Текст книги "Свидетели Крысолова"

Автор книги: Игорь Пронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Ах, вот зачем это все, – ухмыльнулась Наташа. – Думать боишься?

– Да не боюсь, а просто не о чем. Вот ты появилась… Я о тебе стал думать.

Данилова посмотрела на реку, пытаясь сообразить, в самом ли деле парусов стало меньше! Да, вот еще два серфингиста выбрались на берег, за ними байдарочник. Жарко, очень жарко. Как там рыба еще не сварилась? Впрочем, под водой, у самого дна, наверное, прохладней.

– Ты давно купался?

– Можно! – Сергей тут же начал подниматься.

– Да я просто так спросила! – Наташа даже стукнула в сердцах по земле. – Я вот не помню даже когда. Живу у самой реки, а в воду лезть не хочется.

– Ну и правильно. – Мартиросян сел, на этот раз поближе. – На той неделе мы утопленника нашли. Записка при нем была, предсмертная, он ее в банку положил и пленкой еще обернул. Молодой совсем, но уже совершенно сдвинутый: в записке писал про клонов, что боится их и себя вроде тоже… Ты все еще хочешь коктейль?

Наташа посмотрела на браслет. Почти девятнадцать, через час Тофик покинет Башенку, если не изменил привычкам. Значит, времени осталось только на выпивку, душ и дорогу. Нет, ничего сегодня у Сергея не выгорит.

– Идем. Ты, кстати, меня не подбросишь до Экспресса? Мне скоро ехать на восток.

– Подброшу… – уныло протянул Мартиросян, поднимая куртку. – Хочешь, довезу прямо до места?

– Нет, на мотоцикле слишком долго. Ехал бы ты домой.

– А я выходной завтра и послезавтра тоже. – Он вытер со лба пот. – Скучно.

– Ну тогда… тогда я сама доберусь до экспресса. А ты оставайся у меня.

Сергей так искренне просиял, что Наташе захотелось погладить его по голове. Бедненький. Кто-то изнутри посоветовал пригасить эти материнские инстинкты, которые до добра никогда не доводят, но капитан Данилова приказала этому кому-то заткнуться.

Тофик встретил ее в длинном халате, перепоясанном широким кушаком с золотыми кистями. Войдя в квартиру, Наташа опустила голову, и начальник сразу заметил ее смущение:

– Не думай обо мне плохо, я не всегда тащу подчиненных в постель. Просто только что из душа. Как добралась?

– Нормально.

– Не разувайся! – Тофик первым прошел в гостиную, уставленную тяжелой, массивной мебелью. – Садись и рассказывай. Заночуешь, кстати? Я не буду приставать.

– Нет, вернусь домой, меня ждут.

– Ждут – это хорошо. Сок будешь?

Тофик не употреблял спиртного, вроде бы из-за какой-то болезни, и не курил. Приняв от него бокал, Данилова опустилась в кресло, привыкая к запаху чужого жилья.

– Десятый час уже, – тактично подсказал подполковник, отхлебнув соку.

– Да, да! Я… задержалась. Вот, распечатала в уличном сетевике. – Наташа шлепнула на пол распечатку. – Все очень интересно, спасибо. Только меня, наверное, уже выследили. Будут неприятности, Тофик Тимурович?

– Давай-ка на «ты», как раньше, – попросил хозяин. – Значит, ты все прочла, молодец. Я хотел сэкономить время, чтобы ты успела все оценить, обдумать. Мы не поймали тех крыс, что убили в прошлом году Ким и ее напарника. Ты это поняла, да?

Наташа кивнула.

– Ищем какую-то организацию, не понимая даже приблизительно принципов ее действия. Пока нам известно следующее: это крысы, то есть люди, которые живут по-крысиному, не имеют личных карт, не пользуются Сетями. Религия или другие заморочки не позволяют этим крысам владеть имуществом, даже огнестрельным оружием. Однако их боги требуют причинять жертвам как можно больше мучений, а если есть время – пожирать их. Не только сердце и печень, как ты знаешь, – в старом метро находили стоянки крыс с обглоданными начисто человеческими костями.

– Не только человеческими, – напомнила Наташа. – Собаки, кошки.

– Мы не знаем точно, чьи стоянки. Но про те, где остались человеческие черепа, можем твердо сказать: это наши подопечные. Кто там жрет собак и кошек, голубей да ворон, тех же крыс – я не знаю, их все жрут. Однажды был зафиксирован ночной налет на магазин, оба охранника убиты, украдено много мясного. А вот спиртное оставили… И сигареты наших крыс тоже не интересуют, и на аптеки они не нападают. Исповедуют вполне здоровый образ жизни, вот как. Минутку…

Тофика отвлек звон компьютера, он послушал браслет, потом ушел в соседнюю комнату с кем-то переговорить. Гостья подошла к окну, всмотрелась в пустынные улицы, лаская в руке бокал. Последние горожане возвращались из парка с прогулки. Народ все больше молодой, до пятидесяти, – это очень отличало Хотьково от Строгино. Что бы сказали жители, прочитав закрытый доклад с городского сайта? Пошли бы следующим вечером гулять в ближний лесок или предпочли бы собрать вещи и уехать из города? Молодежи сейчас везде не хватает.

– Жена вдруг соскучилась… – вернулся Тофик.

– Ты женат? – искренне удивилась Наташа. Женщины, работающие в полиции, освобождаются от деторождения, мужчины – от вступления в брак. Зачем это понадобилось Таги-заде, который тянет лямку прямо с юности?

– Она так хотела… А что особенного? – Тофик налил себе еще сока. – Имущественные проблемы меня не слишком волнуют, мне ничего не нужно. Отчисляю половину заработка, да… Нина, как жена полицейского, не рожает. Что мне, жалко? Зато если мне все осточертеет, уеду в Сибирь, там домик, грибы, рыбалка.

– Подледная.

– Да брось, в Сибири хорошо.

– Давно не виделся с ней?

– Лет двенадцать. А что?

– Да так… Значит, все твои похождения незаконны. Странно. – Наташа покачала головой. Состоящий в законном браке мужчина совершает преступление, гуляя на стороне. Узнает Нина – и по суду заберет у него все имущество. Вот только Данилова не знала, обязана ли будет рожать бывшая жена полицейского. – Полицейские, по-моему, нарушают законы чаще всех остальных.

– Так это естественно! Диалектика, так сказать, единство противоположностей… Все, не заговаривай мне зубы! – Тофик выпрямился. – Мы внедряли агентов, половина бомжей работала на нас. А цыгане из таборных сами прислали информацию, они напуганы. Напуганы гораздо больше нас, понимаешь? Две недели назад сдался табор Чернозуба. Слышала о таком?

– Нет.

– Нелюбопытная ты, Данилова… Новости даже не смотришь. Сам барон вполне легальный человек, но половина его табора крысятничала, занималась наркотиками. Кордон придушил их бизнес, а потом у него стали пропадать люди. Чернозуб крепился, пытался сам что-то сделать… Потом вышел на нас, просил для своих амнистии. Кое-что сделали, но я заставил барона оставить несколько человек внизу, в качестве платы. Он сидел здесь, в этой комнате, на все соглашался. И что же? Люди ушли, а связи с ними нет.

– Могли просто затаиться, цыганам верить нельзя. – Я и не верю. Но Чернозуб – вот он, живет в Люберцах. Он бесится, требует найти своих цыган, отправить в тоннели экспедиционный корпус… Даже угрожал мне, спьяну конечно. И я начинаю понемногу верить. В городе становится все опаснее, особенно ночью.

– Мне один человек говорил, что встретил среди крыс знакомого, москвича, – решилась Наташа. – Врал? Откуда вообще берутся крысы?

– Давай-ка говорить по существу. Откуда берутся цыгане? Ниоткуда, они просто есть. Это народ, Наташа, и ничего бранного в слове «цыган» нет. Так почему ты называешь их крысами вместе со всем остальным сбродом? Только путаешь себя и меня.

– Я не всех цыган зову крысами! – вспыхнула Данилова. – Только тех, что… асоциальны.

– Таборных цыган, – уточнил Тофик. – Но это все равно цыгане. Бизнес, построенный на крови… Своей крови, родной. Считай, кстати, что в Москве его больше нет, просто Чернозуб продержался дольше других. Почти все таборы, с которыми барон так любил устраивать перестрелки, откочевали в разные стороны еще до постройки Кордона. Выходит, что полиции они не боялись и конкурентов не боялись, а тут струхнули. Имели между прочим даже станковые пулеметы… Да-да! – Подполковник хрипло рассмеялся. – Целый арсенал! Чернозуб его сдал по нашему соглашению. Из-за этого Пименов пока и не трогает Раису – совсем недавно нас в мэрии хвалили, ордена дали.

– Я не знала…

– А это секрет. Ни к чему людям знать, что у цыган в схронах было столько оружия, что впору вести уличные бои. Его ведь больше нет, оружия-то!

– Наверняка что-то осталось!

– Конечно, а иначе какой же Чернозуб барон? Все наши городские подвалы надо всерьез чистить, да нет ни времени, ни денег, ни людей… Вот если бы удалось разобраться с крысами, то наш Седьмой как раз бы этим и занялся. Крысами я предлагаю отныне звать только тех тварей, что реально нас интересуют. Да, так ты спрашивала, откуда берутся… бомжи? Грубое словечко, да? – Тофик опять развеселился. – Ничего, потерпят. Бомжи получаются из наркоманов, почему бы и не из московских? Все это сказки про стекающихся со всех сторон в столицу бомжей. Прежде так было, но уже давно им интереснее другие места, более густонаселенные. Опустившаяся публика не может больше платить за квартиру, не хочет идти в приемники и уходит на улицу. Потом, если не выловят, – под землю, в рабство за дозу к тем же цыганам или сектам отшельников.

– Неужели их так много? – не поверила Наташа.

– А они плодятся. Не смейся! Примерно две трети тех, кого мы сейчас отправляем в приемники, никогда не имели личных карт, не ходили в школу. Жили с помоек… И почему-то никогда не хотели другой жизни.

– Не понимаю.

– Ну и не нужно, просто поверь. Иначе зачем им бежать из приемников обратно? Жизнь под городом несладкая… Но вот что интересно: у бомжей детей гораздо больше, чем у приличных горожан, которым иметь потомство предписывает закон. Правда, высокая детская смертность, много врожденных болезней – но тем не менее это факт.

– Неужели настолько одичали, что забыли, как предохраняться? – брезгливо сморщилась Данилова.

– Примерно так, – согласился Тофик. – Во всяком случае, о детях особенно не заботятся; если и выкормят, то потом скоро выгонят. Но цыгане, таборные цыгане, часто таких принимают. Принимали… Не хочу вдаваться в подробности всей этой темной жизни, это не так важно. Преступники всех мастей, спятившие, зависимые, деятели из пиратских Сетей, – все они отметились в подземельях. Но именно цыгане считали себя там хозяевами. Теперь их выгнали, вытеснили. Выходят сдаваться перепуганные бомжи, но их все меньше. Исчез недавно Белый Стебель, живой бог секты столбовщиков, тоже, по некоторым данным, большой любитель прогуляться по тоннелям старого метро.

– Мне говорили, что они в основном затоплены… Или я читала где-то.

– Глупость, весь центр провалился бы, если бы их затопили. Коммунальные службы просто без конца пломбируют выходы, а жители подземелий все роют новые. Вот такое неустойчивое равновесие… – Тофик с сожалением посмотрел в опустевший бокал, но вставать поленился. – Оперативник Седьмого Особого отдела капитан Данилова, скажи, почему ты совершенно всем этим не интересовалась, работая в Крысятнике?

– Не знаю. Просто не интересовалась. Да и кто у нас этим интересуется?.. Тебе легко говорить, ты же служил в Третьем отделе.

– Да, я с цыганами знаком давно и тесно, – согласился Тофик. – Жаль, что знакомству пришел конец. Без подземелий, без таборов им не продержаться долго, смешаются и растворятся среди других горожан. Будут как все – сидеть в Сетях, кое-как зарабатывая на хлебушек, который им доставят на дом. Будут придумывать, как бы не заплатить государству того малого, что оно еще от них просит. Серая жизнь.

– Мы-то как раз платим налоги в отличие от… асоциальных элементов, – напомнила Наташа, – Или ты про детей? По-моему, это очень глупый закон о принудительном рождении трех детей. Его и не выполняет почти никто.

– Да, хотя, между прочим, неплохо платят, если выполнишь. Говорят, что скоро обязаловку поднимут до четырех детей. Не веришь? Я тоже, уж очень смешно получится… Ладно, меньше народу – больше кислороду. Вернемся к делу. Подземелье принадлежит теперь крысам – учти, что я решил так называть только наших врагов, убийц полицейских. А те, кто пытается под землей что-нибудь разнюхать или просто не убрался вовремя, все чаще пропадают. И все чаще крысы выходят наверх, – видимо, не хватает пищи внизу.

– Чем это поможет нам их найти? – Данилова вздрогнула при слове «пища».

– Тем, что найти их, по всей видимости, вовсе не трудно. – Тофик все-таки поднялся и направился к бару. – Тебе налить сока?

– Нет, спасибо! – Наташа скинула кроссовки, забралась в кресло с ногами, мельком глянула на браслет. Отправить, может быть, привет Сергею? Слишком длинные разговоры, стало скучно. – Тофик, но чего ты от меня хочешь?

– Ничего. Но ты сказала, что хочешь их найти, верно? Не передумала?

– Нет. Но я пока не понимаю, зачем мне этот доклад с сайта, зачем ты мне все это рассказываешь. Я должна пойти вниз? Тогда просто покажи вход и дай мне связь, вот и все.

Тофик остановился за ее спиной. Шейка тонкая, смуглая, затылок выстрижен. Он попробовал вспомнить ее глаза. Восточный разрез, темные… Или уже поменяла цвет? Нет, никакого секса, это будет отвратительно – переспать с девчонкой, а потом отправить ее на смерть.

– Главное, чтобы ты вернулась, понимаешь? Я набросал для тебя несколько маршрутов, есть сопровождение.

– Кто? – заинтересовалась Наташа.

– Не из наших. Видишь ли… Это ведь личное дело для тебя и для меня, так? Я спуститься вниз не могу, попробую, пользуясь своим положением, поддержать тебя сверху. Но и одна ты не пойдешь. Есть у меня два парня. Один из диггеров, когда-то любил рисковать шеей. Второй из бомжей, вернулся недавно из приемника.

– Им нельзя возвращаться на старое место жительства! И потом, зачем мне наркоман? Я лучше одна пойду, чем с таким спутником.

– Он вылечился. Возвращаться ему было нельзя, но он вернулся… И тут же кое-кому переломал кости. А диггер стал хакером, недавно попался на взломе. Оба у меня вот здесь! – Тофик продемонстрировал волосатый кулак. – Здоровые ребята, не наркоманы, не убийцы. Оба отвечают за тебя головой. Я даже… Но это только если ты захочешь. Я могу дать им оружие.

– Ты думаешь, все так серьезно? – усмехнулась Наташа. – Знаешь, давай пока без оружия. Покажешь маршруты?

– Покажу… – Тофик опять опустился в кресло. – А лучше пришлю, уже поздно. Сначала пройдешь совсем немного по старому метро, просто чтобы присмотреться. Участок там тихий, но… Надо, надо брать оружие, Наташа! Мы сейчас просто не знаем, что происходит под городом. Бомжи мои не идут далеко, прячутся у входа, дрожат там ночь, а утром просятся в приемник. Цыгане пропали. Послать кого-то из Седьмого в приказном порядке я не могу, да и Раиса не даст. Она ведь тоже трезво оценивает опасность и понимает, что еще одна потеря – и все, карьера окончена. Ты как себя чувствуешь? Сможешь завтра начать?

– Смогу… – Наташа немного растерялась. – Уже завтра? Слушай, Тофик, мы ведь с тобой затеваем… Как это называется? Внештатная операция, не санкционированная руководством, да? И еще ты направил меня на закрытый городской сайт. Это ведь даже не конец карьере, это срок, я права?

– Срок для меня, если не успеем. А вот если ты их обнаружишь, сообщишь, то я своей властью, пусть даже в обход Раисы, кину вниз всех наших. Вот тогда с доказательствами на руках я сам пойду наверх. И не в городское Управление, а сразу в НБ. Там поймут, если будет что показать. А если мы с тобой уймемся и поведем себя как обычно… И за ребят не отомстим, и очень скоро потеряем новых.

– Ночные охоты продолжатся?.. Слушай, Тофик, а почему нельзя организовать чистку подземелий, как в прошлый раз?

– Потому что тогда у меня были внизу глаза и уши, а теперь нет ничего. Вот Раиса и не хочет рисковать, тем более что Управление против. Их можно понять – если крысы ушли на поверхности, то могут еще легче уйти внизу. И с чем мы тогда останемся? С невосполнимыми потерями? Наташенька, я, знаешь, хочу тебя еще раз спросить: ты действительно хочешь до них добраться? – Тофик подался вперед, приблизил свои черные холодные глаза. – Действительно?

Так вот для чего он позвал ее к себе! Наташа с трудом сдержала улыбку. Он боится. Возможно, боится сам идти туда, в гнилые тоннели старого метро, и, уж конечно, боится посылать туда подчиненную. Но ей почему-то совсем не было страшно. Нападение у МКАД было неожиданным, поэтому и удачным. Почти удачным – все же за двух полицейских крысам пришлось заплатить тремя своими жизнями. Больше такого не будет.

– Связь, Тофик. Мне нужна связь больше, чем твои парни. И еще, я хочу пойти со своим служебным «рокотом». Это возможно?

– Да, конечно! – Подполковник опустил глаза. – Дома подумай, что тебе нужно еще. Я добуду. Чернозуб поможет, если что… А вот со связью хуже. Там не работают наши обычные цепи, ты ведь знаешь. Много металла, метровые слои почвы. Но вы понесете ПРШК-3, это такие армейские блоки слежения, они выполнят функции антенн, будете их по ходу движения устанавливать.

– И еще. Завтра я, пожалуй, еще не готова. Послезавтра, с утра.

– Как хочешь.

– Ну и… все.

Тофик молчал, ей показалось, что он подавил вздох. Наташу охватил приступ злости. То патрульный, молодой парень, заявляет, что ему страшно, то этот пожилой индюк корчит из себя непонятно что.

– Мне пора! – Данилова сунула ноги в кроссовки, встала. – В сортир только забегу. Как ты столько пьешь?

– Привычка с молодости. – Тофик не двинулся с места.

В туалете было грязно. Мужчины вообще не любители наводить чистоту, но хотя бы провести по унитазу салфеткой с антисептиком можно? Где кончается автоматизация, кончается и самец. Хлопнув дверью, Наташа прошла сразу в прихожую, взялась за замок.

– Проводишь?

– Захлопни там, Наташенька, – попросил Тофик из гостиной. – Кстати, ты бы такси вызвала отсюда.

– Я уже вызвала, – соврала Данилова. – Привет жене.

– Что?..

Наташа не ответила, вышла. Улица ударила в лицо жаром – теперь асфальт отдавал накопленное за день тепло. Душно. Она стала было набирать на браслете вызов, потом передумала. Экспресс – прекрасный транспорт, особенно ночью, когда в вагонах полно сидячих мест. До станции пятнадцать минут пешком.

Ночью на улицах Хотьково так же безлюдно, как и в Строгино. А вроде бы много молодежи… Хотя с какой стати им гулять сейчас? Все равно так же жарко, как и днем, даже хуже. Наташа поймала себя на том, что расстегнула пуговицу – ближайшую к рукояти «рокота». Неужели страх заразителен?

Полутемная улица, много зелени, шум листвы. Если кто-нибудь захочет подобраться сзади, она его не услышит. Сразу захотелось оглянуться, рука поползла под комбинезон. Наташа остановилась, заставила себя закрыть глаза. Все хорошо. Это – Москва. Полицейским нельзя бояться. Потом очень медленно обернулась.

Никого. Да и ветра почти нет, тихо. У кого-то на нижних этажах открыто окно, диктор бормочет новости. Наташа подошла ближе. Жара, неожиданная, непредвиденная, метеорологи приносят извинения. За что? Разве хорошая, солнечная погода – это плохо?

Она втянула носом ночной воздух… Запах горелого асфальта. Громко, нарочно шумно ступая, Наташа заспешила к станции. Впереди вдруг показалась высокая женская фигура, вынырнула прямо из кустов.

– Вы не видели мою кошечку?! – заголосила она, прежде чем Наташа успела остановиться. – Потерялась кошечка, не приходит уже несколько дней!

Все казалось тревожным. В вагоне Экспресса, скользящем над городом по тонкому рельсу, Наташа села в угол, привалилась щекой к прозрачному пластику. Огни, огни… Но темноты между ними гораздо больше. А на Балтике в это время, наверное, еще полно народу на улицах.

Прямо перед ней сидели двое мужчин, два синхронно покачивающихся затылка. Амплитуда одного была шире – он был здорово пьян. Второй, часто оглядываясь, что-то шептал ему на ухо.

– Да перестань! – раздраженно отмахнулся пьяный.

– Точно говорю!

– Перестань! – Мужчина запрокинул голову, Наташа увидела у него в руке флягу.

– Ну, как хочешь. – Его собеседник опять оглянулся, будто чуя полицейского. – А я точно знаю.

– Что ты знаешь? – фыркнул пьяный. – Откуда ты можешь знать? Сплетен наслушался? А я сам, сам говорил с врачами. Крысы это, бомжи поганые.

– Тише, тише.

– Чего мне бояться? Все дети спят уже, можно называть бомжей бомжами. И мне врач сам сказал: крысы с голоду грызут уже и друг друга, и всех, до кого дотянутся!

– Не кричи.

– А соседка моя? – Пьяный еще раз приник к фляге. – У нее муж в санэпидем… эпидемстан… Нет… Ну, в этой службе. Собак бродячих в городе не стало! И кошек, и вообще кто-то всех сожрал. Понял?

– Да понял, понял. Помолчи, уже скоро приедем.

Стоило бы вызвать наряд, конечно, – правила употребления легких наркотиков нарушаются совершенно нагло. Но Наташе не хотелось шевелиться. В городе назревает паника… Кто сожрал собак? Крысы, конечно. Столько лет кормились с помоек, а тут вот на тебе, свежего мясца захотели. Чушь какая-то.

– Куда приедем? А, «Беговая»… Это Экспресс? Надо было ехать через «Кунцево», быстрее.

– Какая разница? Кунцевского вагона ждали бы еще полчаса.

– Это как посмотреть, у них тут все хитро… График только примерный, на самом деле от купленных билетов все зависит. У меня брат был вагоновожатым. Слушай, а что ты мне заливал? – Пьяный обнял собеседника, помешав ему в очередной раз оглянуться. – Что это клоны взбунтовались? Ха-ха! Дурак, клона с человеком не перепутаешь. Ты чего? – Он тоже обернулся. – Здравствуйте, гражданка! Мы вам не мешаем?

– Нет. – Вагон приближался к цели. Еще минуты три, не больше, можно потерпеть.

– Вот я говорю: клона отличить можно очень просто. Поэтому чушь все это про их восстания.

– Я не говорил про восстания, – начал оправдываться второй перед Наташей. – Просто вот тут зашел в Сеть одну, пиратскую… С кем не бывает? И там один пишет, что правительство клонирует людей, потому что закон о деторождении не выполняется. Я сам-то не верю, а…

– И сказал, что клоны в Москве ночами людей режут! – погрозил другу пальцем пьяный, подмигнул сразу обоими глазами Наташе. – Он, гражданка, не понимает, что клона можно отличить сразу!

– Как же это? – Вагон уже замедлял ход, Данилова встала.

– По глазам. У них взгляд такой… – Пьяный нахмурился, потом, наоборот, выпучил глаза. – Пустой у них взгляд! Вот поставьте передо мной десять человек – я сразу скажу, кто из них клон!

– Вы нас извините, пожалуйста! – выкрикнул вслед Наташе второй.

Данилова первой шагнула на платформу, сбежала вниз по ярко освещенной лестнице, на ходу вызывая такси. Когда вышла со станции на улицу, сразу увидела зеленый огонек. За рулем сидела женщина в косынке, печально глядя перед собой. Наташа прижала к машине браслет, дверь отворилась.

– Личную карту вставьте, – вместо приветствия потребовала женщина.

– Конечно. – Наташа даже растерялась. – А как же иначе?

– А так, что попадаются такие, которые дома ее забывают. А потом выходят за ней и не возвращаются, – объяснила таксист. – Маршрут?

Наташа назло ей не стала ничего говорить, просто выдвинула пассажирский планшет, ткнула пальцем в Строгино, потом на увеличенном масштабе отыскала свой подъезд, Женщина восприняла это спокойно, тронула машину, поглядывая на свою карту.

– Расстояние короткое, время ночное, поедем на электричестве. Минут десять.

– Хорошо. – Наташа посмотрела на табличку. Коровина Инна Алексеевна, стаж пятнадцать лет, восемь с последней аварии. Хороший специалист, вот только глаза странные. Будто кофе накачалась или еще чего-нибудь. Проверить?.. Нет, гражданский долг теперь Наташа будет в другом месте выполнять, в тоннелях старого метро.

– У вас дети есть? – вдруг спросила она.

– Сын. – Женщина-таксист ответила спокойно, без раздражения. – А потом у меня отсрочки пошли по медицинской части.

– Настоящие?

– Как ты сама-то думаешь? У тебя ведь детей нет. Я права?

– Да, – призналась Наташа. – Но у меня другая история.

– Расскажи, – предложила Коровина.

– Да, боюсь, поздно уже для историй. Ехать недалеко.

– Зачем же тогда меня спрашиваешь? Ты из полиции, я понимаю, но тогда уж карту предъявляй.

– Как же я предъявлю, если она в щели должна быть? – хихикнула Наташа, но получилось фальшиво. – Я не при исполнении. Просто стало интересно.

Почти всю дорогу они проехали молча. Только на мосту Коровина заговорила снова:

– Правда, что вы клонов ищете?

– Не поняла.

– Слух такой… Что клоны разбежались по городу и полиция их ловит. А они якобы в старых домах прячутся. Что ты смеешься? – Коровина улыбнулась, неожиданно приятно. – Можешь не отвечать, конечно смех – лучший ответ. Сплетня, значит. А у нас некоторые уже боятся в мертвые районы ездить.

– Мертвые районы? Это что?

– Ну, где пустые дома. Город сейчас экономит, пенсионеров переселяют куда-нибудь в центр, а дома отключают и от воды, и от электричества. Мы зовем – мертвые районы. Сегодня Майкл у нас говорит: никогда не поеду, хоть увольняйте! А я ему: дурак, кто же тебя туда ездить попросит? Там ведь не живет никто. А он: клоны! Вот дурак. А еще китаец.

– Смешно, – кивнула Наташа. – А много мертвых районов? Я бывала там с облавами на крыс, но редко.

– Посмотри на мою планшетку. Мы зеленым отмечаем, там всегда быстро проедешь, если что.

Данилова привстала, сквозь прозрачный пластик поглядела на карту водителя. На планшет была выведена почти половина города, сплошь в толстых зеленых черточках. Центр они не затрагивали, но на окраинах часто сливались в целые островки. Островки, уже не принадлежащие Москве…

– Как много!

– Экономит мэрия. Ну и правильно, я считаю. Только дома эти надо сносить, а не консервировать. Асфальт сковырнуть, деревьев понасадить… Правильно?