Текст книги "Лебеди в Москве (сборник)"

Автор книги: Игорь Кобзев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Игорь Кобзев

ЛЕБЕДИ В МОСКВЕ

Лирические стихи

Московский рабочий 1964

Scan, OCR, Spellcheck А. Бахарев

СОДЕРЖАНИЕ

Лебеди в Москве

«Со Светкой, смешливой девчонкой…»

Мальчишки

У моря

Рассвет

Поздравляю с весной

«Нетипичной» девушке

Вечерние тени

В шахте

Первопечатник

В кафе «Аэлита»

Подснежники

«Еще с тобой мы просто…»

«Мне нравится эта девушка…»

После кино

Стихи о песне

Художники

Приходите в гости

Солнечные зайчики

Легенда

Красота

Вечер в деревне

Один день

Нельзя без счастья

Верность

Лифты (Шутка)

На танцах (Шутка)

Романтика

Максим

Стихи о Пушкине

На литературной декаде

В молодости

Над шахматной доской (Шутка)

Букет магнолий

«Мне бы жизнь твою, как кинопленку…»

Туманный вечер

Московские рынки

В колхозе

Семья

Глаза лжи

Точность

Ревность

Золотые улицы

У причала

Недоверие

Лесная прогулка

Осенние строки

Гроза

Повилика

Все в мире – от солнца

Весна

«Каким смешным простаком…»

Сон в летнюю ночь

Отшельник

Море

Пишу стихи

Счастье

«Уже вконец ослабли…»

Ясная Поляна

Северный полюс

В беде

Цветовод (Шутка)

Однофамилец (Шутка)

Снегири

На пиру

Письмо Луговского

Старость

На родине Тургенева

Воробьи

Весенняя новизна

Кобзари

Цыганка

Перед плаваньем

Письмо с корабля

В Стамбуле

Курильщики гашиша

Стамбульский шарманщик

В Голубой мечети

Пираты

Воспоминание о Египте

Несправедливость

Байрон в изгнании

Чтобы нарисовать птицу…

У цветочницы

На праздничной ярмарке

Моя дочь Жанна

Поцелуй в парке Шайо

У индийских йогов

В тропиках

Страна сказок

Тоска по Родине

Апрель (Поэма)

О книге Игоря Кобзева

ЛЕБЕДИ В МОСКВЕ

За войной, за прочими заботами

Мы совсем забыли лебедей.

А теперь в Москве

Над всеми водами

Вновь чаруют лебеди людей...

Над прудом – детишки

в шуме, в лепете.

С ними воспитательницы тут.

Как виденье, проплывают лебеди,

– Гляньте, дети, уточки плывут!

Гражданин поправил:

– Что за шуточки?

Пусть растут детишки без вранья.

Это вам, гражданочка, не уточки,

Это ж гуси, милая моя!

С шеями точеными и гордыми

Лебеди скользят мимо людей...

Даже за важнейшими заботами

Забывать не надо лебедей.

* * *

Со Светкой, смешливой девочкой,

Мы шли на каток пешком,

И я саданул по дереву

Крученым лихим снежком...

Ах, что тут было со Светкою!

Вдруг стала злая-презлая.

– Зачем, – говорит, – сбил с ветки ты

Пушистого горностая?!

Конечно, мы с ней поссорились.

Зато я узнал навек:

Какими зимой узорами

Лежит на березках снег...

Когда же я старше сделался,

Другие пришли мечты,

И, помню, другая девушка

Учила «не мять цветы»...

Потом я дружил со многими,

И все они до одной

Охотно меня знакомили

С неброскою красотой...

Я помню закаты вешние,

Рассветы, снега, сады.

Спасибо знакомым девушкам

За звезды и за цветы.

МАЛЬЧИШКИ

Во дворе сушиться повесили

Свежевыстиранное белье,

И мальчишкам вдруг стало весело —

Словно шторм в парусах поет.

Эти наволочки с рубахами,

Этот мокрый чужой халат

Всем мальчишкам кажутся флагами,

Украшающими фрегат.

Плещут простыни полотняные,

Как Яванского моря зов.

Пахнет плаваньем Магеллановым,

Мыльной свежестью парусов!

Видно, это закон, чтоб мальчикам

Под веревкою бельевой

Рисовались фрегаты с мачтами,

Альбатросы над головой!..

У МОРЯ

Памяти друга

Вл. Коляды

Как странно!

Вокруг – курортное море.

Тщеславные помыслы о загаре.

На газонах, на камнях, на траве

Скучающие отдыхающие уныло мусолят карты…

А над волнами стремительно, как самолет,

Проносится заблудившийся альбатрос...

А мне почему-то вспоминается Володька,

Мой школьный товарищ,

Пропавший без вести смелый десантник.

Еще мальчишкой удивлял он всех своей храбростью,

Когда дрался с хулиганами клеенчатым портфелем,

Когда спорил с директором

И когда откровенно признавался

Во всех своих слабостях и «грехах»…

Неужели человек,

рожденный для подвига и славы,

Может пропасть без вести?

Как хочется поверить старинному преданию;

Души слабых становятся

былинками и муравьями,

Души сильных и смелых —

альбатросами и орлами!

РАССВЕТ

Проснуться не от солнечного блеска —

От струй дождя, стучащих в водосток,

И чтоб тихонько дергал занавеску

Балованный котенок-ветерок...

Чтоб сердце ожиданьем наполняли

Какие-то неясные мечты,

И об ушедшем дне напоминали

Остатки полусонной темноты.

Уже разносят почтальоны в сумках

Газетный шум сегодняшних забот,

Однако синий, предрассветный сумрак

Зачем-то медлит и чего-то ждет.

Я караулю с нежностью всегдашней

Короткий этот миг в начале дня,

Чтоб свет сегодняшний и свет вчерашний

Прошли одновременно сквозь меня.

Еще подъезды лампы освещают,

Но дворники уже берут метлу,

И слышно мне, как со двора счищают

Вчерашнюю сиреневую мглу...

ПОЗДРАВЛЯЮ С ВЕСНОЙ

Первое утро вешнее.

Все – под цвет янтарю.

Звоню я знакомой девушке:

– Поздравляю вас! – говорю.

– С чем? – И ждет настороженно.

– С чем же! Просто с весной!

– Ах, да, с весной. Я вас тоже. —

А голос скучный такой...

Не обрадовал? Извините!

Наверно, было б милее

Поздравить с приемом в ГИТИС,

Со свадьбой, по меньшей мере!..

А я-то, необразованный,

Поздравляю с чем? С новизной!

С капелью...

С далью лазоревой...

Поздравляю с весной!

«НЕТИПИЧНОЙ» ДЕВУШКЕ

Пускай порой твердят про вас,

Что «слишком вы приличная»,

Что вы – из книжки, напоказ,

Ни капли не типичная.

Пусть учат вас: спешите жить!

В наш век эпохи атомной

Учиться головы кружить

Чуть не с пеленок надо, мол...

Вы не берите их в расчет,

Как сам хожу в железе я,

Когда питомцы новых мод

Бранят мою поэзию!

Пусть будет вам уроком роль

Тех самых «стильных девочек»,

Из коих шумный рок-н-ролл

Карикатуры делает.

С такой побудешь – и не рад,

И уж глядишь со злобою,

Как на любой магнитный взгляд

Ползет она амебою.

А вдруг ей встретится любовь?

(Не пролетела мимо, мол!)

Так что? Одну сплошную боль

Такая даст любимому.

Ведь в жизни вам лишь, а не ей

Доступно все заветное,

О чем весенний соловей

Поет в саду за ветками.

И на веку не ей, а вам

Дано с высокой гордостью

Нести с любимым пополам

Все радости и горести.

И парни ценят тех девчат,

Что любят все по совести,

Кого волнующе томят

Тургеневские повести...

ВЕЧЕРНИЕ ТЕНИ

Ты сегодня скучаешь опять, как вчера.

Значит, время потеряно даром...

А за окнами синие вечера

Догорают осенним пожаром...

От лиловой луны,

От цветных фонарей

По земле растекаются тени.

И похожи они на людей, на зверей,

На узорные стебли растений.

Можно долго бродить,

Любоваться на них,

Потому что, как звуки и числа,

Как страницы старинных, потрепанных книг,

Тени полны глубокого смысла!..

Нам бы ночи не спать,

Чтоб будить тишину,

Чтоб шуршала листва под ногами,

Чтоб две тени, сплетенные светом в одну,

Неотступно скользили за нами...

В ШАХТЕ

Рабочий костяк планеты!

Есть мне дело до вас.

В чине корреспондента

Прибыл я к вам в Донбасс.

Сдаю в конторе бумажку,

А мне выдают взамен

Лампу, одежду, каску —

Такие же, как и всем.

И я опускаюсь в шахту —

Не в солнечное метро, —

Туда, где простудой пахнет

Промозглой земли нутро.

Я долго брожу по штрекам.

Гляжу (работник пера),

Как в медленных вагонетках

Уголь шлют на-гора.

Вдруг кто-то басовой нотою

Как гаркнет на весь забой:

– А ты чего не работаешь,

Такой, мол, ты растакой!

Конечно, корреспондента

Не надо бы так ругать,

Но, видимо, под брезентом,

Под каской – не разобрать.

– Бери,– мне орут, – лопату,

– Грузи, – мне орут,– живей! —

И так становлюсь я братом

Горняцкой породе всей.

Так я становлюсь шахтером,

Подобным им по всему,

И уголь гружу с задором

И чувствую, что – к чему.

...С тех пор я немножко вправе

Тревожить праздный уют,

Благодарить и славить

Нелегкий горняцкий труд!

И я бы любому дяде,

Который любит фасон,

Напялил, хотя бы на день,

Шахтерский комбинезон,

Чтоб побыл в горняцкой каске,

Чтоб гонор сбили ему,

Чтоб понял земные краски,

И солнце, и что – к чему!..

ПЕРВОПЕЧАТНИК

Где громоздит узор зубчатый

Китайгородская стена,

Стоит Иван Первопечатник,

Изваянный из чугуна.

А рядом с ним,

у перекрестка

Прохожий должен замечать

Окошко книжного киоска

Под вывеской: «Союзпечать».

Вот так годами

с возвышенья

Среди газет, брошюр и книг

Первопечатник с изумленьем

Глядит на дело рук своих.

В КАФЕ «АЭЛИТА»

Кафе «Аэлита»...

Почему – «Аэлита»?

Наверно, чтоб было поближе к Луне...

Здесь так над эстрадой пылают софиты,

Здесь все современно и «стильно» вполне.

Наверно, здесь модно вести беседы

Про луны, про звездные корабли,

Мечтая умчаться со скоростью света

Куда-то «подальше от шумной Земли»...

Здесь девушки тихо от нежности тают,

Когда оглушительно, с видом лихим,

Им мальчики в свитерах смело читают

«Антивоспитательные стихи».

Меня пригласили в кафе «Аэлита»,

И кто-то сказал, перестав жевать:

– Поэт, вы можете здесь открыто

Что-нибудь «левое» прочитать!

«Левое»?! Тем болтунам мягкотелым,

Бунтующим против строгих мамаш?!

Как вдруг отчаянно захотелось мне

Прочесть Маяковского «Левый марш»!

«Глаз ли померкнет орлий?

В старое ль станем пялиться?

Крепи у мира на горле

Пролетариата пальцы!

Грудью вперед бравой!

Флагами небо оклеивай!

Кто там шагает правой?

Левой! Левой! Левой!»

Я бы хотел, чтоб в кафе «Аэлита»,

Где все современно и «стильно» вполне,

Эти стихи были прочно прибиты

Прямо

буквально

на каждой стене!

ПОДСНЕЖНИКИ

На улице стужа да ветер,

Но тетка в пуховом платке

Чуть видный белесый букетик

Торжественно держит в руке.

И запах особенный, нежный

Тебя вдруг заденет в пути.

И ты удивишься: подснежник?!

Он что-то сулит впереди!

Он в зимнюю жизнь нашу вносит

Какой-то тревожный мираж...

И сколько хозяйка ни спросит,

Без слов за него ты отдашь.

За нежность, за смутную веру,

Что все переменится вновь,

Что станут зелеными скверы

И в сердце проснется любовь...

* * *

Еще с тобой мы просто —

Почти как брат с сестрой.

О розах и о звездах

Наш разговор простой...

А путь запорошило

Сиреневым снежком

И мы берем машину

С зеленым огоньком,

И, сразу все оглядки

Оставив вдалеке,

Доверчиво и сладко

Лежит рука в руке.

Там, за глухими стеклами,

Летит холодный снег,

А здесь дыханье теплое

И смех, зарытый в мех...

И строгости притворные,

И взор влюбленный твой,

И не напрасно «дворники»

Качают головой...

* * *

Мне нравится эта девушка

С мечтательными очами.

Ах, что ты, луна, с ней делаешь

Сияющими ночами?

Все в ней – такое лунное

И так мало земного,

Странная вся и струнная.

Страшно ей молвить слово.

Радостными сказаниями

Полна ее голова,

Сладостными азалиями

Пахнут ее слова.

Руки такие узкие.

Голос немножко грустный,

Только всегда – о музыке,

О Моцарте, об искусстве...

А хорошо б, наверное,

Шепнуть ей что-то такое:

Грешное, откровенное,

Солнечное, земное!

ПОСЛЕ КИНО

Девушка с каштановой косою

Горько плачет у дверей кино:

Жалостью к погибшему герою

Ее сердце юное полно.

Долго-долго слез унять не может

И стоит с заплаканным лицом.

А подружки, совестясь прохожих.

Обступили, бедную, кольцом.

– Что ты плачешь? Это ж все неправда.

Кто бы мог стерпеть такую боль?

Все слова в кино придумал автор,

И актер исполнил только роль.

Стыдно! Как могла ты разреветься,

Если всем известно наперед,

Что актер, пуская пулю в сердце,

Настоящей смертью не умрет.

Просто не пришлось тебе, наверно,

Видеть, как снимается кино:

Все подстроено, все из фанеры,

Вспомнишь – и становится смешно!..

...Я случайно слышал эти речи,

И хоть я в поступках не горяч,

Подошел к ней, взял ее за плечи

И сказал: – Не смей им верить! Плачь!

СТИХИ О ПЕСНЕ

Сколько разных дилетантов!

Пригласят девчонок в дом —

И гремит гитара с бантом:

Дили-дон...

дили-дон...

Пальцы мчат по струнам, словно

Щиплют к празднику гусей.

Разве Песня, разве Слово —

Угощенье для гостей?!

Не хочу, чтоб мои песни

Были блюдами к столу.

Пусть им в стенах будет тесно,

Как крылатому орлу.

Можно петь и под гитару,

Но чтоб все – на гордый лад,

Как в снегах над Сен-Готардом

Пел суворовский солдат.

ХУДОЖНИКИ

Разве можно допустить, чтоб Искусство

судили сами художники?

Нет уж, пусть нас оценивает народ.

Я-то знаю, как все живописцы

любят запах масляных красок!

Но пусть они не воображают, будто публика

ходит на выставки ради этого запаха!

И пусть поэты не кричат о дактилических рифмах.

Читателю лучше известно, чем хороши стихи...

ПРИХОДИТЕ В ГОСТИ

Я люблю, когда приходят гости,

Рассыпая зычные басы,

Звон посуды,

Озорные тосты,

Кольца мозаичной колбасы...

Я люблю, когда смеяться любят

Добрым шуткам (пусть они стары!),

Я люблю, когда танцуют люди,

Задевая стулья и столы.

Я хочу, чтоб пели песни, чтобы

Годы шли средь шумной тесноты.

Гости – это важная учеба

Уваженья, дружбы, доброты!

Ведь порой, как при седом Бояне,

Слишком мы придирчивы к другим,

И подчас, как думные бояре,

Хвалимся кафтаном дорогим.

Надо жить доверчиво и просто,

Радуясь, коль радость – у друзей.

Надо нам ходить друг к другу в гости.

Да не так, как в цирк или в музей!..

СОЛНЕЧНЫЕ ЗАЙЧИКИ

О, сколько же солнечных зайчиков,

Веселых, задорных зайчат,

В глазах у смеющихся мальчиков,

В улыбке подросших девчат!

Но кто-то так зло и запальчиво

Из темных укрытий глухих

Стреляет по солнечным зайчикам,

Чтоб не было, не было их!

И скоро поблекшие мальчики

В насупленных ходят очках,

И те золотистые зайчики

Не прыгают больше в зрачках.

И лица обиженных девочек

Зачем-то порой с юных лет

Становятся недоверчивы,

Как серый осенний рассвет...

Не надо нам злого и мрачного!

Пусть будет на все времена

Охота на солнечных зайчиков

Строжайше запрещена!

ЛЕГЕНДА

Разошлась по городу легенда,

Будто где-то здесь, невдалеке,

Девушка с косой и с белой лентой

Утопиться вздумала в реке.

Мол, спозналась с горечью душевной,

А уж с ней не миновать беды!

Только будто вдруг старик-волшебник

Вынес ее чудом из воды...

В жизни много нужно человеку.

Нужен хлеб. Нужна и красота.

И пошел народ на эту реку —

Поглядеть на дивные места...

Одним словом, так или иначе,

Дело стало сказкой обрастать.

И примчал из области докладчик,

Чтобы этот миф разоблачать.

Он гремел. Срывал аплодисменты.

Выдумку цитатами разнес.

Осмеял нескладную легенду.

А другой легенды не привез.

Сам он, видно, не тонул ни разу,

Не спасал он жизни никому,

И, наверно, в детстве тихих сказок

Не шептала бабушка ему...

КРАСОТА

Просто всё: березки да осинки

Головы купают в синеве,

Да искрятся бусинки-росинки

На холодной утренней траве,

Да еще щегол, пернатый щеголь,

Нотные азы зубрит в кустах...

Просто всё. А как для сердца много!

Поглядишь: такая красота!..

Золота на свете слишком мало,

И оно всегда не на виду.

Из недорогого матерьяла

Создает природа красоту.

ВЕЧЕР В ДЕРЕВНЕ

Разгоряченные теплом,

Поснявши пиджаки,

Шумят мужчины за столом,

Вернее – «мужики».

А я судьбу благодарю,

Что вновь накоротке

Здесь с земляками говорю

На русском языке,

Я пью зеленый самогон,

Про ямщиков пою,

Дымлю махорочным дымком —

Ни в чем не отстаю.

Могу ругнуться сгоряча

(Сочнее было чтоб!)

Могу рубаху снять с плеча

И запросто – в сугроб!..

Мне б снова шапку, да кушак,

Да валенки надеть —

И сквозь метельный белый мрак

На розвальнях лететь.

Чтоб кто-то басом запевал

Средь лютых холодов,

А кто-то пальцы рассыпал

По лесенкам ладов...

А там пойдет еще милей,

Как станет даль ясна,

И пьяным запахом с полей

В село дохнет весна!

Ах, что за диво, черт возьми.

Когда степной покров

Меняет серебро зимы

На золото хлебов!..

Какой я, к черту, городской?!

Ведь понимаю сам:

Что аж по горло сыт тоской

По аржаным полям!

ОДИН ДЕНЬ

До рассвета старик проснется,

Выйдет, бороду распушив,

И на небо глядит, смеется:

– Значит, жив еще, старый, жив!

Жив! Чего еще в жизни надо?

Есть силенка таскать пока

Постаревших, как два фрегата,

Два потрепанных башмака.

Если дней впереди не много,

Если ниточка недолга,

Ах, как утренняя дорога

Удивительно дорога!

Время ценит старик, как скряга, —

Ни минутки б не упустить! —

Сколько можно отведать ягод,

Сколько яблонек посадить!

Вот цветок расправляет венчик...

Вот летит к нему мотылек...

Целый день впереди! Как вечность!

Бесконечный, огромный срок!

Может, завтра спать под березкой.

А сегодня мил каждый миг.

Мир – богатый, нарядный, росный!

Он-то знает это, старик.

НЕЛЬЗЯ БЕЗ СЧАСТЬЯ

Папы знают: дети любят сласти.

Потому для каждого так просто

Взять и подарить коробку счастья

Человечку маленького роста.

Ну, а взрослым?.. Им ведь тоже надо.

Чтобы кто-то (раз уж нету Бога)

В жизни иногда дарил бы радость,

Пусть не часто, пусть не очень много.

Люди мучатся от боли и от страсти,

Так нужны им ласка и участье.

Человек не может жить без счастья.

Человек не должен жить без счастья.

Если ты сегодня не умножил

Хоть на каплю чью-то радость в мире,

То считай, что день напрасно прожил,

Как ленивый гость в чужой квартире.

ВЕРНОСТЬ

Есть в Москве необычный рынок,

Я там был – да уж сам не рад!—

Продают там и птиц, и рыбок,

И различных смешных зверят...

Вот ведет человек собаку...

Что ж поделать?.. Жизнь не проста...

До чего же в глазах, однако,

Одинаковая тоска!..

Словно гонит родню из дома,

Друга верного предает,

Словно в «Хижине дяди Тома»

Своего слугу продает.

Покупатель проверить хочет;

Хороша ли в собаке злость?

Пес рычит на тугой цепочке,

Скалит пасть на чужую трость.

Но... прощается с ним хозяин,

Прячет денежки в кошелек.

И уходит, передавая

Металлический поводок.

И собака уже покорно

8 путь плетется

К чужому крыльцу,

Только смотрит с тоской упорной

Вслед ушедшему продавцу...

ЛИФТЫ

(Шутка)

У лифтов всегда аварии,

Не закрываются дверцы.

Лифты все очень старые,

Наверно, с пороком сердца...

Скромные, незаметные,

Сделав «руки по швам»,

И день и ночь они, бедные,

Носятся по этажам.

Как часто словечки злобные

Застрявшие в них кричат,

А лифты все – очень добрые:

Слушают – и молчат...

Тут рядом – ребячьи игры...

Вяжут чулки соседки...

За что же их, словно тигров,

Держат в железной клетке?!

НА ТАНЦАХ

(Шутка)

В клубе грохочут танцы,

Штопором юбки вьют,

В клубе грохочут танцы,

Парни подметки рвут.

Девушка развеселая

Вихрем кружит подол.

Ах, как танцует здорово!

Но это же... рок-н-ролл...

– Тихо! Кончайте музыку! —

Голос начальства строг.

– Ты бы сплясала «русского»,

Ей говорит комсорг.

– «Русского»? Что ж! Пожалуйста! -

Сразу пошла бочком.

Надо б позвать пожарника:

Искры под каблучком.

Ловкая! На все руки!

Крутится в буги-вуги,

Тут же вдруг под тальяночку

Выстукивает цыганочку!..

Так рубит, что комсомольцы

Не успевают решать,

С которым танцем бороться,

Который им утверждать!

РОМАНТИКА

«Как вы живете, поэты?»

Как мы живем, поэты?..

В спорах,

Б бессонных спорах,

В поисках мы живем.

Спорим за рюмкой водки,

Спорим по телефону,

Спорим на свадьбе друга,

Спорим на похоронах...

Споры нужны, как ветер,

Полезны, как витамины.

В спорах рождается истина...

Да! Но какая истина?

Какая нужна нам истина?

Это – спорный вопрос!

Все просто для тех, которые

В поэзии видят науку —

Точную лабораторию

Для изученья сердец.

Для них слова – это колбочки,

Метафоры – это пробирки.

Их цель: чтоб некий гомункул —

«Типичный герой эпохи» —

Родился в чернильном тигле

На письменном их столе!

Мне друг в телефонную трубку

Кричит: – Нам нужен свой Гамлет!

Свой Евгений Онегин!

Чтобы по ним поколенье

Сумело себя понять!

А я возражаю другу,

Кричу в телефонную трубку,

Что Гамлет и что Онегин

Не поняты до сих пор!

И что любым поколеньям

Нужны Загадка, Таинственность,

Интригующая Романтика,

Свечение звездных туманностей,

Ненайденные материки!

– Ты обскурант и мистик,—

Кричит телефонная трубка, —

Зачем же тогда мы стараемся

Понять, например, Луну?!

– Понять, потому что не понята.

Понять, потому что загадочна.

Понять, потому что таинственна!

Какая она, Луна?!

Поэтов, жрецов, романтиков

Луна влечет, как лунатиков,

И в этом влеченьи к Неведомому,

Поэзия, весь твой секрет!

Когда же Луну исследуют,

Писать нам о ней не следует.

Тогда, Луна, до свидания!

Романтики здесь уж нет!

Да-да! – говорю я другу.—

Нам надо искать Непонятое

В людях и на Сатурне

(В странном его кольце).

Наука пусть ищет истину,

А мы находим Таинственное,

А мы открываем Романтику,

И в этом вся наша цель!

МАКСИМ

Памяти А.М. Горького

Я был бы рад

его

увидеть снова

Таким,

как прежде,

в молодые дни:

Скуластое лицо мастерового

И две его тяжелых пятерни...

Еще он многим

не внушает веры,

Еще о нем не скажешь наперед:

Быть может,

он пробьется в инженеры!..

Быть может, в неизвестности умрет...

Но посмотри!

Лицо его такое,

Что если трудно

будет одному,

То,

многих

не решаясь беспокоить,

Ты обратишься именно

к нему...

Еще слывет он

молчаливым парнем.

Еще он часто

на находит слов.

Он ищет их

на станциях,

в пекарнях,

В ватагах астраханских рыбаков.

...Едва рассвет поднимется над миром,

Едва в садах проснется птичий гам,

Он, как точильщик,

ходит по квартирам,

По городам,

по людям,

по домам...

Они его еще не замечают.

Еще к перу не тянется рука.

Он ходит между ними. Выбирает,

Кого из них

оставить

на века?!

СТИХИ О ПУШКИНЕ

Ах, Пушкин! Он далек, как Вега...

Но, забывая о своем,

Пожалуй, полтора уж века

Мы все его судьбой живем.

Мир не меняется, наверно,

И как планету ни верти —

Везде красавицы надменны

Везде поэты не в чести.

Я б не писал о «светских львицах»,

Но и поныне, хоть убей,

Я вижу, вижу в гордых лицах

Черты графини Кочубей.

Того, кто делает карьеру,

Такая вечно предпочтет,

И не к запою, так к барьеру,

Как компас, точно приведет...

Найти бы девушку попроще.

Чтоб не гляделась в зеркала,

Подружку в розовом платочке,

Чтоб всюду рядышком пошла!

Но нет! Поэтам не оставить

Ни тех порывов, ни проказ.

И сладко мучиться и славить

Жестокость тех надменных глаз!

И я не знаю, я не знаю,

Как попадает сердце в плен:

Моя ли здесь любовь земная

Иль та «небесная Н.Н.»?

НА ЛИТЕРАТУРНОЙ ДЕКАДЕ

Как нас тепло принимали!

Стол прогибался, как мост:

Столько над ним поднимали

Тостов за творческий рост.

Было все весело очень.

Музыкой пенился зал,

А у подъезда рабочий

Встретил меня и сказал;

– Заняли место, деляги,

Речи свои развели.

А из-за вас работяги

Щей похлебать не смогли.

– Стой! Но ведь это ж не часто!

Дело-то общее все ж!

– Общее? Нет. Вы – начальство!

К вам и не подойдешь!

...Ах как обидно. До боли.

Что я, работы не знал?

Был я прицепщиком в поле.

Сам себе хлеб добывал.

Вынес я версты похода,

Ветер погоды лихой...

Я же – простой, из народа.

Чем же я сам – не такой?!

Так я ответил. А все же

Думаю: что-то не так.

Слишком тонка стала кожа.

Слишком по моде пиджак.

Дело такого тут рода,

Не утаить одного:

Вышли мы все из народа...

Как нам вернуться в него?!

В МОЛОДОСТИ

В молодости все полно значенья,

В молодости все не просто так:

В каждой встрече скрыто увлеченье,

В каждом слове – свой условный знак.

В поезде с попутчицей случайной

Заведешь о чем-то долгий спор,

А глаза, меж тем, ведут свой тайный,

Радостный и робкий разговор.

Речь идет о гриппе, о Кавказе,

О погоде или о цветах,

Но в любой, совсем обычной фразе

Что-то есть в подтексте, как в стихах.

Только быстро молодость проходит,

И, коль вновь с попутчицей сидим,

Просто спорим,

Просто о погоде,

Просто о лекарствах говорим...

НАД ШАХМАТНОЙ ДОСКОЙ

(Шутка)

Я в шахматы играл со Счастьем,

Рассчитывая каждый ход,

Я, как большой искусный мастер,

Послушных пешек вел вперед.

Я горд был, что мои фигуры

Ряды противника теснят.

Но Счастье становилось хмурым

И отворачивало взгляд.

И вдруг я совершил ошибку,

«Зевнул» и проиграл коня —

И с ослепительной улыбкой

Взглянуло Счастье на меня.

И понял я: плохой я мастер!

Здесь трудно все предугадать:

Чтоб выиграть улыбку Счастья,

Быть может, надо проиграть?..

БУКЕТ МАГНОЛИЙ

Я сам на деревья лазал,

Не помня своих годов;

Я вез любимой с Кавказа

Букет огромных цветов.

То были чаши магнолий

Прозрачнейшей чистоты,

Чувство мое могло ли

Другие избрать цветы?

Венчики с лепестками,

Слепящими белизной,

Над белыми облаками

Летели в Москву со мной.

Соседи по самолету

В болтанку, в злую грозу

Делили со мной заботу:

Довезу иль не довезу?

Цветы, задыхаясь, лили

Дурманящий аромат,

И женщины мне дарили

Внимательно-нежный взгляд.

И я понимал: все знают,

Глядя на мой букет,

Что это – любовь такая,

Какой больше в мире нет.

* * *

Мне бы жизнь твою, как кинопленку,

Прокрутить лет на восемь назад,

Чтоб была ты тонкою девчонкой,

Чистой-чистой, как весенний сад.

И чтоб ливней хлещущие струи

Набело, навеки, до конца

Смыли все чужие поцелуи

С твоего любимого лица!

Я бы даже птицей обернулся,

Я бы пел звончей, чем соловьи:

«Не целуйся! Слышишь: не целуйся!

Слышишь: не целуйся – без любви!..»

ТУМАННЫЙ ВЕЧЕР

Приятно, подняв воротник,

В тумане бродить по бульварам,

Где плещут ночные огни

Вином то зеленым, то алым...

Здесь медью осыпан газон,

Неоновый отсвет на лицах,

И воздух, как тонкий нейлон,

В лучах фонарей серебрится.

И в мутной, мерцающей мгле

Троллейбус, большой и усатый,

Крадется по скользкой земле

Морским электрическим скатом.

Чуть видны карнизов зубцы,

И все повторяет по виду

Подводного царства дворцы,

Таинственный мир Атлантиды...

И мнится, что здесь суждена

Вам нового счастья завязка,

И кажется, сбыться должна

Какая-то давняя сказка.

И странно, что этого нет,

Что все остается, как прежде:

И сквер, и деревья, и свет,

И капли дождя на одежде...

МОСКОВСКИЕ РЫНКИ

Люблю шататься рынками

Средь ярмарочных яств,

Где

то запахнет сливками,

То ягодой обдаст...

Хмельными запахами пьян,

Шумит кругом народ,

«Не пуст карман! И синь кафтан!» —

Так Русь во всем и прет.

Здесь грузные колхозницы

{И впрямь кровь с молоком!)

Осенним солнцем в розницу

Торгуют, став рядком,

Здесь мужички соседствуют,

Пуская дым колечками;

Слегка друг дружку чествуют

Любезными словечками...

Не пышными танцзалами

Мила ты мне, Москва.

Мила ты мне вокзалами,

Заводами, базарами,

Где вместо всякой зауми —

Славянские слова,

Приду на рынок «модником»,

Столичным остряком,

Уйду назад – «народником»,

Тамбовским мужиком.

Люблю земные запахи!

И сроду – ни был где б —

Душа все льнет к тем пахарям,

Что сеют лен и хлеб.

В КОЛХОЗЕ

Не смог я постичь, не смог

Ни этих потных фокстротов,

Ни этих модных стихов —

Рифмованных анекдотов...

Танцуйте же! Дай вам Бог!

Пойте! Пируйте сытно!..

А я, говорю, не смог;

Все время чего-то стыдно...

Вот стужей скует дорогу,

Уеду я в наш колхоз,

Где старый мой друг Серега

Гоняет молоковоз.

Я в избу войду морозный,

Голодный, как лютый зверь.

И с улицы пар молочный,

Кудрявясь, ворвется в дверь.

– Приехал? – смекнет хозяин,—

Знать, тянет в деревню, брат? —

Он строго стрельнет глазами,

Чтоб скрыть от меня, что рад.

Конечно, начнем мы с водки.

И друг мой будет смотреть:

Во всем ли я – прежний, свойский

Не вздумал ли «забуреть»?

Серега, он парень тертый,

Чуть что – он начнет срамить:

«Отвык ты в столице «морду»

Хозяйственным мылом мыть!»

– Ну ладно! Давай по третьей!

Закусочка на столе! —

Мы речь, поведем о лете,

О технике, о земле...

– Бери, мол, комбайн, Серега!

А я к тебе – на прицеп.

А то призабыл немного,

Как собственный сладок хлеб...

Сидим, говорим солидно...

Тут важное что-то есть...

И вот когда мне не стыдно

Пить водку и сало есть.

СЕМЬЯ

Семья живет по всем законам дружбы:

Здесь нет ни лжи, ни ссор, ни мокрых щек.

Отец всегда домой спешит со службы,

Махнув дружкам, идущим в «кабачок».

Он сам кухарит (мало ль, что мужчина!),

Он даже шьет, иголку теребя.

Чего, любя, не сделаешь для сына

И, в сущности, для самого себя?

По вечерам, пока еще не поздно,

Друг в друга – словно в зеркало – смотрясь,

Отец и сын беседуют серьезно

И в шахматы играют горячась.

Когда ж совсем погаснет вечер синий,

Прислушиваясь, как гудит метель,

Отец взъерошит волосы у сына

И строго скажет: – Шагом марш в постель!

Отец и сын суровы не для виду:

Их что-то мучит, но они молчат,

О тех, кто смог им причинить обиду,

Они, как все мужчины, не кричат.

Хоть им порой невесело, пожалуй,

Зато семья надежная вполне:

Давно здесь нет ни слез, ни ссор, ни жалоб,

Ни женского портрета на стене...

ГЛАЗА ЛЖИ

– Ты солгала мне!

– Ну, что за бред?! —

(А я это видел сам!)

В глазах голубиный, невинный свет...

Ну как судить по глазам?

– Ты солгала мне?

– Нет! Никогда!

– Правду, правду скажи!

С тех пор мне запомнилось навсегда,

Какие глаза у лжи.

ТОЧНОСТЬ

Побольше точности в любви!

Тут надо – как весами —

Все чувства нежные свои

Соразмерять словами,

В сердцах порою, как в ларцах,

Хранят большие дива,

Без этих ценностей в сердцах

Бумажки слов – фальшивы.

Немало ласковых имен:

«О дорогой!»

«О милая!» —

Вдруг, как закон былых времен,

Утрачивают силу...

А сколько всяких горьких бед

От шепота в постели,

Где не понять, что – ложь,

Что – бред,

А что – на самом деле...

Побольше точности в любви!

Тут надо – как весами —

Все чувства нежные свои

Соразмерять словами!..

РЕВНОСТЬ

Пусть бы ты тихонько вырастала,

Как лозинка нежная, тонка,

Где-нибудь в урочище Урала

В потайной избенке лесника.

Пусть бы были у тебя друзьями

Только лес и только лунный плес,

Только лоси с честными глазами,

Только верный, бескорыстный пес.

Пусть бы жили рядом, как соседи,

Только лишь лесные шатуны —

Самые опасные медведи,

Что как раз ни капли не страшны!

Пусть бы был твой взор по-детски светел.

Полон родниковой чистоты.

Пусть бы самым первым я заметил

Зрелость твоей женской красоты...

ЗОЛОТЫЕ УЛИЦЫ

В своем чистоплотном рвении

Все дворники не правы:

Не надо с улиц осенних

Сметать золотой листвы!

Пусть листья летят, литые,

Пускай их огнем метет,

Пусть светятся, золотые,

Вдоль всех городских ворот,

Как ласточки перед бурей.

Как искры, как звездопад,

Пусть листья летят, танцуют,

Снижаются и кружат.

Пусть шелк тополей и кленов,

В тумане светясь чуть-чуть,

Роскошным ковром

влюбленным

Повсюду устелет путь.

И даже следы разлуки.

Тропинки бед и обид

Пусть осень

В час острой муки

Листвою позолотит...

У ПРИЧАЛА

Время бронзовых красок.

Тишина заревая.

Заколочена касса

Речного трамвая.

Уж не вальсы, не липси,

Не гармонь гулевая —

Только красные листья

По реке проплывают.

Уплывает к закату

Отпылавшее лето,

Как с тобою когда-то

Плыли мы без билета...

А уж нам не уехать,

Не сбежать со ступенек,

Догоняя со смехом

Звон рассыпанных денег.

Ну и пусть! И не надо!

Сердце грусти не просит!

Золотая прохлада...

Весенняя осень...

НЕДОВЕРИЕ

От елок, от сказок

(Все понял теперь я!),

От разных игрушек

С мальчишеских лет

В душе поселяется недоверье:

Что – настоящее, а что – нет?..

Боясь обознаться, мы смотрим с опаской.

Я помню, увидев впервые слона,

Все думал: индийский он иль африканский?

И даже в слона не поверил сполна.

А горы Кавказа я счел за предгорья

Мне нужен был только Казбек-великан.

Я смел усомниться в величии моря,

Считая великим один Океан...

За это теперь я и мучусь тоскою:

Огромное Счастье мне было дано,

Я мог его даже потрогать рукою.

Но я не поверил, что это – оно!..

ЛЕСНАЯ ПРОГУЛКА

Все дальше утренняя мгла

От солнца уползает в чащу,

И льдинки, точно зеркала,

В глаза бросают луч слепящий...

Как хорошо в бору густом,

В целебном ельнике зеленом,

Бродить с красавицей вдвоем,

Веселым, юным и влюбленным!

А мы толчемся даже тут

По заколдованному кругу,

Свою смешную правоту

Стараясь навязать друг другу.