Текст книги "Последний вагон"

Автор книги: Игорь Корнеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Рассказать?…

Улыбка с лица Софии улетучилась. Она видела перед собой не галантного хотя и возрастного кавалера, а напряжённого, слегка покрасневшего агрессивного мужчину с тяжёлым взглядом. Алекс, не дождавшись её согласия, возбуждённо продолжил:

– В прошлой жизни работал в одной сфере. После того как пошли денежки, мой партнёр захотел остаться в одиночестве. Он избавился от нашего третьего компаньона при этом кое-что из его личных вещей перепало мне. Этих улик оказалось достаточно, чтобы мне на полжизни перебраться на Урал. Теперь возвращаюсь, в надежде на более справедливое решение вопроса… Что вы, как психолог, скажете? имею я право рассчитывать на это?

Алекс резко замолчал и внимательно отслеживал реакцию Софии, в надежде на какую-то оплошность с её стороны.

Собеседницу такая нервная подача явно поставила в тупик и на её щеках тоже появился румянец.

Алекс сурово продолжил:

– Правильно будет, если я заберу то, что мне принадлежит?… А компаньон получит, что заслужил!

София отреагировала неожиданно жёстко:

– Почему вы говорите со мной таким тоном?

Алекс немного понизил тональность:

– Я задал простой вопрос по вашей специальности.

– У меня другая специализация… Примирять… а не мстить! Я начинаю вас бояться… – София нисколько не уступала Алексу в напоре:

– Я ведь не из числа ваших партнёров, верно!? Ко мне претензий, надеюсь, нет?

Из соседнего купе раздалась весёлая музыка. Похоже, морячку надоели рассказы Батюшки и он включил свой допотопный плеер. Алекс окончательно сбавил обороты и после паузы даже попытался улыбнуться.

София тоже немного успокоилась:

– С вами точно не соскучишься… Вас кто-то обманул, как вам кажется, несправедливо… вы обиделись на меня и обрушились с планом мести… всем об этом рассказываете?… Если вам нужен сообщник, дайте объявление в газете!

– Извиняюсь. Вы первый психолог… в моей жизни… Поэтому слетел с катушек, скажем так.

– Интересная у вас реакция. В моей практике такого ещё не было.

– В моей тоже… – Алекс улыбнулся, – Думал, может что-то посоветуете…

– Посоветую… – София тоже как бы улыбнулась и показала на соседнее купе, – Обратитесь к батюшке!

– То что он скажет, я, плюс-минус, знаю. Два дня в одном вагоне, – Алекс пытался быть весёлым, но это выглядело неестественно. София поинтересовалась:

– Чего больше? Плюсов?

Алекс ещё раз оценил острый язычок Софии и продолжил разряжать атмосферу:

– Плюс – это просто простить да и всё, делов-то!… Взял да забыл… А минус такой – это невозможно осуществить… даже если и сильно захочется!

– Судя по-вашему… необычному эмоциональному состоянию, вам точно плюс нужен… Тут научное мнение с ними совпадает, – София опять кивнула на соседнее купе, – Прости… И тебе простится.

– Нет ничего проще!… – Алекс почему-то перешёл на шёпот,

– Но Я не Господь Иисус Христос, чтобы такое прощать. При всём уважении к Нему… Он также сказал, что посеешь, то и пожнёшь, верно?… Вот что бесит больше всего!… Когда всё происходит за твоей спиной.

Алекс и так уже много наговорил лишнего, ему захотелось всё обдумать, он ещё раз извинился и ушел в тамбур.

Прислонившись к окну, Алекс наблюдал, как монотонно мелькают деревья и жалел себя. Он сильно устал от жизни, особенно за последние 23 года постоянных прессовок, карцеров и наездов. Единственное, что его мотивировало жить – это желание отомстить и вернуть всё на прежние места.

Первые годы в заключении дались ему особенно непросто. Артур, получив активы их компании (кроме надёжно спрятанных у Любаши наличных, разумеется), сделал максимум для того, чтобы Алекс никогда не появился на воле. Поэтому его сразу по прибытии в Кресты бросили в пресс-хату. Как правило, из неё здоровыми люди не выходили. Она предусмотрена администрацией тюрьмы специально для смирения особо непокорных постояльцев. Для начала клиента ломали физически, потом, соответственно, морально. Когда за ним захлопнулась железная, скрипучая дверь в такую камеру, Алекс первый раз вспомнил о Боге. На память почему-то пришло его бахвальство перед Али. Это было на банкете, за несколько часов до того, как Али убили. Они были прилично пьяны и Али полез к Алексу с нравоучениями:

– я так больше не смогу, наверное… с тобой становится невозможно…

Алекс, как всегда в таких случаях, перебил:

– Тебе бабки некуда складывать, не потому, что ты великий учитель. А потому что тупо выполняешь мои команды. Причём на довольно-таки хреновом уровне. Поэтому сиди тихо, наслаждайся жизнью и благодари своего Бога, что у тебя есть я!…

Алекс вспоминал этот момент не первый раз за последний, «нескучный» месяц, но в этот момент впервые испытал желание попросить у Бога прощение. К Нему он всегда относился с уважением (спасибо матери), но обращаться с просьбами, как часто делал Али, считал слишком дерзким. Кто он, и кто Бог? Не верилось, что Создателю вселенной будет интересно слушать такого… как Алекс! И вот сейчас, когда прозвучал выстрел захлопнувшейся двери, он на физическом уровне пережил присутствие Чего-то бесконечно большого и могущественного в этом «уютном местечке». Он абсолютно точно знал, что это был Бог и что, несмотря ни на что, всё же слышит Алекса. Ещё он точно знал, что сейчас его убьют. Естественно, непокорный Алекс будет драться с этими тремя гориллами до последнего вздоха, и, естественно, в результате этого не выживет именно он.

– Прости меня за всё, – то ли произнёс, то ли услышал эту мысль со стороны Алекс и ещё раз уверенно, уже вслух, выговорил, – Прости меня за всё!

– Что ты мяукаешь? – хмуро процедил один из «Гладиаторов», встал со шконки и направился к Алексу. То, что житель пресс-хаты заговорил, было уже само по себе чудо, так как это не входило в их должностные обязанности. Они делали своё «грязное дело» не вдаваясь в детали и лишняя информация о «терпиле» могла помешать работать беспристрастно. Сразу за первым косяком последовал ещё один:

– Кто, откуда? – подойдя к Алексу, просипел Главный.

Когда он услышал, что Алекс «пасется» на Сенной, то поинтересовался, известен ли ему Слава Горох. Слава Горох – это кличка дяди Славы, отца Али. После некоторых расспросов Главный убедился, что Алекс достойный человек и его подставили дольщик и менты. Богато накормив, «гладиаторы» ввели его в курс дел и научили, как себя вести в определённых ситуациях. Проведя кое-какие оформительские работы с лицом Алекса для отвода глаз администрации, они благополучно передали его «цырикам» и вскоре Алекс оказался на зоне. Там он своими кулаками и синяками отстоял уважительное к себе отношение. Дядя Слава начал закидывать на зону «грев» и после этого Алекс приобрёл окончательный авторитет даже среди «воров». Этому способствовало отношение к нему администрации лагеря, так как периодически большие люди с воли ставили перед ними задачу испортить Алексу жизнь, а лучше бы, вообще, лишить её. Пользуясь поддержкой и уважением внутри уголовного благородного сообщества, Алекса периодически «прессовали», закрывали в карцер, лишали свиданки и так далее, и, в конце концов, за несколько месяцев до освобождения, «раскрутили» ещё на 8 лет за сопротивление властям.

Пронзительно зазвучал рингтон на телефоне Алекса, и он также резко вернулся в «наше время» с его проблемами и нерешёнными загадками. Проблемы придётся решать, загадки отгадывать, и, к сожалению, избежать этого не получится.

Алекс снял трубку и услышал притворно залихватский голос своего бывшего «сокамерника»:

– Психолог-то хоть красивая?

– Здесь все красивые… Тебя только не хватает…

– За Артура узнал у неё?

У Алекса за последний час утекло так много воды, и в ходе происшедших событий так много изменилось, что он сразу и не вспомнил их последний разговор по телефону.

– Втираюсь, – на всякий случай сказал он.

– Втирайся! А у меня кое-что есть!… Я знаю, кто эта тёлочка, которая едет с тобой в одном купе…

Радик высоко и неприятно захихикал. Алекса и на зоне этот человек утомил сверх меры, но он был вынужден считаться с его возможностями за колючкой. Приходилось терпеть Радика и сейчас.

«Как только получу от него паспорт, тут же заблокирую его навсегда!» – раздражённо подумал Алекс, но вслух сказал:

– Ну!… И кто она?

– Это дочка… Артура… Соня… 23 года. Работает в Орионе психологом.

Лицо Алекса начало краснеть. Он до конца переварил услышанное и уже не мог сдержать свои эмоции:

– Ох, епрст!… вот идиот!… Ты смотри… Взрослая совсем женщина… Конечно… Вылитая Наталья… На Артура, вообще, не похожа… это же очевидно было!

– Алекс, я серьёзно говорю… – перебил его Радик, – если ты с ней не подружишься, ты никогда не доберёшься до Артура… А я до своего гонорара!

Алекс не мог сосредоточиться, так как известие, что это дочь Артура, а, самое главное, дочь Наташи, выбила из-под его ног почву. Логика на этот раз не включалась, и он не понимал, что ему теперь делать. Минуту назад Алекс склонялся к тому, что София не имеёт к нему никакого отношения, как вдруг опять она явно заняла место «человека» Артура.

Радик продолжал блистать своим острым умом, но Алекс перебил его:

– Здесь движуха небольшая… Когда принимал ванну, снаружи кто-то пытался открыть дверь. Что за хрень?

Радик помолчал, потом согласился:

– Да, это хрень. До финиша можешь не дойти. Тут ты прав. Не просто так вы в одном вагоне, значит… Кто ещё есть?

– Да никого… Поп да Морячок списанный… Проводница.

В трубке опять зазвучал дебильный смешок:

– В форме?… Красивая?…

– Некрасивых женщин не бывает… Бывают не в форме.

– Ну тогда она у тебя вне подозрений, это ясно! Остальные кто?

– Поп… обычный. По тюрьмам ездит, проповедует. Бывший боксёр. Морячок бухает всю дорогу, к невесте едет. Шибанько на всю голову… то пьёт, то лежит в апатии.

– Боксёр, шибанько, проводница в форме и красавица – дочь Артура. Целая бригада, в натуре… – Радик задумался и оживлённо продолжил:

– Смотри, как Бог тебя любит! Двух зайцев одной пулей, если её с поезда скинешь. И Артуру отомстишь, и сам может выживешь…

Алекс перебил:

– Паспорт когда будет?

– Зачем он тебе? С такими-то соседями, – опять Радику стало смешно, – Река Волхов тебе нужна… и мост… Обычно там выкидывают… Если надумаешь… Уверен, что надумаешь!

Алекс раздражённо попрощался и выключил трубку.

«Да как же так то?!» – отчаянно думал он, – как можно было не догадаться!… Ведь вылитая Наташа!

Ему немного не хватало воздуха, сердце ныло.

«Что же ты так расклеился, боец?» – подумал Алекс, «с таким настроением слона не продашь» – вспомнил он мудрый анекдот. На память пришли первый подарок для Наташи и первые большие деньги.

Алекс и Али, оба в новых ботинках и сильно приподнятом настроении, ввалились в квартиру Али. Дяди Славы дома, как всегда, не было, и они прямо на пол вытряхнули из сумки пачки денег.

– Слушай, такие бабки инженер за год не зарабатывает, братан! – продолжал восхищаться Али.

– Такие и за 10 хрен заработаешь. Маманя моя, к примеру. Смотри не проговорись, что она по ночам на нас пашет… Убьёт обоих.

– Алька, мы реально гении. Это не самогонщиков тебе трясти!

Алексу не сильно понравился пример:

– Без самогонщиков не было бы этого…

– Я думаю, дело не в них, Алекс… дело в тебе!

Алекс типа не услышал комплимента и, взяв в руки несколько пачек, спросил:

– Ты когда-нибудь такие бабки держал?… Свои!… можно купить, всё, что захочешь… Вот оно! Вот к этому я так долго шёл… И сделал!

– Да сколько ты шёл? деревня! Считай недавно, стоял, как сирота… с мамашей и котомками возле нашего дома!

Алекс, немного обидевшись пресёк:

– Али… За языком следи… Без сироты шустрил бы сейчас с тряпкой, чужие иномарки шлифовал… А я свою могу купить! Какую хочешь куплю!

Алекс театрально упал в кресло, развалился и бросил на пол несколько пачек денег. Али тут же принялся складывать их в коробку из-под обуви.

Алекс продолжил планировать:

– И шубу для моей девочки.

Алекс открыл одну пачку и рассыпал на пол. Али раздражённо возмутился:

– Что ты делаешь?!… С Наташей своей задолбал уже всех. Хоре позориться. Сейчас любую можешь брать. Давай помогай!

Алекс присоединился к Али:

– Мне Наташа нужна. Никуда не денется!

Али перестал собирать купюры:

– Артура она любит, не видишь? Ты просто её дружок. И никакие Мерседесы и шубки тебе не помогут. Надо признать поражение и найти другую тёлку!

Алекс тоже перестал собирать деньги и сердито взглянул на Али.

– Посмотрим.

– Ты слепой, Алекс? Артур давно спит с ней, пока ты смотришь. И не только с ней… Он делает это из мести… Хоть в чем-то ты ему не чета… Давай собирай! Батя придет, отметёт всё в общак свой!

Алекс осыпал голову Али собранными купюрами и твёрдо закрыл тему:

– Посмотрим!

Вечером ребята были у Наташи дома. Али на кухне выкладывал в холодильник редкие на то время деликатесы в обольстительных иностранных упаковках и параллельно внимательно подслушивал. Алекс и Наташа шептались в гостиной.

– Алекс, ты знаешь, как я к тебе отношусь. Лучшего друга точно не найти… Давай попробуем всё это сохранить в таком виде?

– Потому что Артур!? Скажи, что любишь его, и больше меня не увидишь!

Алекс изо всех сил пытался доносить это легко и непринуждённо, но внутри у него всё дрожало и давило.

Наташа настаивала:

– Попробуем сохранить?

– Один поцелуй… Дружеский.

Наташа подумала и чмокнула его в щеку.

Али с огорчением сплюнул на кухне.

– Не то! – прошептал и достал из кармана коробочку из чёрного бархата. Положив подарок на ладонь, отвёл руку за спину.

Наташе было очень интересно и волнительно узнать, что за украшение ей собираются подарить. Артур не часто баловал её презентами, видимо считая, что наличие в её жизни его самого вполне достаточно для полного счастья.

«Ну почему ты такой маленький?!» – мелькнула в её голове мысль и слегка омрачила радость. «Все в тебе хорошо, и заботливый, и внимательный, и умница!»

Алекс, действительно, был на голову ниже Артура и телосложением блистал не сильно. Стройный, конечно, но невысокий. Очередь из девчонок за ним не выстроилась в отличие от шумихи вокруг Артура. Наташе льстило то, что он выделил её из всех конкуренток и чувство превосходства рука об руку вышагивали со жгучим огнём ревности. Поводов было с избытком! Эти «бонусы» постоянно подогревали её чувства к избраннику, то обжигая, то согревая её девственную, ищущую чистой и настоящей любви, душу. Эффектная внешность и умение говорить, проникая в самое сердце, перевешивали надёжность, серьёзность, целеустремлённость и острый ум Алекса. Он без остатка принадлежал Наташе и это не делало плод ни запретным, ни сладким.

– Один карат… Один поцелуй…

Алекс не мог скрывать предвкушения чего-то очень важного, долгожданного и дорого для него. Это касалось одновременно и радости от возможности сделать подарок и возможности поцеловать.

Наташа усмехнулась:

– Ты думаешь, всё дело в этом? Карат может как-то повлиять на наши отношения?

Алекс почувствовал, что происходящее в её душе явно не перевешивало в его пользу.

– Тогда скажи, что любишь Артура, как и все твои подружки.

Наконец, Наташа обиделась:

– Я сама решу… Что мне говорить.

Алекс тут же придумал стихи:

«Жаль нет такого украшения,

Чтобы добиться снисхождения…

Любовь слепа, и так нелепо,

Когда ведут слепую к склепу…»

Не дождавшись одобрения, Алекс продолжил давить:

– Ты ему нужна для одного только…

Наташа нарочито спокойно проговорила:

– Я сейчас ударю.

Алекс не мог уже себя сдерживать:

– У вас с ним было?

В качестве ответа Алекс заслуженно получил хлёсткую пощёчину.

Спустя несколько весёлых, полных необычных ощущений и новых перспектив, лихих годков, вся компания паковала вещички в старом офисе на Сенной с видом на площадь. Это была расселённая коммуналка с длинным коридором и несколькими просторными комнатами с огромными окнами. Новый штаб «Ориона» только что пережил евроремонт и ждал заселения своих молодых и амбициозных хозяев.

Алекс пересчитывал «выручку» и привычно укладывал в коробки из-под обуви. Рядом сидел злой Али и наматывал боксёрский бинт на руку. Артур копался в новом килограммовом оковалке – сотовом телефоне Нокиа. Наталья заварила и подала Алексу кофе.

Тот отпил и сморщился:

– Наташ, почему без сахара?

– Без сахара?!… Главное, всех отучил!

Алекс улыбнулся и ещё отпил:

– Ладно, пойдёт… С сахаром получше, конечно.

– Положить что ли?

– Я прикалываюсь! Вредно это!

Наташа присоседилась к Артуру, тот приобнял её и продолжил изучать «чудо света».

– Артур, что там с узкоглазыми? Они собираются платить? У меня не бьёт, – Алекс пошуршал пальцами.

– За узкоглазых тема такая. Или сдуются или выживут. Их тут наплодилось на каждом шагу… Али дал отсрочку им на полгода.

Алекс внимательно посмотрел на Али и проговорил себе под нос:

– Али, значит, дал? Ну что, молодец! Решение принял… пацан не только сделал, пацан ещё и подумал… ещё и решил всё сам!…

Али с упрёком взглянул на Артура и уточнил для Алекса:

– Все вместе решили!

Алекса внезапно посетила муза:

– Не пойти ли мне на все четыре стороны,

Как бы глаз мой да не выклевали вОроны.

Раньше пищи понемножку всем хватало

Да гляжу одной вороне стало мало…

Алекс отпил кофе и огорчённо закончил:

– Кофе без сахара – дерьмо!

Артур попытался сменить тему и поднаехал на Алекса:

– Слушай!… То, что швейка прёт, как танк, ты не замечаешь… В регионы контейнерами грузим. А какой-то китаеза не платит, для тебя прямо трагедия!

– Ты за швейку ордена не вешай… не твоя заслуга! С общепитом разбирайся! Дело не в китаезе… А в карманах с дырой!

Тут раздражённо вмешался Али:

– А ты на полпути не бросал бы дела!

Алекс перестал считать деньги:

– А вы для чего? Мне болельщики не нужны. Мне команда нужна…

Это был не первый их разговор на эту тему, и Али продолжил возмущаться:

– За тобой хрен угонишься!

– А это плохо?

– А что хорошего?… Сколько тем уже потеряли… Ты как будто не слышишь!

Ответа не последовало. Алекс отпил кофе, потом отставил его и сухо обратился к Артуру с Наташей.

– Поговорить надо… с Али.

Артур, пристально взглянув на Али, вышел. Наталья вышла следом.

Алекс протянул другу коробки :

– Отвези в Волхов… Пусть Любаша спрячет, как обычно. К мамане зайди, если получится – подкинь денег.– Алекс бросил товарищу пачку. – Скажи, на этой неделе обязательно заеду.

Али поймал пачку и кинул её обратно:

– Любаше деньги отдам. А к мамане давай сам. Начнёт расспрашивать… а потом тебе от неё, а мне от тебя… Насчёт того, что мы так всё растеряем, ты что-нибудь услышал? Опять с темы съехал?

– Свою часть делай нормально…

– Значит, так и будем гнать без тормозов?

Алекс перестал скрывать то, что горело у него внутри:

– Скажи мне, что лучше? Надёжный и тупой, или умный и гнилой?…

Алекс подошёл к необъятному окну и ждал ответа. Потом добавил:

– Или и тупой, и гнилой одновременно?

Али, тоже не скрывая своего огорчения, перешёл в атаку:

– Ты на мне срываешься из-за чужой тёлки, вместо того, чтобы запретить Артуру таскать её повсюду с собой. Почему не скажешь? Он просто ловит кайф от всего этого! Ты и его терпишь из-за неё, так ведь? Типа отец у него судья и для нас в этом безопасность… Придёт время, они нас сольют не моргнув даже!

Алекс направился к выходу, но в дверях обернулся и огорчённо произнёс:

– Али… Ты мне доверяешь?

– В плане чего?

– Скажи – Алекс… я тебя не подведу… потому, что ты мой друг… Если предам… Убей меня!

Через час Алекс в полном одиночестве сидел за столиком в Китайском ресторане. Он поковырялся в тарелке и отбросил её. Потребовал у официанта позвать администратора. Появился рослый парень в спортивном костюме и надменно спросил:

– Что случилось, уважаемый?… Какие проблемы?

– Почему в меню не указаны крысиные зубы? – Алекс подвинул к нему тарелку, – Заценишь?

Администратор с уставшим вздохом присел напротив обнаглевшего клиента:

– Что надо?

– Есть желание сотрудничать… Помощь нужна?

– Сами можем помочь. Артур – слышал такое слово?

Алекс на секунду задумался, потом натянуто улыбнулся:

– Значит, уже платите… Обожаю Китайскую кухню… но не настолько, чтобы бодаться из-за этого с Артуром.

ГЛАВА 7

В тамбур заглянула Проводница и, оборвав воспоминания, пригласила Алекса к себе в купе. У неё был взволнованный вид, поэтому он смиренно последовал за ней.

– Это я нашла у Толика под матрасом, в полотенце. – Она развернула тряпку и показала боевой кортик.

– А что, запрещено к провозу?

Светлана членораздельно повторила:

– Под матрасом… в полотенце… Вернуть обратно?… Или пусть у меня лежит? Как думаешь?

Алекс усмехнулся:

– Этот Морячок с ножом, как обезьяна с гранатой… Лучше пусть у тебя.

– Тревожно что-то мне… Как чувствовала, под матрас заглянула.

– Это он ко мне в туалет ломился?

Проводница сделала удивлённое лицо:

– Когда?

– Недавно.

Светлана видела, что с Алексом что-то происходит, что-то не хорошее, поэтому сочувственно спросила:

– А что такое? Ты какой-то… Напряжённый стал… Из-за неё?…

Она выразительно посмотрела на него. Было видно, что она за него переживает. Алекс благодарно произнёс:

– Спасибо, Света.

Светлана, поджав губы, кивнула:

– И тебе.

Алекс попробовал успокоить её пошутив:

– За меня не стоит волноваться… Кому я нужен?

Светлана тоже попыталась улыбнуться:

– Не скажи… Девочка вон как вцепилась. Мёртвой хваткой. С чего бы это?

– Она кое-что знает. Чего не знаю я… Ничего личного… Нужно для дела… Я однолюб, не забыла?

Когда Алекс вернулся в купе, София обрадовалась и возбуждённо затараторила:

– Вы задели меня за живое! Если интересно, могу подсказать кое-что… На своём примере… Хотите?…

София не стала дожидаться согласия и поспешила изложить мысль:

– Допустим, я потерпела незаслуженно… Я пострадала, хотя ни в чём не виновата. Поэтому я не в состоянии простить! Ведь мне нанесли ущерб… чего-то лишили… У меня забрали… какую-то частицу души. Так же бывАет?

София сделала паузу и, убедившись, что ему интересно, продолжила:

– На самом деле, у меня не убавилось… А прибавилось… Вы так никогда не думали?… У меня не забрали, мне дали. Я приобрела нечто, чего не имела до этого… Вот это нечто и будет жить во мне до того момента, пока я окончательно не буду разрушена! Надежда обрести свободу… Избавиться от боли… выльется в желание отомстить, тем самым решая проблему, которая таким способом не решается… Никогда!… Так как она не снаружи, и не в моём враге… Она внутри меня!… Враг живёт здесь! – София показала на сердце, – к сожалению, истина такова!… Я это знаю точно… И вы тоже!

Алекс занервничал:

– Кто сказал, что это истина? Несправедливость должна быть наказана… За предательство положен спрос… Это самое гнусное, что можно придумать!

– Спрос должен быть! Спросится с каждого. И с меня и с вас… Только боль никуда не уйдёт… Ведь она возникла от обиды, верно? То, что я отомстила… не значит, что я рассталась с обидой… Ведь я же всё равно не простила!… – София произнесла последнюю фразу медленно, чтобы её смысл достиг Алекса, – Даже если несправедливость будет наказана, я всё равно не простила!

– Теория чудесная… только наивная. И сильно расходится с практикой.

Алексу неприятно было это выслушивать и, как всегда в такие моменты, он перешёл на «поэзию»:

– Я не козёл для отпущения обид

Идите к Богу, пусть Он вас простит!

Мне станет легче, если будет глаз за глаз,

И зуб за зуб… такой мне больше нравится наказ!

София сухо похлопала в ладоши:

– Ещё один талант? Сколько же их у вас?…

ГЛАВА 8

Батюшка с Морячком, услышав хлопки из соседнего купе, прислушались. Затем Батюшка достал из сумки хлеб с колбасой и подвинул Толику:

– Нарезай. Ешь!

– Не хочу.

– Что ты брешешь, не хочу!… Я же вижу, не жрёшь ничего два дня. За воротник только льёшь!

Батюшка не скупился на грубоватые выражения, но Толик на него не обижался. От Батюшки не исходила агрессия. Его глаза даже в эти моменты оставались добрыми и детскими. Батюшка, изредка бросая укоризненный взгляд на морячка, нарезал колбасу и строго предупредил:

– Я щас закатаю тебе!

– Мне сухомятку нельзя… а жидкость закончилась… От сухомятки язва… Всех, между прочим, касается!

– Кроме меня. Мне смерть от болезни не грозит… Свыше пророчество получил – убьют меня… Поэтому, что хочешь могу есть… Знаешь, как у меня частенько в детстве бывало? Отец ставил варить сосиски, а меня просил сбегать за хлебом… Когда я прибегал из булочной, кастрюля была уже пуста… Так отец учил меня быть проворным в этой жизни!

Толя нехотя взял кусочек, положил на хлеб, страдальчески посмотрел на кормильца и откусил. Батюшка удовлетворённо спросил:

– Откуда про великую скорбь знаешь, атеист?

– Я много чего знаю… Антихрист и всё такое… Сначала новый порядок установит, а потом начертание на руку или на лобешник на… – Толик оживился, – И копец всем, не читал разве?

– Да как не читал. Так и есть!

– А без этого знака ни хрена не купишь, не продашь! То есть – ни выпить, не закусить. Нормально?

Батюшка пошутил:

– Я и смотрю не ешь ничего… Готовишься?… А что тебе? Поставил эту нашлепку да и живи себе, пей, гуляй?

– А долго не погуляешь… Язвами покроешься… Все, кто поставит, язвами пойдет. И в преисподнюю на…

Толик с гордостью смотрел на Батюшку:

– Ну что? Кое-что, как видишь, знаю, да?

У Софии горели щёки, она возбуждённо перешла на шёпот, пытаясь переубедить Алекса:

– То, что потеряет мой обидчик разве компенсирует мои потери? Вы отняли у меня мизинец, я у вас руку. Теперь мы квиты и я свободна от обиды?… Так по-вашему?…

Мизинец не вырос… Его больше никогда не будет! Как это забыть? Его уже не вернуть! У вас отняли 20 лет, вы заберете у вашего врага его жизнь… Вернёте молодость? Нет!… Продолжите сидеть в своей тюрьме… Не так?

София ждала пока его ответа. Алекс молчал, поэтому она продолжила:

– Обида!… первое от чего необходимо избавляться… Иначе… —

София начала загибать пальцы на руке:

– Обида… Непрощение… Месть… Безумие… и смерть! – загнула она пятый палец и пояснила:

– Общеизвестная стандартная цепочка… Есть другая, если хотите, необычная… Обида… – София загнула указательный палец.

– И прощение! – она вернула палец на прежнее место, добавив, – И жизнь!

Алексу опять не хватало воздуха, он сколько мог, набрал в лёгкие и выдохнул. Его раздражала эта тема, особенно из её уст. «Что она понимает? Начиталась умных книжек и верит, что это избавит её от дальнейших „приключений“ и сопутствующих страданий!»

София видела, что завязывается конфликт и попыталась смягчить:

– Если вам не нравится… Скажите, что вы хотите слышать, и я подпою… подолью вам маслица…

Отметив, что смягчить у неё не получилось, она тоже начала злиться. Она открыла сумочку, достала зеркальце и принялась копошиться в сумке в поисках помады. Ничего не найдя, продолжила:

– Не наши мысли и желания помещают нас в тюрьму! Вы до сих пор ничего не поняли?! Они имеют право предлагать! Все имеют такое право, и ждут от тебя решения… Ведь ты и есть… Твои решения…

София даже не заметила, как перешла на «ты». Она сама не до конца поняла, что сказала. Кто такие те, которые имеют право предлагать? Если в этот момент её об этом спросить, вряд ли она нашла бы ответ.

– У вас был хороший педагог, – сухо похвалил Алекс.

– Был… с самого рождения. И за эти уроки… я её ненавижу.-

Зло закончила София. Её лицо изменилось. Она казалась много старше своего возраста. Она уже пожалела, что начала этот неприятный для него разговор. Хотя ещё не известно, для кого он был неприятней!?

Алекс понял, что, говоря о педагоге, она имела в виду свою мать. Это было неожиданной и самой неприятной точкой в их беседе. «Неужели Наташа – плохая мама?»

Пауза затянулась, и когда появилась Проводница, обоим стало легче. Светлана поставила перед Алексом кофе и, заметив состояние Софии, засуетилась:

– Что с вами? Пустырника накапать?

– Спасибо… Всё хорошо.

София оценила заботу Светланы и благодарно повторила:

– Спасибо!

Проводница бросила вопросительный взгляд на Алекса, и не получив ответа, ушла.

София устало подвела итог:

– Двух истин не бывает… Либо тюрьма… Либо свобода. Промежуточного нет!

Потом она опять вернулась к зеркальцу. Осмотрела лицо и попыталась найти помаду. Алекс протянул ей найденный у туалета тюбик и внимательно наблюдал за её реакцией.

– Спасибо… Почему она у вас?

София машинально подкрасила губы и молча убрала помаду в сумку. Вдруг на лице у Софии появилась растерянность.

– Это вы мне!?

Алекс не понял вопроса:

– Насчёт чего?

– Что вы только что сказали?

– Я ничего не говорил…

София испуганно встала, заглянула к Батюшке. Батюшка, отобедав, мирно читал молитву с закрытыми глазами. Морячок тупо смотрел в окно, видимо подслушивал их разговор. София заглянула в пустое купе с другой стороны, вернулась на место и беспомощно посмотрела на своего попутчика:

– Ужас!… Разве вы ничего не говорили только что?

Алекс пожал плечами, не понимая, что её так взволновало:

– Хотел сказать… Промежуточного нет, либо свобода, либо тюрьма?… На самом деле есть. Называется свиданка… Знаете, что это за событие?… Каждый в лагере долго его ждёт и готовится. За все эти годы… по ходатайству моих преданных друзей, каждый раз вместо свиданки, я попадал, знаете куда?… в карцер!…однажды даже с хлоркой на полу. Если бы в соседних камерах не устроили кипишь, и один из наших не вскрыл вены, я здесь не сидел бы. Свиданку не дали ни разу. Кроме одного… с моей матерью… Она пахала в две смены на швейной фабрике, чтобы собрать деньги на дорогу, и хоть как-то облегчить мне жизнь… Так она думала… Но деньги она не привезла… она умерла от сердечного приступа… Это официальная версия… Как было на самом деле?… её убили… Вот что сводит все наши беседы о прощение к нулю!

София молча встала и направилась в тамбур. По пути её шатало и она приняла таблетку.

Батюшка, заметив неладное, поспешил вслед за Софией. Проходя мимо двери Проводницы, услышал глухой стон, похожий на крик в подушку.

Остановился, прислушался. Вдруг дверь резко открылась и он увидел разъярённую Проводницу.

Батюшка от неожиданности отпрянул:

– Иисусе, помилуй!… Как всегда, не вовремя… Вот точно, где-то мы пересекались!

– Не дай, Бог… В семинариях не училась – хлеб своими руками зарабатываю… В публичном доме не работала!

Проводница отодвинула Батюшку и ушла.

Тот раздосадовано сел на своё место и пожаловался Морячку:

– Бесов из неё гнать надо!… Так ненавидеть могут только они!

Морячок задумчиво ответил:

– Либо ты остаёшься в тюрьме, либо выходишь на свободу… Ты решаешь это сам… Его решение, батюшка, это и есть он сам… согласен со мной?

Батюшка забыл о Проводнице и медленно расплылся в ехидной улыбке:

– Подслушивал что ли, Толян? Не стыдно?

Морячок ответил ему зеркально:

– А ты, батюшка… Вроде сопел сидел?

Батюшка довольно засмеялся:

– Так, сквозь сон, видать…

Батюшка уселся поудобней и философски начал:

– Зачастую сам человек простить не сможет, – Батюшка показал на купе Алекса, – Без Бога не простит… Если только у самого рыло в пуху!?