Текст книги "Бизнес есть бизнес. 60 правдивых историй о том, как простые люди начали свое дело и преуспели"

Автор книги: Игорь Гансвинд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)

Под конец интервью Игорь вдруг заговорил о Кастанеде.

– Карлос Кастанеда посоветовал Дону Хуану: займись бизнесом. Потому что бизнес – это фактически сталкинг. А сталкинг – это способность те ситуации, которые должны уничтожить твою энергию или уменьшить, превратить в ситуации, которые увеличивают твою жизненность. Такое психологическое упражнение.

И в предпринимательстве ситуации, в которые ты попадаешь, заставляют тебя меняться. Не изменишься – погибнешь, изменишься – будешь жить.

«БИЗНЕС», No44(63) от 15.03.05

Андрей Глуховцов

Директор компании «Студио Камин»

Вызываю огонь на себя

ТЕКСТ: Михаил Сидоров

ФОТО: Михаил Соловьянов

Можно ли построить камин в «хрущевке»? По словам директора компании «Студио Камин» Андрея Глуховцова, – запросто. Ведь «хрущевка» – не бензоколонка. Господин Глуховцев работает с огоньком в прямом и переносном смысле. Он говорит, что это первая работа в его жизни, которая действительно доставляет ему удовольствие. А можно ли построить камин на пятом этаже девятиэтажного дома? Оказывается, и это можно, если провести дымоход по стене снаружи. Получит ли он удовольствие от установки этого дымохода? А вот это, по словам господина Глуховцева, уже коммерческая тайна.

NOW!

Как свершившийся факт Андрей Глуховцов признает лишь то, что он родился. Это – было. Все остальное у директора «Студио Камин» в процессе -в настоящем продолженном времени. Прошлое, будущее – не так важно. Обо всем он говорит в этом настоящем продолженном, что придает нашему разговору ярко выраженный сюрреалистический оттенок.

Представьте себе, в офисе, в получасе езды от центра Москвы, прямо напротив вас сидит человек и говорит: «До 22 лет я живу под Целиноградом -Астана, нынешняя столица Казахстана. Поступаю в Омский сельскохозяйственный институт. Но после второго курса бросаю его и иду в армию», и т. д.

Люди, настроенные на прошлое,– пессимисты, люди будущего – мечтатели. А у тех, кто ориентируется главным образом на настоящее, бесполезно, например, спрашивать, как к ним пришла идея заняться каминами или как они планируют развивать бизнес. На вопрос об идее Андрей ответил так:

– Идея? А как они вообще приходят? Приходят – да и все.

Зато у таких людей, как Андрей Глуховцов,– пусть они не слишком ценят опыт и редко заглядывают далеко вперед – самые богатые, пестрые биографии. И Андрей здесь не исключение. Многие психологи считают, что человеку иногда необходимо кардинально менять сферу деятельности. Судя по всему, Андрей довольно долго придерживался такой же точки зрения.

ПОЧЕТНЫЙ ИСМАИЛ

Говоря его языком, он идет в армию, попадает в медсанбат и служит… в рентгенологическом кабинете. Есть, оказывается, такая профессия: защищать Родину при помощи рентгеновского аппарата. После армии – вечернее отделение экономического факультета Московского университета леса и работа водителем в московской частной компании.

А потом начинается самое интересное, но мне, честно говоря, быстро надоедает описывать все это в настоящем продолженном. Андрей сделал первую попытку создать свое собственное депо. Суть бизнеса заключалась в том, что он закупал шкуры крупного рогатого скота (кожсырье) в Башкирии, Саратовской области и окрестностях, а потом поставлял их в австрийскую фирму, находившуюся в Югославии.

– В Башкирии меня чуть не обратили в мусульманство,– сбивается Андрей с бизнес-темы.– Они помогли мне с закупкой шкур, а я, православный, пожертвовал за это правлению строящейся мечети 1,5 тысячи долларов и подарил ГАЗ-53. Председатель правления, в прошлом заготовитель кожсырья, предложил мне, если я принимаю ислам, стать членом правления. Я отказался. А он продолжает охмурять, как ксендзы Козлевича. Чуть ли не обрезание готовит. Я еще раз отказался. Тогда правление мечети присвоило мне почетное мусульманское имя Исмаил. Это означает, что я скромен, застенчив, трудолюбив и обязателен в делах. Все, конечно, может быть…

Но от принятия ислама я все-таки отказался.

– А как же кардинальная перемена сферы деятельности?

– Это – впереди. Я отправил в Югославию самую большую за все время работы партию шкур – и привет. Деньги югославы не перевели, сказали, что мне нужно срочно приехать. Только я собрался, а тут американцы начали бомбить Югославию. И все – ни слуху, ни духу. А потом еще и дефолт случился. Бизнесу крышка. Не скрою, приятней (если это вообще может быть приятным) считать себя жертвой американской агрессии, чем лохом, которого просто кинули.

Новым местом работы стала компания-мукомольня в Оренбурге, куда Глуховцов устроился менеджером.

– Наша мельница выдавала до 40 тонн муки в сутки,– гордо отмечает Андрей.

В его обязанности входило распространять части этой муки по московским хлебозаводам и пекарням, чем он небезуспешно и занимался два года. По его словам, сменить свой собственный бизнес на наемный труд было не так уж и страшно. Особенно если учесть, что мукомольня выделила ему для работы «Мерседес». Страшно стало, когда компания по загадочным причинам начала разваливаться. И совсем уж ужасно – когда у него угнали корпоративный автомобиль.

Андрей отдал за свою преступную халатность все, что накопил за два года мучной деятельности. И, как всякий нормальный человек, служивший рентгенологом, почетно названный Исмаилом, ставший экономической жертвой американской бомбежки и потерявший «Мерседес», он впал в депрессию. В этом состоянии устроился на работу водителем в ИТ-компанию. А вышел из состояния месяца через три. И вы вел его оттуда директор. Вызвал и заявил, что компании не нужен водитель с замашками бизнесмена и высшим экономическим образованием.

– Душевный дяденька, психолог,– говорит Андрей об экс-директоре.Сказал, открывай свое дело – и все будет хорошо. Вот через несколько дней у меня и родилась идея с каминами. Недели через две она меня захватила. Ну и не отпускает по сей день. Наверное, у меня не проходящая потребность -иметь дело с чем-то красивым, теплым и уютным.

РОКОКО НА «ПУЗОТЕРЕ»

Прежде чем создать свою фирму, господин Глуховцов, несмотря на всю «сиюминутность» своего характера, решил поучиться каминному делу на чужих ошибках. Для этого он устроился в профильную компанию под названием «Гайтан». Снова менеджером. Узнал много нового, интересного. Например, что на московском рынке существуют четыре крупные компании, и место под солнцем найти еще можно. Что рынок растет, и среди заказчиков все чаще встречаются люди со средним заработком. Что успешная компания должна оформлять камины в самых разных стилях: барокко, рококо, английский классический, модерн, кантри, хай-тек и что самый популярный из них – английский классический. Что камин делают от двух дней до двух месяцев, но в среднем – за две с половиной недели. Цена же плавает от 2 до 15 тысяч евро. И что интереснее всего работать с каминами, сделанными из природных камней. А также то, что фирма «Гайтан» скоро развалится, потому что руководство методично таскает деньги из оборота.

Андрей Глуховцов, вооруженный этим сокровенным знанием, ушел из «Гайтана» и двух единомышленников с собой захватил. Месяцы учебы не прошли даром: он довольно быстро нашел нескольких заказчиков, в том числе среди знакомых и знакомых этих знакомых. За счет авансов, которые они выплатили, а еще за счет кредитов, которые на «бархатных» условиях им выдали друзья, компания «Студио Камин» сняла офис в Мытищах возле Ярославского шоссе, взяла в аренду несколько станков и небольшой цех.

– Сначала мы работали практически «на коленке»,– вспоминает Андрей.-Потом клиентов становилось все больше и больше. Место возле дачного шоссе оказалось крайне удачным. Мы никогда не даем рекламу в СМИ. Небольшой щит на Ярославке и то, что о нас рассказывают своим знакомым довольные нашей работой клиенты, приводят к нам порядка шести-восьми заказчиков в месяц.

В скором времени «Студио Камин» увеличила штат до 11 человек, включая дизайнера, монтажников-печников и офис-менеджера, обзавелась собственными станками. Например, есть такой станок «пузотер», которым полируют каменные поверхности. Есть «сектор», предназначенный для первоначальной обработки камня.

Сами камни (голыш, известняки, песчаники, ракушечник, доломиты, гранит, мрамор) фирма закупает как за рубежом, например в Италии и Испании, так и в России. Кстати, редкий материал – совсем не обязательно заграничный. Например, иногда состоятельные эстеты заказывают для облицовки очень дорогой камень шокша – нечто среднее между гранитом и мрамором. Этим камнем, кстати, выложена надпись «Ленин» на мавзолее. А добывают его в одном-единственном на всей земле карьере в Карелии.

ДРУГ ДЕТСТВА ТЕЩИ ФИЛА КОЛЛИНЗА

– Камин, к моему большому сожалению, не является товаром первой необходимости,– жалуется господин Глуховцов.– В нашей стране он все еще считается роскошью. А роскошь, как вы понимаете, это капризы. Время от времени среди наших заказчиков встречаются люди, богатые до неприличия, да к тому же еще и хорошо известные в стране и, насколько я могу судить, за рубежом. Представляете, что такое их капризы? А капризы их жен!.. Так что главное в нашем бизнесе – понять, чего конкретно хочет заказчик. Случается, клиент в течение недели пять-шесть раз меняет мнение о том, как должен выглядеть камин. И наш художник прорабатывает каждый из вариантов. В общем, наш бизнес – один из тех, где быстро понять заказчика – значит повысить рентабельность контракта.

– Как же вы управляетесь с богатыми публичными людьми и их родственниками?

– С Божьей помощью. Ну, например, есть простая закономерность: человек заказывает камин для комфортного общения. А я этим и пользуюсь, подстраиваюсь – и тем самым сокращаю время для достижения взаимопонимания.

– А можно поподробнее об этой закономерности?

– Можно. Месяца два назад к нам поступил заказ от очень серьезного государственного деятеля. Я сначала даже как-то растерялся – такой серьезный, такой государственный. Но потом всмотрелся, что же этот деятель хочет получить. Облицовочный материал – медовый оникс, дизайн – плавный, демократичный и в то же время основательный. Тут я понял, что беспокоиться-то и не стоит. И действительно, переговоры у нас шли в теплой, как медовый оникс, обстановке, спокойно и конструктивно. Или, наоборот, приходит заказ на «холодный» камень и лаконичный дизайн с острыми и прямыми углами. Перед встречей с такими клиентами я заранее придумываю, как, например, уложиться со своими аргументами в пять минут и как быстро уходить от вероятных неудобных вопросов. И, как показывает опыт, совершенно не напрасно придумываю.

– Можете назвать кого-нибудь из ваших именитых клиентов?

– Думаю, это ни к чему. Но если представить, что мы в восьмидесятых, то иногда нам перепадают заказы от людей уровня, скажем, товарищей Подгорного или Семичастного. А им нас рекомендует внучатый племянник товарища Суслова, поскольку высоко ценит камин, построенный нами для товарища Терешковой. Бывают известные музыканты. Если представить, что мы в Англии, к нам иной раз обращается кто-то вроде Барбары Стрейзанд и говорит, что наш телефон получила от Стинга, регулярно греющего озябшие ноги не где-нибудь, а у камина, который мы возвели другу детства тещи Фила Коллинза. Что-то в этом роде.

– Неужели это не дает преимуществ перед конкурентами? Перед теми, у кого таких заказчиков нет?

– Может быть, лишь то, что такие заказчики хорошо платят и рекомендуют нас себе подобным, которые тоже не скупятся. А так, собственно, и все. Никто по нашей просьбе не принимает целевую правительственную программу «Камин в каждый дом» и не назначает нас генеральным подрядчиком… И потом, мне просто не до того. Понимаете, до сих пор не я выбирал работу, а скорее работа – меня. «Студио Камин» – это дело, которое я сознательно выбрал сам. Оно позволяет мне строить камины, общаться с интересными людьми, зарабатывать деньги – и получать удовольствие. Ничего другого от заказчиков, будь то богема или политическая элита, мне просто не нужно. Во всяком случае пока.

«БИЗНЕС», No38(57) от 04.03.05

Мария Голованивская

Главный редактор и соиздатель холдинга Luxury News Productions

Дверные ручки для потанина

ТЕКСТ: Мария Петрищева

ФОТО: Александр Басалаев

Маркетинговому агентству «Московская консультационная группа» 12 лет. Пять лет назад Марию Голованивскую пригласили третьим партнером – создать и возглавить отдел медиа. Тогда она вообще ничего не знала про бизнес. Но у нее был сильный журналистский бэкграунд в «Коммерсанте», на НТВ и ТВ-6. Сегодня холдинг Luxury News Productions, созданный маркетинговым агентством, стремится стать серьезным конкурентом для монополистов русского рынка роскоши.

Совсем не Pulp Fiction

Четыре года назад «Московской консультационной группе» заказал исследование владелец одного из крупнейших русских издательских домов. Нужно было поговорить с олигархами и выяснить, какова их потребительская культура. "Конечно, мы имели опыт работы с крупными компаниями. Но, когда ты просчитываешь для клиента стратегию бизнеса, это не позволяет прийти к нему и спросить: «Какие у тебя штаны?»

– Как вы поступили?

– Мы заломили за исследование сумасшедшие деньги в расчете на то, что заказчик сорвется. Он вспотел в режиме реального времени и сказал: хорошо, я заплачу, очень интересно.

Тогда МКГ купила лучших журналистов, берущих топовые интервью. В результате этой авантюры МКГ получила около 30-40 диктофонных записей – с Потаниным, Ходорковским, Абрамовичем, Дерипаской и прочими.

– Материал был сенсационный. Выяснилось, что богатые не уважают глянец. Журналисты для них не референтная группа. «Что такое журналист? -говорили они.– Человек, который получает максимум 3 тысячи долларов. Почему я, владелец 30 миллионов, должен от него узнавать, где мне лечить свою маму?» В этой фразе со держится практически весь информационный набор. Второе, что стало понятно,– никаких экспертов у них нет. Богатые люди – это не те, у кого дорогие шмотки и тачки. Все это есть и у их секретарш или, в крайнем случае, любовниц. Потребительская корзина богатого человека складывается совершенно по-другому, это долгосрочные вложения. В итоге мы пришли к выводу, что если кто-то хочет информационно обслуживать богатых, то выпускать журнал бесполезно,– рассказала генеральный директор Московской консультационной группы Галина Маркина.

Но тема на этом не закрылась. Нужно было придумать издание, которого не было на рынке. Без журналистов. Без субъективных заметок. С холодной и выверенной информацией. Каталог.

– Успех нашего проекта именно в том, что его вычислили маркетологи,поясняет Маша Голованивская.– Это совершенно не та схема, по которой в России делаются издания. Обычно за счет нового издания решаются вопросы лоббирования – политического или финансового. А у нас маркетинговое агентство. И если бы мы потеряли деньги – мы потеряли бы свое, а не чужое.

Это не единственное отличие каталога Platinum. Большинство глянцевых изданий позиционируется как life style, их целевая аудитория – от 17 до 28. Каталог – это справочник на каждый день для тех, кому 30-40. Мода приходит и уходит, а качество – очень консервативная вещь.

– Какие трудности у вас были?

– В самом начале – сбор информации. Компании, производящие самое-самое лучшее и дорогое, в Сети не живут. Помог случай: в нашем исследовании некоторые из интервьюеров в качестве источника знаний называли журнал Departures. Его получают по закрытой рассылке владельцы платиновых карт American Express.

У этого издания есть сайт, который мы в итоге взломали. Выяснилось, что в Departures журналистов как таковых нет. Туда пишут, и за очень большие деньги – заметка стоит около 15 тысяч долларов – отпрыски знаменитых семейств Лондона или Нью-Йорка. Это так называемые jet setters – они много путешествуют и на досуге любят писать.

Для того чтобы набрать список фирм, сотрудники компании Luxury News Productions не столько изучали прямую рекламу, сколько сканировали статьи. Потом завязалась переписка с компаниями, междугородние звонки.

– Как ведут себя эти компании?

– Невероятным образом! С одной стороны, они понимают наш формат сразу, с другой – им не нужна реклама. У таких компаний своеобразно устроен бизнес. Есть, например, фирма «Брикар» – они изготавливают дверные ручки. Одна такая ручка стоит 6 тысяч евро. Им не нужны магазины и штат продавцов. Но те, кому на до, про них знают. Например, особняк Потанина под Москвой оформлял человек, который покупал ручки именно у них. Один-два дома в год делают им кассу, минимизируя затраты. Это отдельная вселенная – и попасть в нее очень непросто,– говорит

Мария Голованивская.

– В вашем каталоге речь идет только о частной жизни?

– Да, конечно. Сегмент «бизнес для бизнеса» нас не интересует.

Маша Голованивская – круглая сирота с 19 лет. По ее собственным словам, очень рассчитывала на состояние своего дедушки, известного украинского писателя, однако все его сбережения после перестройки обесценились. Училась Маша в МГУ, на филфаке, став кандидатом наук в 32 года. Однако научная и литературная деятельность никакого дохода ей не приносили. Три года проработала в «Коммерсанте». В 1998 году, как многие, стала жертвой финансового кризиса. Так что Platinum для нее – очень важный проект, на карту здесь поставлено все.

– Кто финансировал ваши исследования?

– В основном мы сами. Купить трех умников, которые пишут письма и умеют говорить по телефону,– это ерунда. Разработать дизайн каталога, оплатить полиграфию и типографию – все это стандартный набор. Бумага может быть дешевой, а может быть дорогой, итальянской, ручной работы, как у нас,-но вопрос не в этом.

Просто поначалу мы думали, что будем продавать только информацию. Сделали четыре выпуска (цикл издания – раз в три месяца), тираж каждого – 3 тысячи экземпляров.

– Как вы их распространяли?

– По своей VIP-рассылке, кроме того, мы получили по бартеру базу данных крупнейших продавцов роскоши. Выглядела она грандиозно: клиент такой-то компании покупает на 300 тысяч в год женских украшений. Зовут Иван. Номер мобильного. Все. Кроме рассылки, мы продавали наш каталог в «Стокманне» – по 175 долларов за экземпляр. Они разошлись, как горячие пирожки. Но тогда мы еще ничего не понимали в дистрибуции, не знали, что есть такие компании, как «Логос-М», «Пресс Пойнт», они держат рынок. Выход на него стоит денег. Сейчас мы продолжаем рассылать каталог по VIP-клиентам, а также сотрудничаем с компаниями, занимающимися распространением прессы. Каталог стоит 800 рублей, мы сделали цену более доступной, но при этом он остается самым дорогим российским изданием.

БОМБА ЗАМЕДЛЕННОГО ДЕЙСТВИЯ

Размещение в каталоге информационного модуля после всех скидок стоит тысячу долларов. В объеме каталога таких позиций – около 700. После того как редакцию накрыли телефонные звонки от желающих приобрести тот или иной товар, Голованивская и ее партнеры поняли, что бизнес только начинается. То, что издатели каталога не являются дистрибуторами, потенциальным заказчикам было неизвестно. А просто предоставить русскому клиенту редкую и проверенную информацию оказалось недостаточно. Незнание языков, проживание в регионах, отсутствие времени и рекомендаций – все эти факторы способствуют тому, что товар или услугу недостаточно обозначить, их нужно предоставить. На блюдечке с голубой каемочкой. Так появилась новая бизнес-возможность – продажа по каталогу.

– Соблазн был, и мы стали шерстить рынок. Проблема в том, что никому не интересно возить штучную вещь, все работают на объемах. Кроме того, наш каталог – универсальный, а в серьезных доставочных компаниях есть спецификация. В итоге мы договорились с двумя иностранными компаниями – DHL и Vinlund. Но главная наша цель – создать свою доставочную компанию.

– Скромный каталог Platinum стал серьезным бизнесом?

– Любое издание – это верхушка бизнеса, а не его суть. Что такое Conde Nast?

Это верхушка индустрии моды. Что такое наш каталог? Это верхушка доставочного бизнеса – штучная доставка предметов роскоши. Но мы это поняли недавно.

На данный момент цепочка выглядит так: у издательского дома Luxury News Productions, выпускающего каталог, есть финансовый партнер – «НИКойл Private Banking». Через него идут все расчеты с клиентами и компаниями по доставке.

Свою доставку, которую владельцы каталога сейчас организуют, они планируют со временем отделить от Luxury News Productions. Пока там работает несколько менеджеров. Акционирование бизнеса неизбежно приведет к созданию полноценного холдинга.

– Из чего сегодня складывается ваша прибыль?

– Если не углубляться в детали, все строится следующим образом. Статья расходов: содержание международной редакции около десяти человек, отдела продаж, выпуск и распространение, налоги, оплата менеджеров, которые в будущем станут полноценной доставочной службой. Есть денежный фонд, он должен перекрывать возможные издержки. Таможню мы не оплачиваем – это проблема доставочных компаний. Прибыль идет от рекламы, доставки и от аккаунтинга всего контракта. Именно последние пункты отличают нас просто от прессы.

– Что такое аккаунтинг доставки?

– Мы работаем совершенно прозрачно. Наш клиент знает, сколько стоит товар или услуга на самом деле. Папка Platinum (набор документов для клиента) включает в себя инвойс, смету по доставке и договор на аккаунтинг – клиент платит нам за то, что мы сопровождаем всю сделку и являемся ее гарантом. Стоимость аккаунтинга может быть разной – понятно, что за доставку самолета мы возьмем гораздо меньше в процентном отношении, чем за детскую площадку.

– Насколько защищен ваш бизнес?

– Издательский бизнес – на все сто, мы владеем ноу-хау. По остальным вопросам нас ведет солидная юридическая компания,– улыбается Мария.

ПРОДАВАТЬ СВОБОДНЫЙ ВЫБОР

– Кто ваши враги?

– В бизнесе нет врагов, есть конкуренты. Я допускаю, что для русских продавцов роскоши мы неприятные люди. Они не хотят, чтобы клиенты знали, что почем. Но ведь как такового рынка роскоши у нас нет. Есть компания Mercury, группы Richmond, Bosco, Jamilco. Mercury – основной игрок, они являются фактически монополистами. Но они работают с объемами. Мы же гарантируем, например, анонимность покупки. У нас разный бизнес, и важно это понимать.

Продажа по каталогам – во всем мире – естественный сегмент рынка. Клиент вправе выбирать. Меня лично задевает идеология, при которой накладывается запрет на свободу информации. Чего бы она ни касалась -выборов на Украине или цен на вставные зубы в Нидерландах. Абсолютно антилиберальная и антидемократическая тенденция, которая существует во многом благодаря тому, что весь рынок люкса у нас до сих пор «серый».

– В чем вы видите свою основную задачу?

– Мы обслуживаем не капризы клиентов, а их реальные ежедневные потребности. Важно не только привозить сюда товары, но и уметь продать услуги, которые находятся за границей – медицину, образование. Медицина ведь стоит дороже Bentley. У нас почти нет рынка адекватного медицинского турбизнеса. До последнего времени этим занимались всего несколько компаний. Мы работаем напрямую с клиниками – и можем предоставить такого рода услуги. Если человек хочет купить не движимость, драгоценности – мы можем ему организовать такой тур, проводить до места покупки.

– А партнеры вам нужны?

– Конечно. Мы ведем переговоры с двумя серьезными холдингами, которые хотят приобрести существенные доли бизнеса, с тем чтобы совместно делать доставку.

– Как, вы думаете, будут реагировать на ваш каталог мальчики и девочки-мажоры? Новое поколение?

– Они как раз и станут нашей легкой добычей. Новые русские обогатились очень быстро и из-за этого были на какой-то момент жертвой глянца, рекламы, которую потом они стали отрицать. А их дети получают представление о качестве с малых лет. Мода и крупные брэнды не в состоянии их загипнотизировать.

Они уже сейчас понимают, что есть хорошее, а есть модное. И мы дадим им свободу от диктата русского рынка – в той степени, в какой она им понадобится.

«БИЗНЕС», No08(27) от 20.01.05

Владимир Грицаюк

Главный врач Green Clinique

«Дороговизна материалов – это чушь собачья»

ТЕКСТ: Анастасия Нарышкина

ФОТО: Александр Басалаев

Есть люди, которые еще в песочнице понимают, чем они будут заниматься в жизни. Вот так и доктор Грицаюк все для себя решил уже в детском саду. Сегодня у него своя стоматологическая клиника. Каждый день доктор встает «к станку», а на визитке у него написано – «главный врач». Это нравится ему гораздо больше, чем «президент», «генеральный директор» или вообще что бы то ни было.

Это сейчас я и мои родители понимаем, что на Владимира Борисовича нас вывела счастливая звезда. А тогда казалось – все, катастрофа. Матушку, с чудовищно раздутой щекой и острой болью, отправили восвояси из одной частной клиники. Дескать, тут нужен хирург, сегодня он не принимает, а где принимает – мы не знаем. Идите, женщина, не мешайте работать. И вот вечереет, зима, сугробы и колдобины, и неведомо куда плетется матушка, повиснув на батюшкином локте. Что делать? Где просить помощи? И тут они видят облупленное здание. На ступеньках под козырьком курит молодой мужчина могучей наружности с закатанными рукавами докторского халата. Вывеска гласит, что здесь лечат зубы. Родители делают шаг внутрь и предаются в руки Владимира Борисовича.

С тех пор прошло много времени. Владимир Борисович Грицаюк оставил государственную медицину и открыл недалеко от Таганки Green Clinique -небольшую, но известную благодаря «сарафанному радио». Там сложилась и своя публика, и своя атмосфера. Милая сестра Ольга деловито наводит в кабинете блеск. Доктор слегка опаздывает и спешно проходит мимо собравшихся с мотоциклетным шлемом в руке, отпуская какую-нибудь фирменную шуточку. Публика благодарно смеется. Обстановка легкомысленная. Публика разная. Много «стариканов» – они делают себе голливудские улыбки. Обычные интеллигентные пенсионеры, папы-мамы среднего класса, явно не Ротшильды, обсуждают «имплантаты» и показывают друг другу свои новые прекрасные зубы. Это сбивает меня с толку.

Позвонив в одну приличную московскую клинику, я узнала, что мероприятие, которое в Green Clinique обходится примерно в 55 долларов за один зуб, там стоит 200 долларов («мы сотрудничаем со Швейцарией, у нас компьютерная диагностика, гарантия десять лет»). Но! Туда вы можете записаться хоть на завтрашнее утро, в приемной вы будете один. К Владимиру Борисовичу вы попадете через пару дней (если, конечно, нет острой необходимости), а ждать своей очереди вам придется несколько часов – так много народу. У доктора своя экономическая политика. Какая – мы его обязательно спросим.

ЗАГОВОР МОСКОВСКИХ СТОМАТОЛОГОВ

В Москве сегодня около 800 частных стоматологических клиник. Пару лет назад спрос и предложение шли ноздря в ноздрю: граждане захотели иметь не только здоровые, но и красивые зубы. В ответ на это их желание стали открываться новые клиники, старые принялись расширять ассортимент услуг (востребованными оказались не только лечение, но и профилактика, а также эстетическая медицина). Но платежеспособный спрос обгонял-таки предложение. А что бывает в таких случаях? Правильно! Хозяева повышают цены, и «лишние люди» просто отсеиваются – идут себе в дешевую государственную поликлинику или не идут никуда. В начале 2004 года цены на стоматологические услуги в Москве выросли на 20-40%. У хозяев было отличное объяснение: господа пациенты, материалы мы нынче покупаем за евро, а курс сами знаете какой.

Владимир Борисович цены принципиально не поднимал. Почему же не поднять, спросите вы, ежели заграница продает нам расходные материалы за евро, который нынче дорог?

И тут доктор открывает нам страшную медицинскую тайну. «Дороговизна материалов – это чушь собачья. Их себестоимость смехотворно низкая. Даже если учитывать все подряд – амортизацию оборудования, аренду, все равно сумма будет смехотворная,– говорит он.– Просто стоматологи закладывают в каждую пломбу очень хорошую прибыль».

В общем, в Green Clinique цены не поднимали – и не прогадали. На фоне всеобщего подорожания это оказалось верным маркетинговым ходом: в конце 2003 года количество пациентов резко выросло, раза в полтора. Сегодня он один принимает 15-20 пациентов в день, другие (в клинике восемь стоматологов) -примерно столько же. «Грошик нынче стал тяжел,– говорит доктор.– У нас такой наплыв, что мы не справляемся. А поднимать цены – это неинтересно».

Относительно цен мы хотели бы доложить читателю следующее. Дело не только в том, что в большинстве московских клиник они высокие, дело еще и в том, что пациента «разводят» на лишние мероприятия. «В Москве часто без надобности назначают дорогие методы лечения,– рассказывает Владимир Борисович.– Знаете, как в Америке? Там доктор получает процент от стоимости исследования. Поэтому не исключено, что человеку с челюстно-лицевой травмой могут назначить осмотр прямой кишки».

Честно говоря, во многих российских клиниках доктора тоже сидят на проценте. И если уж совсем честно – в Green Clinique тоже. Хорошо. А как же? Как пресекать американские, скажем так, традиции? «Обычно доктора работают за 18-20%,– говорит Владимир Борисович,– а у нас получают 60%. Назначать необоснованное лечение просто нет необходимости – им и так достаточно».

ЧЕЛОВЕК СРЕДНЕГО ДОСТАТКА

НА МОТОЦИКЛЕ СРЕДНИХ ХАРАКТЕРИСТИК

Конечно, доктору тоже надо кормить большую семью. К тому же у него две гончие и шкодливое создание породы бигль, изрядно попортившее интерьер. Ножки у мебели теперь исключительно металлические. Расходы! Но любой врач, говорит он, может себе позволить некоторую филантропию. Нет, это не значит, что старых людей лечат бесплатно,– просто им предлагают экономный вариант, который не принесет врачу особой прибыли. «Считайте, что те богатые люди, которые у меня лечатся, оплатили зубы этой бабушки,– говорит доктор.– Не могу сказать, что я Робин Гуд, но не могу сказать, что я излишне прагматичный человек. Может, меня неправильно воспитали».

Воспитывали доктора папа с мамой и старший брат, тоже доктор. В средней школе Владимира Борисовича отдали играть на скрипочке, но скоро он скрипочку бросил и сменил ее на дзюдо. Потом были и другие увлечения, но ни одно из них не отвлекло доктора от генеральной линии. Владимир Борисович выучился на челюстно-лицевого хирурга. Распределили его в Новомосковск, город с «большой химией» и не самым благополучным населением. В сущности, идеальное место для врача с такой специальностью. Море практики, разнообразнейшие травмы, богатый медицинский опыт. Попадались гражданки, покалеченные ревнивыми мужьями. Доктору запомнилась одна, с откушенным носом (пришили). И все бы ничего, но учреждение было государственное со всеми вытекающими. Проще говоря, платили мало.