Текст книги "Завтра будет буря"

Автор книги: Игорь Гунькин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Как далеко их разбросала горячка боя: в пятнадцати метрах, среди десятков трупов мутантов, еле-еле держась на ногах, весь в крови стоял Тарас. В дрожащих руках не уверенно качался его «Винторез». Его безумные глаза метались не найдя предмета, за который можно было зацепиться. Чуть поодаль от него, тоже весь в крови, но не в своей крови, стоял, опираясь на стену, Сержант. Он пытался отдышаться, не сводя отсутствующего взгляда со стены, на которую облокотился. Автомата при нем не было, но в правой руке он судорожно сжимал красный от крови нож. Рука, в которой покоился нож, была по локоть в крови. Костя неуверенным шагом, отзывавшимся острой болью в ногах, побрел к Сержанту. Преодолев около двух третей пути, Костя наткнулся на валявшегося, как и он сам несколько минут назад, на земле Удальцова.

– Жив? – наклонившись чтобы лучше разглядеть лежавшего, спросил Костя.

– А!? – словно глухой, крикнул Удальцов.

– Живой!? – громче повторил сталкер.

– Не слышу! – Удальцов указательным пальцем покрутил возле уха. – Граната! – добавил он.

Костя помог Удальцову подняться и, поддерживая друг друга, они поковыляли вперед. Пока они шли, Костя заметил как какие-то мелкие твари, не боясь людей, бывших без малого в десять, а то и больше, раз выше их, начали по кусочкам растаскивать трупы мертвый мутантов. И если отбросить тот факт что эти твари занимались падальщичеством, то были они довольно миролюбивыми и даже симпатичными.

Когда хромающая парочка наконец доковыляла до Сержанта, тот все еще не мог отдышаться. Он спустился вниз, сев на землю и облокотился на стену. Его нож лежал рядом с бессильно упавшей на асфальт ладонью. Отпустив Удальцова, сразу же севшего рядом с Сержантом, Костя повернулся, и хотел было уже идти к Тарасу, но тот уже и так стоял чуть ли не за его спиной. Его глаза сейчас были широко раскрыты, Тарас не моргая смотрел прямо на Костю, от чего сталкеру становилось немного не по себе. Расцепив ремень, Костя снял с себя каску, и сев на холодный, и такой приятный, асфальт, бросил котелок. По вискам, смешиваясь с густой кровью, тек холодный пот, а уставшие после длительного боя мышцы все больше и больше давали о себе знать. Неожиданно для всех, Тарас тихо захихикал. Он стукнул себя по лбу, затем вытер со лба бисерины мутного пота рукавом и повернулся к остальным.

– А ведь мы живы– с усталой улыбкой сказал он – ЖИВЫ! – радостно прикрикнув, Тарас мотнул головой вправо. Похоже, он думал, что по правую его руку тоже кто-то должен сидеть, поэтому, не увидев там никого он, сказал:

– Э, а где Лешк? – Тарас наклонился вперед, пытаясь рассмотреть самого левого, сидящего сейчас у стены, но дальше после Удальцова никого не было.

Тарас тут же вскочил с места, сделав пару больших шагов к середине улицы, сложил ладони у рта.

– ЛЕШКА! – что было сил крикнул он – ЛЕ-Е-ЕШКАА!!!-

Не услышав ответа, Тарас метнулся назад к стене, схватил свой автомат, и, быстро зарядив туда несколько патронов, кинулся назад. Подавляя боль, Костя тоже встал, и, взяв автомат покрепче, последовал за Тарасом. Чуть позже его примеру последовал Удальцов и Сержант.

Впереди всех бежал Тарас, он время от времени выкрикивал имя брата, лучом фонаря обыскивая все укромные уголки. Все остальные, молча пытались поспеть за ним, лучами своих фонарей освещая места, которые Тарас мог пропустить. С каждым новым криком, голос Тараса звучал все отчаяннее и отчаяннее, несколько раз он даже оборвался на полу слове, зайдясь в сильном кашле. В конце-концов он окончательно сорвал голос, уже не в состоянии кричать. В поисках пропавшего они отдалялись от места боя все дальше и дальше. Грохот выстрелов застал их, когда они были в двухстах метрах от места столкновения с мутантами.

– Туда! – сворачивая влево, крикнул Тарас.

Они свернули в мрачный узкий переулок, и быстро его проскочив, вбежали в когда то уютный двор. Послышалась еще одна короткая очередь, которая, правда, быстро оборвалась. Группа бегом пересекла двор, свернув в тупик между домами. Та картина, которая открылась им тогда, на очень долгое время, словно раскаленное клеймо, впилось в память каждому из них. Серый тупик был осквернен кровью, которая была везде: асфальт, кирпичные стены – все было в свежей крови. По бокам тупика валялось множество обглоданных частей каких то тел, среди которых наверняка были и человеческие, а посередине находилась серая масса из мутантов, постоянно двигающаяся, извивающаяся и поблескивающая в желтых лучах фонарей своей отвратительной слизью. Внутри этой массы дергался и кричал Лешка. Его автомат валялся в нескольких метрах от этой груды не останавливающихся тел, а сам Лешка дико кричал, заживо сжираемый толпой голодных зверей. Кровь фонтанами брызгала из глубоких ран, единственное, что было видно из-под этой шевелящейся массы – это залитую кровью изодранную руку, в агонии бьющуюся о землю.

– Ахренеть– только и смог тихо шепнуть Удальцов, остальные не смогли сделать и этого.

Кажется, прошла целая вечность, пока Костя, наконец, не начал поднимать автомат.

– Отставить! – громыхнул Сержант – Все в укрытие! – потянувшись к гранатам, крикнул он.

Мутанты заметили людей, некоторые из них повернулись, яростно рыча, демонстрировали хищные пасти.

– Нет, ты что дела..– попытался поспорить Тарас.

– Быстро! – оборвал его командир.

Все ринулись за ближайшее укрытие, окаменевшего Тараса пришлось силой отволакивать из зоны поражения. К этому моменту мутанты решились действовать – они ринулись прямо на Сержанта. Выдернув чеку, он кинул гранату так, чтобы она взорвалась прямо перед мутантами, а сам кинулся в сторону. Граната застала их, когда они прошли большую часть пути. Воздух разорвался, издавая сильный грохочущий звук. Рассекая пространство, во все стороны летели металлические осколки.

Убить всех мутантов не получилось, лишь только пыль немного развеялась, до членов группы донесся их злобный рык.

– Уходим! – крикнул командир группы.

И они побежали. Мертвые улицы разрушенного города мелькали мимо бегущих людей. Где-то сзади слышался злобный крик нагоняющих мутантов. Иногда кто-то из группы поворачивался, и, выпустив короткую, но звучную очередь, поворачивался назад, возобновляя бег. Через некоторое время они выбежали на какую то широкую дорогу. Свернув налево, они продолжили движение, пока не наткнулись на искусственный спуск под землю. Быстро пробежав лестницу, группа оказалась простом подземном переходе. Внутри подземного перехода было темно и тихо. Дорогу в метро им преградила, наглухо закрытая, массивная дверь гермозатворов. Рык мутантов стих, но на всякий случай Костя прижался к стене, и поднял автомат для защиты. Удальцов подошел к воротам и начал стучать прикладом, Сержант оперся рукой о стену, и только Тарас, лишь стоило группе остановиться, сел прямо на землю, отстраненным взглядом уставившись на противоположную стену. Он сейчас как никогда, напоминал своего брата, так же странно ведущего себя с самого начала сегодняшней вылазки. Тарас некоторое время сидел не двигаясь, но в одно мгновение все переменилось.

– А-А-А!!! – вскакивая с места и, что есть сил, бросая автомат о потертые каменные плиты. Все вокруг повернулись на взбесившегося Тараса, безучастно наблюдая за происходящим. Тем временем тот взял за дуло и поднял свой автомат, сделал большой шаг к гермозатворам, и, размахнувшись, врезал прикладом о металл. Мягкое дерево, сопровождаемое глухим звуком, отскочило от ржавой поверхности ворот. Тарас повторил удар, потом еще раз повторил, и еще, он бил, пока Сержант наконец не сказал «Успокойте его».

Костя даже не двинулся с места, только пробурчав:

– Сам успокаивай-

И Удальцову пришлось одному насильно скручивать взбесившегося Тараса.

– Отвали! – кричал он, пытаясь вырваться, но Удальцову все же удалось уложить Тараса лицом вниз, так чтобы тот не мог вырваться. – Это ты виноват! Ты!!! – буравя взглядом Сержанта, проорал Тарас.

Сержант нахмурился. Скрестив руки на груди, он подошел к скрученному на полу сталкеру.

– Отпусти его– уверенно произнес он.

Удальцов слез с Тараса, и тот в ту же секунду вскочил, выхватив из кобуры пистолет. Его лицо было красным, над висками проступили крупные жилы. Серое металлическое дуло его пистолета смотрела Сержанту прямо между глаз. Все застыли в ожидании.

– Ну чего ждешь, стреляй, раз игрушку свою достал– надменно проговорил Сержант. – Я виноват, говоришь? Это я его на куски порвал? – спокойно продолжал он.

Руки Тараса дрожали, он метался в нерешительности. В конце концов одна борющаяся внутри Тараса сторона сдалась, он опустил пистолет, и сам скатился, снова сев, на холодный камень и закрыл лицо ладонями, слабо задрожав. Хмыкнув, Сержант присел рядом с ним, и, вздохнув, затылком прислонился к стене. Костя облегченно выдохнул.

Казалось, прошла цела вечность, пока Тарас наконец не оторвал руки от лица. Смотря прямо перед собой, он всхлипнул, после чего дернул рукой, так и не выпустившей пистолет. Выстрел. Тысячи маленьких капель крови попали на лицо Сержанта. Мертвое тело Тараса повалилось на бок. Когда услышавший выстрел Костя повернулся, Тарас уже уткнулся головой в пол. Маленькая гильза покатилась по полу. По потертому камню медленно полилась темная кровь. Сначала Костя не мог поверить в это, но когда до него все-таки дошло, он схватился за ремешок и стянул каску с головы. Сержант непозволительно долго, будто бы ничего и не случилось, не двигался, но потом все-таки провел рукой по щеке, размазывая капли крови на лице, и после этого закрыл глаза.

– Нам к Савеловской идти. Больше некуда– несколько минут спустя, открыв глаза, сообщил Сержант. Пока он это не сказал, ни Костя ни Удальцов не сделали ни единого движения.

Костя согласно кивнул. Сержант встал, подобрав небольшую гильзу, снял с плеча автомат, и, переключив предохранитель, пошел к выходу. Удальцов с Костей последовали за ним.

Мертвое тело оставили там, прямо перед так и не сжалившимися перед путниками металлическими засовами, на радость местных падальщиков. То, что осталось от отряда, выбралось на поверхность и не произнеся ни слова двинулось по намеченному маршруту. Мертвый город сильней обычного давил на Костю, словно стеклянный купол, внезапно накрывший его. Снова переживать то, что он чувствовал, когда узнал что с той роковой вылазки сталкеров Речного, погибли почти все, он совсем не хотел, но кто его спрашивает? Теперь Лешка будет веселить своими не свежими шутками жителей небосвода, если он, конечно, существует. Лично Костя был достаточно далек о религии, но сейчас ему все-таки хотелось верить, что Лешка попал в куда лучшее место, а просто канул в лету. Не для этого ли некоторые люди верят в рай, чтобы их уверять себя, что их близкие попали в «лучший мир». Устало передвигая ноги, сталкер отстраненно смотрел в спину впереди идущему Удальцову. Каска жала ему на голову и тот в конце концов стянул ее, повесив за ремешок на бронежилет. Около часа прошло, пока впереди идущих наконец не замаячил Савеловский вокзал.

Блеклая постройка без возражений приняла горстку людей в свои владения. Очень скоро они были перед запертой герметичной дверью. Детали ворот были не сильно ржавыми, а местами даже смазанными. Удальцов постучал кулаком по гермозатворам. Тишина.

«А что, если и здесь не откроют?» подумал Костя. Ведь никто не давал гарантий, что их впустят. Может ворота открываются, только когда сталкеры с этой станции выходят на вылазку. Удальцов все так же продолжал молотить кулаком по металлическим створкам. И когда казалось, что и эти гермоворота не откроют, тяжелые детали внутри ворот вдруг задвигались, массивная створка начала открываться, выпуская свет дергающихся фонарей.

Глава 11. Большое путешествие

Бледно-синий свет большого светодиодного фонаря жестко резанул глаза, заставляя руку подняться, для того чтобы прикрыть лицо. На пороге стояли пятеро разношерстно одетых мужчин и еще несколько человек, еще не успевших добежать до поста, сейчас маячили за их спинами.

– Вы кто? – резко бросил самый левый из них.

– Мы из Ганзы– щурясь, Сержант встал и повернулся лицом к смотрящим в грудь автоматам.

– Документы– после несколько секунд раздумий, недовольно сказал мужик.

Сержант запустил руку в нагрудный в карман и вытащил оттуда какую то маленькую книжечку. Костя не смог разобрать, какого цвета была обложка этой книжечки, потому что яркий синий свет мешал ему нормально смотреть вперед. Сержант протянул руку с лежащим в ней документом. Навстречу ему невысокий мужичок сделал один большой для его скромного роста шаг и резко выхватил корочку. Повернувшись боком к Сержанту, он посветил на книжечку фонарем и некоторое время дотошно изучал содержимое документа, затем, недовольно пробурчав что-то себе под нос, повернулся лицом к Сержанту, терпеливо ждущему все это время.

– Ладно, проходите– отдавая документы, сказал он.

– Что это за бумажка? – шепнул Костя Удальцову.

– Документы гражданина Ганзы– с завистью в голосе фыркнул Удальцов. – Официальный пропуск в рай– добавил он, когда стоявшие на пороге постовые расступились, поднимая стволы автоматов вверх. Остатки отряда вошли на станцию. Гермоворота тут же с грохотом намертво закрылись, закрутив внутренний затворный механизм. Место, куда они попали, озарял едкий красный свет, идущий из спрятавшейся за клеткой из железных прутьев, аварийной лампочкой. Непривычное свечение плохо воспринималось зрением, застревая в глазах, и не давая нормально сосредоточить зрение.

– Идите за мной– неприветливо бросил тот мужчина, что проверял у Сержанта документы.

Большинство встретивших отряд солдат вскоре растворились в красных лучах аварийного света. И только когда они поднялись на платформу, Костя смог рассмотреть людей, в большом количестве столпившихся здесь, и саму станцию.

Худощавые, будто больные неизвестной болезнью, люди угрюмыми взглядами провожали идущих пришельцев. Впалые глаза большинства из них прятались в тени лба, что сильно походило на то, что группа, спустившись под землю, ненароком попала в царство мертвых. То, как двигались жители Савеловской, еще больше усиливало это впечатление: сгорбившись и опустив головы, эти люди медленно, без желания брели по станции, и лишь малая их толика поднимала глаза на проходящих мимо чужаков. Все в них говорило о том, что те, кому не посчастливилось в своей жизни забрести на эту станцию, точно были здесь не свои, вне зависимости от того, ганзейцы они, красные, или вовсе бандиты. Тут вообще все были не свои, даже жители этой станции. Костя впервые сталкивался с такой обстановкой вокруг. До этого везде все было по-другому. На своей станции он нужный человек, часть общей системы выживания, на поверхности, в окружении злобных пустых зданий и новых жителей столицы его ненавидят, пытаются сожрать с потрохами, даже в Ганзе им, по крайней мере, были заинтересованы, а здесь… Слово, охарактеризовывающее здешнюю атмосферу, нашлось очень быстро. Безразличие. Абсолютно ко всему. И пускай им все равно на странных, перемазанных в крови и грязи, пришельцев, хотя и это было в некоторой степени странно, но по ним, по этим пассивным жителям Савеловской, можно было смело утверждать, что им безразлична судьба и их самих, и тех, кто находится рядом с ними. Как вообще можно жить без желаний? Те же «планы на будущее», от которых на первое время пришлось отказаться чудом выжившим на Речном вокзале, в последнее время все смелее возвращались в человеческий обиход. В хорошем смысле этого слова, Костя даже боялся думать о том, какие интрижки плел в изощренный на такие дела, мозг Печоркина.

Прямо посередине станции шумно трещал большой костер. К радости Костиных глаз, по мере приближения к костру возвращались более привычные оттенки цветов. Люди, в большом количестве скопившиеся около этой жаровни, отбрасывали вполне внятные играющие тени. Это кострище вообще было для станции настоящим центром, и не только географическим, но и экономическом, если местный быт можно было назвать экономикой. На специально натянутой между досками проволоке сушилось белье, всюду сновали женщины с разными железными емкостями, варево внутри которых в некоторых случаях испускало ароматный пар.

Когда они, обогнув костер, наконец остановились возле более менее чистой палатки, у Кости сложилось впечатление, что станция невидимой линией была разделена на два лагеря. В одном немного, совсем чуть-чуть еще теплилась жизнь, горел огонь, ходили живые люди, а второй, будто бы загон для зачумленных, в котором людям уже было глубоко плевать на то, что с ними случится, они были готовы ко всему, точнее им было просто все равно. Проводивший их солдат нырнул в палатку, оставив троицу у входа. Полминуты спустя он выглянул из палатки и кивком позвал Сержанта внутрь. Командир группы, пригнувшись, вошел в палатку, оставив Костю и Удальцова на платформе.

Едкий дым, которым был пропитан окружающий воздух, навязчиво лез в нос. Молча оглядываясь по сторонам, эти двое стояли у самого входа в палатку, в которой скрылся Сержант. Под ногами валялся какой-то мусор, окурки от самокруток и еще много всяких занимательных предметов, состовляющих флору этой станции. Костя заметил это только когда после долгого ожидания, уставший Удальцов, начавший переминаться с ноги на ногу, брезгливо сказал, глядя вниз:

– Скорей бы уже свалить отсюда.

Костя ему ничего не ответил, повернув голову в другую сторону для того, чтобы еще раз взглянуть на костер.

– Ты не знаешь, – тихо начал говорить Удальцов – тут, короче, только кажется, что все спокойно, на самом деле тут каждый пятый – сектант-

– Сектант? – улыбнувшись переспросил Костя.

– Ты что ржешь? Ты о сектантах ничего не слышал?-

Костя повернул голову на Удальцова, молча напоминая ему.

– Ну да… тогда слушай. Ходят слухи, что сектанты где то, толи на Петровско-Разумовской, толи на Тимирязевской окапались, черт его разберет, не это важно. А важно то, что эти самые сектанты, по слухам, наведываются, на близлежащие станции и там побираются-

– Побираются? Им денег, что ли на ритуалы не хватает? – попытался пошутить Костя, но Удальцов этого не оценил.

– Все шутишь? Я бы тебя сейчас одним юмористом назвал, но ты его не знаешь, так что времени тратить не буду– теряя терпение, проговорил Удальцов. – Людей забирают сектанты– в упор сказал он.

– Зачем? – приподнятое настроение, сменилось неким интересом.

– Черт его знает. Мне рассказывали, что патруль где-то поймал одного, так он вообще бешеным оказался, все говорил, что то они роют там… – не закончив мысль до конца, Удальцов призадумался.

– А не много ли веры слухам? – скептическим тоном сказал Костя.

– А ты сам не видишь? – поднимая голову и взглядом обводя станцию взглядом, сказал Удальцов – Да тут половину уже людьми назвать нельзя, посмотри на них! Зуб даю, что тут что то нечисто. Я на многих станциях был, но эта мне ой, как не нравится-

Костя промолчал, попытавшись еще раз посмотреть на большой костер в середине станции. Сильное, живое пламя поднималось до потолка, оставляя на своде огромные пятна гари. Только сейчас Костя заметил, то что в огонь кидали все что попало: пластик, дерево – все, что могло гореть. Не удивительно, почему дым кострища так раздражал обоняние. Глядя на оранжевые языки пламени, было легче думать и о сектантах, мечтать о возвращении на Речной вокзал, о том, как он увидит Соню… От дальнейшего разглядывания огня его отвлек внезапно раздавшийся женский крик. Двое вооруженных солдат, обогнув кострище, вывели с той стороны худую женщину. Они почти волокли несчастную под руки по холодному камню.

– Воровка! – хрипло вопил, будто бы на публику, один из них.

– У нас с такими разговор короткий– вторил ему второй, когда схваченную проволокли мимо палатки, у которой стояли Костя и Удальцов, и потащили в сторону тоннеля.

Когда женщину протаскивали мимо Кости, сталкер смог на короткое мгновение смог взглянуть на лицо пойманной воровки. Она смотрела прямо на грязный пол платформы, по которому ее тащили, и, почему-то улыбалась. Это была очень странная улыбка обреченного. А толпа бурлила, в негодовании многие кричали, всплескивая руками и выкрикивая ругательства. Костя не обращал внимания на галдящую толпу, он взглядом проводил двух солдат и обреченную, пока те не скрылись в тоннельной темноте. Полностью этим поглощенный, Костя пропустил тот момент, когда Сержант выбрался, наконец, из палатки. Вслед за ним из палатки выпрыгнул розовощекий (на такой то станции!) коротышка с улыбкой, натянутой до ушей. Стоило этому коротышке только показаться на платформе, как только что бушевавшая толпа умерила пыл и приутихла. Со стороны тоннеля грохотнул выстрел. По приутихшей платформе звук пронесся особенно громко. Сержант медленно перевел взгляд в сторону раздавшегося грохота. Начальник станции, похоже, понял, что это было, потому что несколько раз хлопнул глазами, но тем не менее его лучезарная улыбка так и осталась при нем.

– Отдыхайте пока, через двадцать минут будьте у того входа– Сержант указал на тот тоннель, где только что казнили пойманную воровку.

– А может сразу пойдем? – взмолился Удальцов.

– Не ной, посиди пока, мне забежать еще кое куда надо– отрезал командир группы.

Вскоре Сержант ушел куда то вглубь станции. Только стоило ему это сделать, улыбающийся начальник станции ловко юркнул в свою обитель, скрывшись за пологами палатки.

– Черт, не могу я стоять тут, пошли куда-нибудь– сказал Удальцов.

– У тоннеля посидеть можно– предложил Костя.

– Куда угодно, подальше отсюда-

Возле путей оказалось немного, но все же чище, сказывалось, наверное, то, что сюда приезжают торгаши из Ганзы. Сводчатый потолок оказался, таки, белым, ходя с той стороны станции это было едва заметно. Здесь было немного посвободней от палаток, но из-за расположившихся тут нескольких лотков с товарами, народу тут было хоть отбавляй. Дойдя до последнего пилона, двое обошли его, остановившись позади него. Но оставлять в покое станция их решительно не хотела. Из живой толпы покупателей и продавцов выскользнул невысокий человек в длинном плаще с капюшоном, который скрывал лицо незнакомца.

– Здравствуйте, господа– руками откидывая капюшон, сказал человек.

По виду ему было лет за пятьдесят, он был седой и с небольшим количеством неухоженной растительности на лице. – Я слышал, у вы в скором времени направляетесь в сторону Ганзы? – легко улыбнувшись, сказал он.

– Допустим– сухо ответил Костя, пытаясь, не выдав своих действий, рассмотреть странного гостя.

– У меня есть деловое предложение – вы провожаете меня на ту сторону, а с меня вам достанется четыре рожка. Два сейчас, два когда доберемся до места– незнакомец говорил словно заученным текстом, было видно что он вещает его уже не в первый раз.

– Я тут не главный, но зная нашего командира, думаю что тебе тут ничего не светит– теряя интерес к странному гостю, сказал Костя.

– Подождите, друг мой, не спешите с выводами! Предлагаю пять рожков– выставив вперед ладони, будто бы пытаясь остановить Костю, сказал незнакомец.

– Да нет, говорю же– назойливый старик уже начинал надоедать сталкеру.

– Шесть! Последнее предложение! – тем временем упрямый гость не отставал.

– Слушай, иди отсюда пока цел– Для убедительности Костя даже приподнял автомат.

– Хорошо, хорошо, не кипятитесь, мой друг, не кипятитесь– Вся назойливость в момент улетучилась. – Если вы так категоричны в этом вопросе, я то лучше уступлю– он помедлил – А теперь разрешите откланяться– сказал он, накидывая капюшон и разворачиваясь. И только когда навязчивый гость начал натягивать капюшон, Костя заметил болтающуюся на затылке небольшую косичку с несколькими деревянными бусинами разных цветов. Еще раз попрощавшись, человек скрылся в толпе торгашей, из которой явился несколько минут назад.

Через почти полчаса, ровно за минуту до назначенного времени, появился Сержант. Увидевшие его сидящие Костя и Удальцов встали.

– Готовы? – спросил Сержант.

– Пойдем уже– закидывая автомат на плечи, бросил Костя.

Ухмыльнувшись, Сержант повернулся к зияющей пустоте тоннеля, и, натянув берет, сделал первый шаг вперед.

* * *

– Нет, они уходят– тихо сказал человек. Двое в длинных темных капюшонах, скрывавших половину лица, стояли в самом безлюдном месте станции.

– Значит они знают и в скором времени ударят, мы должны ударить первыми– голос второго говорившего был более низким и звучал несколько солиднее.

– Несомненно– вторил, между тем не потеряв достоинства в голосе, второй.

– Хорошо, – руки у того кто был тут явно иерархически старше, были сложены на высоте живота. – ты же знаешь что делать. Не забудь, что убивать нельзя-

Вместо ответа его собеседник, держа руки по швам, поклонился, после чего резко развернулся и тихо ушел.

* * *

Простой серый тоннель, соединяющий Савеловскую и Менделеевскую, уводил троицу все дальше от странной станции. Красный аварийный свет давно остался далеко позади, поэтому путникам пришлось воспользоваться фонарями. Этот перегон пролетел на удивление быстро, и вскоре они вышли к Менделеевской. На пороге станции их встретил недружелюбно настроенный кордон.

– Стой, кто идет! – грубо крикнул кто то.

– Свои! – крикнул в ответ Сержант.

– Молчать! Оружие на землю!-

Троица подчинилась, и рассталась со своим оружием. После того как все автоматы мирно улеглись на землю, к троице подбежали двое рослых богатырей, и спешно обыскали пришедших. Убедившись, что оружия при гостях не осталось, один из них богатырей кивнул в сторону оставшегося за полуметровым заграждением из мешков с грунтом.

– Кто такие? – резко спросил солдат, до сих пор находившийся на расстоянии.

Вместо ответа Сержант вытащил из кармана документы. Один из досматривавших их выдернул из его рук книжечку, и, открыв, начал быстро изучать. Не прошло и пяти секунд, как солдат вытянулся по струнке, отдавая честь.

– Здавия желаю, товарищ ле..-

– Да успокойся ты, не на параде– оборвал его Сержант. Он забрал у так внезапно опешившего солдата свои документы и наклонялся для того, чтобы поднять свой автомат.

– Извините, что сразу не признали– извинялся солдат.

– Ничего, с кем не бывает– закидывая на спину автомат, сказал Сержант – Пропусти лучше побыстрей-

– Конечно– солдат обогнал гостей и поспешил открыть заграждающую шлагбаум, состоящий из покрашенной в белые и черные полоски, трубы.

Троица начала двигаться вперед, и уже успела пройти линию шлагбаума, когда тонкий свист пронзил воздух.

Солдат, оставшийся позади уходящей троицы и своих товарищей, даже не успел повернуть голову – повалился вперед. По грунту начала не спеша разливаться темная кровь. Стоявший за мешками солдат что то крикнул и путешествиники кинулись в укрытие. Что конкретно хотел сказать, так и осталось непонятным, потому что на середине фразы его оборвал еще один точный выстрел, попавший ему прямо в середину лба. Мертвое тело упало прямо на Костю, спрятавшегося за левой кучей мешков. Затем все стихло. Последним звуком стал отзвук сваленного Костей с себя тело мертвого солдата. Сержант, Удальцов и тот солдат, которому посчастливилось остаться в живых, прятались за соседней грудой мешков. Сняв автомат с плеча, Костя попытался аккуратно выглянуть из-за своего укрытия. Ничего. Темный зев тоннеля ничем не выдавал затаившихся убийц. Грохот короткой очереди заставил Костю рефлекторно отдернуться назад за мешки. Но стреляли не из темноты. Автомат Сержанта смотрел в потолок, а несколько горячих гильз валялось на земле.

– Зачем!? – спросил Костя.

– Услышат на станции, прибегут– последовал ответ.

Сержант положил автомат на землю и вытащил из кармана круглую, начищенную до блеска железку. Он повернул железку так, чтобы можно было в отражении ее поверхности увидеть, что твориться по ту сторону их укрытия. Но Сержант не успел ничего рассмотреть, потому что точно кинутый кем-то металлический цилиндр выбил железку из его рук. Начищенная железяка со звоном улетела в не известном направлении, а металлический цилиндр, оказавшийся дымовой гранатой, начал в большом количестве испускать густой дым. Дым быстро заполонял небольшое пространство тоннеля, поэтому Костя натянул на лицо респиратор. У второго укрытия кто-то включил фонарь. Быстро стянув с каски очки, Костя кое-как натянул их на голову. Боковым зрением сталкер заметил мелькнувшую в прорезающих темный дым лучах фонаря, тень. Костя схватился за автомат, но не успел ничего сделать – тяжелый удар приклада попал Косте прямо в голову. Последнее что он успел увидеть – большие серые глаза атакующего за прозрачными стеклами серого армейского противогаза.

* * *

Костя открыл глаза. Он лежал на спине, а перед глазами стоял серый низкий потолок. Голова сильно гудела, а все тело почему то ломало. Прежде чем встать, Костя несколько раз закрывал глаза. Наконец, немного придя в себя, сталкер сел, тут же нащупав спиной холодную стену и облокотившись на нее. Оказалось, что он сидит в небольшой тюремной камере. Небольшая площадка между массивными колоннами была отгорожена от остальной платформы приваренной арматурой и стальными листами. Было темно, только небольшое количество аварийного красного света проходило сквозь металлическую решетку. Сержант сидел возле решетки, спиной к Косте.

– Где мы? – спросил Костя.

– Не знаю– не поворачиваясь, ответил Сержант.

За пределами камеры никого не было видно, казалось, что станция, на которой они находились, пустовала.

– В плену… – задумчиво протянул Костя – Опять– он слабо улыбнулся. Костя покрутил головой, кроме них к камере никого не было. – А где Удальцов? – наконец спросил он.

Сержант ничего не ответил, даже не шелохнулся. Поняв, что он имеет в виду, Костя повернул голову на бок, бесцельно смотря в стену.

Через полчаса Костя все-таки подполз к Сержанту и посмотрел на платформу. Она вся была усеяна множеством точно таких же камер, с решетками из старой арматуры. В тени некоторых камер кто-то изредка шевелился или издавал долгий, протяжный вздох. Костя попытался рассмотреть название станции на белой каменной отделке, но место, где должны были располагаться надписи, было завешено грубой мешковиной.

– Ты знаешь, что это за станция? – спросил Костя.

– Нет– ответил Сержант.

Насмотревшись на унылый пейзаж, сталкер отполз назад, облокотившись на стену.

Шли дни, но ничего особенного не происходило. Один раз в день молчаливый старичок, громыхая полуразвалившейся тележкой, раздавал заключенным отвратно пахнущее съестное. По редко ходившим патрулям солдат в капюшонах, Костя понял, что тот незнакомец, приставший к ним тогда на Савеловской, явно был с ними знаком. Просыпаясь каждый день, Костя видел, что заключенных становиться все больше. По часам, заботливо оставленным теми, кто их сюда бросил, Костя подсчитал, что тюрьмы заполнились на пятый день, если считать с того момента, как они здесь оказались. Солдаты в странных капюшонах, приволакивающие рыдающих, иногда брыкающихся, а чаще всего бессознательных заключенных, стали бросать новобранцев в уже занятые кем-то камеры. Пришел черед и их камеры. Костя проснулся, когда бессознательный заключенный уже лежал на земле, а арматурная дверь, уже запиралась на замок. Сержант на всякий случай взял прибывшего за запястье для того, чтобы проверить пульс, и, убедившись что все в порядке, снова повернулся к платформе. Костя взглянул на лицо того, кому не посчастливилось оказаться в этой камере. Это лицо казалось ему знакомым, но он все не мог вспомнить, где он видел этого человека. Впалые щеки, глубоко посаженные глаза, короткая коричневая борода. Кто же? Костя продолжал мучиться догадками до тех пор, пока бессознательный новичок не повернул голову на другой бок, показав Косте увенчанный слипшимися волосами, затылок. Более того, он каким то образом из бессознательного состояния плавно перешел в спящее.