Текст книги "Планета безумцев"

Автор книги: Игорь Гетманский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

И поэтому рисковать я не имел права. Мне надо было убираться отсюда, как можно скорее.

Но я хотел выяснить все до конца. И, если получится, получить какое-нибудь материальное подтверждение правильности своих догадок. Просто так уехать я не мог. Вернее мог, но...

Я журналист, а не профессионал сыска. И поэтому достойно закончить интервью для меня важнее, чем вовремя смыться.

– Глэдис, – позвал я, с трудом натянув на лицо маску вежливого интереса, а Малютка Билли тоже учредитель акционерного общества?

Я уже знал, что она ответит. Но лишняя проверка моим выводам не мешала.

Глэдис, покачивая бедрами, подошла к столу и поставила передо мной новую чашечку кофе.

– Да, – ответила она, садясь в кресло и закидывая ногу на ногу. – Вас это удивляет? Меня тоже. Вы знаете, – она подалась ко мне, и ее темные глаза забавно округлились в наивном испуге. – Иногда я очень его боюсь. Это какая-то мрачная личность с жутким прошлым. Во всяком случае, мне так кажется. Как-то мистер Монтэг, преподаватель естественных наук, обмолвился, что если бы не Малютка Билли, пансион никогда не был бы открыт. Как вы думаете, что это значит?

По моему разумению, это могло значить только одно. Кто-то из разведчиков пришил городского бандита, взявшего накануне банк, трансформировался в него и стал обладателем огромной суммы денег. Достаточной для того, чтобы купить этот пансион.

Но сказал я, конечно, другое.

– Я думаю, мистер Монтэг говорил правду. При юридическом оформлении покупки пансиона каждый раз, когда требовалось утрясти бумажные дела с бюрократами и взяточниками муниципалитета, к ним направляли Малютку Билли. И все было о'кей.

Глэдис заливисто засмеялась и, запрокинув голову, положила свою ладошку на мою руку. Этот доверчивый дружеский жест покорил меня. Глэдис нравилась мне все больше и больше.

И я подумал: какую роль уготовили бывшие разведчики неопытной девушке, приглашая ее на работу директора пансиона?

Разберутся, сказал я себе. Спецы Бюро разберутся во всем. И проведут операцию захвата "педагогов" так тонко, что ни дети, ни Глэдис не пострадают. Кстати, о детях...

– Ну, ладно, мисс Глэдис, расскажите мне, пожалуйста, чему обучаются у вас ребята. Программу общеобразовательной школы я знаю хорошо. И поэтому спрашиваю не об обязательном обучении... Вы понимаете?

– Понимаю. – Она села прямо, нахмурила тонкие брови и заговорила чрезвычайно важно и серьезно. – Факультативная специфика нашего учреждения необычна. Педагоги развивают у детей способности воспринимать мир всеми органами чувств, которыми обладает человек – помимо обычных слуха, зрения, осязания, обоняния и вкуса...

– Вы говорите о паранормальных способностях?

– Совершенно верно.

Что-то вроде этого я и предполагал услышать!

– Мисс Глэдис, – удивленно спросил я, – вы считаете, что информация об этом не повредит имиджу вашего пансиона?

Она смешалась.

– Я как-то не думала об этом... У нас в учреждении признание экстрасенсорности человека настолько естественно, что... Я не получала от акционеров предприятия особых указаний на этот счет.

Ну да, подумал я. Что им имидж пансиона, когда это наглухо закрытое учреждение, не принимающее новых клиентов. Они планируют через несколько лет прикрыть его. А если не прикроют, то двери в него будут открыты только для отпрысков сегодняшних учеников и учениц.

– И я действительно сама видела, как наши дети проявляют феноменальные способности! – продолжала Глэдис.

– Например?

– Например, – снова округлила она глаза, – почти все они – телепаты! Иногда на уроках они настолько точно прочитывают мои мысли, что я пугаюсь! Мне кажется, что я у них как на ладони. Потом... – она говорила быстро, забавно вытягивая полные яркие губы и по-детски сложив руки на коленях, – некоторые из них могут сдвигать предметы силой мысли. Кстати, Кларк Брайтер вчера открыл передо мной дверь, только взглянув на нее! Представляете? Я шла с тяжелым глобусом, и руки у меня были заняты, а он...

– Понятно, – прервал я. – А я думал, что с ними занимаются туризмом.

Она засмеялась и махнула на меня рукой:

– Ой, что вы! Там все намного серьезнее. Ребята пошли в Ущелье Потерянных Звезд, чтобы просветлять ментальное поле Земли. Интересно, правда? Они там занимаются коллективными медитациями, купаются в горном водопаде, лазят по горам. Надо сказать, что наши педагоги уделяют много внимания не только экстрасенсорной, но и физической подготовке ребят.

Еще бы! Ведь им нужны здоровые и сильные исполнители воли "хозяев"!

– Просветлять ментальное поле? Ущелье Потерянных Звезд? Все это очень романтично... – сказал я и вдруг почувствовал необъяснимую тревогу. Я прислушался к себе и понял: пора уходить. Уходить немедленно.

– Я не была в этом ущелье, но знаю, что добраться до него очень сложно, надо идти горными тропами целый день, – говорила Глэдис. – А с его названием связана одна красивая легенда...

Я уже не слушал ее. А подготовительно задвигался в кресле и подтянул к себе сумку. Пора уходить. Все, что нужно, я узнал. Остальное – детали. Дела Бюро звездных стратегий. Но для того, чтобы Бюро могло заняться этими деталями, я должен был донести до него основное...

Тревога моя нарастала с каждым мгновением. Никогда еще она не была столь осязаема. Я чувствовал ее в груди и затылком. Не дослушав мисс Глэдис, я резко поднялся из кресла. Она запнулась и удивленно посмотрела на меня:

– Что с вами, мистер Рочерс?

– Знаете, Глэдис, мне пора идти. Извините, что так непристойно заканчиваю нашу беседу... Но я только что вспомнил, что забыл сделать в городе одно важное дело.

Ее милое лицо изобразило столь неподдельное сожаление, что я трижды мысленно проклял инопланетные цивилизации, недружественные Земле в прошлом, настоящем и будущем, вместе взятые. Глаза одной из самых милых и сексуальных девушек на моей планете говорили мне: "Останься!", а я должен был со всех ног бежать от них... Cui bono?!1

Она встала напротив меня, и с растерянной улыбкой протянула мне руку:

– Вы такой приятный собеседник... Как обидно!

– Право, мисс Глэдис, мне очень жаль, – с чувством произнес я. И наклонился к ее протянутой руке.

И здесь в дверь кабинета кто-то постучал. Вернее, два раза грохнул тяжелым и тупым предметом так сильно, что зашатались стены. Я удивленно воззрился на директрису пансиона. Глэдис поспешно крикнула:

– Войдите!

Третьего такого удара дверь могла и не выдержать.

В кабинет ввалилась огромная туша Малютки Билли. Он вытирал черные руки ветошью и мрачно двигал нижней челюстью, что-то жуя. Стучал он, судя по всему, либо кулаком, либо головой. Запахло потом и машинным маслом.

Я впился в него глазами и обнаружил то, что ускользнуло от моего внимания при первой встрече. Бычиная шея Малютки Билли была охвачена цепочкой белого металла. Я поставил бы тысячу против одного на то, что под его грязной майкой прятался идентификационный жетон члена экипажа корабля-разведчика No130.

Малютка Билли молча постоял, не сводя с меня косых глазок, а потом сказал мисс Глэдис:

– Там это... Машина у журналиста задымилась... Я вышел, посмотрел – не понял ничего. Может, он сам? Я помогу. А то взорвется.

Такая длинная речь чрезвычайно утомила Билли. И поэтому, не дожидаясь ответа, он вышел из кабинета и захлопнул за собой дверь.

Глэдис и я переглянулись. Мне ничего не оставалось, как только пожать плечами и сказать:

– Надо же, собрался уехать! Но в любом случае – прощайте, мисс. Я вряд ли уже вернусь сюда. Если что, пойду пешком до шоссе.

Я лукавил, потому что обязательно должен был вернуться к ней с командой БЗС. Я просто не хотел звонить из ее кабинета. Ненужный испуг, лишние вопросы... Я собирался воспользоваться "мобильником" Билли.

Я вышел из кабинета, крепко сжимая в руках дорожную сумку Бертрана и ощущая тяжесть лежащего в ней револьвера.

Теперь я знал причину своей тревоги. Я просто чувствовал, что опоздал с уходом из пансиона. "Охотники" все-таки решили не преследовать меня, а подали сигнал Малютке Билли. Он на всякий случай сломал мою машину, и теперь ждал меня возле нее.

Чтобы убить.

ГЛАВА 3. ПРОИГРЫШ ВЧИСТУЮ

Билли ожидал меня у открытых ворот. Он стоял на солнце, поигрывая монтировкой, и могучие мышцы его груди лениво перекатывались под майкой. На его обнаженные руки орангутанга я не смотрел, чтобы не лишиться остатков мужества.

Он открыл ворота, оценивал я, следовательно, не хочет кончать меня на территории: может увидеть мисс Глэдис. Он выведет меня к машине, за глухую и высокую ограду, на пустынную дорогу и хряснет монтировкой по затылку сзади. А потом посадит в машину и откатит ее во-он к тому обрыву. Для него протащить сломанный "Мерседес" сотню метров – все равно что прогуляться в обнимку с подружкой.

Я медленно приближался к нему, стараясь ничем не выказать своего страха. Что мне мешало попробовать улизнуть? Повернуть по выходе из здания за угол и перемахнуть через ограду? Высота стены и огромная площадь парка. Билли, завидев мое бегство, кинулся бы вдогонку, а бегать быстро он, наверно, умел, тем более знал здесь каждый куст, каждый камень. И не дал бы мне времени справиться с четырехметровой стеной из острых осколков скал.

Так что встречи с ним было не избежать.

Я незаметно открыл застежку сумки, приблизился к нему на три шага и остановился.

– Ну, че? – спросил он. – Пойдем, что ли? Помогу.

– Не надо, – ответил я. Достал из сумки револьвер и навел на него. Обойдусь без твоей помощи, приятель. Подними руки.

Психика у этого бывшего бандюги была здоровая. Непрошибаемая психика. Я ожидал, что он будет обескуражен: вооруженный противник – это серьезно. Но он не показал виду. Или ни в грош не ставил меня как противника.

Билли насмешливо фыркнул и презрительно отвернулся в сторону:

– Нервный, да? Меня многие боятся, но... эта... не так же!

Он хлопал монтировкой по раскрытой ладони и не собирался поднимать руки. Я прикрикнул:

– Кинь монтировку на землю! И руки!

– Да пошел ты! – рыкнул он. – Иди, вон... сам чини свою дуру! – И, повернувшись ко мне спиной, зашагал от ворот вглубь территории. Я растерялся: какого черта! неужели я ошибся? Сейчас проверим! Я выстрелил поверх его головы.

– Стой! – И кинулся за ним.

Это была глупо. Он вдруг резко развернулся и двинулся ко мне. И расстояние между нами сократилось до двух шагов. А мой револьвер смотрел в землю.

Монтировка вдруг, как живая, выпрыгнула из рук Билли и понеслась ко мне. Я не успел увернуться. Она ударила меня по ногам. В голени правой ноги полыхнула дикая боль. Я упал на колени и не выронил револьвер только потому, что Билли с горящими глазами уже протягивал ко мне руки.

Я не хотел убивать его. Мне он нужен был живой. Но он не оставил себе никаких шансов остаться в живых. Он завис надо мной в зверином прыжке, который можно было остановить только пулей. Я стрелял в него до тех пор, пока его огромная лохматая голова не уткнулась передо мной в землю.

И только после этого я схватился за ногу и со стоном стал растирать больное место.

К счастью, этот гад не сломал мне ногу. Я осторожно встал, склонился над трупом и снял с него цепочку с идентификационным жетоном. "Джон Хайтс, второй штурман космического корабля-разведчика No130", – прочел я. И подумал: "Был ты, наверно, Хайтс, симпатичным молодым офицером. А трансформировался в орангутанга Билли. И погиб, как хищник, в зверином прыжке, наткнувшись на пулю жертвы... Воистину, пути Господни неисповедимы!"

Я проковылял вдоль туши поверженного врага и вынул из кармана его брюк сотовый телефон. Номер Службы безопасности Бюро звездных стратегий я знал наизусть: мой отец работал на Бюро, и я не стал бы репортером года, если бы некоторое время не выполнял за спецов Службы их работу. Но я не стал набирать номер.

Потому что вспомнил, что происходит со всеми обладателями жетонов, когда они умирают.

Я со всех ног бросился прочь от трупа. И лишь успел скрыться за толстым стволом могучего тополя, раздался взрыв. Мимо меня пролетели ошметки окровавленной плоти. Я выглянул из-за дерева, посмотрел в ту сторону, где лежал Билли, и отвел глаза.

– Боже мой, мистер Рочерс, что случилось?! Как это понимать?

Мисс Глэдис стояла передо мной и, прижав руки к груди, расширенными от ужаса глазами смотрела на то, что осталось от Малютки Билли. Она выбежала на звук выстрелов и вот... Я мысленно чертыхнулся, спрятал револьвер и телефон в сумку и мрачно сказал:

– Не волнуйтесь, мисс Глэдис, все будет хорошо. Билли убит, и я вызываю сюда Службу безопасности.

Она вдруг схватилась за горло и побежала к ближайшему кустарнику. Я со вздохом достал из кармана рубашки чистый носовой платок и пошел за ней. Она стояла согнувшись, и ее стройное тело сотрясали рвотные спазмы. Я придержал бедную девушку за плечи и, когда ей стало немного лучше, протянул платок и сказал:

– Пойдемте в здание, мисс Глэдис. Вам надо попить холодной воды.

– Кто его убил?! – с придыханием спросила она. – Такая страшная смерть!

Я не стал скрывать правды.

– Я. Потому что он пытался убить меня.

– Ах! – Она отшатнулась и закрыла рот ладошками. На ее глазах выступили слезы. – Вы взорвали его?! Кто вы такой? Почему вы здесь?!

Я не собирался успокаивать ее. Это было бесполезно. Я просто достал сотовый телефон и набрал нужный номер. Глэдис стояла, не меняя позы и испуганного выражения лица.

– Служба безопасности Бюро звездных стратегий, – раздался в трубке спокойный мужской голос.

– Говорит журналист еженедельника "Галактик экспресс" Дэниел Рочерс, металлическим тоном отрапортовал я. – Мною раскрыта деятельность организации землян, тайно работающих на внеземную цивилизацию. Речь идет об угрозе вторжения инопланетян. Только что мною убит один из членов банды. Моей жизни и жизни директора детского пансиона "Утренняя звезда" угрожает опасность. Я прошу помощи и требую немедленного расследования выявленных мною обстоятельств.

Мне пришлось максимально сосредоточиться, чтобы произнести эту короткую речь без запинок и убедительно. Очевидно, что агент Службы выслушивал сообщения о вторжении инопланетян раз по десять на дню – от разного рода умалишенных и шутников. Я знал, что сейчас определяется номер моего телефона, мое местоположение и личные данные. И надеялся, что имя сына гениального сотрудника Бюро Рочерса-старшего и репортера года Дэниела Рочерса убедит агента в правдивости полученной им информации.

– Где вы сейчас находитесь?

Это была проверка. Владелец спокойного голоса прекрасно знал, где я нахожусь. Я ответил.

– Почему вы звоните по телефону, зарегистрированному на имя другого человека?

– Мой телефон сгорел в машине. Я воспользовался "мобильником" убитого преступника.

Этого оказалось достаточно.

– Мы вылетаем, мистер Рочерс, – услышал я в трубке. – Ждите. Если вам угрожает опасность, постарайтесь найти надежное убежище и не выходите до нашего прибытия.

– Спасибо, – с облегчением ответил я. И добавил. – Возьмите с собой приборы и специалистов по глубинному ментоскопированию.

– Понял вас. Это все?

– Да, – ответил я, дал отбой и посмотрел на Глэдис. Мой разговор по телефону, кажется, успокоил ее. Во всяком случае, она перестала меня бояться. Она отняла руки от лица, и ее взгляд остановился на трупе Малютки Билли.

– Как это ужасно!.. Я была права насчет прошлого этого человека? Да, Дэниел?

Я подошел к ней и успокаивающе взял за руку.

– Да, мисс Глэдис, это так. Но давайте пройдем в ваш кабинет. За мной охотятся. И нам до прихода подмоги лучше побыть в закрытом помещении.

Она взяла меня под руку, и мы пошли по гаревой дорожке к зданию пансиона. Я чувствовал тяжесть ее стройного тела, а локтем – упругость ее груди. И это, несмотря на всю дикость ситуации, возбуждало меня.

– Кто охотится за вами? И о каких инопланетянах вы говорили, мистер Рочерс? – тихо спросила она, заглядывая мне в лицо. Я вздохнул, отвлекаясь от чувственных ощущений, и улыбнулся ей:

– Вы попали в пренеприятную историю, Глэдис. И дело вот в чем...

И кратко рассказал ей все, что узнал со вчерашнего вечера.

– Так что специалисты Бюро подвергнут ваших педагогов глубинному ментоскопированию, – закончил я. – И он покажет, что их повседневное поведение и мышление – личина, под которой скрывается четко определенная целевая программа. А под ней – другой пласт личности. Полностью скрытый и задавленный. Это – сознание космического разведчика, землянина до мозга костей.

Она выслушала меня, и когда я замолчал, не сказала ни слова. Только зябко поежилась и крепче ухватилась за мою руку.

Мы вошли в кабинет, и я устроился с револьвером в руке у окна, озирая видимую часть парка. Глэдис нервно закурила и устроилась в кресле.

Мы молчали. Через десять минут над парком раздался нарастающий рокот моторов.

– Пойдемте, Глэдис, это команда Бюро. Нам надо встретить их, иначе они сначала скрутят нас, а потом будут разбираться кто есть кто.

Два вертолета с крупными буквами БЗС на боках настороженно застыли над верхушками самых высоких парковых деревьев. Шум от их винтов стал невыносимым. Поднятый ими ветер раскачивал деревья и дождем осыпал зеленые листья на землю.

Я вышел из здания и помахал вертолетам рукой. Они стали садиться за оградой перед воротами. К тому времени, как я и Глэдис подошли к выходу из парка, вертолетные винты уже замедляли свое верчение, а из машин выскакивали люди в спецодежде с автоматами в руках и устремлялись к воротам пансиона. Они пробегали мимо нас и рассредоточивались на две группы. Одна начинала прочесывать парк, растягиваясь цепью вдоль ограды, а другая окружала здание и делала это с такими предосторожностями, как будто из каждого окна пансиона торчал как минимум гранатомет.

Как только мы вышли за ворота, от ближнего вертолета к нам направились несколько человек. Того, кто шел впереди, я знал: когда-то брал у него интервью. Это был полковник Снайдерс, опытный силовик, один из руководителей оперативных подразделений БЗС. Я порадовался, увидев его: полковник был суховат в общении, но умен и даже способен на неординарное мышление. А именно это мне сейчас и требовалось.

– Ну что, Рочерс? – пожал он мне руку. – Снова встретились? Но вам, похоже, не до интервью?

Я представил его мисс Глэдис и только после этого посмотрел на тех, кто стоял за его спиной. И обомлел. Первый человек, кто протянул мне руку, оказался крепкомордым опером из полиции. Он улыбнулся мне улыбкой удава:

– Криминальная полиция мегаполиса приветствует вас, мистер Рочерс, многозначительно произнес он. – Где труп?

Я молча кивнул головой в сторону ворот. Он сделал знак своим людям и двинулся к останкам Малютки Билли. Появление опера произвело на меня неприятное впечатление. Я знал, что через некоторое время, мне придется обосновывать ему необходимость убийства стража-орангутанга. А также убийства Бертрана и Сен Ку Ли...

– Вы нас вызывали?

Я обернулся. Передо мной появился маленький человечек с хитрой остренькой мордочкой. Снайдерс не обратил на него внимания и продолжал беседовать с мисс Глэдис. Значит, полковник и человечек были из одной команды. Но последний никак не выдавал своим видом, что вылез из боевого вертолета БЗС: он был одет в нечто среднее между пижамой и спортивным костюмом. Я удивленно кивнул и не менее удивленно отметил, что человечек – важная шишка. К нему подтягивались и молча становились за спиной все новые и новые люди. И все они были одеты или в белые халаты или в синюю форму технического персонала Бюро.

– Лаборатория исследований ментальных полей. Профессор Макс Грипп к вашим услугам, – представился руководитель научной команды. Я пожал ему руку и подумал о том, что имя моего отца все еще много значит в БЗС. Никакой другой фактически неподтвержденный вызов не заставил бы руководство Бюро направить на место происшествия такие силы.

– Ну что, командуйте, Рочерс, – обратился ко мне Снайдерс. – Мисс Глэдис немного ввела меня в курс дела. Теперь слово за вами. Как я понимаю, ситуацию нельзя назвать острой?

– Это зависит от людей, которых вам надо задержать для проведения ментоскопирования. Их реакция может оказаться непредсказуемой. Потому что они не совсем люди. – Я посмотрел на профессора Гриппа. Он слушал очень внимательно.

– Что вы имеете в виду? – быстро спросил он, остро глядя на меня. Я быстро изложил последовательность событий последних суток и свои соображения по этому поводу.

– И поэтому, – повернулся я к полковнику, – я не вижу смысла в осаде пустого здания пансиона и прочесывания не менее пустого парка. Прежде всего, необходимо сделать три вещи...

В это время крепкомордый опер подошел к нашей группе и встал рядом с Глэдис.

– ...Первое – направить группу захвата в Ущелье Потерянных звезд, арестовать педагогов и привезти сюда вместе с детьми. Второе – обследовать труп Малютки Билли силами Криминальной полиции, – я сделал вежливый кивок в сторону опера, – и лаборатории ментальных исследований. Он и педагоги пансиона – из одного теста. И третье – те же силы направить на шоссе, ведущее к пансиону от головной магистрали. Там, в десяти километрах отсюда, находятся останки моей сгоревшей машины и тех людей, которые напали на меня по дороге сюда. Они выполняли тот же приказ, что и Малютка Билли.

– Их трупы – ваших рук дело? – спросил крепкомордый опер.

– Да, – напряженно ответил я. – Они хотели убить меня.

Опер ухмыльнулся и покачал головой. Снайдерс успокаивающе хлопнул меня по плечу:

– Ну вот, Рочерс! А вы говорите – отозвать моих ребят. Пускай хорошенько прочешут дом и парк. Это их работа. Если вас кто-то собирается убрать, то мы хотя бы отпугнем их. А может быть, и обнаружим следы охотников за вашей жизнью. А после этого полетим в ущелье. Все согласны? – окинул он взглядом присутствующих. И персонально обратился к представителю Криминальной полиции. – А вы, мистер Рэттер?

Ну да, Рэттер, вспомнил я имя крепкомордого опера. Он представился мне вчера вечером, и даже называл свою должность, но все это вылетело из моей головы под градом вопросов.

Рэттер жестом выразил свое согласие.

– Да, чуть не забыл... Мистер Рэттер, – дружелюбно обратился я к своему врагу, – обыщите машину, на которой я приехал сюда. Это собственность убийц, что встретили меня на шоссе.

Рэттер молча кивнул и опять направился к группе, осматривавшей труп Малютки Билли.

Я посмотрел на Глэдис. Ее глаза возбужденно блестели, она жадно внимала разговору. Я подошел к ней. Она доверчиво прижалась ко мне и взяла под руку.

– Боже мой, Дэниел, что же будет!

Я отметил, что она первый раз назвала меня по имени и обрадовался.

– Не беспокойтесь, Глэдис, – тихо сказал я, сжимая ее ладонь. – Эти люди профессионалы. Они все расставят по своим местам.

Спустя некоторое время ребята Снайдерса успешно "взяли" здание пансиона и "заняли" территорию парка. А еще спустя несколько минут вертолеты снова поднялись в воздух. Один из них с командами Рэттера и Макса Гриппа полетели к останкам моей машины, а второй с отрядом Снайдерса направился в сторону Ущелья Потерянных Звезд.

Глэдис проводила взглядом вертолеты и, придерживая растрепавшиеся волосы, сказала:

– Они напугают детей... Мне нужно было бы лететь с ними.

Я молчал. Мне нечего было сказать. Вряд ли Глэдис сумела бы смягчить ситуацию в ущелье. Я запустил машину Службы безопасности БЗС. А это такая вещь, которая без моральных издержек работать не может.

Как всякая силовая структура.

Из вертолета, вернувшегося из Ущелья Потерянных Звезд, один за другим спрыгивали на землю подростки. Я всматривался в их лица, пытаясь найти в них что-то необычное: ведь все-таки отцы этих детей были, грубо говоря, зомби. А учителя готовили их для службы целям внеземной цивилизации... Но я напрасно старался. Ребята были как ребята. Разве что все они держались с неподобающим их возрасту приличием. Они сходили на землю и, вежливо здороваясь со встречными взрослыми, проходили в ворота. Люди Рэттера к этому времени накрыли место взрыва Малютки Билли брезентом, и поэтому ничто не травмировало любопытные взгляды ребят. Когда в люке вертолета показались девочки, двое мальчиков протянули им руки и помогли спуститься на землю.

– У них отличное воспитание, – заметил я Глэдис.

– Смею надеяться, что в этом есть и моя заслуга, – улыбнулась она. И тут я обратил внимание на одного вихрастого подростка. Он не пошел к зданию, а остановился возле десантника и что-то спросил у него, указывая на винты вертолета. Десантник закинул автомат на плечо и утвердительно кивнул головой. Пацан улыбнулся и потрогал цевье оружия. И опять задал какой-то вопрос. Десантник, снисходительно усмехаясь, снял с пояса штык-нож и показал его парню. Тот восторженно тряхнул светлыми вихрами и протянул руку к ножнам. И опять заговорил. Чувствовалось, что этот диалог мог быть бесконечным. Но Глэдис закричала:

– Кларк! Кларк Брайтер! Подойди сюда!

Брайтер! Я во все глаза уставился на подростка. И подумал, что он, улыбчивый и большеротый, совсем не похож на отца. Он вразвалочку, походкой бывалого моряка, подошел к нам, поздоровался и вопросительно взглянул на меня.

– Это друг твоего дяди. Мистер Рочерс. Он приехал навестить тебя по просьбе мистера Хаткинса.

Я протянул ему руку. Он ответил мне крепким пожатием, и я заметил, что пальцы у него исцарапаны, а ногти обкусаны. Пацан активно познавал мир эмпирически, не жалея рук, тем более не думая о красе ногтей. Я хотел было убрать руку, но он не выпускал ее из своей. Я поднял голову. И увидел, как меняется на глазах лицо парня. Как исчезает большеротая улыбка, и взгляд его небольших серых глаз становится жестким и пытливым.

Теперь я находил в нем сходство с отцом. Очень большое сходство.

Он смотрел на меня так, как будто читал на лице нечто очень важное. И очень горькое.

– Он умер, да? – вдруг спросил он. Я растерянно взглянул на Глэдис. Она деланно засмеялась и пожала плечами:

– О ком ты говоришь, Кларк?

– Мой дядя... Мистер Хаткинс – он умер?

– Откуда ты взял?

– Я вижу, – ответил он, глядя мне в глаза. Телепат! – мысленно воскликнул я. Глэдис не лгала, когда говорила об их феноменальных способностях!

– Да, – не стал я увиливать от ответа под его сканирующим взглядом. – Да, парень, он умер. Но об этом мы поговорим потом. И не унывай, ладно?

Он отвел взгляд, кивнул и несколько заторможенно зашагал вслед своим сверстникам. Глэдис хотела что-то сказать, но взглянула на вертолет и сильно сжала мою руку.

Из люка на землю неуклюже спускался высокий худой человек средних лет с желчным лицом.

– Мистер Монтэг! – вскрикнула Глэдис и бросилась к нему. Но подоспевшие к Монтэгу бойцы Снайдерса оттеснили ее.

– Прекратите! Прекратите! – резким дребезжащим голосом закричал Монтэг. Эта женщина – наш директор! Она имеет право поговорить со своими сотрудниками и убедиться в их невиновности! Мисс Глэдис, нас оклеветали! Это какое-то сумасшествие! У мистера Принстона сердечный приступ! Джейкоба ударили! Он истекает кровью!

Он кричал что-то еще, Глэдис всплескивала руками, а на землю под руки уже спускали совершенно обессиленного очкастого толстяка. Он обмякал в руках десантников и держался за сердце.

– Вот! – обличающе вытягивал длинный узловатый палец в сторону толстяка мистер Монтэг. – Посмотрите, что сделали с Принстоном! Это звери, мисс Глэдис! Я не боюсь этого слова – звери!

В этот момент из люка спрыгнул на землю крупный коротко стриженый мужчина. Его лицо никак не вязалось с внешним видом профессионального борца-тяжеловеса. Это было лицо интеллигента, правда, немного подпорченное ребятами Снайдерса. Из рассеченной брови мужчины сочились капли крови и стекали на глаз и щеку. Видок он имел, конечно, страшноватый.

– Смотрите все! – бесновался Монтэг за стенкой из четверых десантников. Он пытался защитить детей! И его чуть не убили! Джейкоб, мы подадим на этих людей в суд!

Глэдис закрыла лицо руками и громко заплакала. Я не сдвинулся с места. Пока продолжалась эта трагикомедия, я жадно рассматривал каждого из трех явленных мне педагогов. Высматривал на их шеях металлические цепочки. Но все трое были одеты в спецобмундирование альпиниста, и поэтому на них красовались яркие безрукавки с высоким глухим воротом. То, что я искал, увидеть на педагогах было невозможно.

Последним из вертолета выбрался полковник Снайдерс. Он подошел ко мне и сказал:

– Знаете, Дэниел, если бы вы не сказали мне, что эти люди – зомби, я никогда бы не заподозрил их ни в чем. Это же типичные учителя! Даже Джейкоб Пайкс, хоть он и агрессивен, как бандит. Ему почудилось, что мы – террористы. Так видели бы вы, как он бился с нашими ребятами!

– Эти люди – зомби, полковник, – твердо сказал я. – И ментоскопирование это покажет. Кроме того, у меня есть кое-какие вещественные доказательства.

Я похлопал себя по карману брюк. В него, помнится, я положил идентификационные жетоны Бертрана и Ли. Но он был пуст. Я обшарил все другие карманы и даже попрыгал на месте, чтобы по звону жетонов определить их местонахождение на себе. Но – безрезультатно. Я задумчиво посмотрел в сторону здания пансиона: возможно, я переложил их в сумку, а она сейчас находилась в кабинете Глэдис...

Снайдерс удивленно наблюдал за моими манипуляциями. Возможно, он подумал, что у меня нервный срыв, и я в настоящий момент неадекватен. Но спрашивать меня полковник ни о чем не стал.

– Ну, как скажете, – пробурчал он и направился в здание. Туда, куда его ребята повели несчастную троицу – мистера Монтэга, Принстона и Джейкоба Пайкса. Я с озабоченным видом двинулся за ним. Жетоны надо было найти обязательно.

В вестибюле я увидел Глэдис. Она стояла у двери в свой кабинет и комкала в руках голубенький носовой платок. Плечи ее вздрагивали. Она трогательно шмыгнула носом и сказала:

– Дэниел, их развели по разным комнатам и подвергают допросу...

Я понял, что она имеет в виду преподавателей.

– ...Какой ужас! Какой позор! Полковник Снайдерс сказал мне, что по прибытии доктора Макса Гриппа коллеги пройдут глубинное ментоскопирование! Но ведь это, наверно, очень вредно?

– Скорее да, чем нет, – ответил я. – Хотя ученые и утверждают обратное, дыма без огня не бывает. Недаром ментоскопированию не подвергаются малолетние дети и беременные женщины... Оно не используется даже в целях получения правдивых показаний от преступников. Только в эсктраординарных случаях. Как этот... Скажите, мисс Глэдис, где моя сумка?

– А, сейчас! – она робко заглянула в кабинет, а потом на цыпочках прошла внутрь. Из-за ее спины я увидел мистера Монтэга и полковника Снайдерса. Они сидели напротив друг друга с недовольными лицами. Глэдис вынесла мне сумку. В ней я не нашел ничего, даже револьвера и блокнота. Я не стал спрашивать Глэдис о судьбе моих вещей, а кинулся к месту своей схватки с Малюткой Билли. Оперативники Криминальной полиции давно закончили осмотр места взрыва и теперь спокойно покуривали в сторонке.