Текст книги "Золото партии. Историческая хроника"

Автор книги: Игорь Бунич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

1. Компартия США – 2 000 000 долларов.

2. Компартия Франции – 2 000 000 долларов.

3. КП Финляндии – 1 800 000 долларов.

4. КП Португалии – 1 000 000 долларов.

5. КП Греции – 900 000 долларов.

6. КП Израиля – 800 000 долларов.

7. КП Чили – 700 000 долларов.

8. КП Ливана – 500 000 долларов.

9. КП Венесуэлы – 500 000 долларов.

10. КП Индии – 500 000 долларов.

11. КП Италии – 500 000 долларов.

12. КП Дании – 350 000 долларов.

13. КП Перу – 350 000 долларов.

14. КП Сальвадора – 400 000 долларов.

15. КП Аргентины – 400 000 долларов.

16. КП Бразилии – 330 000 долларов.

17. АКЭП (Кипр) – 300 000 долларов.

18. КП Испании – 300 000 долларов.

19. КП Ирака – 400 000 долларов.

20. КП Австрии – 250 000 долларов.

21. КП Сирии – 250 000 долларов.

22. КП Египта – 230 000 долларов.

23….

Всего примерно 40 миллионов в год, включая сюда и Организацию Освобождения Палестины. Согласитесь, что немного, если сравнить другие траты».

Горбачев слушает внимательно. Подписывает документы, спорит, доказывает, спрашивает, если что неясно. Банки Амстердама, Цюриха, Лондона, Парижа, Токио и Сингапура. Подставные миллиардеры, вроде Хаммера, Максвелла, Симады. Мафиозные группировки, с удовольствием сотрудничающие на паях.

Цифры, цифры и цифры. Миллиарды и миллиарды долларов. Тонны золота и бриллиантов.

Расходы на обучение партаппарата всех стран мира в Институте общественных наук при ЦК КПСС, расходы на пребывание (служебные командировки, отдых, лечение) деятелей зарубежных компартий в СССР, расходы на политэмигрантов, временно или постоянно проживающих в СССР… Расходы компартий на размещение советских заказов в их странах при их посредничестве. Совместные предприятия, «фирмы-друзей», «фирмы-призраки»…

А в стране бушует антиалкогольная кампания, которая должна, по замыслу КПСС, поднять производительность труда.

Новорожденная гласность пробивается на страницы газет и на экраны телевизоров с душераздирающими призывами: «Четырехлетняя девочка больна лейкемией. В нашей стране эта болезнь не лечится. Необходимы 3 тысячи долларов, чтобы спасти ей жизнь…».

Молчит огромная страна. У кого есть доллары, кроме КПСС? Но КПСС подобных призывов никогда не слышала, не слышит и сейчас. А если у кого и припрятано пару тысяч в валюте, и рад бы он помочь больной девочке, но боится. А не чекистская ли это провокация? Покажешь доллары – и сядешь на 10 лет. Лучше отмолчаться. «Западно-германская фирма… берет лечение девочки на себя и приглашает ее с родителями в Гамбург…». Но пока мама девочки будет оформлять документы на выезд в ФРГ (Зачем она едет? Действительно ли девочка больна, и ее нельзя вылечить дома? А не являются ли ее родители носителями государственных секретов? А не собираются ли они порочить наш строй?), девочка уже умрет…

А затем наступил Чернобыль.

Атомная война, которой так не хватало в перечне войн, развязанных коммунистами против народа, началась.

Радиация, превышающая по норме радиацию атомных бомб, взорвавшихся над Хиросимой и Нагасаки, поразила сотни тысяч людей и огромные территории Украины, Белоруссии, Прибалтики и России. Радиоактивное облако прошло по Восточной и Центральной Европе, достигнув Швеции. Американские разведывательные спутники быстро сообщили о размерах катастрофы. Западные страны с ужасом приступили к немедленной эвакуации своих граждан из пораженных районов. На новорожденную гласность тут же наступили сапогом и чуть ее не раздавили в пеленках. Кремль отреагировал на катастрофу в своих лучших традициях.

Крик ужаса и отчаяния, изданный западными средствами массовой информации, был объявлен «провокационной шумихой, имеющей цель вызвать очередную антисоветскую истерию». Пожарные тушили пожар на взорвавшейся АЭС в одних гимнастерках. Никто и не думал приступать к эвакуации жителей хотя бы из эпицентра взрыва. Телевидение с упоением показывало влюбленных, слушающих пение соловьев над Припятью (передача так и называлась «Соловьи над Припятью» и демонстрировалась на третий день после катастрофы), и улыбающихся молодых мамаш с грудными младенцами в колясках и на груди.

Бойкие телерепортеры совали им микрофоны, задавая идиотский вопрос:

«Как вы себя чувствуете?»

«Отлично!» – широко улыбаясь, отвечали молодые женщины.

«А что вы скажете о той пропагандистской шумихе, которая поднята на Западе по поводу аварии на атомной станции?».

«Что, это в первый раз? – возмущались женщины. – Они любому поводу рады, чтобы лишний раз вылить свою злобу на наш народ и наш строй». Через полгода их дети начнут умирать один за другим, а общее количество погибших детей засекречено до сих пор…

Пока Москва делала все возможное, чтобы скрыть или преуменьшить размеры катастрофы, на Западе она уже предстала со всей очевидностью своих глобальных последствий. Огромная площадь зараженной территории, потери пахотных земель и поголовья скота, необходимость переселения огромных масс жителей, попавших под атомный удар, промышленные потери – все это складывалось в сотни миллиардов долларов и требовало усилий, которые были явно не по плечу Советскому Союзу. А катастрофы пошли одна за другой. Тонули океанские лайнеры и стратегические подлодки, бились пассажирские и военные самолеты, летели под откос поезда, взрывались нефте– и газопроводы, горели цеха заводов и фабрик. Сурово мстили демоны Кореи. Еще более сурово мстила семидесятилетняя оккупация страны бандой преступников. Но беспощаднее всего мстила порочная экономика рабовладельческого государства, созданного на базе безумных идей. Государства, мрачной иронией истории заброшенного в виде изолированного средневекового анклава в мир XX века.

Чернобыльский взрыв стал катализатором целой серии необратимых событий.

Агонизирующая империя стала расползаться на глазах. В гниении и распаде ожила гласность. На погибающую страну грозным водопадом хлынула правда ее грязной и кровавой семидесятилетней истории. Очнулись общественные силы.

Зашумели многотысячные митинги, еще стихийные и хаотические, но уже ясно указывающие на главную причину всех бед – КПСС и созданные ею преступные институты государственной власти. КПСС реагировала вяло, ожидая обещанных Горбачевым кредитов с Запада. И Горбачев не подвел их ожиданий. Он метался по странам западной Европы, прилетал в Америку, встречался с президентами, премьер-министрами, королями и королевами, общественными деятелями, предпринимателями и банкирами, очаровывая всех своими идеями «нового мышления», глобальными предложениями по изменению сидящего на атомной бочке мира, своей «перестройкой» и «гласностью». В доказательство того, что это не пустые слова, в стране, по приказу Горбачева, начался новый виток мощной антисталинской кампании. Покойного генералиссимуса проклинали, клеймили и разоблачали чуть ли не круглосуточно в печати, по радио, по телевидению, на киноэкранах, на сценических подмостках. Кампания сразу же вышла из-под контроля, рикошетом ударяя по КПСС.

«Больше демократии! Больше гласности!» – провозглашал Горбачев в Вашингтоне, Париже, Лондоне и Бонне.

«Больше социализма! Больше дисциплины!» – поучал он, вернувшись домой.

И, наконец, объединив эти два призыва, стал и дома, и за границей призывать: «Больше демократии! Больше социализма!». Это не прошло незамеченным. Демократия и социализм, как две критические массы урана, при сближении должны были произвести взрыв почище чернобыльского.

Горбачев очень импонировал Западу. Никто из его предшественников не был настолько открыт и откровенен.

Во всех поездках его сопровождала жена. (Сталин ликвидировал свою жену Надежду задолго до собственного появления на международной арене, жена Хрущева – добрейшая Нина Петровна – редко появлялась на людях, Брежнев держал свою Викторию Петровну чуть ли не под домашним арестом. Что касается Андропова, то западные журналисты уверяли, что вообще не знали, женат он или нет, пока на похоронах не увидели его вдову). Но Раиса Максимовна – не чета своим предшественницам. Она носится по западным столицам с кредитной карточкой «Америкэн-экспресс», опустошая ювелирные и антикварные магазины.

Она заказывает такие же серьги, как у Маргарет Тэтчер, за 70 тысяч фунтов стерлингов, она покупает на аукционе золотое пасхальное яичко Фаберже, посрамив слетевшихся со всего мира толстосумов-коллекционеров. (Вещь уникальная. Всего несколько таких шедевров сделал прославленный русский ювелир по заказу Императорской фамилии. И цена уникальная – 2,5 миллиона долларов). Она заваливает заказами Диора и Кардена. Впервые два знаменитых модельера отказываются назвать корреспондентам общую стоимость заказа, ссылаясь на коммерческую тайну и просьбу клиентки. Но пронырливые журналисты узнают все через налоговую инспекцию. Семизначные цифры, набранные красным шрифтом, сенсационно венчают заголовки европейских газет, обеспечивая супругам Горбачевым солидность и повсеместное уважение. (Неумолимая тяга номенклатуры, а за ней и всего населения, к западному «шмотью» оказалась совершенно очевидным, но, увы, единственным подтверждением знаменитого лозунга: «Народ и партия едины!». Тонны западного ширпотреба раздавили и втоптали в грязь все бессмертные идеи Маркса, Ленина, Сталина). И деньги Горбачеву, как он и обещал своей партии, дают, но понемногу и за конкретные дела.

Выпустить всех политических заключенных.

«Уже выпустили», – уверяет Горбачев.

Ему предъявляют списки с точностью до одного человека.

Откуда эти списки? Куда смотрел КГБ?

Но в лагерях уже распахиваются ворота, а чернобыльский взрыв вообще срывает их с петель. Мощный поток бывших политзаключенных вливается в общественную жизнь страны, формируясь и перестраиваясь на ходу, предчувствуя открывающуюся возможность свести, наконец, старые счеты с ненавистной системой.

А страна продолжает агонизировать. Страшное землетрясение в Армении, унесшее более 30 тысяч жизней, оставившее без крова около полумиллиона людей, став своего рода природным дополнением к чернобыльской катастрофе, снова продемонстрировало полное безразличие правящей в стране партии к тем бедам, которые водопадом катастроф обрушились на несчастную страну.

Огромные военно-транспортные самолеты США и НАТО – черные «Геркулесы», предназначенные для быстрой переброски американских частей «быстрого реагирования» в зоны распространения советской военной угрозы, набитые одеждой, продовольствием и медикаментами, один за другим садятся на аэродромах Москвы, Минска, Еревана и других крупных городов Союза, желая хоть как-то облегчить страдания населения погибающей страны. Если не знать, что везут «Геркулесы», создается впечатление, что американцы проводят одну из тех глобальных операций по высадке десанта вглубь обороны противника, которые они научились столь впечатляюще осуществлять еще во времена второй мировой войны.

Началась третья мировая?

Началась. И, по традиции, захватила страну врасплох. Начало такого широкомасштабного «вторжения противника» показало, что огромный ядерный потенциал, самая большая в мире армия, имеющая на вооружении больше танков, чем все другие страны, вместе взятые, армия, ощетинившаяся тысячами ракет наземного, морского и воздушного базирования, армия, имеющая системы космической связи и лазерного оружия, оказалась совершенно бесполезной и ненужной, найдя себе единственное применение на разгрузке американских самолетов.

Начался завершающий этап выполнения старого плана президента Тафта.

Вместо бомб и снарядов разил и убивал Доллар, сметая последние остатки сопротивления и завоевывая для себя последний, еще незахваченный, рынок.

А что же наша родная партия?

Экраны телевизоров показывают на всю страну изможденные личики чернобыльских детей с обреченными, недетскими глазами. Армянских детей, спасенных из-под развалин рухнувших домов и вывезенных из Баку, где на их глазах убивали их родителей. Русских детей, в разгар зимы живущих в рваных палатках без теплой одежды, отопления и пищи. Их родителям пришлось спешно бежать из Средней Азии и Закавказья от кровавых погромов и резни. Отчаяние в глазах врачей: нет лекарств, нет одноразовых шприцев, нет одежды, нет жилья.

Спасите детей – будущее страны!

Дайте 2000 долларов на шприцы!

Дайте 3000 долларов на западные лекарства, которые могут этих детей спасти.

Дайте 5000 долларов, чтобы этих детей отправить на лечение в клиники Германии, Голландии и Англии…

Дайте, дайте, дайте…

Откликаются западные фирмы. Они переводят деньги, посылают врачей-добровольцев, мобилизуют частные благотворительные фонды как светские, так и религиозные, выделяют средства на доставку в США и Европу больных и терпящих социальное бедствие детей. Но вместо детей на эти деньги приезжают какие-то мордастые деятели с бегающими глазами, в добротных костюмах и импортных галстуках. Они и есть – дети Чернобыля?

А в это время в недрах Старой площади рассматриваются следующие документы:

«Совершенно секретно. П 180/74 от 14.01.87

О просьбе руководства компартии Индии

1. Удовлетворить просьбу руководства компартии Индии и выделить на нужды партийного строительства 1 миллион 258 тысяч 890 рупий.

2. Поручить Госбанку СССР (т. Павлову) выделить т. Загладину указанную сумму на специальные цели.

3. Деньги перевести на счет компартии Индии в банке Калькутты.

Генеральный секретарь ЦК КПСС – Горбачев М. С.

Управляющий делами ЦК КПСС – Кручина Н. Е.»

«Совершенно секретно. П 159/48 от 30.01.87

О просьбе члена руководства компартии Дании т. Енсена

1. Удовлетворить просьбу члена руководства компартии Дании т. Енсена о выделении 357 тысяч 941 датской кроны на покрытие партийного бюджета в связи с инфляцией.

2. Поручить Госбанку СССР (т. Павлову) выделить т. Загладину указанную сумму на специальные цели.

3. Передачу денег поручить КГБ.

Генеральный секретарь ЦК КПСС – Горбачев М. С.

Управляющий делами ЦК КПСС – Кручина Н. Е.»

«Совершенно секретно. П 157/251 от 03.02.87

О просьбе генерального секретаря компартии США т. Холла

1. Удовлетворить просьбу генерального секретаря компартии США т. Холла о выделении ему к предстоящему юбилею компартии США 500 тысяч долларов…»

«Совершенно секретно. П 161/491 от 11.02.87

О просьбе члена руководства ИКП т. Коссута

1. Удовлетворить просьбу об оплате личных расходов члена руководства компартии Италии т. Коссута и выделить ему 633 тысячи 765 лир (85 долларов)…».

«Совершенно секретно. П 166/511 от 13.02.87

О просьбе члена руководства компартии Марокко т. Али Ята

1. Удовлетворить просьбу члена руководства компартии Марокко т. Али Ята и выделить ему 1 миллион 870 тысяч 762 дирхама 85 сантимов на покупку 548 966 килограмм бумаги для нужд партийной печати…».

«Совершенно секретно. П 181/373 от 18.02.87

О просьбе члена руководства компартии Египта т. Саида

1. Удовлетворить просьбу члена руководства компартии Египта т. Сайда и выделить ему 25 тысяч долларов на лечение…».

Эдуард Шеварднадзе, сменивший престарелого Громыко на посту министра иностранных дел, обаятельный, респектабельный, само воплощение «нового мышления»,[37]37
  Недавно в печать попали показания осужденного и брошенного в лагерь бывшего офицера милиции МВД Грузии Нодари Хунджгуруа. Назначенный в 1978 году начальником ОБХСС одного из районов Грузии, он, представляясь непосредственному начальнику, получил от того такое напутствие: «За место твое хлебное надо, дорогой, платить, кто не платит – жалеет потом очень».
  Хунджгуруа отказался, и тогда ему поступило другое предложение: «Убери в селе Орджоникидзе кладовщика чайной фабрики Кантария, и никаких денег от тебя не надо». Когда Хунджгуруа поинтересовался, что значит «убрать», то получил прямое разъяснение – «убить» («совсем его земля поглотить должна»).
  Хунджгуруа в ужасе отказался, кладовщик был убит кем-то другим, а слишком щепетильного офицера отстранили от должности. В поисках правды Хунджгуруа добрался до Эдуарда Шеварднадзе, уже перебравшегося с должности министра внутренних дел на пост Первого секретаря ЦК. Шеварднадзе выслушал офицера и с доброй улыбкой сказал: «Нодари, надо было сделать то, о чем тебя просили.
  Тогда отношения у тебя со всеми были бы нормальными». «Волосы встали у меня дыбом, – вспоминает Хунджгуруа, – онемел я. Так молча и ушел…». Как только Хунджгуруа вышел из здания ЦК – его арестовали…


[Закрыть] объезжая по второму заходу те страны, где уже побывал Горбачев, ненавязчиво, но упорно просит дополнительных кредитов. Голубые глаза канцлера Коля, умная улыбка президента Миттерана, мягкая женственность Маргарет Тэтчер, ковбойская простота президента Буша.

Мы согласны помочь России (понятие СССР употребляется редко и неохотно) встать на путь реформ и демократических преобразований. Однако, у вас все идет очень медленно, хотя путь к цивилизованному образу жизни является в равной степени простым и прямым. Свобода слова. Многопартийность.

Формирование государственных структур власти на основании свободного волеизъявления народа, то есть с помощью свободных выборов. Свобода частного предпринимательства. Говоря проще, свобода торговли. Экономика, подключенная к мировому рынку со свободноконвертируемой валютой, эталоном которой в современном мире является доллар. Все так просто. И, кстати, вы просите денег, а тратите миллиарды на содержание так называемых стран «народной демократии». Вот вам реальная помощь – мы берем эти страны на свое содержание, а освободившиеся деньги вы вкладываете в проведение внутренних реформ.

«А наша армия в Восточной Европе?».

«А кому мешает ваша армия? Пусть сидит в казармах и ни во что не вмешивается. Впрочем, если вы хотите, мы и ее можем взять на содержание.

Временно, конечно. И потихоньку американцы и вы будете выводить войска из Европы, провозгласив сотрудничество вместо конфронтации».

«Но нам некуда выводить армию. Нет казарм для солдат, нет школ и детских садов для детей военнослужащих».

«Боже правый! Чем же вы занимались 70 лет? Хорошо, это не проблема. Мы построим дома и школы для ваших офицеров и их детей».

«Но армию надо выводить еще и из Афганистана. Да побыстрее. Все, что вы говорите – правильно, но все планируемые мероприятия требуют больших расходов».

«Сколько?»

«Три с половиной миллиарда долларов. На первое время…»

За границей Михаил Горбачев однажды даже процитировал Дизраэли, повергнув своей эрудицией в смятение западных журналистов. Ленин получал истинное наслаждение, читая в редкие часы досуга труды Гегеля в подлиннике, Сталин обожал Макиавелли, а Михаил Сергеевич, по его собственным словам, с упоением зачитывался романами Валентина Пикуля. Но, к счастью, цитировал не Пикуля, а все-таки Ленина. Это несколько успокаивало его коллег по Политбюро. «Больше социализма! – подбадривал своих несколько растерявшихся товарищей генсек. – Сверяем путь по Ленину. Что говорил Ильич, вводя НЭП?».

«Он говорил, товарищи: „Это всерьез и надолго“. А что сделал Сталин? Он исказил, деформировал ленинские идеи и стал строить казарменный социализм. Это вот, товарищи, привело, знаете ли, к тому, что мы с вами сейчас имеем».

Вряд ли в СССР найдется два-три человека, которые могли бы без тени вранья заявить, что прочли всего Ленина от корки до корки. Во-первых, потому, что добрая четверть трудов Владимира Ильича засекречена, и доступ к этим материалам имеют только те, кто их читать никогда не будет. Неинтересно им. А если уж ты начнешь штудировать хотя бы 50 открыто изданных томов, то не станешь даже парторгом первичной организации, если куда-нибудь и попадешь, то только разве в дурдом. Для профессиональных работников печатались специальные «Ленинские сборники», в которых содержалась суть ленинских идей, необходимых для данного момента партийной жизни. Иногда по этим сборникам (был такой период и во времена Сталина, и во времена Андропова) даже устраивались знаменитые «ленинские зачеты» для номенклатуры.

Вообще эти сборники рекомендовалось читать не столько для самообразования, сколько для публичных выступлений, которые полагалось начинать и заканчивать ленинскими цитатами. Чем больше цитат, тем лучше считалось выступление. А зачем, спрашивается, номенклатуре читать Ленина и выяснять подробности расхождения Ленина с Каутским или Мартовым, если Ильич был в сердце каждого из них? И каждый знал, что «учение Ленина непобедимо, ибо оно верно!».

Что говорил Ленин? Шире применять расстрелы. И правильно, как всегда, говорил. Перестали применять – вот и докатились. Все перестали работать и только орут на митингах.

И каждый из них знал, о чем постоянно предупреждал Ленин:

«Нашу партию и социализм в целом способны погубить и погубят:

1. Многопартийность и буржуазная лжедемократия.

2. Свобода торговли. (Она, как образно выражался Ленин, еще пострашнее, чем все Колчаки и Деникины, вместе взятые).

3. Гласность.

4. Свобода слова, печати и собраний».

Горбачев об этом знал очень хорошо. Но еще лучше об этом знал главный партийный идеолог Вадим Медведев. В прошлом профессор кафедры истории КПСС, он по долгу службы читал Ленина, в частности, его основные работы: «Как нам организовать соцсоревнование» и «Очередные задачи советской власти». Вообще, можно было все остальные работы Ленина также засекретить. Не нужны они.

Только с толку сбивают. Противоречий много. Но основу ленинского учения нужно помнить четко.

Что же собирается делать Горбачев? Погубить партию! Уничтожить советскую власть? Пустить прахом великое дело Ленина?

Что еще за свободные выборы? Что за съезды советов? Но Горбачева за глотку не возьмешь. Это не удается ни робкому Медведеву, ни нахрапистому, но тугоумному Лигачеву. Горбачев в душе своей демократ. Он ни на кого не повышает голоса, не организовывает автомобильных катастроф или преждевременных инфарктов. Он открыт и доступен. Он видит оппозицию в Политбюро и ЦК, но в условиях нового мышления это обыкновенный плюрализм.

Ничего страшного. Товарищи не понимают, что в стране сложилась непонятная система двоевластия. Скажем, секретари обкомов и председатели советов. В сущности, двоевластия, конечно, нет – советы стали просто одной из нижестоящих партийных инстанций. Но все равно нехорошо. Свободные выборы имеют своей целью провести партийных секретарей и на места председателей советов. Это же замечательно: ты – и Первый секретарь, ты – и председатель совета. И никаких кривотолков. Но если Первого секретаря как бы назначает ЦК, то в советы надо пройти через выборы. На альтернативной основе. Что так испуганно смотрите, товарищи? В ваших же руках все: власть, средства массовой информации, органы правопорядка. Неужели вы боитесь выборов? Ну, хорошо. В Верховный Совет сто мест для КПСС зарезервируем по списку без всяких альтернатив. Я же для вас лучше хочу сделать. И не надо ссылаться на Ленина. О чем предупреждал Ильич, я знаю не хуже вас. Так что нечего беспокоиться. Главное – начать, углубить, все сформируется, и процесс пойдет. (К этому времени раннее выражение Горбачева «ибо оно ложит начало» исчезло, давая о себе знать только командами в эмоциональном состоянии на заседаниях Верховного Совета, председателем которого Горбачев стал в 1987 году: «Записки в президиум не ложить, товарищи!»).

Горбачев говорил спокойно и доходчиво.

Катастрофическое поражение КПСС на выборах, которые и свободными-то можно было назвать с большой натяжкой, вызвало крупный внутрипартийный скандал. Горбачев никаких претензий не принимал. Если вы, первые секретари, не смогли организовать свою победу на выборах, то знаете ли, товарищи, – это чревато. Значит, у вас с народом не было настоящего контакта. А народ – он ведь очень чуток. Помните, как у Ленина сказано? «Народ – это…». Впрочем, тут даже неважно, что говорил Ленин. Важнее, чтобы это послужило вам и всем нам уроком.

Выводом из всех речей генсека было: если вы не смогли организовать собственную победу на выборах в советы, то вы и в первые секретари не годитесь. Маневра у первых секретарей не было, поскольку им в затылок давно и злобно дышали вторые секретари. Одним махом 85 % первых секретарей лишились своих постов, уступив место вторым. «Революция вторых!» – ехидничала обнаглевшая пресса.

Тем временем вызванный в Москву первый секретарь Свердловского обкома Борис Ельцин возглавил Московский горком КПСС, смахнув куда-то в небытие всемогущего Гришина, чего не удалось даже Андропову, и начал его разгром.

Номенклатура взбунтовалась и, закатив Горбачеву целую серию истерик, потребовала созыва Всесоюзной партийной конференции, чего КПСС не знала аж с довоенных времен. Горбачев не возражал: хотите партконференцию – давайте соберем партконференцию. Вторые секретари, только что сменившие первых, еще подозрительно оглядываются по сторонам, они и не пикнут против генсека. В Политбюро команда более-менее надежная: Шеварднадзе, Яковлев, Ельцин в качестве кандидата, в ЦК – Разумовский, Вольский, Фалин, Дзасохов – они не подведут, потому что все правильно поняли…

Горбачев, как капитан и играющий тренер хоккейной команды, ее диспетчер и главный бомбардир, то съезжаясь с Ельциным и Шеварднадзе, то бросая их и устремляясь с Крючковым, Язовым и Пуго к чужим воротам, то покидая поле на целый тайм для консультации с Рейганом и Колем, снова съезжаясь с Ельциным, имитируя его удаление с поля и возвращая его обратно в новом качестве, был бесподобен. Великолепный политик и интриган, он то спускал с цепи на своих коллег из ЦК и Политбюро шумную команду Гдляна и Иванова, то снова загонял их в вольер, который в нужный момент обязательно оказывался незапертым. И летели клочья от Лигачева, от Соломенцева, даже от самого Чебрикова, не говоря уже о таких мелких людях, как Гришин, Романов или Зайков. Когда вышедшая из себя «большевистская рать», полагающая, что Гдлян и Иванов действуют по собственной инициативе, пыталась затравить до смерти обоих следователей, Горбачев умело прятал их, как Иван Грозный – своих медведей от боярского окаянства.

Манной небесной на Красную площадь, а, вернее, на Горбачева, свалился Матиас Руст – германский пилот, уверявший, что на спор обязался посадить свой спортивный самолет у храма Василия Блаженного. Это дало возможность разогнать всю верхушку Вооруженных Сил страны, предварительно ошельмовав ее в печати, чего не случалось еще со времен 1937 года.

А между тем, антикоммунистическая революция смела марионеточные режимы Восточной Европы. Трупы супругов Чаушеску, расстрелянных без суда и следствия, лежащие на снегу, выглядели грозным предупреждением тем, кто не желал слушаться самого умного и хитрого генсека из всех, какие только возглавляли КПСС. Рухнувшая Берлинская стена и объединение Германии. Бледное лицо Эрика Хоннеккера, успевшего сбежать на одну из советских военных баз, спасаясь от народного гнева. Хозяин ГДР был настолько уверен в себе, что забыл (или не успел) даже перевести деньги, лежащие в Берлинском банке, за границу. Спасибо, старый и верный друг Ясир Арафат, посадив свой самолет на той же советской базе, привез Хоннеккеру целый чемодан долларов (полученных, кстати, из СССР), наивно полагая, что бывший коммунистический вождь Восточной Германии использует эти деньги для начала партизанской, освободительной войны против западного нашествия. Хоннеккер деньги взять не отказался, но тут же отправил их своей дочери в Чили. Пусть хоть купит там приличный дом, один из тех шикарных особняков, в которых Хоннеккер привык жить последние 30 лет.

Еще вчера сидевший в тюрьме чешский диссидент Гавел, работавший до этого грузчиком, внезапно стал президентом Чехословакии, запретив компартию и ликвидировав органы безопасности.

Неукротимый Лех Валенса, рабочий-электрик Гданьского Судостроительного завода, основатель и организатор «Солидарности», политический узник главы военной хунты генерала Ярузельского, сменил последнего на посту президента страны, разогнал компартию и лишил коммунистов иммунитета и имущества.

В Болгарии был официально взят под стражу Тодор Живков – лидер компартии и глава государства, обвиненный в коррупции, казнокрадстве и антигосударственной деятельности.

В Будапеште коммунисты разбежались сами еще накануне свободных выборов.

Перед КПСС зримо был поставлен вопрос: какой из вариантов ее устраивает больше – румынский или венгерский?

КПСС никогда не была политической партией. Даже в условиях той поистине детской политической борьбы, которая шла в СССР, партия чувствовала себя, как младенец в джунглях. Становиться парламентской партией ей было страшно.

А оставаться у власти – еще страшнее. И ни одного лидера, способного заменить Горбачева, у нее не было. Но ни румынский, ни венгерский, ни чешский вариант развития событий партию не устраивал. Сначала была робкая попытка поставить на Егора Лигачева, от самого появления которого на трибуне веяло ностальгией по старым, добрым временам XXV съезда. Но стоило Егору Кузьмичу публично появиться на трибуне или на экране телевизора, тут же, как черти в детской сказке, с шумом и громом появлялись Гдлян и Иванов, обвиняя его во взяточничестве и мошенничестве.

В таких условиях, как правильно заметил премьер-министр Николай Рыжков, работать было совершенно невозможно. И был прав. В условиях гласности партия работать не могла, еще раз подтвердив несказанную мудрость вождя мирового пролетариата, который уже предупреждал об этом 70 лет тому назад. Партия, по образному выражению Александра Яковлева, ушла в окопы, в страхе наблюдая за своим генсеком, но еще надеясь на него.

А Горбачев принимает в Москве одного за другим американских, английских, французских и японских бизнесменов. Совещания, конфиденциальные встречи, завтраки, обеды. Атакуемые журналистами, бизнесмены отвечают уклончиво, говоря лишь о том, что предложения «советской стороны» были интересными и выгодными. О них следует подумать. Горбачев же, со своей стороны, уверяет корреспондентов, что речь шла не о кредитах, а о взаимовыгодной совместной деятельности, и снова уезжает на Запад.

А между тем, советские войска после десяти лет кровопролитной и никому не нужной войны безоговорочно выводятся из Афганистана. За 10 лет они убили более миллиона афганцев, заставив 3 миллиона человек бежать из страны, но так и не одержав желанной победы. Армия сквозь зубы сообщает о собственных потерях: 15 тысяч убитых и 60 тысяч раненных и искалеченных. Какое-то число офицеров и солдат находится в плену у партизан, но точного количества никто не знает. И хотя в эти цифры никто не верит, подозревая, что они, по меньшей мере, втрое выше, они принимаются за основу, как были приняты некогда за основу объявленные Сталиным 7 миллионов убитых в Отечественной войне и выросшие с тех пор до 20 миллионов с ежегодной тенденцией к увеличению примерно миллиона на два. Выход армии обставлен эффектно. На пограничном мосту играют оркестры, на танках и боевых машинах подняты огромные Красные Знамена. Последний командующий 40-й армией генерал-лейтенант Громов, получивший за преступное проведение операции «Магистраль» звание Героя Советского Союза, вместо отдачи под суд производится в генерал-полковники.

Сразу же выясняется, что афганских ветеранов никто на родине не ждет, и они никому не нужны, кроме уголовного мира.

В это время Михаил Сергеевич, вернувшись в очередной раз из зарубежной поездки, объявляет о своем намерении ввести в СССР президентское правление, выдвигая, естественно, при этом в качестве единственной кандидатуры на пост президента самого себя. Чтобы все было, как у людей. Везде президенты, и у нас президент. Никто не понимает, зачем это нужно. Циники острят: почему президентом, а не сразу императором? Ни о каких там всенародных выборах даже не идет речи. Горбачева на съезде выбирают депутаты, и он становится первым (и последним) президентом СССР, оставляя за собой пост Генерального секретаря КПСС. Должность председателя Верховного Совета Горбачев передает своему старому (и, казалось бы, верному) университетскому другу Анатолию Лукьянову. Что же произошло? Все было просто – Горбачев сбежал от родной партии в президенты. В недрах ЦК, по коридорам и кабинетам уже давно шипящей коброй ползло «мнение» о том, что нынешний генсек не оправдал доверия, и следует срочно созвать пленум, чтобы заменить его. Ну, и заменяйте. А попробуйте заменить выборного президента? Руки коротки. С этого момента партия была обречена. Не успел Горбачев стать президентом, как по всей стране прокатилась кампания необходимости суда над КПСС и национализации ее имущества. Более того, у партии собирались отнять 6-ю статью Конституции СССР, закрепляющую за КПСС политическую монополию в стране.