Текст книги "100 великих операций спецслужб (2006)"

Автор книги: Игорь Дамаскин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 51 страниц)

«КОКОН» НА КАБЕЛЕ

Однажды в советское посольство в США позвонил, а затем и лично явился американец, назвавшийся мистером Лонгом, бывшим сотрудником АНБ. Он предложил свои услуги и в качестве расчетной единицы пожелал использовать золотые слитки. Это было в 1980 году.

О себе он рассказал, что в 1979 году, после увольнения из АНБ, его финансовое положение резко ухудшилось. Затеянное строительство собственного дома потерпело крах из-за того, что приобретенные строительные материалы были разворованы, а страховка оказалась недостаточной для компенсации убытков. Семья проживала в лачуге, а его заработка – немногим больше 2000 долларов в месяц – едва хватало на то, чтобы содержать ее. Это и явилось причиной его поступка. Предложение мистера Лонга о сотрудничестве было принято.

Ему тут же, в посольстве, сбрили бороду, переодели в другой костюм и, посадив в микроавтобус, вместе с посольскими работниками отвезли в жилой комплекс посольства. Там накормили и затем скрытно вывезли к месту парковки его автомобиля. Следующая встреча с мистером Лонгом была назначена в Вене.

Первая поездка в Вену состоялась в октябре 1980 года. Теперь мистер Лонг раскрыл свое настоящее имя – Рональд Пелтон – и передал встретившемуся с ним сотруднику советской разведки подробные сведения о себе и о деятельности АНБ (он их выкладывал в течение четырех дней, по 8 часов в день).

Пелтон рассказал, что после окончания школы в родном городке Бентон-Харбор в штате Мичиган он, хотя и обладал достаточными знаниями и способностями, чтобы поступить в колледж, из-за недостатка средств был вынужден пойти на службу в ВВС. В 1964 году, проработав в ряде разведывательных подразделений и выучив русский язык, оставил военную службу, а в 1965 году перешел а АНБ, где и трудился до 1979 года.

Основная задача АНБ – информирование руководства и разведывательных ведомств США. Над получением, анализом и обработкой материалов трудятся сразу несколько служб и подразделений. Основной источник получения материалов – перехват и дешифровка радио, телефонной телеграфной и другой информации. Ее количество таково, что архив АНБ содержит миллионы километров бумажной ленты записей перехвата. По данным за 1980 год, АНБ засекречивало в среднем от 50 до 100 миллионов документов в год, а уничтожению подлежало около 40 тысяч секретных бумаг в день.

В конце 1970 – начале 1980-х годов АНБ состояло из 10 подразделений. Четыре были непосредственно связаны с добыванием информации из каналов связи. В одном из них, именуемом «Производство», и работал мистер Лонг – Рональд Пелтон. Первоначально подразделение делилось на несколько частей, которые занимались: советскими шифросистемами высокой стойкости и методами их вскрытия; советскими шифрами средней и слабой стойкости; шифросистемами социалистических стран; шифросистемами всех остальных стран. В начале 1960-х годов, после бегства в СССР двух криптоаналитиков АНБ Уильяма Мартина и Бернона Митчелла, «Производство» было реорганизовано. В нем были организованы так называемые группы, которые именовались по буквам английского алфавита: "A" – СССР и его союзники, "B" – социалистические страны Азии, "G" – страны третьего мира, а также сообщения, посылаемые из США в США, "C" – машинная обработка и "W" – перехват. В 1965 году при агентстве была открыта Национальная криптографическая школа (НКШ) для подготовки квалифицированных кадров. Как сообщает о нем американский, автор Рональд Кесслер, Пелтон успешно окончил НКШ и работал в группе "A" «подразделения». По его же данным, Пелтон успешно сотрудничал с советской разведкой пять лет, получив около 35 тысяч долларов, плюс деньги на оперативные расходы. Он был арестован весной 1985 года и в июне 1986 года предстал перед судом.

Но вернемся немного назад. Начало 1960-х годов можно назвать периодом наибольшего противостояния двух сверхдержав – СССР и США. Именно в этот период произошли скандалы, связанные с полетом шпионского самолета У-2, с обнаружением американского шпионского туннеля из Западного Берлина в Восточный. Именно тогда США начали проводить рассчитанную на многие годы крупномасштабную программу охвата Советского Союза блокадным кольцом стационарных и передвижных станций перехвата для слежения за его территорией.

Одной из самых секретных американских разведывательных программ в конце 1970-х годов было использование подводных лодок, которые систематически проникали в советские территориальные воды, иногда даже добираясь до военных портов.

Гордостью разведки ВМС США стала сверхсекретная операция «Вьюнок» – перехват информации с подводных кабельных линий связи. При этом исходили из того, что русские, полагая, что подводные кабели подслушивать невозможно, используют сравнительно несложные шифры, а в ряде случаев ведут переговоры открытым текстом.

Первое время для перехвата переговоров использовались подводные лодки. Но неудобство заключалось в том, что субмарины были вынуждены длительное время неподвижно стоять над кабелем. Требовалось заменить подводные лодки стационарным аппаратом, работающим автоматически, способным накапливать информацию и периодически «давать» ее подводной лодке, приходящей на связь. Такой аппарат был создан специалистами из АНБ в сотрудничестве с военными моряками. Аппарат, получивший название «Кокон», имел довольно сложное устройство и состоял из двух контейнеров, которые могли снимать информацию с кабеля без вскрытия его внешних оболочек. Источником питания служил атомный реактор.

При проведении операции «Вьюнок» «Кокон» был прикреплен к советскому подводному кабелю, проложенному по дну Охотского моря и соединяющему материк с полуостровом Камчатка. Именно по нему, по мнению АНБ, проходила информация, связанная с испытанием советских баллистических ракет, которую и намеревались получить американцы. Водолазы с подводной лодки установили «Кокон» с помощью робота. На аппарате красовалась табличка: «Собственность правительства США», словно специально оставленная как улика!

«Кокон» проработал недолго. Как-то раз, в 1981 году, на снимках, полученных со спутника, американцы заметили скопление советских судов именно там, где находился «Кокон». Сначала этому не придали серьезного значения, полагая, что рыбаки обнаружили крупные косяки рыбы и спешат взять большой улов. Но когда американская подводная лодка несколько позже прибыла в этот район для замены пленок, выяснилось, что «Кокон» исчез.

Вот что рассказал в газетном интервью бывший командующий Тихоокеанским флотом СССР, адмирал в отставке, Владимир Сидоров:

"Рыбаки, выйдя в море за камбалой и крабами, зацепили телефонный кабель и порвали его. Мне позвонили с Камчатки и сообщили, что из-за недисциплинированности рыбаков (в навигационных картах район, где пролегал кабель, был объявлен запретным для рыбной ловли) полуостров лишился связи. Попросили прислать кабельное судно, чтобы найти обрыв и восстановить связь.

Судна под рукой не оказалось – шли работы по прокладке кабеля в районе острова Сахалин. И только после окончания работ кабельное судно «Тавда» было мною переброшено в район предполагаемого обрыва.

Обрыв был обнаружен быстро, однако на Охотское море надвигался глубокий циклон, в районе прогнозировался ветер силой до 30 метров в секунду. Решили до окончания штормовой погоды направить судно в Магаданский порт. И вдруг ночью от командира кабельного судна приходит донесение о том, что во время поиска обрыва на кабеле обнаружен огромный контейнер иностранного производства, поднять который из-за плохой погоды нельзя. Кроме того, он настолько тяжел, что поднять его можно только носовым краном, на что потребуется не менее 2 часов.

В 5 утра командир «Тавды» доложил, что контейнер весом 7 тонн, длиной 5 метров поднят на борт. В голосе командира чувствовалась тревога – в хвостовой части контейнера повышается температура.

В Магаданскую гавань по погодным условиям судно зайти в тот день не смогло. И только через сутки оно было поставлено к стенке разгрузки, а затем контейнер на большом грузовике доставили на аэродром.

Там контейнер осмотрела большая группа экспертов КГБ и специалистов флота. Пришли к выводу, что он взрывоопасен. Кто-то предложил, от греха подальше, вывезти его за пределы аэропорта и взорвать. Но после дополнительных консультаций все же решили не взрывать, а направить в Москву. Так и поступили".

В Москве «Кокон» был тщательно обследован. Было установлено, что он является подслушивающим устройством, а повышение температуры, взволновавшее советских моряков, было вызвано ядерным реактором.

Естественно, что исчезновение «Кокона» встревожило спецслужбы США. В секретном докладе, подготовленном разведкой ВМС США в 1982 году в связи с расследованием обстоятельств пропажи «Кокона», случайность, как причина его обнаружения русскими, полностью отрицалась. В докладе утверждалось: «Русские точно знали, где и что искать». «Козла отпущения», вольного или невольного, нашли в Рональде Пелтоне. В первый же день судебного разбирательства ему было предъявлено обвинение в том, что данные об операции «Вьюнок» он передал советской разведке. В качестве свидетелей были допрошены два сотрудника АНБ, давшие оценку ущербу, который Пелтон нанес США. Руководитель группы "A" Уильям Кроуэлл подтвердил, что подслушивающее устройство в Охотском море «давало нам возможность взглянуть изнутри на вооруженные силы, их относительную численность и планируемые ими маневры». Дэвид Бейкон, бывший непосредственный начальник Пелтона, под присягой заявил, что те 57 кабельных каналов связи, проходивших по дну Охотского моря, на перехвате которых АНБ сконцентрировало свои усилия, позволяли АНБ проникать на «самые высшие уровни власти в СССР». Правда, эти показания привели к тому, что АНБ и в целом американскому государству пришлось признать, что они занимались неблаговидным делом – перехватом чужих сообщений. Но это уже «издержки производства».

Каким образом американская контрразведка вышла на Пелтона? В конце 1980-х годов в американскую печать просочились сведения, что обстоятельства утечки информации об операции «Вьюнок» стали ясны после показаний одного из бывших сотрудников КГБ в 1985 году. Эта наводка, по сообщениям американских СМИ, помогла сузить круг подозреваемых в работе на советскую разведку путем «прочесывания» всех сотрудников АНБ, которые имели или могли иметь отношение к операции в Охотском море и таким образом выйти на Пелтона.

Но так ли это – сказать трудно. Остается добавить, что, по мнению авторитетного российского эксперта Вячеслава Тупицына, «несмотря на всю уникальность новой аппаратуры, о большой ее эффективности говорить не приходится, так как по правительственному кабелю сигнал уходит уже зашифрованным, и расшифровать информацию можно только с помощью специального ключа. Если же его нет, на расшифровку может уйти лет сто. Какую-то информацию, не являющуюся государственной тайной, американцам, возможно, удалось снять, но не более». Его поддержали и другие эксперты, полагающие, что деньги американских налогоплательщиков были выброшены в Охотское море.

Что касается Рональда Пелтона, то в июне 1986 года суд решил, что его признание в шпионской деятельности и показания соответствуют действительности. Несмотря на чистосердечное раскаяние обвиняемого и помощь, оказанную им в ходе следствия, суд приговорил его к пожизненному тюремному заключению.

ТРАГИЧЕСКИЙ ПОЛЕТ 007

В ночь на 1 сентября 1983 года в советское воздушное пространство сначала над Камчаткой, а затем над Сахалином вторгся неизвестный самолет. На перехват были направлены советские истребители, которые потребовали от него приземлиться на ближайшем аэродроме. Самолет был гражданским «Боингом-747», но его изображение на экране совпадало с изображением американского самолета-разведчика RC-135.

Несмотря на передаваемые команды, самолет упорно продолжал лететь над советской территорией. Когда все средства заставить экипаж приземлиться были исчерпаны, самолет сбили. Погибло 269 человек. «Боинг» оказался южнокорейским и следовал по маршруту Нью-Йорк – Сеул.

Уже на другой день во всем мире поднялась злобная пропагандистская шумиха против СССР, направляемая из США. Рейган обозвал СССР «империей зла», и тут же потребовал от Конгресса увеличения денег на военные расходы.

Так что же произошло на самом деле? Как могло случиться, что крупный, оснащенный самым современным навигационным оборудованием самолет, ведомый опытнейшими летчиками, мог так заблудиться?

Рейс 007 начался в Нью-Йорке. «Боинг» без происшествий долетел до Анкориджа на Аляске. Техники провели проверку оборудования. Самолет еще не налетал предельного километража, был «молодым», кроме того, всего за три недели до этого он прошел полное техническое обслуживание и проверку. И на этот раз все оказалось в порядке; четыре независимые навигационные системы были полностью исправны. В одном компасе обнаружили незначительные неполадки, но другой вполне обеспечивал нормальный полет.

В Анкоридже сменился экипаж. Он оказался необычайно большим: вместо 18 – 29 человек. Что это были за люди и чем они занимались в полете? Во всяком случае, пассажиров, которых набралось всего 240 вместо обычных 350, они не обслуживали и не развлекали.

Еще один маленький, но чрезвычайно примечательный штрих. Летчики команды, летевшей в Сеул, как обычно, застраховались, но на этот раз на очень большие суммы. Почему бы это? Не плата ли за риск?

Командиром нового экипажа стал полковник резерва ВВС Южной Кореи, один из лучших корейских летчиков Чун Бун Сун. Он не был новичком на линии Анкоридж – Сеул, работал на ней пять лет и мог провести по ней самолет, как говорится, с закрытыми глазами. О его личных качествах говорила кличка «человек-компьютер», настолько блестяще он разбирался в электронике, и характеристики, которые давали ему знавшие его люди: агрессивный тип, всегда готовый на риск и не признающий никаких компромиссов. В качестве аса он принимал участие во многих воздушных парадах, налетал более 10000 часов. Как специалист высокого класса характеризовался и второй пилот Сон Дон Вин. Но на самолете был и еще один «пилот» – это ИНС (информационная навигационная система). Она представляет собой одно из крупнейших достижений XX века в области электроники. В систему входят три компьютера, дублирующие друг друга, так что, если два из них по какой-то причине откажут, третий будет продолжать вести самолет с удивительной точностью, при которой отклонение составит не более одной мили на 5000 миль пути. Чтобы исключить влияние «человеческого фактора», программа записывается на дискеты и вставляется в компьютеры готовой. После этого проводится ритуальная процедура проверки: бортинженер прокручивает дискету на своем компьютере, а первый и второй пилоты на своих компьютерах проверяют соответствие программы плану полета. На этот раз в Анкоридже все это было проделано, но почему-то делалось на 40 минут дольше, чем обычно, заставляя поволноваться ожидавших взлета пассажиров.

Произошло и еще одно, не замеченное посторонними, необычное и необъясненное событие. Оно касалось заправки самолета горючим. Обычно количество горючего рассчитывается компьютером с большой точностью, с учетом загрузки самолета, скорости, ветра, температуры и необходимого аварийного запаса. Это количество печатается на принтере и вносится в план полета. При этом пилоты никогда не делают своих поправок. Однако Чун Бун Сун неожиданно перечеркнул заявку ЭВМ и потребовал залить дополнительно 5 тонн горючего, что и было сделано. И это при том, что корейская авиакомпания борется за экономию топлива и считает буквально каждый галлон.

Итак, уже к моменту старта можно было насчитать немало «мелочей», каждая из которых могла бы и не обратить на себя внимание, но которые после всего случившегося в своей совокупности стали грозным предзнаменованием: «перебор» с числом членов экипажа при меньшем чем обычно числе пассажиров, крупная страховка летчиков, 40-минутная задержка, связанная с программированием полета и, наконец, 5 тонн дополнительного топлива.

И еще одна деталь: через 14 минут после старта рейса 007 с аэродрома в Анкоридже поднялся самолет рейса 015, идущий тем же маршрутом в Сеул, и долгое время самолеты шли почти рядом, пока их пути не разошлись навеки.

Помимо ИНС на «Боинге» были и другие навигационные средства, в том числе радиоаппаратура наведения на наземные радиомаяки, в частности на радиомаяк в поселке Бетел, к юго-западу от Анкориджа.

Американские власти всячески препятствовали ознакомлению с любой документацией, связанной с рейсом 007. Однако кое-что лежало на поверхности. Установлено, например, что лайнер начал отклоняться от курса сразу же после вылета. Через 50 минут после старта 007 доложил, что прошел Бетел. На самом деле самолет прошел на 18 километров севернее. Казалось бы, пустяк для такого продолжительного маршрута. Но это направление уже вело самолет вглубь советской территории. Он летел в сторону района, который на навигационной карте находился за толстой чертой. Вдоль всей черты шла надпись: «Внимание! Самолет приближается к зоне, где он может быть обстрелян без предупреждения».

Если бы самолет шел по курсу, запрограммированному ИНС, то отклонение от курса над Бетелом могло составить не более 100 метров! Не большее отклонение дал бы и автопилот, наведенный на маяк Бетела. Напрашивается вывод: пилот умышленно отключил радионавигационное оборудование и вел самолет вручную! Ведь не могло же оборудование полностью выйти из строя, а экипаж даже не заметил этого. Как не мог не заметить и того, что радар и компас свидетельствуют о том, что они пересекают совсем не ту точку на побережье Аляски, которую должны были бы пересечь, следуя по своему маршруту, носящему красивое имя «Ромео-20». Ведь радар четко показывал очертания побережья Аляски.

Остается предположить, что в ИНС была заложена измененная программа полета, а это не могло быть сделано без ведома экипажа. Значит, говоря языком юриспруденции, в действиях пилотов присутствует не преступная неосторожность и небрежность, а преступный умысел. Это видно хотя бы из того, что все их сообщения о местонахождении самолета, начиная с Бетела и дальше, были ложными.

Значительную часть пути, пока 007 и 015 шли параллельными курсами вблизи друг от друга, 007 использовал 015 в качестве ретранслятора для переговоров с Анкориджем. Причина этого неясна, так как на 007 было установлено такое же радиооборудование, как и на 015. Но так или иначе, он и через 015 сообщал данные, свидетельствующие о том, что фактически находился не в тех точках, которые называл, а в других. Обратим внимание еще и на такую деталь. Скорость ветра, сообщаемая 007, резко отличались от зафиксированной 015, хотя 007 шел якобы всего лишь в нескольких минутах полета впереди.

Когда через 015 поступило очередное сообщение о местонахождении 007, он фактически находился в 240 километрах к северу от того места, которое указал, и всего в 180 километрах от Камчатки, береговая линия которой уже должна была появиться на экранах его локаторов.

Как раз в это время в «игру» вступил шпионский самолет США RC-135. Его встреча с 007 произошла к северу от Командорских островов. Чтобы попасть туда, Чун должен был еще раз сменить курс, игнорируя ИНС.

На экранах локаторов советской системы ПВО сигнал 007 появился в 15.51 и через 10 минут совместился с сигналом RC-135. Десять минут они шли рядом, в непосредственной близости один от другого, чуть ли не смыкаясь на экране локатора. Затем один из них сделал разворот и ушел с экранов. Другой продолжал движение в направлении Камчатки. На экранах локаторов невозможно было определить, который это из двух самолетов.

На военном аэродроме была объявлена боевая готовность, и когда в 16.30 007 вторгся на территорию Камчатки, то уже через две минуты в воздух поднялись истребители-перехватчики. Почему они не прервали полет нарушителя над Камчаткой? Существуют разные объяснения, но все это только догадки, поэтому в их обсуждение вдаваться не будем. Факт остается фактом. В воздушном пространстве над Камчаткой «Боинг» находился в течение 38 минут, после чего вышел на Охотское море и направился в сторону Сахалина. К этому времени тревогу забили все средства ПВО Дальнего Востока.

Когда «Боинг» приблизился к Сахалину, в воздух поднялись советские перехватчики. Они неоднократно пытались связаться с ним на международной аварийной частоте. Чун на это никак не реагировал.

Напряжение нарастало. Если будут упущены несколько минут, то нарушитель может уйти безнаказанным. Его надо или вынудить к посадке, или сбить. Третьего не дано. Летчики – военные люди, они должны выполнить приказ, да к тому же некогда предаваться эмоциям. В их распоряжении всего 10 минут.

В интервью по телевидению советский военный летчик впоследствии рассказывал об этих минутах: «Он летел практически над нашей базой. Я подошел к самолету и показал ему свои бортовые огни. Естественно, они должны были увидеть их. Потом я послал четыре очереди трассерами перед носом „Боинга“. Огни видны за много километров, и конечно, они должны были увидеть их. Я также покачал крыльями. Они должны были увидеть огни и освещенные крылья».

Однако, несмотря на то, что буквально под носом у Чуна был хорошо оборудованный аэродром, на который ему приказывали сделать посадку, он не подчинился. Напротив, он предпринял маневр, только усиливающий подозрение. Увеличив скорость, он бросил самолет вниз, после чего стал резко набирать высоту. Перехватчик немедленно среагировал на действия нарушителя. В 18.26.20 он доложил: «Ракеты пущены». В 18.26.22 – «Цель поражена». Полет 007 (номер-то какой многозначительный выбрали его хозяева!) закончился. В районе острова Монерон он упал в воду.

Конечно, безумно жалко мужчин, женщин, детей – пассажиров авиалайнера, ставших невинными жертвами задуманной кем-то невиданно жестокой и коварной разведывательной и провокационной операции. В том, что этот полет был предпринят с целью разведки, сомнений нет. Не случайно за время рейса 007 американский спутник-шпион «Феррет-Д» сделал три витка, совпадающие с маршрутом «Боинга» над Чукоткой, Камчаткой, Сахалином. Связка «007 – „Феррет-Д“» выявляла систему наших радиолокационных систем от Чукотки до Сахалина и проверяла боеготовность нашей авиации.

Всякие версии о том, что 007 сбился с курса и заблудился случайно, что пилоты намеренно изменили курс, чтобы сэкономить горючее, что советские подразделения ПВО намеренно сбили самолет с курса с помощью электронных помех его навигационному оборудованию, не выдерживают критики.

Кстати, по поводу последней версии можно заметить, что, во-первых, проникновение внутрь ИНС со стороны и теоретически и практически невозможно, а во-вторых, судя по маршруту, по которому реально летел 007, оно должно было начаться с момента старта в Анкоридже. К тому же у экипажа были и другие навигационные системы, да и просто глаза, которыми можно было увидеть Камчатку и сообразить, что залетели не туда.

Наконец, рейс 007 был не только шпионским, но и провокационным. Его гибели ждали и желали, и на другой же день начали небывалую антисоветскую кампанию. Благодаря ей Конгресс США немедленно одобрил ассигнования по программе межконтинентальных ракет США, химического и бактериологического оружия, к чему и стремилась администрация Рейгана. Очень кстати пришлась гибель самолета для «доказательства» тезиса о «нарушениях» Советским Союзом договора о противоракетной обороне.

Есть еще одна гипотеза о роли самолета-разведчика RC-135. Японский военный обозреватель Акио Ямакава на пресс-конференции, созванной Обществом по выяснению правды об инциденте с корейским пассажирским самолетом КАЛ-007, сообщил, что, хотя Рейган в своем первом заявлении утверждает, что RC-135 находился вблизи 007 лишь в самом начале полета, а потом вернулся на свою базу, на пленке, переданной американцами японским силам самообороны, отчетливо зафиксировано, что RC-135 находился рядом с 007 всего лишь за 8 минут до его гибели, не предупредив Чуна, чем тот рискует. Позже пленка была расшифрована, текст представлен в ООН и опубликован в печати, но многие важные документы почему-то исчезли. И вообще, в деле об этом инциденте есть еще много неясного.

P.S. В октябре 1983 года я участвовал в советской выставке в Западном Берлине. Руководство выставки очень опасалось возможных провокаций в связи с гибелью корейского авиалайнера. Нас тщательно инструктировали, учили, как вести себя в случае провокации, как отвечать на каверзные вопросы. Но выставка прошла на удивление спокойно, при полном дружелюбии посетителей. Никто вопросов о лайнере не задавал. И так как нас просили изучать «общественное мнение», я сам стал задавать вопросы посетителям-немцам об их отношении к событию. Представьте мое удивление, когда ни один из опрошенных не выразил свое возмущения по поводу инцидента. Я опросил человек семь-восемь. Дословно ответы были разными, но суть их сводилась к одному: «Порядок есть порядок, и незачем самолетам летать над чужой территорией. Вы поступили правильно».

Конечно, это были немцы, щепетильные ценители орднунга – порядка. Может быть, у представителей других наций было другое мнение. Но факт остается фактом.