Текст книги "Резиновая лодка (сборник)"

Автор книги: Игорь Михайлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Игорь Михайлов
Резиновая лодка (сборник)

Резиновая лодка

Вступление

Кто думает, что рыбалка – это один из видов культурного отдыха, тот ошибается. Рыбалка – это образ жизни, к которому человек стремится интуитивно. Многие известные люди начинали свою деятельность с рыбалки: Михайло Ломоносов, Миклухо-Маклай, Фрейд…

Ум просвещенного критика спотыкается на первом абзаце и подвергает сомнению удивительную мысль. Критик критикует:

– Если Михайло Ломоносов привез из Архангельской губернии в столицу пять возов мороженой рыбы, то я согласен, что его жизнь соприкасалась с рыбалкой. Но как связать следующие имена? – критик делает паузу, разглядывает потолок, вспоминает факты, пожимает плечами и говорит: – Не понимаю!

Легкое объяснение разгладит морщины на задумчивом лбу. В эпоху отсутствия закусочных, путешественник-географ имел при себе рыбную снасть, чтобы добывать пищу во время проживания с папуасами на островах.

Великий психолог возвел форму человеческого общения в научную теорию. Она многое объяснила и заменила ассоциативную, бытовую, чувственную рыбалку на томное либидо.

В последующих словах не нужно искать двоякий смысл, а все воспринимать как истину, иногда в несколько преувеличенной форме.

Искусство имеет свой пласт ценностей, которые посвящены рыбалке: повести, былины, стихи, балеты, натюрморты: «Старик и море», «Сказка о рыбаке и рыбке», «Русалочка», «Треска в апельсинах»… А песня со словами « Ты морячка – я моряк, ты рыбачка – я рыбак» стала популярным шлягером месяца в период миграции корюшки.

Специальные журнальные издания учат заглатывать крючки и проводят конкурсы красоты среди рыб промысловых пород. Победы дают известность и помогают выразить свою индивидуальность в количестве и качестве пойманной рыбы. Самые большие экземпляры, как эталоны счастья, долго плавают в воспоминаниях и, увеличенные в рассказах до размеров среднего поросенка, привлекают своим плесканием новых слушателей, которые, несомненно, пополнят ряды новых рыболовов.

Человек, хоть раз в жизни испытавший чувство азарта на рыбалке, никогда не забывает его, и в своей последующей деятельности стремится вновь освежить его новыми впечатлениями.

Рыболовы бывают заядлые и не заядлые. Первые любое время года и суток посвящают своему любимому занятию. В свободный денек бегут к водоему и лихорадочно начинают вылавливать из него все, что плавает. Они могут поймать там, где не заядлый рыболов ничего не поймает даже с помощью толовой шашки, сети или взвода аквалангистов с гарпунами.

У заядлого рыболова всегда клюет. Поэтому не заядлый интимно следит за заядлым, подражает ему и пытается выведать толщину лески, которую предпочитает рыба, глубину ловли, размер крючка, цвет поплавка, тип плавательного судна, сорт напитка, который периодически прихлебывает наблюдаемый. Не заядлый рыбак не подозревает, что рыба сама находит заядлого рыбака по той невидимой нити, которая соединяет сердца двух любящих.

Среди заядлых рыбаков попадаются настоящие, которые для сохранения привлекательности, вкусовых качеств и особенно живучести наживки при зимней рыбалке держат живого червя за щекой. Хитрость подтверждает народную примету, что рыба находит своего рыбака по запаху.

Рыбалка служит для укрепления семейных уз. Муж-рыбак превращается в кормильца рыбой, а жилище пропитывается рыбным запахом. Закормленная домашняя кошка в расстройстве мяукает, учуяв волну свежего рыбного духа. Ее взгляд выражает сытую печаль потерявшего смысл жизни животного, а в жалобной мольбе слышны нотки совета заняться хозяину ловлей полевок. Кто услышит кошачий призыв?!

Позиция супруги, как кошки, в такой ситуации однозначна. Женщина, пропахшая рыбой, становится привлекательной для бездомных котов, которые с надеждой косятся на мусорное ведро и предвкушают пиршество. Обладательница ведра чувствует себя русалкой, сосланной на сушу за морские грехи строгим родителем Нептуном. Ненавистный подводный быт, от которого она отреклась, продолжает преследовать на суше своим однообразием и морской похожестью.

Пословица: рыба начинает гнить с головы, придумана рыбаками-хозяйственниками. Они внесли огромный вклад в рыбное дело. Загнивающие процессы, усиливаемые чутким обонянием, сделали никем не запатентованное открытие – применение соли для консервирования скоропортящихся голов.

Об активистах сетеплетения и пиротехниках написана книга, четко распределяющая обязанности по статьям уголовного кодекса. Техническая позиция этих не рыбаков корнями уходит в трудное детство, где их запоили рыбьим жиром, и поэтому они мстят безмолвным водоплавающим.

Если детство не испорчено лекарственной оскоминой, рыбалка оставила самые живые впечатления. Они вызваны искристым плесканием пескарей, которые как вспышка родившейся звезды, остались в розовых воспоминаниях.

Наличие на звездном небе созвездия «Рыб» указывает на почетное место, которое отводится рыбакам в общем реестре профессий. Они пользуются звездной благосклонностью, и их деятельность овеяна романтической мистикой, что нельзя сказать о множестве других профессий. Отсутствие созвездия «Бухгалтера» не так загадочно рисует обладателей учетной конторской профессии, но рыбалка помогает им в нелегком бумажном труде и лепит из промокашек и клякс полноправного гражданина общества.

Рыболовам-спортсменам рыбалка позволяет сохранить азарт.

Рыболовам-любителям – приблизиться к природе.

Рыболов-гурман приобщается ко всем прелестям сразу и считает, что у него самое благоразумное хобби – не тратить калории, а скапливать их на черный не рыбный день.

У многих людей рыбалка стала чертой между прошлым и будущим, границей, через которую они перешли и неожиданно захлебнулись в потоке новых открытий. Они на всю жизнь стали рабами рыбалки и упоминают о ней при удобном случае, даже если событие не относится к их увлечению. Они часто начинают свой рассказ словами:

– Это случилось до рыбалки.

Или:

– Это случилось после рыбалки.

Венцом творения можно назвать фразу:

– Это случилось на рыбалке!

В ней заложена интрига. В ней каждая буква играет свою мелодию. В ней свобода.

Чушь, сказанная с эстрады, вызывает улыбку. Чушь, сказанная с трибуны, становится руководством к действию. Чушь, сказанная на рыбалке, превращается в легенду.

Эта книга посвящена рыбалке и вполне материальным людям. Их официальные имена – Боря, Игорь, Сережа. Друг к другу они обращались по-свойски. Чтобы истории выглядели совершенно правдиво, автор использовал вторые имена героев. Они звучат поэтично и легкомысленно, скромно и коротко, таинственно и мужественно: Боб, Гарик, Серж. Они нашли свое призвание.

Тем, кто нежится на диване и не определили свое отношение к жизни, можно дать напутствие:

– Идите на рыбалку. Там ваша надежда, ваши победы и ваше счастье!

Глава 1

1

Боб считал себя крупным теоретиком в любой области. Когда он был сыт – это немаловажная деталь, советы из его уст текли неиссякаемым потоком, отличались оригинальностью, поражали неожиданностью поворота, новизной аргумента и законченностью мысли. Советы касались любых форм деятельности, самых простых: заточка карандашей, выращивание петрушки на балконе, ведение политических переговоров, и более сложных: управление вертолетом в тумане в условиях невесомости. Обычно советы высказывались от первого лица, но в крайних случаях рассказчик делал ссылку на энциклопедию.

В детстве Боб был особенным ребенком. Его особенность заключалась в том, что он любил молочные пенки. В детском садике во время полдника детям давали кипяченое молоко, подернутое сморщенной пенкой. Первую непорочность со стакана снимал Боб. Он незаметно от воспитательницы, которая всегда вела женские разговоры по телефону, обегал столики, двумя пальцами залезал в чужой стакан и, к неописуемому удовольствию других детей – противников пенок, очищал молоко от скверны. Когда Боб подрос и посещал старшую группу садика, его коллеги по играм сами подносили к нему стаканы с молоком, и Боб с удовольствием поглощал пенки.

Любовь к еде привилась к Бобу с детства, а вместе с ней потихоньку крошка к крошке, пенка к пенке, грамм к грамму привился центнер веса с гаком. Гак не был постоянной величиной и колебался от настроения. Нельзя сказать, что Боб ощущал тягу к еде, скорее наоборот, еда сама искала его и никогда не заставала врасплох. Боб был всеяден. Десять свиных сосисочек вполне могли заморить червячка и служить хорошим подспорьем в промежутках между ланчами.

Большинство неуравновешенных озабоченных политиков в период предвыборной кампании сулят много обещаний. В зависимости от региона процветания, посулы носят конкретный характер: каждому по миске риса, белой булке и велосипеду; до более глобальных и абстрактных: каждому квартиру, машину и чистую экологию. Списки «каждых» держатся в секрете, а в быту процветают девизы: броские, краткие, на злобу дня с учетом местных условий и вычетом негативных явлений. «Я выполнил норму! А ты?», «Собирай макулатуру – сохрани дерево!»

Как у большинства нормальных средних людей девиза у Боба не было, но его организм всегда находился в борьбе. До обеда он боролся с голодом, а после обеда со сном. Вся жизнь в борьбе. Если бы Боб придерживался строгих диетических правил, то наверняка выбрал бы своим лозунгом такой: «Лучше переесть, чем недоспать!»

Боб любил все мероприятия, которые повышали аппетит, кроме тех, где соблюдался этикет с дозированным голоданием. После застольных условностей могучий организм Боба истощался и жаждал утоления внутреннего томления. Хрупкая фарфоровая чашечка кофе в неповоротливых пальцах Боба казалась насмешкой над природой. Женщины на интимных вечеринках великодушно подкладывали кусочки бифштекса и гарнира на тарелку Боба, как редкостному животному, желая вызвать какую-нибудь эмоцию: виляние хвостом, гавканье, урчание или встретить преданный стерегущий взгляд. Боб отвечал на знаки внимания громким чавканьем и добродушно улыбался содержимому тарелки.

Боб жил один. Он все делал медленно и ничего до конца не доделывал. Рукав рубашки оставался не достиранным, картофель летел в кастрюлю не дочищенным, уборка комнаты останавливалась на половине, если вообще она когда-то начиналась. Все полезные дела Боба заканчивались тем, что он брал в руки книгу, но не для прочтения, а для просмотра закладок, которые хранились в книгах в огромных количествах.

В школьные годы Боб не затруднял себя усидчивым заучиванием уроков. Он чувствовал смертельную скуку к догматическим истинам и покупал у букинистов книжные закладки с таблицей умножения, историческими датами, спортивными достижениями, вымершими рептилиями, сортами манго и многим другим, что услужливая полиграфия втискивала на небольшие полоски бумаги для школьников-лентяев. Боб рассудил рационально, что главное иметь перед собой в нужное время правильную закладку и всегда получишь какую-то оценку.

Таблица растворимости солей напоминала густозаселенный дом с говорливыми соседями, которые высунули из окон головы и доказывали превосходство своей соли. Закладки по разделу «Динамика» были выполнены в виде попугайчиков с пестрой окраской с одной стороны и красивыми рисуночками со стрелочками, шариками, пружинками, поясняющими законы, с другой. Немногие могут отличить кинематику от кибернетики и понять, как можно маленький закон из нескольких букв и цифр написать вдвоем. Ученые всегда стеснены в жилищных условиях, творят в одном помещении, за одним столом, пользуются общей чернильницей, а единственным гусиным пером попеременно чешут затылок, чтобы вывести свои, большинству людей не понятные, законы. В термодинамической схватке между Бойлем и Мариоттом, Менделеевым и Клайпероном победила дружба – истина оказалась одна на двоих.

Боб любил газовые законы. В них прослеживалось уважение человека к человеку и на примере мужей-ученых достигалось газовое равноправие. Работа Боба была связана с газом.

Внимание Боба привлекли рекорды прыгунов с шестом, которые входили в комплект олимпийских закладок. Боб фантазировал. Спортсмены в одиночку преодолевают высоту, и очень часто попытки приводят к неудачам. А если бы шестовики всего мира объединились в могучий шестовой организм и в единой связке, дистанцией два шага, с общим порывом, со связанными торец к торцу шестами, сильным толчком взлетели над планкой, то все одновременно стали бы чемпионами, и получили бы по маленькой позолоченной медальке. Наблюдательный болельщик заметит, что один спортсмен пролетел выше всех, а остальные парили значительно ниже, но судейская коллегия учтет этот феномен и выдаст медали всем одного качества, но разного яруса. Пролетевший у самой земли становится рекордсменом нижнего яруса, следующий за ним открывает второй ярус, и так далее. Самый верхний спортсмен становится рекордсменом торцевиком. В недалеком будущем синхронные прыжки с шестом займут почетное место в групповом многоборье.

А если проводить прыжки в разной весовой категории? Допустим, до ста килограммов спортсмен прыгает до пенсии, а после ста он может прыгать на пенсии и быть всю жизнь непобедимым. Здесь благодатное поле для пахоты. Тракторист пашет поле, чтобы посеять хлеб. А спортсмен ест хлеб, чтобы удобрить ниву урожаем своих рекордов.

Боб нахмурился, как будто что-то вспоминал. Он так же морщил лоб, когда глядел на стрелку манометра в котельной – от длительного наблюдения за приборами его одолевала смертельная скука.

Стрелочка дрожала между двумя рисками, параметры газа оставались в норме, а Боб хотел совершить подвиг, потому что подвигу всегда есть место в жизни, и нажал на красную кнопку, под которой висела табличка «нажать при аварии».

На вызов прибежал инженер с взъерошенной копной волос на голове. Он был возбужден, как будто спасался от преследования. Он осмотрел манометр со всех сторон, ощупал трубы вдоль стен и спросил:

– Что случилось?

Его взгляд выражал беспокойство, руки перебирали разводной ключ и желали устранить неисправность в трубопроводе высокого давления.

Боб только что выпил термос чая и съел батон, поэтому начал благодушно говорить:

– Когда я служил коком на шхуне «Алмаз», на нее наскочил кит. Он засунул морду в рубку рулевого и проглотил его. Шхуна потеряла управление, накренилась и под тяжестью громадины собиралась перевернуться. Команда в испуге бросилась в трюм за спасательными жилетами. Я в это время черпал воду на корме для супа. Кит набросился на меня, но я изловчился – сунул ему в пасть ведро и ударил сковородкой по голове. Оглушенный монстр скатился в море. Я дал полный назад. Кит крепко заглотил ведро и волочился на веревке по волнам. На берегу мы вытащили рулевого из желудка. Он оказался выносливым малым. Мой портрет напечатали в газете. В одной руке я держал ведро, а другой поднял за хвост кита…

– А причем здесь «нажать при аварии»?

– Аварии удалось избежать, – невозмутимо ответил Боб. – Давление в норме.

Инженер неожиданно вновь почувствовал приближение преследователей, встрепенулся и быстро выбежал из комнаты.

Неделя пронеслась со скоростью семи земных суток. Боб сидел в котельной и вновь нажал на злополучную кнопку. На вызов в комнату влетел тот же инженер. Он выглядел вяло, но не утратил желания к труду. В его руках чернел разводной ключ для вращения гаек с левосторонней метрической резьбой. Инженер осмотрел манометр, но ощупывать трубопроводы не стал, а серьезно спросил:

– В чем дело?

Боб повторил историю про кита.

– Я это уже слышал, – ответил инженер.

– Неудивительно, – констатировал Боб, – я рассказываю вам этот случай второй раз, но вы так внимательно слушаете, будто начисто все забыли.

Инженер реабилитировал свою память:

– Теперь вы рыбачили на подводной лодке.

Боб благодушно улыбнулся тому, что приобрел благодатного слушателя, он с удовольствием продолжил:

– Я плавал не только на подводных лодках, но и летал на…

Слушатель не захотел ознакомиться с курсом начинающего пилота. Инженер стремительно выскочил из комнаты и гулко захлопнул дверь.

Через две недели, когда благодушие Боба было велико, как никогда, и скука окончательно задавила в лабиринте бесконечных труб, он вновь нажал на красную шапочку кнопки. В комнате появился тот же инженер. Его глаза горели огнем сказочного дракона, прическа напоминала копну свежее сметанного сена. Такие головы встречаются в курортный сезон в Сочи или на туристической тропе в крымских горах. Правый уголок губ был задран кверху, а левый опущен вниз. Создавалось впечатление, что человек пытается одной частью лица улыбнуться, а другой сдержать гнев. Асимметрия лица выдавала замаскированную враждебность – инженер перекидывал из правой руки в левую гаечный разводной ключ, который служил для закручивания гаек с правосторонней дюймовой резьбой. Это насторожило Боба. Труб с такой резьбой на участке не было – значит, ключ хотели применить не по прямому назначению.

Тень инженера трепещущей тростинкой протыкала пространство, а голодный взгляд поедал противника. Боб не мог оставаться равнодушным к горю человека и смотреть, как тот медленно никнет от голода, как кактус в пампасах сохнет без воды.

– У меня есть немного чая, – Боб потряс пятилитровым термосом, который обычно брал с собой на службу, и искренне огорчился, – жаль, бутерброды кончились.

Инженер проглотил слюну. Его лицо приняло симметрично-законченные очертания. Ключ мирно повис в левой руке.

– Я сейчас! – ответил инженер.

Он стремительно вышел и через минуту появился в сопровождении двух любимых женщин. На стол посыпались пакеты со снедью, банка шпрот закрутилась вокруг невидимой оси, несколько свежих помидор и огурчиков притулились на вчерашней газете «Спутник вашего досуга».

За столом состоялось официальное знакомство Боба с Гариком, и его неофициальными подружками, которые к будущей рыбалке никакого отношения не имеют. Канаты, шпагаты, лямки, бретельки, макраме и прочая чепуха истинных рыболовов не интересует. Пусть медведи тянут посильные лямки судьбы в зловещих кущах на берегу топких метановых болот.

2

В детстве Гарик казался хилым и в некоторых местах неказистым ребенком, но вкус пирога нельзя определить на глазок – порой серая булочка бывает желаннее юбилейного торта, если замес делал опытный пекарь.

Над Гариком трудились добросовестные кондитеры. Когда все поголовье детского садика лежало скрюченным от эпидемии гриппа – Гарик был весел и здоров. Когда в школе эпидемия укладывала косяки маменькиных сынков в кровать – Гарик был весел и здоров. Когда с востока шла азиатская чума, с запада надвигался атлантический гепатит, в недрах озера Чад плодились микробы африканской малярии, а северный арктический ветер нес свежезамороженных бацилл неразгаданной болезни – все это сталкивалось, смешивалось на высоте полета перелетных птиц и медленно оседало на голову Гарика – он оставался весел и здоров. Ядовитые бациллы проели ему плешь диаметром один железный рубль с изображением революционера-литератора – Гарик был весел и здоров. Загар к коже Гарика прилипал неохотно. От солнечных лучей кожа покрывалась пятнами цвета хаки. Неопытная домашняя псина на выгуле могла перепутать Гарика с газоном для своих надобностей, если тот лежал неподвижно на траве.

Иногда Гарику снилось, что он идет по росе, счастлив и любим. Откуда-то сверху доносились слова с придыханием:

– Я беременна…

Гарик открывал глаза и понимал, что сон перешел в явь. Чуть позже разные голоса говорили ему то же самое дважды. Подруги чувствовали сильный иммунитет Гарика к простудным заболеваниям, стремились передать ценное свойство своим чадам и всячески пренебрегали импортным набором хромосом.

Как честный человек, Гарик был готов жениться на каждой из дам, но его честность вступала в противоречие по отношению к другой, поэтому он был холостым.

Гарик не был жаден, и свою зарплату делил на пять равных частей. Три части доставались его малюткам, одну себе, а другую – на прокорм собаки. Кроме обязательных выплат, установленных в законном порядке, Гарик дарил на праздник своим чадам подарки. Когда псина околела, Гарик в память об усопшем животном продолжал делить зарплату на пять частей. Освобожденная собачья часть тратилась на ремонт автомобиля, который до встречи с Гариком покоился на автомобильном кладбище.

Чудо техники называлось «Запорожец». Дизайнеры в таком названии сделали попытку возвеличить подвиги казаков, которые любили собираться на берегу шустрого Ялика и отмечать свои победы многодневными гулянками, во время которых упражнялись в стрельбе из пищалей по птицам. Множество пернатых усеяли воду своим пухом. Местный поэт восхищался меткостью стрелков и воскликнул:

– Редкая птица долетит до середины Ялика!

Когда Гарик извлек свою будущую машину из груды обломков, он сделал предположение: до того, как на ней ездил чужой дедушка, машина подверглась обстрелу мафиозного клана. Но чуть раньше на ее крыше выступала группа бродячих артистов, а капот служил пьедесталом для ведения митингов. Но до этого машина, несомненно, участвовала в сражениях против Наполеона и отбивала атаки кирасир. В битве при Грюнвальде машина лишилась лобового стекла, но до этого злобный баскак за недоимки утащил в орду зеркало заднего вида и номерные знаки. Один из боевых слонов Македонского пробовал завести двигатель методом «постукивания».

В таком виде машина досталась Гарику. После ремонта она приняла заводские очертания и напоминала ежика, который оказал сопротивление властям при задержании. Нос у нарушителя распух, глаза из круглых, выпуклых превратились в вогнутые. Из гигиенических соображений ежа обрили до вынесения приговора, но суд оправдал нарушителя. После перенесенного стресса новые волосы на еже не выросли. Он сник, сгорбился, потерял здоровье. Прежде чем начать движение, он долго сморкается, чихает, трясется и к всеобщему изумлению едет, везет поклажу и попадает в аварии. Народ пророчески окрестил машину Горбатый. Это слово так прочно вписалось в лексикон, что его все выговаривают без кавычек.

Богатый духовный мир Гарика дополняли жилистые руки с узловатыми пальцами, вытянутая голова с впалыми щеками, тупым подбородком и светло-коричневыми глазами. Кончик носа был вздернут. Когда Гарик волновался – сжимал челюсти – желваки играли на мускулистом лице, ноздри расширялись. Вечно лохматые темно-русые волосы были жестки и не послушны для расчески. Роста в Гарике было достаточно, чтобы не чувствовать себя маленьким человеком, но он был не прочь подрасти на пять-шесть сантиметров. Нехватку длины компенсировал мужественный характер. На тренировках с макиварой Гарик приобрел резкость в движениях.

Он носил джинсы, клетчатую рубашку и добротные армейские сапоги со шнурками. Был добр, трудолюбив, ласков и застенчив, обладал кристальной чистоты энтузиазмом.