Текст книги "Последний вагон"

Автор книги: Игорь Корнеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Толик, не получив отпора, немного смягчил тон:

– Помолись, может тебе покажут то, что построил… только жить там не захочешь… в помойном ведре… все кругом быдло, ты один только красавчик!

Толик выразительно сплюнул, открыл дверь и перед тем, как выйти, добавил:

– Жалкий раб!

Последняя фраза не являлась оскорблением. Алекс почувствовал в этих двух словах сострадание и даже… ЛЮБОВЬ И ему захотелось по-детски зарыдать. В голос! Гопник не осудил его. Это вообще не вязалось с образом пьяного разгильдяя. Больше было похоже на слова рано ушедшего из жизни папы. Теперь он хорошо его понимал, ведь Алекс тоже был отцом! И его сердце тоже рвалось от боли, видя состояние дочери. Она находилась в рабстве, и достаточно уже давно. И выхода из него не было! Как он мог ей помочь?! Даже если и отдал бы свою жизнь, разрушенную вдребезги семью восстановить невозможно. Алекс до боли сжимал ручку двери. На его глазах появились слёзы. Он удивлённо смахнул их со щеки и попробовал на вкус. Потом взглянул на замызганный потолок с убогой лампой и прошептал:

– Господи, прости меня за всё… Как можно быть таким скотом… я запутался… Прошу Тебя…

Алекс замолчал и замер…

Он услышал лёгкое и светлое, как лесной ручеёк, журчание. Ручеёк переплетался с лязгом колодок в колёсах и делал этот размеренный грохот мягче, спокойней и гармоничней. – Прошу Тебя – повторил Алекс. Да! Определённо ему стало легче! И даже тусклый светильник на потолке начал излучать какое-то белесое и тёплое сияние. Дыхание постепенно восстанавливалось, и он почувствовал аромат из детства. Это был именно запах, очень близкий, даже родной запах. В нём переливались и смешивались благоуханья высоченных тополей с лежанками юнцов, глубокое ночное звёздное небо, осенние клумбы с полёгшими цветами, лёжа на которых они любили рассматривать звёзды и луну.

Также в этом сиянии он почувствовал тёплый взгляд всегда занятой мамы и её ласковое «Горе ты моё луковое». Карий любящий взгляд матери перетекал в сжимающее сердце ощущение от поцелуев его родного отца, редких и потому особо дорогих и памятных. Алекс вдруг поймал лучшую характеристику его отца. Если это выразить одним словом – именно «родной». Сам Алекс никогда не признавался в любви ни отцу, ни матери. Он не считал, что они в этом нуждались, ведь его любовь и детская привязанность и так была чересчур очевидна.

Алекс ещё раз поднял глаза к лампе.

«Получается, Батюшка был прав… насчёт любви к нам!» – размышлял он. Сейчас он ясно осознавал, что источником тепла, света и тихой глубокой радости, которая заполняла душу, была не затуманенная лампа на потолке тамбура, а Тот, Кто выше этого потолка, выше неба со звёздами… выше его проблем, выше проблем всей вселенной и всего человечества. В Нём, вообще, не было никаких проблем! Был только покой и мир. И, конечно, радость! Все проблемы создаём мы сами!… а жаль» – сделал заключение Алекс и решился на шаг, который неожиданно был ему предложен. Его сердце отчётливо и мирно говорило ему. Не словами. Осознанием, пониманием. Алекс просто повторил вслед за своим сердцем, или скорее за Богом:

– Я не могу его простить… Помоги мне… За всё, что натворил, прости. Если по-другому никак – накажи! Но прости!

Просьба о наказании доставила ему ещё одну порцию сладкого трепета внутри. Было очевидно, что в эти слова он не вкладывал желания пострадать или испытать какие-то муки, это было просто признание его несовершенства и греховной души. И, напротив, удивительного совершенства, чистоты, счастья и любви его личного Создателя, Бога! Уже знакомого ему Бога. Ведь их первая встреча состоялась много лет назад. В пресс-хате…

Алекс почувствовал даже лёгкую ностальгию по тому далёкому событию. Тогда он первые пережил реальность Сущности, сотворившей Мир. Это переживание наполняло сердце беззвучным ликованием. Он почувствовал желание излить свою благодарность вслух и даже громко… Но природная сдержанность слегка мешала. Он почти на физическом уровне переживал то, что его слушают, и слушают с любовью. Алекс многое хотел бы высказать, многое спросить… Но произнёс лишь это:

– Ты Иисус?

ГЛАВА 18

По извилистым лесным колдобинам пробиралась жёлтенькая малолитражка с наклейкой – «Доставка пиццы».

Недалеко от коттеджа Артура машину перехватил Дядя Слава. Курьер, молодой долговязый парень, принял от него деньги, открыл заднюю дверцу и предложил забрать из салона пиццу.

Через несколько минут «Доставка» подъехала к коттеджу Артура, дядя Слава заглушил двигатель, забрал из салона несколько коробок пиццы и нажал на звонок. Охранник открыл калитку, пропустил пожилого доставщика вперёд и сопроводил до входа в коттедж. В это время второй охранник, закрывая ворота, услышал какие-то звуки в багажнике автомобиля. Охранник подозрительно огляделся, достал оружие и направился к объекту. Багажник приоткрылся и из него выглянул парнишка – хозяин машины. Доставщик, увидев вооружённого верзилу, предпочёл остаться в относительной безопасности и поспешно захлопнул багажник изнутри. Охранник, сняв пистолет с предохранителя, закрыл калитку и направился к дому. Проходя и благоухая мимо купе Батюшки, новый пассажир, изящно кивнул головой. Батюшка тоже кивнул и с интересом проводил его взглядом. Морячок нетерпеливо спросил: – Что дальше было? Привезли твоё туловище на пасеку и что? Батюшка некоторое время собирался с мыслями, потом продолжил: – И всё!… У нас там колодец был специальный. В него сбросили и оставили. Чуть не подох от холода… Колодец глубокий, метров пять… Сам, кстати, строил, – похвастался бывший боксёр, – Вот тут и задумаешься… копал для себя, выходит! В гостиной коттеджа громко надрывался исполнитель шансона. Артур, сидя за столом, выпил очередную рюмку водки, от которой, кстати, уже почти не пьянел. Он поставил пустую рюмку на стол и одновременно с этим, как в замедленных кадрах кино, перед ним появилась коробка с пиццей. Музыка резко затихла и напротив, нагло глядя прямо в глаза, присел престарелый Доставщик пищи. Артур ошалело наблюдал за этой борзотой и, не успев разразиться привычными конструкциями из ругательств, вдруг узнал в Доставщике дядю Славу, с которым они не виделись тысячу лет. Дядя Слава положил перед собой пистолет и набрал по громкой связи номер. Артур в растерянности оглянулся и увидел своих охранников, мирно лежащих без сознания у входа в гостиную. Прозвучало несколько гудков, которые тянулись как резина, готовая в любой момент порваться. Артур тупо рассматривал отца Али, их «покровителя» из юности. Дядя Слава сильно постарел лицом, но был по-прежнему подтянутым и жилистым. Несмотря на свои семьдесят, он без труда и лишнего шума уложил охрану Артура, на которую тот так сильно всегда рассчитывал.

Расстались в своё время с дядей Славой некрасиво. В те годы власть в стране поменялась и новое ФСБэшное руководство легко разобралось с беспределом и со стороны «синих», представителем которых был Слава Горох и со стороны ОПГ, сформированных из спортсменов. Артур к тому времени уже принадлежал к властным структурам, которым и была поручена война с преступностью. Артур с удовольствием воспользовался своим положением и принёс немало вреда и дяде Славе лично и всему «сообществу».

В динамике громкой связи раздался всё такой же молодой голос Алекса:

– Здравствуй, Артур… Я думал встречать будешь старого друга… Извини, что помешал твоему отдыху! Хорошо, когда ничего не беспокоит, правда? И все же придется потревожить…

На несколько вопросов только ответишь…

Проводница подсела напротив Софии. По внешнему виду Сони было заметно, что она абсолютно разбита. Этот момент не мог не радовать Светлану и она «ободрила» соперницу:

– Ну что, девочки… Всё идёт по плану?

Софии непросто было поддерживать это никчёмный разговор, и она попыталась его прекратить:

– В стоимость проезда беседы с персоналом не входят!

– Ты не дерзи… И под ногами у людей не путайся… Им и без тебя не разобраться… Я в чужие дела не лезу, пока не лезут в мои… Трудись, имеешь право… Только не трогай моё! Не выводи из равновесия… А то пролью кипяточка ненароком… Нечем торговать будет…

– А не боишься, что я пролью?… – София с лицом, не сулящим ничего доброго, близко придвинулась к Проводнице,

– Ты украла у меня помаду и написала какую-то хрень на зеркале… У тебя не все дома?

Было ощущение, что ещё немного и «молодая и дерзкая» вцепится в волосы сопернице даже независимо от её ответа.

Проводница сочувственно улыбнулась, спокойно закинула ногу на ногу и покровительственно прокомментировала:

– Всё виноватых ищешь? Разве я могу это сделать одна? Своей помады у меня нет…

София не нашлась что ответить, Проводница победно встала и прямо в лицо сопернице громко объявила:

– Волхов!… Стоянка 10 минут…

Вооружённые люди, похожие на роботов, молча зашли в зал ожидания на вокзале города «Волхов». Один из них, насколько это было возможно, принял праздный вид. Остальные под местечковый голос диктора, объявляющий о прибытии поезда из Нижнего Тагила, направились на перрон.

В окне тамбура появились до боли знакомые строения родного городка Алекса. Конечно, в целом, обустроенный за двадцать лет город узнать было не просто, но некоторые сталинские постройки уцелели и Алекс жадно разглядывал их проплывающие силуэты. На громкой связи послышался пьяный голос Артура:

– Теперь моя очередь?… Прощения должен попросить я?! А мне не в чем виниться… и тебя прощать тоже не за что… Бизнес есть бизнес! Ты по-прежнему высоко о себе думаешь! Никто и звать никак, а всё мнишь себя кем-то великим! Полжизни прошло, Алекс! о тебе давно забыли, ты никому сейчас неинтересен… Если тебе нужна Наталья, забирай, дарю… Мир да любовь!… А долбанного наркомана вашего Али никто не трогал. На хрен не нужен! И гроб его пуст, залезь – проверь… Исчез твой дружбан! и слава Богу, что исчез!… Насчёт матери твоей я отвечу так… ты всё равно сделаешь то, что наметил… так что не теряй время… я пресмыкаться и на коленках умолять не буду, не дождёшься! С меня хватит… Всё! Разговор закончен!

В купе у Батюшки Толик с интересом рассматривал достопримечательности Волхова и в пол-уха слушал бесконечную эпопею из молодости бывшего бандита в рясе. Батюшка продолжал:

– Вот тогда я в этой яме и заорал – помоги, говорю… Ты – Всемогущий! Помогал много раз! Если живым оставишь… служить буду Тебе… Чувствую, сознание уходит… уходит… напоследок слышу голос сверху – Ну ты красавчик!… это Он меня так назвал… Бог! Красавчик, говорит!… и всё! дальше не помню. Пришёл в себя, продираюсь сквозь кусты. Живой, весь в крови правда, будто на Камаз наскочил… и только две мысли у меня… почему, красавчик?… я же себя со стороны рожу свою не вижу… а ещё… рисую, как их убивать буду… Не сам, конечно… Раз Богу обещал служить, свои руки пачкать не стану…

Батюшка внезапно замолчал и задумался. Толик оторвался от окна и поторопил:

– Ну… и что дальше?

– Приехал к матери в деревню. Продумал всё… До мелочей… Где, когда, из какого оружия. Мать, конечно, узнала о моих планах и начала отговаривать как могла… Но всё уже было решено!

Тут Батюшка опять замолчал, увидев выходящего из тамбура Алекса. Тот хотел пройти мимо, но отец Николай, схватив его, усадил на боковое место. Алекс нехотя сел. Их взгляды с Морячком пересеклись, Толик как ни в чём не бывало ободряюще подмигнул, Батюшка переключился на нового слушателя:

– Ты, говорю, меня бы пожалела, чуть не отчалил ведь сынок твой… Они же в яме на смерть меня оставили, скоты… Слышь сосед!… посиди, посоветоваться надо!

Морячок незаметно потёр висок, типа Батюшка не в себе, не обращай внимания. Алекс заглянул в своё купе, надеясь увидеть там Софию. Там её не оказалось и Алекс вынужден был дослушать Батюшку.

– Они меня в колодце пьяного похоронили… Появись я тогда в городе, убили бы, это ясно… Поэтому в деревне у матери скрылся. Они, говорю ей, под откос пустили всю жизнь мою. А ты о них печёшься!… И о них говорит… И о тебе, конечно, в первую очередь! Если сделаешь, как задумал, обратно не повернёшь!… Послушай, говорит, мать свою… Встань-ка!…

Батюшка поднял Алекса на ноги, выдержал многозначительную паузу и опустился перед ним на колени.

– Пострадают они, пострадаешь, в итоге ты! И ответ Богу по-любому дашь потом, за каждого! Прошу тебя, сынок, душа родная!

Толик бодро вскочил и поднял с колен Батюшку:

– Да ты что, Батюшка! Вставай, не позорься!

Тот с многозначительным видом вернулся на своё место и пояснил:

– Вот что она сделала… на колени предо мной встала… Прости их и всё тут… и на колени… Родная мать! Бог, говорит, есть! И отвечать придётся. Они за тебя ответят, а ты за то, что с ними сделал… А мне тебя жаль…

Алекс, не вникая до конца, поинтересовался:

– А мне это точно нужно знать?

Пока Батюшка подыскивал ответ, мимо них в тамбур прошла София. Алекс последовал за ней. Морячок нетерпеливо потребовал у Батюшки:

– И где эти уроды? Нашёл!?

– Я же тебе говорю, она на колени встала! Даже показал тебе, для ясности!… А этих искать не надо… У меня на них чуйка, за версту чую… Батюшка начал прикалываться: – Вот и сейчас! Он театрально принюхался в сторону купе Проводницы: – Пошла тяга, пошла!… Рядом где-то…

Купе Проводницы неожиданно открылось и Батюшка серьёзно закончил:

– Неважно где они… Мне важно где я! А тебе важно, где ты!

Толик задумчиво произнёс:

– Да пробовал я… много раз бросал… Ни разу не добросил.

– Кто же без Него добросит? Не смеши народ! Попробовал сам, это хорошо. Дай попробовать Другому! Учу тебя, учу!

Появилась Проводница, забрала пустые стаканы и нараспев укорила:

– Вы преподобный, людям выбора не даёте… Пусть каждый сам определяется.

Батюшка живо отреагировал, словно только и ждал этого вопроса:

– Это с чем, милая моя?

– С выбором, батюшка… С выбором.

Батюшка, копируя интонацию Светланы, распевно произнёс:

– Чтобы определиться… Хотя бы два варианта нужно… чтобы было из чего выбирать… Или как?

– Вы кругом веру свою насаждаете, а человек – свободным создан, – по-доброму улыбнулась Проводница.

– Создан? И кем же по-вашему?

Светлана с ходу не ответила на вопрос и продолжила свою тему:

– Каждый имеет право верить или нет.

– Право не верить имеют… но верят… все! В душе-то веришь, наверное… что Бога нет?

– Конечно, нет!…

Светлана перестала улыбаться, обдумывая его фразу:

– В смысле верю, конечно… Что Его нет!

Батюшка только развёл руками и подмигнул Толику:

– Ну вот видите! Фанатичная, слепая вера без каких-либо доказательств!… Какая же ты доверчивая, милая! Наивная ты наша… Потому и плачешь по ночам…

Проводница, не находя ответа, загремела пустыми стаканами и с натянутой улыбкой ушла к себе.

Толик убедился, что Светлана ушла, таинственно поднёс к губам указательный палец и достал из портмоне Батюшки справку Алекса:

– Велела тебе подложить. Это соседа нашего, уголовника.

Батюшка изучил справку. – Да как же так? Откуда это у неё?

– А ты говоришь, чуйка… – Толик сделал серьёзное лицо, – В Питере, по приезде что-то будет… А сначала здесь. Если с хозяином справки что-то случится, и её найдут у тебя… То, сам понимаешь… По тюрьмам ездить уже не надо будет.

Батюшка убрал справку в портмоне и прошептал:

– Ну и Светочка – конфеточка. И что делать? Они посмотрели друг на друга, понимая, что ответа у них нет.

ГЛАВА 19

В тамбуре тем временем София подвела итог:

– Мы в одной клетке, Александр. И ты, и я… Оба в камере. Ты отбыл срок, но из тюрьмы так и не выбрался…

– Выбрался, Соня… Благодаря тебе…

Алекс пытался найти хоть какую-то зацепку, чтобы продолжить с Соней общение в дальнейшем. Он посчитал, что лучше использовать её страсть к психологии, и набиться ей в пациенты. Это позволило бы встретиться им ещё раз. А дальше будет видно…

– Мы увидимся? Мне будет очень нужна твоя помощь!

Вдруг кто-то закрыл снаружи дверь на ключ. Алекс поднёс палец к губам и отодвинул Софию вглубь тамбура. На его лице появилась тревога.

София раздражённо прошептала:

– Она больная?

София смело подошла к двери и сделала безуспешную попытку открыть. Потом махнула рукой и решила закончить их беседу:

– Плевать на них!… Если ты простил… назови его имя!

Алекс медленно и твёрдо произнёс:

– Отойди, пожалуйста, к окну… Просто встань у дверей.

– Ты не ответил!

Алекс после некоторого раздумья уверенно произнёс:

– Да, я прощаю.

Неожиданно послышался лязг ключей в замке. Дверь открыла Проводница:

– Ты… – она ткнула пальцем на Софию, – выходи… а ты, жених, – Светлана кинула Алексу его куртку, – пока проверка – посидишь здесь.

София вернулась в купе Морячка. Огромный мужчина в форменной одежде нехотя полистал её паспорт и направился к Батюшке.

София, всем своим видом обычно игнорирующая Толика, вдруг заговорила наигранно любезно:

– Смотрю к вере приобщаетесь? Исповедоваться не надумали? От попа не отходите!

Толик не спешил оправдываться и коротко заметил:

– Тебе бы тоже не помешало.

– Уж лучше бы вы пили… Не забыли, зачем мы здесь? Конкретно вы!

Морячок хмуро бросил:

– Человек недалёкий на. Без намёка не вспомню.

София ухмыльнулась его дерзости и, произнеся про себя – «какой ты мерзкий!», достала из сумочки деньги. Часть из них отдала Толику:

– Остальное потом… Объект в тамбуре.

Толик воодушевлённо пересчитал деньги и с удовольствием отрапортовал по-военному:

– Всё есть!… Приступаем к разработке!

Но в тамбур он не пошёл, а принялся прятать деньги в сумку под сиденьем. София брезгливо за ним наблюдала.

Когда контролер ушел восвояси, Проводница открыла тамбур, подошла близко к Алексу и прошептала:

– Ну что ты решил?

Алекс усмехнулся:

– Выбор небольшой… Как всё развернулось неожиданно!… я прощаю…

– Кого?

– Всех! Алекс улыбнулся. «Крепко сказано – всех прощаю!» – Алекс посмаковал эту мысль и с удивлением встретил следующую. «Жизнь в тюрьме может оказаться гораздо счастливей, чем в шоколаде на воле! Это парадоксально, но факт. Даже находясь в камере, можно радоваться жизни и всему, что она производит. Причём, производит бесплатно! К примеру, воздух. Дышим, не ценя и не задумываясь, что это драгоценный дар. На этом перечень закончился, так как Проводница перебила его благостные рассуждения. Она сочувственно покачала головой и дала ему листок бумаги:

– Мой телефон и адрес… Приедешь?

Когда Алекс вернулся в своё купе, новый сосед обрадовался и налил обоим коньячку:

– О! Рад, что вы ещё живы!…

Алекс утомлённо прервал:

– Всё, Радик, хорош. Только появился… А уже, это…

Он выглянул в коридор, осмотрелся и протянул Радику руку:

– Давай!

Толстяк с довольным видом достал новенький паспорт и подвинул его Алексу.

– Зорин Олег Андреёвич… Сойдёт! – похвалил Алекс, достал из кармана джинсов свёрток и кинул Радику.

Радик удовлетворённо спрятал деньги в куртку и спросил:

– Что с этой решил? Психологом… Могу подсобить… За отдельную, допустим. Есть вариант один… весь вопрос в твоей щедрости!

Алекс, словно не слышал вопроса, молча изучал паспорт. Радик сменил тему:

– Ох и проводница!… Такая она!… Чуть не прикончила! Глазками тАк стреляет!…

Он поболтал почти пустой бутылкой:

– На коньячок не добавишь?

Алекс убрал в куртку паспорт и язвительно спросил:

– Радик… когда к тебе приходит жадность… она для тебя друг или враг?

Радик понимающе закивал и встал:

– Это вопрос?… или ответ?… Я за коньячком… И к Светочке!

София, увидев, что сосед Алекса ушёл, пересела в его купе. Она была искренне рада присоединиться к своему собеседнику и даже приобняла его. Это выглядело трогательно.

– Она не высадит нас между станциями? Такого жениха уводят…

Тут же, не получив ответа, сменила тему:

– Это не моя вина, что так сложилось в нашей семье… ПлачУ за чужие грехи… Я плохая?… Так думаешь обо мне?

Алекс сделал попытку ободрить её:

– Ты прошла через всё, и осталась человеком, вот что я думаю.

– Как все маленькие девочки, я очень любила маму. Я её Боготворила. И ненавидела человека, из-за которого родители ссорились… В основном именно после этих скандалов мне и попадало. Помню тот день, когда решила её отравить…

У Алекса начало перехватывать дыхание. Она так спокойно это произнесла, словно пожелала спокойной ночи! София помялась и после некоторого колебания продолжила:

– В тот день я почувствовала, что стала другой. Что-то пришло… Внутрь… и я поклялась отомстить…

Алекс от безнадёжности вздохнул.

Ему было тяжело осознавать, что Наталья, его любимая женщина сейчас инвалид. И это сделала их общая дочь! Вот такое горбатое строение он возвёл. Морячок был прав – в этом доме жить невозможно! И ничего изменить уже нельзя. Отношения между Наташей и Софией восстановить не получится.

Пытаясь отвлечься от этой безнадеги, он попробовал перейти на позитив:

– А от мамы мне тоже прилетало… И за дело, и так, по настроению. Обиды на неё не держу, одна воспитывала… У неё такой же характер был… как у девушки, похожей на тебя… Наверное, поэтому… Такой трепет… Перед обеими… И перед тобой…

Алекс, словно ребёнок, смотрел на Софию. Она не могла точно определить плюсом было или минусом то, что он с таким подобострастием относился к слабому полу. Она поцеловала его в щеку и спросила:

– Как звали твою девушку?

В их купе заглянул Толик. Алекс не стал его гнать, что он обязательно сделал бы ещё час назад. София тоже молча смотрела на Морячка. Толик немного потянул время и прошел дальше в купе Батюшки. Сев напротив, он подозвал его жестом, и когда тот с интересом придвинулся, прошептал:

– Я тут кое-что смекнул. Скоро что-то начнётся, сиди тихо, сопи дальше, понял?

Батюшка медленно отодвинулся на прежнее место. Такого тона он никак от него не ожидал:

– А я на кладбище отосплюсь, если ты не против. Смекнул он!… Если я смекну, мало тут никому не будет!

Толик театрально кинул взгляд на шрамы от драк на руках Батюшки, типа нисколько не сомневаюсь, и продолжил:

– Вот что мы сделаем. Уговори Алекса пойти в ресторан. Там безопасней…

Батюшка не собирался обсуждать план Толика и перебил:

– Чего ради он должен меня слушать?

– Кого ещё ему слушать, как не тебя? А, Батюшка?… За лоха-то меня не держи! Ты же неслучайно здесь?

Батюшка растерялся, но потом сделал удивлённое лицо и пошутил:

– Как случайно можно оказаться в поезде?

В соседнем купе София тихо жаловалась Алексу:

– Но она не умерла… Частично только. Я и раньше не была солнечным человеком. И с тех пор я не помню, когда испытывала радость. Только смеялась… просто смеялась… без радости… Я очень плохая!… Очень!

На лице Алекса появилась скорбь:

– Господи!… Как, вообще, можно с этим жить? Неужели тебе её не жалко? Это же мать!… ей всё, что хочешь можно простить!… Плевать на всё!… Она жизнь дала…

София уточнила:

– Тебе ведь тоже есть кого прощать, кроме своей матери?

Алекс занервничал:

– Конечно же, я её прощаю… И компаньона тоже… Ничем не лучше его!

София добилась своего. Последние два часа она пыталась подвести Алекса к этому решению, и у неё это получилось. При этом удовлетворение, которое она ожидала, она не пережила:

– Простил, а имя не назвал…

Алекс некоторое время, раздумывая, смотрел на неё. До сих пор он так и не вычислил, кто же из пассажиров в вагоне человек Артура. Естественно, подозрение падало в первую очередь на Софию. Этого он хотел меньше всего, но всё же сделал ещё одну попытку определиться:

– Я до сих пор не пойму, зачем оно тебе? Его имя… Успокой меня… Скажи, что того требует закон психологии… Или это забота о близком человеке?… Я не себя имею в виду… ты сейчас психолог?… или просто делаешь своё дело? Или уже неразделимо – миротворец и мститель?…

Он выпалил это, даже не успев подумать. София смотрела на него непонимающим взглядом.

– Наше соседство запланировано, верно, Соня? – Закончил Алекс.

ГЛАВА 20

В соседнем купе, как эхо звучала примерно такая же тема. Морячка было трудно узнать. Его придурковатость полностью улетучилась, с серьёзным видом он тихо говорил растерявшемуся Батюшке:

– Просто слышал ваши тёрки в ресторане. И знаю, зачем ты здесь… и зачем по тюрьмам ездил, догадываюсь… Нашёл всё-таки… кореша своего?…

Толик кивнул на купе Алекса:

– Поэтому ты сейчас его прикрываешь… и совсем не зря! Чуйка у тебя действительно Божественная…

Батюшка покачал головой и попытался пошутить:

– Вот она какая… белая горячка…

Толик перебил:

– Если ты не выведешь его из вагона через пару минут, всё усложнится… Сейчас Соня пойдет курить, и ты уведёшь друга в ресторан…

Для убедительности морячок добавил:

– Мохаммед Али!

Возникла небольшая пауза. Батюшка чувствовал себя немногим лучше, чем после нокаута. Безуспешно пытаясь собраться с мыслями, неуверенно произнёс:

– Ты говоришь сплошными загадками.

– Тогда последнюю загадаю… Нижний Тагил. Тюрьма. Из неё выходят два священника…

Толик сделал выразительную паузу и закончил:

– На вокзале оба посещают туалет. Один батюшка выходит… Второй нет… Где искать второго?… – Толик показал пальцем на соседнее купе:

– Там?!

Отец Николай много в жизни своей повидал, побывал в разных переделках. Страдал и плотью, и душой. Но в этот момент он пережил ещё одно незнакомое и очень неприятное чувство – ему показалось, что он сходит с ума! Сопоставить образ недалёкого Морячка и его последние тексты было решительно невозможно! Давно уже Батюшка не чувствовал себя так скверно. Объяснения происходящему или решения, как на это реагировать, у него не было.

Толик, оценив состояние собеседника, улыбаясь ободрил:

– Полюбил я тебя Батюшка. Крутой ты!… делай, как советую, и все живы будем… – Морячок улыбнулся и добавил, кивнув на купе Алекса, – я с ним ещё не закончил!

Батюшка немного пришёл в себя:

– Кто ты такой, чтобы с кем-то заканчивать?

Толик серьёзно произнёс:

– Ангел… Хранитель…

– Мой?

Морячок широко улыбнулся:

– Ух… Ты и в Деда Мороза веришь?

Толик встал, дружески потрепал Батюшку по плечу и пошёл к Проводнице, напоследок напомнив:

– Если не успеешь, у всех будут проблемы!

За стеной продолжалось дознание. Алекс, раскрасневшись, перешёл на шёпот:

– Вот что происходит на самом деле… Мы оба понимаем о чём идёт речь, верно? Если я всё забуду, то моему бывшему компаньону не надо больше опасаться за свою жизнь… Можешь успокоиться! Я его забыл, мстить не буду. В этом весь смысл?

София, тоже нервничая, ответила:

– Если ещё не понял, всё, что ты слышал, я говорила не тебе… В чём живёшь, твоя история… Не моя! Мне со своей надо разобраться. Кому ты собрался мстить, мне абсолютно не интересно…

Алекс раздражённо перебил:

– Всё София… достаточно!… Мы оба понимаем о чём идёт речь! Как он мог отправить тебя на это дело?

София замерла, Алекс напористо продолжил:

– Артур… как он мог использовать тебя в наших… делах? Ты хотела услышать от меня его имя? Его имя – Артур!… Для чего был разыгран весь этот спектакль? Это только удаляет тебя от цели! Таким образом твоя история никогда не закончится! Ты специально накачиваешь себя ненавистью!… Учишь одному, делаешь совсем другое! Зачем?

София, не ответив, молча встала и направилась в тамбур.

У туалета дорогу ей преградила Проводница:

– Как всё трогательно получилось… В тебе умрёт актриса. Какая интрига!… Поздравляю, девочки!

София не могла себя сдерживать и с ненавистью выкрикнула:

– Ты сколько девочек сейчас видишь? У тебя косоглазие? Или паранойя? Ты почти добилась своего…

София приблизилась вплотную к Светлане:

– Ещё один эпизод, и я от тебя избавлюсь!… для этого мне достаточно просто позвонить и назвать твоё имя… Лучше исчезни сама!

Проводница неожиданно миролюбиво улыбнулась:

– Ты затем звала меня, чтобы потом избавиться?

– Звала?… Ты просто старая, больная на голову стерва!… Я уже не верю, что мы с тобой вообще когда-нибудь расстанемся?

София пошла к тамбуру. Проводница вслед спокойно улыбнулась:

– Это точно. Теперь одного желания уже недостаточно… плохо ты меня знаешь!

Батюшка тем временем перебрался в купе к Алексу, сел напротив и минуту они молча смотрели друг на друга.

Наконец, Алекс заговорил:

– Подвела тебя твоя чуйка… подстраховка не пригодилась… С Артуром вопрос закрыт…

Батюшка по-прежнему молчал, переваривая недавний разговор с Морячком.

Алекс продолжил:

– Сам своё дерьмо пусть разгребает… не зря же ты на колени встал! Ты же молился об этом?… Как ты хотел, так и вышло, я его прощаю!

Батюшка недоверчиво потребовал:

– Побожись!

Не веря в заявление Алекса, он искренне изумился:

– Не может быть!… столько лет готовился и в момент передумал!? Такого не бывает!

Алекс явно намекая напомнил:

– У тебя же было… Или некого прощать было? и не за что!

– Я простил – я с Богом хожу!… Только с Его Божьей помощью!… А вы с Артуром… другие… и поэтому сейчас вот что мы с тобой сделаем. Соберём вещи, пойдём в ресторан и будем сидеть там до самого конца…

Алекс спокойно перебил Батюшку:

– Мы до Питера не едем.

Тот, переварив поступившую информацию, обиделся:

– Вот как!?… Почему раньше не сказал?… Ты этой малолетке с ходу всё выложил… а меня на поводке?

Алекс холодно заметил:

– Эта малолетка – моя дочь… Будто ты не знал… Выйдем в Волхове. Сделаем одно дело… и я скажу, что будет дальше.

– Говори сейчас!… Если веришь мне, говори сейчас! Зачем тебе Волхов?

– Заберём коробки из-под обуви… Которые ты Любаше отвозил… Или их там нет уже?

Алекс испытующе смотрел на Батюшку и ждал его реакцию.

– Она жива хоть? Любаша.

Тот взорвался:

– Откуда мне знать!?… что ты меня пробиваешь, задолбал уже!… я говорю, что думаю… и делаю… ты тоже так?… Зачем здесь этот Радик? я не знаю, какие у него планы, а ты?

– Я и твои не знаю. Ваши с Артуром… Прокололся ты по жизни, Али!… Знаешь на чем?… Если бы тебя Артур на самом деле прикопал, дядя Слава должен бы ответить за сына… Но войны, насколько я знаю, не было… Люди со звездами на коленях такое не прощают! Я так думаю…

Батюшка нервно встал и, прежде чем уйти, бросил:

– Оправдываться не буду… думай, как хочешь думать!… Дать бы тебе в рыло… Ума ни хрена не прибавилось!

(пальцем помахал у лица Алекса) Всё! Мы с тобой квиты! Ты жив и на свободе. Пожизненный долг закрыт… Сельпо…

Али ушёл, оставив Алекса в замешательстве. Немного помучившись, он перешёл в купе Батюшки и уточнил:

– То, что ты выжил, действительно было чудо? Или это ваш с Артуром план? Откуда мне знать?

Батюшка сердито взглянул на старого друга:

– Чудо, это то, что ты выжил… Дебилоид!

ГЛАВА 21

В тамбуре была открыта дверь, громко стучали колёса и завывал ветер.

Когда появился Алекс, София стояла у открытых дверей и глубоко дышала.

– Соня, прости… – Начал виновато Алекс, протягивая Софии её сумочку – Нам нужно объясниться… Да, у нас получилось так с твоей матерью. Я раскаиваюсь во всем. Я платил за это двадцать лет!

София, не слушая его, выхватила свою сумку и начала в ней рыться. Молния внутри наконец-то поддалась и в руке Сони появился миниатюрный дамский пистолет.