Текст книги "100 великих операций спецслужб"

Автор книги: Игорь Дамаскин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 51 страниц)

ХОЛОДНАЯ ВОЙНА

«Венона»

Резидент ГРУ в Оттаве полковник Николай Заботин проснулся от громкого плача ребенка в соседней комнате. Рядом, с мученически выражением лица, заткнув уши пальцами, лежала жена.

– Я не могу, я больше так не могу! Или сделай что-нибудь, или уеду… Каждую ночь, каждую ночь…

Заботин и сам понимал, что так дальше продолжаться не может. И решился на шаг, последствия которого оказались непредсказуемыми.

В соседней комнате жил шифровальщик Игорь Гузенко с женой и младенцем, который еженощно устраивал нескончаемые «концерты». В здании военного атташата не осталось свободных квартир, куда можно было бы переселить Гузенко с семьей. И полковник решился на невиданное нарушение: разрешил шифровальщику снять квартиру в городе, что категорически запрещалось правилами безопасности. Это случилось летом 1944 года. Заботин сообщил об этом в центр.

Вскоре пришел приказ переселить Гузенко с частной квартиры обратно в дом военного атташата. Но Заботин не выполнил его. В сентябре 1944 года было принято решение об отзыве Гузенко, но он продолжал работать. Год спустя начальник ГРУ Ф. Ф. Кузнецов прислал шифротелеграмму с категорическим приказом без промедления отправить Гузенко с семьей в Москву. Ее расшифровал сам Гузенко. Он понял, что телеграмма содержит явные угрозы в его адрес. Она ускорила его побег, который он давно замышлял.

Вина Н. Заботина в том, что произошло, была бесспорной. Он полностью доверил Гузенко хранение и уничтожение всей секретной переписки. Гузенко снимал копии с документов, требовавших хранения, а подлежащие уничтожению прятал. К тому же он воспользовался одним из двух ключей от сейфа резидента, хранившихся в специальном запечатанном конверте. В сейфе находились дела на агентуру и доверенных лиц. В делах же содержались имена, клички и прочие секретные данные. Гузенко открывал сейф и аккуратно переписывал их в свою тетрадочку.

5 сентября 1945 года Гузенко обратился в редакцию газеты "Оттава Джорнэл" и, вкратце сообщив о себе, попросил содействия в предоставлении ему политического убежища. Но журналисты не поверили ему и отказались разговаривать. Так же отреагировала и канадская полиция. Гузенко вернулся в дом, где проживал, и спрятался в соседней квартире. К этому времени в резидентуре объявили тревогу, к Гузенко приехали сотрудники атташата и попытались взломать его дверь. Полицейские пресекли это нарушение порядка и взяли Гузенко под свою защиту. Так он оказался первым послевоенным перебежчиком.

Канадские власти передали Гузенко американцам. Он явился к ним не с пустыми руками, а прихватив портфель с совершенно секретными документами, раскрывающими цели и задачи резидентуры ГРУ в Канаде. Использовав эти материалы, контрразведывательные службы США и Канады разоблачили ряд агентов советской разведки. Раскрыв разведывательную сеть ГРУ (об агентах внешней разведки он не знал) в самой Канаде. Гузенко также предоставил дополнительные доказательства разведывательной деятельности в США Элджера Хисса и Гарри Декстера Уайта, а также улики, приведшие к осуждению в 1946 году в Англии "атомного шпиона" Нанна Мэя и ключи к личности советского агента в британской разведке Лео Лонга.

Накануне бегства Гузенко 4 сентября 1945 года заместитель резидента НКГБ в Турции К. Волков попросил политическое убежище в Стамбуле. Благодаря энергичным действиям К. Филби этот побег удалось предотвратить, но в оставленной Волковым записке говорилось, что среди самых важных советских агентов двое находятся в Министерстве иностранных дел, а семеро – "в британской разведывательной системе", один из которых "выполняет функции главы отдела британской контрразведки в Лондоне". Удайся замысел Волкова, и всей "кембриджской пятерке" был бы нанесен непоправимый удар. Но и впоследствии эта информация сыграла свою роль.

Что же касается Гузенко, то помимо сведений об агентуре он передал американцам данные о многих канадцах, сочувствующих и помогающих Советскому Союзу, – членах парламента, руководящих деятелях компартии и о некоторых лицах в других государствах.

Кроме того, в украденных Гузенко документах были подробно описаны принципы шифрования, применявшиеся в НКГБ и ГРУ, и имели прямое отношение к операции «Венона», проводившейся американскими спецслужбами.

Началась эта операция еще за год до окончания войны, хотя свое название получила в 1945 году.

В 1944 году Управление стратегических служб США купило полторы тысячи страниц шифровальных блокнотов НКГБ, захваченных финнами еще в ходе "зимней войны" 1939/40 года. Надеясь использовать их в целях разоблачения советских агентов в США, начальник УСС Донован не доложил о покупке госсекретарю США Эдуарду Стеттиниусу. Но кто-то сделал это за него. В результате, по личному приказу президента Ф. Рузвельта, блокноты были переданы советскому послу А. Громыко. Конечно, копии Донован приберег у себя.

Вскоре представился еще один случай. Тайно проникнув в нью-йоркскую контору Амторга, ФБР выкрало оттуда шифроблокнот. И хотя его использованные страницы в соответствии с инструкцией были уничтожены, кто-то из нерадивых сотрудников оставил копии некоторых сообщений как в зашифрованном, так и в открытом виде.

Еще до окончания войны английская радиостанция в Австралии, занимавшаяся перехватом японских сообщений, стала «ловить» и советские сообщения. После капитуляции Японии она полностью переключилась на советские сети связи, которые хорошо улавливались. Специалисты быстро научились читать дипломатическую радиопереписку, не представлявшую большого интереса.

Гораздо серьезнее был радиообмен штаб-квартиры НКГБ в Москве с агентурой и резидентурами за рубежом. Эта переписка и мероприятия по ее расшифровке получили кодовое наименование «Венона». Но русскими применялись очень стойкие шифры, которые при правильном применении почти не поддавались вскрытию. Кроме того, многие важные, но не очень срочные документы направлялись не по радио, а через диппочту. Поэтому чтение перехватываемых радиосообщений приобретало особое значение.

В этих условиях именно побег Гузенко, покупка у финнов шифроблокнотов и операция с захватом шифротелеграмм в Амторге привели к решающему прорыву во вскрытии шифров НКГБ. Это удалось криптоаналитику Мередиту Гарднеру в 1948 году.

Однако английским и американским радиоразведывательным службам удалось прочитать лишь часть сообщений. Настоящие имена советских агентов отсутствовали, перехвачены были только их псевдонимы.

Поэтому, кроме криптоаналитиков, к «Веноне» пришлось привлекать аналитиков других разведывательных служб. Они «обсасывали» любую упоминавшуюся в шифрограммах деталь: регистрацию поездок, расписание морских рейсов, авиаперелетов, подробности жизни того или иного агента.

В 1948 году аналитики программы «Венона» после трехлетней работы обнаружили что-то общее между перехваченным в 1945 году сообщением советской разведки и телеграммой, которую тогда же Трумэн послал Черчиллю. Агента, предположительно передавшего текст телеграммы, звали «Гомером». Кроме того, в ходе операции «Венона» в телеграммах (с упоминанием "Гомера") были обнаружены приведенные дословно сообщения об англо-американских секретах в области ядерной энергетики.

Первые упоминания о «Гомере» были довольно расплывчатыми. Из них не только не вытекало, что он сотрудник английского посольства, но даже нельзя было сказать, гражданин ли он США или подданный Англии. Первоначально в круг подозреваемых, превысивший 7 тысяч человек, вошли практически все, кто имел или мог иметь доступ к трансатлантической связи.

Только к апрелю 1951 года список подозреваемых сузился до 9 человек. Упоминание о том, что «Гомер» дважды ездил в Нью-Йорк, чтобы навестить там свою беременную жену, и замечание, что он любит путешествовать, позволили англичанам проследить утечку информации до ее источника – первого секретаря их посольства в Вашингтоне Дональда Маклейна. Но прежде чем британские разведслужбы приняли решение допросить его, советская разведка уже знала об этом от Кима Филби. 17 мая 1951 года из Москвы Маклейну были посланы рекомендации покинуть Англию вместе с Гаем Берджесом. Ночью 25 мая Маклейн и Берджес бежали из Англии. Версий об их побеге несколько, но все они называют одну дату, на которую был назначен допрос Маклейна, – 28 мая. Он опередил своих преследователей на три дня.

В поисках «Гомера» операторам «Веноны» удалось выйти на еще одного очень важного советского агента, одного из главных "атомных шпионов".

Анализ отрывочных данных, полученных в ходе перехвата, показал, что некий агент обладал доступом к информации о секретных ядерных экспериментах. Таких людей были тысячи, но на данного агента была еще одна «зацепка»: его сестра училась в одном из университетов на Восточном побережье США. Подозреваемым оказался Клаус Фукс, ко времени разоблачения сотрудник британского ядерного центра. Существует несколько версий его разоблачения.

По одной из них, в учреждении, где он работал, была умышленно допущена «утечка» информации о том, что один из ученых является советским агентом. Психологический нажим на Фукса оказался столь сильным, что он сам вынужден был "явиться с повинной". Такой метод был избран, чтобы зашифровать «участие» "Веноны" в его разоблачении.

По другой версии, Фукс упоминался вместе со своей сестрой Кристель в секретных документах, похищенных Гузенко еще в 1945 году. Слежка за Кристель позволила выявить советского агента Гарри Голда, который признался, что одно время служил передаточным звеном между Фуксом и советской разведкой. Но при допросе Фукса ему сказали, что он задержан на основании радиоперехвата. Одна версия противоречит другой, но тут привлекает внимание незначительная деталь: в одном случае мнимая слежка «прикрыла» собою «Венону», в другом – наоборот.

В дешифрованном в 1950 году сообщении, которое было перехвачено еще в 1944 году, упоминался некий советский агент, работавший в научно-исследовательском атомном центре в Лос-Аламосе. Данные агентуры уточнили, что речь идет о Давиде Грингласе, брате Этель Розенберг. В июне 1950 года Гринглас признался в том, что он являлся советским агентом и при этом сотрудничал с мужем Этель Юлиусом Розенбергом. Тот якобы похвалялся, что руководит целой разведывательной сетью работавшей на СССР и поставлявшей в Советский Союз данные о разработках в области ядерной энергии и других научно-технических достижениях США.

Супруги Этель и Юлиус Розенберги были арестованы. Они не признали себя виновными; более того, не было доказательств их вины, кроме показаний Грингласа. Тем не менее их приговорили к смертной казни и, несмотря на многочисленные протесты международной общественности, в том числе религиозных организаций и лично папы римского, они были казнены на электрическом стуле 19 июня 1953 года.

Безусловно, немалую помощь аналитикам «Веноны» оказали агенты, как с самого начала работавшие на ФБР, так и советские, ставшие на путь предательства. Одним из них была Элизабет Бентли, которая через пять месяцев после побега Гузенко явилась с повинной в полицию. Она вслед за Гузенко подлила масла в огонь антисоветской и антикоммунистической кампании, "охоты за ведьмами", "холодной войны".

В 1948 году в США начался период "красного психоза". Отправным моментом можно считать свидетельские показания Бентли с нападками на лидеров американской компартии и разоблачениями советской разведки, с которыми она выступила в сенате США. Пресса называла ее "королевой красных шпионов". Ее утверждения о широком внедрении в правительственные учреждения США лиц, являющихся советскими агентами или сочувствующих коммунистам, послужили основанием для республиканских законодателей, включая молодого Ричарда Никсона, быстро воспользоваться ситуацией, чтобы завоевать известность в масштабе всей страны, возглавив атаку на администрацию демократов в Комитете конгресса по расследованию антиамериканской деятельности.

Данные «Веноны» умышленно путались с данными агентуры и как дрова бросались в костер маккартизма, который тут же разгорелся ярким пламенем.

Сенатор Маккарти с трибуны конгресса США утверждал, что госдепартамент все еще является прибежищем для пятидесяти советских агентов. Свидетельские показания Бентли и другого предателя, Чемберса, стали как бы знаменем паранойи "красной опасности", охватившей всю страну.

«Гладио» – дитя «холодной войны»

Победа Красной армии (в 1946 году ее стали называть Советской армией) в Великой Отечественной войне создала ей славу мощной и непобедимой. Пребывание советских войск в самом сердце Европы – в Германии, Австрии, Венгрии – многим на Западе представлялось страшной угрозой. Трудно сказать, кто первый посеял семена страха перед возможным вторжением русских: то ли Черчилль своей речью в Фултоне в марте 1946 года, то ли они проросли еще раньше, в ходе завершающей стадии Второй мировой войны, когда казалось, что всесокрушающее наступление Красной армии остановить невозможно.

Так или иначе, у западных спецслужб возник план операции "Гладио".

По всей Европе организуются разведсети "Стэй бихайнд" – "Оставленные позади" – вначале команды смешанного состава, состоявшие из парашютистов – американцев и французов, которые участвовали в боях на стороне Сопротивления летом 1944 года. Их организацией, переезжая из страны в страну, занимается ответственный сотрудник ЦРУ Франк Виснер. Его поддерживают ветераны британских разведывательных служб МИ-6, МИ-9 и Управления специальных операций (УСО). Первоначально их задачей было выявление и нейтрализация сохранившихся подпольных нацистских групп в Германии, Италии и Австрии. Но очень скоро их функции переменились. Они занялись тем, что стали переориентировать бывших участников Сопротивления против их недавнего союзника – СССР. А в некоторых странах в этих целях начали использовать бывших нацистов и гитлеровских пособников.

Работа разведсетей в «Гладио» велась в нескольких направлениях: создание групп сопротивления "советскому вторжению", подпольных баз и складов оружия для будущих партизанских отрядов; подготовка эвакуации правительств и банковских капиталов; борьба против местных коммунистических партий и левых организаций; содействие приходу к власти правых сил; ведение разведки против СССР и его союзников.

В большинстве европейских стран «Гладио» не имела официальной поддержки властей и действовала как бы подпольно. Но спецслужбы с ведома или без ведома своих правительств поддерживали эту операцию.

В различных странах Европы «Гладио» действовало по-разному, опираясь на разные политические силы.

В Италии вербовка будущих функционеров и рядовых участнике «Гладио» началась еще во время Второй мировой войны. 29 апреля 1945 года Джеймс Англтон, главный представитель Управления стратегических служб США в Италии, завербовал в Милане и секретно переправил в Рим Юнио Боргезе, бывшего командира "Дечима МАС", элитного подразделения Муссолини. После окончания войны Англтон, с согласия итальянского министра внутренних дел Марио Шельбы, приступил к вербовке бывших руководителей секретной полиции Муссолини ОВРА и многочисленных политических и военных кадров фашистов. В 1947 году, со времени начала "холодной войны", в Италии под патронажем того же Марио Шельбы создается подпольная антикоммунистическая организация, финансируемая Англтоном. Кроме него, ее поддерживают и масоны, глава ложи которых Личо Джелли оказывается близко связанным с разведсетью "Гладио".

Вся привлеченная Англтоном публика частично становится агентурой официальных американских спецслужб, частично же привлекается к операции "Гладио".

С 1951 года ЦРУ и глава итальянской спецслужбы "Сервицио информациони форца армате риунити" (СИФАР) генерал Умберто Брокколи совместно размещают базы «Гладио»; создают под строжайшим секретом группы типа "Стэй бихайнд", готовые к борьбе в случае наступления коммунистов или Советской армии.

В декабре 1955 года полковник Ренцо Рока начинает вербовку «гладиаторов», которые приступают к занятиям под руководством американских и английских инструкторов, в том числе будущего директора ЦРУ Уильяма Колби. 622 «гладиатора» разделены на пять отделов: разведок, диверсии, партизанский, пропаганды и прикрытия; учебу они проходят в учебном центре в Алгеро-Польина на Сардинии. В их подготовке участвует также антисоветский отдел МИ-6, находившийся тогда в Риме.

В рамках этой же программы готовят кадры и в Хирфорде, на территории Великобритании. Договор между ЦРУ и СИФАР о создании «Гладио» официально оформляется 26 ноября 1956 года. Конечно, этот факт держится в большом секрете и всплывает только почти сорок лет спустя. Кредо «гладиаторов» изложит в 1990 году один из бывших руководителей СИФАР Джерардо Серривалле: "Жили в то время в обстановке "пропади все пропадом" и рассуждали примерно так: в случае вторжения русские будут поддержаны коммунистами. Так зачем ждать вторжения? Давайте действовать сейчас!"

В 1968–1969 годах Италию потрясают волнения студентов и выступления рабочих. В качестве ответа разрабатывается "стратегия напряженности", которая исповедуется неофашистскими элементами итальянских спецслужб и их агентурой. Совершается неудавшаяся попытка государственного переворота "черного принца" Боргезе, за ней следует целый ряд террористических актов, отвлекающих общественное мнение от требований левых сил. Во всем этом принимают участие «гладиаторы». В это время ЦРУ непосредственно или через «Гладио» финансирует крайне правые группировки, а также лично руководителей итальянских спецслужб.

В Бельгии один из руководителей разведслужбы Мампюи и его правая рука Муайен с 1949 года занимаются созданием эмигрантских разведсетей и готовят секретную армию сопротивления на случай вторжения русских. Муайен создает группы типа "Стэй бихайнд" и законсервированную подпольную разведсеть. Кроме того, он поддерживает контакты с руководителями национальных отделений «Гладио» и официальными лицами в Италии, Германии, Швейцарии, Испании, которые занимаются той же проблемой.

Даже в начале 1980-х годов Муайен готов был взять на себя ответственность за провокации, затевавшиеся группами "Стэй бихайнд" в постоянном контакте с американскими спецслужбами; внедрение или махинации групп крайне правых во имя борьбы с коммунизмом; акции бельгийских "красных бригад" и т. д.

Под руководством полковника Мампюи в 1948–1950 годы в Бельгии создаются три группы разведсетей "Стэй бихайнд", связанных с американцами, англичанами и французами. МИ-6 обеспечивает их оружием.

Бывший парашютист и агент разведки Роже Гейсенс организует в 1953 году разведсеть в составе 20 агентов. Их задача – обеспечить выезд бельгийского правительства в Конго в случае советского вторжения.

В Германии организация Гелена со дня своего основания походила на разведсеть «Гладио», в силу стоящих перед ней задач (борьба с проникновением русских и восточных немцев и подготовка сопротивления на случай вторжения): из-за своей, антикоммунистической основы; происхождения большей части кадров из бывших офицеров вермахта и даже нацистского СД; тесного контакта с ЦРУ и даже финансирования на первых порах из источников американских спецслужб.

Если в ФРГ задачи «Гладио» выполняли бывшие нацисты или неонацисты, то в Австрии разведсети "Стэй бихайнд" возглавили главным образом сторонники социал-демократов и профсоюзные лидеры, связанные с американцами, особенно с представительством Американской федерации труда в Европе. Действующая под ее «крышей» агентура ЦГ обеспечила создание тайных подразделений «Гладио» и в этой альпийской республике.

В другой нейтральной альпийской республике – Швейцарии – разведсеть «Гладио» помимо общих задач, выполняемых этой организацией, имела и специфические: обеспечить банковские учреждения охранниками и персоналом по эвакуации банковских фондов. Все это делалось в тесном контакте с англичанами.

Еще одна нейтральная страна – Швеция. При прямом содействии Уильяма Колби здесь с 1951 по 1952 год создавались склады оружия разведсети.

В соседней Норвегии с 1947 года руководители разведслужбы Альф Мартенс Мейер и Вильгельм Эванг с помощью спецслужб Великобритании организуют группы "Стэй бихайнд". Они разделены на три части и носят кодовые названия «Линдус», "Рокк" и "Блю микс". Занимаются они соответственно разведкой, диверсиями и подготовкой операций.

Там же существуют и «частные» разведсети. В 1947 году группа деловых людей создала свою собственную разведывательную службу. Внедрившись в структуру лейбористской партии и профсоюзов, она должна была противодействовать росту коммунистического движения в стране.

В Португалии разведсеть «Гладио» была тесно связана с секретной полицией режима Салазара и действовала в контакте с французской спецслужбой СДЕСЕ. Португальская «Гладио» в 1965 году совершила убийство генерала Умберто Дельгадо, лидера оппозиции салазаровскому режиму. После свержения диктатуры и до 1977 года оно занималось покушениями и репрессиями.

В Испании разведсети «Гладио» были созданы благодаря контактам между спецслужбами Франко и ЦРУ. «Гладио» участвовала в движении крайне правых и в покушениях на принца Карлоса Уго и Ирену де Бурбон Пармскую и в других антикарлистских акциях, а также разрабатывала планы переправки за рубеж испанского правительства в случае победоносного наступления Советской армии.

Во Франции ядром разведсети «Гладио» стали бывшие участники Сопротивления (не коммунисты). Именно они намечали операцию "Голубая мечта" – государственный переворот. Когда в 1947 году заговор был раскрыт, его участников обвиняли в том, что их антикоммунистическая деятельность обернулась попыткой дестабилизировать французское государство. При разбирательстве этого дела выяснилось, что виновниками разоблачения заговора стали шеф СДЕСЕ Анри Рибьер и руководитель государственной сыскной полиции Пьер Бурсико, те самые, которые были главными организаторами сетей «Гладио» во Франции. Объясняется это просто: операция "Голубая мечта" мешала созданию значительных подразделений "Стэй бихайнд".

По замыслу организаторов «Гладио» вся Франция должна была быть разделена на регионы, в каждом из которых действовало бы несколько групп «коммандос» в случае вторжения Советской армии. На этот случай наряду с группами "Стэй бихайнд" были созданы и разведсети, подчиненные армейской разведке.

Аналогичные подразделения были созданы и в Англии, где костяком групп «коммандос» стали поляки, оказавшиеся там во время войны.

Наконец, Греция стала единственной страной в Европе, где «гладиаторы» в результате путча 21 апреля 1967 года, вслед за дестабилизацией страны во имя антикоммунизма, реально пришли к власти.

Операция «Гладио» проводилась и в других странах Европы, таких как Нидерланды и Турция (где она приняла характер государственного мероприятия).

Процесс разоблачения операции «Гладио» начался в Италии. В 1989 году в руки молодого судьи Феличе Кассона попало «дохлое» дело о взрыве 31 мая 1972 года автомобиля «Фиат-500» рядом с подпольным складом разведсетей «Гладио» в Петеано, приведшем к смерти трех карабинеров. Вызванный на допрос бывший начальник СИСМИ – внешней разведки Италии – генерал Натарникола сообщил судье, что без ведома парламента было создано несколько секретных складов оружия. Дело медленно, но завертелось… Только через 8 месяцев судья Кассой получил разрешение от председателя парламента Джулио Андреотти ознакомиться со сверхсекретными документами СИСМИ, касающимися секретных складов… Наконец, 25 октября 1990 года Андреотти официально признал существование подпольной разведсети, которая берет свое начало со времен "холодной войны" и была создана в рамках НАТО. В декабре 1990 года итальянское правительство официально распускает эти разведсети.

После этого волна разоблачений прокатилась по всем странам Западной Европы. Вездесущие журналисты принялись за собственные расследования, раскрывая все новые и новые очаги массового психоза, охватившего западный мир в годы "холодной войны".

Кому и для чего нужен был этот массовый психоз? Не для того ли, чтобы обосновать и прикрыть подлинные планы противников Советского Союза, направленные на его развал?