Текст книги "На краю Вселенной"

Автор книги: Игорь Марченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Он, словно атакующий носорог, бесстрашно врезался в передовые укрепления, раскидывая вставшие у него на пути бронемашины. Чудовищные гусеницы «Бетти» с легкостью, недоступной остальным танкам, перемалывали брустверы и доты, сделанные из цельных железобетонных брусьев. С воплями и руганью с дороги танка в страхе бежали буро-коричневые фигуры солдат Галунина, стреляя из ручных гранатометов и пулеметов. Танк мог выдержать еще и не такие попадания, так что за его шкуру можно было не переживать. Меня больше волновало наше собственное месторасположение на вершине холма, прямо под носом окопавшихся десантников полковника. Теперь в нас не стрелял разве что ленивый. Все целились в шарнирные крепления ног и рук – самые уязвимые точки МБР. Виртуальная сетка прицела без устали корректировала каждое мое действие. Длинные очереди роторного пулемета сметали технику и людей. Меня даже замутило от вида столь щедро проливаемой крови. Так бессмысленно солдаты не должны умирать…

«Старею. Теперь не выношу даже вида крови, а ведь раньше был в ней по пояс», – подумал я с неудовольствием.

На вершине холма орудовали группы истребителей танков и огнеметчики. Последние, кстати, весьма активно пытались с помощью струй напалма из заплечных ранцев остановить «Бетти».

– Ингвар, убирайся оттуда к чертям! Мы в огненной ловушке! – крикнул Хартман.

Он должен был обеспечивать нашим МБР наземное прикрытие и вывести из окружения в случае боя. Его спецназовцы подсвечивали лазерами цели, облегчая наведение ракет. Вооруженные сорокапятимиллиметровыми базуками, они с расстояния нескольких километров избранно наносили урон людям Галунина. Их целью были старшие офицеры и командиры среднего звена, без которых армия теряла присутствие духа и впадала в панику. Также они не брезговали уничтожением коммуникационного оборудования. Выпуская одну управляемую ракету за другой, они со снайперской точностью уничтожали выбранные мишени.

– Дик! Ради всех святых, включай свои сюрпризы, пока нас здесь не перемололи в порошок! – крикнул я в рацию, мощным пинком бронированной ступни отбрасывая военный грузовик, в чьем кузове яростно стрекотал пулемет пятидесятого калибра. Солдат за пулеметом застыл в беззвучном крике, когда механическая ступня почти до середины смяла кузов – подбросив грузовик в воздух, где он красочно взорвался.

Песок был заляпан машинным маслом и органическим топливом из пробитых танковых баков. Черные облака низко стелились над ним. Со стороны мы напоминали титанов из мутно-серого стекла, искажающего лучи света. Маскировочное поле было очередным ноу-хау, которое мы впервые применяли в бою. Мы очень надеялись, что его эффективность превысит прежние показатели. Перешагивая через врытые в песок танкетки, я склонялся над ними и напрочь выдергивал строчащие пулеметы, а иногда просто сгибал башни набок. Вскоре в дело вступили и сюрпризы Хартмана. Псевдоразумные мины «Поганцы», после того как их активировали, стали под поверхностью песка преследовать всех, кто только оказывался в поле их радаров. Мины по форме напоминали полутораметровых червей, которые сами решали, когда стоит выскочить и прилипнуть к цели. Через миг после этого они превращались в огненный шар взрыва. Правда, был и минус – мы сами могли легко стать их жертвами. Оставалось надеяться, что вражеских целей будет гораздо больше наших. Выдвинувшиеся из башни стволы зенитных пушек «Бетти» устроили такое буйство огня, что все летательные машины в радиусе двух километров стали боязливо облетать нас стороной. Тонкие росчерки плазменных сгустков легко прожигали дырки в стомиллиметровой стали, уничтожая цели еще на подлете.

С боями пробиваясь сквозь запруженное техникой и людьми пространство, наша пятерка чаще действовала механической силой, нежели оружием. Во-первых, ракеты мы растратили еще в первые минуты сражения. Во-вторых, грубая сила оказалась намного эффективней, чем роторные пулеметы.

– Джим, сними у меня с хвоста этого сукина сына!

– Атон! Гляди вперед! Куда прешь, парень? – кричала рация в шлемофоне.

Машина Атона с глухим стуком столкнулась с роботом Бастера. Не удержавшись на ногах, тридцать тонн стали и композитных материалов рухнули прямо на сгрудившиеся грузовики с вражеским продовольствием. Тысячи банок с консервами рассыпались блестящим ковром по песку, а свистящие пули и гранаты разрывались в их гуще. Ошметки консервированного мяса еще долго летали по воздуху от прямых попаданий…

– Хватит валять дурака! Убирайте оттуда свои задницы, пока их не нашпиговали свинцом! – закричал я по рации, с трудом увернувшись от ракеты, прилетевшей откуда-то сбоку, где чадили сожженные грузовики с топливом.

– Кэп, мы всего в полукилометре от крупного склада боеприпасов, – воскликнул Атон.

– Если мы прорвемся к нему, устроим еще тот фейерверк… – поддержал его Бастер.

– Отставить! Мы возвращаемся к группе Хартмана…

– Но ведь это три километра по открытой местности! – возмущенно воскликнул Атон. – Мы окажемся как на ладони! Я не желаю быть мишенью в тире…

– Атон, я отдал прямой приказ! Мы не можем и дальше уповать на везение. Если одного из нас подобьют в тылу вражеской группировки, спасти его будет проблематич…

Договорить я не успел – моя машина, сигнализируя о критических попаданиях, начала валиться на спину. Я и не заметил, как вынырнувший из огня пятнистый танк на полном ходу протаранил ее коленный сустав и тут же расстрелял в упор вторую ногу. Ударившись головой о переборку, я на миг потерял сознание, а когда очнулся, то уже задыхался от невыносимого жара.

– Капитан… Ты жив? – кричала рация. – Отзовись…

Выплюнув сгусток крови, я отер разбитые губы тыльной стороной синаптической перчатки и начал думать, как выбраться из раскаляющегося стального гроба. Системы жизнеобеспечения отказывали одна за другой. Оранжевая ртуть – начинка вольфрамового снаряда – быстро прожигала внешнюю оболочку. Грудная пластина, в которой находился выход, была изуродована прямым попаданием снаряда. Обездвиженный МБР упал навзничь, а значит, аварийный выход на спине накрылся медным тазом. Оставался слабый шанс на катапульту, еще ни разу не прошедшую испытаний без каких-нибудь недоразумений и происшествий. Прибегнуть к ней – значило полностью отдаться на волю судьбы. Но выбор был невелик: или сгореть заживо, или рискнуть в надежде на чудо. Помянув нелестным словом всех демонов космоса, я решительно потянул ручку отстрела кабины. В замкнутом пространстве раздался резкий свист пробитой гидравлики. Искры жгучим душем окатили меня с потолка и… ничего. Чуда не случилось. Я по-прежнему был заперт в кабине. Над головой продолжало расти алое пятно раскалившегося металла. Еще минута, и поток ртути выльется мне прямо на голову – перспектива, не располагающая к оптимизму.

– Попал… как кур в ощип! – зло рассмеялся я, ударив кулаком о панель катапульты.

Сбоку раздался треск лопнувшей переборки. Часть корпуса, словно крышка от банки, откинулась в сторону. Меня на мгновение окатило гарью пылающего топлива и оглушило воплем боли горящих заживо людей. Они, как черти в аду, мельтешили в пламени, возникшем на месте цистерны заправщика. До конца не веря в свое счастье, я быстро расстегнул ремни безопасности и, скинув синаптический шлем, выполз наружу сквозь образовавшийся лаз.

Трудно описать мои чувства, когда я увидел над головой вместо стальной кабины голубое небо. Это было сродни возвращению в мир живых из самого мрачного ада.

«Если выберусь отсюда живым, обязательно усовершенствую катапульту», – торжественно пообещал я себе.

Стянув с ближайшего трупа куцый бронежилет без рукавов, я надел его поверх комбинезона. На локти и колени нацепил трофейные бронированные щитки, способные выдержать попадание пули. Сам бронежилет совсем не вдохновлял – обычный многослойный кевлар, сшитый из пяти-шести слоев, с тонкими пластинами композитной плитки. Когда вокруг бушует кровопролитный бой, страх за собственную жизнь и здоровье предательски закрадывается в душу. Осмотревшись, я даже присвистнул от удивления. Ущерб от пяти МБР оказался столь велик, что только сейчас стал понятен их истинный потенциал. Эдисон Смит оказался прав – за такими машинами будущее.

На равнине остались дымить одни лишь остовы подбитой техники. Грохот боя переместился на север и юг. Я же отправился на запад. Сражение распространялось по всей долине. Мятежники накатывали на очаги сопротивления волнами, прикрываясь броней трофейных танков и машин. В песок с визгом зарывались прилетевшие издали пули, поднимались в небо фонтаны взрывов. Тысячи мертвых и раненых с обеих сторон громоздились на песке. Страна мертвых. На моих глазах сталкивались танковые армады полковника и местной оппозиции. Часто они оставались там, где сражались, превратившись в груды горелого металла и горы мертвых тел. Численный перевес в технике и солдатах был на стороне мятежных баронов, но им недоставало опыта и тактических знаний. Две группы армий рассыпались по пустыне, сталкиваясь в лобовых сражениях в самых разных местах. Двигаясь цепями по барханам, мятежники часто и сами попадали в хитрые засады. Что бы ни говорили о людях полковника, дело свое они знали великолепно.

Обойдя кипящую боем долину, я сменил направление на север, туда, где находился лагерь Хартмана и его спецназовцев. Позади меня зашуршал песок, и я скорее инстинктивно, нежели сознательно, отскочил в сторону. «Поганец», выскочивший из песка, прыгнул, целясь стальными захватами в меня, но я успел упасть. Пролетев над моей головой, он вновь зарылся в песок. Сегментное тело кружилось в смертоносном торнадо, вращая десятками мелких буров. Именно они позволяли так быстро передвигаться под песком.

– Проклятье Фрелла! Только тебя здесь не хватало! – выругался я, поднялся на ноги и дал деру.

Не знаю, почему он посчитал меня достойным своего внимания, но отказываться от преследования, по-видимому, не собирался. Если умная мина брала тебя в оборот, упрямее и настойчивее преследователя было не сыскать. Шустро извиваясь под поверхностью песка, «Поганец» гнался за мной по пятам. Я растратил на него весь свой запас ругательств и четыре магазина к автомату, а толку пока не было никакого. Для уничтожения управляющего модуля мины требовалось прямое попадание в микропроцессорную матрицу псевдоинтеллекта, диктующую поведение механического убийцы. Он упрямо преследовал меня, стремясь выполнить свою единственную цель – уничтожить выбранную мишень. Отбросив в сторону разряженный автомат, я сосредоточился на беге. Опережая мину на несколько метров, я старался увеличить отрыв. Если удастся добежать до скал и спрятаться в укрытии, есть шанс уцелеть, хотя мина была снабжена, помимо противотанкового фугаса, полноценным зарядом шрапнельных шариков. При взрыве зона их рассеивания составляла три километра.

Теперь, петляя меж остовами сгоревшей техники, я жалел, что приказал Хартману засеять местность этой гадостью.

С грохотом и скрипом железа из дыма пожарища прямо на меня выскочила гвардейская танкетка десантников. Перегородив мне дорогу между двумя холмами горелого железа, она угрожающе развернула в мою сторону дуло лучемета.

– Застынь на месте, ублюдок! – рявкнули громкоговорители на башне.

– От ублюдка слышу! – огрызнулся я, поднырнув под тонкий ствол танкетки.

Ухватившись за него обеими руками, я взобрался на броню машины. Чуть не поскользнувшись на покатых боках башни, скатился позади нее и отпрыгнул от танкетки как можно дальше, считая оставшиеся до взрыва секунды. Мина скользнула под танкетку и с грохотом взорвалась под днищем, высоко подбросив ее. Последнее, что я увидел перед тем, как отключиться, – это объятая пламенем боевая башня, подскакивавшая на песке, словно мячик. Сам искореженный корпус танкетки отшвырнуло далеко в сторону. К счастью, он поглотил всю силу взрыва, а шрапнельный заряд ушел в песок, не причинив мне вреда.

Контузия встретила меня звоном тысячи колоколов под сводами моего многострадального черепа. Звон перешел в мерзкий визг, а потом кровавый туман опустился перед глазами и заполонил весь окружающий мир…

Я пришел в себя оттого, что кто-то, приставив горлышко фляжки к моим губам, старался напоить меня водой не первой свежести, невыносимо отдающей канализацией.

Я поперхнулся и с трудом смог восстановить дыхание.

– Ну и передряга, кэп! Этот день мы еще не скоро позабудем! – сказал поивший меня человек. – Ведь говорил, что от полковника больше вреда, чем пользы. Так нет, ты никогда не прислушиваешься к моим советам. Скажи, какого черта ты лично возглавил эту атаку? Еще немного, и тебя пришлось бы соскребать с песка.

– Перестань болтать, Малек!

Оттолкнув флягу, я попробовал встать на ноги, но с глухим стоном вновь упал на спину.

– Это меня так качает или землю под ногами?

– Тебе лучше не вставать, Ин. Сейчас прилетит шаттл, и мы доставим тебя к Лентяю в лазарет. Наверное, у тебя сотрясение мозга. Тебя тошнит?

– Еще как! Не отказался бы проблеваться! – Вымученно улыбнувшись, я сморщился от боли в голове. Казалось, целая Вселенная медленно раскачивается, словно на волнах. – Кто победил?

– Победили мы, точнее, повстанцы. О чем ты думал? Мы ведь договорились, чтобы никто не отходил далеко от места, где его подобьют.

– Там было слишком опасно оставаться. Где остальные?

Вокруг меня сгрудились люди, как знакомые, так и нет. Вот по песку прошлепал Гюнтер, подмигнул и скрылся из поля зрения. Бастер, забрав у Малека флягу с водой, с удовольствием присосался к горлышку, пока тот не отобрал ее. Мир снова стал зыбким и нереальным. Даже лениво парящие в небе птицы как будто замерли на месте.

– Ин, ты бы видел, что тут творилось! Песок горел так же ярко, как эта допотопная рухлядь Галунина! Твой забег по минному полю нужно было видеть, потому что словами не передать!

– Малек, заткнись хоть на минуту.

Я сел и, обхватив голову руками, старался справиться с головокружением и тошнотой. Это явно была контузия. Оставалось надеяться, что она пройдет со временем.

– Кто эти люди?

– Капитан, вы позабыли наш договор?

В поле зрения вплыла румяная физиономия громилы Джанго. Дружелюбно хлопнув меня по плечу, он уселся рядом.

– Мы сломали хребет армии коменданта. В данную минуту мои парни допрашивают эту кровавую свинью. Немного терпения, и мы сможем вскрыть проклятый подземный сейф…

– Вы взяли его живым? – не поверил я своим ушам. – Как вам это удалось?

– Его вертушка совершила вынужденную посадку в горах, где ее поджидали мои люди. При попытке захвата он застрелил троих и сам попытался застрелиться. К счастью, произошла осечка, и мы его повязали без единой царапины.

– И как успехи при допросе?

– Пока никак, но это дело времени, – с неудовольствием процедил Джанго. – Нужно сначала убедиться, что он не протянет ноги в процессе допроса. Как же давно мы ждали этого часа! Теперь он заплатит нам за все сполна!

Я с трудом встал, размял мышцы. Ветер приближающегося вечера приятно холодил кожу под изорванной одеждой. Осмотрев себя, я стряхнул с плеча несколько сплющенных картечных шариков, застрявших в бронежилете.

– Где он? Я должен с ним поговорить, прежде чем над ним поработают твои мясники, Джанго.

– Дохлый номер! – хмыкнул Джанго, вставая следом за мной. – Он фанатик! Таких можно расколоть только адской болью. Доверьтесь мне. У нас даже генералы плачут, как дети.

Ощущая, что упустил нечто важное, я обернулся к своему заместителю:

– У нас большие потери, Малек?

Стронский замялся и пробормотал:

– Давай чуть позже о потерях. Это разговор не на пять минут…

– Где Хранитель? – выкрикнул я ему в лицо, схватив за лацкан куртки. – Вы его нашли? Вы слышали, что я говорил? Я говорил, что его надо эвакуировать на корабль!

– Успокойся! Мы его пока не нашли, но скоро найдем…

– Разумеется, вы его не нашли, черт бы вас подрал! Потому что он все еще в той машине!

Растолкав людей, я организовал спуск в шахту, где и нашлась искореженная машина, в которой медленно, но верно угасала жизнь старика. Мы опоздали и уже ничем не могли ему помочь. Док Смит печально покачал головой и отошел в сторону. Слишком долго никто не оказывал старику помощи. Пули серьезно повредили ему печень и легкое. Он бы истек кровью за несколько минут, если бы все это время не держал пальцами края ран. Система медитации и замедленный метаболизм оттянули конец.

– Простите, Хранитель, – прошептал я, склонившись над его седой головой. – Я подвел вас… обещал безопасность и помощь… Судьба накажет меня за это.

– Нет, Ингвар… все нормально. Я умру дома…

– Дома? О чем вы?

– Я родился на этой… планете. Она когда-то была другой. Здесь не было пустынь…

Он зашелся в кашле. В уголке рта показалась алая капля крови.

– Не нужно меня жалеть, добрый друг. Моя путеводная звезда привела меня обратно – туда, где зажглась много лет назад. Это справедливо…

– Ради бога, молчите! – начал умолять я Хранителя. – Вы растрачиваете последние капли жизни…

– Обречен, но не внакладе. Слишком долгой была жизнь, и слишком много приключений…

Вокруг нас собралась практически вся команда «Звездного странника». Люди стояли в полном молчании, зная, что дед был старожилом корабля и моим другом. И пусть его считали ворчуном, за свою мудрость он заслуженно пользовался уважением.

– Не нужно грустить, парень. Дальше вы уж как-нибудь без меня…

Я обреченно смотрел, как умирает мой друг, не зная, как ему помочь. Он был нетранспортабелен, как пояснил Док Смит, и Доку можно было верить. Если старику суждено умереть, то пускай это произойдет в кругу скорбящих друзей, а не в пыльном трюме шаттла.

– Вы столько раз спасали нас от роковых решений. Простите, что не послушал вас в этот раз. Этого бы не произошло. Как мы теперь без ваших советов?

– Так же, как и всегда, – в подобии улыбки поморщился Хранитель. – Лучше… отсоедините эти глупые трубки и датчики. Они не спасут от зубов вечности… – дрожащей рукой он указал на безучастного ко всему кибердоктора. – Смерть не обхитрить… это наша плата за жизнь. Не дай тьме в душе… захватить над тобой контроль. Это проклятие человечества… Живи достойно… умри… но не поддавайся демонам…

Не знаю, что он хотел мне поведать перед смертью. Он часто говорил о тьме в душе, так ни разу и не объяснив ее сути и происхождения.

Старик умер на закате. Вся команда склонила головы в знак уважения, вне зависимости от того, где находились расчеты – в боевой рубке корабля или внизу, на поверхности Небесного Нимба. Все радиопереговоры временно умолкли, когда мы несли к шаттлу носилки с Хранителем и еще шестью членами экипажа, погибшими во время боя. Четверо из младшего экипажа и двое из группы спецназначения. Бастер погиб внутри взорвавшегося МБР, пораженного сразу семью снарядами. Зигфрид был подстрелен шальной пулей во время наземной операции прикрытия, когда отправился меня выручать из искореженной машины. Это был серьезный удар. У нас давно не было подобных потерь. Все приносили соболезнования Карлу, Гюнтеру и Отто. Бой закончился лишь тогда, когда чудовищная туша рейдера приземлилась неподалеку от старой базы снабжения Империи, начисто проигнорировав мои приказы не садиться. Вид стального монстра из космоса и его грозных пушек произвел неизгладимое впечатление на людей полковника, и они нехотя сдались.

Солнце еще не село за горизонт, а вдали, в клубах пыли, появились колонны трофейной техники и пленных. Повстанцы перегоняли захваченные машины на другие участки фронта, где Имперский гарнизон до сих пор держал оборону не на жизнь, а на смерть. Армия коменданта была слишком большой и слишком рассеянной по всей планете, чтобы ее можно было разбить в одном сражении. Очень скоро к власти придет новый комендант, и бои возобновятся с новой силой. Пока тлеют угли гражданской войны и нет твердой власти, на Нимбе не прекратятся раздоры.

– Дело сделано, кэп! – торжествовал Малек. – Повстанцы слово сдержали. Одного не пойму: как тебе удалось узнать коды Галунина? Он ведь молчал даже под пытками…

– Возможно, решил искупить все то зло, что совершил за свою жизнь. Займись подготовкой корабля к гипермаршевому ходу.

Взяв под козырек фуражки, Стронский вышел в коридор, оставив меня в одиночестве. Тишина в каюте стала давить мне на уши. Всевидящий и вездесущий корабельный разум не спешил начинать со мной разговор. Его вполне устраивало, что я вернулся на борт живым и почти здоровым, а судачить о моих решениях было не в его обычаях. Железяка был сродни преданной собаке, готовой прощать хозяину ошибки и обиды. Разве это справедливо? Никто не ответит, кроме самой собаки.

Я уже побывал в руках Дока, и он практически ликвидировал мою контузию. Специалист…

Откинувшись в кресле, я мрачно вспомнил свой последний разговор с всесильным военным комендантом Небесного Нимба.

Галунина распяли на стене и пытали электрошоком, когда я и Джанго заглянули в его камеру. Дюжие молодцы, недовольные, что их прервали, преградили мне дорогу, но, повинуясь жестам Джанго, оставили нас наедине с пленным.

– Вы триумфатор, капитан… «честно» втоптали в грязь, связавшись с этими падальщиками, – еле шевеля разбитыми губами, прохрипел полковник, с ненавистью прожигая меня взглядом. – Что же вы не радуетесь? Ведь вы победитель и можете позволить себе поиздеваться над побежденным!

– Это так, полковник, – не стал я спорить. – Только плоды боя мне совсем не по нутру. Победа далась слишком большой кровью. Был один философ, сказавший, что умный полководец заканчивает войну, не начиная ее…

– Это сказал глупец! Не разбив яйца, яичницы не приготовить.

– Нет, это мы глупцы. Наши ошибки искупают другие. И нам нести эту тяжесть всю жизнь.

– Думаете, для меня это откровение? Если считаете меня злодеем, то просто пристрелите. Без твердости и дисциплины не возможен никакой порядок! Человечеству необходим кнут. Думаете, мои методы суровы? Ха! Значит, вы глупый идеалист и ничего не поняли в жизни!

Отвинтив крышку фляги, я сделал глоток. Посмотрев на старого вояку снизу вверх, дал и ему глотнуть огненного рома с Бетельгейзе. Джанго неодобрительно покачал головой. Начало моего допроса ему не понравилось. Наверное, он считал меня мягкосердечным идиотом, не способным вынести пыток врага. В чем-то он был прав. Я действительно не любил пыток и прочих издевательств, но если решу, что это необходимо для дела, то сам могу стать грозным палачом.

– Вы ничего не добьетесь от меня! – снова прохрипел комендант, косясь на мрачного Джанго. – Все офицеры Империи проходят специальную психологическую подготовку на случай пыток. Неужели вы всерьез рассчитываете вытянуть из меня коды? Глупцы!

– Послушайте, полковник. Я пришел поговорить, а не пытать. Вы утратили власть над большей территорией Нимба. Ничего не приобрели во время этой кампании. Потеряли самые боеспособные войска, а также много военного имущества и снаряжения. Я же… потерял своих друзей. Я в проигрыше даже большем, чем вы.

– Разве вы только что не сказали, что я утратил власть, а вы лишь несколько членов экипажа?

– Потеря друзей намного тяжелей для меня, чем утрата любой власти.

– Хотите увидеть раскаяние на моем лице? Не выйдет. Я не собираюсь исповедоваться.

– А я здесь не для того, чтобы грехи отпускать! – рявкнул я, подходя к нему вплотную.

– Тогда нам не о чем больше говорить, – криво улыбнулся Галунин.

– Я по-прежнему рассчитываю узнать коды и поскорее улететь отсюда. Ваше гостеприимство – худшее в этой части Вселенной. Жду не дождусь отлета.

– Зря рассчитываете… Я скорее сдохну, чем скажу коды.

– Вы, может, и не скажете, а вот ваш разум не сможет мне отказать.

Я схватил Галунина пятерней за волосы и другой рукой быстро провел по его затылку. Пальцы, наткнувшись на холодный металл ментального щита, сжались на нем. Маленькая пластинка была прикреплена к коже. Одним движением сорвав ее, я демонстративно сломал пластинку пополам, не обращая внимания на вопль боли полковника. Бросил на пол и раздавил каблуком. Галунин на секунду застыл, а когда поднял на меня глаза, в бешенстве стал вырываться из оков. Догадка пришла к нему слишком поздно. Отключив его ментальный щит, я сделал его мозг совершенно открытым, после чего коды почти мгновенно стали моим достоянием.

И в пытках больше не было необходимости.

Я медленно отступил в тень, стараясь не встречаться взглядом с изумленным Джанго.

– Будьте вы прокляты! Я знал, что с вами не все чисто! – заорал мне вслед Галунин. – Вы чертов сенс! Берегись, Джанго, своего нового друга! Пусть он вызнал коды, но с тобой делиться ими никогда не станет! Он ни за что не допустит, чтобы оружие со склада попало в руки к таким, по его мнению, монстрам, как мы с тобой. Для него ты такой же порочный продукт системы, как и я! Когда он получит то, что ему нужно, он расправится и с тобой тоже!

– Это правда? Вы сенс? – сузил глаза Джанго, недоверчиво переводя взгляд с безумствующего коменданта на меня. – Почему вы не сказали мне об этом раньше?

– Для чего? Что бы это изменило? Мои тайны не ваше дело. Мы делали одну работу, объединенные единственной целью – получить приз. Не так ли?

– Так…

– А раз так, закроем эту тему раз и навсегда.

Накинув на голову капюшон, предохраняющий от песка и пыли, я вышел из душной камеры, пропахшей злобой, отчаянием и болью. Полковник вызывал во мне глухое раздражение и злость на самого себя. Неужели я обречен повторять свои ошибки? Будь у меня оружие в руках, все равно не смог бы убить коменданта. Только не пленного и почти сломленного человека – некогда дикого зверя, сидящего теперь в клетке, с потухшим взором.

– Так что удалось выяснить? – поинтересовался Джанго, выйдя следом за мной. – Любопытные у вас методы допроса… оригинальные. Вы правы, капитан. Ваши тайны к делу не относятся, просто я по старой привычке люблю быть в курсе событий.

– Сегодня мы расконсервируем базу, и каждый из нас заберет свою часть трофеев. Мы получим энергию и провиант, а вы – свое драгоценное оружие.

– Вы серьезно? – недоверчиво воскликнул Джанго, выискивая на моем лице ответ.

– Когда дело касается добычи, я никогда не шучу. Я знаю коды и смогу распечатать базу.

– Великолепно! С вами приятно вести дела, мой друг. Может быть, останетесь у нас и поможете освободить планету от кровавого диктата Империи? С таким кораблем, как у вас, мы в одночасье сломим любое сопротивление. Вы получите землю и власть! Все, что захотите, будет вашим! Помогите нам, и мы этого не забудем. Что скажете?

– А что вы собрались делать с комендантом? – проигнорировав его предложение, спросил я.

– Если вы выполните свое обещание, он нам больше не понадобится. На всякий случай мы его еще подержим на цепи и отпустим. Что мы, звери какие?..

– Отпустите?! С трудом в это верится.

– Честное слово! Отпустим… в голую пустыню. Пристрелить его будет слишком гуманно. Миг, и он на небесах. Нет, это недопустимо. Пускай прогуляется по пескам без воды, прежде чем сдохнуть от жажды.

– А что вы будете делать, когда получите ядерное оружие со складов? Его с лихвой хватит, чтобы добрый десяток раз испепелить всю поверхность Нимба.

– У нас большие планы относительно этого оружия. – Джанго мечтательно уставился вдаль, едва заметно улыбаясь. – Для начала сотрем в порошок несколько мятежных колоний, не пожелавших присоединиться к нашей борьбе… пусть другим неповадно будет. Подогреем оба полюса, где засели люди коменданта, а потом доберемся и до верховного координатора…

– Вы готовы убить миллионы ради мести? – не поверил я своим ушам. – А как же идеалы революции и ваши собственные принципы? Свобода и равноправие?

– Не смешите меня, капитан, – сердито фыркнул Джанго. – Вы словно только что родились. Разумеется, все это сказки для идиотов. Оружие создавалось ради разрушения, а не созидания. А если оно попадет в руки наших недругов? Думаете, они будут долго колебаться, прежде чем используют его против нас? Знаете, за годы междоусобной войны на Нимбе я понял, что людьми нужно править железной рукой. Человек по природе своей, подсознательно, не приемлет мир без боли, крови и страданий. Ему это необходимо, чтобы чувствовать себя живым. Хотим мы того или нет, всегда будут те, кто наверху, и те, кто внизу. Если выбирать между ними, я выбираю вершину пирамиды. Аминь!

Отведя Хартмана в сторону, я кивнул в ответ на его немой вопрос. Он еще раньше предлагал заложить взрывное устройство на территории базы. Я сказал, что подумаю и если соглашусь, то дам ему знать. После разговора с Джанго я утвердился во мнении, что зря сомневался в намерениях повстанцев утопить планету в крови. Это оружие не должно попасть ни в чьи руки. Мы обещали повстанцам трофеи, но не клялись в их неприкосновенности. Свою часть сделки мы выполнили на все сто.

Прервал мои воспоминания Док Смит, заглянувший ко мне.

– Экипаж на нижней палубе, кэп. Все ждут только тебя.

Я рассеянно кивнул и сказал:

– Железяка, приказ не отменяется. Мы должны быть сильными и не страдать ложным сожалением и чувством вины. Приказываю запустить программу «Барабанный бой». Пускай же это будут последние жертвы на алтарь всеобщего безумия.

Немного помолчав, я прошептал в пустоту:

– Кто-то ведь должен это сделать. После изоморфера для меня это сущий пустяк… Трудные времена требуют трудных решений.

– Полностью с вами согласен, капитан, – отозвался псевдоразум. – Приказ выполнен.

– О чем ты, Ингвар? – спросил Док. – Какой еще приказ?

– Мы пытаемся хоть на миг сделать этот мир лучше. Неужели ты решил, что мы можем улететь, даже не попрощавшись? Это будет не совсем учтиво с нашей стороны.

…Маленький цветок спутникового передатчика распустился на корпусе космического корабля. Микроимпульс сорвался с антенны, преодолел сотни километров за доли секунды и встретился с антенной взрывного устройства, называемого «вакуумным детонатором». Оно создавало эффект всасывания, как у маленькой черной дыры, а потом высвобождало собранную энергию в одном мощном взрыве. Джанго любовно оглаживал блестящие цилиндры ракет и бомб, даже не подозревая, что всего в нескольких метрах от него ждет своей минуты его смерть. Все планы относительно будущего использования оружия, все его борцы за свободу и идеалы – все это исчезло миг спустя. Это не было моей местью. Это было лишь актом справедливости, за который я еще получу свою порцию душевных терзаний. Но все это будет потом. Чем меньше на Нимбе останется таких негодяев, как расчетливый и жестокий террорист Джанго, коварный Граз, безумный доктор Крамп, упрямый комендант Галунин и прочие, кого заботила лишь личная нажива, тем лучше для всех остальных.

Яркая вспышка взрыва высветила вечерний горизонт пустыни, превратившись в приплюснутое сверху облако, доставшее верхней кромкой до стратосферы. Датчики корабля зафиксировали на поверхности Нимба мощную ударную волну и тектонические толчки. Возникший в результате взрыва ураган снес облако раскаленной пыли и песка далеко на запад, открыв электронным глазам нашего корабля внушительное зрелище – стокилометровую в диаметре воронку посреди бескрайних песков. Взрыв начисто уничтожил базу и скопление людей внутри зоны поражения.