Текст книги "Танковый меч страны Советов"

Автор книги: Игорь Дроговоз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

Утром 15 марта китайцы при поддержке артиллерии и танков продолжили атаки. Из-за отсутствия должного взаимодействия пограничников и армейского командования пограничники оказались без артиллерийской поддержки. Начальник пограничного отряда полковник Д. Леонов решил нанести удар в тыл противника танками приданного взвода. Головной танк Т-62, в котором находился Леонов, был подбит из гранатомета, а сам он смертельно ранен. Два уцелевших танка, бросив командирский, ушли в сторону погранзаставы. Ночью, во время контратаки, танк был отбит, но китайцы уже успели снять с подбитой, в то время еще секретной, машины стабилизатор пушки и другие приборы.

Во второй половине дня 15 марта дивизион реактивных установок «Град» и полк 122-мм гаубиц нанесли мощный артиллерийский удар по острову и противоположному берегу на глубину 5–6 км. После этого в атаку на бронетранспортерах пошел мотострелковый батальон 199-го Верхнеудинского мотострелкового полка при поддержке танковой роты. После потери двух бронетранспортеров мотострелкам пришлось спешиться. В результате нескольких часов боя остров Даманский был очищен полностью. Батальон потерял семь человек убитыми и четыре бронетранспортера.

Перестрелки на границе продолжались до сентября 1969 года. Все подходы к острову с китайской стороны были заминированы советскими саперами, а на правом берегу Уссури сосредоточено большое количество армейских частей. Спор об острове завершился в 1997 году, когда после завершения демаркации границы остров Даманский отошел к Китаю и теперь называется Чжэньбаодао.

Помимо собственно танковых и мотострелковых частей, солидные танковые силы здесь были сосредоточены в укрепленных районах, сформированных весной 1966 года. Их создание имело целью укрепить советско-китайскую границу, и позиции УРов были развернуты даже впереди пограничных застав и укреплений. Личному составу УРов ставилась задача сдержать первый натиск противника, дав возможность развернуть основные силы округов.

В Забайкальском военном округе были развернуты 114-й УР у станции Шерловая Гopa и 97-й УР у станций Забайкалье к и Даурия. Каждый из них включал по пулеметно-артиллерийскому батальону с двумя танковыми ротами, артдивизиону и батарее реактивных минометов, а также по четыре танковых батальона четырехротного состава.

«Тыловое» Забайкалье продолжительное время снабжали по остаточному принципу, и при формировании УРов их вооружали всем завалявшимся на складах, из-за чего в укреплениях оставались пулеметы «Максим», а 230 танков в ротах представляли собой набор Т-34-85, Т-55, Т-54, ИС-2, ИС-3, ИС-4 (считалось, что для противостояния далеко не новой китайской бронетехнике и этого будет вполне достаточно). Неисправные танки закапывали в землю, превращая в долговременные огневые точки. Степные просторы вдоль границы на долгие годы стали разнообразить сотни танковых башен, орудия которых смотрели в сторону Китая.

Другой особенностью использования танков в малолюдном и необжитом Забайкалье стало формирование «танковых бронепоездов» – составов из нескольких платформ с танками и зенитными средствами, предназначенных для быстрого выдвижения и охраны объектов Транссиба и Забайкальской ветки железной дороги в случае обострения обстановки.

На территории Забайкалья эти бронепоезда не пригодились. Работу для них нашли уже в годы перестройки, на Кавказе. Расконсервированные бронепоезда охраняли железнодорожное полотно и составы в зоне армяно-азербайджанского, а затем и прочих кавказских конфликтов. Вместо внешнего противника пришлось бороться с внутренним.

Для руководства войсками, сосредоточенными на китайской границе, в феврале 1979 года (в этот момент произошло новое ухудшение отношений между СССР и КНР в результате вторжения китайских войск во Вьетнам) было создано Главное командование войск Дальнего Востока со штабом в Улан-Удэ. Первым командующим стал генерал армии В.И. Петров. Оно объединяло войска Дальневосточного и Забайкальского военных округов, в оперативном подчинении у него находились Тихоокеанский флот, воздушная армия, армия ПВО и отдельный корпус ПВО.

Февраль 1979 года выдался весьма воинственным. Китайцы, которым уже давно не терпелось с кем-нибудь повоевать, нашли наконец противника для битья. Решено было наказать вьетнамцев за их вмешательство в камбоджийские разборки, а заодно проверить боеспособность засидевшейся без дела народно-освободительной армии.

На дорогах Вьетнамщины. Впереди – Китай

Вторжение китайцев во Вьетнам сразу вызвало резкую реакцию советского руководства. Простой народ, которому долго рассказывали об агрессивных планах китайских гегемонистов, решил, что вот оно – дождались, будет война с этими совсем обнаглевшими соседями.

Военное руководство не менее серьезно отнеслось к конфликту. На восток потянулись эшелоны с войсками, сорванными с мест постоянной дислокации с их обжитыми гарнизонами и казармами. Большинство солдат и офицеров было убеждено, что едут на войну.

Китай уже рядом. Танковые прогулки 1979 г.

Для приведения в чувство зарвавшихся китайцев решили продемонстрировать им советскую военную мощь. И зимним морозным утром китайские пограничники увидели идущие на них в атаку сотни советских танков. В китайских штабах началась паника. Там решили, что это начало советского блицкрига. Но танки, подойдя к пограничной реке Аргунь, сначала замедлили ход, а потом повернули назад. Такие атаки повторялись еще несколько дней, заставляя китайских солдат занимать окопы, готовясь к отражению весьма вероятного наступления.

Зимние прогулки советских танков вдоль границы выглядели очень впечатляюще. Рев танковых дизелей, грохот гусениц, тучи пыли и песка, поднимавшиеся в воздух, учебные стрельбы на берегах Аргуни наглядно демонстрировали мощь танкового меча.

В конце февраля китайцев ждал еще один неприятный сюрприз. Буквально в нескольких метрах от монголо-китайской границы, на камни пустыни Гоби посыпались с неба десантники 106-й воздушно-десантной дивизии. Ветер в 40 метров в секунду, как считалось, делал невозможной любую попытку десантирования. Отчаянные же действия советских десантников показали китайцам, что преград им нет. Демонстрация обошлась дорого – погибло и было ранено более десяти человек. Высадка основных сил дивизии, уже сидевших в самолетах на забайкальских аэродромах, была отменена. Да она и не потребовалась. Китайцы вскоре притихли и ушли из Вьетнама.

Войска же, переброшенные с запада, остались.

ТАНКИ В БОЮ

К началу 70-х годов советские танкисты успели поучаствовать и в других вооруженных конфликтах, причем на территориях своих союзников, защищая «завоевания социализма». Танковая дубина стала основным средством вразумления впадавших в ересь братьев по классу. Армия в руках партийного руководства, вместо защиты отечества, все чаще выполняла жандармские функции. Предпочтение отдавалось грубой силе, а не «демонстрации преимуществ социализма». Видимо, танк в глазах кремлевских правителей больше подходил на роль коллективного агитатора и коллективного организатора.

Первые сомневающиеся в коммунистических идеалах появились в начале пятидесятых годов. Смерть Сталина в марте 1953 года вызвала надежды на перемены к лучшему у многих народов Восточной Европы. Сталинский социализм с казарменной дисциплиной, всевластием карательных органов, насаждавшийся в этих странах, вызывал все большее недовольство миллионов людей.

В июне 1953 года первыми заволновались восточные немцы. Социализм советского образца не вызывал большой радости у жителей Германской Демократической Республики. Пока еще была открыта граница с Западным Берлином, люди могли сравнивать качество жизни по разные стороны железного занавеса. И сравнение было явно не в пользу социализма. За преимущества демократии немцы голосовали ногами, тысячами ежедневно уходя на Запад. Попытки вводить советские порядки вызывали открытое противодействие населения. Ко всему этому примешивалось чувство национального унижения в результате очередного поражения в мировой войне.

Многолюдные демонстрации начались на улицах многих городов, перерастая в массовые беспорядки. Для наведения порядка, как его понимали советские руководители были использованы советские войска. Солдатам ситуацию объяснили просто – фрицы забыли 45-й год и опять поднимают голову. Надо напомнить им, кто выиграл войну и кто в стране хозяин. Акцию по наведению порядка в Восточной Германии возглавил Лаврентий Павлович Берия, срочно направленный в Берлин товарищами по партии.

16 июня в Ютербоге по тревоге была поднята механизированная дивизия. Офицерам выдали карты Берлина, до которого было около 70 километров, и, не объясняя задачи, приказали немедленно совершить марш на германскую столицу. На грузовых «студебеккерах» сняли ограничители скорости, вышедшую из строя технику велели сбрасывать в кюветы, дабы не замедлять движения основных сил. И через два часа первые автомашины вошли в город.

Жители Берлина встретили советские войска цветами. Из окон многоэтажных домов, на головы солдат, летели горшки с комнатными растениями. В первую очередь, войска заняли позиции вдоль границы с западными секторами города, чтобы изолировать районы массовых беспорядков. В тот же день, в Берлине и других городах было введено осадное положение: за невыход на работу – расстрел, при появлении на улице с 22–00 до 6.00 – патруль применяет оружие без предупреждения, если собралась группа больше четырех человек – оружие применяется без предупреждения. Расстрелом карались неподчинение властям, саботаж и другие прегрешения.

Жертвами столь жестоких мер стали многие ни в чем не повинные люди, случайно оказавшиеся в неподходящем месте в неподходящее время. Гибли и советские солдаты, несшие дежурство на улицах Берлина и других городов. Своей кровью они оплачивали опыты по строительству сталинского социализма на немецкой земле.

В Берлин вошли части 12-й гвардейской танковой, 1-й механизированной и 14-й гвардейской механизированной дивизий. Танки появились на улицах и других немецких городов. Проводились показательные расстрелы бастовавших, бывших эсэсовцев.

Июнь 1953 года: Т-34 снова на берлинских улицах

Благодаря решительным действиям (особенно «отличилась» 14-я гвардейская Полтавская механизированная дивизия – как вспоминал командир минометного взвода дивизии Г. Ломакин: «после тех событий о нашей 14-й дивизии пошла дурная слава повсюду. Мол, головорезы, пьяницы. Даже моя будущая жена, когда узнала, в какой части служу, хотела порвать со мной отношения.») порядок был восстановлен. Берия с поставленной задачей успешно справился.

Новое немецкое руководство пошло на небольшие уступки, смягчение существующего в стране режима. Тем не менее тысячи восточных немцев продолжали уходить на Запад. И тогда для лечения этой хронической болезни ГДР было применено новое радикальное средство – берлинская стена, своим рождением чуть было не вызвавшая новую мировую бойню.

ОПЕРАЦИЯ «ВИХРЬ»

В 1956 году прозвучал знаменитый доклад Хрущева на XX съезде КПСС. Как обычно, для советских граждан, кроме проверенных членов партии, он остался неизвестным и секретным. Западные же спецслужбы текст доклада быстро достали и опубликовали в печати. Впервые открыто (на Западе!) было сказано о преступлениях сталинского режима, в стране начиналась хрущевская «оттепель». Закачались кресла под восточноевропейскими «Сталиными». Десятки миллионов человек, от Эльбы до Буга, ждали перемен.

В Польше рабочие, не дожидаясь перемен сверху, вышли на улицу, требуя реформ. Ответом власти стали пули – 28 июня 1956 года в Познани при разгоне рабочей демонстрации было убито 73 человека, более 300 ранено. Но митинги и шествия под антисталинскими и антисоветскими лозунгами продолжались. 19 октября в Варшаву на пленум польского ЦК отправился Хрущев, одновременно приказав советским танковым частям, стоявшим в Польше, начать продвижение к столице.

Польский пленум в это время избрал недавно выпущенного из тюрьмы и только что реабилитированного Владислава Гомулку первым секретарем ЦК ПОРП. Рано утром 19 октября на военном аэродроме вблизи польской столицы без предупреждения приземлился советский самолет, из которого вышли Хрущев, Молотов, Микоян, Каганович и маршал Конев. В варшавском Бельведере произошла их встреча с польскими руководителями.

– Предатели! – заорал на них с ходу Хрущев. – Мы кровь проливали за освобождение вашей страны, а вы, сговорившись с сионистами, хотите отдать ее американцам. Но это вам не удастся! Этого не будет! Мы не позволим…

В это время он заметил среди поляков незнакомого ему человека:

– А ты кто такой?

– Я тот самый Гомулка, которого вы три года держали в тюрьме. А сейчас препятствуете возвращению к политической жизни.

Так произошло первое знакомство руководителей Польши и СССР. Между тем советская танковая дивизия уже приближались к польской столице, и, когда аргументы против поляков были исчерпаны, Хрущев намекнул, что вопрос, в таком случае, может быть решен армией. Гомулка учел и этот вариант и сообщил Хрущеву, что студенты и рабочие варшавских заводов уже вооружены. Хрущеву не оставалось ничего другого, как дать приказ войскам приостановить наступление на Варшаву.

Оценив сложную ситуацию в стране с ее ярко выраженной антисоветской направленностью, Хрущев не решился применить вооруженную силу и даже пошел на уступки: было обновлено польское руководство, созданы рабочие советы на предприятиях, распущены колхозы, на Родину отправились бывший министр обороны Польши маршал Рокоссовский и многочисленные совет-ники. Кровопролития удалось избежать.

По другому сценарию разворачивались события в Венгрии. Здесь венгерский вождь Ракоши, получивший власть из рук Сталина, и его соратник Гepe, усердно выполнявшие распоряжения из Москвы и уничтожавшие всех заподозренных в крамоле, под влиянием новых ветров с востока вылетели со своих постов. Но косметический ремонт, затеянный московскими прорабами, не помог. В Венгрии быстро росло влияние оппозиции, все громче заявлявшей о себе.

События в Польше подхлестнули венгров: если полякам удалось вернуть к власти Гомулку, несмотря на сопротивление русских, то почему нельзя сделать то же самое с Имре Надем? Отличительными чертами венгерских событий были радикализм, непримиримость и вооруженный, брутальный характер.

В Венгрии произошло настоящее вооруженное восстание против Советского Союза и его туземных марионеток: улицы залила кровь, иногда совершенно невинная, как, например, во время массового линчевания разъяренной чернью партийных активистов и новобранцев секретной полиции на площади Республики, а венгерский премьер Имре Надь успел под народным давлением в несколько отпущенных ему судьбой, историей и Кремлем дней вручить советскому послу Андропову заявление о выходе Венгрии из Варшавского Договора и ее нейтралитете и сообщить по радио всему миру о войне между венграми и русскими.

На территории страны в этот период находились части Особого корпуса советских войск (управление корпуса располагалось в Секешфехерваре, командовал им генерал-лейтенант П.Н. Лащенко) – 2-я и 17-я гвардейские механизированные дивизии, задержавшиеся по дороге на родину из Австрии после ликвидации в 1955 году Центральной группы войск. Восстание не стало неожиданностью – учитывая сложную политическую обстановку в стране, командование корпуса уже в июле 1956 года по распоряжению Москвы, разработало «План действий советских войск по поддержанию и восстановлению общественного порядка на территории Венгрии».

23 октября на улицы Будапешта вышли десятки тысяч человек, попробовавшие социализма по-сталински и требовавшие свободных выборов, вывода из страны советских войск. Вечером в кабинете генерала Лащенко раздался телефонный звонок. Звонил советский посол Ю.В. Андропов:

– Можете ли вы направить войска для ликвидации беспорядков в столице?

– По моему мнению, наводить порядок в Будапеште должны венгерская полиция, органы госбезопасности и венгерская армия. Не в моей компетенции да и нежелательно привлекать советские войска к выполнению подобных задач. Кроме того, для таких действий нужно соответствующее распоряжение министра обороны.

Несмотря на явное нежелание армейского начальства вмешиваться во внутренний венгерский конфликт, Андропов через московских партийных вождей добился направления в Будапешт распоряжения Генерального штаба о приведении частей Особого корпуса в боевую готовность.

Вечером 23 октября в городе прозвучали первые выстрелы. Началось вооруженное восстание, по своим масштабам значительно превзошедшее волнения в ГДР.

После начала стрельбы и боев на улицах Будапешта начальник Генерального штаба маршал В.Д. Соколовский в одиннадцать часов вечера 23 октября отдал приказ о выдвижении советских войск в Будапешт. В столицу для руководства войсками в сопровождении охраны выехал командир корпуса генерал Лащенко. На одной из улиц Буды восставшими была сожжена радиостанция на автомобиле, убит радист. Подошедшие советские танки спасли других членов экипажа.

На городских улицах советских солдат встретили баррикады, спешно возведенные повстанцами. Огонь по войскам велся из окон домов, с крыш. Первой в бой на улицах Будапешта вступила ранним утром 24 октября 2-я гвардейская механизированная Николаевско-Будапештская дивизия генерал-майора С.В. Лебедева, потеряв за день ожесточенных боев четыре танка и четыре бронетранспортера. Бронетранспортеры БТР-152, не имевшие бронированной крыши, горели как свечи – любая граната или бутылка с зажигательной смесью превращала их в пылающую стальную могилу для всего экипажа и десанта.

Венгерская революция началась с карнавала, но слишком быстро превратилась в кровавую бойню. Вмешательство советских танков политически перенаправило ее ход: гражданская война перешла в освободительную войну с оккупантами, ее главным лозунгом теперь стал «Советы домой!», венгерская армия стала переходить на сторону повстанцев.

Подошедшие части – 37-й гвардейский танковый Никопольский Краснознаменный ордена Суворова полк полковника Бичана, 5-й гвардейский механизированный полк полковника Пилипенко, 6-й гвардейский механизированный полк полковника Маякова и 87-й гвардейский тяжелый танко-самоходный Брестский полк Никовского с ходу вступили в бой, захватив вокзалы, мосты через Дунай и другие объекты.

Группировка советских войск в венгерской столице постоянно наращивалась. В тот же день, 24 октября, в город вошли бронированные машины 83-го танкового и 57-го гвардейского механизированного полков 17-й гвардейской Енакиевско-Дунайской механизированной дивизии.

Т-34 на улицах Будапешта

В полдень 24 октября по венгерскому радио было объявлено о введении в Будапеште чрезвычайного положения и установлении комендантского часа. Дела участников восстания должны были рассматривать специально созданные военно-полевые суды. Имре Надь объявил о введении в стране военного положения, пытаясь ввести анархию революции в русло законности и порядка. Увы, было уже поздно – слишком долго сдерживаемые события, словно нагоняя упущенное, развивались стихийно и безудержно.

За день ожесточенных боев было захвачено в плен около 300 повстанцев. Советские танки взяли под свой контроль стратегические объекты в Будапеште, мосты через Дунай. Было введено чрезвычайное положение и установлен комендантский час. К вечеру первого дня боев на улицах Будапешта действовало около 6000 солдат и офицеров, 290 танков, 120 бронетранспортеров и 156 орудий Особого корпуса. Им противостояло около 3000 повстанцев.

В последующие дни бои продолжались. Танкистам пришлось не сладко на узких улицах среди враждебного населения. К танкам, стоявшим на перекрестках, подходили школьники, на которых поначалу не обращали внимания, доставали из портфелей бутылки с бензином и поджигали боевые машины. Из окон постоянно велась стрельба по солдатам, покинувшим танки и укрытия. Отовсюду грозила опасность. Ежедневно транспортные самолеты увозили в Союз раненых и тела погибших.

По требованию правительства Имре Надя, взявшего власть в свои руки, в конце октября советские войска были выведены из Будапешта. 30 октября Суслов и Микоян привезли из Москвы Декларацию советского правительства о равенстве и невмешательстве в отношениях между социалистическими странами. На следующий день Имре Надь объявил по радио о начале вывода советских войск из Венгрии.

Но это была лишь дымовая завеса – группировка войск в Венгрии продолжала наращиваться– слишком велика была опасность венгерского примера для других социалистических стран Европы. Нужно было как можно быстрее потушить разгоравшийся костер в центре Европы. Поэтому в приграничных военных округах по тревоге поднимались войска. На помощь Особому корпусу срочно были направлены соединения 38-й армии генерала X. Мамсурова и 8-й механизированной армии генерала А. Бабаджаняна из Прикарпатского военного округа, в том числе 31-я танковая, 11-я, 13-я (39-я), 32-я гвардейские, 27-я механизированные дивизии.

Направляемые в Венгрию части получали новые танки Т-54 и другую боевую технику. Из состава Отдельной механизированной армии, дислоцированной в Румынии, прибыла 33-я гвардейская механизированная дивизия генерал-майора Г.И. Обатурова. Из Одесского военного округа была переброшена 35-я гвардейская механизированная дивизия.

Тысячи танков, самоходных установок, бронетранспортеров шли по дорогам Венгрии. Со времен второй мировой войны венгры не видели такого количества боевой техники и иноземных солдат. Кольцо советских войск стягивалось вокруг центра вооруженного восстания – Будапешта. Министр обороны СССР маршал Жуков ежедневно докладывал партийному руководству о ходе боев на венгерской земле.

К этому времени новое правительство Венгрии во главе с Имре Надем объявило о выходе из Организации Варшавского Договора, нейтральном статусе страны и потребовало вывести советские войска из страны, одновременно обратившись в ООН с просьбой о защите суверенитета. Эти действия венгерских властей окончательно решили их судьбу. Советское руководство отдало приказ о вооруженном подавлении «мятежа». Чтобы скрыть приготовления к проведению военной акции, советские представители вступили в переговоры о выводе войск. Естественно, что этого никто не собирался делать, просто нужно было выиграть время.

Особенно жестокие бои развернулись в Венгрии в ноябре 1956 года. После усиления группировки и тщательной подготовки, 4 ноября в 6 часов утра началась операция «Вихрь» по наведению порядка на территории Венгрии. Руководил ею лично срочно прибывший в Венгрию 1 ноября, Главнокомандующий Объединенными вооруженными силами государств – участников Варшавского Договора Маршал Советского Союза И.С. Конев.

Советское командование, завершая подготовку операции «Вихрь», стремилось дезинформировать, а при возможности и обезглавить венгерское руководство. Когда войска уже заканчивали последние приготовления к штурму Будапешта, генерал армии М.С.Малинин вел переговоры с венгерской делегацией о выводе советских войск из страны. В нарушение всех договоренностей, 3 ноября председатель КГБ СССР и его группа во время переговоров арестовали делегацию венгерского правительства, в которую входили министр обороны Пал Малетер, начальник генерального штаба Сюч и другие офицеры. Венгры были до глубины души потрясены советским вероломством. Впереди их ждал военный трибунал, не суливший ничего хорошего.

Главную роль в уличных боях в Будапеште сыграла 33-я Херсонская Краснознаменная дважды ордена Суворова гвардейская механизированная дивизия, усиленная 100-м танковым полком 31-й танковой дивизии и 128-м танко-самоходным полком 66-й гвардейской стрелковой дивизии. Командовал ею генерал Обатуров. К 7 часам утра 4 ноября главные силы 2-й, 33-й гвардейских механизированных и 128-й гвардейской стрелковой дивизий (около 30000 человек) с ходу ворвались в Будапешт, за день овладев мостами через Дунай, аэродромом Будаерш, захватив при этом около 100 танков, 15 орудий, 22 самолета. В городе также сражались десантники из 7-й и 31-й гвардейских воздушно-десантных дивизий.

Танки пушечным огнем и тараном проделывали проходы в баррикадах, выстроенных на городских улицах, открывали путь пехоте и десантникам.

О масштабе боев говорит такой факт: 5 ноября части 33-й гвардейской мехдивизии начали штурм узла сопротивления в переулке Корвин после артиллерийского налета, в котором принимали участие около 170 орудий и минометов 11 артдивизионов. С трех сторон несколько десятков танков расстреливали уцелевшие огневые точки, подавляя последние очаги сопротивления повстанцев. К вечеру 71-й гвардейский танковый полк полковника Литовцева и 104-й гвардейский мехполк полковника Янбахтина овладели развалинами бывшего городского квартала. Бои шли и в последующие дни. Штурмовые группы применяли огнеметы, зажигательные заряды, в буквальном смысле выжигая контрреволюцию в столице Венгрии.

К 11 ноября вооруженное сопротивление повстанцев было сломлено на всей территории Венгрии. В ходе боевых действий советские войска потеряли убитыми 669 человек, пропал без вести 51 человек. В этих боях 33-я гвардейская мехдивизия потеряла 14 танков и САУ, 9 бронетранспортеров, 13 орудий, 4 установки БМ-13, 31 автомобиль и 5 мотоциклов. Только в Будапеште погибло около 2000 человек и свыше 12000 были ранены. Около 200 тыс. человек покинули Венгрию.

Когда закончились бои, начались разбирательства со всеми, кто был заподозрен в участии в восстании. При этом советские представители вели себя так, как будто находились на территории побежденной и оккупированной страны. По распоряжению Серова более тысячи арестованных венгров были погружены в железнодорожные вагоны и отправлены в Советский Союз. Председатель Совета Министров Венгрии Имре Надь, попросивший политического убежища в югославском посольстве, был там арестован советскими военными властями, а через два года расстрелян «за измену родине».

Попытка демократизации венгерского общества окончилась полным провалом. После подавления мятежа на территории Венгрии была сформирована Южная группа войск, в состав которой вошли 21-я Полтавская и 19-я Николаевско-Будапештская гвардейские танковые дивизии. Через много лет после этих событий, бывший начальник штаба Особого корпуса, непосредственный участник описанных событий, генерал Малашенко признал: «Поддержка политического режима Гepe, изначальная ставка на силовое решение возникшего кризиса привели к ошибочному решению о вводе наших войск в Будапешт, что вызвало усиление сопротивления, потребовало в последующем ввода значительных сил советских войск в Венгрию. Все это явилось прямым вмешательством СССР во внутренние дела суверенного государства и противоречило нормам международного права».

(По материалам Е.И. Малашенко «Особый корпус в огне Будапешта». Военно-исторический журнал, 1993 г.)