Текст книги "Рукокрылые, приматы, неполнозубые, панголины, зайцеобразные, грызуны, китообразные, ластоногие, трубкозубые, даманы, сирены и хоботные"
Автор книги: Игорь Акимушкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)
Об усах и тропиках
Пути эволюции зубатых и усатых китов разошлись очень рано. Произошли они, очевидно, от разных предков: усатые от короткохвостых, зубатые от длиннохвостых. Но каких «хвостых»? Копытных? Насекомоядных? или хищных зверьков креодонтов? Все названные возможные предки китов условно могут быть приняты до поры, когда наука лучше разберется в этом. Однако более вероятно, что китовыми предками были насекомоядные или креодонты, породившие также волков, медведей, гиен и кошек.
Усатыми названы киты за чрезвычайно полезное в их жизни оборудование: китовый ус – роговые, книзу клинообразно суженные пластины с волосовидной бахромой по всему внутреннему краю, обращенному в пасть. Они растут по бокам нёба кита, сверху вниз, друг за другом, как кулисы, и ориентированы плоскими сторонами вдоль продольной оси кита. Высота пластин китового уса у разных видов разная: от четверти метра, малые полосатики, до четырех с половиной метров у гладких китов. А всего таких пластин или усов у кита 260-800.
Ус – отличная цедилка! Набрав в пасть-корыто морскую воду с рачками, мелкими рыбами и кальмарами, кит ее закрывает, поднимает низ рта и язык и выталкивает воду обратно в море, прогоняя ее между пластинами своей цедилки. Вода вытекает, а вся мелкая живность остается во рту, на бахроме уса. Эту живую кашу кит глотает.
Таков процесс фильтрации в общих чертах: на деле все более сложно. Местами море не так уж богато кормом: за один глоток из него выцедишь немного съедобного. Поэтому киту приходится долго плыть с открытой пастью, пропуская через нее многие кубометры воды и дожидаясь, когда во рту наберется побольше живности, прежде чем закрыть его. Киты-полосатики фильтруют планктон; возможно, иначе: «полосы» – складки на их горле и брюхе, расправляясь и расширяясь вниз, позволяют им делать гигантские глотки. В одном таком «глоточке» пищи уже немало. Но у них другая проблема. Не очень-то легко, например, блювалу закрывать свою пасть: силы гравитации тянут чересчур тяжелую нижнюю челюсть, переполненную пищей, вниз. Кит ложится на бок, порой даже на спину переворачивается, и тогда под действием тех же сил его пасть сама захлопнется.
У берегов Антарктиды летом (антарктическим!) прежде кормились бесчисленные табуны китов. Море там в эту пору кишит довольно крупными (в шесть сантиметров) рачками эвфаузиидами – крилем. Эвфаузииды, калянусы и другие мелкие планктонные рачки – главная пища усатых китов. Правда, полосатик Брайда, а в некоторых морях, например в Северной Атлантике, и финвал кормятся в основном рыбой. Много рыбы и кальмаров поедают при случае и другие полосатики, но рачки все-таки их «хлеб насущный».
Осенью (южной, то есть в марте и апреле) плывут киты из Антарктики на север, в теплые воды, там плодятся, а весной снова возвращаются в царство криля. Плывут очень исхудавшие в теплых водах субтропиков.
Около Курильских островов, вдоль западного побережья Америки и по обеим сторонам Атлантического океана плывут весной (уже нашей!) на север, а осенью на юг большие стаи кальмаров, пелагических осьминогов, всевозможных рыб, рачков, медуз и других морских скитальцев. А за рыбами и кальмарами, за рачками и крылоногими моллюсками устремляются в далекий путь киты. Из года в год киты мигрируют одними и теми же путями, словно дорога их размечена невидимыми нам указателями.
И вот что интересно – зимовать плывут в тропики, но экватор крупные киты, кроме кашалота и горбача, как правило, не переходят! Почему? Жары и перегрева боятся!
Парад усатых китов
Плавники китов, богато наделенные кровью, как доказал А. Г. Томилин, и есть те отдушины, через которые кит отдает лишнее тепло. У горбача плавники очень велики, до 10 процентов всей его поверхности. Поэтому и в тропиках он неплохо остывает. А кашалот, когда ему чересчур жарко, ныряет глубоко, как никто из китов не может, туда, где вода всегда холодная, как у берегов Антарктиды.
Три семейства: гладкие, полосатики и серые.
Балена, или гладкий гренландский кит, – это та чудо-юдо рыба-кит, о которой рассказывают сказки, легенды, о которой писал еще Аристотель, предполагая в «ней» не зверя, а только рыбу, хотя и кормящую своих отпрысков молоком и наделенную не жабрами, а легкими. Только в 1693 году англичанин Джон Рей доказал, что кит не рыба, а зверь.
Тот стилизованный образ кита, который мы видим обычно на иллюстрациях к сказкам, скопирован более или менее точно с гренландского. У него, как и у других гладких китов, нет «полос» – складок на горле и брюхе, нет и спинного плавника. Голова огромная, треть всей длины, кверху куполом выпуклая, во рту с каждой стороны по 320-325 узких темно-серых роговых пластин, самые большие 3,5 метра длиной. Длина самого кита 18-22 метра, вес до 100 тонн. Родина – Арктика, зона дрейфующих полярных льдов. Следуя за ними, гренландские киты плывут летом на север, в высокие арктические широты, зимой – на юг и заплывают до Камчатки и северных Курильских островов.
Сейчас гренландский кит взят под охрану международным соглашением (так же как южный гладкий кит, горбач и блювал), убивать его разрешено только жителям Чукотки и Аляски. Уцелели считанные единицы этих китов.
Много веков охотятся люди на бален. У берегов и заливов северных стран Европы еще триста лет назад их истребили. Китобойные суда (200-300 каждый год из портов одной только Англии!) уходили на охоту все дальше и дальше в открытое море, в холодную Арктику. Кита этого загарпунить было легче, чем других, потому что плавает он небыстро, ныряет неглубоко, а мертвый не тонет. Надувать компрессорами, чтобы не утонул, его не приходится, что для старых китобоев было очень важно, так как разделку туши тогда производили не на кораблях, они были слишком малы для этого, а прямо в море у борта судна. Продавали и вполне съедобное мясо этого кита, и жир, и особенно китовый ус, из которого делали веера, корсеты, кринолины. Тонна китового уса стоила 2-3 тысячи фунтов стерлингов! И сейчас еще вся продукция, которую дает гренландский кит, оценивается в 8 тысяч долларов.
Южный кит – ближайший родич гренландского, но голова у него меньше, четверть всей длины, и ус не столь велик – до 2,6 метра, снаружи пластины не выпуклы, а прямые или даже вогнутые, на конце нижней челюсти нет обычного для гренландского кита белого пятна, но есть зато странной формы и происхождения роговой нарост вроде огромной бородавки.
Обитают южные киты в Атлантике и Тихом океане, южнее гренландских, но так же редки сейчас, как и те. Еще в XI веке баски охотились на этих китов у берегов Испании, где зимовали киты. Всемирно известное ныне слово «гарпун», кажется, заимствовано у басков.
Одни исследователи считают: все южные гладкие киты (за исключением карликового) одного вида, другие – трех разных видов: бискайский южный кит (Северная Атлантика), японский (север Тихого океана) и австралийский (умеренные воды южного полушария;. Жарких тропиков все эти киты избегают. Когда выныривают на поверхность, узнать их легко по двухструйному фонтану, обе половины которого бьют на три-четыре метра из головы кита под углом в 45 градусов.
Фонтан – это сгущенное в пар дыхание кита: воздух, вырвавшись под давлением из легких, тут же быстро расширяется и, расширяясь, охлаждается. Оттого и виден как «выхлоп» пара.
Карликовый гладкий кит – самый маленький из усатых китов, 6 метров длиной. Он черный, но, странно, с белым языком и пастью! Ус тоже очень светлый, цвета слоновой кости, а на спине небольшой плавник. Ребер у этого необычного кита больше, чем у всех других, – 34 пары. Только два позвонка непосредственно перед хвостом без ребер! Встречали китов-карликов у Южной Африки, Южной Америки, у Австралии и Новой Зеландии.
Серый кит – странный кит! Некоторыми своими чертами он напоминает гладких китов, некоторыми – полосатиков, но в близком родстве ни с теми, ни с другими не состоит. На горле у него две-четыре недлинные полосы, но вместо спинного плавника несколько небольших бугров. Шейные позвонки не срослись воедино, как у гладких китов. Это единственный из крупных китов – длина его до 15 метров, – который кормится и размножается на мелководьях у берегов. Он, бывает, резвится, прыгая из воды и плескаясь там, где глубина всего четыре метра! Он нередко, как говорят, и обсыхает у берега. Тогда лежит спокойно, даже если сел на мель, где глубина не больше метра. Ждет прилива и с ним уходит в море. На мелком месте серый кит ищет спасения и от свирепых косаток – прижимается ближе к берегу. А еще видели, как от страха, по-видимому, переворачивались серые киты вверх брюхом, лишь только к ним приближались косатки.
Еще в исторические времена серые киты обитали в Северной Атлантике, ныне уцелели лишь в Тихом океане. Тут их два главных стада: одно зимует и плодится у берегов Калифорнии и Мексики, второе – у Южной Кореи. Летом и те и другие плывут, следуя за очертаниями берегов, на север. Корейские серые киты – в Охотское море, калифорнийские – к Британской Колумбии, многие и дальше – в Берингово море, но и там не все остаются, часть через Берингов пролив выходит в Чукотское море. Большинство из них, мигрируя, проплывает лишь в трех-пяти километрах от берега. На севере, поедая много придонных рачков-амфипод, равноногих рачков, червей-полихет и даже водоросли, серые киты жиреют и, придя на свои зимние квартиры на юге, почти ничего здесь не едят.
В начале нашего столетия казалось, что серых китов истребили. Позднее небольшие их группы снова стали появляться то тут, то там. Перед второй мировой войной, когда осталось только 250 серых китов, охоту на них запретили. Сейчас у берегов Калифорнии и Мексики зимует около шести тысяч серых китов, а по ту сторону Тихого океана, по-видимому, лишь единицы.
Можно ли пройти мимо и не подивиться тому исключительному феномену, что серый кит кормит (не по своей воле, разумеется) самого длинного из известных науке паразитов – сорокаметрового глиста! Для червей это рекорд. Самый длинный из них, не паразитов, – немертина линеус, обитатель атлантических прибрежий Европы – до 30 метров.
В семействе китов-полосатиков шесть видов. Пять – блювал, финвал, сейвал, полосатик Брайда и малый полосатик – для наблюдателя со стороны как бы уменьшенные в порядке перечисления копии друг друга. Блювал, или синий кит, самое большое существо, когда-либо обитавшее на земле. Средняя длина его около 24 метров, но попадались и 33-метровые блювалы. Вес до 160 тонн! Значит, один такой кит уравновесит собой 40 слонов, 180 быков, полк солдат с полной выкладкой или 2300 мирных людей без походного снаряжения. Язык синего кита весит 4 тонны – как большой слон! – а новорожденный семиметровый китенок – 2 тонны!
Финвал поменьше блювала – 18-20 метров, максимум 27, вес 50-60 тонн, максимум 100. Сейвал еще меньше – 15-18 метров, максимум 21, 12-16 тонн. Полосатик Брайда – 13 метров. Малый полосатик – 7-9 метров, 5-10 тонн.
У полосатиков снизу, на горле и брюхе, 50-118 продольных борозд-полос. Только у горбача их не больше 40.
Эти киты, кроме полосатика Брайда, который не выходит за пределы субтропических широт и круглый год обитает около Южной Африки, Вест-Индии и на северо-западе Индийского океана, плавают по всем океанам, летом, особенно блювал, даже в высоких широтах Арктики и Антарктики. Синие киты встречались прежде и в Балтийском море, а малых полосатиков в прошлом веке дважды видели в Черном! (Этих миниатюрных китов отличают белые «перевязки» на грудных плавниках.)
Синие киты теперь под охраной закона, но их осталось очень мало: 2-5 тысяч, по подсчетам 1963 года. Финвалов в том же году, как предполагают, было 32 тысячи. Горбачей чуть больше 10 тысяч.
Горбач очень своеобразен, пожалуй, даже уродлив: головастый, на вид какой-то нескладный, с наростами вроде бородавок на губах, грудные плавники непомерно длинные, до трети общих размеров кита (пяти-шестиметровые, поскольку сам кит длиной 15-18 метров). Привлекают его мелководья, бухты и устья рек, куда горбачи иногда заходят. Заходили прежде, когда их было много, в Балтийское море и Финский залив. Весной горбачи южных стад мигрируют от берегов Австралии, Южной Африки и Южной Америки в Антарктику. А из северных субтропиков, тихоокеанских и атлантических, – в Берингово, Чукотское и Баренцево моря.
Горбач неуклюж лишь с виду, он ловок и подвижен, скачет нередко из воды, выписывая над морем настоящие мертвые петли, брюхом вверх, спиной вниз и с громким плеском плюхается сорокатонной тушей в океан, завершая свое умопомрачительное сальто уже под водой. С особым усердием все эти трюки осенью и зимой проделывают самцы-горбачи, когда ухаживают за самками. Затем следует ритуал более контактного ухаживания. Он плывет за ней, оба пускают к небу фонтаны. Он ее настигает, животные ложатся в воде на бок, брюхом к брюху, и хлопают друг друга плавниками, да так звонко, что, говорят, их игривые шлепки слышны за мили. Перевернулись на другой бок и вот стали в странную позу тет-а-тет: солдатиками, головами вниз, а хвостами вверх, выставив их над водой. Все пока игра. Завершают ее самые настоящие объятия в вертикальной позиции, но головами теперь вверх и над водой.
В таких вертикальных объятиях зачинают детенышей и многие другие киты. Но не дельфины, которые совершают все это мимолетно, на ходу, но тоже после предварительного ритуального ухаживания.
Ластоногие
Ластоногие (моржи, тюлени) близки к хищным сухопутным зверям. Хвост короткий, ушных раковин совсем нет или они недоразвитые.
Распространены ластоногие по всем умеренным и холодным морям. Немногие, например тюлени-монахи, калифорнийские морские львы и некоторые южные котики, живут в тропиках и субтропиках. Животные в основном морские, но заплывают и в реки, обитают в озерах (Байкал, Ладожское и другие) и Каспийском море. На берег или на льды выходят главным образом лишь для линьки и размножения.
Беременность 8-12 месяцев. Настоящие тюлени – моногамы, кроме серого тюленя и морского слона, ушастые и моржи – полигамы, для размножения собираются на уединенных островах, куда плывут, например, котики, иногда за тысячи верст. Здесь в радиусе 50 километров собиралось порой больше миллиона разных ластоногих. Самки рожают одного, реже двух детенышей. Растут они быстро, в молоке около 50 процентов жира .Половозрелость в 2-3 года, живут до 40 лет. Плавают со скоростью около 30 километров в час. Ныряют до 110 метров (котики) и даже до 600 (тюлень Уэдделла).
Самые крупные из ластоногих – антарктические морские слоны (длина до 7 метров, вес до 3,5 тонны). Самые мелкие – арктическая раса кольчатой нерпы (70-75 сантиметров).
Кое-что о ластоногих
Колумб открыл Америку со всей ее весьма своеобразной флорой и фауной. Кого первого из этой фауны описали в науке? Тюленя-монаха! Множество их встретили испанцы в Карибском море во время второго своего «пришествия», в 1494 году. Колумбовы матросы тюленей ели, и все, кто пришел за Колумбом, их ели, и к концу прошлого века съели почти всех. Последнего карибского тюленя-монаха видели на Ямайке в 1952 году.
Матерые самцы южноамериканских морских львов весят полтонны: можно представить, с каким шумом и плеском приводнится этот тюлень!
Самый крупный из ушастых тюленей – сивуч. Матерые самцы почти четырехметровые и весят до 1,1 тонны, самки – не больше 360 килограммов. 60-150 тысяч сивучей обитает на севере Тихого океана.
Южноамери канские морские львы обитают на обширной территории (10 тысяч километров) вдоль берегов Южной Америки от Бразилии до Магелланова пролива и дальше вдоль тихоокеанских берегов до Перу. Предполагают, что их здесь около миллиона.
У тюленей-монахов новорожденное дитя не белое, а бурое или черное до блеска: отсюда, наверное, имя. Два вида тюленей-монахов еще обитают – один у Гавайских островов, второй у Мадейры в Средиземном море и в Черном, у берегов Турции, Румынии. Лет 70 назад встречался и у нас в Крыму.
Три семейства ластоногих: ушастые тюлени, настоящие тюлени и моржи. У первых – небольшие ушные раковины, задние ласты подгибаются вперед, и животные на берегу опираются ими о землю. У вторых все наоборот: ушных раковин нет, задние ласты вперед не подгибаются, и, передвигаясь по суше или льду, эти тюлени быстро перебирают передними ластами, а задом юлят вправо-влево.
У моржей нет ушных раковин, но задние ласты сгибаются вперед, выполняя роль опоры. Кроме того, отчетливо выделяют взрослых и полувзрослых моржей всем хорошо известные большие верхние клыки – третий природный источник «слоновой кости», помимо бивней самих слонов и мамонтов. Клыки – метровые у самцов, до 60 сантиметров у самок.
Ушастые тюлени – это морские львы: патагонский, калифорнийский, австралийский, новозеландский. Это сивучи (северо-запад Северной Америки и северо-восток Азии) и морские котики – северный (сосед сивучей) и южные (другой род, шесть-семь видов – Южная Африка, Австралия, Южная Америка, Фолклендские и Галапагосские острова, юго-запад Северной Америки, Кергелен и некоторые другие субантарктические острова).
Настоящие тюлени – это нерпы, самые мелкие из ластоногих. Кольчатая нерпа – Ледовитый океан и северные окраинные моря Европы, Азии и Америки, Балтийское море, Ладожское и Сайменское озера. Байкальская нерпа – озеро Байкал, порой поднимается в Ангару, Селенгу и Баргузин. Каспийская нерпа – Каспийское море, заплывает в низовья Волги и Урала.
Ларга, иначе – пестрая нерпа (умеренные и субарктические воды Европы, Северо-Восточной Азии и Северной Америки, на юг до Кореи, Желтого моря и Калифорнии).
Крылатка (тюлень, изящно разрисованный белыми циклическими полосами) встречается на юге Чукотского, Берингова и Охотского морей.
Лысун, или гренландский тюлень (взрослый белый с двумя большими в форме крыльев буро-черными пятнами на спине, до 4-5 лет – серо-пятнистый), живет в высоких широтах Атлантики и Арктики. Белоснежных (с желтизной) детенышей рожают в феврале – марте на льдах Белого моря, у Ньюфаундленда, на Ян-Майене (и больше нигде!).
Тевяк, серый, или длинномордый, тюлень, – от залива Св. Лаврентия и Гренландии до Ла-Манша, Скандинавии, Балтийского моря, Мурмана, Шпицбергена и Земли Франца-Иосифа.
Лахтак, или морской заяц, – моря Ледовитого океана на север до полюса, на юг до Лабрадора и Японского моря.
Четыре близких рода – крабоед, морской леопард, тюлени Росса и Уэдделла (все в Антарктике и ближайших морях).
Ушастых тюленей на земном шаре приблизительно четыре миллиона, из них около половины морских котиков.
А еще 60 лет назад котиков было немногим более 100 тысяч. Обитают они только в северной части Тихого океана. Размножаются летом на Алеутских, Командорских и некоторых других островах, к зиме уплывают на юг, преодолевая за год до 10 тысяч километров.
Калифорнийский морской лев обитает у западного побережья Северной Америки, на Галапагосских островах и, возможно, сохранился у южных берегов Японии.
Общее число этих тюленей, по приблизительным подсчетам, 70-150 тысяч.
Морской леопард пятнистым, как сухопутный зверь, именем которого назван, хватает и рвет пингвинов, других морских птиц и небольших тюленей. Зубы у него, как у настоящего хищника, и он грозит ими, разевая пасть, даже человеку, но первым никогда не нападает.
Его сосед крабоед – один из самых многочисленных на земле тюленей и самый быстрый на суше: человек и бегом не догонит! – кормится в основном мелкими рачками-эвфаузиидами (крилем), как усатые киты. Для такой пищи у него есть приобретенная эволюционным путем своя особая цедилка: коренные зубы прорезаны глубокими щелями и похожи на гребни. Глотнув побольше планктонного «супа», крабоед закрывает пасть и через зубы-гребни процеживает морскую воду, а рачки и рыбешки остаются во рту.
Еще три вида тюленей: хохлачи, северные и южные морские слоны – все способны раздувать свой нос.
Хохлач обитает в арктической и субарктической Атлантике, мигрируя, заплывает на юг иногда до Флориды и Португалии. Правда, это очень редкие случаи: у Флориды видели хохлача только один раз. Нос хохлач раздувает до внушительного, шестилитровой вместительности пузыря.
Северные морские слоны встречаются у побережья Калифорнии. Закончив там репродуктивные дела с осени до весны, многие плывут на север до Британской Колумбии. Южный морской слон населяет субантарктические воды, на север до Южной Аргентины и Южных Шетландских островов. Эти, закончив репродуктивные дела, плывут на север до широты острова Св. Елены. Нос свой морские слоны не раздувают так интенсивно, как хохлачи. Однако небольшой «хобот» у их самцов надувается и исторгает сдержанный свистящий рев, не очень громкий и неблагозвучный.
У морского леопарда челюсти вооружены острыми зубами, которые длиннее, чем у всех тюленей. Попадаются и темно-серые, почти черные морские леопарды, но обычно они серые с темными пятнами. Самки немного крупнее самцов, длиной до 3,5 метра и весят до 400 килограммов.
В Антарктике примерно 100-300 тысяч морских леопардов.
Эти странные «гребни» зубы тюленя-крабоеда, весьма оригинальная модель цедилки, изобретенной природой. Когда тюлень закроет пасть, вода через щели в зубах вытекает наружу, а добыча – рачки и рыбешки – остается во рту.
Моржи – один вид. Зона обитания прерывистым кольцом охватывает «прибрежные и отмельные районы Северного Ледовитого океана и смежные участки Атлантики и Берингова моря». Однако видели моржей и у самого полюса. Размножаются весной, беременность и лактация около года. Это почти годовое кормление молоком примечательно: многие ластоногие детей поят молоком недолго – десять дней, четыре недели, три месяца (котики, сивучи и байкальские нерпы). Но ведь и это немного, если сравнить с другими крупными зверями.
Моржей два подвида: у восточного ноздри, если смотреть спереди, прямо во фронт, не видны, у западного видны.
Свое странное сооружение на носу тюлень-хохлач способен раздуть до ярко-красного пузыря шестилитровой вместимости. У самок носовой пузырь меньше, и сами они не так велики, как самцы, которые вырастают нередко до 3,5 метра и весят 400 килограммов. Самцы серые, пятнистые, самки палевые с менее четкими пятнами, новорожденные детеныши белые.
Питаются рыбой, ракообразными, головоногими и другими моллюсками. Моржи иногда убивают и едят тюленей, поедают и водоросли. В желудках моржей находили куски кожи и мясо китов – нарвалов и белух, но немного. Возможно, моржи не сами их убили, а съели мертвых. Главная же пища моржей – морские моллюски, реже – морские черви (гефиреи) и голотурии.
В неволе ластоногие едят и пресноводную рыбу, но без жирной морской долго прожить, по-видимому, не могут.
Жирная пища необходима ластоногим для теплоизоляции, для пополнения слоя подкожного сала. Толщина его – до восьми сантиметров (у моржей до 15). Но жирная «шуба» (в ней четверть веса тюленя) местами тонка – это отдушины. На отдушинах у морского слона – их по три на каждом боку – кожа нагревается до 29-34 градусов. Всюду на теле только 18 градусов. Эти «радиаторы» быстро подсыхают и на серо-буром фоне еще сырой шкуры смотрятся золотисто-желтыми пятнами. Морской слон может и прекратить теплоотдачу, очевидно сокращая приток крови к коже, и тогда всего за пятнадцать секунд ртуть в термометрах, приложенных к «желтым пятнам», с отметки в 34 градуса падает до 21!
Бивни моржей – не удлиненные резцы, как у слонов, а клыки. У самцов они вырастают до метра и весят каждый по 5 килограммов. У самок клыки короче и тоньше. По-видимому, лишь 45-90 тысяч моржей уцелело в Арктике.
У молодых морских слонов этот необходимый для жизни во льдах термомеханизм еще не функционирует: тепло они отдают всем телом и так много, что лед тает под ними, и несчастные малыши постепенно, медленно, но неуклонно погружаются в ледяные ямы. А так как они долго лежат на одном месте, то ямы получаются довольно глубокие, из которых малыши не в состоянии вылезти, и матери спасти их оттуда не могут. До пяти процентов молодых морских слонов погибает в таких жутких ледяных могилах.
Некоторые ластоногие, тюлень Уэдделла например, ныряют за рыбами и кальмарами так глубоко, как и не всякий кит может (до шестисот метров!) и, не дыша промышляют под водой четверть часа и больше. Рекорд – 43 минуты 20 секунд!
Едят тюлени немало – до 16 килограммов в день всего, что в зубы попадается. Но и поститься умеют долго: тюлени-монахи голодали в неволе по четыре месяца, а морские слоны и по сто дней! Морские слоны и на воле, когда у них родятся малыши (весьма полновесные, кстати сказать, – полцентнера!), месяца два лежат с ними на берегу и ничего не едят.
