Текст книги "Двойник Рода. Крапленые карты (СИ)"

Автор книги: Игорь Лахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

– Не вижу ничего оптимистического в слове “умри”, – возразил ему Эдмонд. – “Приди и победи” намного лучше.

– Приди, победи, наследи, набзди и умри… Вы чё все курите такое? – обвёл я присутствующих недоумённым взглядом. – Или разыгрываете меня?

– Нет, месье… Эксьюзе моа! Извините! Ратибор, конечно! – виновато зыркнув, исправился франк. – Мы сейчас рассматриваем важный вопрос. Ты сам офицер, и должен знать, насколько необходим символизм для военного. Он сплачивает разных людей, на поле боя не позволяя себя чувствовать одиноким. Боярышня Злата очень правильно мыслит.

– Ладно. Я в таких шарадах не мастак, поэтому соглашусь с любым вариантом. Хотя… Как насчёт “Нам всё по плечу”?

– По плечо и ещё до одного места, – хмыкнула ехидная барышня-боярышня. – Тогда уж “Нет ничего невозможного” или кратко: ”Невозможного нет!”

– О! На этом и остановимся! Всем закрыть творческие фонтаны, переходим к материально-техническим проблемам! – быстро закруглил я тему, пока дальше не понеслось. – Форма, знаки отличия и прочая лабуда нужны лишь тогда, когда есть кому этим добром пользоваться!

Народ вздохнул, но внял моему совету и принялся за скучные дела.

Продолжение этого разговора случилось через неделю. Войдя в кабинет боярышни, увидел много одежды, сложенной стопками.

– Ты-то мне и нужен! Примеряй! – нетерпеливо приказала она.

– Что?

– Форму! Заказала эскизы у одного очень известного кутюрье. Это пробные экземпляры, есть и твой размерчик.

– Не хочу. Сама примеряй.

– Ну, Рат! Не упрямься! Я же старалась.

Глядя на неё, понял, что легче согласиться, чем вести затяжной словесный поединок. Эта упрямица с горящими глазами всё равно уломает, поэтому вышел в туалетную комнату и переоделся.

– Красавец! – заявила боярышня, как только увидела меня в обновках.

– Попугай! Красный китель с золотыми эполетами. Зачем?

– Красный цвет обозначает кровь, которую проливаем.

– Тогда штаны должны быть не белыми, а коричневыми.

– Почему?

– Коричневый означает испуг, который мы выделяем, – вспомнил я старый земной анекдот. – Прикинь! Полная гармония и сверху, и снизу! Ранили, обосрался, а всё равно мундир как новенький, без заметных пятен. А на эполеты можно по горшку с геранью поставить для маскировки.

– Дурак! Это парадная форма!

– Мы собираемся на парад?

– Нет.

– Тогда зачем она нужна?

– Для красоты, дубина!

– Хочешь, прямо сейчас докажу, что этот маскарад нам не нужен? Сколько стоит один такой комплект?

– Мне обошёлся в четыреста золотых, потому что ручной работы, но когда поставим на поток, то цена снизится до пятидесяти-сорока. Вполне приемлемая цена, если учесть превосходное качество материалов.

– Итого тысяча комплектов умножить на пятьдесят, то выходит пятьдесят тысяч золотом в год. Точнее, все семьдесят, так как нужно будет иметь обязательный запас на случай неожиданной порчи. Это без сапог, головного убора и портупеи. Приплюсуем ещё их, и получится вся сотня, которая разойдётся по пыльным шкафам наших бойцов, чтобы они могли пару раз щегольнуть на смотрах. Стандартное армейское обмундирование высокого качества стоит два золотых. За цену этого костюмчика можно увешать его необходимой защитой и закупить пару сменных комплектов на все случаи жизни. Что, по-твоему, важнее: эффективность или показуха?

– Совместить не пробовал? Нас должны запомнить! А повседневное обмундирование тоже никто не отменяет.

– Извините, – постучавшись , заглянул в кабинет Москай. – Ой! Я, кажется, не вовремя. К костюмированному балу готовитесь? По какому случаю устраивают?

– Заходи, дорогой! – пригласил я гранд-полковника. – Злата считает, что так должна выглядеть наша форма. Нравится?

– Эээ…Хм… А чем плоха стандартная?

– Нас в ней видно издалека не будет.

– Это же хорошо.

– Рат не сказал, что надел парадный комплект, – зло посмотрела на меня боярышня.

– Мы собираемся на парад?

– И ты туда же?!

– Нет. Я оттуда – из лагеря. Составили с Эдмондом перечень необходимого. Придётся немного расширить бюджет или урезать закупки дозволенного оборудования. Как поступим?

– Пошьём красные кафтаны и запугаем ими вражин! Даже оружия не надо! – предложил я. – Всего-то сто тысяч потратим! Сущая мелочь!

– Сколько?! – округлил глаза Москай. – Можно, подам в отставку, пока бронемашины не начали народными узорами расписывать? Я думал, что у нас серьёзное предприятие создаётся.

– Видишь, Злата? – победно посмотрел я на девушку. – Два один в мою пользу! Уверен, что доведу счёт до разгромного, когда Эдмонд глянет на всё это. Однозначно будет ещё одна попытка отставки.

– Но ведь мы должны хоть немножко отличаться от других, – резко поникла она, поняв, что все её труды напрасны.

– Нашивки и берет, – предложил наш военный завхоз. – Цвет последнего, кстати, можно взять от мундира – красный.

– Это киноварь с алым багрово-закатным. Так сказал кутюрье.

– Я и говорю, что красный. Но мне больше по душе зелёный – не так глаз режет.

– Как ты говоришь, “зеленый”, тоже есть, – достала Злата из кучи остального тряпья ещё один мундир. – Правда, полное название – шартрез малахитовый, но не заморачивайся с этим, дальтоник армейский. Это, кстати, форма твоя должна быть… Может, примеришь ради интереса?

– Я позже зайду! Вдруг вспомнил о неотложных делах! – чуть ли не выкрикнул Москай и торопливо смылся, понимая степень приближающейся опасности.

– Рат, чего это он так дёрнул?

– Сразу видно опытного человека. У него жена любит по торговым центрам в компании мужа и дочери гулять. Если со своими красавицами Москай не может отвертеться от примерок, то тут имеет возможности для позорного бегства. И я его не осуждаю за это. А этот зелёный, что, по-твоему, обозначать должен?

– Отсыл к героическому прошлому. Сто тридцать лет назад в три тысячи сороковом…

Неожиданно Злата замерла, тупо пялясь в стену.

– Система зависла? – помахал я рукой у неё перед лицом. – Ау!

Никакого эффекта ещё несколько минут. Наконец, она оттаяла и тихо произнесла.

– Вспомнила… Ох, и дура я! Всё же на поверхности лежало, нужно было лишь извилины напрячь!

– Ты о чём?

– Помнишь наш жестокий загул с Артемием?

– Не помню. Только последствия.

– Я тогда сказала, что нашла выход. Ну про то, как мы можем вооружиться и запихнуть себя в армейскую систему.

– Со слов Тёмы такое было.

– Сто тридцать лет назад, после очередного дележа территорий между Родами произошло ослабление Славянского Княжества. Раздробленность привела к тому, что бриттско-саксонская коалиция при поддержке других западных представителей совершила рывок в сторону Новгорода, чтобы взять столицу и окончательно лишить Славянское Княжество государственности.

Не дошли тридцать километров, упёршись в многослойную оборонительную линию. В принципе, должны были пройти и её, так как, несмотря на серьёзность укрепрайона, его численный состав был далёк до идеального. Но внеродовые жители Новгорода, понимая, что их вырежут первыми в случае захвата города или сделают рабами, создали своё ополчение и направили его на подмогу. Их отличительной чертой были зелёные повязки, чтобы за врагов не приняли. В результате свежее пополнение дало сил продержаться и время для того, чтобы Рода смогли договориться, прекратить местные разборки и встали под руку князя. Он, кстати, был из нашего Рода Луганских.

– Очень познавательно, но пока непонятно, при чём здесь мы.

– Слушай дальше, необразованный княжич!

– Когда опасность миновала, Великий Князь побоялся сразу распускать ополчение, пропихнув на вновь воссозданной Думе закон, что любое неродовое и неправительственное объединение может считаться почти строевой армейской частью без ограничений по закупке вооружения, если привлекается к военным действиям по охране целостности страны.

Через пять лет ополчение за ненадобностью распустили, и окончательно примирившиеся Рода заняли его позиции, но закон не отменили. Понял?! Мы можем воспользоваться уловкой моего предка и создать реальную боевую силу с серьёзной техникой, а не охотничьими стволами!

– Интересная мысль… – задумался я. – Если сможем обойти все бюрократические препоны, то получим полномочия не вшивых сторожей, а настоящих ратников. Вопрос в другом! Почему это князь с Думой решат, что нуждаются в нас, и сколько человек из “Племени” вернутся живыми после службы на передовой? Нужна реально большая и очень смердящая жопа, чтобы нас соизволили в неё запихнуть.

– Не знаю, Рат! Не знаю! – стала расхаживать по комнате Злата, отшвырнув в сторону мундир, к которому окончательно потеряла интерес. – Это всего лишь норка, в которую можно влезть. Полезем ли? Как бы такой выход из положения не похоронил нас всех в прямом, а не в переносном смысле. Ты подумай. Я подумаю. Стоит обсудить с Эдмондом и Москаем, подключить Тёму… Нет! Тёму нельзя, а то сболтнёт Борису, а тот моему отцу. Короче, всё непонятно, хоть и есть лучик надежды.

Два дня мы с боярышней между собой перетирали эту тему, чтобы вынести её на всеобщее обсуждение. Наконец, окончательно поняв, что выжали из себя всё, что можно, пригласили на серьёзный разговор сотника Моская и тысячника Эдмонда, не забыв про ”штатских” в лице Тихона и Расула: их опыт хоть и далёк от армейских будней, но тоже незаменим в решении скользких вопросов.

– Делайте, что должно, – первым отозвался франк. – Единственное, что мне потребуется – это время. Нужно набрать полную тысячу из разных специалистов и отшлифовать взаимодействия между группами. Я вижу главную сложность не в формировании “Племени”, а в моменте, когда Дума одобрит нашу помощь и даст разрешение на использование сложной техники.

Научить попадать в цель из простого стрелкового оружия можно за неделю, тем более что набираем опытных, обстрелянных людей. Отработать необходимые действия, чтобы цель сама не попала в нас, отработаем хоть с палками наперевес. Но со славянскими боевыми машинами знакомы лишь выходцы из Княжества, а мы, беженцы, работали на других системах в своих государствах. Качественное переучивание занимает многие месяцы.

– Верно, – кивнул сотник Москай. – Добавим сюда ещё и финансовый вопрос. Цена тяжёлого танка-башни, могущего взломать оборону с магической поддержкой, составляет около сорока миллионов без боекомплекта. Таких нужно минимум два. К ним необходимо иметь около двадцати средних и лёгких бронемашин, цены на которые колеблются от четырёх до девяти миллионов. И я опять говорю про абсолютно пустые коробки. Теперь добавляем к озвученному простые стартовые боекомплекты, которых хватит от силы на пару суток боёв, и обязательную ремонтно-техническую станцию с квалифицированным персоналом от заводов-изготовителей. Дешевле снести и заново отстроить все кварталы окраин! Не потянем, однозначно, и четверти расходов! А без них соваться в серьёзную мясорубку нельзя, если не хотим остаться на поле кормом для воронья.

– Арендовать у военного ведомства? – предложила Злата.

– Всё сразу отправляется в горячие точки границы. Тоже, кстати, серьёзная временная проблема, если чудом найдём деньги на заказ техники. Очередь на неё колоссальная. Выход из ситуации вижу один: нужно предложить свои услуги в том месте, которое располагает необходимым тяжёлым вооружением, но не имеет достаточных людских ресурсов для отражения атак неприятеля. Лёгкая пехота – это наше.

– Таких горячих мест вроде сейчас нет, – немного подумав, сказал я.

– Нам сейчас и не нужно, Рат. На сегодня главная задача – это создать сплочённое “Племя”, а не размахивать голыми кулаками. Но мой армейский опыт подсказывает, что обязательно появятся проблемные участки. После затишья, по сводкам из генштаба воеводства, активизировались и постепенно набирают обороты военные столкновения на западном направлении. Нужно держать руку на пульсе событий, и когда будем готовы не упустить момент.

– Так нам и доложат, что где-то задница свесилась! – хмыкнул Тихон. – Кровь будет литься цистернами, но чтобы не будоражить народец, во всех официальных новостях браво отчитаются мужественные воеводы, что враг не прекращает бежать, портки потеряв, и всё под контролем. Княжество просто не станет привлекать стороннюю силу, дабы не плодить слухи, что без неё уже не справляется. Бояре плюнут на нас и отвернутся, сделав вид, что не расслышали. Ещё и в паникёрстве обвинят!

– Дельное замечание, – кивнул я. – Значит, нужно будет создать общественный резонанс по событию. Привлечём наши “Новгородские сплетни”, а вы с Расулом проведёте подготовительную работу среди населения окраин, накалив обстановку. Опыт прошлых народных волнений не даст Кремлю молча отсидеться. Как только бояре ввяжутся в полемику, то тут же увязнут в ней. И тогда придёт черёд “Народного княжича” предложить свои услуги. Но это дело будущего, а сейчас должны, засучив рукава, подготовить “Племя” к серьёзным испытаниям.

– Если честно, то коробит меня немного от всего этого, – вздохнув, признался Москай. – Жизнями людей играем…

– А меня нисколько не коробит! – горячо возразил ему Эдмонд Леду. – Чтобы стать своим, чтобы быть полноценным жителем Славянского Княжества, мало получить удостоверение гражданина. Нужно делами и иногда кровью доказать, что достоин новой Родины! Уважение других и самоуважение не приходит по волшебству! Все мои подчинённые понимают, на что подписываются, поэтому унижать жалостью их выбор не стоит. И у Ратибора со Златой похожая ситуация. “Народный княжич” – это организация отверженных, которые хотят получить свой голос и право хоть что-то решать, а не только ставить подписи на выборах. Да, Ратибор намеревается играть не совсем чисто, но в политике полностью правильные тонут в одно мгновение, давая возможность размножаться более хитрым и беспринципным.

– Да всё понимаю, Эдик, и с вами до конца! Просто войну не люблю…

– Так, кто ж спорит, брат, – дружески хлопнул по плечу Моская Расул. – Но войны и без нас ведутся, разрешения не спрашивая. Испокон веков не могут люди мирно делить ништяки. Только скажу, как бывший Крыса: когда стоит выбор – бить морды в подворотнях, медяки отжимая на пропитание, или защищать свой дом, получая честное жалованье, то правильный пацан выберет второе, если дать ему шанс проявить себя. По такому принципу и набираем братву в “Княжич”, отсеивая всякую шелупонь… Оттого он и народный! Потому что верный по понятиям!

Никто из моих тоже войны не желает: простой люд добрый по своему нутру, если не злить его, конечно. А окраины сейчас злы на многое: на власть, на супостатов заграничных, на бесправие своё. Стоит направить эту энергию в нужное стране русло сегодня, чем через десяток годков погромы получить. Глядишь, чего-нибудь и изменится к лучшему. Я поэтому за Ратибора и подписался: хочется себя человеком почувствовать на старости лет. Покойный отец Расула Аскерова, отрёкшийся когда-то от непутёвого сына, мог бы сейчас гордиться таким его выбором. Когда настанет срок умереть, то хочу это сделать не Слепым, а под фамилией предков! Я всё сказал!

Глава 20

Ожидание подходящего случая растянулось не на пару месяцев, а почти на полгода. Но мы об этом не жалели. Признаться, жалеть просто было некогда. Окраины, что оказались под крылом “Народного княжича” расцветали и больше напоминали не бедняцкие районы, а пусть и начального уровня, но среднего класса.

К зиме ударными темпами закончили основную стройку, после расселили летний лагерь беженцев, оставив его в учебно-тренировочных целях для “Племени”, которое тоже переехало в тёплые казармы. Франк Леду и Москай Озёрский развернули активную деятельность по набору военных специалистов разных мастей, заманивая их и с помощью “Новгородских сплетен”, и просто адресно вербуя через знакомых и родственников. Но переломный момент в желании новгородцев пойти служить неизвестно кому наступил к началу весны. И невольно помогли нам в этом княжеские блюстители закона, дружинный пункт которых появился на моей территории.

Вначале было всё солидно: патрули ходили по району, знакомились с территорией и заводили контакты. Начальник дружинного участка в чине майора заверил, что готов к плотному контакту в работе и что я могу обращаться к нему, если возникнут сложности с порядком. В общем, ничего не предвещало неприятностей.

– Слышь, Рат, чё-то мне в последнее время наши дятлы не нравятся, – однажды хмуро сказал Расул, назвав дружинников жаргонным прозвищем. – Ощущение, что не тех жучков из-под коры выколупывают.

– О чём ты? – не понял я его аллегорий.

– О том, что магазинчики ни с того ни с сего по всему району цены подняли, а дружинники раньше ходили парами, а теперь не меньше четырёх человек. Сдвоенные наряды, как во время проведения спецопераций. Я сам знаю, как торгашей рублём прижимать, и всю систему изучил досконально, поэтому смотри, что происходит на самом деле. Лавочники поднимают цены, когда расходы увеличиваются сильно, но товары не дорожали, налоги не увеличивались, аренду на год ты для всех отложил… Значит, доят! Причём на приличные деньги – не меньше двадцати процентов от продаж. Думал, что кто-то из бывших Крыс… Нет такого! Подкатил к знакомым делягам с расспросами: все глаза отводят и ссылаются на инфляцию. Хотел было махнуть рукой, но тут вспомнил про усиленные наряды дружинников.

Тема известная и давно заезжена до такой степени, что уже никто её не применяет в старых участках. Подминают под себя территорию дружинники, прессуют, вот и ходят большими табунами, чтобы самим морды никто не начистил. Когда практически все торгаши начнут платить, тогда успокоятся и заживут привычной жизнью, но сейчас дружине необходимо показать, кто настоящая сила на окраинах. Испуганный человек заплатит больше.

– Ты хочешь сказать…

– Я не хочу, а говорю прямо: дружинники обложили данью район. Они даже в центре находят чем поживиться, а тут просто жила золотая, раз Крысы конкуренцию не составляют. Кто на них пойдёт заявление писать и, главное, к кому? К ним же!

– Доказательства есть?

– Пока только наблюдения, но, поверь, Рат, что они верные.

– И что нам делать?

– А вот не знаю. Либо договаривайся лично, либо пускай на самотёк. Дружина – государственная организация, поэтому по-пацански предъяву не кинуть на разборке. Я связываться с дятлами поостерёгся бы, так как у них власть, и без доказательств никто не почешется заводить расследование. Сами виноватыми окажемся, если кабаном попрём, по сторонам не глядя. Даже то, что ты княжич и Злата не последняя наследница Рода, не поможет. Пойми! Система!

– Я услышал тебя, Расул… Тихон в курсе?– Минога и предложил донести до тебя непонятки.

– Почему не сам?

– Он официальное лицо, а я больше в консультантах хожу, поэтому и могу рыть землю, не отбрасывая на других тень. Правильно делает, кстати. Подробности знаем я и ты, а Тихон со Златой почти не в курсах получаются. Если чего-то замутим и нас повяжут, то есть кому за “Народным княжичем” присмотреть, когда волхвы с Даром Восприятия в бошки залезут. Подстраховывается Минога: он всегда осторожным был.

– Мне, как наследнику Рода, не залезут.

– Зато мои извилины с превеликим удовольствием распотрошат и вытянут все дела за последний месяц. Дальше этого срока копаться для психики подозреваемого опасно. Так что делать будем?

– Пойдём законным путём, а потом, как получится. Единственное, что знаю твёрдо: терпеть подобного не буду. И Тихон прав: Злата и он ничего не должны знать. Ты-то сам готов рискнуть?

– Для этого и держат. Да и тихо жить мне скучно.

– Тогда жди указаний. Обмозговать хочу и проконсультироваться кое с кем.

Всю ночь посвятил обдумыванию сложившейся проблемы. Ранним утром позвонил Главе Рода Смоленских.

– Тебе чего? – недовольно буркнул он. – Кажется, разногласия с “Новгородскими сплетнями” я и Воронежские с тобой полюбовно уладили.

– Уже забыл о них. Больше волнует другое: твой свежеиспечённый ставленник на посту воеводы дружинников.

– Его самого это назначение волнует. Ждёт большой подставы, если начнёт ерепениться. Хоть и начальник, но всеми делами управляют заместители, которые вросли в свои кресла. Сдвинуть их никак не получается: пять Родов сразу против меня ополчатся. Думаю, что не просто так об этом спрашиваешь.

– Естественно. Можно исправить ситуацию, но придётся немного пободаться не только с княжеской дружиной.

– С Думой? – правильно понял он. – Занятие привычное для любого боярина. Вопрос в другом… Что я с этого буду иметь?

– Выстроенную иерархию подчинения в дружине во главе с твоим человеком. Реальная власть на вверенном Роду Смоленских участке.

– Слушаю внимательно.

Долгий разговор закончился полным консенсусом. Осталось за малым – воплотить наши наработки в жизнь.

Снова с Расулом сидим в моём кабинете.

– Скажи, – спрашиваю я его, – что будет, если кто-то откажется платить вымогателям?

– Схема отработана. Вначале заявятся молодцы в масках и устроят погром. Естественно, пострадавший вызовет дружинников, и они заново предложат услуги по защите, но уже с двойным ценником.

– Если не договорятся?

– Сожгут к демонам заведение, а хозяина отметелят. Потом, чтобы другим неповадно было, раскидают его долг по соседним забегаловкам, и их хозяева вломят несговорчивому уже сами.

– А если народ массово платить откажется?

– Не откажется. В таком деле каждый сам за себя, ибо даже дураки понимают, что защиты нет от произвола. К чему ты такие странные вопросы задаёшь?

– Они ещё не закончились. Скажи, Расул, если “Племя” подпишется защищать торговцев, то они согласятся послать дружинников куда подальше?

– Вряд ли. Разные уровни у нас и у дружины. Мы даже в официальных казино ничего не имеем права делать без дятлов. Только задержать на пару часов дебоширов и вызвать наряд.

– А пяток отчаянных голов из деляг найти можно? Пообещаем им вознаграждение, перекрывающее убытки, и временно спрячем от расправы в лагере “Племени”.

– Понял, что хочешь. Спровоцировать конфликт? Найдём легко, только толку от этого ноль: больше дела они вести не смогут ни в одном из районов.

– Посмотрим. Подбери несколько кандидатур. Пришли их ко мне, а дальше уже буду договариваться лично.

Слепой не соврал. За очень приличное вознаграждение семеро не отягощённых семьями мужиков согласились рискнуть здоровьем и отказались платить дань дружинникам. Тут же последовала кара от “оборотней в погонах”, и среди разгромленных хозяйств неизвестными мои подставные получили недвусмысленное предложение о новых поборах. Всё это действо тайком записывалось, чтобы всплыть в нужный момент. Дальше не стал рисковать и убрал смельчаков под защиту лагеря. Словно по волшебству, пять магазинов и два кафе сгорели за одну ночь. Их хозяева под диктовку моих юристов написали и направили письменное заявление о преступлении на имя начальника районного участка дружины.

Ответ пришёл быстро. В заявлениях отказано под разными вымышленными предлогами, а сами потерпевшие обязаны незамедлительно явиться с повинной по поводу халатного отношения к правилам пожарной безопасности и клеветы на должностных лиц. Под каждой бумажкой стоят подписи серьёзных начальников из управления. Копии заявлений и отписок отправил к княжескому дружинному воеводе, который был предупреждён о таком повороте событий Главой Рода Смоленских, и внимательно отслеживал ситуацию.

– Завтра намечен штурм “Племени”, – сообщил через несколько дней Расул. – Прикормленный в участке человек сообщил, что дано добро по захвату укрывающихся в нашем лагере преступников. Заодно и нас хотят привлечь, как сообщников. В пять утра общий сбор дружинников района.

– Только нашего?

– Да. Не хотят, чтобы посторонние видели и слышали лишнее.

– Превосходно! Эдмонд, – повернулся я к внимательно слушающему тысячнику, – группы захвата готовы?

– Четыре по десять человек. Отборные специалисты в своём деле, все могут работать без применения огнестрельного оружия. Во главе двух групп боевые шаманы, одной руковожу я. Ещё одна твоя.

– Блин! Пошёл у вас тогда на поводу! Витязи, а не шаманы – так звучит приличнее.

– Не суть, вождь Ратибор.

– Ссуть или не ссуть, лишь бы не мне на ботинки… Главное, чтобы даже ножа ни у кого не было – только резиновые дубинки. Потом при разборках следствие должно видеть, что никакого нелегального оружия у нас не имелось, а лишь трофейное.

– Инструкции знают все.

– В пять пятнадцать начинаем акцию. Да помогут нам боги!

В назначенное время мы, погрузившись в автобусы, доехали по сонным улицам окраин до участка дружины. Точнее, почти доехали, бросив транспорт за пару улиц до него, чтобы не привлекать ненужного внимания. Незаметно окружив участок, стали наблюдать за ним из подворотен близлежащих домов.

– Четвертый Первому, – раздалось в армейской рации по защищённому каналу связи. – Коробочка полна. Можно закрывать.

– Первый Четвёртому, – ответил я. – Вокруг коробочки детишки не бегают?

– Всё чисто. Никакого шевеления, лишь двое хулиганов с рогатками у входа курят.

– Отлично. Всем номерам! Начинаем хоровод!

Такой наглости от нас никто не ожидал. Дружинники не стали заморачиваться с дополнительными постами, оставив лишь стандартный у входа. Его я и снёс Воздушным Кулаком. Убить не убил, но, думаю, что надолго отучил расслабленно вести службу. Следующим, более мощным Кулаком сорвал с петель бронированную дверь, и группа вломилась в пустующий проём. Семь секунд! За это время никто внутри помещения не смог полностью разобраться в ситуации, а дальше уже мои парни им не дали этого сделать, чётко вырубив резиновыми дубинками двенадцать дружинников и вооружившись трофейными стволами.

– Вторая группа здесь.

– Третья здесь.

– Четвёртая внутри.

– Понял! Первый с вами! – быстро отрапортовал в эфир. – Второму и Четвёртому произвести зачистку этажа. Третий идёт на второй этаж по служебной лестнице, а я по главной. Повторю установку: никаких летальных жертв без необходимости!

Насколько дружинники ни были расслаблены, привыкнув иметь дело максимум с вооружённой гопотой, но тоже когда-то проходили боевую подготовку. Не успели мы заскочить на второй этаж, как по нам открыли беспорядочный огонь. Не с витязем им тягаться, что Сувальскую крепость брал! Ставлю стену из плотного воздуха, прикрывая своих парней от пуль. Мои ратники тут же ответили дружным залпом по стенам, заставив обороняющихся укрыться в кабинетах от шальных рикошетных пуль, что роем злых ос заметались по длинному коридору. Зачистку помещений производить не стали, просто забросив в них по трофейной, предназначенной для разгона толпы свето-шумовой гранате. Уверен, что такие подарки надолго отключат даже самых ретивых, устроив маленький армагеддон в любом небольшом пространстве. Наша главная цель не эти пешки, а их командир.

Его кабинет с дверью из дорогого красного дерева было сложно перепутать с другими. Да и бывал я в нём пару раз. Вышибаю красивую вещь любимым Воздушным Кулаком и, полностью войдя в ускоренный боевой режим, влетаю в комнату. Четыре человека. Все, словно в замедленной съёмке, поворачиваются ко мне, плавно наводя стволы. Первого незамысловато бью прямым в лоб, второго – с разворота ногой. Третий стоит далеко, поэтому, не теряя времени на спарринг, запускаю в него тяжёлое кресло. Две секунды – три тела на полу. Один командир этой богадельни остаётся на ногах и даже успевает выстрелить в мою сторону, но я легко ухожу с траектории полёта пули, перехватывая его руку с пистолетом и ударом колена в солнечное сплетение вышибая дух вместе с мыслью о дальнейшем сопротивлении.

– Первый на точке! Группам доложить обстановку!

– Второй по плану.

– Третий тоже.

– У нас небольшая задержка, – отрапортовал командир последней группы. – Около двадцати человек забаррикадировались в учебном классе. Без жертв с их стороны не взять – набились, как огурцы в бочке.

– Принял. Отставить штурм и ждать дальнейших распоряжений.

После этого я привёл в чувство начальника дружинного участка.

– Ты что себе позволяешь?! – сразу попытался наехать он. – Да ты понимаешь, что от тебя и твоих бандитов теперь живого места не останется?! Я успел отправить тревожный сигнал, и через полчаса сюда прибудут “волкодавы”, которые не церемонятся с террористами!

– Ничего, мы потерпим, – хмыкнул один из моих бойцов, приковывая наручниками к батарее очередного бесчувственного дружинника.

– Верно, – кивнул я. – Прикажи своим сдаться, если не хочешь бессмысленных жертв.

– Пошёл ты!

– Неверный ответ. Считаю до трёх, а потом твою голову ни один волхв Жизни не восстановит.

Чтобы мои слова быстрее дошли до мозгов не желающего признавать поражение майора, резко впечатываю его лицо в край стола. Выбитые передние зубы гарантированы.

– Считай, что это было РАЗ! Про ДВА и ТРИ советую не узнавать, а то поседеешь на нервной почве ещё до смерти. Мы на фронте и не таких типчиков за пару минут на сотрудничество уговаривали.

– Хорошо… Включай громкую связь.

Охотно выполняю его просьбу, нажав нужную кнопку на вмонтированном в столешницу пульте.

– Это начальник сто тринадцатого дружинного участка майор Евстигней Крышкин! Всему составу сложить оружие и сдаться! Не принимать никаких действий к освобождению до приказа!

– А теперь послушайте Ратибора Тулина! – перехватываю я инициативу. – Парни! Гарантирую, что никакого насилия к добровольно сдавшимся не намечается. Мы пришли не за вашими головами. У нас другие цели. Так что уважайте труд уборщиц: им же потом паркет от вашей крови отмывать, если своего майора не послушаетесь.

– А какие цели? – хмуро спрашивает Крышкин.

– Скоро узнаешь. Как мониторы включаются? Хочется новости увидеть.

Тут же набираю по “Ведуну” нового светоча журналистки.

– Даша! Зашифрованный файл с видео, что я тебе дал, далеко?

– Рат! Что происходит?! – заорала она. – Везде талдычат, что ты в террористы подался!

– Ничего страшного. Пароль от файла “стотринадцать”. Всё маленькими буквами без пробела. Быстро ознакомься и дай в эфир.

– Просто ознакомься и дай?! Без объяснений?!

– Ага. С тобой, после опубликования моего заявления, выйдет на связь один важный человек. Чётко выполняй все его инструкции. Время, Дарья! Его практически не осталось на пререкания!

– Внимание! – громом раздалось за окнами. – Говорит командир группы специального назначения “Волкодав”! Здание окружено! Сопротивление бесполезно! Даю пять минут на сдачу и освобождение заложников! В противном случае начну штурм и не гарантирую жизнь!

– Быстро вы! – уважительно отвечаю ему через уличные громкоговорители. – Говорит гранд-капитан Ратибор Тулин, на чьей земле вы сейчас находитесь. Кто я такой и что тут могу устроить, объяснять, думаю, никому не нужно. Если хотите получить не только наши трупы, но ещё и ста дружинников, то можете начинать прямо сейчас.