаться гоблины.
Они были мелкие, тощие – полностью голые, вооруженные камнями, заостренными палками и ржавыми ножами. Они яростно бежали вперед с дикими криками, но, увидев открывшуюся картину ада – величественную фигуру Дуллахана, пожирающего плоть голема, окровавленные останки сновудов, – замерли в ужасе. Их боевой пыл мгновенно испарился.
Столпившись, они начали метаться, врезаясь друг в друга, прежде чем в панике ринуться обратно к порталу. Но путь им преградили новые фигуры. Появились другие гоблины, эти были уже другого порядка – выше, жилистее, и глазами, полными холодной, дисциплинированной ярости. У них были доспехи, за спинами висели связки длинных дротиков, а в руках они сжимали отточенные короткие копья и изогнутые клинки.
– Назад, ублюдки! – проревел один из высоких гоблинов, зарубив мечом нескольких мелких собратьев. – Или умрете здесь!
Под страхом смерти низшие гоблины развернулись и ринулись в атаку, но теперь это было не яростное наступление, а отчаянная попытка спастись.
Дуллахан даже не сдвинулся с места. Его «Аура Погибели» уже работала, ослабляя атакующих. Мелкие гоблины, попадая в ее радиус, становились до невозможного слабыми, после чего их нелепое оружие даже не могло поцарапать его кости.
В следующую минуту павшие всадники просто прошлись по ним клином, их длинные мечи выкашивали десятки тощих тел. А те, кому удалось избежать первых ударов, в ужасе разбегались по углам пещеры, где их настигали Изверги, после чего, словно официанты, относили бездыханные тела зелёных коротышек мясному голему.
Но настоящая битва только начиналась.
В этот момент первая шеренга высоких гоблинов, осознав, что от их мелких собратьев нет толку, метнула залп дротиков, больше не боясь задеть своих. Железные наконечники с глухим стуком вонзились в тела зомби, вышедших вперёд, чтобы оправдать свою задачу быть пушечным мясом. Несколько трупов рухнули, но остальные, не чувствуя боли, продолжили движение, образуя заграждение уже с торчащими из тел дротиками, что делало их вид еще более жутким.
Дуллахан отреагировал незамедлительно и рванул вперёд, сбивая зомби как кегли, не обращая особого внимания на летящие в него дротики. Его оружие, превращённое в топор, описало в воздухе смертоносную дугу, и два гоблина, пытавшиеся его остановить, буквально разлетелись на куски, обрызгав пол тёмной кровью. Его конь вздыбился и ударил копытами, раздавив череп третьему. И каждый убитый им гоблин-воин с хрустом поднимался, его глаза застилала молочно-белая пелена. «Касание Погибели» работало и обращало гоблинов в зомби, а их оружие против своих товарищей.
Мясной голем, оторвавшись от своего «обеда», с рыком развернулся и поплёлся на врага. Огромная лапа с размаху вмяла в пол гоблина-копейщика, но тут же несколько острых дротиков впились в его бока. Голем заревел от ярости и начал хаотично хватать атакующих вблизи гоблинов, засовывая их головы себе в пасть и откусывая их. Его «Каннибализм» работал на полную – каждый съеденный кусок залечивал наносимые ему раны.
Вскоре себя проявили и Изверги. Восемь воинов не бросились в лобовую атаку. Они разбились на пары и, используя трупы и сталагмиты как укрытие, начали вести тактический бой, демонстрируя свою способность «Использовать окружение». Они выскакивали из-за укрытий, нанося точные удары по незащищённым местам гоблинов – под колени, в горло, в подмышки – и тут же отступали, не давая себя окружить. Их «Работа в команде» была идеальна – один отвлекал, другой наносил смертельный удар, используя или когти, или поднятое оружие, особенно им нравилось возвращать дротики обратно их владельцам. С каждым убийством их «Ярость» нарастала, делая удары еще сокрушительнее.
Павшие всадники врезались в строй гоблинов, используя «Таран», чтобы прорвать их построения. Их мечи косили врагов, но гоблины пытались подрубать ноги коням и забрасывать дротиками. Один из всадников пал на каменный, залитый кровью пол, но это не послужило его кончиной, а стало его триумфом – сработала способность «Вновь павший». Воин поднялся с удвоенной силой и яростью, превратившись в настоящий смертоносный вихрь посреди вражеских рядов.
Битва, казалось, достигла своего победного пика. Пещера наполнилась звоном стали, хрустом костей, яростными криками гоблинов и зловещим скрежетом костяных воинов. Каждая сторона сражалась со всей яростью, на какую была способна.
Зал превратился в ад.
Воздух в пещере более не пах болотом и гнилью. Теперь он был густым, удушающим коктейлем из свежей крови, испражнений, страха и сладковатого, тошнотворного чада гниющей плоти Мясного Голема.
В это время портал, словно жопа после селёдки с молоком, продолжал извергать новых воинов. Следующие пятьдесят гоблинов, хлынувшие из него, были встречены уже не хаосом, а выстроенной стеной из костей и плоти. Но враг, казалось, учился на ошибках первых.
Эти гоблины, всё те же высокие воины, не бросились в безрассудную атаку. Они выстроились в подобие строя, прикрываясь щитами, и начали методично теснить передовых зомби, уже смешанных с теми, что были в начале, и теми, которых создал Дуллахан. Их отточенные копья находили щели в обороне, и один за другим зомби начали падать, уже не поднимаясь. Потери росли, и из более чем пятидесяти зомби осталось меньше тридцати, и те были изувечены.
И тут из портала, оттесняя даже гоблинов, с оглушительным рёвом вывалились орки. Массивные, закованные в шкуры и прочное железо, они были живым, дышащим тараном.
Их тяжёлые топоры и дубины обрушились на остатки зомби и павших всадников, круша кости и плоть с чудовищной силой. Один из павших всадников, пытавшийся остановить их прорыв, был просто сметён вместе с конём ударом двуручного тяжёлого топора орка. Кости всадника и его скакуна, сопровождаемые яростным воплем зелёного монстра, разлетелись по пещере.
Это была первая ощутимая потеря.
Вслед за орками, прикрываясь стеной зелёной накаченной плоти, вышли три гоблина-мага. Их тщедушные тела контрастировали с разрушительной мощью более рослых собратьев.
– Огне-пук-ло! – просипел один из магов, и сфера малинового, ядовитого пламени из верхушки его посоха устремилась к Дуллахану.
Всадник без головы парировал удар щитом, сила взрыва не нанесла серьёзный урон, но в следующий миг в его щит, всё ещё поднятый, прилетел новый снаряд. Второй маг, видя уязвимость голема, запустил разряд сконцентрированной молнии. Энергия с шипением прошла через тушу чудовища, выжигая огромные куски плоти и заставляя его реветь от непереносимой боли.
От голема отлетели куски мяса, обнажив скреплённые магией кости. Третий маг начал читать длинное заклинание, явно направленное на разложение негативной энергии, скрепляющей нежить, – его посох испускал пульсирующий болотный свет, от которого кости ближайших к нему зомби начинали трещать, а после зомби падали, будто оглушённые.
Гоблины, воодушевлённые поддержкой магов и орков, начали слаженно наступать. Дуллахан, даже находившийся под магическими атаками на подавление, оставался непоколебимым центром бури. Его топор описывал широкие, невозможные для живого воина дуги, и павшие гоблины и орки вставали на ноги и с тихим верноподданным хрипом обращали своё оружие против братьев. Однако создаваемые Дуллаханом зомби не сильно меняли положение, оно с каждой новой секундой становилось всё более критическим. Орки, усиленные магами, продолжали убивать зомби и теснить павших всадников.
Один из Извергов, пытавшийся провести тактический обход, был окружён и разорван на части двумя орками – став второй безвозвратной потерей. Их «Ярость» и тактический гений не могли компенсировать подавляющее численное превосходство, силу и магическую поддержку. Они использовали «Окружение» – сталкивая врагов под удары голема, – но маги нейтрализовали большую часть их ухищрений атакующими заклинаниями, заставляя прятаться, уворачиваться и отступать.
Именно тогда Дуллахан принял тактическое решение. Его безглазый взгляд упал на самого активного гоблина-мага, того, что вёл огонь по извергам, не давая тем действовать с пользой. Дуллахан использовал навык «Аура погибели» и, дополнительно ослабив врагов своей аурой, будто с новыми силами начал размахивать топором, нанося сокрушительные удары, он убивал и создавал новых зомби, будто спешил.
Его начали окружать, каждый удар топора или дубины орка откалывал от него кости или отрывал кусочек его мёртвой плоти. И вот, когда вокруг него столпились несколько десятков врагов, он использовал «Кокон погибели», кости, служащие бронёй ему и его лошади, осыпались, а затем превратились в кокон из живых костей, ставшей ему панцирем. В следующий миг он использовал «Губительный отсос» на орке, а затем поднял руку, и на лбу мага вспыхнула багровая, похожая на клеймо, «Метка погибели».
И тут же все созданные им за время боя зомби – более двадцати – разом прекратили свои хаотичные атаки, направленные на его защиту. Их пустые глазницы уставились на помеченного мага. И с тихим, леденящим душу рёвом вся эта масса мертвецов ринулась в одну точку, снося на своём пути и гоблинов, и орков. Это был живой, неостановимый таран из плоти и костей. Орки пытались остановить их, но зомби, не чувствуя ни страха, ни боли, шли напролом, ломая строй и погребая врагов своими телами. Маг, увидев эту лавину смерти, в ужасе прервал свои атаки на извергов, но было поздно – через мгновение его затоптали и разорвали на куски его же бывшие соратники.
Мясной голем, истекая зловонным соком и покрытый глубокими ранами, видел, как враги методично крушат его плоть. В нём, повинуясь какому-то мазохистскому инстинкту «Поглощения, Роста и Развития», созрело решение. С рёвом, в котором смешалась боль и ярость, он использовал пятьсот единиц маны и активировал «Вооружение». Дротики, всё еще пронзающие его тело, стали поглощаться, будто всё его тело стало огромным ртом, и в следующие несколько секунд они стали его частью, превратившись в спину, как у ежа.
Затем он схватил огромную проржавевшую алебарду, валявшуюся среди тел, и с нечеловеческой силой вогнал её себе в предплечье, пропустив древко между костей так, что остриё торчало из его кулака, словно гигантский клинок, и вновь использовал ману. Теперь его удары не просто давили и пронзали – они рассекали. Один взмах его новой «вооружённой» руки – и орк с щитом оказывался рассечённым надвое вместе со своей бронёй. А те, кто пытался атаковать со спины, встречали сопротивление шипов.
Но едва голем обрёл новую силу, как из портала, расчищая путь, вышли три массивных орка-лучника. Они были чуть выше своих сородичей, их плечи были покрыты странными нечитаемыми татуировками, а в руках они сжимали огромные, в рост человека, луки из тёмного дерева. Они прицелились и выпустили первые стрелы. Это были не просто стрелы – это были увесистые железные копья с широкими наконечниками.
Одна такая стрела с глухим ударом вонзилась в грудь мясного голема, отбросив его на шаг назад и вырвав клок плоти размером с голову человека. Вторая прошила плечо одного из уцелевших Извергов, оторвав ему руку и отшвырнув к стене. Третья попала в группу зомби, бегущих на магов, и насадила сразу четверых.
В это время Дуллахан, восстанавливающий очки хм и мп, находясь в коконе, подвергался атакам сразу десятка гоблинов, в то время как орки отступили, чтобы защитить магов. Пришедшие ему на помощь павшие всадники и изверги быстро избавились от надоедливых уродцев, стучавшихся к нему и мешающих всаднику без головы отдыхать и восстанавливаться.
Теперь положение казалось одновременно шатким и обнадеживающим.
Шатким – потому что три орка-лучника, занявшие тактическую позицию у портала, продолжали свой методичный, сокрушительный обстрел. Огромные стрелы впивались в каменный пол, кости последних зомби и кокон Дуллахана. Каждый залп отбрасывал нежить назад, вынуждая искать укрытие за сталагмитами или прикрываться трупами. И пока лучники сковывали их действия, уцелевшие орки-воины сплотились вокруг двух спасенных от зомби магов, образовав вокруг них живой, яростный щит из железа и мышц. Остатки гоблинов, воодушевлённые поддержкой старших сородичей и магической защитой, с рёвом перегруппировались и перешли в решительное, слаженное наступление.
«Кокон Погибели», выполнив свою работу, рассыпался грудой костей, которые тут же устремились к Дуллахану, снова сливаясь с его формой, восстанавливая его доспехи до их первоначального, пугающего величия. И картина, открывшаяся «взору» всадника без головы, была… обнадеживающей. Потери не составили и пятидесяти процентов, если не брать в расчет пушечное мясо в виде зомби.
Пусть и поредевшие, силы отряда всё ещё представляли собой грозную мощь: двое павших всадников, и пятеро извергов, и, конечно, он – Мясной Голем. Чудовище, доедавшее последнего гоблина, уже двигалось к ним, тяжело переваливаясь. Его тело было живой картой только что пережитой бойни: в одних местах масса плоти была неестественно раздута от поглощённых жертв, в других – зияли глубокие полости, из которых сочилась отвратительная жижа. Спина его была утыкана десятками дротиков, но самое жуткое зрелище представляла его правая рука: из которой наружу торчало лезвие алебарды, превратившее конечность в импровизированное смертоносное оружие.
Именно в этот момент, когда отряды зеленокожих наступали всем скопом и исход битвы повис на волоске, Мясной Голем, в чьей утробе переваривалась чужая сущность, вышел вперёд и издал звук, которого от него никто не ожидал. Это не был рёв ярости или боли. Это был низкий, вибрационный, навязчивый гул, исходивший из самой глубины его разлагающегося тела – «Болотная Колыбельная», новый навык, рождённый в муках сновудов. Звук, который не столько слышали ушами, сколько чувствовали костями. Он был похож на колыбельную, спетую в самом сердце кошмара, обволакивающую разум и волю обещанием вечного покоя и забвения.
Орк-лучник, уже натягивавший тетиву, вдруг замер. Его свирепые глаза закатились, могучие мышцы обмякли. Он с глухим стуком рухнул на пол, а его огромный лук с треском сломался под его же весом. Другой лучник, целившийся в Дуллахана, бессильно опустил оружие, его голова склонилась на грудь, и он заснул стоя, прежде чем упасть лицом в грязь. Один за другим враги – орки, гоблины, даже маги – начали падать, охваченные внезапным, неодолимым сном. В радиусе действия рёва воцарилась неестественная, зловещая тишина, нарушаемая лишь мирным посапыванием уснувших воинов.
Пять секунд.
Это был подарок судьбы. Казнь, поставленная на паузу. И нежить этим воспользовалась.
Дуллахан и уцелевшие павшие всадники на всех порах помчались вперед и принялись за методичную, безэмоциональную бойню. Изверги поспешили за ними, а одного из них мясной голем схватил и со всей силы швырнул вперед, так что тот долетел и приземлился прямо на одного из магов и, недолго думая, перерезал ему глотку своими когтями.
Ровно через пять секунды оставшиеся в живых враги очнулись в кошмаре. Они увидели, что их ряды уничтожены, маги мертвы, а дух сломлен.
– Отступать! К порталу! – загудел один из орков.
Охваченные паникой, выжившие бросились к чернеющему вихрю. Портал, словно живой, почуяв их страх, начал сжиматься, и с громким, окончательным хлопком портал закрылся, впустив беглецов.
Тишина, абсолютная, тяжёлая, пахнущая победой, но купленной ценой потерь, наконец наступила.
Дуллахан окинул взглядом поле боя. Задание было выполнено. Из сорока зомби уцелело лишь трое, и то в не лучшем состоянии. Один Павший Всадник был уничтожен полностью. Второй разрезан пополам. Три Изверга пали. Мясной Голем стоял, покрытый ранами, но живой, сильный и эволюционировавший.
Дуллахан, испытывая лёгкое негодование от собственной временной слабости, отдал безмолвный приказ: «Сбор трофеев. Погрузка».
Мясной голем, заметно подросший и покрытый сотнями кровоточащих ран, с довольным урчанием принялся за свой мрачный пир, доедая останки врагов. Каждый килограмм восстанавливал ему ХП и ману. Он был счастлив, так как мог выбирать. В какой-то момент, пока он жрал магов, неожиданно выпустил огненный шар в стену и радостно заурчал, после чего воткнул один из посохов себе в руку, в ту же, где красовалась алебарда.
Изверги, их ярость понемногу спадала, и они с холодной эффективностью собирали трофеи. Они не просто совали всё в мешки. Они сортировали: оружие – к одной куче, доспехи – к другой, что-то особо ценное, например, с тел гоблинов-магов – в отдельный, бережно упакованный свёрток.
Всё это складывалось в мешки и водружалось на неживых коней павших всадников и Дуллахана.
И вскоре, забрав всё, что было можно, отряд тронулся в обратный путь.
Глава 14
Я сидел, погруженный в наблюдение за подходящей к завершению в логове сновудов битве. Картина была одновременно жестокой и завораживающей.
Ну и жесть, – подумал я, следя, как мои стражи выкашивают целые ряды врагов. – Ужас… особенно ужасен голем.
Вау… – я чуть откинулся и положил руки за голову. – наблюдать за тем, как голем жрёт заживо сновудов и гоблинов было… весьма противно.
Ну, главное, что справились и перебили высланные королём гоблинов войска. Однако теперь он в курсе нашей операции и будет насторожен. Правда, в итоге он, видимо, передумал защищать подземелье и свалил.
Хм, а зачем он вообще его защищал? Сновудов же перебили еще до того, как открылся портал…
Мысль резко оборвалась.
Перед глазами, перекрывая часть обзора, всплыло чёткое системное уведомление.
Внимание! Обнаружено уничтожение подземелья вашими стражами вне состояния войны…
Проводится анализ и подсчет награды.
Хм, потери есть и с моей стороны, но… теперь, я думаю, они окупятся, – я почувствовал привычное щемящее возбуждение от предвкушения прибыли. – Очень интересно, что там система насчитает!
А пока она подводит итог, посмотрим на остальных…
Я перевел взгляд на другие экраны. Анора и её отряд всё еще маялись у логова хисанов, пытаясь найти настоящий вход после неудачного подрыва ложного. Костя со своей командой медленно, но верно карабкался по отвесной скале к гнезду гарпий.
Напряжение нарастало, словно тугая струна.
Может, отозвать их, раз уж не удалось напасть одновременно? – задумался я, чувствуя тяжесть ответственности. – Риски становятся слишком велики…
Именно в этот момент, когда я углубился в стратегические расчеты, на мою голову мягко и невесомо опустилось нечто теплое и упругое. Изумительно приятная тяжесть.
– Лула, – вздохнул я, даже не оборачиваясь, взгляд был прикован к экрану, где Дуллахан покидал зачищенное подземелье. – Говорил же, не отвлекать. Скучно – иди прогуляйся. Не обязательно торчать здесь со мной.
– А мне и не скучно, – её голос прозвучал томно и бархатисто, прямо у моего уха. – Мне нравится быть рядом с тобой. Да и мы с Балией… уже полизали, ой, то есть прогуляли.
Я закатил глаза.
Цыц, вот же…
Кто из нас тут вообще демон похоти? И что, в конце концов, пошло не так с её психикой? Она же прям… нагло пристаёт ко мне! Характер… прям кардинально изменился.
– Я… несколько занят, – попытался я сохранить остатки строгости, но голос предательски смягчился.
– О, я и не собираюсь тебя отвлекать, – её пальцы, прохладные и удивительно нежные, плавно скользнули вниз по моей груди, едва касаясь ткани. – Просто… – её ноготь легонько зацепил пряжку моего ремня, – почему бы не совместить приятное с полезным?
Она повернула голову, и её фиолетовые глаза, светящиеся в полумраке, встретились с взглядом Балии. Та, до этого безучастно наблюдавшая со стороны, ответила томной, многообещающей улыбкой. В её рубиновых глазах вспыхнул знакомый озорной огонёк. Она медленно, с кошачьей, хищной грацией, направилась к нам, каждое движение её было соблазнительным намёком.
Лула, не теряя ни секунды, обошла стул и опустилась передо мной на колени, устроившись между моих ног. И едва я почувствовал, как с моей головы исчез её вес, как его тут же сменил другой – легче, но столь же приятный. Балия устроилась позади и прижалась к моей спине. Её упругие бёдра мягко обхватили мою талию, а тонкие пальцы окружили шею.
– И что это за представление? Сейчас не самое подходящее время для…
Мой голос в следующую секунду утонул в ощущениях. Лула ловко расстегнула мой ремень и принялась за ширинку. В то же время Балия, наклонившись, просунула руки под мой нагрудник. Её прохладные ладони скользнули по моей груди, и пальцы с ювелирной точностью нашли соски, заставив их затвердеть сквозь тонкую ткань рубашки.
По моей спине пробежала волна мурашек, и я сдался, сопротивляться было не только бесполезно, но и противоестественно.
– Ладно, – сдавленно выдохнул я, откидываясь на животик Балии и закрывая глаза на секунду. – Вы победили, делайте, что хотите.
Лула с победной ухмылкой вытащила мой уже наполовину возбужденный член. Её язык, тёплый и влажный, медленно, сантиметр за сантиметром, прошёлся по всей длине ствола – от самого основания, мимо напряжённых яиц, до пульсирующей головки.
Движение было настолько медленным и чувственным, что я ощутил, как сжимается всё внутри, а в сердце разгорается пожар. Затем она подняла на меня свой взгляд, и в её фиолетовых, бездонных глазах плясали искорки смеси невинности и порока.
– Чувствую… следы чужой работы, – прошептала она, и её взгляд на мгновение метнулся в сторону Сабрины.
Бедная девушка, сидевшая в углу, вся сжалась, словно пытаясь провалиться сквозь камень, её спина выражала унижение и страх, как у пойманной на горячем любовницы.
Лула снова посмотрела на меня, и на её губах расцвела хитрая, сладострастная улыбка.
– Но, судя по всему, этого было… недостаточно.
С этими словами она нежно, почти игриво, несколько раз постучала моим членом по своей щеке, оставляя влажные, блестящие следы. А затем, без лишних церемоний, широко открыла свой соблазнительный рот и приняла его внутрь, поглощая до самого основания.
Я не смог сдержать низкий, хриплый стон, и мои пальцы впились в бёдра Балии.
О, господи…
Балия, тем временем, не прекращала свою дьявольскую игру. Её пальцы выписывали замысловатые узоры вокруг моих сосков, заставляя их гореть, а её губы обхватили мою мочку уха, принимаясь нежно покусывать и посасывать её, пока её горячее дыхание обжигало кожу.
Лула, вытащив член, обильно смазанный слюной, чуть приподнялась, и её аппетитные, упругие груди сомкнулись вокруг него, создавая тёплую, бархатистую ловушку.
Чёрт возьми…
Мой член, и без того готовый к бою, начал пульсировать с новой силой, источая смазку, и Лула начала движение, сделав несколько медленных, плавных покачиваний. Затем она постепенно наращивала ритм, заставляя мой член скользить в невероятно мягкой и тёплой долине между её божественных сисек. А Балия, словно завершая этот сладостный ритуал, усилила ласки, её язык выписывал круги у меня в ухе.
Боже, блять, это невыносимо…
Я из последних сил пытался удержать взгляд на магических экранах, где два моих отряда продолжали искать входы, а третий уже выбрался наружу. Но зрение предательски затуманивалось, а глаза снова и снова опускались вниз, притягиваемые гипнотическим зрелищем: как мой член, скользящий между двух идеальных, соблазнительных половинок, исчезал и появлялся в такт её движениям.
Нужно… нужно побыстрее кончить!
Гнездо гарпий.
Крутой горный склон стал суровым испытанием для нежити. Чуть более пяти метров почти вертикальной скалы заставили отряд изрядно потрудиться. Зомби карабкались, цепляясь окостеневшими пальцами за выступы, и постоянно срывались вниз, с глухим стуком бившись о камни и землю. Их тупое упорство было одновременно жутким и комичным – они поднимались и снова лезли, не ощущая боли переломанных тел, ни усталости.
Павшие всадники остались стоять у подножия после пары неудачных попыток взобраться. Их неживые кони, грозные на равнине, были беспомощны перед скалой. Они замерли в молчаливом ожидании, пока их пустые глазницы были обращены вверх.
Костяные големы, эти инженерные шедевры некромантии, легко справились с задачей. Их длинные, составленные из множества костей руки с цепкими пальцами впивались в камень, словно ледорубы в лёд. А взобравшись, один наполовину, второй полностью, они работали как живые подъёмники, буквально втаскивая наверх скелетов-лучников и зомби.
Ольха на удивление легко и быстро забралась на самый верх благодаря своему телу и коротким мечам. А Костя, желая не отставать от неё, несмотря на свою крысиную сущность, пыхтел и ругался, карабкаясь по отвесной стене.
На вершине оказался обширный грот, и первое, что они увидели, – это уходящую вниз на более чем семь метров яму. Гарпии, очевидно, просто залетали сюда, а вот ходящим на двух ногах снова пришлось постараться. И тут вновь пригодились големы – один спрыгнул с грохотом вниз, а второй свесился с края, тем самым они образовали собой костяную лестницу, по которой остальные благополучно спустились вниз.
И всем скопом, оставив позади павших всадников, они двинулись вперед, так как им было приказано поспешить.
Преодолев десятки метров широкого коридора, явно предназначенного для удобных полётов, они ворвались в тронный зал, и картина, открывшаяся им, была на удивление мирной и суетливой.
Четверо женщин-птиц с острыми, хищными чертами лиц, покрытых мелким пушком, и с большими крыльями вместо рук вместе с тремя десятками гоблинов в панике сновали вокруг активного магического портала. Они спешно загружали в сияющий вихрь деревянные сундуки, мешки с звякающим золотом, оружие и прочие полезные вещи, явно собираясь сделать ноги.
Костя, его крысиная морда растянулась в саркастической ухмылке, он не удержался и громко процедил, его грубый тяжёлый голос эхом разнёсся по залу:
– Что, переезжаете?
Завидев незваных гостей, гарпии издали пронзительные, похожие на крики ястребов, звуки и ринулись к порталу. Гоблины, с визгом хватая что попало под руку, бросились за ними. Но Костя был начеку. Его лапы взметнулись в сложном заклинательном жесте, и вокруг них вспыхнуло сияние стихий.
Ага, щас! – пронеслось у него в голове. – Если не выполню приказ и упущу вас, то мне больше не разрешат пользоваться артефактами!
– Земл-зову-я! Загради-ты-пут-ур-од-ам! – прогремел он, и прямо перед порталом из каменного пола с грохотом взметнулась толстая, двухметровая стена, наглухо запечатав отступление.
Он тут же, не теряя ни секунды, осушил до дна подготовленный флакон с зельем маны, и его уже на треть истощённые запасы начали медленно восстанавливаться.
Те, кто не успел проскочить – две гарпии и около пятнадцати гоблинов – оказались в ловушке. Они с отчаянием обернулись, побросали трофеи и с ненавистью в глазах взялись за оружие.
– Молодессс-с-с, – похвалила его Ольха, и в следующий миг битва началась без лишних прелюдий.
Пять скелетов-лучников, заняв позиции, выпустили первый залп. Их стрелы с сухим стуком впились в тела гоблинов, и двое упали замертво. Ольха, действуя с удивительной для её массивного змеиного тела грацией, использовала свой лук с убийственной точностью.
Её стрелы могли находить малейшие уязвимости – глаза, щели в нагрудниках, горло, но и без этого каждый её выстрел был смертельным. Каждая стрела, выпущенная из лука, словно дробовик, отрывала гоблина от земли, пронося его по воздуху и заставляя упасть за несколько метров.
Но главным действующим лицом этой фазы боя был Костя, когда-то именуемый Ашрамарахом. Он, увидев сгруппировавшихся врагов, решил не мелочиться и начал концентрировать ману. Воздух перед ним затрещал, а в его руке появилась и быстро разрасталась сфера молнии.
– Цепна-молн-ска! – прогремел он, и из его лап вырвалась ослепительная сверкающая змея чистой энергии.
Разряд ударил в первого гоблина, превратив его в обугленный труп, затем с оглушительным треском перескочил на второго, третьего, четвёртого… урон, усиленный навыком, был абсолютно чудовищным. Гоблины обугливались, словно перезрелые бананы, и падали.
После одного-единственного заклинания из тринадцати гоблинов осталось всего двое перепуганных, которых быстро и безжалостно добили лучники и Ольха.
Теперь очередь была за двумя гарпиями.
Поняв, что путь к отступлению через портал отрезан, они взмыли под самые своды пещеры, словно пойманные в клетку. Их пронзительные визгливые крики резали слух, а острые как бритвы когти на ногах представляли вполне реальную угрозу.
Ольха, используя свою невероятную ловкость, извивалась всем своим длинным телом, уворачиваясь от их пикирующих атак, и отвечала точными выстрелами из лука.
Одна из гарпий, получив стрелу прямо в основание крыла, с отчаянным, обрывающимся криком рухнула на каменный пол. Не дав опомниться поверженной вражине, нага ринулась вперёд. Её мощное тело изогнулось, и хвост с громыхающей погремушкой молниеносно обвил тело птицы-женщины. Сработал навык «Обёртывание», сила Ольхи мгновенно удвоилась, и в следующий миг раздался жуткий, влажный хруст ломающихся костей и предсмертный, пузырящийся хрип.
Костя в этот момент чуть не свалился в обморок от шока. Его крысиная морда исказилась ужасом.
– Ольха-а-а!!! – проскрипел он, голос его сорвался на визг. – Ты что делаешь, а⁇!!! Ты что, решила от конкуренток избавиться⁈ Был же приказ привезти живьём! Живых гарпий! Для гарема!
– А… точносс-с, – Ольха замерла, и на её змеином лице появилось самое настоящее, глуповато-виноватое выражение. Она действительно, в пылу боя, забыла о приказе.
Ослабив хватку хвоста, она отползла, и бездыханное, искалеченное тело бедной гарпии бесформенной куклой повалилось на пол.
– Твою мать… – прохрипел Костя, подбегая и наклоняясь над трупом. – Как думаешь, зелье лечения сможет помочь?
– Нусс-ссс… – сомнительно прошипела Ольха, глядя на неестественно выгнутую шею и вмятину в грудной клетке птицы. – Вряд лисс-с…
– Блять, – Костя резко выпрямился и поднял взгляд на вторую оставшуюся гарпию, которая в ужасе металась под потолком. – Значит, надо эту поймать. Идеально целую.
