Текст книги "Три года без Сталина. Оккупация: советские граждане между нацистами и большевиками. 1941–1944"

Автор книги: Игорь Ермолов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Особенностью использования труда безработных были более строгие, нежели для кадровых рабочих и служащих, условия труда. Уклонение от работы рассматривалось как саботаж[619]619
  ГАБО. Ф. 31. Оп. 1. Д. 7. Л. 1.


[Закрыть]. Упомянутые выше приказы хотынецкого и болховского бургомистров заканчивались предостережением, что за невыполнение этих приказов «виновные будут караться по законам военного времени», то есть расстрелом. Так, за отказ работать в Орле 15 января 1942 г. были повешены безработные А. Матвеев, И Кочергин, Д. Ключников[620]620
  Фефелов В.И. Указ. соч. С. 31.


[Закрыть]. При всем при этом безработные, привлекавшиеся к обязательным работам, получали гораздо меньший, чем кадровые рабочие, паек.

Тем не менее это помогало трудящимся и их семьям выжить в условиях оккупации. В этой связи правомерно сделать вывод, что значительная, если не подавляющая часть «промышленных коллаборационистов» встала на путь коллаборации именно по материальным соображениям, стремясь изыскать оптимальный способ прокормиться.

Немаловажное значение отводилось и восстановлению транспортной сети, прежде всего железных дорог, что было связано с необходимостью сохранения транспортного сообщения, необходимого в связи с большой удаленностью линии фронта от границ Германии. В октябре 1941 г. В. Кейтель с согласия А. Гитлера издал приказ об использовании советских военнопленных в вермахте для обслуживания железных дорог[621]621
  Munoz A. Hitlers Easter Legions. Vol. II. The Osttruppen. P. 4–5.


[Закрыть]. Решение использовать коллаборационистов из граждан СССР именно на железных дорогах стало первым официальным разрешением относительно привлечения на службу в германский вермахт русского населения потому, что ввиду особого стратегического значения железных дорог СССР, отличавшихся большой протяженностью, именно здесь особенно остро обнаружилась невозможность их обслуживания соответствующими службами вермахта. В течение 1942 г. количество русских, обслуживающих железнодорожную сеть, значительно увеличилось, вытесняя немецкий персонал. На 1943 г. количество немецкого персонала, занятого на советских железных дорогах, составляло 111 899 человек, а количество местных жителей и военнопленных, работавших на тех же дорогах, составило 633 935 человек[622]622
  Пронин А. Указ. соч. С. 172.


[Закрыть].

Ремонтные работы подвижного состава шли крайне медленно. В частности, промывочный ремонт паровозов в курском депо проводился вдвое дольше, нежели в предвоенное время. Одновременно увеличилось количество аварий и диверсий, в связи с чем, согласно докладной записке Курского обкома ВКП(б) в ЦК ВКП(б), в первые месяцы оккупации немцы «приставили по одному конвоиру на двух рабочих», а в ряде случаев заменяли русский персонал немецким[623]623
  РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 8. Д. 391. Л. 5.


[Закрыть]. Как бы подводя итог работы железнодорожного транспорта за 1941 г., командующий 2-й танковой армией генерал Г. Гудериан писал, что, несмотря на хороший урожай 1941 г. и большое количество выращенного русскими крестьянами скота, отправить в Германию из-за плохого состояния железнодорожного транспорта удалось лишь небольшое количество продовольствия[624]624
  Верт А. Указ. соч. С. 177.


[Закрыть].

Однако к осени 1942 г. немцы путем репрессий сумели сломать саботаж, что привело к увеличению коллаборационистов. К этому же периоду оккупантам удалось расширить ремонтную базу, привлечь к работам большинство железнодорожников, оставшихся на оккупированной территории. Это вызвало увеличение объема перевозок в восточном от Курска направлении. Как правило, эшелоны водили курские и льговские машинисты, в том числе добровольно поступившие на службу к оккупантам стахановцы М.Н. Уфимцев, В.А. Карачевцев, И.Г. Сердюков. Последний в 1938 г. был отмечен знаком «Почетному железнодорожнику». Некоторые из них, например машинист К.С. Судаков, водили к линии фронта немецкие бронепоезда, участвуя тем самым в обеспечении боевых действий против РККА[625]625
  ЦДНИКО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 3068. Л. 1–3.


[Закрыть].

Итоги работы железнодорожного транспорта за 1942 г. в тыловых районах группы армий «Север», в частности коллаборационистов из местного населения и военнопленных, по оценкам В. Хаупта, выражаются следующими цифрами. Загружено продуктами питания 3238 эшелонов, боеприпасами – 1291 эшелон, промышленным сырьем – 563 эшелона, прочими военными материалами – 2895 эшелонов. Все это было отправлено как в Германию, так и в распоряжение различных воинских частей и соединений. Кроме того, под руководством строительных подразделений вермахта русским населением и военнопленными было перешито на немецкую колею 6000 км железнодорожных путей, восстановлено после боевых действий и диверсий партизан 6700 км ширококолейных и 500 км узкоколейных путей[626]626
  Haupt W. Heersgruppe Nord 1941–1945. Bad Neuheim, 1966. S. 111.


[Закрыть].

Что касается автомобильного транспорта, он не возымел для оккупантов серьезного значения, очевидно, по той причине, что почти все автомобили были эвакуированы. Так, на всей территории Курской области после отступления Красной армии осталось около 200 единиц автотранспорта, из них менее половины находилось в исправном состоянии[627]627
  ГАКО. Ф. Р-3487. Оп. 1. Д. 87. Л. 23.


[Закрыть]. Поэтому основным видом внутреннего транспорта стал гужевой. В частности, в Курске при горуправе была создана гужтранспортная контора, главными задачами которой стали регистрация владельцев лошадей и обеспечение их работой в порядке повинности. Возчики были обязаны работать по пять дней в неделю, выполняя наряды гужтранспортной конторы, которая выдавала каждому из них путевой лист с дневным заданием. Невыезд на работу, опоздание, преждевременное окончание работы влекли наказание в виде штрафа до 5000 рублей или заключения в лагерь на срок до одного месяца[628]628
  Там же. Д. 1. Л. 49; Д. 113. Л. 8.


[Закрыть].

По оценке В. Хаупта, в течение 1942 г. шоферами из числа русских коллаборационистов в тыловых районах группы армий «Север» автотранспортом на фронт было доставлено 1,5 млн тонн грузов[629]629
  Haupt W. Heersgruppe Nord 1941–1945. S. 272.


[Закрыть].

Неотъемлемой частью экономики стала финансовая система. Финансовую политику проводили финотделы городских и районных управ. Они составляли годовые бюджеты, которые утверждались бургомистрами[630]630
  ГАТО. Ф. Р-2757. Оп. 1. Д. 13. Л. 82.


[Закрыть]. Лишь в некоторых оккупированных районах получила развитие банковская система. Так, в городе Торопец Калининской области на осень 1941 г. открылось два банка – городской и районный[631]631
  Там же. Ф. Р-2759. Оп. 1. Д. 1. Л. 10.


[Закрыть]. Штат городского банка составлял 7 человек[632]632
  Там же. Ф. Р-2757. Оп. 1. Д. 13. Л. 7.


[Закрыть], тогда как общее число городских рабочих и служащих на тот же период составляло 225 человек[633]633
  Там же. Л. 1–7.


[Закрыть]. В функции банков входило финансовое планирование, хранение денежных вкладов предприятий, организаций и физических лиц, контроль за расходованием муниципальных денежных средств, недопущение беспроектного и бессметного строительства, а также выдача ссуд[634]634
  ГАТО. Ф. Р-2757. Оп. 1. Д. 13. Л. 60–62 об.


[Закрыть]. Причем таковые выдавались как предприятиям, так и физическим лицам. Так, согласно инструкции Торопецкого районного банка, как предприятиям, так и гражданам ссуды выдавались на срок до 1 года под залог имущества. Гражданин, желающий получить ссуду, обязан был подать заявление, в котором указывал цель ссуды, а также приложить справку из управы с описью имущества и его стоимостью[635]635
  Там же.


[Закрыть]. В ряде вопросов функции финотделов управ и банков пересекались, что можно объяснить неразвитостью системы управления.

Уничтожение и порча промышленных и транспортных объектов являлись одной из задач советских партизан, осуществление которой вело к сокращению численности рабочих мест. В частности, на территории Калининской области партизаны на июль 1943 г. провели следующие операции:

– 17.01.43 на станции Себеж бригадой Лисовского сожжены железнодорожная контора и общежитие;

– 5.04.43 той же бригадой на станции Савкино разрушены маслозавод и мельница;

– 24.05.43 (по другим данным – 22.04.43) бригадой № 2 Шиповалова подожжен Идрицкий льнозавод. Сгорело машинное отделение, в результате чего завод прекратил работу;

– 8.05.43 бригадой Вараксова в селе Усово Красногородского района разгромлен сыроваренный завод и запасное оборудование[636]636
  ТЦДНИ. Ф. 479. Оп. 2. Д. 16. Л. 152; Д. 13. Л. 20.


[Закрыть];

– 15.07.43 отрядом Вятковского бригады Вараксова разгромлен маслозавод в селе Полетаево Красногородского района. Уничтожено оборудование и пять бидонов;

– в августе 1943 г. агентом бригады Буторина Даниловичем подожжено железнодорожное депо станции Идрица[637]637
  Там же. Л. 152 об.


[Закрыть];

– в августе 1943 г. бригадой Шиповалова сожжен кожевенный завод в Пустошкинском районе;

– в августе 1943 г. бригадой Вараксова в пригороде Красный сожжена пекарня, производительностью 1200 кг в сутки[638]638
  ТЦДНИ. Ф. 479. Оп. 2. Д. 16. Л. 158.


[Закрыть], разгромлен молочный пункт[639]639
  Там же. Оп. 1. Д. 583. Л. 56.


[Закрыть].

Согласно секретной докладной записке командира корпуса охранных войск Центральной административной группы (отдел Iс. Дело 3 (партизаны) № 1924/43) от 31 августа 1943 г., в истекшем месяце особенно распространились диверсии партизан на электростанциях, водокачках и водонапорных башнях, мельницах, фабриках, в том числе на молочных предприятиях[640]640
  Там же. Оп. 2. Д. 13. Л. 3.


[Закрыть]. В обзоре командира корпуса охранных войск ЦАГ указывается, что только за август 1943 г. партизанами проведено 154 успешных диверсионных акта на предприятиях[641]641
  Там же. Л. 8.


[Закрыть]. Серьезно пострадали от действий партизан и деревообрабатывающие предприятия. Так, по данным Д. Армстронга, партизаны уничтожили или захватили ряд лесопильных заводов в районах Брянска и Припяти, кроме того, препятствовали сплаву леса по рекам Припять, Днепр и Сож[642]642
  Армстронг Д. Указ. соч. С. 50.


[Закрыть]. Суммарно к лету 1943 г. благодаря усилиям партизан объем лесозаготовок уменьшился на 35 %, производство лесоматериалов – на 42 %. Это существенно повлияло на добычу необходимого оккупантам угля в соседней Украине, так как шахты Донбасса, лишившись крепежного леса, не могли работать эффективно[643]643
  Там же.


[Закрыть].

Сокращение в результате этого рабочих мест ставило население перед необходимостью трудоустройства на другие предприятия, временные работы, в полицию или антипартизанские отряды. То есть одна форма коллаборационизма трансформировалась в другую.

Таким образом, на оккупированной территории РСФСР в течение периода оккупации были частично восстановлены промышленность, транспортная сеть. В отличие от других отраслей народного хозяйства, их восстановление производилось лишь в объеме, необходимом для обеспечения нужд германской армии и эксплуатации экономического потенциала «восточного пространства». Восстановленная промышленность хотя и удовлетворяла потребности местного населения, однако по остаточному принципу, в объеме, необходимом для обеспечения его жизненного минимума. Практически все промышленные и транспортные объекты были пущены в работу на базе аналогичных довоенных, создание новых предприятий было редким исключением. Как все восстановительные работы, так и последующая эксплуатация промышленности, транспортной сети стали возможными в результате привлечения труда как рабочих тех же предприятий, так и технических специалистов. Причем принудительный труд в этом отношении не мог дать должного эффекта, поэтому есть все основания считать работу в области промышленности и на транспорте коллаборацией с противником. Однако нельзя исключить и тот факт, что данный вид коллаборационизма стал для части советского населения, оставшегося за линией фронта, единственной возможностью для выживания в условиях оккупации. Ни в коем случае не ставя под сомнение заслуги советских партизан по выведению из строя промышленных объектов и транспортных коммуникаций, следует, однако, отметить, что их действия, хотя и наносили врагу урон, одновременно усугубляли положение наших сограждан, терявших в результате этого рабочие места. В целом же промышленный коллаборационизм следует рассматривать как негативное явление, нанесшее значительный ущерб интересам Советского Союза и в столь же значительной мере послужившее интересам гитлеровской Германии.

§ 2. Коллаборационизм в области бизнеса, предпринимательства, торговли и сферы обслуживания

Городские и районные управы, а также оккупационные власти приняли меры по созданию условий для развития бизнеса и частного предпринимательства. Считая, что труд работников частных предприятий будет более продуктивным, нежели труд работников муниципальных предприятий, органы местного самоуправления всячески пропагандировали частное предпринимательство и бизнес. Так, оккупационная пресса довольно часто писала об успехах частных предприятий, пропагандируя тем самым частный бизнес.

Частные и кооперативные предприятия принадлежали частным-лицам и их объединениям, а создавались, как правило, на базе довоенных государственных предприятий. Однако наибольший размах приобрело индивидуальное частное предпринимательство. Условием для деятельности индивидуальных предпринимателей стал типичный для военного времени дефицит тех или иных товаров или услуг. Способствующим фактором стало освобождение индивидуальных предпринимателей от трудовой повинности – они относились к категории трудящихся, ввиду чего нелегальный бизнес терял для них всякий смысл. Так, в течение первых двух недель оккупации в Орловской горуправе было получено 115 патентов на право заниматься индивидуальной трудовой деятельностью. В основном это были ремесленники, в том числе жестянщики, слесари, портные, сапожники и даже мастера по изготовлению детских игрушек[644]644
  Саран А. Аграрная политика оккупационных властей на Орловщине // Краеведческие записки. Орел: Областной краеведческий музей, 1999. Вып. 3. С. 184.


[Закрыть].

В середине декабря 1941 г. в оккупированном Курске стали продаваться промысловые свидетельства (лицензии), срок действия которых равнялся одному году[645]645
  ГАКО. Ф. Р-3487. Оп. 1. Д. 2. Л. 87–89.


[Закрыть]. Стоимость лицензии зависела от вида предпринимательской деятельности, инвалидам предоставлялись льготы[646]646
  Там же. Д. 1. Л. 62.


[Закрыть].

С марта 1942 г. жители Курска могли приобретать лицензии, лишь получив справки о предварительном разрешении горуправы, которые выдавал промышленный отдел. После этого желающий заняться бизнесом должен был приобрести саму лицензию на одном из налоговых участков[647]647
  Там же. Д. 106. Л. 1.


[Закрыть], которых в Курске действовало три. О масштабах предпринимательства можно судить по количеству проданных лицензий. В частности, за три месяца, с марта по конец мая, по Курску приобретена 21 лицензия, причем значительная часть предпринимателей предпочитала делать бизнес в области сферы обслуживания. Так, из 21 лицензии, приобретенной за три месяца, семь было выдано на открытие парикмахерских, которые оформлялись как промышленные предприятия 1-го разряда, всего две лицензии – на открытие предприятий 4-го и 5-го разрядов, ни одной – на открытие предприятий 6-го разряда[648]648
  ГАКО. Ф. Р-3487. Оп. 1. Д. 2. Л. 5, 15–16.


[Закрыть].

Из частных предприятий производственной сферы в Курске действовали валяльно-войлочные производства, сапожные, слесарные, швейные, ремонтно-пошивочные, портняжные мастерские[649]649
  Там же. Д. 2. Л. 4.


[Закрыть]. Они различались прежде всего объемом производства. Так, кооперативные предприятия, организованные в форме товариществ, насчитывали несколько десятков рабочих, их месячный оборот достигал нескольких десятков, а то и сотен тысяч рублей.

Так, в Курске 9 февраля 1942 г. открылась портняжная мастерская В.М. Дубовского. Количество работников достигло 50 человек, месячный оборот составлял 23–30 тысяч рублей. 5 ноября 1941 г. образовалось товарищество «Комета» с 10 рабочими. Уже через две недели оно восстановило мукомольное производство, а к июню 1942 г., помимо мукомольного, работали паточный, кондитерский, крупорушечный, просорушечный, овсорушечный, мыловаренный, замазочный, свечной цеха, планировалось открытие новых. Штат сотрудников к этому времени вырос до 58 человек[650]650
  Новый путь. 1942. Июнь. № 47.


[Закрыть]. В декабре 1941 г. образовалось товарищество «Эпоха», специализировавшееся на выпуске жестяных изделий. К июню 1942 г. его оборот составил 50 тысяч рублей, рост объема производимой продукции достиг к этому времени 520 %. Однако к декабрю 1942 г. оборот «Эпохи» упал до 14,5 тысячи рублей[651]651
  ГАКО. Ф. Р-3488. Оп. 1. Д. 1. Л. 3.


[Закрыть]. Товарищество «Богатырь» образовалось в декабре 1942 г., быстро расширяя объем производства, в связи с чем горуправа уже 24 июня 1942 г. передала товариществу мыловаренный завод. На июль 1942 г. месячный оборот «Богатыря» достиг 940 тысяч рублей, штат сотрудников составлял 200 человек[652]652
  Новый путь. 1942. Август. № 61.


[Закрыть].

В райцентрах оккупированных областей повсеместно открывались частные мастерские, ориентированные на удовлетворение местных потребностей. Во многих из них работал один лишь хозяин, иногда – несколько наемных рабочих. Так, в городе Фатеж Курской области местные предприниматели открыли производство фруктовых вод, сапожные, жестяные, веревочные, столярные мастерские[653]653
  Там же. Апрель. №-23; Июнь. № 50.


[Закрыть]. В пределах города Торопец на начало 1942 г., в соответствии с разрешениями, выданными горуправой, открылось и действовало десять частных мелких предприятий: кузница, две парикмахерские, обозно-бондарная, столярная, жестяная, две слесарные, сапожно-валяльная, портняжная мастерские. Причем большинство из них располагалось и частных домах или надворных постройках их владельцев[654]654
  ГАТО. Ф. Р-2757. Оп. 1. Д. 3. Л. 12, 24.


[Закрыть]. Во многих крупных городах и райцентрах количество мелких кустарных предприятий увеличивалось на протяжении всего периода оккупации[655]655
  Клич: Еженедельная газета для военнопленных. 1942. 26 июля. № 29 (51).


[Закрыть].

Ряд частных предприятий также работал исключительно на нужды германской армии. Ярким примером является валяльная мастерская в городе Рославль, поставлявшая валенки для военнослужащих вермахта[656]656
  Там же.


[Закрыть].

Важной особенностью частных предприятий были гораздо лучшие, по сравнению с муниципальными, условия труда и обеспечение рабочих и служащих. Так, месячная зарплата мастеров портняжной мастерской В.М. Дубовского составляла 650–700 рублей, а рабочие товарищества «Комета» помимо зарплаты получали бесплатные завтраки[657]657
  Там же. 1942. Июнь. № 47, 48; ГАКО. Ф. Р-3487. Оп. 1. Д. 4. Л. 7–8, 16.


[Закрыть].

По свидетельству дочери бывшего депутата Государственной думы Е.А. Скрябиной, введенному в научный оборот Б.В. Соколовым, большая часть населения Пятигорска приняла оккупацию именно по той причине, что немцы предоставили полную свободу частному предпринимательству: «Процветают не только частные предприятия, но даже и отдельные коммерсанты: они пекут пирожки и продают их на рынках, предлагают свою продукцию в рестораны и кафе, работают в тех же ресторанах официантами и поварами, торгуют квасом и минеральной водой»[658]658
  Соколов Б.В. Оккупация. Правда и мифы. С. 22–23.


[Закрыть].

В то же время в ряде случаев отдельные категории граждан по распоряжению городских и районных управ переводились в разряд частных предпринимателей в принудительном порядке. Так, на территории Калининской области, вероятно, там, где имелись крупные водоемы, был запрещен лов рыбы без регистрации в качестве частного предпринимателя в горуправе. У лиц, осуществлявших лов рыбы без регистрации, органами полиции отбирались все снасти с передачей их в собственность районной или городской управы[659]659
  ГАТО. Ф. Р-2757. Оп. 1. Д. 4. Л. 36.


[Закрыть]. Лица, получившие соответствующие разрешения управ, могли рыбачить с использованием снастей, указанных в разрешении. Весь улов рыбы подлежал сдаче в управу за наличный расчет[660]660
  Там же. Д. 3. Л. 13, 15, 17, 18.


[Закрыть].

В таком же положении оказывались граждане, которым удалось получить лошадей после раздела колхозного имущества. Только по городу Торопец горуправой на середину октября 1941 г. было зарегистрировано 95 частных возчиков[661]661
  Там же. Д. 6. Л. 1–5.


[Закрыть]. У лиц, осуществляющих частный извоз без регистрации, лошади изымались органами полиции и поступали в собственность районной или городской управы[662]662
  Там же. Д. 4. Л. 36.


[Закрыть]. Возчики, помимо частного извоза, могли быть задействованы как немецкими комендатурами, так и органами местного самоуправления в обязательных работах[663]663
  Там же. Д. 2. Л. 10.


[Закрыть]. Данных об оплате этого вида работ в соответствующих документах не содержится.

В условиях оккупации повсеместно возобновилась торговля, которая делилась на три сектора: муниципальный, находящийся в ведении городских и районных управ, ведомственный, представляющий собой торговые точки, принадлежащие предприятиям, и частный, торговые точки которого находились во владении физических лиц. Что касается муниципального сектора, следует отметить его сокращение по сравнению с довоенным. Выразительным примером в этом отношении является Торопецкий район Калининской области, где до войны работало 37 постоянных торговых точек (магазинов и ларьков) и 10 сезонных ларьков с мороженым и прохладительными напитками[664]664
  ГАТО. Ф. Р-2757. Оп. 1. Д. 3. Л. 3 об.-4.


[Закрыть]. В период оккупации, на конец 1941 г., по городу числились 4 торговые точки, находящиеся в ведении горуправы: лавка для продажи частей к сельхозмашинам, 3 продуктовые лавки, железная лавка[665]665
  Там же. Л. 6.


[Закрыть]. Еще 33 торговые точки были разбросаны по территории шести волостей района – по 4–7 торговых точек на волость[666]666
  Там же. Л. 7.


[Закрыть].

Ассортимент товаров был довольно скудным, отражающим как производственные мощности того периода, так и материальный уровень населения. Так, в магазинах Западнодвинского района Калининской области ассортимент составлял три основных вида товаров: рожь, сливочное и растительное масла. Лишь иногда на магазинных прилавках появлялась соль, считавшаяся дефицитом[667]667
  Там же. Ф. Р-2758. Оп. 1. Д. 4. Л. 149.


[Закрыть]. Несмотря на это, спрос на товары был высоким. Так, выручка только одного магазина в Западнодвинском районе (поселок Старая Торопа) за ноябрь 1941 г. составила 5410 рублей[668]668
  Там же. Л. 22.


[Закрыть].

Источником поступления товаров было местное население, сдававшее в продовольственные торговые точки продукты питания по резко заниженным ценам. Так, в упомянутом Западнодвинском районе рожь принималась от населения по цене 30 копеек за килограмм, а продавалась по 2 рубля за килограмм – русским покупателям, по 1 рублю за килограмм – немецкой комендатуре[669]669
  ГАТО. Ф. Р-2758. Оп. 1. Д. 4. Л. 23, 25–30, 63–80, 98.


[Закрыть]. Местные жители сдавали в магазин в основном рожь, сливочное масло, в редких случаях – свиное сало[670]670
  Там же. Л. 12–19.


[Закрыть].

Некоторую специфику возымела расцветшая в период оккупации рыночная (базарная) торговля. Так, обесценивание советских денег и непопулярность немецкой оккупационной марки породили натуральный товарообмен[671]671
  ЦНИБО. Ф. 1650. Оп. 1. Д. 129. Л. 16, 20.


[Закрыть], который стал возможен лишь при базарной торговле. Базары в большинстве областей действовали, как правило, по воскресным дням, и не повсеместно, а в райцентрах и городах не районного подчинения, ввиду чего базарная торговля в основном была оптовой. В ряде районов, в частности на территории Орловской области, торговать на базаре можно было лишь по разрешению. Для этого сельские старосты получали в районных управах пропуска и справки для поездки на базар крестьян своих населенных пунктов. В справке, кроме того, указывался перечень продуктов, вывозимых для продажи[672]672
  Там же. Л. 20.


[Закрыть]. Делалось это, очевидно, с целью недопущения хищения и сбыта продукции «общинного хозяйства». Базарной торговлей пользовалось как местное население, так и германские и венгерские военнослужащие, которые в условиях дефицита выносили на базар товары первой необходимости, обменивая их на сельхозпродукты. Так, 1 кг соли стоил 1 литр сливочного масла, 1 коробка спичек – несколько яиц (точное количество в документах не указывается, очевидно, в связи с изменчивым обменным курсом)[673]673
  Там же.


[Закрыть].

Известны случаи разгона базаров немцами и вспомогательной полицией ввиду опасности их использования агентурой партизан и советским подпольем. При разгоне базаров вынесенные для продажи продукты конфисковывались[674]674
  Там же.


[Закрыть]. Очевидно, с целью стимуляции денежной торговли иногда горуправы брали на себя обеспечение рыночных торговцев дефицитными товарами. Так, привозивших на рынок Орла большое количество товаров поощряли талонами на соль, табак, мыло.

Там, где сохранялась денежная базарная торговля, происходило вздутие цен. Так, на базаре Брянска хлеб стоил 1000–1200 рублей пуд, сало – 1000–1200 рублей килограмм, масло сливочное – 1000 рублей килограмм, масло растительное – 800–900 рублей литр, яйца – 325 рублей десяток[675]675
  Партизаны Брянщины. Т. 2. С. 63.


[Закрыть]. На территории Калининской области стоимость муки доходила до 6000 рублей за пуд, яиц – до 700 рублей за десяток[676]676
  ТЦДНИ. Ф. 479. Оп. 2. Д. 16. Л. 60.


[Закрыть].

Тем не менее базарная торговля для значительной части городского населения становилась единственным источником снабжения продуктами. Так, в Брянске, население которого составляло 27 тысяч человек, в период оккупации работало всего три комиссионных магазина, торговавшие непродовольственными товарами. В иных муниципальных торговых точках продовольствия практически не было, в редких случаях оно продавалось по талончикам, выдаваемым горуправой[677]677
  Партизаны Брянщины. Т. 2. С. 63.


[Закрыть]. Подобное положение складывалось и в других областях. Так, доклад представителя ЦШПД на Калининском фронте, составленный в августе 1943 г., гласил, что государственной торговли в оккупированных районах немцами не организовано. Продтоваров для гражданского населения из Германии не завозится, исключая маргарин, патоку, мыло, табачные изделия. Имеющиеся в каждом городе один-два частных магазина торгуют в основном галантерейными товарами – иголками, булавками, брошками, гребешками, гончарными и кустарными изделиями, а также советскими товарами, не вывезенными и не уничтоженными при отступлении Красной армии[678]678
  ТЦДНИ. Ф. 479. Оп. 2. Д. 16. Л. 60.


[Закрыть]. Тот же документ указывает на острую нужду населения в товарах первой необходимости: спичках, мыле, табаке, керосине[679]679
  Там же.


[Закрыть].

На фоне этого базарная торговля породила расцвет спекуляции, обогащение одних и тотальное обнищание других. Так, учитывая вышеприведенный уровень цен (см. также приложения), правомерно утверждать, что торгующий продовольствием крестьянин получал доход, превышающий доход самых высокооплачиваемых служащих, включая бургомистров. Упомянутый партизанский доклад, составленный в августе 1943 г., в частности, констатирует: «Широко развита спекуляция. Население голодает из-за недостатка хлеба, променивая свои последние вещи на хлеб»[680]680
  ТЦДНИ. Ф. 479. Оп. 2. Д. 16. Л. 60.


[Закрыть].

В то же время ассортимент и качество непродовольственных рыночных товаров оставляли желать лучшего. Эмигрант А.С. Казанцев, посетивший СССР в период оккупации, довольно выразительно описал свое впечатление от посещения рынка в Смоленске осенью 1941 г.: «До слез режет глаза убогость принесенных на рынок для продажи и обмена „товаров“. Вот пожилая женщина со скорбным иконописным лицом… На платке, разложенном у ее ног, полдюжины старых костяных пуговиц, видно споротых с отжившего свой век пальто, покрытый зеленой плесенью подсвечник и коробка спичек немецкого происхождения. Рядом другая. У этой два заржавевших замка с ключами к ним, на веревочках, – „хорошие, еще старорежимной работы“ – рекомендует продавщица, обращаясь к остановившемуся перед ней крестьянину. Пара самодельных свечей, кусок темного, как земля, мыла и тоже две коробки спичек. И так дальше, целый ряд, – ни одной новой вещи, а только такие, какие на всем земном шаре, кроме Советского Союза, можно найти на любом свалочном месте»[681]681
  Казанцев А.С. Указ. соч. С. 170–171.


[Закрыть].

Эту убогость и нищету А.С. Казанцев связывает не с оккупацией, а с самой сущностью советского строя, что отчасти верно: «Пусть жестока немецкая оккупация, но где-нибудь во Франции, Бельгии, Югославии этот „товар“ не вынесли бы на базар, продолжайся она хоть двадцать лет. А здесь торгуют, и на все это находятся покупатели… Эта нищета и убогость остались от „счастливой и зажиточной жизни“ при советском строе… Родина, до чего тебя довели!»[682]682
  Там же. С. 171.


[Закрыть]

Зачастую оккупационные власти пытались бороться с дефицитом путем ограничения прав населения на приобретение тех или иных товаров. Ярким примером служит открывшийся 1 июля 1942 г. в Орле центральный магазин для русского населения. Вход в магазин был открыт лишь для горожан, имеющих на руках талоны достоинством 5, 10, 15 и 20 рублей, выдававшиеся соответственно составу семьи. При покупке товара талоны сдавались в кассу магазина вместе с платой[683]683
  Клич. 1942. 26 июля.


[Закрыть].

Как бы копируя установки национал-социализма Германии, сфера обслуживания на оккупированных территориях РСФСР стала почти исключительно уделом частных предпринимателей. Наиболее востребованными стали точки общепита, парикмахерские, бани, портняжные, сапожные и валяльные мастерские, открывшиеся практически в каждом крупном населенном пункте. Так, в городе Торопец Калининской области, население которого на начало оккупации составило 7008 человек[684]684
  ГАТО. Ф. Р-2757. Оп. 1. Д. 3. Л. 22.


[Закрыть], открылось 2 бани, 1 купальня[685]685
  Там же. Ф. Р-2759. Оп. 1. Д. 1. Л. 10.


[Закрыть], 2 парикмахерские, 1 сапожно-валяльная мастерская[686]686
  Там же. Ф. Р-2757. Оп. 1. Д. 3. Л. 12.


[Закрыть]. Все они были зарегистрированы частными лицами. Из гостиничного хозяйства наиболее востребованными стали постоялые дворы, создававшиеся частными лицами в основном при крупных рынках. Так, в Орле при рынке действовал постоялый двор с конюшней.

Лишь в некоторых случаях предприятия сферы обслуживания находились на балансе органов местного самоуправления, в первую очередь – точки общепита. Характерным примером являются столовые в Брянске, отпускавшие обеды по твердым ценам: борщ без мяса – 6 рублей, котлеты – 15 рублей, колбаса – 300–350 рублей килограмм, хлеб печеный – 40 рублей[687]687
  Партизаны Брянщины. Т. 2. С. 65.


[Закрыть].

С определенной натяжкой к сфере обслуживания можно отнести проституцию, проявившуюся в период оккупации преимущественно в городах. О масштабах этого явления точных цифр и сведений нигде не фигурирует, очевидно, по причине тех предписаний, выполнение которых было для проституток обязательным, но ставило на них несмываемое клеймо позора. Так, в Курске проституция была легализована 19 сентября 1942 г. изданием комендантом города генерал-майором Марселем «Предписания для упорядочения проституции в г. Курске». Согласно этому документу, проститутки подлежали регистрации в отделе службы порядка, и только после получения разрешения военного врача. После этого проститутка была обязана зарегистрировать свою квартиру, в которой намерена заниматься проституцией, в жилищной конторе и отделе службы порядка, после чего прибить у входа в свою квартиру на видном месте соответствующую вывеску[688]688
  Соколов Б.В. Оккупация. Правда и мифы. С. 324–325.


[Закрыть]. Понятно, что данное предписание не способствовало потоку желающих легально заняться проституцией, особенно в России с ее патриархальными моральными устоями. По свидетельствам лиц, переживших оккупацию, проституция в Курске, Брянске, Орле и Твери была довольно редким явлением. Интересно, что из 27 жителей этих городов, переживших оккупацию, 11 человек о проституции не слышали вообще, остальные 16 человек упоминали лишь о единичных ее проявлениях.

Уклонение проституток от регистрации наказывалось заключением в лагерь на срок 6 месяцев. Расстрелом наказывалось заражение германских или союзных военнослужащих венерическими болезнями женщинами, знавшими о наличии у них этих болезней и получившими запрет врача на продолжение проституции[689]689
  Там же. С. 326.


[Закрыть]. По утверждению Б.В. Соколова, нередко немецкие военнослужащие сами искали встреч именно с больными венерическими болезнями проститутками, получая при этом возможность отбыть на несколько месяцев на лечение в тыловой госпиталь[690]690
  Там же. С. 327.


[Закрыть].

Таким образом, в период оккупации, в условиях обострения дефицита, произошло сокращение торговой инфраструктуры. Однако в этот период наблюдается развитие видов трудовой деятельности, нетипичных для советского времени, например частного предпринимательства, включая частную сферу обслуживания, зачастую с использованием наемной рабочей силы, проституции. Все эти виды деятельности также правомерно отнести к коллаборационизму, поскольку деятельность указанных лиц не только осуществлялась под контролем германских оккупационных властей, но и способствовала их нормальному функционированию. Так, налоги, уплачиваемые предпринимателями, торговцами, работниками сферы обслуживания, шли на нужды германской армии, а торговые точки и частные предприятия являлись источниками снабжения немецких комендатур и воинских частей. То же можно сказать о сфере обслуживания, работавшей как в интересах местного населения, так и германских военнослужащих. Однако следует признать, что частное предпринимательство, торговля, обслуживание были в значительной степени ориентированы на удовлетворение потребностей местного населения, помогая переносить тяготы оккупации, вести сносный образ жизни, получать рабочие места для трудоспособного населения. Поэтому данные виды деятельности, хотя и являлись одной из форм коллаборации с противником, однако не нанесли значительного вреда интересам СССР.