Текст книги "Unitas, или Краткая история туалета"

Автор книги: Игорь Богданов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

5. В ГОДЫ БЛОКАДЫ ЛЕНИНГРАДА

Во всех своих книгах по истории Петербурга я обязательно по возможности посвящаю отдельную главу ленинградской блокаде, уникальному периоду в жизни нашего города, когда на долю его жителей выпали поистине нечеловеческие испытания. Казалось бы – что можно еще сказать о блокаде Ленинграда? Между тем после окончания войны в продолжении нескольких десятилетий коммунистическая пропаганда всячески замалчивала некоторые, «не особо героические» стороны тяжелейшего девятисотдневного существования ленинградцев, не допуская к широкому читателю откровенные и честные дневники и воспоминания многих жителей блокадного города. И только в последние несколько лет стали публиковаться документальные материалы, воссоздающие подлинную обстановку тех лет.

Далее я не буду подробно описывать, каково приходилось тогда людям, лишившимся элементарных бытовых удобств и оказавшимся в условиях страшной антисанитарии, лишь приведу несколько свидетельств очевидцев. Эти свидетельства, полагаю, не известны даже тем, кто наслышан о страданиях ленинградцев в годы войны. Они служат более чем убедительным доказательством того, что блокада – не только артобстрелы, бомбардировки, голод и холод.

Уже к началу первой блокадной зимы водопровод и канализация не работали, и возникла серьезнейшая угроза эпидемии.

«В комнатах ленинградцев горшки и ведра... чтобы затем вылить в люк канализации. Это днем и ночью, уборные не работают», – читаем в «Блокадной книге» А. Адамовича и Д. Гранина.

Мемуаристка А. И. Воеводская навсегда запомнила подробности блокадного быта. В книге, писавшейся во время блокады, но опубликованной только в 2005 году, т. е. спустя полвека после окончания войны, говорится следующее:

«Представилась возможность согреть воду и вымыться (во второй половине декабря 1941 г. – И. Б.).

Увы, нашей мечте не суждено было осуществиться. От зажженной плиты оттаяли трубы в уборной, и из унитаза хлынул поток вонючей жидкости. Он быстро затопил уборную и пошел в коридор. Мы с мамочкой подбирали тряпками эту холодную вонючую воду, отжимали в ведро, пока там, наконец, все снова не застыло».

Как же выходили из положения ленинградцы в случае нужды? Воеводская пишет: «В уборную поставлено ведро, но там ведь холод, и к утру все так замерзает, что, когда выношу во двор, ни за что не выбить, хоть зубами грызи. Так и пришлось бросить на дворе несколько посудин, пока не научились. Как-то папа пришел с работы и говорит:

– Какие мы неприспособленные к жизни люди, оказывается, многие поступают так: подкладывают твердую бумагу и каждый свой пакет выносит.

У нас была подборка журналов "Нива" за 1914 год, вот она и пошла на это дело. А пакеты такие иногда не доносили до помойки, они валялись на улице. Я однажды подняла такой пакет в дикой надежде, что это хлеб. Впрочем, экскременты голодающих были тверды и почти без запаха. А вот с другим делом тоже надо было как-то устраиваться, тем более что пили много и, кроме хлеба, вся пища была жидкая. Оставлять ведро на ночь в уборной нельзя было (уже и ведер на это не было, и мы ставили под кровать большой таз для семейного употребления), а утром выносили его в ванную комнату и сливали прямо в ванну, где это быстро замерзало. К счастью, нашей большой ванны хватило на зиму, а когда все растаяло, оттаял и оказался не засоренным слив, и все сошло – вычерпывать не пришлось». «Общественные уборные давно закрыты, – такую запись сделал 5 января 1942 года ленинградец А. И. Винокуров. – Как найти выход из создавшегося положения? Придется подыскать укромное место в каком-нибудь соседнем пустующем здании, которое могло бы служить уборной». А 18 февраля он же записал в своем дневнике: «Водопровод и канализация не действуют уже полтора месяца [18] 18
  В целом водопровод еще работал, однако напора давления Хватачо лишь для снабжения водой первых этажей.


[Закрыть], помойные ямы были заполнены еще осенью, жители города выливают помои и гадят где попало, без стеснения, а поэтому квартиры, лестницы, дворы и улицы представляют собой свалку нечистот. На днях госсовет удосужился издать постановление об улучшении санитарного состояния города. На каждом дворе должны отвести места, куда следует выбрасывать или выливать нечистоты, кроме этого в каждом доме должны устроить общественные уборные. Лица, нарушающие эти так называемые санитарные правила, будут подвергаться штрафу До 5 тыс. руб. или принудительным работам сроком до 6-ти месяцев. Сегодня видел новые типы общественных уборных. На площади у Московского вокзала в снежных сугробах сделаны траншеи в виде буквы Г, эти углубления служат уборными. На некоторых дворах копают ямы и огораживают их фанерой – это тоже новые общественные уборные».

28 февраля он стал свидетелем такой картины:

«На Конногвардейском бульваре и Адмиралтейском проспекте обращают на себя внимание погибающие троллейбусы, ходившие когда-то по Невскому. Из трех десятков машин, брошенных на улицах, половина уже приведена в негодность – стекла этих машин разбиты, части двигателей и оборудования расхищены. Некоторые троллейбусы превращены в уборные».

Вот что увидел в Доме Советов (Московский пр., 212), где в блокаду находился наблюдательный пункт командующего артиллерией Ленфронта, ленинградец В. С. Владимиров (запись от 15 января 1942 года):

«Все уборные в Доме Советов загажены до отказа. Пользуемся улицей... Так выглядит быт к середине января 1942 года». В конце января, 30 числа, он добавил: «Горе перешло границы мыслимого. Нечистоты выбрасывают на лестницы, во дворы, на улицу [19] 19
  В информации о положении в Ленинграде, подготовленной немецкой разведкой, говорится о том же: «Отходы и использованную воду выливают прямо из окон» (сводка от 16 марта 1942 г.).


[Закрыть]. Весна будет тяжелая».

22 января И. В. Назимов, врач, записал: «В некоторых домах испражняются в бумагу и через форточки выбрасывают на улицу. Жители верхних этажей чердаки превратили в уборные. На главных магистралях района такая же картина. Нужно срочно принимать конкретные меры. Приближается весна. Она принесет с собой эпидемические заболевания. Или сейчас начнем уборку, или все наши профилактические мероприятия будут запоздалыми».

26 февраля главный инженер 5-й ГЭС записал в своем дневнике: «День ленинградской женщины: вынести ведро с нечистотами, пойти с ведрами на Неву... Тяжелый день...»

26 марта Винокуров отметил: «Объявлена мобилизация всего трудоспособного населения в возрасте от 15 до 60 лет по очистке города».

Безвестные авторы дневников отмечали: «Уборные не работают, бани тоже». «Ленинград превратился в худую, старую, заброшенную деревушку, вонь, грязь, разруха, ни воды, ни света, ни дров, ни бань». Удивительное дело – сколько десятилетий в СССР не дозволялось печатать подобные воспоминания очевидцев, полагая, что они «принизят» мужественный образ жителя Ленинграда, которому выпало жить в условиях блокады. Но ведь оказывается, что его страдания были еще больше!

Властями города было обнародовано следующее распоряжение: «С 27-го марта по 8-е апреля включительно, под страхом строгой ответственности, рабочие и служащие действующих предприятий должны после работы заниматься уборкой нечистот по 4 часа в день, рабочие и служащие так называемых законсервированных предприятий и иждивенцы, к числу которых относится подавляющее большинство населения, должны работать по 8 час. ежедневно, домохозяйки и учащиеся – по 6 час. в день».

31 марта, как свидетельствует мемуаристка А. И. Воеводская, «жители Ленинграда начали очистку дворов, ведь дерьмо выбрасывалось прямо во двор, и всю зиму ничего не вывозилось, наросли целые горы, под которыми были давно погребены помойки. Все это теперь должно было растаять и затопить город нечистотами».

К 4 апреля, по свидетельству В. С. Лившица, «все нечистоты и мусор свозятся на притрамвайные пути, оттуда весь этот груз свозится на набережные и сбрасывается в воду. Вдоль рек и каналов выросли огромные насыпи из мусора...»

Гостиницы города (их тогда было меньше, чем пальцев на одной руке, и меньше, чем нынче на одной улице) были превращены в госпитали. В гостинице «Европейская» (ныне Гранд Отель «Европа»), которая в сентябре 1941 года первой была превращена в эвакогоспиталь, разместили около тысячи раненых защитников Ленинграда. Под туалеты использовались ванны гостиничных номеров, сами номера превратились в многоместные палаты. В июле 1942 года госпиталь в гостинице был закрыт. Ведрами, лоханками, на тачках из гостиницы вывозили нечистоты. Всего было вывезено около трехсот грузовиков кала и мусора. Главврач госпиталя И. М. Додзин записал: «Мне Военный Совет дал пять полуторок, и каждая сделала сто ездок».

Одним из подвигов ленинградцев нужно считать то, что эпидемии в городе так и не было. Мор пострашнее голода и обстрелов.

Воеводской запомнилась «одна радость» (май 1942 г. – И. Б.): «...оттаял слив в ванне, и наполнявшая ее моча благополучно сошла, ее не пришлось вычерпывать. Водопровод по-прежнему не работал... Уборная по-прежнему не работала, кажется, не работала до конца войны, но к этому привыкли».

В том же 1942 году Воеводская попала в Куйбышевскую больницу: «Очень тягостны были походы в туалет. Канализация не работала, и уборная почему-то была общая для мужчин и для женщин. В кабинах стояли ведра, а для серьезного дела в, так сказать, предтуалетной стоял взрослый стульчак, и мужчины проходили мимо по своим делам. Считалось, что для дистрофиков это не имеет значения, но как это унижало человеческое достоинство». В октябре того же года Воеводская вместе с отцом получила жилье в Пушкинском театре (он работал там в здравпункте). В театре было гораздо лучше, чем дома, – тепло, светло, «и еще двумя этажами ниже был настоящий действующий туалет, там можно было и умыться, и воду взять».

В сентябре 1943 года, когда Воеводские вернулись в свой дом на Лиговку, «туалет по-прежнему не работал, слив действовал только в ванне». Однако кое-где ситуация начала меняться к лучшему еще с начала 1943 года. И. В. Назимов отметил 23 января: «В квартирах тепло, действуют водопровод, канализация». Но, чтобы они действовали повсеместно и исправно, пройдет еще очень много времени.

6. БИОТУАЛЕТЫ, МОДУЛЬНЫЕ И МНОГИЕ, МНОГИЕ ДРУГИЕ

Если мне завязать глаза, завезти в любой конец земного шара, поставить в дамском туалете и развязать, я безошибочно определю государственный строй данной страны.

Иоанна Хмелевская «Стечение обстоятельству»

Старейший петербургский туалет расположен в Александровском сквере, напротив Манежа. Несколько десятилетий назад здесь была оранжерея, потом настали другие времена и появилась надобность совсем в другого рода заведениях. Ныне здесь снова туалет (как и в XIX веке), обозначенный в структуре «Водоканала», как «Литер-Б». Здесь имеется «Книга жалоб и предложений», что для туалета редкость. Это уже тринадцатая по счету книга, что еще большая редкость, а для историка туалетного дела – удача. В ней оставили записи гости из Липецка («Суперзаведение, после посещения жизнь снова обрела смысл»), Красноярска, Новгорода, Комсомольска-на-Амуре, Кирова, Вологды, Северодвинска. Некий итальянец приклеил свою визитную карточку, кто-то поздравил работниц с 8 Марта, а в записи под № 665 (!), в частности, говорится: «Премного благодарен людям, организовавшим и поддерживающим этот Дворец. Вы спасли мне жизнь». Безвестный посетитель оставил 4 июня 2005 года такую запись: «А вы болеете за „Зенит“?» И подписался: «Народ». Видимо, «Зенит» в тот день выиграл, ибо ничто так не сплачивает людей, как победа любимой команды. По расчетам, заслуживающим доверия и базирующимся на основе тысячелетнего опыта, человек в среднем посещает туалет пять с половиной раз в сутки и проводит в нем около трех с половиной минут, т. е. почти 20 минут в день, почти 10 часов в месяц, почти пять дней в году. Суточное количество мочи взрослого человека составляет полтора литра. 3 миллиона кубометров нечистот и 10 миллионов метров туалетной бумаги ежедневно проходит через очистные сооружения Петербурга. Впервые услышав эти цифры, я тотчас пожалел о том, что не связал свою судьбу с производством туалетной бумаги, нужда в которой будет всегда. А узнав, что в 2004 году суммарный оборот компаний, производящих эту самую бумагу, составил 2.6 миллиарда долларов, пожалел еще больше. Недалеко от упомянутого туалета «Литер-Б», в том же сквере, прямо напротив Исаакиевского собора, уже третий век стоит еще один общественный туалет – «Литер-А». И в нем имеется такая же книга для любителей эпистолярного жанра (12-я по счету). Вот лишь некоторые записи из нее: «В новогоднюю ночь посетили мы сие чудеснейшее заведение не забавы ради, а по долгу природы, зовущей нас сюда... Тут тепло, хорошо и спокойно. Я бы не отказался здесь жить!» (1 января 2004 г.) «Мы, жители Дубны, в диком восторге от этого туалета и от обслуживания. Идеальная чистота, бумага высокого качества. Здорово было бы, если бы и в Москве обслуживание было бы на таком же уровне». «Туалет посетила группа туристов из г. Орла. У нас в Орле таких туалетов нет». «Замечательное заведение! Что бы мы без вас делали в этом парке! Посетитель из далекого Кузбасса». «Но имейте в виду, т. Матвиенко, в Александровском саду туалет бесплатный». В начале 2000-х годов в этом туалете был сделан евроремонт, после чего здесь появились подвесные потолки, стеклопакеты, зеркальные стены и цветы. Сотрудники туалета «Литер-А» до недавнего времени ежедневно выходили на связь с «Водоканалом» и докладывали диспетчерской об обстановке на объекте, занимающем выгодное стратегическое положение в городе, на перекрестке туристических маршрутов.

Преимущественно сюда ходят иностранцы; жители России лишь заглядывают и, увидев цену за посещение, покидают сей храм чистоты, в котором, между прочим, ежемесячно расходуется 4500 метров туалетной бумаги и три литра моющих средств. «Хуже всего, когда туалет посещают китайцы, – заявила в газетном интервью сотрудница этого необходимого представителям всех национальностей и народностей заведения. – Лезут напролом и никогда не платят. Приходится перегораживать грудью дорогу к унитазам. Японцы приятнее китайцев, но так и норовят расплатиться не рублями, а японскими иенами. Лучше всего итальянцы – всегда любезны, через каждое слово – "грацио", "грацио", и в туалете после них чисто».

В 2004 году туалет «Литер-А» был признан лучшим в Петербурге (среди общественных, разумеется). 19 ноября, в Международный день туалета, здесь всегда царит особо праздничная атмосфера. В этот же день, между прочим, отмечается и День артиллерии, и если платные уборные во всем мире 19 ноября обслуживают страждущих бесплатно, то бабахнуть разок-другой из гаубицы в неприятеля (соседа, начальника, тещу и проч.) бесплатно никому не дают. И невдомек одним, чему другие так радуются, за что выпивают, с чем друг друга поздравляют. А ведь вполне можно было бы празднующим и объединиться, ибо туалетчики (или золотари, если угодно) не менее важны для спокойствия страны, чем артиллеристы.

Каждый праздник Всемирная туалетная организация обращается к людям доброй воли всего мира с призывом отметить день следующими ритуалами:

«1. Протереть сиденье унитаза до и после пользования (если нечем протереть, немедленно покиньте туалет. —И. Б.).

Сообщить владельцу туалета, если помещение оказалось грязным (лучше не только владельцу, а всем знакомым, прохожим, в милицию, можно в прокуратору – заодно узнаете, чем она занимается. – И. Б.).

Поблагодарить владельца, если помещение оказалось чистым, и рассказать всем знакомым о преимуществах этого туалета (благодарность можно начертать на стене маркером, масляной краской – если случайно оказалась с собой, лучше в стихах, например: «Такого чудного сортира не видано с сотворения мира». – И. Б.).

Не забыть смыть, стараясь при этом экономить воду (если смыть нечего, все равно спустите воду, чтобы за стенкой кабинки не подумали, что вы зашли в туалет любопытства ради, а не по делу. – И. Б.).

Помочь инвалиду или пожилому человеку воспользоваться туалетом, если это возможно (если он не хочет – заставить, можно силой, ибо другого такого праздника ему придется ждать целый год. – И. Б.).

Обратиться к владельцу туалета с предложениями по улучшению дизайна помещения (обратиться следует письменно – через газету или устно, сообщив знакомым, что в этом туалете с дизайном дела плохи. – И. Б.).

Не вести себя в общественном туалете как в домашнем (т. е. забыть спустить воду, как это бывает, когда в дверь квартиры или по городскому телефону вдруг позвонили, или положить на пол книжку, чтобы дочитать потом. – И. Б.).

Не сидеть в кабинке слишком долго (а то можно уснуть и проснуться в раю, где, будем надеяться, вообще нет общественных туалетов. – И. Б).

Просушить руки после мытья, чтобы дверная ручка оставалась сухой (кому-то могут понадобиться отпечатки ваших пальцев! – И. Б.).

10. Рассказать следующему посетителю о Международном дне туалетов (следующего посетителя дождитесь обязательно! Он будет рад выслушать ваши соображения, особенно если у него крепкий мочевой пузырь и столь же крепкая нервная система. – И. Б.)».

В городских, заводских, учрежденческих и особенно студенческих общественных туалетах подобного свода правил не увидишь, зато в некоторых из них можно (или можно было) прочитать написанные на стенах мысли анонимных авторов. Например, такие:

«Ничего хорошего из тебя не выйдет!» (На мой взгляд, этой надписи надо присудить безоговорочное первое место. Вечная истина.) «Смывать вне зависимости от поставленных задач и достигнутых результатов!» «Анализ мочи – сюда мечи». (Лучше бы в поликлиниках развесили такие плакаты с указующим перстом, а то, случается, бродишь с этажа на этаж и не знаешь, куда баночку поставить.) «Канализация – вот что нас объединяет». «Точность – вежливость королей». «Вот сижу я на толчке, / Все сижу и плакаю – / Почему так мало ем, / И так много какаю?!» (В студенческом туалете.) «Марать сортир, увы, не ново./ Но только здесь свобода слова!» (Стоит задуматься...) «Сюда не зарастёт народная тропа...» (Самая распространенная надпись.) «Блажен, кто поутру / Имеет стул без принужденья. / Тому и пища по нутру / И все доступны наслажденья» (неужто сам Александр Сергеевич руку приложил?..) «В случае ядерной бомбардировки прятаться под писсуар, всё равно в него никто никогда не попадал». (Писано от безысходности.) «Не гася свет в туалете, вы кладете рубль в карман Чубайса!» (Очень нужен Анатолию Борисовичу ваш рубль!)

И, наконец, приведу еще одну, для самых сообразительных читателей: «Нисынапл». Существует миллион (а то и больше) и других надписей, которые я не осмелюсь здесь упомянуть по причине чрезмерного использования «...» и «...», и потому отношу их и не к туалетным вовсе, а к заборным, а это уже другой жанр – «забористый» («И зачастую даже потолки // являли взору матерное слово», – пишет Тимур Кибиров). Туалетные надписи – это способ общения, вроде интернета, перестукивания заключенных, отсылки SMS, чтения газеты или помещения объявления в нее. В этой газете столько же страниц, сколько в туалете стен, только в эту газету читатель и сам может написать, не интересуясь мнением издателя, корректора или цензора. Это наставления для будущих посетителей. Иногда – крик души. Среди этих надписей встречаются послания друзьям и приветствия людям совершенно незнакомым. Их оставляют в надежде получить ответ, но ответ, нередко в грубой форме, часто отбивает охоту к дальнейшему словотворчеству. Однако таковы законы жанра. Само назначение помещения диктует форму общения; здесь стараются надолго не задерживаться, потому и обращаются к читателю коротко и резко.

Писать на стенах туалета, Скажу я вам, не мудрено. Среди г... вы все поэты, Среди поэтов вы – г... В памяти всплывают туалеты, которых давно уж нет. Например, туалет на втором этаже филологического факультета Ленинградского университета, в котором я учился в 1960-е годы (теперь там заурядный «евротуалет»). Стены кабинок там были исписаны не только остроумнейшими надписями (преимущественно в стихах), восстановить которые уже невозможно, но и замечательными рисунками; одно знаю наверняка: они были сделаны остроумными людьми, которых всегда было немало на протяжении долгой истории филфака (потому эти граффити и не стирались годами – посмеиваясь в усы, их перечитывали и преподаватели). Приложил руку к оформлен нию этого туалета и я; сегодня, по прошествии нескольких десятков лет, могу подтвердить, что это я вывел черным химическим карандашом на стене одной из кабинок: «Здесь был Брежнев». Помню, матерные частушки украшали стены этого туалета годами, а эту замазали тотчас же. Жаль: ведь я вложил в надпись всю анонимную отвагу; на какую был способен студент шестидесятых годов прошлого века.

Написать что-то на стене туалета было для подавляющего большинства граждан в то время единственным способом выразить свои сокровенные мысли, снять груз с души. Как и первобытным людям с их наскальной живописью. Тем же, кто вознамерился связать свою жизнь с филологией, литературой, сочинительством, сам Бог велел, если не участвовать в «наскальной живописи», то хотя бы знакомиться с ней, чтобы потом обсуждать ее, а не политэкономию социализма. Жаль, не думал я тогда, что когда-то займусь историей туалета, и не переписал некоторые надписи.

А вот исследователь русской литературы В. Н. Топоров зафиксировал в своих ученых тетрадях надпись в деревянной пристанционной уборной поселка Комарово под Ленинградом, где в советское время располагались дома творчества. Туалет этот, многажды быв посещаем корифеями от литературы, музыки и прочих высоких материй, был безжалостно снесен в 1960-е годы (ввиду ветхости, что ли), а надпись безвестного автора сохранилась в записях Владимира Николаевича:

Художники, писатели,

Уборных стен маратели,

Нельзя ли вас, приятели,

Послать к ... матери.

Очень мило и интеллигентно. Уберите последнюю строку, и будет пошло и пресно.

Если вы, читатель, думаете, что надписи на стенах туалетов имеются только в родном Отечестве, то глубоко ошибаетесь. Этот вид народного творчества живет и процветает во всем мире. И очень давно. На стене туалета в городе Геркулануме, погребенного в результате извержения Везувия в 79 году н. э., было начертано: «Appolonivs Medicivs Titilmp. Hie Cacarit Bene» («Аполлоний, врач императора Тита, хорошо здесь покакал»).

Есть за границей и свои нетленные перлы, а есть и настоящие «ужастики». Вот, например, надпись в одном из женских туалетов компании Би-Би-Си: «Берегись! Жан Кусто ведет съемку!» Рассказывают, что эта надпись перекочевала и в наши отхожие места: сортирное остроумие не знает границ. А еще говорят, будто принцесса Диана украсила свой туалет карикатурами на бывшего мужа. Ну, наверное, не она одна...

Те, кому случается бывать в наших и не наших публичных туалетах, и сами имеют возможность знакомиться со всевозможными образцами народного творчества. При желании можно и ответить. Если умеете стихами – хорошо, знаете иностранные языки – замечательно, умеете рисовать – здорово, есть что сказать – еще лучше. Но лучше не начинать первым, если стены чистые. Таково неписаное правило.

Те же, кому довелось быть на зоне, или кто знается с теми, кто там был, знаком со словом «туалет» и как с аббревиатурой. Будучи наколотым на тело, оно означает: «Ты Ушел, А Любовь Еще Тлеет». Вот вам и романтическое употребление столь прозаического слова.

В 1990-е годы проблему нехватки туалетов в Москве решили с помощью размещения в разных местах синих кабинок. Со временем уличные ватерклозеты превратились в назойливые источники неприятного запаха, которые прохожие старались обходить стороной, – нередко забыв о нужде. Та же проблема была и в Петербурге, и две столицы принялись за решение проблемы, причем каждая по-своему, но в целом примерно с одинаковыми результатами.

Только в последние годы в некоторых общественных туалетах Петербурга (да и Москвы) можно увидеть, помимо надписей, еще и то, чего не видели наши предки (они же родители) в социалистическом Ленинграде: отдельные, запирающиеся кабинки, раковины с горячей и холодной водой, зеркала, туалетную бумагу, одноразовые полотенца или электрополотенца. В Эрмитаже уже несколько лет действует туалет, интерьер которого разработан лично Джанни Версаче. Женский туалет отделан нежно-розовой плиткой, мужской – лазурно-голубой. А вот из женского туалета на втором этаже Аничкового дворца открывается вид на Невский проспект – где в мире вы еще найдете такой сортир (сам я в этом туалете не был – рассказывают)? Возможно, есть туалеты с видом на Ниагарский водопад или Гибралтарский пролив, но чтобы на Невский проспект?..

С 1990 года строительство новых общественных туалетов в городе трех революций не велось. Число их мало-помалу уменьшалось. Дело в том, что еще в конце 1980-х годов городские власти стали передавать общественные туалеты в частные руки. Однако, едва получив документы на право собственности на помещения, новые предприниматели стали использовать их по собственному разумению. Так, на Большом проспекте Васильевского острова в одном из бывших общественных туалетов стали торговать кондитерскими изделиями и торговали десять лет! В одном из туалетов на Невском проспекте торговали дамским бельем, а в бывшем отхожем месте на Вознесенском проспекте открылась ветеринарная клиника. Кто-то пустил в оборот шутку: «Клозеты спрятались, возникли бутики». Но не только бутики. В туалете на Садовой ул., 13/15, служившей в 1970-е годы еще и примерочной (здесь предлагали свой товар ленинградские фарцовщики), открылся салон игровых автоматов.

С 1990 года строительство новых общественных туалетов в городе на Неве прекратили, и существовавшие отхожие места и дальше приватизировались и перепрофилировались. Появились туалетные кооперативы, но еще за много лет до этого, как рассказывает Сергей Довлатов, в Ленинграде уже был человек, который ходил в туалет за деньги:

«Писателю Воскобойникову дали мастерскую. Там не было уборной. Находилась мастерская рядом с вокзалом. Так что Воскобойников пользовался железнодорожным сортиром. Но было одно затруднение. После двенадцати ночи вокзал охраняли милиционеры. В здание пропускали лишь граждан с билетами. Тогда Воскобойников приобрел месячную карточку до ближайшей станции. Если не ошибаюсь, до Боровой. Стоила карточка рубля два. Полторы копейки за мероприятие. Воскобойников стал единственным жителем Ленинграда, который мочился не бесплатно».

С 1991 года стала формироваться сеть частных общественных туалетов с турникетами, как в метро (но далеко не везде – турникеты, что ли, кончились). Количество платных туалетов резко увеличивалось (наверное, тогда появились скорбно-ностальгические строки в подражание самому Шекспиру: «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о бесплатном туалете»), но к начал)' XXI века содержание общественных туалетов стало нерентабельным из-за высокой арендной платы за помещение, и их количество вновь стало сокращаться. Вчерашние содержатели туалетов сделались рестораторами и владельцами бензоколонок.

К 1999 году городская администрация начала беспокоиться из-за массового закрытия отхожих мест и запретила районным чиновникам выдавать разрешения на их перепрофилирование. А те как раз пустились выдавать разрешения всем желающим на открытие в бывших сортирах ресторанов. И вот в сквере на углу Обводного канала и Старо-Петергофского проспекта открылось кафе под названием «Рим», в помещении бывшего туалета на Невском проспекте, 20, разместилось кафе «Жили-были», в доме 88 на той же главной городской магистрали – «Сладкоежка», на углу Литейного пр. и Кирочной ул. – «Летучая мышь» (в советское время туалет назывался «офицерским» – находился напротив Дома офицеров), в помещении туалета набережной реки Фонтанки, 38, разместились ресторан «Пицца» и магазин итальянской одежды, в помещении бывшего дома Знаменской церкви, в подвале которого до 1917 года находилась гробовая мастерская, в советское время был туалет (здесь в послевоенные времена собирались геи и лесбиянки). Сейчас здесь цветочный магазин... На сегодняшний день ситуация такова, что по меньшей мере полторы сотни бывших общественных туалетов занимают предприятия, которые непосредственно к отправлению естественных надобностей отношения не имеют (например, магазины или юридические консультации). В бюджете Петербурга на 2000 год на содержание общественных туалетов было выделено более семи с половиной миллионов рублей. Меж тем к осени 2001 года в Питере было лишь 275 общественных отхожих мест.

Под самый Новый год, 31 декабря 2001 года, когда все жители города накрыли столы, выпили по одной и сходили в последний раз в том году в туалет, администрация Петербурга, продолжая трудиться, распорядилась о том, чтобы муниципальное предприятие «Спецслужба» энное количество стационарных общественных туалетов передало государственному унитарному предприятию «Водоканал Санкт-Петербурга» в хозяйственное ведение. Поистине, исторические решения принимаются всегда вовремя.

Уже на следующий год (а он возьми и начнись на следующий день) сотрудники «Водоканала» предложили решить проблему дефицита общественных уборных в городе с помощью реконструкции и капитального ремонта стационарных туалетов в соответствии с современными требованиями, а также с помощью распространения модульных и передвижных туалетов. По нормам Госсанэпиднадзора общественные туалеты должны располагаться через каждые пятьсот метров, но следовать этому правилу не получилось. В 2002 году в Петербурге было пятьсот общественных туалетов, находившихся в ведении «Водоканала». Так что число «500» все равно прозвучало. С 2002 по 2005 год в хозяйственное ведение «Водоканала» перешло 183 общественных туалета. Их состояние оказалось, скромно выражаясь, неудовлетворительным – построены они по устаревшим проектам, занимали маленькие площади, не позволявшие разместить в них комнату для инвалидов и «комнату матери и ребенка». В работавших туалетах были проблемы с канализацией, не предусмотрена вентиляция, сантехническое оборудование требовало замены. Многие общественные туалеты были закрыты из-за частичного или полного разрушения зданий, отсутствия санитарно-технического оборудования или не функционировали по назначению и использовались в других целях.

Многих туалетов в «Водоканале» тогда не досчитались. Так, в Центральном районе насчитывалось 38 общественных туалетов, а на балансе «Водоканала» оказалось всего два. Остальные были приватизированы, а затем проданы различным фирмам под офисы и магазины.

Горожан, особенно испытывающих время от времени нужду (а это – редкое единение! unitas да и только! – мы все), ведомственная принадлежность петербургских общественных отхожих мест никогда не интересовала – лишь бы они были в нужную минуту и желательно, чтоб заходить туда было не страшно. Как, например, под арку дома 46 по Литейному проспекту, давно превращенной прохожими в отхожее место.