Текст книги "Танковый меч страны Советов"

Автор книги: Игорь Дроговоз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

Поэтому с начала 60-х годов во внутренних округах СССР одна за другой появляются учебные танковые дивизии, призванные готовить специалистов для линейных частей – 24-я учебная танковая дивизия в Прибалтийском военном округе, 47-я (45-я) учебная гвардейская танковая дивизия в Белорусском ВО, 48-я учебная гвардейская танковая дивизия в Киевском ВО, 41-я учебная гвардейская танковая дивизия в Прикарпатском ВО, 44-я учебная танковая дивизия в Уральском ВО, 49-я учебная танковая дивизия в Забайкальском ВО, 27-я учебная танковая дивизия в Дальневосточном ВО.

«Учебка»

Их питомцы, после обучения отправлялись, главным образом, в группы советских войск в Европе, на пополнение многочисленных танковых полков. Командные кадры для танковых войск готовила сеть военных училищ, раскинувшихся по всей стране, от Киева до Благовещенска.

С учебными дивизиями случилась старая история – «хотели как лучше, а получилось как всегда». Раньше в полковые сержантские школы командиры отбирали лучших солдат, уже проявивших свои таланты, поскольку готовили их для себя. Подготовка же младшего командного состава и специалистов для танковых войск по разнарядке, конвейерным способом и с предельной концентрацией шла в русле экономической теории социализма. По принципу, «когда страна прикажет быть героем, у нас героем становится любой», в учебки направляли новобранцев без всякого профессионального и психологического отбора, главной целью было выполнить план подготовки специалистов по количественным показателям. Качество стало понятием относительным.

В результате сержанты, составляющие становой хребет любой боеспособной, а не парадной армии, в Советской Армии превратились в серую массу практически неотличимую от солдат и не имевшую ни авторитета, ни реальной власти. Высшее командование не доверяло даже офицерам, приставляя к дежурному по части «ответственных офицеров». Что уж тут говорить о сержантах.

К тому же система подготовки сержантов и специалистов страдала всеми родовыми болезнями социализма. Единственные занятия, проводившиеся регулярно и точно по графику в учебных подразделениях, были политические. Два раза в неделю, отложив все дела, солдаты и офицеры изучали творческое наследие классиков марксизма-ленинизма, решения последнего пленума коммунистической партии и разоблачали коварные замыслы мирового империализма. Солдатская мудрость, родившаяся на этих занятиях, гласила: «Дембель неизбежен, как крах империализма. Но пока существует империализм, дембель в опасности».

Показуха, царившая в учебках, требовала больших материальных расходов. Ремонт и строительство учебных классов, казарм (их стали называть солдатскими общежитиями), хранилищ для техники, прием проверяющих на соответствующем уровне, заставляли командиров искать пути решения проблемы материальных средств для всего этого – при огромных военных расходах на неотложные нужды армии денег всегда не хватало.

Курсанты учебных дивизий, вместо изучения боевой техники, изучали профессию землекопа, строителя, грузчика и тому подобное. Из пяти взводов учебной роты, в которой пришлось служить автору, один весь период обучения провел на ближайшей пилораме, зарабатывая доски для ремонта казармы и нужным людям. В соседней роте взвод в две смены трудился на кирпичном заводе. Были и другие места приложения трудового энтузиазма защитников Отечества (хлебзавод, мебельная фабрика и так далее).

Солдаты копали картошку, ухаживали за свиньями в подсобном хозяйстве, трудились в подшефных школах и детских садах. А ведь еще была служба войск – караулы по части и гарнизонные, наряды по части, столовой, контрольно-пропускному и контрольно-техническому пунктам, технической территории и кочегарке, изучать вооружение и боевую технику времени не оставалось.

А потом эти «пролетарии», получив звание сержанта и удостоверение о присвоении классной квалификации, отправлялись в линейные войска, нагоняя тоску на отцов-командиров. Командиры танков не знали, как в него залезать, радисты не умели даже включить радиостанцию. Свежеиспеченных специалистов нужно было учить всему с нуля. При этом времени на это не давали, ведь все они были классными специалистами, а наряды и караулы были также неизбежны. К тому же, в отличие от учебных, большинство линейных частей содержалось по сокращенным штатам. Солдат и офицеров постоянно не хватало. В полном составе взводы и роты собирались раза два в месяц.

Трудились солдаты в линейных войсках ничуть не меньше, чем в учебных. Окрестные заводы и колхозы постоянно нуждались в дешевой рабочей силе, а армии требовались стройматериалы и еще много чего. Поэтому взаимовыгодные бартерные сделки, типа «солдаты на кирпич», заключались сплошь и рядом. Но это было живое творчество масс. Партия не могла остаться сторонним наблюдателем в этом процессе. И ежегодно, с самого верха пирамиды власти шли указания по поводу формирования так называемых «целинных батальонов» для помощи в уборке урожая.

Стихийное бедствие под названием уборка урожая требовало мобилизации всех сил и армия не могла быть в стороне. Десятки тысяч автомобилей отправлялись на колхозные и совхозные поля, сотни тысяч солдат неделями, а то и месяцами убирали картошку, овощи, заготавливали корма. В общем, решали продовольственную проблему, которая никогда не теряла своей остроты в Стране Советов. Боевая подготовка и прочие мелочи, естественно, отходили на второй план.

Техника за это время приходила в полную негодность, и солдаты, вернувшись в родную часть, вынуждены были еще долгое время восстанавливать ее. Поскольку штаты воинских частей практически не предусматривали наличия обслуживающих подразделений, вся тяжесть хозяйственных работ ложилась на плечи военнослужащих боевых подразделений. Наводчики и операторы пусковых ракетных установок трудились в кочегарках и свинарниках, строили хранилища для техники и выполняли массу другой необходимой работы.

При этом сотни тысяч солдат строительных батальонов трудились на гражданских объектах, затыкая многочисленные прорехи советской экономики – строили заводы и дома, шахты и дороги. На Всесоюзной ударной комсомольской стройке – Байкало-Амурской железнодорожной магистрали основной объем работ выполняли комсомольцы в военной форме.

Бесконечные хозяйственные работы и процветающая подпольная военная экономика создавали почву для злоупотреблений, развращали командиров всех рангов, причастных к ней. Наибольший доход имели, конечно, высшие чины, никогда не упускавшие возможности нажиться. Изредка кое-кого сажали для острастки. В начале шестидесятых годов пошел под трибунал командир мотострелковой дивизии генерал-майор Н.И. Арсеньев. Обвиняли его в злоупотреблении служебным положением, присвоении государственного имущества и денежных средств. Приговор был суровым – лишить звания Героя Советского Союза, разжаловать в рядовые и осудить к восьми годам лишения свободы.

Но такие случаи были, скорее, исключением. Генералы и маршалы никогда не жаловались на тяжелое материальное положение. Главное было – не жадничать и делиться с нужными людьми.

Чуть лучшее положение было в группах советских войск в странах Варшавского Договора, куда отправляли наиболее подготовленных специалистов и офицеров. Меньше здесь было и хозяйственных работ. Поэтому танковые экипажи ГСВГ, где многие командиры танков были сверхсрочниками и прапорщиками, могли на равных спорить с танкистами американской и западногерманской армий. На соревнованиях танковых экипажей группы лучшие экипажи Т-64 поражали цели через 8 секунд после их обнаружения. В Бундесвере на это требовалось 12–13 секунд.

Вместе с тем, не обошли танковые войска хрущевские сокращения Вооруженных Сил. После смерти Сталина, пришедшее ему на смену руководство во главе с Н.С. Хрущевым стало проводить боле взвешенную внешнюю политику – был наконец признан факт раскола Германии и установлены дипломатические отношения с ФРГ, домой отпустили последних немцев-военнопленных, сидевших в советских лагерях.

Заклятые друзья: Хрущев и Жуков

Стали проводиться встречи и переговоры с руководителями западных держав. И самое главное – пришло понимание необходимости сокращения армии, весьма обременительной в мирное время для советской экономики, еще полностью не оправившейся после войны.

К тому же Н.С. Хрущев, уверовав в абсолютные возможности ракетно-ядерного оружия, считал, что век танков, авиации и кораблей закончился. В соответствии с генеральной линией мыслило и действовало военное руководство. В справке-докладе руководству СССР от 12 августа 1955 года министр обороны Г.К. Жуков сообщал, что «сокращение численности Вооруженных Сил (штатная —4815870 человек, фактически —4637523 человека) Министерство обороны предлагает осуществить путем: – перевода на штаты меньшей численности стрелковых, механизированных и танковых дивизий, дислоцируемых на территории СССР…» Мотострелковые полки сокращались до батальонов, артиллерийские полки – до дивизионов.

Началось массовое сокращение частей и соединений сухопутных войск. Даже с передовых рубежей в Германии были выведены и расформированы несколько дивизий. После настойчивых просьб румын, проявлявших все большую самостоятельность и непокорность московскому руководству, советские войска ушли с территории Румынии. Через несколько лет румыны откажутся участвовать в оккупации Чехословакии, не без оснований опасаясь подобной акции в отношении своей страны.

В Белорусском военном округе в 1960 году были расформированы 5-я тяжелая и 45-я гвардейская танковые дивизии, в Забайкальском военном округе – 13-я, 111-я и 5-я гвардейская танковые дивизии. Управление 6-й гвардейской танковой армии (в 1957 году механизированные армии вновь были переименованы в танковые) из Забайкалья перебрасывается в Днепропетровск (Киевский военный округ), где в ее состав входят развернутые из механизированных 14, 17 и 42-я гвардейские танковые дивизии.

Пока еще с Китаем дружили, поэтому наиболее интенсивно сокращались войска на востоке СССР. Как это происходило, можно проиллюстрировать на примере вывода из Порт-Артура 39-й советской армии, находившейся на территории Китая с 1945 года. 13 октября 1954 года в штаб армии приехал Н.С. Хрущев, гостивший в КНР Не дослушав доклада командующего армией генерала Шевцова, Хрущев заорал: «Хватит болтать! Ты лучше скажи, зачем вы здесь стоите?» Далее разговор пошел еще интереснее:

– Для защиты дальневосточных рубежей нашей Родины, – как положено, ответил Шевцов.

– Это политика царская, империалистическая. Кого же и от кого вы собираетесь теперь здесь защищать? Ты мне лучше скажи, сколько надо времени, чтобы здесь не осталось ни одного вашего солдата, даже вашего духа?

– Никита Сергеевич, нам уходить отсюда нельзя. Здесь мы являлись и являемся еще и в какой-то мере базой для китайской Народно-освободительной армии, поддерживаем в ней дух революционности и боеготовности, – вмешался в разговор начальник штаба армии генерал Турантаев.

– Пусть китайцы сами заботятся о себе. Мы и так уже дали много и безвозмездно. И я хочу, чтобы командующий сейчас мне сказал: сколько вам надо времени, чтобы никого из вас здесь не осталось. А то вот те же войска империалистов, о которых сейчас говорил начальник штаба, отрежут вас здесь, как это сделали в 1904 году японцы, и вы создадите нам огромные хлопоты по выручке вас отсюда.

– Месяца три-четыре.

– Даю пять. И чтобы по истечении этого срока никого из вас не осталось, – закончил дискуссию Хрущев («Кр. Звезда» 1995, 28 июня).

27 мая 1955 года последний эшелон 39-й армии ушел из Порт-Артура. Через несколько лет ситуация изменилась и пришлось перебрасывать войска в обратном направлении – китайские друзья превратились в злейших врагов и нужно было срочно укреплять восточную границу.

Несмотря на все причуды Хрущева, надо отметить, что часто рассуждал он довольно здраво и принимал в целом правильные решения. Жаль только, что Никита Сергеевич не был последователен – слегка урезав помощь китайцам, продолжали откармливать сотни других «друзей», типа президента Египта Героя Советского Союза Гамаля Абдель Насера. В кабинете египетского союзника, любившего порассуждать о социализме, висел портрет Гитлера, но ни Хрущеву, ни сменившему его Брежневу об этом не докладывали, чтобы не испортить имидж арабского строителя социализма.

В 1956 году Хрущеву пришлось выручать из беды новоявленного союзника на Ближнем Востоке. Первоначально советское руководство во главе со Сталиным делало ставку на Израиль. СССР первым признал еврейское государство на территории Палестины, советская военная помощь, поступавшая через Чехословакию, помогла Израилю одержать победу над арабскими странами и выжить в конце 40-х годов.

Однако нежелание израильского правительства заняться строительством социализма привело к полному замораживанию отношений и переориентации советской ближневосточной политики на арабские страны, и в первую очередь Египет. После того как в 1954 году египетский президент Гамаль Абдель Насер провозгласил курс на построение социализма, началось стремительное проникновение Советского Союза на Ближний Восток.

Насеру требовалось оружие и он попросил его у СССР В Москве эта просьба вызвала переполох – Советский Союз до этого поставлял его только своим социалистическим союзникам в Европе. Практически все образцы вооружения в тот период считались секретными, даже автомат Калашникова.

Но поскольку политические дивиденды от военно-технического сотрудничества с Египтом обещали превзойти возможный ущерб от раскрытия военных тайн, решили рискнуть. Оружие поставляли не напрямую, а, опять же, через Чехословакию. Во второй половине 1955 года в Египет поступило огромное количество боевой техники и вооружения общей стоимостью в 250 миллионов долларов, в том числе 230 танков и бронетранспортеров, 100 самоходных орудий, более 500 артиллерийских орудий и 200 боевых самолетов.

Получив фактически бесплатно советское оружие, Насер начал открытую «борьбу с международным империализмом и сионизмом», добившись вывода английских войск из зоны Суэцкого канала и оказывая военную помощь алжирским и палестинским партизанам. Началась подготовка к войне с Израилем.

После национализации Египтом Суэцкого канала летом 1956 года, он подвергся нападению Израиля, Англии и Франции. К 5 ноября израильские войска оккупировали весь Синайский полуостров. Египетские войска беспорядочно отступали, бросая оружие и боевую технику. Израильтянам достались 40 танков Т-34, 60 бронетранспортеров БТР-152, несколько десятков самоходных установок СУ-100 и другая техника. 6 ноября англо-французские войска высадились в районе канала. Насер оказался на краю пропасти.

И тут в дело вмешался Советский Союз. Утром 5 ноября, министр иностранных дел Дмитрий Шепилов направил телеграмму председателю Совета Безопасности ООН, в которой говорилось, что если в течение 12 часов не будут прекращены боевые действия и в трехдневный срок не будут выведены войска агрессоров с египетской территории, то все члены ООН, и прежде всего СССР и США, окажут Египту военную поддержку. Советский Союз, подчеркивалось в телеграмме, готов уже сегодня предоставить «жертве агрессии» помощь путем посылки военно-морских и военно-воздушных сил, воинских частей добровольцев, инструкторов, военной техники.

Вечером того же дня по личному указанию Хрущева были отправлены специальные послания главам правительств Англии, Франции и Израиля. В них содержалось предупреждение, что война с Египтом «может перекинуться на другие страны и перерасти в третью мировую войну», в которой может быть использована ракетная техника. СССР не исключал возможности «применением силы сокрушить агрессора и восстановить мир на Ближнем Востоке». Подобный демарш был воспринят на Западе как «ядерный ультиматум».

Советская «сверхнаглость» дала плоды – уже на следующий день Хрущев получил послания от руководителей Великобритании и Франции, в которых они сообщили о прекращении огня в полночь с 6 на 7 ноября. 8 ноября аналогичное послание поступило и от израильского премьера Бен-Гуриона.

После первого успеха, испытав эйфорию от удавшегося прессинга, Кремль продолжал набирать пропагандистские очки. Уже в ходе вывода войск антиегипетской коалиции, 10 ноября, Советский Союз заявил, что если агрессоры вопреки решениям ООН не выведут свои войска с территории Египта, то советское правительство «не будет препятствовать выезду советских граждан-добровольцев, пожелавших принять участие в борьбе египетского народа за его независимость».

К 22 декабря вывод войск из Египта был завершен. Первая проба ядерного шантажа советским руководством дала положительный эффект и способствовала быстрому росту самоуверенности, в дальнейшем вылившейся в Берлинский и Карибский кризисы, где дело едва не закончилось третьей мировой войной.

А пока, избежав прямого участия в локальной, но способной перерасти в ядерную, войне, Хрущев со товарищи наслаждались упоением от собственной значимости в мировой политике и еще больше утвердились во мнении, что военная мощь – решающая сила внешней политики. Был сделан простой, но не всегда верный вывод – чем больше танков, тем больше боятся и уважают.

На рубеже пятидесятых – шестидесятых годов перед Хрущевым встали явно противоречивые цели – улучшать отношения с США и в то же время неуклонно проводить ленинский курс на победу социализма во всем мире. Радикально сократить вооруженные силы и военные расходы, но таким образом, чтобы не обидеть военных. Укреплять всевластие КПСС, но без сталинских репрессий. Расширять демократию, но не менять сущности советского строя. И самое главное – где взять деньги на развитие мирной экономики, чтобы хоть чуть-чуть улучшить жизнь народа.

И после долгих раздумий Хрущев решил срезать лишний жирок у военных, хотя оборонка, армия, тяжелая промышленность и космос десятилетиями были неприкасаемыми «священными коровами».

Много позже, в своих мемуарах Никита Сергеевич Хрущев так вспоминал об этих событиях: «Как известно, мы провели сокращение численного состава Советских Вооруженных Сил. Это был тоже один из самых болезненных вопросов. В свое время Сталин считал, что мы находимся накануне возможного нападения со стороны США. Все в СССР было приведено в боевую готовность. И армию мы содержали огромную, в пять с лишним миллионов человек. Очень накладно в мирное время иметь такую армию. С ней можно без всякой войны надорвать экономику страны, самим осуществить то, чего именно добивается наш противник. Он достигнет свое цели без войны.

И скрыть такую армию нельзя, разведки и тогда знали, и сейчас знают состав армий двух сторон. Американцы основные цифры вообще не держат в секрете, публикуя их в печати. Мы скрываем, но результат тот же. Когда я читал сводки из зарубежной прессы или материалы закрытого характера, то видел, что американцам точно известен и состав нашей армии, и ее вооружение, и даже новые виды оружия. Я как-то спросил Малиновского: «Что же это такое? Их агенты имеются в нашем Генеральном штабе? Как противник столь быстро узнает все наши новости?» Малиновский пожал плечами: «Видимо, тут заслуга его воздушной разведки и других технических средств».

Деятельность в этом направлении Никита Сергеевич начал с обработки военных. «Времена изменились, не числом солдат, а огневой мощью и средствами доставки определяется теперь обороноспособность». Можно безболезненно пойти на значительное уменьшение обычных вооруженных сил – развивал свои мысли Хрущев.

Однако результат обработки оказался для него неожиданным – военные были категорически против, хотя вели себя лояльно и подобострастно. Их контраргументы были привычны и стары – что станется с безопасностью страны в условиях, когда империализм нагнетает напряженность и собирает силы для военного нападения против социализма? Мы не можем сократить армию ни на одного солдата, ни на один танк, ни на один самолет, потому что американцы опережают нас по всем средствам нападения! А угрозу нападения можно ожидать со всех сторон – они окружили нас своими военными базами. Фактически мы одни – на социалистические страны положиться нельзя. Какие они союзники? Весь социалистический лагерь развалится, как только уйдут наши войска.

«А куда денутся миллионы демобилизованных солдат и офицеров? У нас могут возникнуть большие внутренние трудности».

В борьбе с военными Хрущев рассчитывал на поддержку КГБ и партийной верхушки. Председатель комитета Шелепин уверял, что он и его ведомство беспрекословно выполнят любое распоряжение партии. А с партией вышла осечка. Кириченко, второй секретарь ЦК КПСС, неожиданно для Хрущева встал на сторону военных и начал убеждать: «Никита Сергеевич, брось ты свою реформу – от нее одни лишь неприятности. Народ волнуется. Беспорядки начнутся, как в Венгрии. Армия для нас самая главная опора, а ты ее – под нож. На кого опираться будем?»

На заседании Президиума ЦК КПСС, где обсуждался вопрос о сокращении армии, начальник Генерального штаба маршал Соколовский высказался категорически против – сокращения обескровят вооруженные силы. В результате они утратят свое нынешнее могущество и способность удержать любого противника, который захотел бы ущемить интересы Советского Союза.

Хрущев возражал ему: «У нас есть ядерный щит. Мы впереди всех в создании ракетного щита – наши ракеты самые лучшие в мире. Американцы догнать нас не могут… Зачем нам третий щит – огромные армии, сконцентрированные в Европе? Это старый хлам, металлолом, который пудовыми гирями висит на шее народа, отвлекая миллионы рабочих рук от созидательного труда».

И Хрущев принял решение.

14 января 1960 года с трибуны Верховного Совета СССР улыбающийся Хрущев сообщил, что прошедший год войдет в историю как первый год строительства коммунизма в Советском Союзе, изумив этой вестью все;х присутствующих в зале депутатов. После этого он сообщил главную новость – Вооруженные Силы СССР будут сокращены на одну треть. В течение одного-двух лет из армии будет уволено 1 млн 200 тыс. человек.

Если ранее численность вооруженных сил составляла 3 млн 623 тыс., то теперь она будет 2 млн 423 тыс. человек. То есть меньше, чем после второй мировой войны, когда к 1948 году Советский Союз завершил демобилизацию войск.

Как их любил Никита Сергеевич! Всемирно известные ракеты «Скад»

В ядерный век, продолжал Хрущев, утрачивают свое прежнее значение огромная постоянная армия, надводный флот, бомбардировочная авиация. Советские ракеты настолько точны, что могут поразить «муху в космосе». Ракета дешевле, чем миллион солдат. Военная авиация почти вся заменяется ракетной техникой. Мы сейчас резко сократили и, видимо, пойдем на дальнейшее сокращение и даже прекращение производства бомбардировщиков и другой устаревшей техники.

Разумеется, речь Хрущева вызвала бурю аплодисментов. Верховный Совет, как всегда, единогласно принял предложенный закон о сокращении войск. Но из военных, присутствовавших в Кремле, его поддержали только командующий ГСВГ маршал Захаров и министр обороны Малиновский. Остальные промолчали.

Чтобы подавить сопротивление военных, Хрущев прибег к решительным мерам. В апреле I960 года были освобождены от занимаемых должностей Главнокомандующий Объединенными Вооруженными Силами Варшавского Договора маршал Конев и начальник Генерального штаба маршал Соколовский. На их место были назначены маршалы Гречко и Захаров.

Разногласия в армейской среде зашли настолько далеко, что министр обороны маршал Малиновский опубликовал в «Красной звезде» статью, в которой военным строго напоминалось о руководящей и направляющей роли партии.

Деятельность Хрущева вызывала все большее недовольство армейского руководства, КГБ, партийных идеологов и главное – военно-промышленного комплекса, охватывавшего 80 процентов промышленных предприятий Советского Союза. И наконец, 7 апреля 1960 года состоялось заседание Президиума ЦК, на котором коллеги по партии сумели переубедить Хрущева. А тут еще и повод подвернулся – сбитый у Свердловска американский разведчик У-2. Разъяренный Никита Сергеевич отказался встречаться с президентом США Дуайтом Эйзенхауэром, постучал ботинком по столу на сессии Генеральной ассамблеи ООН и отменил решение о сокращении вооруженных сил ввиду обострения международной обстановки.

Чтобы американцы не забывали о советской мощи, в нарушение им же объявленного моратория Советский Союз взорвал на Новой Земле самую мощную термоядерную бомбу в 100 мегатонн.

А далее все пошло по-прежнему. Заводы продолжали штамповать танки и самолеты, маршалы проводили стратегические учения, готовясь к войне. Но обида на Хрущева у них осталась и скоро аукнулась.

В результате нового витка танкового довооружения, к началу 60-х годов в Советской Армии были развернуты танковые армии, имевшие по четыре танковые дивизии в своем составе (из них одна – тяжелая):

1-я гвардейская танковая армия – на территории ГДР в составе Группы советских войск в Германии (штаб в Дрездене) -6-я гвардейская танковая Киевско-Берлинская, 11-я гвардейская танковая Прикарпатско-Берлинская, 13-я тяжелая танковая Бобруйско-Берлинская, 26-я гвардейская танковая Нижнеднепровская дивизии;

2-я гвардейская танковая армия – на территории ГДР в составе ГСВГ (штаб в Фюрстенберге) – 9-я гвардейская танковая Уманская, 12-я гвардейская танковая Уманская, 25-я тяжелая танковая Краснознаменная дивизии;

5-й гвардейская танковая армия – в Белоруссии (штаб – Бобруйск) – 8-я гвардейская танковая Краснознаменная, 29-я танковая Знаменская, 36-я танковая Днепровская, 5-я тяжелая танковая Корсунская дивизии;

6-я гвардейская танковая армия – на Украине (штаб – Днепропетровск) – 37-я гвардейская танковая Криворожская, 42-я гвардейская танковая Прилукская, 14-я гвардейская тяжелая танковая Бахмачская дивизии;

7-я танковая армия – в Белоруссии (штаб – Борисов) – 3-я гвардейская танковая Котельниковская, 39-я гвардейская танковая Речицкая, 47-я гвардейская танковая Ровенская, 34-я тяжелая танковая Днепровская дивизии;

8-я танковая армия – на Украине (штаб – Житомир) – 23-я танковая Будапештская, 30-я гвардейская Ровенская, 31-я танковая Висленская, 41-я гвардейская танковая Бердичевская дивизии.

3-я и 4-я гвардейские танковые армии, входившие в состав ГСВГ, были переименованы в 18-ю и 20-ю гвардейские общевойсковые армии соответственно, дабы не пугать слабонервных западноевропейских обывателей. Еще одна танковая армия, о которой мало что известно, входила в состав Дальневосточного округа.

Но несмотря на хрущевские сокращения, танковая мощь Советского Союза в последующие годы продолжала расти, особенно во времена, когда министром обороны был маршал Гречко: по западным данным количество танков в Советской Армии выросло с 30,5 тысяч в 1965 году до 42 тысяч в 1975 году. На Европейском театре войны число советских танков с 1970 по 1975 год увеличилось с 13650 до 19000.

Нам нет преград… По крайней мере очень хотелось в это верить