Текст книги "Иной Дозор (СИ)"

Автор книги: Игорь Петраков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

   Я спешно переступил порог и оказался во дворе дома Лены.

   Солнце пекло. Тем не менее я нашел тень – и шагнул в сумрак. Странное чувство – как у героя Агеева в полутемном коридоре из «Романа с кокаином».. Сенцы дома были пусты, только на оставленном столе стояла одинокая роза в вазе. Для того, чтобы открыть дверь, мне пришлось войти на второй уровень. Здесь было холодно и темновато, как сказал бы один известный русский писатель.

   Именно здесь я и обнаружил Темного. Неудивительно, что я узнал его фигуру. Загадка разрешилась приятным для меня образом. Передо мной стоял Вадим Беликов – главный редактор газеты «Среда», в которой работала Лена.

   – Светлый?! Кто Вас сюда пустил?! – недоуменно восклиунул он.

   – У меня похожий вопрос. Что Вы-то здесь делаете, Вадим?

   – Изучаю вопрос о привлечении потенциальной Темной Иной на сторону Дневного Дозора, – сообщил он.

   – Не ожидал увидеть Вас в сумраке. Впрочем, я должен был догадаться, что Вы – Темный – еще там, в редакции.. Какие удивительные возможности влиять на сознание читателей, должно быть, дает кресло редактора городской газеты?!

   – Мои возможности вовсе не так безграничны, как ты себе это представляешь, – заметил Вадим.

   – В последнее время люди меньше стали поддаваться убеждению через СМИ?

   – Растет уровень недоверия к нам, – посетовал Вадим, – Впрочем, все это мелочи. А с чего это Ночной Дозор заинтересовался Леной? Неужели Гесеру не очевидна ее склонность к Тьме?

   – Вовсе не очевидна, – возразил я, – Вам же предлагаю вместе пойти к Лене и все ей рассказать.

   – Вы забываете, какую она может представлять опасность при несвоевременной инициации. А ну – с ее-то силами и ее возможностями – кто рискнет говорить с ней начистоту? Я бы предпочел остаться инкогнито.

   – Выходи из сумрака, Вадим!

   – Фиг тебе.

   Вадим наложил на себя чары неуязвимости и одновременно использовал заклинание «Сгустки Тьмы». Тьма полетела ко мне, вращаясь как огромные хлопья сажи. На столе рядом с розой лежал оставленный кем-то фонарик. Я подобрал его, включил и направил на Вадима. Однако тот только глубже ушел в сумрак.

   _ _ _

   Если б знать.. Ведь странникам даны

   Только сны о Родине, а сны

   ничего не переменят..

   Вл. Набоков, Сны.

   – Устал, слушай. Никак не отдохну. Война идет.

   – Когда закончится?

   – Когда все Темные на Севере жить будут!

   Предпоследний Дозор.

   Я спешил на встречу с Гесером, думается, не зря. Хотелось мне выяснить, чем может помочь мне Ночной Дозор в такой ситуации. В положении, когда на Лену начали охоту Темные.

   Гесер ожидал меня в своем Овальном кабинете, задумчиво вращая рукою глобус, стоящий на большой металлической подставке. Рядом с ним располагалась Тигренок.

   – Я Гесер, Гесер, банана-Гесер! – воскликнул он, вращая модель земного шара. Ткнул пальцем в какое-то место на нем и полуудивленно произнес:

   – Габон! Тигренок, пошли ноту в Габон!

   При этом он отхлебнул из баночки с пепси-колой, которую держал в руке.

   – Что поделываете, Пресветлый Гесер? – спросил я.

   – Искушаю диабет, – Гесер кивнул на баночку с прохладительным напитком.

   – Иностранный производитель? – осведомился я, – А как же импортозамещение?

   – Вот странное слово придумали! – воскликнул Гесер, – никогда не понимал наших политиков!

   – А я к вам по поводу Лены.. – начал я, – и покосился на Тигренка, – Гесер, могу ли я говорить?

   – Говори смело, – подбодрил меня руководитель Ночного Дозора, – ей все известно.

   – Круг лиц, посвященных в детали нашего плана, все увеличивается, – проворчал я.

   – Пока нас трое: я, Тигренок и Ольга, – сообщил Гесер.

   – Мне казалось, что это дело касается только меня и вас – как моего непосредственного руководителя. Что это, так сказать, мое личное дело.

   – Опять конфликт личного и общественного? – поморщился Гесер, – помни, Антон, что ты работаешь в Дозоре, а это накладывает на тебя определенные обязательства. Иногда приходится поступаться личными интересами.

   – Но это в некоторой степени – моя частная жизнь.

   – Ну что касается твоей личной жизни, то я, так и быть, ее устрою, – успокоил меня Гесер, – Лет через триста, ну, когда ты подрастешь, я женю тебя на своей дочке.

   – «Оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королем», – промурлыкала Тигренок.

   – Так что ты мне.. то есть нам.. хотел рассказать о Лене? – поинтересовался Гесер задушевно.

   – Не о Лене. Скорее о том, кто за ней наблюдает. Мне удалось раскрыть фигуру Темного Иного, следившего за ней из сумрака.

   – И кто же он?

   – Руководитель и редактор популярной городской газеты «Среда» Вадим Беликов, непосредственный начальник Лены.

   – Вот оказия.. – промолвил Гесер, – Темные не теряют времени даром и занимают посты в средствах массовой информации.

   – Представьте себе, какое влияние этот Темный может оказывать на своих читателей и подписчиков, – заметила Тигренок, – ему ничего не стоит, например, провести массовую деморализацию.

   – Возможность влияния на умонастроения людей, безусловно, у него есть, – сказал Пресветлый Гесер, – но какое ему дело до Лены? Чего он добивается? С какой целью наблюдает?

   – Он сообщил мне, что считает Лену потенциально сильной Темной Иной.

   – Вот наглец! – Гесер был явно раздосадован, – Неужели он хочет ее инициировать?

   – Видимо, так, – подтвердил я.

   Гесер задумался. Он отошел к окну, как всегда бывало, когда он мыслил глобально. Тишина повисла в Овальном кабинете ( который в шутку так называли сотрудники Ночного Дозора – на самом деле, в нем было мало от овального ). Слышно было только, как неспешно тикали часы.

   – Ты пытался извлечь его из сумрака? – спросила Тигренок.

   – Да, но безуспешно. Силен.

   – А что ты ожидал от столь высокопоставленного Темного?! – воскликнула она, – Что он даст раскрыть себя перед Еленой?

   – Вообще эти редакторы газеты – существа довольно хитрые, – сказал Гесер, – Вспомни хотя бы редакторшу твоего «Житья-бытья». Не удивительно, что он отказался тебе подчиниться.

   – Ну и что посоветуете мне предпринять в создавшейся ситуации, Пресветлый? – спросил я.

   – Тут уж я не советую, а прямо говорю: необходимо Елену перетягивать на сторону Света. Немедленно. Как говорил Володя Ульянов, вчера было рано, завтра будет поздно.

   – То есть инициировать?

   – Поговори с ней задушевно, – произнес Гесер, – обрисуй ей перспективы сотрудничества с силами Света. Заставь ее войти в сумрак. Следи за ее эмоциональным состоянием. И тогда все будет тип-топ.

   – А если она откажется от сотрудничества с нами?

   – Я верю в твою способность убеждать, – просто сказал Гесер, – постарайся привести сильные доводы и аргументы. Нам сегодня необходима сильная Иная – чтобы выровнять баланс сил Света и Тьмы. Впрочем, об этом я тебе уже говорил.

   Возвращался я из офиса Ночного Дозора со смешанными чувствами. с одной стороны, слова Гесера были весьма и весьма убедительными. И вроде бы все он говорил правильно, но.. Инициировать Елену – значило, потерять еще одну нить, связывающую меня с человеческим миром, потерять еще одного друга – человека.

   Какой Иной станет Лена, об этом, разумеется, никто не знает. Стоит ли рисковать и навсегда уводить ее из мира посведневной реальности в доступный Иным сумеречный мир? Моральные соображения были явно не на стороне Гесера. Впрочем, когда сотрудники Ночного Дозора считались с человеческой моралью?

   В этот час вечерний город – с его обычной человеческой жизнью – казался мне таким близким, таким понятным.. Человеческий мир, освещенный солнцем, казался мне не таким уж несправедливым, не таким уж нелогичным. И вот Гесер предложил мне увести Лену из этого мира – в то пространство, доступ к которому имеют только Иные.

   Теперь Вы, дорогие читатели, можете понять те душевные терзания, которые одолевали меня в тот вечер. Сумрак словно противостоял моей чуть ли не единственной человеческой любви. Он явно был готов поглотить и ее, как поглотил когда-то большинство моих желаний и стремлений.

   – – -

   Чужая свадьба, чужая свадьба,

   случайный взгляд, распахнутая дверь.

   Чужая свадьба, чужая свадьба, -

   ну вот и все, ты в Сумраке теперь.

   Из популярной песни 90-х.

   Был на удивление погожий осенний, сентябрьский день. Один из последних теплых дней года, по всей видимости. Именно в этот день я встретился с Леной у нее дома. В окно ярко светило солнце, и ничто, казалось бы, не напоминало о моих приключениях в сумеречном мире. Выпив чай, я приступил к основной цели своего визита.

   Необходимо было рассказать хозяйке вкратце о том, что происходит в невидимом обычному человеческому взгляду мире.

   – Лена, я хочу с тобой немного поговорить, – начал я.

   – Я тебя слушаю, – она опустилась на табурет.

   – Как известно ( здесь чуть было у рассказчика не случился ступор ), существует «материальный мир». Он исследован учеными вдоль и поперек. Он управляется непреложными законами физики, химии, механики, биологии. Он не совершенен, не идеален. Но, как говорил Набоков, «должен же существовать оригинал, раз существует корявая копия». Многие писатели и поэты догадывались и писали о тонком мире – мире, параллельном нашему. Мире, более справедливом, более логичном. Мы его называем – Сумрак.

   – Кто это «мы»?

   – Мы – Иные. Люди, наделенные особенными способностями, способные применять магические знания. Люди, которым доступен вход в Сумрак. Дело в том, что в этом параллельном мире происходит извечная борьба сил Света и Тьмы, добра и зла. За действиями Темных, как считается, следит Ночной Дозор, а за действиями Светлых – Дневной. Дозоры позволяют сохранять баланс добра и зла.

   – Любопытно, – заметила Лена.

   – В зависимости от морального и эмоционального состояния в момент первого входа в Сумрак, а также от нравственной предрасположенности, Иные становятся Темными или Светлыми. И здесь начинается самое интересное. Темный Иной стремится использовать приобретенные им возможности и способности себе во благо, зачастую не считаясь с интересами других людей. Есть стихийные и организованные Темные. Одни продуцируют Тьму безсистемно, другие регистрируются и вынуждены подчиняться требованиям Ночного Дозора.

   – Ну а Светлые?

   – Светлые используют приобретенные способности во благо других. Они пытаются склонить других людей к Свету. Однако при этом не забывают, что на всякое действие есть противодействие. И Темные, в свою очередь, могут воспользоваться предоставившейся им возможностью совершить обратное действие, подтолкнув человека к темным поступкам и мыслям.

   – Ну а зачем тебе лично нужен Сумрак? – поинтересовалась моя собеседница.

   – Как сказать? Считается, что сумрак дает определенную свободу действий. Тьма и Свет в сумраке проявляются более явно, очевидно. И сразу видно, на чьей стороне тот или другой участник конфликта.

   – Послушай, – вдруг сказала Лена, – этот так называемый материальный мир тем и хорош, что его можно постичь разумом. Его законы понятны, этот мир предсказуем, рационально постижим, как я уже сказала. Что же касается твоего сумрака – тут я даже не знаю, что сказать.. В нем есть элемент иррациональности. Он нестабилен, неустойчив.

   – Так тебе более дорог материальный мир, мир, в котором ты живешь?

   – Как сказала героиня Григория Горина, «Зачем мне свобода? Я замужем.» Отвечая на вопрос дракона, нужна ли ей свобода. Я согласна, что сумрак, может быть, открывает для Иных дополнительные возможности, да вот только нужны ли они мне?

   – Сумрак – это как бы ответ требованиям души человека. Процитирую Марину Пономареву, которая заметила однажды, что «душа требует раскрепощения». Душе тесно в материальном мире, она требует определенной свободы.

   – По-моему, все это метафизические спекуляции, – улыбнулась Лена.

   – Как посмотреть. Мир, в котором живешь ты и твой супруг, на мой взгляд, безпредельно скучен. Он предсказуем, преодопределен. Даже небесные тела вращаются в нем с ужасающей точностью, плавно перемещаясь в текучем пространстве, безпредельном и безначальном.

   – Ты хочешь сказать, что сумрак – арена битвы сил добра и зла, – напротив, безпредельно поэтичен?

   – В нем есть место иррациональному или, может быть, божественному – как знать? В нем есть место перспективам для нашего существования. Ведь кому приятно думать, согласись, что каждый, по законам материального мира, через определенное время превратится в водород или углекислый газ? А сам материальный мир, земной мир – в том виде, в котором мы его знает, исчезнет, растворится во Тьме, оставив за собой лишь слабый след тепла?

   – Твои рассуждения хороши, конечно, – в теоретическом отношении, – заметила Лена, – что же касается практики, то на деле законы материального мира больше помогают нам, помогают в повседневной жизни, помогают лучше ориентироваться в этом мире. Кроме того, как же быть с моралью? Твоя сумеречная свобода, похоже, ей противоречит. То есть я хочу сказать – интересно не само утверждение о существовании сумрака, а правила поведения, которые из него вытекают.

   – Никто не отнимает у тебя дорогую твоему сердцу мораль, – сказал я, – разве что я предлагаю подвергнуть ее ревизии. Возможно, она складывается из стереотипов и предрассудков, которые не пройдут проверку на прочность в сумраке..

   – Конечно, все это соблазнительно, – заметила Лена, – служить Свету. Обладать сверхспособностями. Жить дольше других.

   – Да, статус Иной дает определенные преимущества перед людьми, – сказал я.

   – И тем не менее этот статус меня не привлекает. Я думаю, что можно служить Свету и будучи человеком. Более того – я не уверена, что вы, Иные, действительно служите Свету. Может быть, все это обман?

   – «Как можно обманываться, думая, что ты служишь Свету», – отличное название для православной книги! – воскликнул я.

   – Да, и, к слову, насколько соответствует Ваша теория служения Свету Православию?

   – Все теории стоят одна другой, как говорил Воланд, – пожал я плечами.

   – Я предпочла бы иметь друга – человека, а не Иного, – сказала Лена, – вот такой друг мне гораздо нужнее.

   – Ты в любой момент можешь передумать, – заметил я, – тогда милости просим в сумрак.

   – Какую награду тебе Пресветлый Гесер пообещал за это?

   – О, ничего особенного.

   _ _ _

   Выручайте, ребята! Рабочие достали – «Давай партию! Давай партию!» А где я ее возьму? Придумайте мне, пожалуйста, какую-нибудь партию и программу ее. Постскриптум. Да, и еще придумайте мне какой-нибудь звучный псевдоним.

   Вечно Ваш Володя Ульянов.

   ( Из писем в редакцию журнала «Бузовик» ).

   Больно бывает не только от боли,

   страшно бывает не только за совесть.

   Странно – опять не хватило Оли..

   Я множу окурки, ты пишешь повесть.

   Из песни Земфиры.

   «Ты отказала мне два раза, не хочу, сказала ты. Вот такая вот зараза, девушка моей мечты», – эти строки из выступления «Академии» вспомнились мне, когда я направлялся домой. Пока что Лену не удалось перетянуть на сторону Света. Я представил себе недовольство Гесера этим обстоятельством. Представил себе порицание Ольги и Тигренка. Что ж, придется им смириться с этим обстоятельством. Вряд ли у них бы получилось лучше. Инициировать потенциальную светлую Иную – это не поле перейти.

   Гесер при встрече, которая состоялась на следующий день, действительно был раздосадован:

   – Ну каковы успехи?

   – Судя по Вашему скептическому тону, вы уже все знаете.

   – Знаю. Как говорил один персонаж из сказки Филатова – «Что, дружок, каков итог? Обмишулился чуток? Только сей чуток потянет лет примерно на пяток».

   – Откуда? – изумился я.

   – И самое печальное, – продолжил Гесер, – что я об этом узнаю от конкурирующей организации. От Теного Иного Вадима Беликова – представителя Дневного Дозора.

   – А он-то откуда узнал?

   – Сейчас мы сами его и спросим.

   Гесер быстро провесил портал ( как у него получалось это делать так стремительно, ума не приложу ). В комнату шагнул Вадим Беликов собственной персоной. Было видно, что настроение у него отменное. Он улыбался и что-то мурлыкал себе под нос.

   – Здравствуйте, Вадим, – поприветствовал его я, – Что-то вы сегодня бодры, веселы?

   – Как же мне не веселиться? – ответил вопросом на вопрос он, – когда успешно закончилась операция Дневного Дозора, в которой я принимал самое непосредственное участие.

   – Что за операция? – поинтересовался я.

   – Операция по привлечению на сторону Тьмы потенциально сильной Темной Иной, – ухмыляясь, сообщил Вадим, – Я имею в виду, конечно, твою Лену.

   – А вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее, – попросил Гесер.

   – Легко. Люблю рассказывать о делах, которые удались, как говорил кто-то, кажется, из «Обыкновенного чуда».

   – Не томи, – поощрил его Гесер.

   – Началось все с того, что вчера Лена рассказала мне о беседе с Вами, Антон. Как известно, у нее случаются порой приступы откровенности. А я, в свою очередь, предложил ей сотрудничество с Дневным Дозором.

   – Я думаю, на подобное предложение Лена тоже ответила отказом, – произнес я.

   – Отнюдь! – засмеялся Вадим, – Я, правда, надавил на нее. Сказал, что если она откажется сотрудничать со Тьмой, то потеряет работу, а значит, и средства к существованию.

   – Ай подлец! – воскликнул Гесер.

   – Как говорится, подлецу все к лицу, – согласился Вадим, – кто-то, а Вы, Антон, прекрасно знаете, что в нашем городе найти нормальную работу не трудно, но невозможно. Не все же такие герои как вы – не все могут обходиться без денег.

   – И что было дальше?

   – Лена поплакала-поплакала и согласилась. Да, пришлось мне для убедительности прибавить к своей речи несколько крепких выражений – словом, обычное Темное дело.

   – Какой вы нехороший человек, Вадим, – заметил я.

   – Да, я и вовсе не человек. На статус человека давно уже не претендую, – парировал Темный.

   – Ах вы..

   – Ну что? Что ты можешь мне сказать, Светлый? Не проклянешь же меня? Статус не позволит.

   – Ваши методы могут рассматриваться как противоречащие Договору, – напомнил Гесер.

   – Каждый выкручивается как может. По мне – так обычные Темные методы, – произнес Вадим.

   – Конечно, – добавил он, обращаясь к Гесеру, – теперь Вы можете следить за Леной как за Темной Иной. Никто у вас не отнимает этого права. А тебе, Антон, – он повернулся ко мне, – Я вот что посоветую: держись от нее подальше. Выбор сделан. Ты уже ничего не сможешь изменить.

   – Мы еще встретимся в сумраке, – пообещал я Вадиму.

   – Не исключено. А пока – прощаюсь с Вами, – произнес он, – «Сказать по совести – нуждаюсь в отдыхе. Но нет возможности – дела – дела..»

   С этими словами – цитатой из Олега Митяева – Темный шагнул в портал – и исчез, растворился в нем.

   В офисе Ночного Дозора мы остались с Гесером одни.

   – Да.. дела.. – протянул Гесер, – Выходит – упустили мы Лену. Если верить Вадиму. Хотя.. с другой стороны – зачем ему врать?

   _ _ _

   Напишу записку, что к восьми приду,

   но не укажу, в каком году.

   Олег Митяев. Питер.

   Вилли ( глядя на большой лозунг, написанный Альфом красками ):

   – Когда?! Как?! Почему ты сделал это??

   Альф:

   – Полчаса назад. Масляным карандашом. Понравилась идея.

   Альф. Семейные истории Таннеров.

   Вернувшись из офиса Ночного Дозора домой, я поужинал и забрался на диван. Не хотелось ни провешивать порталы, ни применять боевые заклинания – ничего из того арсенала, которым владеют мои коллеги по сумраку.

   Опытный глаз сразу заметил бы, что Светлый Иной хандрит. Пришла пора подвести неутешительные итоги сегодняшнего дня. День не задался с утра, можно сказать. Моя попытка перетянуть Лену на сторону Света с треском провалилась. Зато Темный Иной Вадим Беликов в этом деле явно преуспел.

   Сидя на диване в моей одинокой комнате, я задумался. Чего я добился за годы моей службы в Дозоре? Был ли правилен мой выбор в пользу Света? Был ли он осознанным, или произошел потому, что среди моих знакомых это было модно?

   Как говорил Генрих – персонаж фильма «Убить дракона» – «Нас так учили». Да, нас учили служить Свету. Почему же я оказался лучшим учеником, как спросил бы Ланцелот? Я испытал некоторую зависть по отношению к Гесеру – и ко всему вышестоящему руководству Светлых. Вот кто живет себе преспокойно и в ус не дует. Почему им, Великим Иным, и Плеть Шааба, и Бурбулятор Саваофа, а мне, магу четвертого уровня (выше по служебной Инолестнице не залезть, извините), – кукиш?

   А что представляет из себя моя жизнь, с позволения сказать? Что она есть, если задуматься? Безконечные стычки с Темными, которые происходят в сумраке. Так и топаю вместе со своими друзьями – Светлыми Иными – «от драчки к драчке», как сказал один хитроумный еврей. Стоило ли ради этого покидать тепленький пост при редакции газеты «Житье-бытье»? Глядишь – не стал бы Иным, работал бы сейчас журналистом, зарабатывал деньжата ( что так ценится в нашем цивилизованном обществе ), был бы ближе к народу – и, главное, к Лене.

   Мысль о том, что моя любимая стала Темной Иной, была с трудом переносима. И кто же осмелился ее инициировать? Кто на эту пакость осмелился? Ее руководитель Беликов. «Вот злодей! Вот и верь теперь в людей. Вот и стой за честь мундира. Вот за службу и радей» – как сказал герой Филатова.

   Кроме того, подумалось мне, Дозорные ведь – особенно Светлые – ой как несвободны. «Вы же свободные люди», – говорил гражданам Вольного города Ланцелот. Так вот, Дозорным эти слова адресовать ну никак нельзя. У Дозорного известно какая жизнь: кажется, вершишь правосудие, порой даже как бы по собственному разумению, ан нет. Все за Антона придумали Пресветлый Гесер и Претемный Завулон.

   От нечего делать я решил провесить портал в сумраке и еще раз взглянуть на Лену. Теперь я мог сделать это безнаказанно – ведь она стала Темной Иной. Не придется разбираться с представителями Дневного Дозора, не придется выдумывать оправдания. Правда, это было слабое утешение в моей ситуации.

   Итак, сказано – сделано. Портал был провешен. Сначала он повел меня через ряд сумеречных комнат, которые своим сложением напоминали лабиринт. Моей задачей было не потеряться, не заплутать в нем.

   Комнаты, комнаты, комнаты.. Безконечная амфилада комнат – таким предстал передо мной сегодня сумрак. Хотя в комнатах и встречались порой интересные собеседники, тем не менее душа требовала вырваться из их тесного пространства на волю.

   Или, как говорил старый учитель географии из романа Ильфа и Петрова, «на волю! в пампасы!» ( впрочем, он был сумасшедшим ). Наконец мне удалось преодолеть притяжение сумеречного мира и выйти, казалось бы, на другой слой действительности ( а может быть, на другой слой сумрака? ).

   Я стоял на оживленной в дневное время центральной улице города. Теперь она была пустынна. Я поднялся над ней – вверх, над землей – и увидел чуть поодаль группу людей, слушавшую какого-то экскурсовода. Странное зрелище для сумрака..

   Я переместился к ним ближе. Люди с удивлением и неприязнью взирали вверх, наблюдая меня с земли. Я почувствовал себя неуютно. Ведь в отрыве от земли так одиноко, – и не с кем поговорить.. Я стал завидовать обыкновенным людям – которые не знают, что такое сумрак, которые изо дня в день живут своими повседневными радостями и печалями. Они были вместе, на земле. А я завис над ними, между небом и землей, в некоторой растерянности.

   Пустые улицы были освещены редкими фонарями. Через час город проснется – и как проснется! Начнется обычная дневная его жизнь. Я же был словно оторван от нее. «В небе одиноко и темно..», как пел Глеб Самойлов.

   Несмотря на то, что портал был довольно стабилен, добраться до Лены в этот раз не удалось. На мостовой возник знакомый Дневной Дозорный Илья. Он наблюдал за мной, задрав кверху голову.

   – По какому случаю провешен портал, Антон? – дружелюбно поинтересовался он.

   – От нечего делать, – признался я, – Помнишь, как говорилось у «Наутилуса», «я придумал тебя, придумал тебя – от нечего делать во время дождя».

   – Понятно, – процедил Илья, – обычные Светлые отговорки. Короче говоря, куда направляетесь?

   – Ты как патрульный из сериала про Альфа, – заметил я.

   – Не смотрел, – парировал Илья, – И давай, спускайся с небес, мне неудобно разговаривать с тобой.

   Я спустился вниз и заметил, что Илья был весьма рассержен. Или чем-то расстроен?

   – Ты сам-то откуда сейчас? – спросил я участливо.

   – Встречался с твоим знакомым – редактором «Среды» Беликовым, – проинформировал меня Темный.

   – Сочувствую. Беликов – тот еще прохвост, – сказал я.

   – М-да, – неопределенно хмыкнул Илья. – Ну а ты так и не сказал мне, далеко ли держишь путь?

   – И не скажу.

   – Придется тебя задержать. До выяснения обстоятельств.

   – Попробуй.

   В руках Ильи сверкнула маленькая молния, которую он тут же направил на меня. Опытный глаз ( если бы он встретился в тот час в сумраке ) сразу бы заметил, что Темный применил заклинание «Пляшущая молния» – для того, чтобы поразить противника. Это довольно простое в освоении заклинание, но достаточно эффективное. Я почувствовал себя неприятно пораженным – как от укуса мелмокианского тушканчика.

   Темный рассчитывал на эффект неожиданности – и на то, что я не смогу применить свои заклинания. Большая ошибка.

   – Ну-ка, дружок, теперь давай немного помолчи, – предложил я – и использовал заклинание «Молчание», приложив палец к губам. При применении этого магического заклинания противник уже не может произносить свои. И замолкает на некоторое время.

   Илья выглядел растерянно. Он подумал немного – и полез в ближний бой. Очень ему хотелось потыкать в меня кулачками. Других аргументов у него теперь не было.

   Тогда я применил еще одно заклинание – «Заморозка». Опытные Иные с его помощью вмораживали противника едва ли не в груду льда. Я владели этим заклинанием слабо, но достаточно для того, чтобы взмахнувший рукой Илья ( восхотевший поразить своей дланью меня ) покрылся инеем и ощутил холод в своем теле.

   Как тут в очередной раз не вспомнить «Альфа».. Я имею в виду ту сцену, когда в гости к Таннерам пришел офицер из отдела по борьбе с «космической угрозой». И между ним и Кейт состоялся такой диалог:

   Кейт:

   – А если вы обнаружите такого инопланетянина, то что с ним будете делать?

   Офицер Эрик:

   – Проведем серию обычных тестов. Проверим, как на него действуют палящий жар, ледяной холод, облучим его радионуклидами, стерилизуем.. ну, это не обязательно и, конечно, препарируем..

   Кейт ( возмущенно ):

   – Почему бы вам еще ногти у него не вырвать?

   Офицер Эрик:

   – Вы не дали мне закончить.

   В моей ситуации ледяной холод подействовал на противника радикально. Движения его резко замедлились.

   Он уходил все глубже в сумрак. До меня донеслась его реплика:

   – Погоди, Светлячок. Я тебе предъявлю за нападение на сотрудника Дневного Дозора. Ох, предъявлю. Узнаешь, как прогуливаться по сумраку.

   После этой реплики Темный предпочел ретироваться. У меня же не осталось сил на поддержание портала, – так что визит к Лене пришлось отложить до лучших времен.

   _ _ _

   Уже две тыщи лет -

   для людей не видны -

   бьются все же Тьма и Свет -

   силы равны.

   Из песни к игре «Ночной Дозор».

   Большие города – Самара, Волгоград..

   Разъехались давно выпускники филфака..

   Из песни группы «Би-2» «Филологу никто не пишет».

   На следующее утро я отправился к Гесеру. Руководитель Ночного Дозора ждал меня, расположившись в – как мы уже договорились его называть – Овальном кабинете. Напротив Гесера в мягком кресле расположился высокопосталенный гость – Завулон.

   – Доброе утро, – поприветствовал я Завулона.

   – Если оно действительно доброе, в чем я очень сомневаюсь, – бросил раздраженно глава Темных.

   – А что, собственно, произошло? – спросил я.

   – Дневной Дозор вынужден ПРЕДЪЯВИТЬ, – Завулон особенно нажал на последнее слово, – Вам обвинение. Вы обвиняетесь в предумышленном нападении на нашего сотрудника. Между прочим, во время исполнения им своих Дозорных обязанностей.

   – Серьезное обвинение, – поддакнул Гесер.

   – Чушь какая-то, – сказал я.

   – Вовсе не чушь. Вот показания нашего сотрудника Ильи. Припоминаете такого? – Завулон потряс какой-то бумажкой.

   – Это еще вопрос, кто на кого напал, – заметил я.

   – Я и пришел это выяснить. Не хотелось бы, – продолжал Завулон, – чтобы это дело перешло к Инквизиции. Я думаю, что мы можем решить его полюбовно.

   – Я понимаю тебя, Антон, – примирительно произнес Гесер, – ты был расстроен из-за того, что Темные переманили Лену на свою сторону. И в угнетенном настроении совершил эмоциональное действие, направленное против Тьмы.

   – Да, я был раздосадован, – заметил я, – но это вовсе не значит, что я дал бы повод Дневному Дозору на ответные действия против Света.

   – Ты не контролировал себя, – сказал Завулон, – судя по показаниям Ильи, ты применял заклинания налево и направо, не считаясь с уроном, который ты можешь нанести нашему Дозорному.

   – Детский лепет. Гесер, для Вас что значит больше – мое слово или слово Ильи?

   – Так-то оно так, но я вынужден выслушать и противоположную сторону. Мне необходимо составить объективное представление о произошедшем в сумраке.

   – По результату расследования может быть принято серьезное решение. Вплоть до исключения Вас из рядов сотрудников Ночного Дозора, – сказал Завулон.

   Я вздохнул. Ох уж мне эти физиковы-миньоны..

   – Я особенно и не держусь за мой статус Дозорного, – пояснил я, – так что Ваша угроза меня не пугает.

   – С каких это пор статус Дозорного стал для тебя разменной монетой? – возмутился Гесер.

   – С тех пор, как Лену перетянули на сторону Тьмы.

   – Не кипятись, Антон, – сказал Гесер, – все это лишь эмоции, как сказала бы М.С.Штерн. Подумай сам – только в Ночном Дозоре тебе дают возможность воплощать в жизнь твои магические способности. А кто ты без Ночного Дозора? Так, отдельная личность..

   – А что мне дали мои магические способности? Какую отраду?

   – Ты нашел в Ночном Дозоре своих друзей, своих товарищей. Тех, кто в любую минуту готов прийти к тебе на помощь, – заметил Гесер.

   – Довольно сентиментальностей, – прервал его Завулон, – какие заклинания ты использовал против нашего Дозорного, Антон?

   – Молчание и заморозку, – сказал я.

   – А не нанес ли ты ему физических ударов в лицо?

   – Не имею такой привычки, – парировал я.

   – Это если верить тебе, – ласково молвил Завулон, – а вот Илья утверждает обратное.

   – Это напротив, Илья, пытался вступить в ближний бой, – пояснил я.