Текст книги "Последний вагон"

Автор книги: Игорь Корнеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Мужчина кротко кивнул и удалился в туалет.

Оставшись один, Алекс почувствовал сильное утомление. На всю чехарду от происходящего с ним в этот день упорно наслаивались бессонные ночи в поезде. Стоило только закрыть глаза, он тут же проваливался в какую-то тёмную яму. Иногда веки ещё не успевали опуститься, как он видел перед собой какую-то абстрактную картинку или воспоминания чего-то реального. Вот и сейчас перед ним поплыли кадры из прошлого.

Али с Алексом нехотя ковырялись в своих тарелках в ресторане Андрея. Дела у нерадивого прежде папаши явно шли в гору. Сынишка часто забегал сюда после школы. По-взрослому, за руку, здоровался с Алексом и шёл за детский столик у окна перекусить и взяться за уроки. На вопросы Алекса с готовностью и подробно, как другу, весело рассказывал о своём папе, о новых покупках и, хвастаясь иногда показывал дневник на определённых страницах.

Алексу нравился этот парнишка, нравилось, что теперь он не страдает от пороков своего отца. К тому же доход заведения тоже приятно удивлял.

– Блин, что за привычка, всё время опаздывать? – злился Али.

– В отличие от тебя!… – у Алекса тоже было не очень хорошее настроение, но он пытался веселиться: – Артур Валентинович никогда не опаздывает, но всегда задерживается!

– Точно… У каждой тёлки!

Алекс, улыбаясь, задал неожиданный вопрос:

– Он про Любашу знает?

До Али начал доходить смысл :

– Нет.

– Это не вопрос!… угадай, что будет, если кто-нибудь узнает?

Алекс взял в руку нож и разрезал кусок хлеба пополам.

В зал зашли радостный и лощёный Артур, Наталья и с ними парочка. Артур направился к Алексу. Остальных встретил Андрей и провел за отдельный столик.

Алекс не понял этого хода и вопросительно смотрел на подсевшего к ним Артура.

– Ну вроде всё чики-брики! приглашаю в новый офис… вход по паспортам… – весело сообщил тот.

Наталья выглядела счастливой и очень красивой. Помахав ручкой Алексу, она принялась что-то весело рассказывать парочке, выразительно и пластично жестикулируя при этом. Лицо Алекса омрачилось и он сухо спросил:

– Предложения принёс?

Артур непонимающе смотрел на босса.

– А что ты там делаешь, в этом новом офисе?

Артур поглядывал то на Алекса, то на Али:

– Знакомлюсь с делами. Что такой хмурый?

– Тебя посадили туда, чтобы ты занимался их делами в тОм числе, понимаешь это? В тОм числе!

Артур, по-прежнему весело, ответил:

– А нет, не понимаю! Дебил, блин… Если ты за гарбич, то осталось с московскими товарищами увязать и всё, вперёд!

– Ну вот и увязывай, особого приглашения ждёшь? … без меня с помойкой разобраться не можешь?

Артур «искренне» рассмеялся:

– С помойкой!… Кто владеет гарбичем, тот владеет городом! Так Алькапоне говорил? Алекс! вы что здесь жрёте? белену что ли? Али!?

Алекс попытался успокоиться:

– Нам мечи на орала надо перековывать… Пока военных до конца не прохлопали! А ты езжай, договаривайся!

– Так они с тобой захотят, наверное.

– Артур, меня хлебом не корми на поездах дай покататься. Но сейчас, кроме мусора, слишком много в Питере бесхозного… Чтобы за тебя работу делать… Или подождать пока ваши всё за бугор сольют… Пусть в России хоть что-то останется… Доят кому не лень! – Алекс помолчал и уже совсем спокойно добавил:

– Встретят тебя как надо, я позвоню.

– Алекс… я, само собой, покатаюсь… правда у меня тут… рука, сердце, кольца и так далее… типа любовь! – Артур кивнул на Наталью, – Может не время, конечно… Что скажешь?

– А она что говорит?… Если все согласны, при чём тут я?…

Алекс притворно засмеялся, – Или ты мне предложение делаешь?

Его раздирало внутри от осознания большой потери, трагичной потери. Алекс встал и неторопливо пошёл к столику Натальи. Артур беспомощно наблюдал за Алексом, потом вопросительно посмотрел на Али. Али раздосадовано выдохнул:

– Что ты с ней припёрся?! У него и без этого крышак едет! Наедине побазарить не можем? Специально, что ли?

Алекс подошёл к столику и заговорил с Натальей.

Али продолжал:

– Ну ты гад, Артур! Мало тебе девок вокруг?… Хоть в чём-то лучше, да?

– А что, только в этом?

Али постучал пальцем себе по лбу, намекая, что умом точно хуже.

Артур ехидно поддел:

– Ну да! Здесь он только с тобой может сравниться. Или с батей твоим… Не просто так тебя за собой таскает, верно? У меня отец судья, твой – авторитет. А мы – верёвочки, за которые Алекс их дёргает!

– Не боишься, что услышит?

– А ты, кстати, как?… с этим делом?

Артур показал, как нюхают порошок.

В это время Наташа поднялась с кресла и что-то выговаривала Алексу.

Али поспешно направился к ним. Артур тоже.

ГЛАВА 15

Новый пассажир в туалете и зелёных ботинках расчесал мокрые волосы и намазал лицо кремом, попутно пытаясь разобрать частично затёртую надпись на зеркале.

Потом толстячок попрыскался из пробника, порепетировал улыбочку и, не снимая брюки, сел на унитаз. Достал огрызок химического карандаша и обмусолил его во рту. Отмерил уровень, на котором находилась его голова и перенёс карандашом этот уровень на туалетную дверь. Получилось на 20 см выше замка. Этот факт ему явно понравился, как, в общем-то и всё в этом поезде. Он был в прекрасном расположении духа, ещё раз наигранно улыбнулся своему отражению и открыл дверь. Изучив её толщину, перенёс карандашом метку на наружную сторону двери, что-то напел и вдруг услышал голос Проводницы:

– Зря беспокоитесь… Лучше меня этого никто не сделает!

Мужчина от неожиданности вздрогнул, выпрямился в полный рост и показал вид, что оттирает с двери грязь.

В купе Софии появился Алекс и сел напротив. Они немного помолчали.

– Соня, пожалуйста, не обижайтесь на меня… Мне нужна ваша помощь… мы не договорили… Забудем про справку…

София уже окончательно успокоилась и ей было даже приятно услышать о том, что нужна её помощь.

– Вы общаетесь с отцом? – спросил Алекс.

– А мне больше не с кем… С матерью не получилось… Если любите фильмы ужасов, могу рассказать…

Алекс с готовностью кивнул.

София продолжила:

– У моего отца когда-то был друг. Этот друг соблазнил маму… или она его, это уже неважно. У неё появился страстный любовник, а я потеряла… ту, которая дала мне жизнь.

Отец лишился любимой жены… а также своего друга (показала пальцами кавычки).

Когда всё открылось, друг испарился… прихватив с собой их общие деньги. Отец не стал искать. Оставил всё на его совести… Деньги многое могут поменять в человеке… из-за них некоторые готовы на всё!… Какое-то время мы жили все вместе. Отец бил её, а она меня. Позже он её выгнал… Вскоре его друга, назовём его так, нашли. Но отец принял необычное, и, наверное, правильное решение… забыть всё и не мстить…

Толстячок, стоя у открытого туалета, рассыпался в комплиментах Проводнице:

– У вас тут прямо операционная! Трепанацию черепа можно делать!

Светлана благодарно и кокетливо слушала. Стреляя маленькими глазками, Толстячок направился к ней.

Проводница с улыбкой высказала своё предположение:

– Так вы хирург?

– А в некотором смысле… Хотел спросить… чаёк у вас вкусный? Можно отведать?

Проводница к своим чарам подключила и остроумие:

– В следующий раз, если захотите что-то отведать… напрямую ко мне обращайтесь. Всё вкусное находится здесь… (она показала на своё купе) Милости прошу.

Мужчина подобрался уж очень близко к Светлане, и внутренне торжествовал победу:

Значит… три дня, потом обратно? Рассчитываю, как в вашу смену попасть? Возможно?

– Попасть можно… а вот выбраться…

София тем временем закончила свой рассказ:

– Вот такое было детство!

Она помолчала и спросила:

– Зачем я рассказала эту истОрию? На его месте… Как бы поступил ты?

Алекс натужно выдохнул:

– Выслушать бы версию его друга для начала…

Ему совсем не хотелось развивать эту тему и он перевёл беседу в нужное ему русло:

– С мамой видишься?

– Я не говорила, что она жива.

– Мы общались с ней… по твоему телефону… Прости, я подумал, может что-то срочное. Прости!

София судорожно начала рыться в своей сумочке.

Алекс протянул ей гаджет:

– Ты выронила его в моём купе.

София проверила свой телефон и убедилась, что Наталья ей действительно звонила.

– Что она сказала?

– Она хотела говорить с тобой, поэтому повесила трубку.

София некоторое время подумала, потом спокойно сообщила:

– В интернате она… Паралич… Нижняя часть фигуры.

Алекс был просто шокирован этой новостью:

– О Господи!… это ужасно! Как такое может быть?…

Последний раз подобной силы известие он услышал, когда заканчивался его срок отбывания. Предвкушения свободы и новой жизни закончились для него провокацией со стороны администрации, и, как результат, дополнительным сроком.

Услышав такое про Наташу, он потерял над собой контроль и выпалил:

– Мне нужен её адрес!

София присмотрелась к нему и подозрительно спросила:

– Зачем?

Алекс выдал первое, что пришло ему в голову:

– У меня есть деньги. Я мог бы вам помочь.

София удивлённо наблюдала за этим странным человеком:

– А я этого хочу?…

Вопрос прозвучал для Алекса настолько болезненно, что он замолчал.

София, видимо, вспомнив что-то, начала заводиться:

– Ты ничего о нас не знаешь!

Она осеклась, соображая говорить дальше или нет. После короткой паузы, София, не в силах контролировать всплеск горечи, продолжила:

– Я каждое утро выбиралась из гроба и продолжала жить рядом с той, которую ненавижу…

При этом она начала злиться на Алекса:

– Знаешь, что происходило, когда она меня била?… Я плакала!… А как думаешь, что делала она?… прекращала меня бить! Это была её любовь ко мне! По-другому она не проявлялась… И однажды вот что я решила: я больше никогда не заплачу, даже если она меня убьёт!

Глаза Софии увлажнились:

– Я специально делала вещи, которые её бесили и она била меня, но я не плакала. Я не хотела, чтобы она меня жалела…

София закрыла лицо руками и сквозь слёзы прошептала дрожащим голосом:

– Можно я побуду одна?

Алекса разрывали противоречивые чувства. Он очень сострадал Софии. Невозможно было такое представить! Его воспитывали совсем в другой атмосфере. Откровенных проявлений любви к нему со стороны родителей не было, но Алекс всегда о ней знал. Отец даже расцеловал его в свой последний день! Как чувствовал… Эти поцелуи легли надёжной печатью на его сердце. Мать лаской не баловала, но он от этого не страдал. Она доказывала любовь своими поступками по отношению к нему. Даже частые, отрезвляющие оплеухи говорили больше о её переживаниях за него. Мама никогда не делала это по причине плохого настроения, только по делу, в соответствии с его «заслугами».

Как Наташа могла так обращаться с беззащитной дочкой?! Ведь она сама хлебнула насилия с лихвой от своего отца! Впервые за последние три дня он пожалел, что находится на свободе. За колючкой всё было просто и понятно. Каждый день был одинаковый и каждый день приближал его к восстановлению справедливости, о чем он позаботился задолго до «звонка», связавшись с отцом Али.

Такого начала новой жизни Алекс не ожидал. Он молча встал, ушёл в своё купе и устало уткнулся в окно. «Софии сейчас 23 года…» – начал сопоставлять Алекс. Последняя встреча с Наташей произошла тоже 23 года назад. Самое удивительное, что факт существования у Наташи дочери застал его врасплох. Хотя разговор у них об этом был.

Это произошло на банкете в честь очередного продвижения Артура по служебной лестнице. Алекс по-прежнему был непререкаемым лидером в «Орионе» (и по-прежнему открыто бунтовать и высказывать своё неуважение мог только Али). За пределами «Ориона» многие вопросы без участия Артура уже не решались. Он «оброс жирком» и в прямом, и в переносном смысле. Первостепенной его задачей было развитие их совместной компании. По крайней мере, так требовал Алекс, так как продвижение Артура стоило им немалых средств. Но постепенно «свой человек во власти» обзавёлся новыми «темами» и «схемами» и уже не чувствовал острой зависимости от Алекса. Благодаря своим новым возможностям и связям отца, его параллельные дела шли не менее успешно в финансовом плане, не говоря уже о карьерных горизонтах. Превосходство и давление Алекса его раздражало и заставляло задумываться об «освобождении», но на этом этапе он не считал возможным расставить всё на свои места. В этот вечер Артур устроил праздник по причине нового назначения в руководство одного из комитетов города. Наталья, как всегда в последнее время, была не очень весела, хотя и не пропускала ни одного бокала. Она сидела рядом с мужем и изредка поглядывала на столик, за которым грустили Алекс, Али и две смазливые девочки. Алекс постоянно наблюдал за ней в надежде, что им удастся поговорить. По мере продвижения Артура, отношения в их семье ухудшались и по этой причине встречи с Алексом происходили всё чаще и чаще.

– Надо поговорить! – Али отставил от Алекса фужер с вином, – я так больше не смогу, наверное… с тобой становится невозможно…

– Тебе некуда бабки складывать, не потому, что ты великий учитель. – Алекс вернул вино на место, – А потому, что тупо выполняешь команды. Причём на довольно таком хреновом уровне! Поэтому сиди тихо, наслаждайся жизнью и благодари своего Бога, что у тебя есть я!… И не лезь в мои дела!

Али с вызовом продолжил свою мысль:

– Они не только твои!

Алекс оторвал взгляд от центрального стола и возмущённо повернулся к Али:

– Что?

В это время директор швейной фабрики «Маяк», Евгений Саныч привлёк внимание зала и начал эмоционально поздравлять Артура:

– Предлагаю поднять бокалы за нашего друга, дорогого Артура Валентиновича! На таких, как он и держится страна!…

Речь предсказуемо нудно начала затягиваться и Али вполголоса передразнил Алекса:

– Сиди наслаждайся… Дать бы тебе в рыло… А сам то что не наслаждаешься? Денег тебе мало? Дефицита бы тебе, да побольше. Прям, как ты любишь, чтобы захлебнуться. У тебя на лице написано, что вся твоя жизнь – дерьмо! На хрена тебе миллион? Чтобы потом вздёрнуться?

Алекс начал придуриваться:

– А что, это тоже придётся делать самому!? Для чего тогда друзья?… – Алекс отшутился и перешёл к глубоким, философским размышлениям:

– К сожалению, ты никогда этого не поймёшь, дружок… Дни… они, как пули… и число их ограничено. А ты всё в воздух! По мишени не пробовал? Выбираешь её и сандалишь, пока десятку не выбьешь.

– Что-то ты долго сандалишь… Патроны не кончатся?

– Ты, Али, пронюхал весь свой интеллект!… Безмозглый, как курица. Крылья есть, а полёта нет. К тебе откуда дурь прилетает, нарик?… С моих патронов или с твоих тормозов?

Али беспомощно смотрел на друга, потом встал и обиженно ушёл.

Алекс не обратил на него внимания, так как заметил, что Наталья вышла из гостиной. Когда он последовал за ней, Артур, видя это, сделал вид, что ничего не замечает.

Алекс нашёл Наталью в комнате отдыха перед зеркалом, где она пудрила на руке синяк.

– Опять?

Наталья заплакала, Алекс обнял её. Она отстранилась от него:

– Ты не представляешь… это чудовище… Он опять ревнует…

Алекс шумно выдохнул и подошёл к окну. По нему было видно, что он что-то обдумывает.

– Алекс, не вздумай ничего делать!… Я тебя очень прошу… Это не его вина…

– Давай уедем отсюда! Куда захочешь!… Денег на несколько жизней хватит. Зачем он тебе нужен?

Наташа постаралась взять себя в руки:

– Он мой муж.

– Он муж… А я люблю… разница есть? Зачем жить с человеком, для которого ты просто красивая вещица?!

Наташа помахала перед глазами пальцами, осушая слёзы, и холодно произнесла:

– Я беременна.

Алекс на некоторое время замолчал. В его голове появилось знакомое ощущение внутреннего давления. Первый раз он испытал эту тяжесть, когда получил в детстве сотрясение мозга. Боясь задать свой вопрос, он всё же произнёс:

– От него?…

Наталья молча кивнула.

Алекс появился за столом и привлёк к себе внимание, постучав по звонкому фужеру. Голоса стихли и Алекс начал речь:

– Я хочу выпить за нашего гостеприимного хозяина и друга! Артур!

Алекс поднял фужер.

– Желаю, чтобы ты служил верой и правдой и государству, и народу! Народу, который тебя и поставил… и не забывал, что ты, в первую очередь слуга!… Чтобы берег… и умножал… ресурсы нашего общего дома… Цени тех, кто тебе их доверил…

Алекс на мгновение задумался и продолжил:

– Смотрите, как вино искрится!

Всё помнит… кто виноград отжал

И выдержал, чтоб насладиться!

Пять лет в бокал не наливал…

Окрепло вино в бочке и дозрело

Чтоб с ног свалить и винодела.

Алекс поставил на стол нетронутый фужер и быстрым шагом покинул квартиру Артура.

Когда гости разошлись и гостиная опустела, за столом остались только пьяный хозяин и верный Евгений Саныч.

– Так он тебя, Артур, конечно, при всех! Так нельзя!

– А тебя не так? Подарил фабрику отморозкам, а теперь поздравления от всей души?

Евгений Саныч поспешил смягчить:

– Я не в упрёк, Артур! Просто я тебя очень хорошо понимаю… именно поэтому… Если ты примешь решение… Я пойду с тобой до конца!

Артур, не обращая внимания на его клятвы, приблизился к самому его уху и прошептал:

– Дело не в амбициях, Саныч… Бизнес есть бизнес… тут базара нет, кто успел, тот и съел… Дело в том, что он обезумел… Вконец… Из-за него мы потеряем всё…

Артур налил две рюмки:

– Как говорится, лучше один умрёт за народ, чем погибнут все… Это была последняя капля, Саныч… Теперь моё время!… Наше! – Они многозначительно чокнулись.

ГЛАВА 16

– Вот такое было детство!…

Алекс открыл глаза. Напротив него сидела София.

Она ещё раз надрывно повторила:

– Такое было детство… Тебе интересно с чего всё это началось? – За то время, пока София была одна, она явно что-то себе накрутила, и на взводе пришла в купе Алекса. Алекс молча смотрел на неё, и она возбуждённо продолжила:

– Она снюхалась с этим ублюдком, и больше не любила моего отца! Была вынуждена жить с ним, а хотела того… и все её безумие вымещалось на мне!… Она кормила меня болью, каплей за каплей, пока не заполнилось всё сердце. И сейчас вся эта дрянь живёт вот здесь! (София показала на свое сердце) Немного, правда, места ещё осталось… для её любовника… И вся мерзость заключается вот в чём!

София в упор смотрела на Алекса, будто ожидая от него подсказки. Не дождавшись, продолжила:

– Если Господь, Бог будет так милостив, и уничтожит их обоих… Легче не станет!

София с негодованием сверлила Алекса взглядом. Он понимал, что речь о нём именно и идёт. И сейчас к боли, которую вызывали слова его дочери, уверенно присоединился голос совести.

Из купе Проводницы послышался весёлый призыв Светланы, приглашающий Толика заглянуть к ней на секундочку.

Когда Морячок заглянул, она протянула ему нож, завёрнутый в полотенце.

Толик, получив свой кортик, упрекнул:

– Я так и знал на!

Возвращение потерянной ценности большой радости не принесло. Вообще-то, он так стремительно отреагировал на приглашение по другой причине. Какая-то надежда ослабить пагубное воздействие сухомятки на его чуткий организм всё-таки в нём теплилась. Но, видно, не судьба, блин! Морячок направился к себе, но Светлана окликнула его:

– Стой-ка, дружок… – Она подошла к нему вплотную:

– Не откроешь секрет?… Кто ты и откуда? Мы знаем про каждого в этом вагоне всё. Начиная с роддома до сегодня!

Светлана мило улыбнулась и продолжила:

– Один ты у нас – чистый лист. Даже имени твоего не знаем! Месяц назад получил паспорт на имя Анатолий Устинов. А до того кем был?… Тебя не существовало… В этом только один плюс – никто не будет искать! Как тебе это удалось, и от кого ты скрываешься не так важно. Важно, что теперь ты работаешь на нас… Радуйся!

Толя от такого неожиданного предложения сначала потерял дар речи, потом попытался пошутить:

– А право выбора? Имею?

Проводница подхватила его интонацию:

– А уже всё выбрано! Будешь делать то, что скажут – останешься доволен! Я благодарить умею… Так что, поздравляю!

Светлана торжественно протянула руку. Толик пожал её, потом недоумённо заглянул в свою ладонь.

– А где?… Благодарность где?

Проводница зашла в купе, начала рыться в сумочке и ворчать:

– Ох уж эти люди… Бесплатно шага не ступят!

Нашла справку об освобождении Алекса и протянула Морячку:

– Это должно быть в сумке у дружка твоего, попа!

Толик мельком ознакомился с текстом:

– Оппа!… Забавно… двадцать три года! Я как чувствовал… – Морячок сделал важный вид, – Дерьмецом попахивает!

В этот момент мимо них с телефоном в руке сосредоточенно проследовал в тамбур Алекс.

Закрыв за собой дверь, Алекс произнёс в трубку:

– Да, дядя Слава!

– Артур не выходил ни разу, Генадич. Час прошёл… Как у тебя?

– Дядя Слав… извини, плиз, что всё ломаю… мне надо поговорить с Артуром.

Дядя Слава удивлённо присвистнул.

– Это совсем другое, Алекс!… Он не один. О чём с ним можно говорить, Генадич?… Эти слов не понимают… Только свинец!

– Мне надо, дядя Слав… Придумай что-нибудь… Я должен кое-что выяснить!

Это, конечно, в корне меняло не только задачу, поставленную перед отцом Али, но и касалось его личных интересов. Артур поступил с сыном дяди Славы таким образом, что отомстить за Али было делом его чести. Во время отсидки Алексу без труда удавалось поддерживать с авторитетом связь и в результате был разработан план по устранению Артура и дальнейшим действиям по отношению «Ориона». Теперь Алекс «включал заднюю» и это не очень нравилось дяде Славе. Он приложил немало усилий, чтобы прояснить всю картину событий, последовавших после банкета Артура. Всё, что ему было нужно он узнал:

На следующий день после тоста Алекса в честь своего друга, Артуру принесли запись их разговора с Наташей.

Сквозь шип микрофона кое-что всё-таки было слышно:

– Он муж… А я люблю… разница есть!

– Я беременна.

– От него?

После этого раздались удаляющиеся шаги Алекса и запись закончилась.

Артур был несказанно разгневан. Вопрос Алекса не оставлял никаких сомнений в наличии между его женой и партнёром близких отношений. Артур вне себя кинул магнитофон в охранника, затем выгнал всех из кабинета и рухнул на диван.

Через некоторое время он вызвал Братьев:

– Он пытается забрать моё… Я заберу у негО!… давайте к Али, изложите моё предложение!

Один из братьев попытался внести в этот план ясность:

– А если у него появится встречное?

– Не появится! – заорал Артур, – Алекс даже ему поперёк горла!… Если появится – везите его на пасеку! Земля пухом!

– А его отец? не будет проблемы? Мягко говоря…

– А вы с ним посоветуйтесь… Дядя Слава, как на это посмотрит братва, если мы вашего сына прикопаем?

Братьям не очень нравилось скороспелое решение босса, хоть этот план и обсуждался раньше:

– Будем воевать? Дядя Слава…

Артур перебил:

– Вы с Али для начала разберитесь, вояки! Думать – это не ваш бизнес!

– Если трезвый, вдвоём не справимся.

Артур достал из сейфа пакетик с порошком и кинул Братьям.

– Угостишь!

Братья неохотно двинулись на выход, но Артур остановил их.

– Часы, бумажник, все ценности принесёте сюда! И шмотки его все сюда!

Братья молча кивнули, но у самых дверей Артур опять остановил их и закрепил:

– Вы слышали? Всё, что на нём, привезёте сюда, ясно?

Братья опять кивнули и вышли.

ГЛАВА 17

Алекс рассматривал старые покосившиеся избы вдоль путей и пытался представить, как дядя Слава умудрится устроить переговоры с Артуром. Никаких идей у него не было и Алекс хотел было пойти в своё купе, но в тамбур зашла Проводница. Она спокойно закрылась изнутри, открыла дверь наружу и выбросила ключ. Затем подошла вплотную к Алексу:

– Поп запросил, чтобы тебе был показан ад. Я могу! но оттуда уже не выйти. Хочешь?

Алекс удивлённо взглянул ей в глаза и, несмотря на неадекватное поведение Светланы, не смог распознать на лице безумия. Оно было спокойное, без эмоций, как у куклы.

Батюшка прервал богословский диспут с Морячком и выглянул в проход вагона. В тамбуре находился Алекс, теперь к нему присоединилась Светлана. «Если к ним подтянется ещё и своенравная юная леди – будет дело!» – подумал Батюшка. В это время Толик подложил в его портмоне справку Алекса об освобождении. Батюшка, ничего не заметив, вернулся на место, подвинулся поближе к морячку и взволнованно прошептал:

– Исповедаться перед тобой хочу!… помоги мне, сынок… избежать кое-чего хочу, да пока никак… Понял о чём я?… не приведи Бог, чтобы ты проклинал меня всю вечность!

В тамбуре между тем происходило нечто настолько странное, что больше походило на кошмарный сон, чем на реальность. Алекс сидел на полу с затянутыми скотчем руками. Проводница стояла напротив, низко нагнувшись к нему и гневно выговаривала:

– Ты ведь рассчитываешь на что-то!? Вы же всё рассчитываете на это, не правда ли? Взвесят твои и добрые дела и злые, и ты, конечно же, избежишь наказания! Ведь твои благодеяния немного перевесят! – улыбка на лице Проводницы делало её ещё более зловещей, – С благодеяний и начнём!

Проводницу что-то сильно мучило, она пыталась успокоиться, но не могла. Теперь она напоминала куклу, которая ожив, окончательно сошла с ума:

– Самое время рассмеяться… но даже мне не до смеха! С какого доброго дела ты хотел бы начать?… С Любаши?

В ту же секунду Алекс как на экране увидел следующую картину из своего прошлого:

Кухня в обшарпанной коммуналке. Алекс в дорогущем костюме сидит напротив небрежно запахнутой в облезлый халат Любаши. У той под глазом сияет свеженький синяк.

Любаша сквозь слёзы жалуется Алексу:

– Я ему сказала… что дорого заплатит… Бесполезно. Он бесстрашный у нас!

На кухню от удара влетает её муж в порванной майке и падает у стола. Следом заходит Али с кровью на кулаке.

Алекс подходит к «бесстрашному» и злобно спрашивает:

– Последний раз уже вроде был, так ведь?… Али, когда пост закончится?

– Ещё неделя.

– Давай к батарее его… на неделю.

Али поднимает соседа и тащит из кухни.

Алекс с недоверием делает своей бывшей соседке внушение:

– Любаша, ты сможешь проследить, чтобы он не нарушал пост?… Или снова влезешь?

Та опять плакала:

– Сил моих нет уже… Вгонит он меня в гроб!

– Сил нет, а вечером уже водку ему притащишь. Не так разве? Наручники сниму только через неделю, учти!

Любаша уверенно показала кукиш:

– Вот ему водка!… Хлеб и вода… Спасибо, Алька!

Любаша благодарно обняла своего младшего дружка из детства.

Когда экран погас, Проводница продолжила:

– Ты у неё хранишь деньги, верно? Отсюда твоя забота? Когда ты сел, это стало отличным поводом для её мужа, чтобы избивать её почаще! Однажды даже до смерти… Поэтому спасибо вряд ли от неё услышишь!… Ты ничего не сделал, чтобы их примерить… наоборот! Зато какое благородство!… с такими добрыми делами, тебе и злых не надо!… За каждым добрым делом стоит какой-то интерес… Вот чем усеяна дорога в ад!… Дебилы! В результате нет Любаши… да и хрен ты с ней!… денежек твоих тоже нет! Вот в чём вся изюминка!

Алекс задыхался. Голос Проводницы становился всё дальше и дальше. Физически он терял сознания и сил даже пошевелиться уже не было. Странно, но его «Я» при этом было довольно бодрым и засыпа́ть не собиралось!

«Вот и конец! Вот так приходит смерть!» – кричала его душа.

В купе Батюшки было не так жутко, но тема обсуждалась не самая приятная. Батюшка увещевал Толика:

– Даже не парься! Прямиком в преисподнюю… И всю вечность будешь мучиться и проклинать меня. Что не нашёл я способа уберечь тебя… как-нибудь уговорить… и что мне делать, посоветуй? Ведь не нашёл я способа!

Морячок не собирался сдаваться и упрекнул святого отца:

– А ты сам во всем покаялся, Отче?

Батюшка легко и уверенно парировал:

– Во всём покаешься в процессе, это не проблема! Есть главный грех… Смертный… Догадываешься?… Неверие в Спасителя… Отвергнуть, что Его убили за твои грехи!… И однажды оказаться со всем этим дерьмом перед Ним!… Молить о пощаде будет поздно!… Для этого дано «сегодня»! Вот он!… не прощёный грех – неверие во Христа!…

Морячок, насупившись, отвернулся и уткнулся в окно. Батюшка не унимался:

– Давай, копи на день суда! Смотрю, ты в этом мастер!… Или позволь Ему помыть тебя… В любви своей. Сильней чем Он, тебя никто… и никогда не будет любить…

Морячок, не найдя аргументов, встал и направился на выход, на прощание подведя итог их разговору:

– Бла, бла, бла!

Батюшка, не растерялся и схватил Толика за рукав:

– О! Это верно ты сказал… пока это только слова… согласен! Чтобы стало реальностью… поговори с Ним о своей нужде… – Батюшка указал перстом на небо, – и увидишь… Только Он на проверки не отвечает… Его интересуют твои нужды!

Гопник высвободил руку и направился в тамбур, бросив на ходу:

– Я подумаю!

Когда Толик открыл дверь, Алекс, сидя на полу, спал. От лязга захлопнутой двери он вздрогнул и проснулся. Тяжело дыша, и не до конца придя в себя, беспомощно смотрел на Морячка.

– В туалет кто последний? – с усмешкой спросил Толик. Ему, судя по всему, такой вид его неприятеля поднял настроение. Алекс, испытывая облегчение оттого, что весь кошмар, который он пережил от общения с Проводницей, оказался только сном, с трудом встал и невпопад ответил:

– Толик… Давай или туда или сюда!

Морячок некоторое время пристально смотрел на Алекса, улыбка с его лица ушла, и он язвительно спросил:

– В твоём лексиконе только ДАВАЙ? или есть слово ВОЗЬМИ?…

Алекс грубо перебил:

– Что надо?

– Ты не хочешь извиниться?

– Перед кем?

Толик постучал по своей груди указательным пальцем. Алекс молча стоял, не зная как на это реагировать. Он не находил ни одного слова, чтобы поставить этого гопника на место. Ощущение было, словно тебя спеленали по рукам и ногам, а в рот вставили кляп!

– Ты за два дня ни разу не попал в унитаз. – серьёзно продолжил Толик, – В основном по соседям… Я не сточная канава! Я такой же, как ты! С небольшой разницей… Я не зажратый, надменный подонок, который смотрит на всех свысока, находясь по шею в дерьме. И как только ты окончательно в нём захлебнёшься, все будут поздравлять друг друга с праздником!… Такой важный ходишь, будто счастьем одариваешь. Кого и чем ты по жизни одарил? Не помнишь? Вот почему ты жертва! Всё обязано кружиться вокруг тебя и должно быть по-твоему, потому что ты слабак. У тебя иллюзия, что рулишь, когда на самом деле рулят тобой. Твоя гордость и похоть. Поднимись уже… Всю жизнь проползал перед своим богом… эгоизмом!

Алекс отвернулся к окну и добела сжал ручку двери. Было чувство, что его опустили в ванну с цементом, который тут же застыл. Ему нечего было сказать в своё оправдание. Конечно, он с лёгкостью нашёл бы аргументы, но не в этот момент. Кошмарный сон, в который он окунулся после последнего разговора со своей дочерью, добил его окончательно. В его душе проходила битва между двумя его сущностями. Одна из них возмущалась и бунтовала против обвинений, услышанных от Софии и Морячка. Другая признавала свою вину и тем самым приносила ещё большую муку его сердцу. Никогда в жизни он не испытывал подобного состояния. Любые противоречия в душе очень быстро решались, так как силы светлой части сильно уступали его интересам и целям. На этот раз так легко расправиться с голосом совести не удавалось. На него одели какой-то невидимый колпак, избавиться от которого не представлялось возможным. Перед ним встал понятный и конкретный вопрос, который требовал чёткого и немедленного ответа. И этот вопрос был намного сильней его воли, чувств, логики и всех общепризнанных качеств его характера.