Текст книги "Крепости на колесах: История бронепоездов ..."

Автор книги: Игорь Дроговоз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Но вскоре Фортуна отвернулась от команды бронепоезда № 77. Восточнее Тернополя, уже захваченного немецкими войсками, в начале июля 1941 года шли тяжелые бои. Участвовали в них и два бронепоезда из состава войск НКВД – № 75 и 77.

Немецкая авиация разбомбила железнодорожный мост через реку Збруч, отрезав путь к отступлению многочисленным эшелонам, скопившимся в районе Гусятина, и бронепоездам. Немецкие танки, переправившиеся на левый берег Збруча, вышли к железной дороге. Началась артиллерийская дуэль между ними и командами бронепоездов.

Первым вышел из строя бронепоезд № 75. Изрешеченный танковыми снарядами, он был взорван командой на станции Копычинцы. Второй бронепоезд еще два дня вел бои в окружении. Из – за повреждения железнодорожного полотна, состав мог маневрировать на участке длиной всего 150 метров. Израсходовав весь боезапас, команда бронепоезда взорвала паровоз и бронеплощадки.

Ситуация на Юго – Западном фронте для советских войск с каждым днем ухудшалась. Немецкие войска 7 июля захватили Бердичев, вышли к Житомиру. В результате этого прорыва 1 —и танковой группы возникла угроза захвата Киева и окружения 6–й и 12–й армий ЮЗФ юго – западнее Киева.

Гитлер потребовал от командования группы армий «Юг» уничтожить как можно более крупные силы противника западнее Днепра, чтобы лишить его возможности ведения организованных операций крупными массами войск восточнее Днепра.

Генерал Гальдер записал 9 июля 1941 года в своем дневнике: «Категорический приказ – направить танковую группу от Белой Церкви не на юго – восток, а на Умань с целью окружения группировки противника, действующей против группы армий «Юг». Следует попытаться нанести стремительный удар по Киеву, однако, если город не удастся захватить внезапно, то не следует ввязываться в затяжные бои и без пользы рисковать танковыми дивизиями».

Интересна еще одна запись в его дневнике: «Фюрер… высказал крайнюю озабоченность тем, что танковые [291] дивизии будут направлены на Киев и понесут бесполезные потери (в Киеве 35 % населения – евреи; мосты нам все равно не удается захватить).»

Выполняя указание Гитлера, дивизии 1–й танковой группы повернули на юг, на время, приостановив наступление на Киев. Этот поворот немецких войск создал реальную угрозу окружения двух советских армий. Пытаясь ликвидировать возникшую опасность, в район Бердичева и Белой Церкви были брошены все имевшиеся в распоряжении командования Юго – Западного фронта танковые дивизии.

Но, несмотря на все усилия, катастрофы избежать не удалось. Совместными усилиями войска 1–й танковой группы, 11 —и и 17–й армий Вермахта в начале августа окружили в районе Умани основные силы двух армий Юго – Западного фронта. Из кольца окружения вырвались немногие.

После ликвидации уманского котла центр тяжести в боевых действиях на Украине вновь сместился в район Клева. В обороне столицы Украины участвовали и бронепоезда. Помимо отошедших к городу бронированных составов НКВД, уцелевших в приграничных боях, импровизированные бронепоезда начали строить на киевском паровозоремонтном заводе.

Вспомнив опыт гражданской войны, уже 7 июля в боевой строй ввели первый бронепоезд, построенный в военных условиях на Киевском паровозовагоноремонтном заводе. Вооружен он был четырьмя орудиями и 48 пулеметами. Вплоть до сентябрьской катастрофы и потери Киева, бронепоезд использовался при обороне города.

За ним, через две недели, последовал второй бронепоезд, сразу же отправившийся на фронт. В августе к ним присоединился, построенный в депо станции Дарница, бронепоезд «Дарницкий партизан».

Упорное нежелание Сталина отводить войска Юго – Западного фронта из Киева, стремление любой ценой удержать город в условиях маневренной войны, не могло закончиться добром. Представления времен гражданской войны и обороны Царицына, составлявшие весь боевой [292] опыт Верховного Главнокомандующего, отстали от новой эпохи развития военного дела лет на двадцать.

Лозунг «Ни шагу назад!» часто ставил обороняющиеся войска в безвыходное положение, если противник прорывал оборону на соседних участках фронта. Попали в такое положение и войска, защищавшие Киев, после того, как танковые дивизии Гудериана и Клейста встретились в районе Ромны – Лохвица, замкнув кольцо окружения вокруг трех армий Юго – Западного фронта.

Оказались в котле и все бронепоезда фронта. Если у других частей еще сохранялись шансы на прорыв из окружения, то у бронепоездов их не осталось. Все железные дороги были перерезаны прорвавшимися немецкими войсками.

Только после осознания всей безысходности ситуации под Киевом, Ставка Верховного Главнокомандования отдала приказ об отходе войск 37–й армии. Эта армия, кстати, долгие годы в советских исторических исследованиях не имела командующего. Упоминались другие командиры и комиссары, а командующий словно под землю провалился.

И только немногие знали, что армией командовал бывший командир 4–го механизированного корпуса и будущий герой битвы под Москвой генерал А. Власов. Его имя надолго исчезло из советской истории, упоминаясь лишь в контексте предательства.

Последними из Киева уходили подразделения 4–й дивизии НКВД. Бронепоезд под’командованием С.П. Голованева своим огнем прикрывал саперов, взрывавших мосты через Днепр. Все три железнодорожных моста, соединявшие берега Днепра, взлетели на воздух.

На железнодорожной линии Дарница – Борисполь отход 87–й стрелковой дивизии прикрывали три бронепоезда из состава внутренних войск НКВД – № 31, № 34, № 66. Рядом отходили на восток и два бронепоезда киевской постройки.

Ситуация для них ухудшалась с каждым часом. Утром 20 сентября немецкие танки рассекли основные силы 37–й армии и прорвались к Борисполю. Бронепоезда успели вырваться из под удара танков, и отошли к станции Березань.

Немецкая авиация ежедневно наносила удары по прячущимся в лесах советским бронепоездам, командам которых [293] приходилось постоянно восстанавливать разрушенный путь. Однако в районе Яготина уничтоженный бомбардировщиками мост через реку Супой преградил путь бронепоезду «Литер А».

У станции Переяславская его команда приняла свой последний бой. После того, как закончились боеприпасы, экипаж подорвал бронепоезд, пытаясь налегке вырваться из окружения.

Через неделю тяжелых боев во вражеском кольце, в районе станции Ромодан, командами были взорваны три бронепоезда войск НКВД – № 31, № 34 и № 66 – закончились снаряды и патроны, отступать было некуда, всюду немецкие войска.

Немного ранее, в начале сентября в районе станции Макошино, на берегу реки Десна, немецкими танками были отрезаны от основных сил два бронепоезда 6–го отдельного дивизиона бронепоездов. После этого, за бронепоезда взялись пикирующие бомбардировщики и артиллерия. Маневрировать составы не могли, поэтому время жизни бронепоездов зависело только от точности немецких летчиков и артиллеристов.

Через несколько часов, на рельсах догорали развороченные бронепаровозы и бронеплощадки, еще недавно бывшие бронепоездами войск НКВД № 46 и № 50. В живых осталось всего четырнадцать человек из их команд.

Второе дыхание

Катастрофическое начало войны, огромные потери в боевой технике и вооружении, невозможность их быстрого пополнения из – за эвакуации предприятий, заставили командование армии руководство промышленности искать выход из столь сложной ситуации.

Вот тут – то и вспомнили об опыте гражданской войны, когда буквально на коленке строили бронепоезда, становившиеся весомым аргументом в вооруженном противостоянии [294] красных, белых, жовто – блакитных и прочих разноцветных (голубые были еще не в моде).

Уже в июне – июле 1941 года на просторах Советского Союза, на паровозостроительных и ремонтных заводах, мастерских, закипает работа по строительству импровизированных бронепоездов. В ход идет все, что попадается под руку: любые железные листы, вагоны, паровозы, оружие чуть ли не из музеев.

Чем ближе противник, тем выше темпы строительства. В окруженной с трех сторон Одессе вступают в боевой строй Приморской армии четыре только что построенных бронепоезда – № 21, «За Родину!», «Черноморец».

В течение всего срока обороны города они играют роль самоходных артиллерийских батарей, своим огнем поддерживая действия морской и просто пехоты. Судьба их печальна: все они были взорваны в октябре 1941 года, после того, как войска Приморской армии на кораблях Черноморского флота ушли в Крым.

После прорыва немецких войск через Перекоп и возникшей угрозы потерять главную военно – морскую базу Черноморского флота – Севастополь, который практически не имел прикрытия с суши, оборона Одессы теряет всякий смысл, и армия уходит из нее. Бронепоездам на судах места нет, и они остаются грудами искореженного металла на железнодорожных путях сданного противнику города.

Бронепоезд «Железняков»

Части Вермахта выходят на просторы степного Крыма, и выясняется, что сдерживать их натиск некому. Дислоцировавшийся на крымской земле до начала войны 9–й стрелковый корпус генерала Батова, в составе трех стрелковых дивизий, давно сражается на других фронтах, батареи береговой артиллерии защищены только со стороны моря, а танковых и механизированных войск, способных быстро реагировать на любые действия противника, нет вообще.

Спешно сформированные отряды морской пехоты из экипажей боевых кораблей Черноморского флота, не имеют тяжелого вооружения, и противостоять натиску противника не могут. Танков и броневиков тоже нет, и остается один выход: срочно строить бронепоезда, способные поддержать огнем пехоту, маневрируя на слабо развитой сети железных дорог полуострова. [295]

За несколько недель, в железнодорожных мастерских и судостроительных заводах из запасов корабельной брони и морского вооружения, оказавшихся под рукой платформ и паровозов, формируются семь бронепоездов, сразу же вступающих в бой.

Эти бронепоезда не могли исправить положения на фронте. В условиях господства в воздухе немецкой авиации и быстрого продвижения немцев на юг, участь их была незавидной. В один только день 28 октября 1941 года были уничтожены два бронепоезда.

Немецким саперам удалось заминировать железнодорожное полотно, в результате чего на воздух взлетел бронепоезд «Орджоникидзевец». Другой, «Войковец», покончил жизнь самоубийством. Немецкие пикирующие бомбардировщики уничтожили железнодорожный путь, лишив его возможности маневрировать, и команде бронепоезда не осталось ничего иного, как взорвать его.

Погибли в боях на крымских железных дорогах бронепоезда «Смерть фашизму!», «Горняк», № 74. Больше повезло севастопольскому «Железнякову». До самых последних [296] дней многомесячной обороны Севастополя его орудия входили в систему артиллерийского вооружения морской крепости. Секрет его долгожительства заключался в том, что от налетов вражеской авиации и артиллерийского огня, бронепоезд укрывался в подземном тоннеле, недоступном бомбам и снарядам.

Но во время третьего штурма Севастополя войсками Манштейна настал и его роковой час. Обстоятельства гибели «Железнякова» были по своему уникальными: во время артиллерийского налета и воздушной бомбардировки не выдержала крыша тоннеля и он оказался погребенным под многометровым слоем земли.

Откопать его не удалось: через несколько дней командование обороны Севастополя, оставило еще сражавшиеся части, и на подводных лодках и самолетах перебралось на Кавказ, бросив на произвол судьбы почти сто пятьдесят тысяч солдат и офицеров. Город и его преданные собственным командованием защитники были захвачены немцами.

«Железняков», по – видимому, был единственным бронепоездом в мире, после смерти погребенным вместе с командой в земле.

Развал советской обороны после форсирования немецкими войсками Днепра, отступление, по сути превратившееся в бегство, создали реальную угрозу оккупации Донбасса. Поэтому в многочисленных железнодорожных депо, мастерских и заводах Восточной Украины развернулось массовое строительство бронепоездов.

К началу сентября 1941 года было построено 20 бронепоездов, принявших участие в боях на Южном фронте. Здесь же были сосредоточены бронепоезда довоенной постройки, в том числе, входившие в состав 5–й дивизии войск НКВД по охране железных дорог. Из Грузии под Ростов были срочно переброшены два бронепоезда (№ 27 и 29) 7–го отдельного дивизиона, до войны входившего в состав Закавказского военного округа.

В ожесточенных боях осени 41–го года многие из них были уничтожены наступавшими немецкими войсками. В середине октября, у Таганрога, танками и авиацией Вермахта были разбиты три бронепоезда 8–го отдельного дивизиона – № 14, 45, 59. [297]

Главный калибр бронепоезда «Железняков». Севастополь 1942 г.

Но свято место пусто не бывает, и на смену потерянным бронепоездам приходили новые, поскольку производство их уже развернулось по всей стране. Много хлопот доставила потеря Брянской производственной базы, долгие годы остававшейся монополистом в строительстве бронепоездов. Но и эту проблему вскоре удалось решить.

Последний построенный в Брянске Особый бронепоезд № 1 в начале октября 1941 года был уничтожен немецкими танками под Можайском. Недостроенные бронепоезда перегонялись на другие заводы для достройки.

13 августа ушел в Луганск не законченный постройкой бронепоезд № 2 «За Родину!». Там, на заводе имени Октябрьской революции, было завершено его строительство. В состав бронепоезда вошли бронепаровоз на базе «овечки», бронеплощадки с 76–мм пушками, площадки ПВО, оснащенные крупнокалиберными пулеметами ДШК и контрольные платформы.

23 октября, под Родаково, новый бронепоезд вошел в состав 12–й армии Юго – Западного фронта. До лета сорок второго года команда бронепоезда вела бои в Донбассе. Роковым для него стал июль. [298]

После харьковской катастрофы, немецкие войска неудержимо рвались на восток. В середине июля, у станции Родаково, немецкие пикирующие бомбардировщики обнаружили маневрирующий бронепоезд. Через несколько минут на рельсах дымилась груда металлолома, еще недавно бывшая грозно выглядевшим бронепоездом «За Родину!».

Анатомия – 2

Бронепоезда, родившиеся в первые месяцы войны, были сплошной импровизацией на тему железнодорожных броненосцев. Не было единого проекта, каких – либо технических условий, унификации частей и механизмов, вооружения.

В условиях дефицита времени и средств, бронепоезда строили из всего, что имелось в наличии. Первый уральский бронепоезд «Пермский рабочий», 2 декабря 1941 года отправившийся на фронт, историей своего появления на свет наглядно иллюстрирует это.

Получив 1 ноября 1941 года приказ о строительстве бронепоезда, руководители и специалисты Пермского паровозного депо, немедленно приступили к его исполнению, имея под рукой только местные резервы. Под бронепаровоз взяли только что вышедшую со среднего ремонта «овечку», к ней добавили четыре двухосные платформы.

Поскольку броневая сталь отсутствовала, и взять ее было негде (армии все же в первую очередь нужны были танки), для бронирования паровоза и платформ пустили «сырую», то есть термически не обработанную сталь. Это сразу создало массу проблем.

Часть стальных листов сразу испортили сваркой: в местах прихваток с каркасом броня закаливалась и становилась хрупкой, неоднородной со всем листом. После этого решили крепить ее на болты. Но сразу возникла новая проблема: сверла стальные листы не брали, отверстия под болты пришлось вырезать автогеном. Работа в результате затягивалась. [299]

Цилиндрическую часть котла, бак тендера, зенитную башню на тендере закрыли броней толщиной 30 мм. Бронеплощадки и цилиндрические башни на них покрыли листами 15–мм стали, но в два слоя с воздушной прослойкой 70–75 мм. На потолок бронебашни поставили 20–мм броню, палубу тендера застлали 15–мм листами, командирскую рубку обшили 40–м сталью, а будку машиниста – 45–мм.

Для вооружения строящегося бронепоезда Главное артиллерийское управление РККА, больше озабоченное снабжением фронта, прислало сплошной антиквариат: четыре зенитные пушки образца 1914 года, 16 станковых пулеметов «браунинг» и четыре ручных пулемета ДТ.

Станковые пулеметы монтировались по четыре на каждой бронеплощадке, ручные – по одному в шаровых установках на бронебашнях.

За первым бронепоездом «Пермский рабочий», из ворот депо вышли еще два – «Котовский» и «Щорс». Они тоже были покрыты термически необработанной броневой сталью. Из них был сформирован 44–й отдельный дивизион бронепоездов. Позже в его состав решили включить еще один состав – «Чусовской рабочий». В отличие от других, он уже имел бронирование из листов закаленной стали.

Сначала «Чусовского рабочего» ввели в состав дивизиона вместо «Котовского» и соответственно назвали «Котовским». Затем руководство депо решило, что «Котовский» все – таки удовлетворяет требованиям, и оставило его в дивизионе, исключив «Щорс». «Чусовской рабочий», он же «Котовский», еще раз сменил имя и стал называться «Щорс».

У этого уникального в своем роде бронепоезда на борту было три надписи – сверху «Чусовской рабочий», ниже «Котовский», еще ниже – «Щёрс» (через ё). Под последним именем он и отправился на фронт. Стоимость бронепоезда в ценах того времени составила 867693 рубля.

В состав дивизиона бронепоездов были также включены: два четырехосных штабных вагона с кабинетом для командования, помещением для штаба и жилым помещением для комсостава; три вагона – кухни, санитарный вагон, вагон – баня, вагон – клуб и вагон – мастерская. [300]

В 1942 году в Пермском депо были построены еще два бронепоезда – «Александр Невский» и «Александр Суворов», составивших 26–й отдельный дивизион. Эти бронепоезда относились к серии типа ОБ–3, производство которых началось в годы войны.

В их состав входили четыре однобашенные артиллерийские площадки и площадки ПВО. Такая конструкция обеспечивала большую живучесть, поскольку, если раньше при поражении площадки бронепоезд терял половину своей артиллерии, то теперь только четверть.

В начале войны чаще всего встречались четырехплощадочные однобашенные бронепоезда, построенные по образцу отработанных предвоенных брянских конструкций. Они имели отвесные борта, высокие и прямые клепаные башни, в которых устанавливались короткоствольные 76–мм орудия образца 1902 года с дальностью стрельбы до восьми километров.

Пулеметное вооружение составляли «максимы», ДТ или сохранившиеся со времен гражданской войны бельгийские «браунинги». Восемь пулеметов устанавливались в амбразурах на каждой стороне бронеплощадки.

Боевое применение бронепоездов показало уязвимость подобной конструкции от огня танков и артиллерии. Более удачными оказались созданные в Горьком и Муроме «Козьма Минин» и «Илья Муромец», ставшие в дальнейшем образцом для строителей бронепоездов.

Их приземистые бронеплощадки имели обтекаемую форму, на них стояли башни от танков Т–34 с соответствующим вооружением. Дальность артиллерийского огня составляла 12 километров.

В боевое формирование бронепоезда входили бронепаровоз, две крытые и две открытые артиллерийские бронеплощадки и четыре контрольные платформы. Зенитное вооружение составляли крупнокалиберные пулеметы ДШК и ПВ–1.

Большие потери бронепоездов от действий немецкой авиации заставили заняться усилением зенитного вооружения. Каждый состав получил по две зенитные бронеплощадки. В начале войны на них устанавливались счетверенные пулеметные установки «максим», а с 1942 года – автоматические [301] 25–мм зенитные орудия. На некоторых бронепоездах имелись 37–мм полуавтоматические пушки.

На большинстве бронепоездов площадка ПВО представляла из себя открытую коробку, обшитую с боков стальными листами, на которой стояли зенитные орудия или пулеметы.

Большое количество новых бронепоездов строилось по индивидуальным проектам, из того, что было под рукой. Стали широко применяться элементы поврежденной бронетехники: танковые башни с вооружением, корпуса, приборы наблюдения, артиллерийское и пулеметное вооружение.

Применялись орудия, снятые с поврежденных боевых кораблей, как это было сделано в Севастополе, при строительстве бронепоезда «Железняков», в Ленинграде – «Сталинец». Мощные корабельные орудия позволяли использовать эти бронепоезда для контрбатарейной стрельбы и борьбы с артиллерией противника, постоянно обстреливавшей осажденные приморские города.

Мощным артиллерийским вооружением отличался построенный к январю 1942 года на Коломенском машиностроительном заводе бронепоезд № 2 «Коломенский рабочий». Основным вооружением бронеплощадок, выполненных на основе усиленных 60–тонных железнодорожных платформ, были два 152–мм орудия, установленных во вращающихся башнях карусельного типа. Для защиты стволов орудий предназначались бронекожухи.

Бронепоезд «Коломенский рабочий»

Прежде орудия такого калибра устанавливались только на открытых платформах, что не обеспечивало надежной защиты артиллерийскому расчету.

На бронеплощадке также размещался артиллерийский погреб (каземат), оборудованный стеллажами для снарядов, и имеющий многослойное бронирование, повышающее живучесть состава. Артиллерийское вооружение дополняли две бортовые шаровые установки танковых пулеметов ДТ. На крыше каземата была смонтирована еще одна пулеметная установка с ДТ во вращающейся башне сферической формы.

Однако солидный калибр орудий наложил серьезные ограничения на боевое использование бронепоезда. [302]

Стрельба главным калибром могла вестись только с места и в основном в боковых секторах. Огонь нельзя было открывать с ходу – первоначально требовалось закрепить за рельсы специальные выдвижные захваты клещевидной системы – иначе при стрельбе бронеплощадка, под воздействием отдачи, могла просто перевернуться.

Но учитывая мощь артиллерийского вооружения «Коломенского рабочего», приходилось мириться с этими особенностями конструкции бронепоезда.

В осажденном Ленинграде строится тяжелый бронепоезд № 691 «Сталинец–28», имеющий, помимо бронепаровоза, три бронеплощадки с солидным артиллерийско – пулеметным вооружением: четыре 100–мм пушки, четыре 120–мм миномета, два 76–мм зенитных орудия, 24 станковых пулемета «Максим» и одну счетверенную зенитную установку пулеметов «Максим».

Помимо него в бой под северной российской столицей вступили бронепоезда «Балтиец» (был вооружен шестью [303] 76–мм пушками, двумя 120–мм минометами и 16 пулеметами), «Народный мститель», «Стойкий», «За Родину».

Тяжелый бронепоезд «Коломенский рабочий». Январь 1942 г.

Ленинград осенью 1941 года, пока еще сохранялись связи с Большой землей, стал крупным производителем бронепоездов ПВО. С июля по октябрь на Октябрьской железной дороге было сформировано шесть зенитных бронепоездов, каждый их которых состоял из паровоза с бронированной будкой, шести бронеплощадок с зенитными пушками и пулеметами, двух контрольных площадок. К бронепоездам также цепляли два вагона – склада и два вагона – теплушки для личного состава.

В 1943 году началось производство новой серии бронепоездов – типа БП–43 – с более компактными бронеплощадками. К этой серии относились бронепоезда «Москва», № 746 «Московский метрополитен», № 708 «Комсомол Узбекистана».

Помимо совершенствования конструкции бронепоездов, шел процесс оптимизации системы руководства и обеспечения их действий. Сразу после начала войны, летом 1941 года, в Главном автобронетанковом управлении РККА был создан специальный отдел бронепоездов.

Его основными задачами были определены:

– общее руководство боевым использованием бронепоездов на театрах боевых действий;

– организация технического и материального снабжения, ремонта и переоборудования их в прифронтовых депо и на тыловых ремонтных базах. [304]

На основе опыта боевого применения бронепоездов в течение первого года войны, отдел в феврале 1942 года был переформирован в Управление бронепоездов. Руководить им был назначен генерал – майор танковых войск П.Г. Чернов.

Кстати, сам начальник Главного автобронетанкового управления генерал – полковник Федоренко в годы гражданской войны командовал бронепоездом.

От Бреста до Волги

Большие потери Красной армии восполнялись вновь построенными бронепоездами, как грибы после дождя выраставшими в железнодорожных депо и мастерских, на паровозостроительных и ремонтных заводах.

В 1941–1942 годах бронепоезда действовали на всех фронтах великой войны, восполняя образовавшийся дефицит танков, производство которых только начиналось на вновь созданных заводах Урала и Сибири.

Выше уже говорилось об участии бронепоездов в приграничных сражениях летом 1941 года, когда большинство армейских и чекистских составов нашло себе смерть на дорогах Прибалтики, Белоруссии и Украины. Но из глубины страны прибывали новые составы, с ходу вступавшие в бой с наступающим противником.

Войска группы армий «Север», наступавшие на Ленинград, стремились перерезать железные дороги, связывающие северную столицу с центральными районами. Немногочисленные бронепоезда, действовавшие на них и пытавшиеся остановить противника, попадали под удар немецкого танкового кулака или становились жертвой асов Люфтваффе.

У Тихвина, в октябре, «юнкерсы» уничтожили бронепоезд № 51 из состава 2–й дивизии НКВД по охране железных дорог. Еще один чекистский бронепоезд – № 82, поврежденный авиацией и попавший в окружение под Волховом, был взорван своей командой. [305]

Финским войскам, наступавшим на территории Карелии, в августе достался бронепоезд № 52 все той же 2–й дивизии НКВД, поврежденный и брошенный командой у станции Новые Пески, недалеко от Петрозаводска.

После захвата Киева и короткой передышки в сентябре немецкие войска нанесли новый мощный удар, целью которого была Москва. Группа армий «Центр» перешла в решающее наступление против войск трех советских фронтов, прикрывавших западные подступы к столице.

Несмотря на солидные силы, имевшиеся в их распоряжении, троица великих советских полководцев – Буденный, Конев и Еременко (которые действовали под постоянным присмотром лично товарища Сталина) – не смогла организовать надежной обороны и отразить немецкое наступление.

Ситуация на фронте с каждым часом становилась все более опасной. Было утеряно руководство войсками, танковые клинья противника быстро приближались к Москве. Основные силы советских войск, не сумевшие адекватно отреагировать на немецкий прорыв, оказались в окружении, будучи со всех сторон обойденными противником.

В котле под Вязьмой тщетно пытались пробиться на восток 37 советских дивизий из состава 16–й, 20–й, 22–й, 24–й, 30–й, 31–й, 43–й и 49–й армий, остатки девяти танковых [306] бригад и 31 артиллерийский полк Резерва Главного Командования. В котле под Брянском оказались соединения 3–й, 13–й и 50–й армий: 27 дивизий, две танковые бригады и 19 артиллерийских полков РГК.

Бронепоезд Ленинградского фронта

Пробиться к своим сумели остатки 34–х дивизий. Всем остальным, кто выжил в октябрьских боях, пришлось пройти немецкие лагеря для военнопленных. Потери были огромные: поданным германского Верховного командования было захвачено 663 тысяч пленных, 1242 танков и 5412 орудий.

Октябрьская катастрофа под Брянском и Вязьмой, закончившаяся окружением и гибелью трех советских фронтов, не обошла стороной и бронепоезда. Был потерян основной производитель и главная база бронепоездов Красной армии – Брянский завод «Красный Профинтерн». На развороченных немецкими бомбами и снарядами железных дорогах остались исковерканные останки некогда грозных крепостей, брошенные при отступлении.

В окружение под Брянском попали уцелевшие в боях на западной границе бронепоезда НКВД № 30 и № 76. В этот раз им не повезло: отрезанные от своих войск, получившие большие повреждения, они были взорваны своими командами.

В бою у станции Колесники (под Москвой) в начале октября, в первом же бою, немецкими танками был уничтожен бронепоезд № 1 «За Сталина!», только что построенный в Коломне.

На южном фланге советско – германского фронта, под Таганрогом, за три дня боев был полностью уничтожен в октябре 1941 года 8–й отдельный дивизион бронепоездов. Три бронепоезда – № 14, № 45 – и бронепоезд НКВД № 59 были разбиты немецкими танками и авиацией, рвавшимися к Ростову.

Чуть ли не каждый день приносил известия об уничтоженных бронепоездах. Сохранилось мало свидетельств о их действиях в тяжелых оборонительных боях 1941–1942 годов, поскольку большинство бронепоездников погибло вместе со своими составами. Останутся тайной последние минуты жизни могучих железнодорожных крепостей и их команд. [307]

Бронеплощадка бронепоезда № 1 «За Сталина». Октябрь 1941 г.

Сохранились лишь победные реляции в генеральских мемуарах, рассказывающие об успехах советских войск. Вот один пример подобных воспоминаний: рассказывает генерал армии, командующий 4–й гвардейской танковой армией Д.Д. Лелюшенко.

Дело происходило в ноябрьские дни сорок первого года, когда немецкие войска были на подступах к Москве: «Рассвет застал нас в Дмитрове. В городе было пустынно. Наших войск нет, только трехорудийная зенитная батарея стоит на площади возле церкви, неизвестно, кому подчинена. А южнее города, уже на восточном берегу канала Москва – Волга, слышна частая стрельба танковых орудий.

Выскочили на машине на окраину и видим, как вдоль шоссе ползет более двух десятков вражеских танков. Перед ними отходит наша мотоциклетная рота, накануне посланная в разведку. Критическое положение! Противник вот – вот ворвется в Дмитров, а здесь штаб армии, и войск нет.

И тут, на наше счастье, на линии железной дороги Яхрома – Дмитров появился бронепоезд. Он с ходу вел огонь. Машинист то резко бросал его вперед, то так же стремительно уводил назад. Когда бронепоезд подошел ближе, мы [308] с начальником связи подполковником А.Я.Остренко подбежали к нему.

Вскочив на подножку, я постучал по башне. В броне зияли две свежие пробоины и несколько вмятин. Люк открылся, в нем показался человек в кожаной тужурке, какие ранее носили командиры – танкисты, но без знаков различия, лицо его было испачкано мазутом.

– Командир бронепоезда № 73 капитан Малышев, – представился он. – Веду бой, уничтожил восемь танков.

– Откуда попали сюда?

– Послан был вчера командующим Московской зоны обороны.

– А это кто ведет огонь впереди?

– Это моя вторая бронеплощадка.

Оказывается поезд состоял из двух самостоятельных бронеплощадок, вооруженных пушками, пулеметами и зенитными орудиями. Единоборство бронепоезда с 20 танками! Редчайший случай.

Но бронепоезд, ограниченный колеей, не может удержать противника. Поставив задачу Малышеву, мы с Остренко быстро вернулись в город, чтобы найти еще что – либо для подмоги. Вдруг на площадь из переулка выехали восемь танков KB и Т–34…Почти на ходу вскакиваю в KB командира танкового батальона, и мы двинулись в бой…