Текст книги "Небо под потолком"

Автор книги: Игорь Берег

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

Итак, он закурил и стал думать. Но в течение сигареты не придумал ничего существенного. Ну, предположим, с дверью на этаже трудностей нет. Но на основной двери внизу стоит гораздо более мощный запор, и тут без ключа не обойтись.

Пока он размышлял, на улице начало смеркаться. Время было позднее. Опять позвонил домой – с прежним результатом. Нет, он не собирался вызывать сюда жену с ключами, упаси Бог? Просто хотел предупредить, что задерживается.

У входа послышался шум подъехавшего автомобиля, и Никита обрадовался. Вот и выход! Сейчас арендаторы первого этажа, прибывшие на свою очередную ночную погрузку-разгрузку, откроют дверь и выпустят его на свободу!

Что удержало Никиту от того, чтобы не окликнуть приехавших людей, как только они вошли в здание, знает, наверное, только его подсознание. Мало того, что не окликнул, так даже и не вышел на площадку второго этажа, а наблюдал в щель приоткрытой двери.

И похвалил себя за то, что так сделал. Потому что вслед за первым вошедшим человеком втолкнули второго, руки которого были скованы наручниками, а голову закрывал глухой черный капюшон. Двое привезли третьего. Открыли своим ключом дверь на первом этаже и втащили пленника в склад. Наружную дверь тщательно заперли за собой. Никита по-прежнему не мог выйти.

Внизу должно было совершиться что-то плохое. Человека в наручниках и капюшоне, конечно же, похитили. Держать его на складе смысла не имело – днем контора на втором этаже работает, могут быть осложнения с ее сотрудниками. Значит, собираются или пытать сегодня ночью, или вовсе убить. Вспомнилась кепка в бурых пятнах, что Никита видел недавно у входа. Все-таки это была кровь.

Тут бы ему действительно связать портьеры и по ним убежать через окно. Или позвонить в милицию и сообщить о происходящем. Раньше он так бы и сделал. Но события последних дней затронули в его душе авантюрную струнку, которая и сейчас тихо зазвенела. Он решил не бежать, шума не поднимать, а для начала узнать, что в действительности делается на первом этаже.

Только надо заглянуть в ангар, одну штуку оттуда прихватить. Никита опять подключил шнур к розетке и нажал кнопку. Поднялся с колен, бегом кинулся в комнату отдыха. В ангаре было еще темнее, чем в кабинете, но кое-что он различал. Выдернул из ящика в шкафу пистолет, прихватил к нему пару обойм. В каждую входило только семь патронов. Негусто, зато калибр какой! Пушка, а не пистолет! Что же это за модель? Жаль, что не догадался раньше опробовать оружие. А ведь время было!

Вообще-то он уверял себя, что вмешиваться не собирается. Кто там и чем занимается – не его дело. Но на случай неожиданной встречи с бандитами оружие иметь надо. Хотя бы для того, чтобы отпугнуть.

Никита с треском загнал обойму в рукоятку, передернул затвор, как это всегда делается в кино. Получилось. В сумерках он тщательно осмотрел предохранитель, чтобы не перепутать, если действительно придется стрелять. Может, надо парочку гранат прихватить? Но потом представилась картина изуродованного взрывами здания, и он отбросил мысль о гранатах. Что тут, боевые действия по полной программе разворачивать?

Сжимая рукоятку пистолета во вспотевшей от возбуждения ладони, Никита выскользнул на лестничную площадку и бесшумно спустился по лестнице. Как он и надеялся, дверь на склад бандиты не закрыли. Оттуда пробивался свет и слышались приглушенные голоса, но ни одного слова он разобрать не мог. Надо было продвигаться дальше. Медленно, каждую секунду ожидая предательского скрипа старой двери, он приоткрыл ее ровно настолько, чтобы протиснуться в щель. Заглянул туда сначала одним глазом, потом просунул голову. Картина от этого не прояснилась, и голоса четче не стали. Обзор закрывали штабеля ящиков с компьютерной техникой. Но это давало возможность незаметно для хозяев проникнуть на склад. Скрываясь за ящиками, он медленно двигался вперед, внимательно глядя под ноги, чтобы не наступить на что-нибудь, что может выдать его шумом.

Проход наконец вывел к центру комнаты. Он выглянул из-за угла. Там происходило следующее. На стуле под яркой лампой сидел голый по пояс человек. Руки его были скованы сзади, за спинкой стула. Черный капюшон исчез, и обширная потная лысина блестела в электрическом свете. Рот закрывал кусок широкого пластыря. Перед ним стояли два парня так называемой кавказской национальности. Точнее определить было нельзя. Здесь, на юге, кого только не было, от смертельно опасных чеченцев до такой экзотики, как таты и лакцы. И что им у себя в горах не сиделось?

Похитители имели вид самый зловещий. Один, основательно небритый, поигрывал у жертвы перед носом блестящим револьвером. Второй, безбородый, вернее, бесщетинный, скрестив руки на груди, прислонился спиной к ящикам. Теперь Никите стало слышно, что они говорят.

– Ну что, – негромко сказал небритый. Русские слова он калечил безбожно. – Прыдетса нам тэбя убыть. Вывызем труп подалше и выбросым. Толко литцо изуродуим, чтобы подолше нэ узналы.

Пленник замычал и задергался. Бандит приставил револьвер ему ко лбу и взвел курок.

– Молысь.

Тут вмешался второй похититель.

– Погоды, Ашот. Можит быт, он хочит что-то сказат? Ми же нэ звэры!

– Да? – с сомнением протянул Ашот. – Думаиш, скажит? Давай послушиим.

Он подцепил пластырь, заклеивавший рот, и резко дернул. Пленник дернулся от боли; Липкая лента выдернула основательный клок из его усов.

Теперь Никита увидел, что и он был кавказцем. От этого желание вмешиваться, если оно и было, сразу же исчезло. Национальные разборки, ему-то что за дело?

Пленник кашлял, хватая ртом воздух. Говорить он пока не мог, и бандиты терпеливо ждали.

– Ну, – сказал наконец небритый, – что сказат хочиш?

Сидевший на стуле разразился бранью. То, что он именно ругался, было понятно даже Никите, не знающему языка: столько ярости было в его голосе. Даже пена летела с губ. Небритый послушал-послушал, да и заехал ему стволом револьвера по лицу. Пленник сразу же замолчал, тяжело дыша и сплевывая кровавые сгустки на пол.

– Ти нэправилна сэбя видеш, – сказал тот, что стоял у ящиков. – Ругатся нэ нада. Ми нэ панимаим, что та гавариш, не ти ругаиш нае. А ми хатим с табой гаварыт. Будиш, или апят рот заклэит?

Пленник кивнул. Что ему еще оставалось делать? Никите все происходящее жутко не нравилось. Пока это походило на типичное похищение ради выкупа. Может, действительно вернуться наверх и вызвать милицию? Или посмотреть, что дальше будет?

– Что вы от меня хотите? – хрипло выдавил пленник. Речь его в отличие от посетителей была правильной, неисковерканной.

– Другое дэло! – заулыбался тот, что у ящиков. – Пагады, Ашот, нэ бэй его. Видиш, челавэк гаварыть хочит. Панымаиш, друг, дэнги нам нужны. Савсэм мала – сто тысач доларав. Ми знаим, ест у тэбя эти дэнги. Зачэм тэбэ? Еще заработаиш. А нам они очин сийчас нужны. Даже нэ представляиш, как нужны. Ти нам дэнги даеш – ми тэбя отпускаим. Дагаварылис? А то плоха тибэ будэт. Ашот знаиш какой звэр!

– Нет у меня таких денег! – вдруг заорал пленник так громко, что бритый зажал уши руками, а небритый опять съездил кричавшего по лицу. Даже у Никиты за ящиками в ушах зазвенело.

– Ест, друг, ест, – ласково сказал бритый. – Ми знаим.Ти лучше атдай, а то савсэм плоха будит. Ноч длинная. Нэ атдаш – убем. Нам нэ жалка. Эта тибе жалка.

Да, на национальные разборки это не походило. Старая как мир история – богач и разбойники. Только в этом случае, получив деньги, они его обязательно убьют. Ведь даже лица не скрывают. Или просто не боятся Никого?

– Ти пасыды, – вступил наконец небритый Ашот. – Ми позже пагаварым. – Он что-то сказал своему напарнику, сунул револьвер в карман куртки и пошел к выходу. Никита догадался – в туалет. Представлялся хороший шанс поучаствовать в этом развлечении. Он тихо двинулся вслед за Ашотом.

Туалет находился на первом этаже йод лестницей. Когда Никита вышел со склада, оттуда доносилось неразборчивое пение. А что такого, делает человек свою работу, и душа у него поет при этом. Нравится ему дело. Никита поплотнее прикрыл за собой дверь на склад, чтобы шум туда не донесся, сунул свой пистолет за пояс джинсов и встал к стене у туалета. В руках он держал увесистую дубинку – ножку стула, обломки которого валялись здесь в углу с незапамятных времен.

Зашумела спускаемая вода, и дверь открылась. Никита успел еще подумать брезгливо: "Даже руки не помыл" – и, вынырнув за спиной у Ашота, с размаху опустил ему на голову свое оружие. Удар прозвучал на удивление глухо и болью отдался в руках Никиты. Бандит изумленно хрюкнул и застыл на месте. А что, если, как в кино, ему одного удара мало? Сейчас а-ля Портос обернется, улыбаясь, и ка-ак хрястнет в ответ. Но нет, он все сделал как надо. Ашот постоял несколько секунд и молча стал валиться лицом вперед. Не выпуская ножки стула, Никита подхватил жутко тяжелое тело и мягко опустил его на пол. Достал револьвер, пошарил по карманам, выудил маленькие ключики на стальном кольце – наверное, от наручников. Ключа от входной двери не было.

С одним покончено. Связать бы его, да опять же веревки нет. И так видно – не скоро очнется. Теперь нужно разбираться со вторым. А как у него насчет оружия? Вроде не видно было. Но это такая публика, что всего можно ожидать. И надо бы свое лицо чем-то прикрыть. Им, видите ли, все равно. А вот Никите совсем не хочется, чтобы его потом опознали.

Он вернулся в склад. На коробках у входа обнаружился достаточных размеров кусок ветоши. Сомнительной чистоты, но выбирать не приходится. Никита повязал ткань как грабитель поездов на Диком Западе. Со стороны это наверняка выглядело смешно, но он надеялся, что второму похитителю будет не до смеха, когда он увидит размеры пистолета.

Бандит спокойно курил, когда человек с закрытым до глаз лицом неожиданно появился из-за ящиков и скомандовал: "Руки вверх!" От удивления он выронил сигарету. Попытался сунуть руку за пазуху, и тут Никита непроизвольно нажал на курок. Хорошо хоть пистолет был направлен немного в сторону от похитителя. Пуля ударила в коробку рядом с его головой. Оружие громыхнуло так, что Никита сам оторопел, а отдача едва не вышибла пистолет из пальцев. В свете лампы по комнате поплыл клуб дыма, резко запахло сгоревшим порохом.

На бандита выстрел произвел необходимое впечатление. Он рухнул на пол и накрыл голову руками. Не теряя времени, Никита отомкнул наручники у пленника и, присев, хорошенько приложил похитителя по затылку рукояткой пистолета. Но, не доверившись своему удару, заломил ему руки назад и защелкнул на запястьях стальные браслеты. Потом тщательно затоптал окурок: только пожара здесь не хватает. Разыскал отлетевшую гильзу. Нечего улики оставлять. И в очередной раз подивился себе: "Лихо получилось. Откуда что взялось?"

Он повернулся к спасенному. Тот со стула так и не встал, плакал, уткнувшись в ладони. Поднял на Никиту мокрее лицо.

– Спасибо, дорогой! Жизнь ты мне спас! Спаситель только отмахнулся, шаря в карманах скованного. Ага, вот и ключ от входной двери. Теперь можно спокойно уходить. Бывший пленник с ненавистью пнул бандита в бок.

– Шакалы, шени деда... Денег им надо! Всю жизнь шакалами были, теперь шакалами умрете!

– Ну-ну, – успокаивающе придержал его за плечи Никита. – Пусть здесь полежат. За ними приедут. Пошли.

– Погоди, дорогой, – спохватился похищенный. – Я свое возьму. Они у меня отобрали. – Полез в куртку бритого, достал оттуда толстый бумажник, заодно вытащил из наплечной кобуры "Макаров", отдал его спасителю.

Они вышли в коридор. Первый бандит все еще не подавал признаков жизни. "Не сильно ли я его?" – забеспокоился Никита, но заметил, что Ашот дышит.

– Одну минуту, – сказал Никита спасенному, натягивавшему рубашку, и побежал наверх. Там он снял трубку и набрал 02. После нескольких длинных гудков послышался сонный голос:

– Дежурный слушает...

– Попытка ограбления склада электронной техники, – быстро сказал Никита. – Ограбить пытаются двое. Постарайтесь взять без шума. Ключ от двери лежит на пороге. – Продиктовал адрес и добавил: – Отнеситесь к этому серьезно. – Потом, не отвечая на вопросы дежурного, дал отбой.

В принципе можно было не очень спешить. Милицейский наряд подъедет минут через десять – с запасом хватит времени уйти. Он захлопнул дверь в контору и спустился вниз. Спасенный уже был на улице.

– Ну что, поехали? Я ключи от машины нашел.

– Отлично! – сказал Никита, развязывая тряпку на лице. Ею он тщательно протер свою импровизированную дубинку, рукоятки конфискованных револьвера и пистолета, дверные ручки – все, к чему прикасался. Кто их знает, милиционеров, вдруг отпечатки пальцев будут искать. Запер дверь, положил на порог ключ и оружие. Зачем ему – коллекцию собирать?

Он не очень надеялся, что бандитов арестуют. Кто они? Арендаторы складского помещения, пострадавшие от нападения. Чье оружие – не знают, ничего плохого не делали.

Рядом завелся двигатель и вспыхнули фары.

– Садись, дорогой, мигом домчу. Хорошая у них машина.

Никита открыл дверцу вишневого "Форда-Скорпио". Патрульная машина встретилась им метрах в двухстах от конторы.

– Слушай, – уговаривал его спасенный, – поехали ко мне. Такой стол накрою – петь будешь. Ты теперь самый дорогой мне Человек.

Никита подумал, что, может быть, и правда поехать, но вспомнил о вчерашнем и отказался. Попросил остановить машину и вышел на всякий случай в двух кварталах от дома.

Видя его непреклонность, спасенный вздохнул:

– Ну что же, я твою волю уважаю. Но запомни: в любое время дня и ночи позвони, если помощь нужна – все будет. Меня Вахтанг зовут. Как Кикабидзе, знаешь? Кафе "Гори" – мое.

Никита кивнул.

– Непременно загляну.

Вахтанг недобро прищурился.

– А о тех шакалах не беспокойся. Они свое получат. Ну, счастья тебе, дорогой!

Дома Никиту ждал неприятный сюрприз. Жена еще не приходила. Интересно, где она может в такое время пропадать? Но у этого была и положительная сторона. Не придется объяснять причину собственной задержки. Он спрятал пистолет и запасную обойму под ванну, переоделся в домашнее и сел ужинать. Заварил китайской вермишели скоростного приготовления, сбрызнул ее кетчупом и начал потихоньку ковырять вилкой, вспоминая события минувшего дня;

Жизнь его в последнее время становилась все интереснее. Словно судьба наконец решила, что все, хватит прозябать, пора пожить как подобает настоящему мужчине. Он с удовольствием мысленно вновь пережил освобождение владельца кафе. Кто его знает, какой он человек. Но те двое были явно хуже его. Что там милиция сейчас делает?

Единственный неприятный эпизод – бегство от ресторанных охранников. Да и то все очень удачно закончилось. И ничего нет постыдного в том, что он сбежал. Куда ему тягаться с этими бугаями? Вот если бы пистолет тогда был с ним... Между прочим, за незаконное хранение оружия срок полагается. И немалый. Другое дело, что сейчас всевозможные пушки хранят все, кому не лень, причем не только хранят, но и применяют сплошь и рядом. И ничего им за это не бывает. А вот если Никита попадется, то обязательно засудят. Такое у него счастье.

Никита неожиданно для себя улыбнулся и пропел вполголоса строчку из шлягера всех времен и народов о дяде Ване и поспевших вишнях в его саду:

– А не-е поймают!

Действительно, что это его ловить будут? Такого ловкого решительного мужика! Да ни за что! Ну, крутым он себя назвать не рискнет, но есть в душе этакий стержень, который не позволяет гнуться от самого легкого жизненного ветерка. Вот погодите, он еще с теми ресторанными обломами разберется. А то настоящую охоту за ним устроили! Еще посмотрим, кто кого погоняет!

Никита чувствовал себя тепло и хорошо впервые за последние годы. Забылись все неприятности, обидное прозвище, пренебрежение подчиненных, равнодушие супруги. Он ощущал себя настоящим мужчиной, который может ответить за свои слова и дела.

На часах была уже полночь. Странно, однако, где может быть жена? Раньше она никогда так не задерживалась.

На лестничной площадке послышалось гудение лифта, потом стали ковыряться ключом в замке. Ага, явилась, не запылилась.

С замком у жены что-то не получалось. Никите пришлось встать и открыть дверь:

– О! – сказала жена, буквально вваливаясь в прихожую. – Наши зайчики дома. А, ну да, ты же не ходил никуда. Ты у нас отдыхал сегодня.

От нее сильно пахло коньяком, и была она основательно навеселе. Разувшись, жена тут же стащила через голову платье, На недоуменный взгляд мужа она глупо хихикнула и сказала заплетающимся языком:

– – А вот хочу так ходить, и все! Сейчас вообще разденусь и буду голая. Имею право! Я у себя дома! Понял?

– Чего же не понять? – покладисто согласился Никита. – Ходи как хочешь. Где это ты загуляла?

– Не твоего ума дело! Где хочу, там и гуляю. Ты вон тоже вчера где-то был. Доллары он принес! Мог бы твой Лаврентий и больше выделить.

– Ты откуда про Лаврентия знаешь? – насторожился Никита. Он точно помнил, что ничего не рассказывал.

– А вот знаю! Я вообще много чего знаю. В отличие от тебя я женщина умная.

– Ну еще бы, – сказал Никита. Ссориться он не хотел. Да и кто ссорится с пьяной женщиной? – Я так вообще мужчина.

– Ты? – Она стояла в прихожей, подбоченясь и презрительно щурясь. – Ты – мужчина? Тряпка ты! Мужчина домой деньги приносит, а не подачки! Кинули ему косточку, он и завилял хвостиком!

– Ну хватит! – начал закипать Никита. – Ложись спать!

– Лягу, лягу. Только не с тобой! Вот будешь мужниной, тогда и приходи ко мне спать. А сейчас – марш на раскладушку!

Никита тяжело глянул на развоевавшуюся жену, но ничего не сказал, действительно вытащил из кладовки раскладушку, которая обычно использовалась для ночевок приезжих родственников и припозднившихся гостей, и устроился на кухне.

Он лежал с открытыми глазами в темноте и слушал, как в комнате ворочается и похрапывает жена. Его грызла обида. Все было так хорошо! Пришла, плюнула в душу. Еще и виноват оказался. Только вот в чем? Доллары эти поганые... Жили без них, и дальше бы так продолжалось.

Он встал, поплотнее прикрыл дверь, чтобы дым не шел в комнату. Закурил около форточки, Попробовал вспомнить еще что-нибудь из сегодняшних приключений, но настроение не возвращалось. Тогда он выкинул окурок на улицу, лег и поплотнее укутался в одеяло.

Глава 7

Утром Никита ушел из дому пораньше, чтобы избежать разговора с женой. Пистолет завернул в газету и кинул в пакет. Хранить его дома не хотелось. Если супруга наткнется случайно, обязательно скандал закатит: «Ты о семье не думаешь, неприятностей хочешь!» Знаем, слышали. По другим, впрочем, поводам. А в ангаре оружие никто не найдет, кроме него. В случае надобности всегда под рукой будет. Как говорится, подальше положишь, поближе возьмешь. Все равно он большую часть дня на работе проводит.

Никита с удовольствием прошелся пешком. Июньское утро было теплым и солнечным. Может, действительно у него в привычку входит раньше на работу добираться? Хорошо бы. В конце концов для этого нужно лишь небольшое усилие.

Дверь в здание была закрыта на ключ, и внутри ничто не напоминало о вчерашнем. Да, интересно было бы знать, что же подумали милиционеры, обнаружив тех двоих?

Он сходил в ангар, разрядил пистолет, тщательно почистил его, убрав копоть после выстрела. А если попробовать пострелять в ангаре или около него, слышно будет в соседней комнате? Мимоходом решил, что обязательно надо найти справочник и определить модель пистолета. И с самолетом пора разобраться. Ему уже определенно хотелось попробовать летать. Но для начала необходимо тщательнейшим образом изучить инструкции. А то полетит – с крыши на чердак, как сказал Гунька своему другу Незнайке.

Дольше задерживаться в ангаре Никита сегодня не стал, захватил бутыль из-под пива – еще пригодится – и вернулся в кабинет.

Едва он уселся в кресло и стал копаться в рабочих бумагах, как в дверь постучали. На пороге появился Василий Александрович. Зам был смущен и не знал, как бы поделикатнее задать мучивший его вопрос.

– Вы так неожиданно вчера появились. Супруга ваша позвонила и сказала, что болеете...

– Ну что вы, – как можно беззаботнее улыбнулся Никита. – Это она перепугала все. Родственники неожиданно нагрянули, я и решил взять отгул. Пошел в город за продуктами, а там хулиганы пьяные привязались. И как назло ни одного милиционера рядом. Насилу убежал. Не драться же мне с ними, сами посудите. И так уже неудобно получилось, несолидно – в шкафу прятался.

– А-а... ушли когда же? – не унимался зам.

– Сразу же и ушел. – Никита смотрел честным взором. – Вы, наверное, отлучались куда-то. В комнате никого не было.

– Да? – с сомнением сказал Василий Александрович. Но слова начальника опровергнуть не решился. Потом заговорили о текущих делах, явились остальные сотрудники, и день пошел обычным путем. В перерыве Никита никуда не ходил, взявшись изучать "Руководство по пилотированию". Написано оно было простым языком, без зауми и чрезмерного обилия специальных терминов. Все разбито да параграфы: "Запуск двигателя", "Прогрев двигателя", "Руление", "Взлет", "Пилотирование", "Заход на посадку", "Посадка". Отдельно была вынесена глава "Применение бортового оружия".

Никита читал и поражался – до чего все, оказывается, просто! Хоть сейчас садись и взлетай. Но понимал, что просто это выглядит только на бумаге. А реально лучше бы, конечно, начинать летать с опытным инструктором. Вообще-то инструктора найти наверняка можно. Но стоить это будет неподъемно. Так что придется самому.

И вот еще что. Насколько ему известно, подобное обучение начинается со штудирования материальной части. То есть конструкция, особенности, принцип работы, возможные неполадки. И главное: почему машина ездит, а самолет летает? Ну и надо это ему? Сейчас и ребенок знает, почему самолет в воздух поднимается. Конечно, когда-то ремонтировать технику придется. Но это когда еще. А сейчас главное – научиться летать. Во-первых, просто интересно. А во-вторых, мухи вконец обнаглели, жить не дают. Значит, нужны только самые общие сведения об устройстве самолета. Нужно быстрее взлететь, В нем появился азарт. Хочет летать и будет! Для начала все тщательно отработать на земле при, выключенном двигателе. А то запустишь его и начнешь кататься по ангару как дурак, пока в стену не врежешься.

Завтра суббота требуется отговорку придумать для жены, чтобы без помех заняться учебой. Он вспомнил ночную сцену и помрачнел. Нехорошо все-таки вышло. Мало ли что пьяная баба наболтать может! Нельзя все к сердцу близко принимать. Жене тоже нелегко. А тут еще он накануне, что называется, на бровях приполз.

Когда вечером все ушли, он не удержался, сбегал на пять минут в ангар, походил вокруг самолета, погладил обшивку фюзеляжа. Завтра, завтра займемся как следует.

Спускаясь по лестнице, он прислушался – нет ли кого в складе. Да ну, головы у них и сегодня должны болеть.

Дома царил арктический климат. Холодом веяло от выражения лица жены, от всей ее фигуры, когда Никита заходил в комнату, С ним демонстративно не разговаривали. Настроившийся было на примирение и обоюдное забвение обид, он, напоровшись на такой прием, тоже надулся. Не хочет разговаривать – и не надо! Подумаешь! Прощения просить ему не за что! Сами хороша!

Он ушел на кухню и больше в комнате не появлялся, попивая чай и прилежно изучая инструкцию. Уже лежа на раскладушке, не выпускал брошюру из рук, пока окончательно не сморил сон.

К конторе Никита подходил все же с некоторой опаской. Но и сегодня здесь было тихо, ничего тревожного. Здорово досталось арендаторам, если второй день в себя прийти не могут. Он почему-то был уверен, что и ночью здесь никто не появлялся. А не будут людей похищать!

Первым делом в комнате отдыха он достал из шкафа один пистолет и раскрыл толстый справочник Жука по стрелковому оружию, одолженный накануне у соседа. Долго листал его, пока наконец не обнаружил что-то похожее. Присмотрелся внимательнее – вроде бы он.

Та-ак, рисунок 50-7. Посмотрим по тексту. Вот ни фига себе!

"Пистолеты Кольта. Толчком в развитии автоматических пистолетов в Америке послужило, так же как и в Европе, появление здесь пистолетов системы Браунинга. Пистолеты Браунинга в США выпускались на оружейном заводе Кольта в Хартфорде, назывались сначала пистолетами Кольта – Браунинга, а со временем просто "кольтами". Начиная с 1900 г: пистолеты Кольта разных модификаций выпускаются под сильный патрон калибра 38, а затем и калибра 45. Затвор сцепленный. Расцепление затвора и ствола происходит после короткого хода ствола с одновременным его опусканием". Так, ну это вообще какая-то белиберда. А дальше что?

"Пистолеты Кольта быстро совершенствовались. Едва ли не с каждым годом появлялись все новые ихо бразцы, и, наконец, на вооружение в армии и флоте США принимается модель 1911 г. (М1911). Как "Гавернмент модель" ("Правительственная модель") она производится не только в Хартфорде, но и на других оружейных заводах США После модернизации в 1921 г. пистолет получает обозначение М1911А1 и до сих пор состоит на вооружении без существенных изменений. Калибр пистолетов М1911 и М1911А1 – 45АКП.

... Пистолеты Кольта имеют распространение во многих странах мира и более чем в двадцати из них официально приняты на вооружение. В Соединенных Штатах они, помимо того, что состоят на вооружении в качестве основного образца, служат базой для создания всевозможных коммерческих и спортивных вариантов".

Что еще можно найти? "Калибр – 45 (11,43 мм), длина – 216 мм, длина ствола – 127 мм, число нарезов – 6, начальная скорость пули – 262 м/с, скорострельность – 14 выстрелов в минуту, емкость магазина – 7 патронов, масса – 1100 г".

Он с уважением рассматривал оружие. Конечно, никакой маркировки, никакого клейма, но тем не менее это самый настоящий "кольт", в просторечии – "армейский". Мощная машинка. 45-й калибр – это вам не комар начхал. Понятно, почему бритый бандит после выстрела и не думал сопротивляться.

Только вот что. Если пистолет американский, да и джип тоже, то какой же тогда самолет? И если тоже американский, что все это может значить? И тут янки свою мировую экспансию развивают? Даже до наших мух их лапы загребущие дотянулись?! А он, получается, империалистическая марионетка, которую дергают за нитки воротилы с Уолл-стрит! Ну, блин! Сейчас бы того длинного изобретателя сюда. Уж он бы с ним поговорил с помощью американского оружия о его американских хозяевах! Холуй вашингтонский! Шпион и провокатор! Сунуть ему ствол в нос и ехидно так поинтересоваться: "А сколько же тебе зеленых сребреников за меня отвалили, иуда?" Потом взять за шкирку – и в госбезопасность: "Получите агента!"

Хотя нет, в госбезопасность нельзя. Ангар отберут, полетать так и не придется. Еще и из Никиты всю душу вынут допросами. Знаем мы их. Никакого исторического доверия. Ведь ни за что не поверят, что ему за просто так ангар вручили со всеми причиндалами (в том числе и с оружием). Доказать ничего не смогут, но так ли уж нужны им доказательства? Всегда не нужны были, а сейчас вдруг понадобились? Ха-ха... Нет уж, никого он ловить не будет и никуда докладывать не пойдет. Позже сам разберется, кто здесь чья марионетка. Главное сейчас – научиться водить самолет. Или нет – управлять самолетом. А может, лучше – летать на самолете?

Американцев он не любил. И хотя признавал за ними некоторую прогрессивность во взглядах и техническое новаторство, все равно кривился, когда говорили восторженно об американских достижениях и приверженности американцев своей стране. Вот в каком-то фантастическом фильме речь идет о вторжении инопланетян и герою предлагают сделать нечто мужественное. А он спрашивает, засранец: "А это не повредит Соединенным Штатам, сэр?" То есть на весь остальной мир ему начхать. Русский в подобной ситуации непременно поинтересовался бы: "А это не повредит нашей планете?" И безо всякого "сэра"! Так уж мы воспитаны.

И потом, что это они носятся со своей "страной равных возможностей"? Да еще всем в глаза этим тычут. Неужто такие наивные и сами в это верят? Как же, равные. Есть у тебя богатый папочка за спиной – все получится. Нет – гуляй вальсом. Совсем как у нас.

Никита убрал оружие на место, закрыл справочник и отправился к самолету. Не показался он ему американским. Было в крылатой машине что-то родное, залихватское и одновременно разгильдяйское. Чувствовалось, что самолет летать может и летает здорово. Так, что никакому "Мустангу" и не снилось.

Немного робея, он залез на плоскость и заглянул в кабину. Ну что же, сиденье, ручка управления, педали, приборная доска – все как полагается. Черт, не нашел справочников по авиатехнике. Сейчас бы увереннее себя чувствовал. Да некогда было из-за приключений. Он открыл фонарь, еще раз осмотрел кабину. Все свежее, новое, пахнет краской, кожей. Новенький самолет, будто только что из цеха.

Сиденье безопасное, это только на реактивных самолетах катапульты установлены. И хорошо. А то, не дай Бог, сработает пиропатрон нечаянно – так и влипнешь в потолок. Были прецеденты, он еще по срочной службе помнил.

Ну, пора и обживать машину. Он осторожно перекинул ноги через борт и устроился на парашюте, заменявшем сиденье. Лямки сейчас застегивать не надо, еще успеется.

А в общем, все просто. Ручка влево, ручка вправо, на себя, от себя. Стандарт. Наш, наш самолет! Все надписи и обозначения на русском. Вот и отлично, а то как бы он английские разбирал? Заодно и чувство патриотизма удовлетворено.

Около часа Никита осваивался в кабине. Потом вылез, проверил, прочно ли стоят колодки под колесами. Все было как следует. Он вышел из ангара, присел у стены. Покопался в нагрудном кармане рубашки, достал сигарету. Стеклянная поверхность настольного аэродрома простиралась перед ним. Если начнутся полеты, обязательно нужно будет сделать разметку, чтобы взлетать и садиться не как попало. В каждом деле необходим порядок. А в авиации – особенно. Вообще нужно сразу поставить себе за правило: дисциплина и еще раз дисциплина. Хоть и говорят, что там, где начинается авиация, кончается дисциплина, все это так, пустые слова. Техника разгильдяйства не прощает.

Никита поднял голову, посмотрел вверх. Где-то высоко просматривался потолок и белели трубки дневного света. Отсюда они казались вполне обычного размера. А все-таки жаль, что нет здесь голубого неба и облаков...

Хватит резину тянуть! Только время зря уходит. Он решительно прошагал к самолету, забрался в кабину. На колени положил инструкцию. Что первым пунктом значится? Запуск двигателя. Запускаем.

Часов около шести вечера Никита лежал на кушетке в комнате отдыха в изнеможении. В общем-то, все получалось. Двигатель запускался и выключался без проблем. Но, когда, погоняв его на разных режимах, он решился убрать колодки и попробовать немного порулить, тут-то все и началось. Самолет упорно не хотел поворачивать в нужную сторону, кружился по ангару, заставляя Никиту постоянно жать на тормоз, и норовил врезаться в стену или зацепить джип. Тогда он плюнул на рискованные попытки, подсоединил водило к заднему колесу и с помощью джипа выволок самолет на открытое пространство. Здесь можно было разгуляться как следует, не боясь въехать куда-нибудь крылом. Весь день, с небольшими перекурами, он раскатывал по стеклянной поверхности своего аэродрома и наконец наловчился настолько, что рискнул зарулить в ворота ангара. Только разворачиваться не стал, бросил самолет носом к задней стенке. А сам, еле вывалившись из кабины и чуть не упав от усталости с плоскости, кое-как добрался до кушетки. Он умирал от голода и ругал себя за недогадливость. Ну что стоило захватить парочку бутербродов?