Текст книги "100 великих супружеских пар"

Автор книги: Игорь Мусский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Карл Маркс и Женни фон Вестфален

…Элеонора Маркс однажды заметила, что без Женни фон Вестфален её отец никогда бы не мог стать тем, кем он был. С этим трудно не согласиться: жена Карла Маркса была не только первой читательницей и переписчицей его работ, но и первой советчицей.

Женни Маркс, урождённая баронесса фон Вестфален, принадлежала к одной из обедневших аристократических семей города Трира. Её отец, тайный советник Людвиг фон Вестфален, был большим знатоком и ценителем литературы.

Семья Вестфаленов подружилась с семьёй адвоката Генриха Маркса. Для того чтобы иметь возможность заниматься адвокатской деятельностью и дать детям образование, Маркс в 1816 году принял протестантство. Это был человек, воспитанный на французской культуре, на просветительных идеях XVIII века.

На фоне семейной дружбы Марксов и Вестфаленов, обмена визитами, длинных бесед родителей и игр детей зарождается и затем прорывается горячим пламенем любовь ослепительной красавицы, «сошедшей точно с картины Рубенса», Женни и молодого Карла.

Женни фон Вестфален получила хорошее образование. По понятиям среды, она имела всё, чтобы обеспечить себе блестящую будущность: красоту, обаяние, а также аристократическое происхождение. Карл же был гордостью родителей с детских лет, его иначе и не называли как «сын счастья». На него возлагали все надежды.

Женни обладала сильной волей, что проявилось в те годы, когда ей пришлось сделать жизненный выбор. Она пренебрегла богатыми претендентами на её руку ради Карла с его неопределённым будущим, полным опасностей. Достаточно вспомнить, что уже в гимназии Маркс считал самым счастливым «того, кто принёс счастье наибольшему количеству людей».

Они обручились тайно, не спросясь родителей, когда Карлу минуло 18 лет (его избраннице было 22). Это произошло во время летних студенческих каникул после первого года, проведённого им в Боннском университете. Маркс должен был готовиться к профессии юриста, но его больше интересовали философия и история. После первого года весёлой студенческой жизни в Бонне ему предстоял переезд в Берлин (в связи с переводом в Берлинский университет) и новая долгая разлука с любимой Женни.

Отец Маркса писал сыну, томившемуся и тосковавшему по своей любимой, что Женни тоже «имеет в себе нечто гениальное… Ты можешь быть уверенным, что ни один князь в мире не в состоянии её отнять у тебя».

Карл был «опьянён любовью и беден надеждой». И позднее, в письме от 10 ноября 1837 года, он признавался родителям, что для него «открылся новый мир, мир любви, к тому же вначале страстной, безнадёжной любви». Вдохновлённый большой любовью и лишённый возможности переписываться с любимой, он выразил свои чувства в трёх тетрадях стихов под названием «Книга песен» и «Книга любви», которым предпослал посвящение: «Моей дорогой, вечно любимой Женни фон Вестфален».

Женни получила эти тетради стихов и читала их «со слезами любви и боли». По свидетельству Лафарга, она бережно хранила эти стихи и никому их не показывала.

В сентябре 1836 года Карл рассказал отцу о помолвке с Женни. В семье Маркса обручение было вскоре одобрено, хотя отцу не понравилось, что всё произошло без ведома родителей невесты. Тем более что Вестфалены возражали против этого союза. Чтобы не оскорбить чувства семьи Марксов, в качестве причины называлась молодость Карла. Естественно, они хотели видеть в качестве жениха для Женни обеспеченного молодого человека из своей среды, а не студента без определённых видов на будущее.

Свадьбу пришлось отложить. Целых семь лет ждал Карл свою прекрасную Женни!

Лето 1841 года застаёт его в Трире. Карл думает о своём будущем. Женни, которая за это время тоже «прошла сквозь строй гегелевских и фейербаховских категорий», понимает своего бунтаря.

В июне 1843 года состоялась долгожданная свадьба Женни и Карла.

Молодожёны совершили свадебное путешествие по Рейну. «Мы уехали из Крейцнаха через Эбернбург в Пфальц и возвратились через Баден-Баден обратно в Крейцнах, где и оставались до конца сентября», – вспоминает Женни.

В октябре 1843 года Женни и Маркс отчаливают от «родных берегов», покидают Германию, где для них не нашлось уголка, и уезжают в добровольное изгнание в Париж. Вскоре изгнание превратилось в вынужденное и почти пожизненное, если не считать того короткого периода, когда революция 1848 года открыла им врата Германии.

В начале мая 1844 года у Марксов родилась дочь Женни.

Вскоре Маркс получает приказ о высылке и переезжает в Брюссель. Вслед за ним тронулась в путь и Женни с крошечной дочуркой. Для этого ей пришлось продать мебель и даже часть белья. В Брюсселе они проживут около трёх лет.

Через некоторое время к Марксам приехала Елена Демут. Девятилетней девочкой она попала в дом баронессы фон Вестфален – матери Женни, которая затем передала её дочери «как самое лучшее из всего, что могла ей дать». Елена ведала хозяйством, готовила, шила, стирала.

В Брюсселе у Марксов родилось двое детей: 26 сентября 1845 года – вторая дочь Лаура, а в феврале 1847 года – сын Эдгар. Невзирая на свой багаж с тремя «червячками» – так шутливо говорила Женни о своих малышах, – эта удивительная женщина ухитряется помогать Карлу в его работе.

В 1849 году Марксы надолго обосновались в Лондоне. Для Женни это было действительным изгнанием, со всеми его ужасами. После пребывания в меблированных комнатах они оказались в двух крошечных комнатушках в Челси. 5 ноября 1849 года родился мальчик Генрих Гвидо, или Фоксик, как его прозвали в честь заговорщика Гая Фокса.

По поводу многочисленности своей семьи Маркс писал с присущей ему иронией Фридриху Энгельсу: «Обратно пропорциональное отношение плодородия почвы к человеческой плодовитости должно было глубоко смущать такого многодетного отца семейства, как я. Тем более что мой брак более продуктивен, чем моё ремесло».

С 1850 по 1856 год Марксы живут в квартире на Дин-стрит, в плохом и бедном районе. Здесь 19 ноября 1850 года умирает Гвидо. Спустя много лет Женни писала: «Моя скорбь была так велика! Это был первый ребёнок, которого я потеряла. Увы, я тогда не подозревала, что мне предстоят ещё такие страдания…»

28 марта 1851 года у Женни родилась дочь Франциска, которая прожила чуть более года.

Марксам приходилось экономить буквально на всём.

Помощь Энгельса, литературные заработки несколько облегчили по сравнению с первыми страшными годами материальное положение Марксов. Но денег требовалось всё больше и больше, что объяснялось прежде всего увеличением семьи и необходимостью дать образование подросшим детям, отчасти ростом дороговизны в Лондоне. Однако нередко бывало, что дети пропускали школу из-за отсутствия зимней одежды и возможности внести плату за учёбу. Иногда Маркс не мог пойти в Британский музей, потому что последний сюртук был в ломбарде.

В 1855 году Марксы потеряли сына Эдгара, и эта смерть особенно сильно потрясла Женни. Эдгар, как самый младший, естественно, был любимцем и баловнем всей семьи.

Брак Женни и Карла был одним из тех редких союзов, которые выдерживают все испытания. Это был союз двух людей, удачно дополнявших друг друга. Маркс в течение всей жизни питал к своей жене не только любовь, но и влюблённость. Вот отрывок из письма, которое Маркс писал жене в Германию в 1856 году: «Моя любимая! Снова пишу тебе, потому что нахожусь в одиночестве и потому, что мне тяжело мысленно постоянно беседовать с тобой, в то время как ты ничего не знаешь об этом, не слышишь и не можешь мне ответить. Как ни плох твой портрет, он прекрасно служит мне. […] Бесспорно, на свете много женщин, и некоторые из них прекрасны. Но где мне найти ещё лицо, каждая черта, даже каждая морщинка которого пробуждали бы во мне самые сильные и прекрасные воспоминания моей жизни?»

Письма Женни к мужу также говорят о том, что и она до самой старости сохранила к нему не меньшую любовь и свежесть чувства.

После смерти матери в 1856 году, а также родственницы, жившей в Шотландии, Женни получила небольшое наследство, позволившее Марксам переехать из нездоровой части города и снять коттедж в более возвышенной части Лондона.

Самой большой радостью в жизни Женни и Маркса были дети. Им удалось создать дружную и весёлую семью. Дочери – Женни, Лаура и Элеонора – были не только большой гордостью родителей, но друзьями и любимицами всех эмигрантов, гостивших в доме Марксов. Наряду со школой, девочек обучали дома языкам, рисованию, пению, музыке. Для Карла общество детей, по словам Либкнехта, было потребностью, с детьми он отдыхал и освежался.

6 июля 1857 года у Женни родился седьмой ребёнок, девочка Марианна, но лишь для того, чтобы один раз вздохнуть. Она умерла тотчас же после появления на свет. Затем последовал фогтовский процесс и страшное заболевание Женни оспой, болезнь самого Маркса и домашних…

Снова наступили трудные дни. «…Постоянные денежные затруднения, мелочные заботы и подсчёты. Несмотря на все ограничения, нам никак не удавалось свести концы с концами, и поэтому с каждым днём и каждым годом бремя долгов всё возрастало…», – вспоминала Женни.

В 1861 году Маркс поехал на континент, с одной стороны, по семейным делам в Голландию, с другой – по политическим делам в Германию. Это была первая более или менее длительная его отлучка. Все домашние с нетерпением ждали возвращения Маркса.

Наступили 1870-е – последний период жизни Маркса и Женни. Их друг Энгельс смог наконец обеспечить Карлу безбедное существование для завершения теоретических работ. Маркс получил возможность ездить на курорты, лечиться, наконец, и семья его могла немного отдохнуть и зажить по-человечески.

Но уже в 1876 году Карл Маркс писал Энгельсу, что его жена тяжело больна. Позже было установлено, что у Женни рак и ей предстоит медленная мучительная смерть.

В конце июня 1881 года Маркс вывез больную Женни к морю, на курорт Истборн, где они прожили месяц. Затем, следуя горячему желанию Женни повидать внуков, супруги едут во Францию.

Заметно уставшая Женни вернулась в Лондон 19 августа. Вскоре серьёзно заболел Карл. Дочь Элеонора так описывала этот период в письме к Либкнехту:

«Осенью 1881 года, когда наша дорогая мамочка была уже настолько больна, что лишь изредка вставала с постели, Мавр [так звали Маркса домашние] схватил тяжёлое воспаление лёгких… Это было ужасное время. В первой большой комнате лежала наша мамочка, в маленькой комнате, рядом, помещался Мавр. Два эти человека, так привыкшие друг к другу, так тесно сросшиеся один с другим, не могли быть вместе в одной комнате…

Мавр ещё раз одолел болезнь. Никогда не забуду я то утро, когда он почувствовал себя достаточно окрепшим, чтобы пройти в комнату мамочки. Вместе они снова помолодели, – это были любящая девушка и влюблённый юноша…».

2 декабря Женни не стало. Маркс ненамного пережил свою подругу. После её смерти он очень тяжело заболел. Врачи послали его в Алжир. Маркс писал Энгельсу: «…ты знаешь, что мне более чем кому-либо чужд демонстративный пафос; однако было бы ложью не признаться, что мои мысли большей частью поглощены воспоминаниями о моей жене, которая неотделима от всего того, что было самого светлого в моей жизни». Энгельс был прав, сказав после смерти Женни: «Мавр тоже умер».

Со времени смерти жены Карл всегда носил с собой её фотографию, сделанную на стекле. «Мы нашли её, – говорит Элеонора, – в кармане его пиджака после его смерти».

Карл Маркс скончался 14 марта 1883 года.

Трагично сложилась судьба его дочерей. Мужем старшей, Женни, стал Шарль Лонге, бывший член совета Коммуны и редактор её официальной газеты. 38-летняя Женни Лонге умерла в январе 1883 года, оставив пятерых детей.

Лаура вышла замуж за Поля Лафарга. 26 ноября 1911 года они покончили с собой, потому что пришла старость и ушли силы, необходимые для политической борьбы. Лафарг впрыснул цианистый калий сначала Лауре (по уговору), а затем себе.

Младшая дочь Марксов, Элеонора, посвятила свою жизнь революционной борьбе. Она покончила с собой в возрасте 43 лет в расцвете сил и творческих способностей…

Отто Бисмарк и Иоганна Путткамер

Отто Эдуард Леопольд фон Шёнхаузен Бисмарк родился 1 апреля 1815 года в замке Шёнхаузен в маркграфстве Бранденбургском. Он был четвёртым ребёнком помещика Фердинанда фон Бисмарка, ротмистра в отставке, и его жены Вильгельмины, дочери публициста, профессора Менкена.

Детство мальчик провёл в родовом поместье Книпхоф под Наугардом, в Померании. В шесть лет его отдали в частную школу Пламана. Мать Бисмарка сразу определила ему карьеру дипломата, поэтому особое внимание уделялось изучению иностранных языков.

В 1832 году Бисмарк приступил к изучению права в Гёттингенском университете. Двадцать семь дуэлей, шрам на щеке, умение пить, не теряя памяти, – таковы его приобретения за время обучения в университете.

Переход в Берлинский университет ничего не изменил в его жизни. Он всё-таки выдержал первый государственный экзамен на звание юриста и стал референтом окружного управления в Ахене. Но рутинная работа оказалась ему не по нраву. Бисмарк часто нарушал служебную дисциплину. Ахенские власти рекомендовали ему продолжить службу в Потсдаме.

Но и там он долго не задержался. За Потсдамом был Грайфсвальд. Бисмарк слушал лекции в сельскохозяйственном институте в Эльдене. Сменив несколько мест, весной 1839 года он занялся обустройством поместья Книпхоф. Смерть отца, последовавшая в 1845 году, заставила его задуматься о своей судьбе. Отто переехал в Шёнхаузен, где устроился инспектором плотины, а также стал депутатом ландтага провинции Саксония.

В доме своих друзей Бланкенбургов он познакомился с чудесной девушкой Иоганной фон Путткамер. Хозяин дал ей такую рекомендацию: «Она чрезвычайно умна, очень музыкальна, мила, и у неё глубокое, благочестивое сердце… Если тебе она не нужна, я возьму её себе – второй женой».

Во время путешествия по Гарцу Отто и Иоганна быстро сближаются, и «один как будто бы бесконечно удивляется, открывая для себя другого». По возвращении он начинает читать Библию, с почтением говорит о Боге и в одном из писем Бланкенбургам сообщает относительно Иоганны, что она ему нравится, но он ещё не вполне решился.

Через несколько недель он вновь встречается с Иоганной в доме Бланкенбурга. На этот раз Отто объясняется с девушкой.

В декабре 1846 года он обращается к её отцу Генриху фон Путткамеру с «письмом-предложением».

В письме брату Бисмарк представляет невесту как «женщину редкой души и редкого благородства убеждений». Брак с Иоганной станет для Бисмарка основой существования в самом широком смысле слова, незыблемой опорой в любой критический момент до самой смерти жены.

Благочестивый отец слышал о Бисмарке «много дурного и мало хорошего» и медлит с ответом. Нетерпеливый жених неожиданно приезжает в Рейнфельд. «Бог знает, какое направление приняли бы переговоры, если бы я, едва завидев свою невесту, не заключил её в объятия и тем не перевёл переговоры, к изумлению родителей, в другую стадию. В течение пяти минут всё было решено».

Бисмарк – сама любезность. Он покоряет обитателей дома. Отто пьёт с хозяином шампанское, танцует вальс с невестой, и даже её властная мать вынуждена признать «этого бородатого еретика» (Бисмарк тогда носил бороду).

Во время разлуки Отто пишет Иоганне ободряющие письма. Он часто цитирует Библию. Отношение к браку у него лютеранское, Бисмарк убеждён: муж и жена – одна душа и одна плоть, они должны вместе страдать и ничего не скрывать друг от друга.

С февраля 1847 года Бисмарк представлял остэльбское рыцарство в Объединённом ландтаге, причём назначение исходило непосредственно от короля Фридриха Вильгельма IV. В мае Бисмарк получает место в Соединённом ландтаге в Берлине.

Письма к невесте, по-прежнему сердечные, всё больше приобретают характер донесений, и когда она заболевает, он хоть и молится за неё, но остаётся «на своём посту», обещает тоскующей Иоганне, что приедет на Троицу.

Но и на Троицу не приезжает, а только пишет: «Я не хочу, да мне и не нужно объяснять, почему я должен так поступить, когда здесь решаются судьбы нашей страны и дело подчас зависит от одного голоса… Вы, женщины, удивительны, и всегда такими останетесь, с вами лучше общаться устно, а не письменно».

Но откладывать свадьбу нельзя, замечает Бисмарк. Иоганна может преспокойно хворать, уже став замужней, иначе он будет чувствовать себя в Рейнфельде бездельником. Он уже заявляет, что политика лишает его сна и аппетита, что у него «разливается желчь от лживой, клеветнической нечестности оппозиции», но в то же время он скучает по лесу и по Иоганне.

Свадьба состоялась 28 июля 1847 года. Подруга подарила невесте платочек и вышила на нём белую розу. Молодой супруг прожёг эту вышитую розу сигарой. Этим жестом он хотел заявить, что пришёл конец Жан Полю и мистике девических лет.

Молодожёны совершают длительное свадебное путешествие. Бисмарк пишет брату: «Так что всё путешествие обошлось нам обоим приблизительно в 750 талеров, значит, за 57 дней приблизительно – 13 талеров в день… Хуже то, что в моё отсутствие я потерял из-за сибирской язвы шесть коров и одного быка, и все лучшие экземпляры».

Получив место в парламенте, Бисмарк с головой уходит в политику. Любимая жена, имение отодвигаются на второй план. Он честолюбив и жаждет действовать.

В Берлине Бисмарк с большим неудовольствием ведёт жизнь холостяка. Если он подыскивает квартиру на несколько зимних месяцев, то высылает жене точные чертежи всех комнат, пишет, где должен стоять его диван, где детская кроватка, где обозначенный пунктиром тенник, и что это обойдётся в треть его парламентского содержания.

Их брак отмечен сердечностью и спокойствием. Когда Иоганна родила дочь, он был «рад, что первенец – девочка, но будь это даже кошка, я бы всё равно на коленях благодарил Бога за то, что Иоганна разрешилась от бремени».

На третий год его семейной жизни на свет появляется Герберт, старший сын, и всё семейство собирается путешествовать. Бисмарк изливает своё неудовольствие в юмористическом послании к сестре.

Теперь он постоянно экономит, не позволяя себе никаких увлечений, кроме вина. Приезжая домой, он кажется себе школьником на каникулах. «Я веду бесконечно ленивую жизнь. Курю, читаю, гуляю, играю в отца семейства, о политике узнаю только из газет… Это идиллическое одиночество мне весьма полезно; я лежу на траве, читаю стихи, слушаю музыку и жду, пока созреют вишни».

Когда жена и дети больны или под угрозой болезни, он сразу теряет самообладание, всю свою веру вкладывает в молитву о том, чтобы все у него были здоровы и никто бы не умер.

Но даже если близкие бодры и веселы, страхи за них доводят его до истерического состояния, и если в течение нескольких дней нет письма, он тревожится так, «что ни на что не способен, как только сидеть перед камином, глядеть на угасающее пламя и воображать себе тысячи вариантов болезни, смерти, почтовых безобразий…»

В 36 лет Бисмарк становится посланником короля. Новое назначение отнимает у него много нервов и сил. Он недоволен всем, что происходит в Пруссии, но не может ничего изменить.

Иоганна любит покой в той же мере, как он – борьбу, ей недостаёт всего, чего у него в избытке: честолюбия, кругозора, здоровья; она часто хворает, у неё ухудшается зрение, ей прописывают ванны.

Всё, к чему он стремится и чего достигает, Иоганне не по душе.

Отто Бисмарк любит делать Иоганне подарки. Причём, как истинный знаток женщин, заботится о деталях – о том, что кашемировая шаль, которую он просит своего парижского коллегу приобрести, должна быть ослепительно белого цвета; чтобы позолоченный веер посильнее щёлкал, хотя сам он этого звука терпеть не может.

Но жизнь с политиком тяжела. В период конституционного конфликта страх перед покушениями лишает Иоганну покоя, Бисмарк часто описывает её во власти бессонницы, с сердцебиением из-за расстроенных нервов, павшей духом; он отправляет её на курорты, опасаясь при этом за неё и за себя; в сорок лет она уже подписывает свои письма к детям «ваша старая мама».

Когда дети подрастают и болеют не так часто, она целиком посвящает себя мужу. Иоганна отказывается от всего – от желаний, увлечений, даже от собственного мнения. Однажды во время увеселительной поездки в обществе Кайзерлинга Отто спрашивает её, хочет ли она ехать дальше или предпочитает вернуться, она ответила: «Поступай, как тебе угодно, иной воли, чем твоя, у меня нет».

С 1871 года Бисмарк – рейхсканцлер Германской империи. Его жёсткая политика многим не нравится. В «железного канцлера» стреляют. Бисмарк чудом остаётся жив. Покушение долго занимало его мысли, пожалуй, то был единственный момент во всей его карьере, когда он всерьёз взвешивал мысль об отставке: «Пусть эти ребята стреляют теперь в другого канцлера! Первого апреля мне исполнится шестьдесят, и тогда я вернусь к жизни сельского дворянина!»

Иоганна готова защищать мужа. С годами она становится всё более нетерпимой к его врагам.

Бисмарку приходится слегка поучать жену. Перед отъездом на благотворительный базар он говорит ей в присутствии постороннего: «Вы не должны там оставаться дольше короля. Вам не подобает долго находиться в этой сутолоке». Зато за столом, при почётных иностранных гостях она завязывает ему галстук.

Известен следующий анекдот из семейной жизни Бисмарка. Однажды железного канцлера посетил какой-то посол. Проговорив долгое время, посол заметил, что Бисмарка, наверное, тревожат многие и подолгу, и тут же полюбопытствовал, как он освобождается от назойливых или неприятных визитёров.

– Очень просто, – ответил Бисмарк. – Как только жене покажется, что тот или другой гость меня задерживает слишком долго, она посылает за мной человека, и наша беседа кончается.

Не успел Бисмарк окончить своё объяснение, как в комнату вошёл лакей и доложил, что княгиня просит к себе Бисмарка на несколько минут. Посол покраснел и тотчас удалился.

Муж по-прежнему нежен с ней, и если проводит долгие летние недели без Иоганны, то пишет ей (после сорока лет брака!): «Любимая…», «Шлю тебе этот любовный привет» или сообщает друзьям из Фридрихсру: «Без лошадей и без жены я здесь долго не выдержу. Завтра мы возвращаемся».

В Берлине ей теперь нравится больше, чем раньше, и её подруга свидетельствует, что перед длительным пребыванием в Варцине «княгиня испытывала ужас, так как абсолютное одиночество действовало ей на нервы».

Дети проявляют вполне бисмарковский эгоизм. Дочь, которую один из друзей дома назвал «скорее странной, чем приятной», с годами становится всё более нескладной.

Что касается сыновей, то оба помогали Бисмарку. Младший, Вилли, был одарён, но ленив. Он заключил брак с кузиной. Старшему, Герберту, не позволяли жениться по любви. Оба изрядные кутилы и умерли рано, когда им было немного за пятьдесят.

В марте 1890 года Отто Бисмарк уволен в отставку.

В первые месяцы отставник пытался, после сорока лет государственной службы, вернуться к роли сельского дворянина. Однако заниматься делами своих больших имений ему почему-то расхотелось.

Он обеспокоен состоянием здоровья жены. У Иоганны часто бывают приступы удушья. Лечиться на курортах она больше не хочет, не решаясь расстаться с мужем. Бисмарка охватывает желание умереть с нею вместе. Она была тихим ангелом, усмирившим и успокоившим бури, которые клокотали в душе железного человека в годы расцвета молодости и сил.

Он перевозит Иоганну в Варцин и пишет сестре: «…сегодня мы получили от бедняги Вилли огорчительное известие о новом приступе подагры… Раньше я всегда бывал радостно возбуждён, когда мог поехать в Варцин, нынче без Иоганны я бы навряд ли на это решился…»

27 ноября 1894 года жена его угасает в возрасте 70 лет. Бисмарк, склонившись над ней, плачет, как ребёнок. В тот же вечер он сравнивает конец своей власти с концом супружества: «Это более значительный итог по сравнению с 1890 годом, и он глубже вторгается в ход моей жизни… Будь я сейчас ещё на службе, я бы с головой ушёл в работу. Теперь мне отказано в утешении».

«Всё, что у меня оставалось, была Иоганна, – пишет Бисмарк сестре, – общение с ней, ежедневная забота о её самочувствии, стремление делом выразить мою благодарность, с какой я оглядываюсь на минувшие сорок восемь лет. А сегодня всё пусто и одиноко…»

Великий канцлер умер 30 июля 1898 года. Его смерть была, по выражению его сына Гербе, «тихой и мирной». Император Вильгельм II назвал покойного «мастером искусства управлять государством» и торжественно пообещал «то, что Он, великий канцлер, создал при императоре Вильгельме Великом, хранить и приумножать, а если понадобится, защищать любой ценой».