Текст книги "Мы – есть! Вера"

Автор книги: Иар Эльтеррус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Оба были совсем молоды, лет по двадцать пять, и совершенно чисты. Даша наслаждалась чистотой их душ. Она буквально пила эту чистоту. Господи, ну ни капли зла! Ни единой недоброй мысли или побуждения! Знала, что по-иному и быть не может, но до сих пор сомневалась. А самое главное, они не видели в обращении к ним Целительницы Душ ничего постыдного, наоборот, такое поведение считалось здесь совершенно естественным. Другого молодые аарн и представить себе не могли. Они восхищались красотой стоящей перед ними девушки, и никакой грязи в их восхищении не было. «Господи, спасибо тебе за то, что ты привел меня в орден!» – от всей души поблагодарила Даша Создателя.

Мимо прошла девушка с соломенными волосами, и землянка с интересом проводила ее взглядом. Почувствовав ее интерес, незнакомка обернулась, улыбнулась и послала эмообраз извинения, сообщая, что она в парной семье и не может присоединиться к ним. Даша искренне пожелала ей счастья и тоже улыбнулась. Девушка помахала на прощание рукой и ушла по своим делам. Парни переглянулись и предложили пригласить их знакомых девушек, давно мечтавших познакомиться с кем-нибудь из Целителей Душ.

– Буду рада, – кивнула Даша.

– Тогда идем, – решительно сказал Велт'Анэг и взял ее за руку, одновременно открывая гиперпереход и отправляя кому-то сообщение.

Они оказались в уютной большой комнате, посреди которой висела в воздухе спальная платформа. Даша с интересом осмотрелась. Светло-бежевые стены навевали покой, на них висело несколько картин, изображающих пейзажи совершенно невероятных с точки зрения земного человека мест. В стене появилась еще одна воронка гиперперехода, откуда буквально вылетели три девушки. Их эмофон источал любопытство и возбуждение.

Даша с не меньшим интересом смотрела на них. При виде брюнетки с волнистыми волосами почти до земли, она испытала приступ возбуждения, черноволосые женщины почему-то всегда доводили ее до исступления. Брюнетка немного покраснела, почувствовав это, и лукаво посмотрела на Целительницу Душ. Потом остановилась и сбросила легкое платье. Подошла и решительно поцеловала Дашу в губы. Та ответила, только затем посмотрев на остальных. Не менее привлекательны. Предстоял очень приятный вечер, но спешить не стоило.

– Дилия, Аргена, Невея, – представились девушки, Даша назвала в ответ свое имя.

В душах новых знакомых царила та же кристальная чистота, и она снова удивленно вздохнула. Но возбуждение постепенно брало свое, желание становилось с каждым мгновение все сильнее и сильнее. Она бросила взгляд на раздевшегося Велт'Анэга, подошла к нему, обняла и поцеловала. Он ответил на поцелуй, прошелся руками по ее телу, безошибочно находя эрогенные зоны. Потом приподнял девушку за ягодицы и, не теряя времени, вошел в нее. Даша задохнулась, закрыла глаза и полностью отдалась удовольствию. Все предрассудки старого мира остались позади, она чувствовала все, что сейчас чувствовал молодой мужчина, и наоборот.

Только эмпаты знали такое нечеловеческое наслаждение, их ощущения отражались друг от друга и многократно усиливались. А видящие их радовались, что их друзьям так хорошо и сопереживали им. Попроси кто Дашу рассказать, что она испытывала, девушка запуталась бы. Ей просто было хорошо сейчас и ничего больше значения не имело. Что будет дальше, она не знала, но не сомневалась, что никто из аарн никогда ее не обидит и не оскорбит. А раз так, пусть происходит все, чему суждено.

* * *

– Привет, дед! – улыбнулась со вспыхнувшего на стене голографического экрана Лави.

– Рад тебя видеть, девочка, – широко улыбнулся старый маршал внучке. – Ты где сейчас, на Аарн Сарт?

– Нет, через полчаса будем у тебя, – рассмеялась девушка. – Идем в одно отдаленное место, а по дороге решили проведать. Да и Никита хотел кое о чем поговорить.

– Приятный сюрприз! Буду очень рад видеть. Как у тебя дела?

– Поступили вдвоем в легион «Бешеные Кошки», – похвасталась Лави. – Никите за разгром Проекта сразу лор-капитана дали, а мне с рядового пришлось начинать.

– Не тушуйся, – снова улыбнулся старик. – Ты у меня девочка умненькая и инициативная. Быстро пробьешься.

– Да разве это главное?! – отмахнулась девушка. – На Никиту с Ником снова неподъемное дело навалили. Да такое, что прежнее детскими игрушками показаться может! Опять он альфа-координатор, опять носится, как загнанная лошадь, не спит, не ест.

– А такие, как он, без больших дел жить не могут, они без больших дел с тоски мрут.

– Да знаю, – скривилась Лави. – Но смотреть иногда больно. Сядет на стул и засыпает… Благо, мы уже преобразование прошли, а то бы совсем плохо было.

– Что за преобразование? – приподнял брови маршал.

– Полное изменение биологии и химии тела, вживление мощных биокомпов, сеоловых псевдомышц, оружия и боевых нанороботов. Мало того, мое тело сейчас – миниатюрный ти-анх, любая рана заживает почти мгновенно.

– А зачем это нужно? – нахмурился старик.

– Видишь ли, дед, – вздохнула Лави, – «Бешеные Кошки» – это не просто легион, а контрразведка. И разведка. Понимаешь?

– Можешь не объяснять дальше. Не дурак как будто. Прошу об одном: будь осторожна, девочка.

– Постараюсь, – рассмеялась она. – Ладно, пока отключаюсь. Очень прошу тебя вызвать Кавина и Гласса. Мы ненадолго, максимум, на несколько часов. Поговорим, и надо гнать дальше.

– Хорошо, – кивнул маршал. – Вызову.

– Тогда отключаюсь.

Удивленные нежданным визитом внучки маршала с мужем, Гласс с Кавином прибыли очень быстро, за каких-то полчаса. Впрочем, с установленными в каждом квартале гиперстанциями это проблемы не составляло. Генералы вошли в кабинет главы государства и забросали его вопросами, ответов на которые у старика не было. Прошло еще некоторое время, и с предупреждающим звоном на стене закрутилась воронка гиперперехода. Из нее вышли Никита, Лави, Ник и Рен.

– Рад снова видеть! – подошел к ним к ним маршал, обняв по очереди внучку и ее мужа.

– А я вас, – улыбнулся Никита.

Пока здоровались, обнимались, рассаживались за столом, прошла добрая четверть часа. Генерал Гласс с любопытством рассматривал Лави. Девочка как-то неуловимо изменилась. Счастлива, это понятно. Но она даже двигалась по-другому, исчезла порывистость, угловатость. Сейчас она передвигалась мягко, подобно дикому вельху[1]1
  Вельх – животное, чем-то напоминающее земного камышового кота.


[Закрыть] на охоте, под кожей перекатывались тугие мышцы, которых почти не было месяц назад. Да и муж ее изменился точно так же. А уж Ника, которого на Фарсене помнили худым, как щепка, очкастым пареньком, узнать оказалось вообще невозможно. Очки куда-то подевались, худоба сменилась упругими мускулами тренированного бойца. И те же движения сытого, но готового к мгновенному броску дикого вельха. Еще одно заинтересовало генерала Гласса – на глазах аарн то и дело на долю секунды появлялась поблескивающая металлом пленка.

– Как у вас тут дела? – спросил Рен.

– Неплохо, если честно, – потер висок Кавин, почти незаметно усмехнувшись. – Запущено производство гиперорудий, вернулась первая партия обученных вами людей, и стало немного легче. Хорошо учить умеете, спасибо! Уехали молодые, неопытные ребята, а через два месяца вернулись готовые специалисты. Дело знают, да и работают так, что залюбуешься. Сейчас осваиваем трофейную космическую технику и учимся строить свою. На стапелях орбитальной верфи заложен линкор первого класса с гипердвигателями нового поколения, через год выйдет в первый полет. Видите, даже на год раньше, чем вы предсказывали! Ваш Баг Бенсон дал нашим физикам хороший толчок, первые энергостанции на основе преобразования активного вещества туманности года через три войдут в строй. Да все так сразу и не расскажешь.

– Рады, что у вас порядок, – кивнул Никита. – А у нас, если честно, не очень, тенденции в галактике нездоровые прослеживаются. Понять не можем причину, но налицо признаки надвигающихся больших неприятностей. Будем, естественно, принимать меры, делать все, что в человеческих силах. Но все сделать мы не в состоянии. Однако, это лирика, дело есть дело, и никто за нас его не сделает. А пока я хотел поговорить о другом.

– О чем? – спросил Гласс.

– У меня на родине идет гражданская война.

– Ты рассказывал, – кивнул маршал.

– Сейчас мы идем туда с одной целью. Спасти побольше людей проигравшей стороны. Те из них, кто способны стать аарн, войдут в орден. Люди низкого морального уровня будут спроважены в одно из государств Земли, а если точнее, то в Североамериканские Штаты, таким там самое место. Но остаются честные люди, до конца воевавшие за свои убеждения. Офицеры с огромным боевым опытом, прошедшие через ад, как и вы сами. Но испачкавшиеся за время войны. Расстрелами или иными подобными действиями. Иногда сгоряча, иногда от горя. Но нам они уже не подходят.

– Вы предлагаете их нам? – прищурился генерал Гласс. – Откровенно говоря, не откажусь. Опытные офицеры мне нужны.

– В общем, да, – согласился Никита. – Но лучше, если с нами полетят представители Фарсена, и сами отберут подходящих.

– Я бы полетел, – заинтересованно покосился на него Гласс. – Кавин, ты тут без меня некоторое время справишься?

– Да справлюсь, конечно, – пожал плечами тот. – А надолго это?

– Недели на три, вряд ли больше, – понимающе улыбнулся Ник. – Больше задерживаться мы не имеем права. Слишком много дел дома.

– Тогда нет проблем, – согласно кивнул маршал. – Лети Гласс.

– Договорились, – довольно ухмыльнулся генерал. – Возьму с собой полковников Марсета и Лонга из генштаба.

– Кстати, мы привезли еще полтысячи лам-истребителей, – сказал Рен. – И матки для их выращивания. Одна матка способна вырастить до трех сотен истребителей в год. Ребята, прошедшие обучение на разработчиков биокомплексов, вполне справятся с их программированием. Да и с разработкой новых типов машин тоже. Еще выгрузим десятка два обучающих биокомпов с программами по разным специальностям. В том числе, есть программа первичного обучения пилотов.

– Сколько этих маток? – вспыхнули глаза Кавина.

– Двести. Решайте куда сгружать, а то мы через несколько часов должны стартовать.

– Одну минуту.

Генерал включил свой биокомп, и перед ним вспыхнул небольшой голоэкран. Связавшись с кем-то, он что-то коротко спросил. Ему ответили, и Кавин кивнул. Потом сказал:

– На второй космодром неподалеку от Берха-Валина. Вот сюда.

Он показал точку на карте. Дварх-майор кивнул и на секунду замер, отдавая распоряжение на «Путь Тьмы». Знаменитый крейсер входил в их эскадру, Син Ро-Арх решил лично отправиться с Никитой, и свежеиспеченный лор-капитан с некоторым трепетом взирал на легендарного дварх-адмирала. Но свою штаб-квартиру альфа-координаторы все-таки устроили на знакомом, ставшем едва ли не родным «Пике Мглы». Тина постаралась на славу, отобрав лучшие крейсера и лучшие легионы для этой операции. Четыре полных легиона, пять линейных эскадр первого флота, половина «Бешеных Кошек» и отряды поддержки. Вдобавок четыре боевые станции нового поколения, идущие в режиме невидимости. Да и легионы не простые – «Коршуны Ада», «Ангелы Тьмы», «Ищущие Мглу» и «Видящие Свет».

Основной задачей был поиск базы Предтеч, к Земле пойдут только четыре крейсера, двадцать эсминцев, шесть рейдеров и одна станция. После окончания экспедиции боевые станции решили передать Фарсену. Но об этом пока сообщать маршалу не стали. Мало ли что может случиться, незачем раньше времени обнадеживать людей. Откровенно говоря, Никита планировал использовать Фарсен как запасную базу, где в случае катастрофы найдет убежище часть выживших. Но об этом заговаривать рано, пусть на ноги встанут, научатся сами себя обеспечивать. Хотя уже видно, что пройдет пять-десять лет, и Фарсен создаст собственную мощную космическую индустрию.

– Разгрузка пошла, – повернулся Рен к Кавину. – Дальше сами разберетесь. Как выявлять прирожденных пилотов, вы знаете. Думаю, машины недолго останутся на грунте. Обучить первичным навыкам способен любой пилот любого крейсера, только попросите. Или обучающий биокомп. Кстати, что с экспедицией к внешним системам? Есть результаты?

– Кое-что есть, – ответил вместо начальника штаба маршал. – Сейчас ученые пытаются проникнуть в недра внешних планет этих систем. Там действительно скрыто что-то искусственного происхождения, продолжающее работать. И это что-то почему-то не принимает нас как врагов. Позволяет рыться, где заблагорассудится. Даже пару раз предупреждало о возможных обвалах. Внезапно возле людей вспыхивал какой-то странный символ. В первый раз наши не поняли, что их предупреждают. Двое погибло при обвале. Теперь уже знают, и при появлении символа бегут из этого места со всех ног. Понять пока так ничего и не смогли. Продолжают раскопки.

– Интересно, – прищурился дварх-майор. – Видимо, искусственный интеллект этих сооружений почему-то воспринял вас за наследников своих хозяев.

– Кто знает, – скривился Гласс. – Рано говорить что-нибудь определенное.

– Действительно рано, – кивнул Никита, потирая по старой привычке левую щеку. – Давайте поговорим о более насущных вещах.

Говорили всего пару часов, больше времени у аарн не нашлось. Маршал с трудом урвал полчаса, чтобы пообщаться с внучкой наедине. Лави рассказала столько всего невероятного о Посвящении и обо всем, чему стала свидетелем, что старик только головой качал. Поверить было трудно, но девочка не станет ему лгать. Хотелось бы поговорить как-нибудь с создателем этой странной цивилизации, с тем, кого аарн называют Мастером. Интересно, чем он руководствовался? Чего пытался добиться? И добился ли? Не окажется ли орден колоссом на глиняных ногах? Все может быть.

Но кое-что из общественного устройства ордена Аарн стоит позаимствовать. Особенно идею профессиональных команд, подотчетных профессиональным советам. Команд, собирающихся в случае необходимости для решения конкретных задач. И подбирать в них необходимо лучших из лучших. Надо подробно продумать возможную структуру и ничего не делать наспех, слишком это серьезно. Слишком страшные последствия вызовет ошибка.

– Вы готовы, генерал? – обратился к Глассу Рен, когда маршал с внучкой вернулись к остальным.

– Готов, – проворчал тот, закидывая на плечо лямку большого армейского вещмешка.

Рядом с генералом стояли напряженные офицеры лет сорока каждый, оба в полковничьей форме ОАФ. Неожиданный приказ выдернул их из дому, и они еще не пришли в себя после известия, что отправляются вместе с аарн в глубины космоса. Но приказ есть приказ, и прекословить полковники не стали, характер у генерала Гласса был не сахар, и разнос в случае чего он учинял такой, что мало не казалось. Никому. Мог и разжаловать, а то и под трибунал отдать. Несмотря на то, что за два месяца мира он несколько смягчился, сердить старого зубра все равно не решался ни один из его подчиненных.

Гласс был возбужден и едва не приплясывал. Откровенно говоря, он с детства мечтал о космосе и завидовал Кавину, побывавшему там. Хотя чужаки и разуверили его в доброте этого самого космоса, но интерес к нему все равно никуда не ушел.

– Ну, пока, дед! – поцеловала маршала в щеку Лави. – Жаль, нет времени подольше погостить, но ты сам понимаешь, что дело есть дело. По дороге назад завезем Гласса с набранными людьми, может, смогу побыть еще несколько деньков. Но обещать не буду, кто знает, что может случиться? Только Создатель. Возможно все.

– Конечно, девочка! – рассмеялся старик. – Очень рад, что тебя повидал. Приятный оказался сюрприз. Помни, что у тебя есть дом, в котором тебя любят и ждут.

– Я помню, дед! – рассмеялась девушка. – Кстати, твоему будущему внуку или внучке уже две недели.

– И ты, беременная, отправилась в рейд?! – полезли на лоб глаза маршала.

– Не-а, – скорчила хитрую рожицу Лави. – Ребенок в маточном репликаторе. Многие женщины ордена не вынашивают детей по старинке, только кто сам того хочет. А если не хочет, зародыш помещается в специальное устройство, и в нем дорастает до девяти месяцев. Так поступила и я. Эмосвязь у меня с ним постоянная, вне зависимости от расстояния. Даже сейчас я чувствую его.

– И все-то в этом ордене не по-человечески… – тяжело вздохнул старик.

– Вам, мужчинам, легко говорить, не вам рожать. А это, между прочим, больно!

– Да разве я что-то против имею? – развел руками маршал, с иронией посматривая на раскрасневшуюся внучку. – Странно просто.

– Ничего странного! – агрессивно заявила девушка. – Хорошо хоть среди аарн кто-то о женщинах подумать удосужился! А то они развлекаются, а нам вынашивать и рожать!

– Тише-тише, – прогудел позади посмеивающийся генерал Гласс. – Никто тебя и твой орден обижать не собирался. Непривычно, вот и все.

– Ладно, – успокоилась Лави. – Действительно, чего это я разошлась?

– Пора, – подошел к ним Никита.

Он пожал руки маршалу с Кавином, улыбнулся и шагнул в гиперпереход. Лави поцеловала деда в щеку и поспешила за мужем. Генерал Гласс помахал рукой друзьям, набычился и последовал примеру аарн. За ним в черной воронке скрылись полковники. Последними были Рен с Ником. Гиперпереход схлопнулся.

– И что ты об этом думаешь? – спросил маршал у задумчиво смотрящего на стену Кавина.

– Что-то здесь не так, – мрачно ответил начальник штаба. – Такими встревоженными я Никиту с Ником ни разу не видел. У них какие-то большие проблемы, голову ставлю.

– Я пришел к тем же выводам, – недовольно скривился старик. – Скажу одно: если у нас вдруг попросят помощи, поможем. Вопрос в другом: что именно происходит? Когда будут готовы следящие станции и гиперперехватчики? Я хочу внимательно следить за происходящим в галактике. Нельзя оставаться слепыми и глухими.

– Думаю, через полгода запустим хотя бы одну станцию и пару гиперперехватчиков. По крайней мере, эфир сможем прослушивать во всех диапазонах.

– И то дело, – кивнул маршал. – Кстати, Лави мне многое рассказала о внутренней структуре ордена, и мне кажется, что кое-что нам стоит позаимствовать для себя.

– А ну-ка, а ну-ка, – заинтересовался Кавин, садясь за стол и наливая себе немного выпить. – Внимательно тебя слушаю.

Маршал вздохнул, тоже сел и принялся рассказывать. По мере его рассказа брови начальника штаба то хмурились, то приподнимались. Он напряженно о чем-то размышлял, одновременно быстро чертя на листке бумаги одному ему понятную схему. Потом поднял глаза на маршала и медленно опустил веки, соглашаясь с выводами старого друга. Старик усмехнулся – с Кавином они уже много лет понимали друг друга почти без слов и в тандеме всегда выдавали отличные результаты. Оставалось надеяться, что и в этом случае будет так же.

* * *

Шипение открывшегося люка заставило поежиться. Но тридцать вторая ничем не выдала своего страха, оставаясь внешне совершенно спокойной и уверенной в своих силах. Впрочем, остальные выглядели не менее спокойными. Только лицо двадцать шестой подергивалось. Остальные девушки понимали, что двадцать шестая – отработанный материал и уже сегодня будет утилизирована. Понимала это и она сама, не собираясь сдаваться без боя. Хотя прекрасно знала, что никто с ней драться не станет, просто пристрелят издали как взбесившуюся собаку.

Снова наступил момент, когда за воспитанницами питомника пришли. Куда их забирают? Зачем? Почему одних берут, а других убивают на месте? Ни одна из девушек не знала ответов на эти вопросы, но каждая хотела жить. Каждая из них поэтому всегда стремилась стать первой, старалась исполнять приказы надзирателей как можно лучше. Выяснять отношения между собой в питомнике строго-настрого запрещалось, наказывали за драку страшно. Можно было живьем попасть в кислотный утилизатор, а такой смерти не пожелаешь самому лютому врагу. И каждая из номерных вне зависимости от личности, управляющей телом на данный момент, держалась в рамках. Но исподтишка гадила остальным как могла. Понятий дружбы и взаимовыручки девушки попросту не знали. Каждая была за себя и только за себя.

– Все готово, господин… – лебезил перед кем-то невидимым старший надзиратель. – Воспитанницы построены и ждут вас.

– Заткнись, – ответил холодный, уверенный мужской голос. – Не слепой.

Если бы в небольшой вестибюль попал кто-нибудь посторонний, он не скоро бы пришел в себя от изумления. Зрелище было странным, почти невероятным, казалось фантазией какого-то старого извращенца. Возле стены по стойке смирно застыли пятнадцать обнаженных черноволосых девушек. Абсолютно одинаковых девушек, до последней черточки лица, до последнего изгиба тела одинаковых. Они были столь красивы и утонченны, что походили скорее на легендарных эльфиек. Огромные зеленые глаза, фигуры богинь, распущенные волнистые волосы до пояса. Только вот взгляд каждой казался взглядом затравленного звереныша. В прекрасных зеленых глазах полыхала ненависть ко всему миру, который был настолько жесток к ним. И ужас, невыразимый словами ужас.

Ни одна из этих девушек за всю свою жизнь не слышала ни от кого доброго слова. За малейшую провинность следовало жестокое наказание. Если какая-нибудь не сдавала тестов на интеллектуальное или физическое развитие, жизнь такой неумехи обрывалась в тот же день на глазах у остальных. Эта группа была не единственной в непонятном питомнике. Около пяти сотен точно таких же девочек и девушек от пяти до пятнадцати лет жили здесь. В их жизни не было ничего, кроме учебы, тренировок, тестов и наказаний. Ни одна не знала, почему она тут, для чего их учат, к чему готовят. Но к чему-то ведь готовили. Имен у них тоже не было, только номера. Запрещалось даже давать друг другу прозвища.

Когда воспитанницам очередной группы исполнялось четырнадцать, приходил загадочный господин. Он внимательно осматривал девушек, отбирал двух-трех, еще нескольких оставлял на дополнительную подготовку, а оставшихся отдавал в полное распоряжение надзирателей. Что те творили с не оправдавшими надежд, рассказать невозможно. В живых не оставалась ни одна, и умирали несчастные очень нелегко, испытав перед смертью все муки ада. Это происходило на глазах младших, даже пятилетних крох заставляли смотреть.

Тридцать вторая молча ждала главного события в своей жизни. Она долго готовилась к этому дню, тайно наблюдая и анализируя, кого брали, а кого нет. Помнила качества всех воспитанниц старших групп и знала, чего ждать от каждой. И готовила себя к испытанию, в случае необходимости меняя личности, как перчатки.

«Да все равно не возьмут!» – взвизгнула Злюка.

«Молчи, если жить хочешь, – посоветовала Умница, контролирующая на данный момент тело. – Не вздумай перехватывать контроль, все вместе подохнем!»

«Она права, – поддержала дожидающаяся своего часа Убийца. – Сиди и не рыпайся».

«Да ладно вам… – пробурчала Злюка. – Я же не эта дурочка мечтательная. Достало просто все…»

«Ведьма, ты готова?» – спросила Умница.

«Да, – отозвалась та, послав остальным задорный волчий оскал. – Нас им так просто удавить не удастся. Я парочку сюрпризов на всякий случай подготовила…»

«Смотри, чтобы из-за твоих сюрпризов нам туго не пришлось, – раздраженно бросила Хитрюга. – То-то старший надзиратель долго искал, кто его в отхожую яму спихнул. Скажи спасибо, что на семнадцатую, мир праху ее, подумал…»

Ведьма ехидно захихикала. Все остальные насторожено наблюдали за ней. Все, кроме спящей мечтательной Дурочки, которой очень редко позволяли просыпаться. Эта неприспособленная к жизни личность способна была за один день напрочь уничтожить все, чего остальные достигли за годы. После нескольких экспериментов ее усыпили и не давали просыпаться, пичкая нужной информацией во сне. Если бы не то обстоятельство, что именно Дурочка должна стать основной личностью, ее бы давно растворили. Но, увы. Приходилось мириться с ее мечтательностью, верой в совершенно невероятные вещи и непроходимой глупостью. Ну что такое, скажите на милость, любовь? Что обозначает это понятие? Или дружба? Или доброта? Разве такие вещи бывают? Нет, конечно. А эта идиотка верит в них. Противно даже.

Из-за угла вынырнули охранники и быстро заняли ключевые позиции, откуда простреливался весь вестибюль. Случалось, что кто-то из сошедших с ума воспитанниц пытался напасть на господина, и такого больше повториться не должно. Поэтому девушек держали под прицелом плазмеров. В стороне горел огонек включенной инфокамеры, транслирующей происходящее здесь остальным воспитанницам. Зачем? Ни одна не понимала. Тридцать вторая сделала для себя вывод, что этим господин пытался чего-то добиться от них. Как казалось Умнице с Хитрюгой, они сумели понять чего именно. По крайней мере, надеялись, что поняли. Ошибка ведь будет стоить жизни.

Послышались чьи-то шаги, и в вестибюле появился высокий мужчина с седыми висками, одетый в темно-серый костюм из тармиланского псевдошелка. Бриллиантовый узор на щеке принадлежал одному из высших аристократов княжества. Странно, год назад тридцать вторая не видела у господина этого узора. Лицо его выглядело спокойным, немного вытянутым, нос прямым, короткие волосы были черными с проседью. Серые, внимательные глаза скользнули по замершим у стены девушкам и сощурились.

Взгляд каждой воспитанницы источал физически ощутимую ненависть. И ужас. Смертельный ужас, что ее не возьмут, и она станет очередным примером для нерадивых. Господина сопровождал одного с ним роста мужчина помоложе, лет тридцати пяти, может быть, сорока, несший в руках небольшой биокомп. Его аристократическая невозмутимость дала трещину, и он избегал смотреть на обнаженных девушек.

– Ну что, Лоех, – повернулся к секретарю господин, – как думаешь, попадется нам сегодня что-нибудь стоящее? Или опять сплошные пустышки?

– Не мне судить, – отозвался тот, уставившись в пол, сегодня ему отчего-то было до боли жаль несчастных четырнадцатилетних девочек, не видевших в своей жизни ни одного светлого мгновения.

– Жалеешь их? – приподнял брови господин.

– Да, – мрачно ответил Ренни, уставившись в пол. – Я же человек, в конце концов. Слишком это жестоко.

– Понимаю, – на мгновение потеплели глаза его сюзерена. – И рад, что ты сумел остаться человеком. Но сам права на жалость не имею. При другом воспитании мы не сумеем получить ту единственную, которая нам нужна.

– Извините меня, – склонил голову секретарь. – Все понимаю, но трудно смириться, когда видишь их…

– Ничего, – позволил проскользнуть по губам легкой улыбке господин. – Справишься. Не первый год тебя знаю. Ты меня подводил очень редко. Надеюсь, Лоех, так будет и дальше.

Ренни кивнул. Почему-то господин граф предпочитал называть его вторым именем. Впрочем, какое это имеет значение? Важно то, что единственной их надеждой на победу были эти несчастные девочки. Странно, но факт. И жалость придется упрятать куда подальше, чтобы не мешала делу.

Тридцать вторая внимательно слушала малопонятный разговор и подсознательно ощущала, что не ошиблась. Господину нужны от них какие-то конкретные качества. И эти качества могли возникнуть только у тех, кто воспитывался в условиях, подобных здешним. Умница немедленно начала многовариантный анализ по методу Касита с новой точки зрения, Хитрюга подбрасывала ей темы для размышления, поворачивая каждую то одной, то другой стороной, а Злюка выступала адвокатом Проклятого, осмеивая все их потуги. Убийца и Ведьма молчали, внимательно наблюдая за всем вокруг и готовясь перехватить контроль над телом в случае необходимости. Дурочка спала.

Господин не спеша двигался мимо шеренги девушек, внимательно оглядывая каждую. Правда, в некотором отдалении по настоянию охраны. Добравшись до двадцать шестой, он обратил внимание на дергающиеся губы девушки. Несчастная с ненавистью и обреченностью смотрела на мучителя, понимая, что все, ее короткая жизнь пришла к своему завершению. И оказалась права.

– Почему здесь некондиционный экземпляр? – холодно спросил господин у старшего надзирателя.

– Но она по тестам одна из лучших, – попытался возразить тот, бледнея.

– Не умеет владеть собой. В брак.

– Будь ты проклят, сволочь! – вскрикнула в отчаянии двадцать шестая. – Когда-нибудь тебя заставят заплатить за всех, кого ты убил!

– Когда-нибудь, да, – спокойно ответил господин. – Но это будешь не ты. Убрать ее!

Кто-то их охранников поднял плазмер, и голова двадцать шестой разлетелась на куски, забрызгав соседок кровью и ошметками мозга. Ни одна из девушек при этом не пошевелилась, как будто не произошло ничего необычного. Тридцать вторая стояла так же спокойно, однако Хитрюга отметила, что щека господина почти незаметно дернулась при словах двадцать шестой, и сразу сообщила об этом Умнице для внесения нового параметра в модель. Та изменила режим сходимости и внутренне довольно хмыкнула. Вот теперь сходится! Господину все это не доставляет никакого удовольствия, он ни в малейшей степени не является садистом, добиваясь чего-то своего, и ради этого пожертвует чем и кем угодно.

– Кто-нибудь из вас видит перед собой что-нибудь необычное? – негромко задал господин традиционный вопрос.

Он задавал этот вопрос на каждом выборе. Но что он имел в виду, не понимала ни одна из девушек. Ведь перед ними ничего не было. Лучше уж промолчать, чем лгать. За ложь наказывали очень страшно, и ни одна не решалась на такую глупость, как солгать.

«Чего он хочет?» – немного раздраженно спросила Умница.

«А пусти-ка, я посмотрю, – потянулась вверх Ведьма. – Что-то я такое вижу…»

«Иди», – заинтересованно ответила Умница и уступила контроль над телом, сменив временную константу.

Ведьма всмотрелась и довольно оскалилась. Неужели ни одна дура не видит этого разноцветного клубка нитей прямо перед своим носом? Непонятно. Ничего, сейчас она устроит господину маленькую пакость. Ехидно захихикав, Ведьма протянула невидимые руки и преобразовала клубок нитей в большой, пульсирующий разными цветами кукиш. Пусть подавится, гад такой! Господин вдруг резко остановился, глаза его расширились, от лица отлила кровь.

– Кто из вас это сделал? – холодно спросил он. – Лучше признавайтесь сразу.

Девушки испуганно смотрели на него, не понимая, что он имеет в виду.

«Снова твои поганые шуточки, сука! – рявкнула Умница, выдирая у Ведьмы контроль над телом. – Ты же нас погубила!»

«Сама сука! – отозвалась та. – Наоборот, мы его теперь интересуем! Сама подумай своей умной башкой. Я же за много лет первая, кто мало того, что увидел его клубок, но и изменил его!»

«Она права, успокойся, – одернула Умницу Хитрюга. – Это наш шанс. Быстро проведи анализ».

Та ничего не ответила, полностью задействовав резервы мозга.

«Да, я ошиблась, – сказала она через пару секунд. – Надо признаваться».

– Это сделала я, господин, – ступила вперед тридцать вторая.

– Да? – приподнял он левую бровь. – А если так? Как ты ответишь?

«Ведьма! – в панике взвыла Умница. – Бери контроль!»