Текст книги "Небо под потолком"

Автор книги: Игорь Берег

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

Глава 18

Он остановил машину метрах в пятидесяти от здания и, закурив, стал разглядывать возвышающуюся громаду. Света в окнах не было, только этаже на десятом горели в ряд сразу три бело-желтых прямоугольника. Может быть, там? Может. Или нет. Надо проверять самому. А мало окон светится потому, что сегодня все еще воскресенье. Удивительно длинный день выдался.

Нет, мысль о самолете определенно придется оставить. Ни снаружи, ни внутри летать не получится. Вентиляционные и лифтовые шахты использовать под это дело нельзя. Там препятствий всяких полно, не говоря уже об отсутствии подходящих мест для посадки. И через закрытые двери на "Мухобое" не проникнешь. Надо действовать просто и незатейливо, с оружием в руках. Опыт у него уже есть, Вахтанга-то освободил?

Решив осмотреть объект будущих действий поближе, Никита захлопнул дверцу машины и, неспешно прогуливаясь, двинулся в обход "нефтяного дома". Располагался тот на углу, и две стены выходили на оживленные в это вечернее время улицы. Подростки перекликались, хохотали хриплыми, ломающимися голосами, тискали своих юных девиц. Из многочисленных "мыльниц" неслась рваная, какая-то дерганая музыка. Кое-где под деревьями стояли кучки рэперов в головных платках, и оттуда доносился сладковатый, тревожащий запах. По тротуарам ошалело носились на роликах совсем уж юные пацаны и девчонки, ухитряясь не налетать друг на друга.

Никита чувствовал себя среди этой молодой поросли оттаявшим из вечной мерзлоты мамонтом. А ведь не так уж и давно (по историческим меркам, естественно) он и сам с друзьями шатался вечером по местному "броду", глупо хохотал и вытряхивал из карманов мелочь на бутылку дешевого вина. И неправильно набитая папироска, случалось, гуляла по рукам. А взрослые говорили, качая головами, что ничего путного из той молодежи не получится. Но вышло как всегда. Кто-то пропал в жизненных водоворотах, кто-то выплыл. Он сам не стал ни пьяницей, ни наркоманом. Обычный средний человек. Из таких и складывается общество. Гении и звезды – пена на кружке крепкого напитка жизни, брызги над перекатами вечной реки. Опадает пена, а напиток не теряет своей крепости, разлетаются брызги, а река все течет.

Попасть в здание можно было лишь через центральный вход. Окна нигде практически не открывались, по фасаду часто торчали коробки кондиционеров, оставшихся еще от "Крайнефтегаза" и не снятых по причине их старости. Еще один аргумент против использования самолета. Через кондиционер не просочишься. А центральный вход по причине воскресенья закрыт. Хотя сторож там должен присутствовать. Какой-нибудь зануда пенсионер, свято соблюдающий принцип: "Чтобы и мышь не проскользнула!" И тут хоть тресни – раз нельзя, значит, не пустит. Нужно придумывать хитрую хитрость. Никита присмотрелся внимательнее к торцу здания. Так, вот это может пригодиться. Только не забыть бы перчатки.

Он сел в "Форд" и поехал к своей конторе. Там было все по-прежнему. Дверь склада прикрыта, на втором этаже тоже никого. Кому это в голову придет являться на работу в воскресенье. Кроме него, полоумного летчика, конечно.

В ангаре Никита переоделся в летный комбинезон, который с натяжкой мог сойти за рабочий, особенно при слабом освещении, собрал сумку инструментов. Сунул в карман пару летных перчаток. Со служебным удостоверением вышла заминка. В конце концов, роясь в столе в поисках чего-то подходящего, наткнулся на читательский билет, выписанный недавно, когда он искал литературу об осах. Это могло подойти, потому что на обложке так и было написано: "Удостоверение". Видимо, по бедности, дирекция библиотеки не смогла заказать корочки для настоящих читательских билетов и использовала, что подвернется. Ну, если не очень вглядываться...

К стеклянным дверям, запертым изнутри металлической штангой, он подошел твердым шагом и требовательно постучал. Подождал немного и стукнул еще. Полуосвещенный вестибюль был пуст. Неужели у них тут и вахтера нет? Или спит где-то, старый черт?

За стеклом мелькнула тень, и Никита увидел, что это никакой не пенсионер, а вполне привлекательная девица лет двадцати пяти. Накинув на плечи вязаную кофту, она не спеша подошла к дверям, приблизила недовольное сонное лицо.

– Чего надо?

– "Горэлекгросеть"! – уверенно представился Никита и для убедительности помахал читательским билетом. Который тут же и спрятал,

– Ну и что? – невозмутимо вопросила девица.

– В сети произошел скачок напряжения, проверяем все учреждения на предмет возможных коротких замыканий.

Дурацкий старый прием, избитый до того, что авторы детективов уже стесняются употреблять его в приключениях своих героев, изобретают способы позаковыристее. Но кто сказал, что в реальной ситуации надо придумывать нестандартный ход, когда и прежний подойдет для такой бравой охраны?

Он мало понимал в электричестве, мог разве что перегоревшую лампочку сменить и сейчас говорил то, что по терминологии более-менее подходило к случаю.

Сторожиха скривилась. Не хотелось ей беспокоиться по таким пустякам.

– Нет у нас никаких замыканий! Закрыто все. Завтра приходите.

– Тогда подпишите документ, что отказались пускать в здание представителя "Горэлектросети", – нагло заявил Никита и сделал вид, что полез в сумку за бланком. – Это на случай возгорания, чтобы мне потом под суд не идти, – пояснил он ошарашенной таким поворотом дела девице. – Свет-то мигал?

– Да нет вроде, – растерянно пожала она плечами.

– Мигал, мигал, – уверил ее лжемонтер. – Ты, подруга, дрыхла просто без задних ног, вот и не видела. Ну, будешь акт подписывать? Или все же пустишь?

Сопротивление было сломлено. Ворча под нос: "Дрыхла! И ничего не дрыхла! Книжку читала, а не дрыхла! Много вас, умных!" – и так далее, она сняла запорную штангу и отступила в сторону. Никита вошел.

– Ну, где у вас тут щитовая? – деловито поинтересовался он. – Да ты не переживай. Дел-то – на двадцать минут. Думаешь, мне охота сверхурочно работать? Кто на что учился. В конце коридора дверь? Ладно, сам найду. Иди, дальше книжку свою читай. Уходить буду – позову.

Все получилось, как он и задумывал. Конечно, со временем Серафим поставит здесь настоящую охрану. Мимо его орлов действительно мышь не проскочит. А пока довольно этой полусонной техи, которой вообще на все плевать, лишь бы выспаться дали. Сейчас наверняка опять уляжется. И Никите это на руку.

Для видимости он все же нашел щитовую, которая оказалась незапертой, разложил там свои маскировочные инструменты. Подождал минут пять, передернул затвор "кольта", в карман сунул пять запасных обойм, обмотав их носовым платком, чтобы не брякали, и выскользнул в коридор. Свет в комнате тушить не стал, в случае чего пусть думают, что электрик где-то здесь, в туалет, например, пошел.

В коридоре было тихо. Держась у стены, Никита прокрался назад, к вестибюлю. Деваха действительно, подложив под щеку ладонь, сладко спала на узеньком диванчике за перегородкой пустого гардероба. Порядок, можно спокойно работать.

Наверх вели две широкие лестницы в разных концах холла. Обычно, если в здании работает мало людей, двери, выходящие на одну из лестниц, запирают. А зачем? Боятся, что ступени сотрутся? Или чтобы уборщицам меньше хлопот было? Никита выбрал ту, что находилась ближе к нему.

Поднимался он так, чтобы его не мог увидеть в лестничном проеме человек, стоящий на следующей площадке. На лестнице было темно. Держа пистолет стволом вверх, он шагал по ступеням из мраморной крошки, стараясь не споткнуться, и до звона в ушах вслушивался в тишину ночного здания.

Выше десятого этажа лестницу перекрывала решетка с большим висячим замком. Это еще зачем? Оберегают пустующие помещения от возможного разграбления? Далеко не факт. Замок – просто видимость, что за решеткой никого нет, а открыть его вполне можно и изнутри. Надо очень тщательно проверить.

На всякий случай он обошел весь десятый этаж. Все двери закрыты, везде свет потушен. Никого здесь нет. Значит, ошибся, считая этажи. Три окна светились на одиннадцатом. Там и надо искать. Никита осмотрел решетку и замок и понял, что здесь ему не пройти. Специальных силовых кусачек, которыми можно было бы перерезать прутья или дужку, у него не имелось. Да и шум бы при этом получился. А действовать необходимо предельно тихо. Если Алла здесь, то ее охранники могут всполошиться.

Окна в "нефтяном доме" если и открывались – там, где не было кондиционеров, – то поворотом всей рамы. Вскрывать дверь в какой-нибудь из кабинетов не стоило по причине все того же лишнего шума. А вот туалет был незаперт. Осторожно повернув ручку окна, Никита выглянул наружу. Все как он и рассчитывал.

Десять этажей – не шутка. Если брякнешься, мешок с костями останется, как после прыжка, когда не раскрывается парашют. Но на этот случай он и прихватил кусок веревки длиной метров восемь. Для страховки должно хватить. Один конец обвязал вокруг пояса, другой затянул на трубе батареи парового отопления. Попробовал крепость узлов. Ну, с Богом!

С подоконника Никита шагнул на узенький карниз, обвивавший здание на уровне окон каждого этажа, этакое архитектурное излишество. Покачал раму и решил, что его вес она не выдержит. Да еще и в сторону может неожиданно поехать. В метре от окна висели тросы ремонтной люльки, использовавшейся еще в незапамятные времена, да так и забытой на доме. Тросы поржавели, но его вес должны были выдержать. Он ухватился за один, подергал, навалился сильнее. Держит, хотя и раскачивается совершенно ужасно. Как это делается? Вот так? Упираясь подошвами в стену и перехватывая трос руками в перчатках, Никита полез вверх. А ничего, получается. Только перчатки потом выбросить придется. Даже сквозь их кожу чувствовались растрепанные металлические нити. Вниз он старался не смотреть. Не то чтобы голова могла закружиться, но просто ни к чему лишнее напоминание о том, сколько этажей до асфальта. У него получалось неплохо, не зря лазил с диверсионными целями в осиное гнездо.

Через три минуты Никита стоял на карнизе, проходившем по одиннадцатому этажу. Ему не хотелось думать о том, что окно в туалет здесь может быть запечатано наглухо. Если на этаже есть люди, они непременно должны окно открыть. Кто будет нюхать последствия дряхлеющей канализации, когда есть возможность проветрить сортир. Только бы никого в этот момент не было на унитазе.

Рама повернулась с едва слышным скрипом. Он быстро запрыгнул внутрь, отвязал от пояса веревку и тут же достал пистолет. Вот теперь начнется главное представление. До сих пор он преодолевал, так сказать, естественные трудности. С людьми будет потяжелее. Даже если они не ждут ниоткуда опасности.

Очень далеко, в самом конце коридора, из-под двери пробивался лучик света. Да, тут и спрятаться негде в случае чего. Ну а если быстро пробежать по коридору, выбить ногой дверь и, пальнув в потолок, заорать: "Ложись, всех перестреляю!"? Сколько их там и те ли это, кто ему нужен? Может, вообще какие-нибудь тихие бизнесмены, которым ночевать негде, комнату оккупировали? И тут врывается он с безумными глазами и "кольтом" в кулаке. То-то потом люди будут штаны стирать. Или еще лучше. Ушли хозяева и свет забыли потушить. И он опять же влетает с безумным взором. Прежде всего разведка. Для этого все равно придется подбираться поближе.

На его счастье, никто из комнаты не вышел, пока он на носочках бежал к дальнему концу коридора. Прижался к стене у двери, из-под которой выбивался свет. Кто-то там был, это точно. Слышны были голоса нескольких людей. Тон спокойный, неторопливый, но о чем говорят, разобрать невозможно. Вламываться так, с налету, не стоит. А ну-ка попробуем соседние двери.

Принцип Ларошфуко продолжал действовать. В смежную комнату Никите удалось проникнуть без труда. Полной темноты там не было. Глаз различал конторскую мебель, несколько шкафов у стен, три более светлых прямоугольника окон. Надо полагать, помещения здесь все аналогичные. Вот теперь бы к соседям заглянуть.

Архитектор "нефтяного дома" карниз вокруг каждого этажа придумал явно с умыслом. Неширокий, он был тем не менее чрезвычайно удобен для того, чтобы подглядывать, что происходит в других комнатах. Если бы, конечно, нашелся псих, желающий прогуливаться по нему, как Никита, на уровне одиннадцатого этажа. Да еще и ночью. Помня о том, что теперь страховочной веревки у него нет, он плотно прижимался к стене. На счастье, даже здесь, на высоте, ветер был не очень сильным.

Тому, что сейчас вытворял, Никита уже и не удивлялся. Он просто старался спасти любимую девушку. И если для этого необходимо было прикидываться электромонтером и пробираться по карнизу высотного здания, что ж, он делал это, как сделал бы гораздо большее. У него не хватало опыта в подобных приключениях. Но его отсутствие заменялось смекалкой и готовностью к действиям. Надо – значит, сделаем.

Кондиционер здесь стоял и исправно жужжал. Дьявол, из-за этого жужжания ничего нельзя услышать! Конечно, они комнату с "кондером" выбрали, чтобы держать пленников, другого и ожидать не стоило. Ну, хоть посмотреть можно. Никита опустился на колено и заглянул в окно.

Он не угадал. Эта комната не походила на соседнюю. Хотя бы тем, что была неплохо обставлена мягкой мебелью. В углу светился экран "Тринитрона", на котором кто-то кому-то энергично бил морду. Перед ящиком, закинув ноги на низкий столик, в кресле валялся широкоплечий черноволосый парень. Лица его Никите видно не было. Второй сидел почти у самого окна. Он как раз разговаривал по мобильному телефону. И был это... да, точно, Пелевин. Тот самый, которого он так удачно приложил на кладбище,

– Здорово, приятель! – прошептал Никита, хотя мог бы говорить и в полный голос, все равно в комнате не услышат. – Вот ты где устроился. Ну как, ничего не болит? А должно бы. Придется повторить урок, чтобы знал, как к девушкам приставать.

Он, стараясь не очень высовываться, внимательно осмотрел комнату. Никого в ней больше не наблюдалось. Но была еще одна дверь. И за ней соответственно другая комната. А там кто? Может быть, Алла? Скорее всего, потому что присутствие джинсового убийцы с кладбища ясно говорило, что Серафим тут очень при чем. Заглянуть в соседнюю комнату нельзя, придется пройти перед окнами этой, могут увидеть.

Так сколько же их тут? Только эти двое или есть еще? Его очень беспокоила соседняя комната. Там свет не горел. Алла спит? Или ей вкололи что-нибудь, чтобы не возиться лишний раз. У этих ребят, наверное, есть соответствующие препараты. Вот так потом и под венец отправят. Словно зомби. Потому что по своей воле она точно не пойдет, подбери ей Серафим красавца из раскрасавцев. В этом Никита был уверен на все сто.

Ему не хотелось поднимать пальбу. Нужно провернуть все тихо и так же тихо убраться отсюда, чтобы спохватились только утром. Но как получится. Ради Аллы он готов был и прибить того же Пелевина. Семь бед, один ответ.

Место для раздумий было не очень подходящее. Одно неосторожное движение – и придется изображать Икара, слишком близко подлетевшего к солнцу. С той разницей, что внизу отнюдь не море. Он вернулся к окну, из которого вылез, сел на подоконнике. Нет, ну в самом деле, зачем Серафиму здесь много людей держать? Ведь он уверен, что о его схоронке никто узнать еще не успел. Так что вряд ли готовился к штурму убежища на одиннадцатом этаже. А две "гориллы", даже хорошо тренированные, не очень крепкий заслон при неожиданной атаке. Если действительно засесть в туалете и дожидаться, пока кому-нибудь приспичит, – можно всю ночь просидеть. Надо работать сейчас, и как можно быстрее. Как это было в древнем анекдоте? Сначала ошарашить, а потом озадачить. Давайте попробуем ошарашить.

Он достал пистолет, проверил его, снял с предохранителя. "Кольт" бьет громко, вахтерша внизу обязательно всполошится, а черт ее знает, какие у нее инструкции на случай шума в здании. Эх, глушитель бы. В боевиках у героев всегда масса глушителей ко всем видам оружия. А к "кольту" этой модели существует такой довесок?

Конструктор ангара не рассчитывал, что пилот "Мухобоя" будет проводить тайные операции. Не предусмотрел дядя. Да он вообще много чего не предусмотрел.

Жалко, что для процесса ошарашивания нельзя использовать маску. Очень не хочется светиться перед Серафимовыми архангелами. Но другого выхода нет. Пойдем так. Сунув пистолет в боковой карман и несколько раз попробовав его быстро выхватить, Никита пригладил ладонью волосы, постарался сделать самое безмятежное выражение лица и вышел в коридор. Жаль, инструменты внизу остались, с ними было бы убедительнее. Он подошел к соседней двери и несколько раз уверенно стукнул в нее костяшками пальцев. Телевизор в комнате продолжал изрыгать звуки ударов, перемежающиеся выкриками "Fuck!" и "Sheett". Потом звук стал тише, и дверь распахнулась. На пороге стоял тот черноволосый, что раньше сидел в кресле. Лицо у него было растерянное. Растеряешься тут, когда поздно ночью на закрытом этаже вдруг кто-то стучит в дверь. А ты в полной уверенности, что никого здесь быть не может, и нападения не ожидаешь. Никита постарался улыбнуться пошире.

– Здорово, мужики! Электрика вызывали? А сам в это время как бы нечаянно отодвинул парня в сторону и вошел в комнату.

Черноволосый озадачился еще больше. Растерянный вид был и у Пелевина. На это Никита и рассчитывал. Он напряженно ждал, не появится ли из смежной комнаты еще кто-то. Но нет, на его голос никто не вышел. Значит, двое.

– Э, ты кто такой? – наконец опомнился Пелевин.

Никита посмотрел на него невинно.

– Ты что, глухой? Электрик я.

– Какой, на хер, электрик?! – начал заводиться черноволосый.

Оружия у обоих видно не было. Сидят себе ребята в тишине и покое, чего пушками махать?

Пришлось выдать им ту же легенду, что и вахтерше, только добавив, что внизу он все уже осмотрел, а теперь поднялся сюда, проверить помещение, в котором горит свет.

– Нет, ты как сюда попал? – не унимался Пелевин. – Там же решетка!

– А нет там никакой решетки, все открыто, – пожал плечами Никита.

Пелевин сверкнул глазами на напарника.

– Это ты, мудак, замок не закрыл?

– Да закрывал я все, гадом буду, Витек! – возопил тот. – Вот он, ключ!

Теперь Никита знал и это. Пригодится для отступления. Все разведано, пора переходить к решительным действиям. Черноволосый уже оправился совершенно. Перед ним стоял обычный лох-труженик, которого надо было наладить отсюда побыстрее. Он протянул пятерню и взял Никиту за лацкан комбинезона.

– Ну-ка ты, электрик, вали откуда пришел. Тут все в норме, помощь не требуется. Давай, мухой.

– Не-ет, мужики, – не сдавался электрик. – Вы как хотите, а я должен проверить. Что потом, из-за вас по мозгам получать?

При этом он прижал кисть, схватившую его, к себе, делая вид, что старается ее оторвать от ткани комбинезона.

– Ты не потом, ты сейчас по мозгам получишь, если не отвалишь! – еще больше разъярился черноволосый.

Он сделал шаг вперед, теряя при этом устойчивость, и Никита, крепче ухватив его за запястье, присел и резко повернулся, выворачивая державшую руку в локте и плече до хруста в суставах. Прием простой и эффективный, если хочешь освободиться от захвата и подчинить себе противника. Только сейчас ему нужно было не подчинить, а обезвредить одного из сторожей Аллы. Бандит взвизгнул и сел на пол. Готов! Не мешкая, Никита выхватил пистолет и навел его на Пелевина. Тот свое оружие достать не успел, смотрел круглыми глазами, не понимая, что это происходит с электриком и приятелем.

– Живо, руки в гору! – рявкнул Никита во весь голос. – Положу на месте, суки!

В этом месте хорошо бы было пальнуть в потолок для вящего эффекта, но шум, шум!

Вид грозного оружия подействовал. Пелевин нехотя поднял ладони. Его напарник баюкал неестественно вывернутую руку и тихо подвывал от боли. Вряд ли Никите удалось сломать ее, но какой-то сустав был определенно поврежден.

Он скомандовал:

– Ты, урод, осторожно достал свою пушку. Двумя пальцами, слышишь? И осторожно кинул на диван, подальше от себя! Вот так, умница. Не хочешь дырку в башке получить? Тогда стой и не рыпайся. Где девчонка?

Пелевин со скучающим видом уставился в потолок. Был он, без сомнения, воробьем стреляным, и напугать его до заикания видом пистолета представлялось вряд ли возможным. Надо было не спускать с него глаз – обязательно постарается что-нибудь выкинуть. Никита пнул сидевшего на полу.

– Ну, говори!

Но тот тоже делиться информацией не хотел, несмотря на травмированную руку. Никита даже растерялся немного. Что, прикажете пытать этих козлов? Он знал, что для него это будет очень трудно. Однако главное было не подавать вида, не уменьшать давления и не давать им опомниться.

– Ладно, не хотите говорить – вам же хуже. Тебе, – он кивнул поврежденному, – я сначала прострелю ногу. А то вдруг бежать соберешься. Да и тебе, – это второму, – пулю в ногу надо засадить. Знаю я вас, резвых.

– Слышь, – подал голос Пелевин, – шел бы ты отсюда подобру-поздорову. Даже не представляешь, на кого ты хвост поднимаешь. Ведь и тебе руки-ноги поотрывают. А заодно и голову.

– Правда? – беззаботно улыбнулся Никита, хотя в груди от этих угроз шевельнулось что-то скользкое и противное. – А вам-то что за радость? Я ведь обоих положу здесь и не задумаюсь. Чтобы руки-ноги сохранить.

"На что же они надеются? – подумалось ему. – Ведь действительно при таких обстоятельствах нужно свидетелей убирать. Они так бы и поступили. А чего от меня ждут? Что пожалею и отпущу с миром? Я, конечно, это и собираюсь сделать, но они-то не знают! Нечисто тут, подлянкой пахнет".

Так или иначе, но темп терять было нельзя. Оставалось самому заглянуть в смежную комнату. Никита примерился и шарахнул рукояткой пистолета по затылку сидевшему. Как это делается, он видел лишь в кино, а экранным ударам нельзя доверять. Там по полчаса могут давать друг другу в глаз, а потом никаких синяков не остается.

Но в данном конкретном случае тяжелый "кольт" сработал как надо. Черноволосый хрюкнул и ткнулся носом в пол. Он дернул стволом.

– Отойди в угол, урод!

Пелевин все еще не потерял надежды запугать незваного гостя или хотя бы договориться.

– Ты хорошо подумал, орелик?

– Подумал, подумал, не твоя это забота, – пробормотал Никита, следя за тем, как "горилла" медленно отступает. Потом подобрал с дивана пистолет, не глядя сунул в карман.

– А теперь руки за голову и на колени, лицом к стене! Ну, кому сказано! Быстро, быстро!

Тот, всем своим видом выказывая презрение, двигался не спеша, но приказание выполнил. Приложить и его по затылку? Ладно, на потом оставим. Никита шагнул к двери в комнату и услышал за ней очень знакомый звук – писк сотового телефона и еле различимый мужской голос. Ах ты, черт! Значит, еще один есть! Погано, очень погано. Он ударил ногой в дверь, уже готовый к тому, что сейчас все-таки придется стрелять, а дальше уже действовать как Бог на душу положит.

В комнате было темно. Свет, падающий в открытый дверной проем, не позволял разглядеть всего, но главное он увидел. В углу стояла кровать, и от нее поднимался человек, державший в одной руке телефон, а другой наводивший на вошедшего какое-то оружие. Еще мгновение, и Никита бы выстрелил, но послышался тупой удар, человек уронил пистолет и, качнувшись, с грохотом обрушился вниз. Никита не успел еще поразиться этой чертовщине, как на шею ему кинулась Алла, твердившая лихорадочно:

– Я знала, я так и знала, что ты меня найдешь!

Она целовала его в губы, глаза и все шептала и шептала. Что-то твердое упиралось ему в спину, он осторожно снял руки Аллы со своих плеч и увидел, что в ее кулаке зажата бутылка из-под шампанского. Вот в чем выгода стеклянной тары: полная разлетается от удара по голове мгновенно, а пустой даже дюбеля в бетон можно забивать. По крайней мере Никита, в бытность студентом, так именно и поступал, обустраивая комнату в общежитии. А где студенту молоток взять? Одета Алла была в тесные джинсы и клетчатую рубашку. Где же они ее прихватили?

– Молодец, что успела ему по башке дать. Я бы, конечно, выстрелил, но нам лишний шум ни к чему. Пошли, надо выбираться отсюда.

– А где Лавр, ты разве не с ним?

Никита ухмыльнулся.

– Если бы твой Лавр узнал, что я сам сюда пришел, мало бы мне не показалось.

– Так ты что, в одиночку их? – не поверила Алла.

– А то как же, – самодовольно подтвердил Никита. – Мы ребята дюже крутые, нам и больше нипочем.

– Тогда бежим отсюда скорее, сейчас им подмога подъедет! Валька по телефону вызвать успел, – всполошилась девушка.

– Какой Валька?

– Вот этот, которого я бутылкой шандарахнула!

Никита с ненавистью наступил на черную коробочку "Моторолы", придавил сильнее, до хруста. Действительно, пора удочки сматывать.

Все-таки Пелевину тоже досталось пистолетной рукояткой по затылку. Когда Никита с Аллой вышли в комнату с мебелью, тот по примеру оглушенного бутылкой Вальки что-то лихорадочно бормотал в трубку. "Да что же это такое?" – возмутился внутренне Никита, когда кладбищенский убийца, получив свое, съехал по стене. У каждого бандюги задрипанного мобильник в кармане, а честному человеку и не снится сие достижение цивилизации! Хотя, если вдуматься, на кой пес ему сотовый телефон или, к примеру, пейджер? Куда он звонить будет или кто ему чего срочного и сверхважного передаст? Вот машина бы пригодилась, маленький джип из ангара большим не сделаешь. Да и с машиной при его окладе денежного содержания одни хлопоты, которых значительно больше, чем удовольствия. Бензин, ремонт, штрафы, гараж или платная стоянка. Да и угнать могут, сейчас это запросто, никакая сигнализация не поможет.

Все эти мысли проходили в сознании где-то вторым планом. В реальности же он, увлекая Аллу за собой и не давая ей рассказывать о злоключениях в лапах похитителей ("Потом, потом, сейчас драпать надо, как французам из Москвы!"), достал ключ из кармана еще не очнувшегося черноволосого и побежал к лестнице. Эх, если бы лебедка строительной люльки работала! Но и так все должно пройти гладко, если успеют из здания выскочить до прибытия Серафимова воинства.

Не получилось. Когда они почти уже добежали до первого этажа, в двери вестибюля замолотили сразу несколько кулаков. Ор стоял несусветный, пока еле продравшая глаза сторожиха шла отпирать. Никита с Аллой на буксире нырнул в коридор первого этажа и укрылся в щитовой. Как он и предполагал, расспрашивать заспанную вахтершу о ночных визитерах никто не стал, все скопом кинулись вверх по лестнице. Вот сейчас был самый подходящий момент для того, чтобы выскользнуть незамеченными на улицу.

Оказалось, что на одиннадцатый этаж ломанулись не все. Опытные парни оставили внизу двух своих, и те расположились прямо у входа в здание, настороженно озираясь по сторонам и держа наготове короткие неприятного вида автоматы. Их ошарашить было нельзя, Никита это понял сразу.

Он попробовал открыть окно в щитовой. Нет, заперто наглухо. И стекло такое толстое, что, если его разбить, охранники в вестибюле непременно услышат. Что же делать?! А время уходило с катастрофической скоростью. Сейчас наверху разберутся, что птички выпорхнули, и дадут знать вниз. А потом тщательно перероют все кабинеты и комнаты.

Со стороны вестибюля послышался шум, потом зазвенело разбитое стекло, и тут же негромко, но очень злобно затявкали короткими очередями автоматы охранников. Никита встрепенулся. Что там происходит? Еще кто-то подъехал? Ну что же, враги наших врагов должны быть нашими друзьями. Или хотя бы отвлечь врагов на несколько минут. Они с девушкой подобрались к углу коридора. Перестрелка была не очень интенсивной, но все. же пули по вестибюлю посвистывали, с зудением отлетая от мраморных стен. Сторожиха, перепуганная насмерть, вопила о помощи из-за барьера гардероба. А Серафимовы воины, укрывшись за выступами стен, стреляли куда-то на улицу. Большие стекла уже разлетелись в куски. Кто нападал на "нефтяной дом" и с какой целью, понять было сложно.

Охранники, расстреляв короткие магазины своих автоматических пукалок, отступили в глубь вестибюля и бросились бежать по лестнице, под прикрытие своих братьев по оружию. Никита решил, что выходить пока еще рано, могут пристрелить под горячую руку. А не лучше ли сейчас вернуться в щитовую, высадить там стекло (одним больше, одним меньше, какая разница) и улизнуть?

Через разбитые окна с улицы нырнули несколько темных фигур с пистолетами в руках. Первой их опознала Алла.

– Да это же Федюня с Гошей! – выдохнула она на ухо Никите. – И еще люди Лавра!

– Никак тебя прибыли спасать! – хмыкнул Никита.

Его одолели сомнения. Показаться сейчас? А как Л.М. на это прореагирует? Он во, целую армию собрал, "нефтяной дом" штурмом берет. А тут наглый одиночка, который и так постоянно под ногами мешается, все сделал. А не надрать ли ему за это задницу вместо благодарности? Тем более что старался он не для Носорога, а исключительно в своих корыстных целях. Надрать, надрать! И ведь надерут, им это как два пальца...

Но предпринимать что-то уже было поздно. Алла, не разбиравшаяся в ситуации, выскочила из коридора.

– Гоша! Федюня! – кричала она радостно. – Вы где же ходите, обормоты? Меня тут похищают, спасают, а вы и ухом не ведете! Живо сюда.

Люди Л.М. ощутимо задергались. Действительно, чепуха получается. Приготовились с боем на этажи прорываться, а и не нужно уже. Все за них сделано, похищенное сокровище свободно. По-дурацки это как-то, пацаны, никакой возможности геройство проявить.

Федюня подошел ближе.

– Это вы, Алла Дмитриевна? А с вами кто? Никита показался.

– А, наш пострел и здесь поспел, – с досадой сказал телохранитель. – Ты, паренек, во все дырки затычка. Когда только угомонишься?

– Да вот, – не без злорадства развел руками Никита. – Вы же спите без меры, приходится вашу работу выполнять.

– Поговори еще, шустряк, – нахмурился Федюня. – За тобой еще должок имеется. Да не один. Помнишь? А теперь говори, много их там? – Он кивнул на лестницу.

– Не знаю, – пожал плечами Никита. – Я троих уложил. Двое вестибюль охраняли, а сколько наверх побежали – не знаю. Не трогали бы вы их. Все ведь закончилось. Да и милиция сейчас наверняка на выстрелы приедет.

Но охранник голосу разума не внял.

– Твой номер седьмой. Сами знаем, что делать. Серега, бери Аллу Дмитриевну и вези к хозяину.

Парень в камуфле кивнул.

– А с этим что делать?

Федюня осклабился.

– А выведи его на улицу и дай пендаля, чтобы бежал до дому без остановки,

– Но-но, – сказал Никита. – Я вам дам – пендаля. Так ноги из задниц и повыдергиваю. Ишь вояки!

– Чего-о? – протянул Серега. – Да я тебя...

– Ну хватит! – укоротил его старший. Он, похоже, не забыл, чем кончаются угрозы Никите. – Отпусти его, а сам вези Аллу Дмитриевну. За мной!