Текст книги "Ночь черных звезд"

Автор книги: Иар Эльтеррус

Соавторы: Екатерина Белецкая
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Секторальная станция
Звездные верфи
Пророк

Межпространственный коридор, созданный конклавом Ансалат, оказался скверным, нестабильным и очень неудачно расположенным. Расположение, впрочем, еще можно было как-то объяснить – коридор местные вояки ко всему еще и прятали от своих же сограждан, – но вот то, как было обставлено дело с проходом, никому не понравилось.

Станции в проходе, конечно, отказать не посмели – приоритет у команды и впрямь был весьма высок. Однако чувствовалось, сколько скрытой неприязни она на самом деле вызвала: Ри во время проводки станции по маршруту наслушался колкостей выше крыши и пребывал в весьма плохом расположении духа, поминутно огрызаясь на всех, кто попадался под руку, в том числе и на Дашу, и на Фэба. Скрипача, пытавшегося его как-то подбодрить, он послал к черту, на Ита наорал совершенно без причины, а искина, сунувшегося было помочь, осадил так, что интелектронная система потом молчала почти час, переваривая обиду.

Кончилось дело тем, что Ри решили оставить в покое, а сами собрались в Дашиной каюте.

– Войдем в коридор, сам придет, – проворчал Скрипач. – Если я правильно понимаю, нам по нему часов шесть идти, и пилотировать в это время станцию не надо, она сама движется.

– Именно так, – кивнул Фэб.

– А дальше снова по опорным точкам? – спросил Ит.

– Угу. Три «шага», я уже считаю, – Фэб сел на пол, положил подбородок на сплетенные кисти рук. – Даша, посмотри Иту ногу.

– Не надо, все в порядке, – заверил тот, нога у него и впрямь больше не болела. – Слушай, Фэб, а все-таки… что именно мы будем просить на верфях? Я даже приблизительно не могу себе представить, с помощью чего можно уничтожить катер.

– Я этого тоже не знаю, – покачал головой рауф. – Могу только предполагать. Понимаете, корабли и катера, они ведь не сделаны. Они… давайте начистоту, тем более что вы двое, скорее всего, в курсе.

– В курсе чего именно? – Скрипач нахмурился.

– Даша, у меня будет просьба – о том, что я сейчас расскажу, даже на территории Ордена лучше не говорить, – попросил Фэб. – Это действительно закрытая информация.

– Хорошо, – пожала плечами целительница. – По-моему, в этой информации есть смысл только для тех, кто с ней непосредственно связан.

– Нет, – отрицательно покачал головой Фэб. – К сожалению, это не так.

– Почему? – не поняла Даша.

– Да потому, что за подобную информацию тот же Антиконтроль убьет кого угодно, не задумываясь, – объяснил Фэб. – Если не хочешь слушать, мы можем уйти.

– Нет, не надо, мне интересно, – Даша села поудобнее.

– Как знаешь. Собственно, вот мои предположения, которые я выстроил на основе того, что знаю. Дело в том, что в этой вселенной – в той, в которой мы находимся, – на самом деле возможно лишь единичное существование некоторых понятий и явлений. Существует всего лишь один Творец, вернее, отражение Творца, предназначенное для этого сегмента. Существует один начальный мир, в котором существует один-единственный настоящий Город…

Даша изумленно посмотрела на рауф.

– Фэб, но…

– Подожди, – попросил тот. – А также существует одна-единственная истинная секторальная станция, один-единственный корабль Сэфес, один-единственный инструмент Бардов и одна-единственная машина перемещения. Все остальное – лишь реплики. Дубликаты. Отражения истинного образа.

– Быть того не может, – пробормотал Скрипач. – Хотя…

Он зажмурился, замер. Ит понял – рыжий пытается найти считку, роется в чужой памяти, стремясь отыскать подтверждение тому, что только что сказал Фэб. Наконец Скрипач открыл глаза и жалобно воззрился на Ита.

– Бесполезно, – признался он. – Слишком много всего, я не найду.

– Есть такая теория, – вмешался искин. – Я ее неоднократно слышал от Бардов.

– Это не теория, это факты, – возразил Фэб.

– Теория, теория, – хмыкнул искин. – Причем ничем не подтвержденная.

– Подтвержденная неоднократно, – отмахнулся рауф. – Сэфес…

– А при чем здесь Сэфес? Фэб, сейчас ты выдаешь голословное утверждение, которое ничем не подкреплено, и на его основе…

– Искин, ты, конечно, хороший человек, но при этом ты должен понимать, что есть вещи, куда интелектронным системам просто нет доступа. Неужели ты за тридцать с лишним тысяч лет существования не понял, что…

– Мне никто никогда не врал, и то, что ты сейчас утверждаешь…

– Подождите, – попросила Даша. – Теория это или нет, неважно. Мы, насколько я поняла, говорили о практическом применении сказанного.

Вошел Ри. Остановился на пороге, обвел хмурым взглядом всю компанию.

– Мы в канале, идти семь часов, – сообщил он. – А чего это вы разорались?..

– Мы не разорались, – сварливо ответил с потолка искин. – Но я настаиваю на том, что утверждения такого рода должны быть подкреплены фактами. А то, что сказал Фэб, недоказуемо.

– Господи… – простонал тот. – Хорошо, хорошо, как скажешь. Итак, о практическом применении. Искин, ты имеешь представление о том, что такое демонтаж секторальной станции?

С потолка донесся приглушенный то ли вздох, то ли всхлип.

– Значит, не имеешь, – подытожил рауф. – Но чисто теоретически представить себе, что это такое, ты можешь.

– Это смерть, – глухо сказал искин.

– В некотором смысле да, – согласился Фэб. – Но я имею в виду исключительно суть процесса.

Станцию, как он рассказал, нельзя уничтожить практически никак. Можно обездвижить. Можно заблокировать. Можно уничтожить интелектронную систему управления (спасибо, Фэб… не за что, искин). Можно – но все равно пирамида останется существовать на физическом уровне. Даже если пройдет через тело звезды, останется.

А вот демонтаж предполагает вывод станции с физического уровня. Не уничтожение в привычном смысле этого слова, нет. Именно вывод. С кораблями Сэфес точно такая же история. И с катерами, которые по сути своей часть корабля, тоже.

– Убрать таким образом практически неуязвимый объект могут лишь те, кто способен вызвать его к существованию, – объяснял Фэб. – Отвязать от реальности.

– Уничтожить? – переспросил Ри.

– Нет, пилот. Нельзя уничтожить то, что невозможно создать. Те же строители пирамид… вы ведь были у них? – все синхронно кивнули. – Я тоже бывал… ладно, сейчас это не относится к делу. Те же строители даже не имеют расы, если вы заметили. Никакие – ни Индиго, ни Маджента. Они имеют лишь локацию и принадлежность, и то чисто номинальную.

– Так что мы будем у них просить? – Скрипач потер висок. – Черт, жаль, что мы не знали об этом раньше. Попросили бы у Самтуки какую-нибудь железку поприемистее и отоварили бы ею Стовера по башке.

Фэб улыбнулся.

– Маловероятно, – ответил он. – Этой железякой по башке можно было бы дать только искину.

– Гад ты все-таки, рауф, – проворчал искин. – Вот возьму сейчас и сделаю какую-нибудь железяку для тебя персонально!

– Слушайте, можно серьезно, а? – взмолился Ит. – Мы делом занимаемся или страдаем черт-те чем?! У нас с Ри там все-таки родители, если вы не забыли!

– Мы ничего не забыли, – мрачно пробурчал искин. – Фэб, продолжай.

– Продолжать, собственно, нечего, – пожал плечами рауф. – Нам нужно что-то, с помощью чего можно выключить из реальности катер. И, заодно, если повезет – его экипаж тоже. Вот и все.

– Будем надеяться, что нам это что-то дадут, – вздохнул Ри. – Ну что? Пошли спать?

– Пошли, – кивнул Ит, вставая. Скрипач поднялся следом за ним.

– И стену сделайте, наконец, – попросил Ри.

– И так сойдет, – отмахнулся Скрипач. – Мы уже привыкли.

* * *

«Если вдуматься, имеем ли мы право делать то, что делаем? – Ит лежал в темноте, слушая, как сонно дышит рядом Скрипач, и размышлял: – С одной стороны, все вроде бы законно. С другой… мне почему-то до сих пор не по себе, и я не могу понять, почему именно. Словно от меня ускользает что-то. Вроде бы все правильно. Надо уничтожить Стовера, надо спасти родителей, надо сделать кучу дел, а я… я все равно чувствую, что что-то не так, и не понимаю, что не так и что мне делать».

Он выскользнул из-под одеяла, на цыпочках подошел к кровати Фэба и тихо позвал:

– Фэб, ты спишь?

– Ммм… Ит, что случилось? – сонно отозвался рауф.

– Можно с тобой посидеть? – спросил Ит.

– Лучше уж полежи тогда, – тот вздохнул и подвинулся. – Спать осталось три часа, а ты бродишь, – добавил рауф с упреком.

– Ну, извини… я не подумал как-то, – Ит присел на краешек кровати. – Знаешь, я чувствую, что картинка рассыпается на части. Раньше она была единым целым, а теперь я вижу только какие-то фрагменты и не понимаю, что к чему. Фэб, прости, на самом деле. Я сейчас уйду.

– Ложись, – Фэб похлопал рукой по одеялу. – Смотри, как красиво, – он кивнул в сторону проема. – Когда еще такое увидишь…

Ит лег, посмотрел в сторону, в которую показывал Фэб. За «окном в космос» плыли неяркие цветовые полосы, то сплетающиеся в узоры, то разбегающиеся в разные стороны – именно так выглядел изнутри межпространственный коридор. Казалось, за окном текут, уплывая в бесконечность, разноцветные водяные струи. Картина гипнотизировала, затягивала – Ит с трудом отвел взгляд.

– О чем ты говорил? – переспросил Фэб.

– О том, что происходящее сейчас кажется мне неправильным, – оказывается, он сам не заметил, как положил голову Фэбу на плечо. Это вышло настолько естественно, что Ит удивился – до сих пор подобное получалось лишь у Скрипача, которому непосредственности и впрямь было не занимать.

– Охотно верю, – вздохнул Фэб. – Думаешь, мне это все кажется правильным?

– Не знаю, – дернул плечом Ит.

– Не кажется, – заверил рауф. – Совсем не кажется. Хотя с вами мне все более или менее ясно.

– Расскажи, – попросил Ит.

– Понимаешь, вы шли к вершине. Поднимались в гору по опасному ледяному склону. И в мыслях у вас была лишь вершина, и видели вы только вершину, и ничего другого. А сейчас вы стоите на ней… выше – только небо. И вы посмотрели вниз, понимаешь?

– Не очень, – признался Ит.

– Чем выше поднимаешься, тем труднее смотреть вниз. Картинка смазывается. Предметы становятся мелкими, едва различимыми, и ты с трудом понимаешь, что видишь. Именно это и произошло с вами троими. На вершине все было ясно. Но сейчас настало время посмотреть вниз…

На соседней кровати завозился Скрипач. Не найдя Ита рядом, рыжий кое-как встал и, волоча за собой одеяло, как сомнамбула, побрел к кровати Фэба. Не говоря ни слова, он забрался на кровать, попутно отдавив Иту лодыжку, а Фэбу наступив на руку, и улегся у стенки. Кажется, он так до конца и не проснулся.

– Замечательно, – констатировал Фэб. – И как мне спать?

– Не знаю, – признался Ит. – Может, я уйду?

Фэб тихо засмеялся.

– Не морочь голову, – приказал он. – Смешные вы все-таки… оба.

– Так что нам делать с этой горой? И что ты сказал про вершину?

Фэб задумался. Лег поудобнее, набросил на Скрипача одеяло. Положил под голову свободную руку и снова посмотрел на плывущие в «окне в космос» цветовые полосы.

– Понимаешь, сейчас вам в любом случае предстоит смириться с тем, что вершины… больше не будет. Будет жизнь, не простая, не легкая, скорее всего – интересная, но путь к вершине для вас, на мой взгляд, окончен. Или почти окончен, – Фэб смолк.

Ит тоже молчал, он не знал, что можно на это ответить. Возможно, рауф и в самом деле прав. Когда они вели станцию к Орину, все и впрямь было ясно. И просто. Была задача, которую они выполняли, была цель. Маска атаки, Ключ, борьба с дьяволом, неимоверное напряжение, отнимающее силы и уверенность в собственной правоте и (Ит удивился этой мысли) в собственной непогрешимости. Сейчас…

– Фэб, но ты хоть подскажешь, что делать? – спросил он неуверенно.

– Если сумею, – рауф еле слышно вздохнул. – И помогу, тоже если сумею.

– Спасибо, – прошептал Ит. Фэб улыбнулся. Ит не увидел эту улыбку, но почувствовал ее – тем, чем сейчас постепенно становилось его существо.

– Я хотел спросить… – неуверенно начал он. – Ты пахнешь… иначе. Дома ты… запах был другим. Почти таким же, но отличался. Почему?

– Блок, – просто ответил Фэб. – Скажи, что ты сейчас чувствуешь?

– Покой, – тут же ответил Ит. – И еще мне очень хорошо. Мне нравится вот так лежать и разговаривать.

– Правильно, – рауф кивнул. – Так и должно быть. Именно это вы и должны чувствовать. Оба.

Ит призадумался. Втянул носом воздух (Фэб усмехнулся). Хмыкнул.

– Море, – сказал Ит. – Море, цветы, мед… что-то еще… вроде бы все то же самое… но чего-то не хватает… не понимаю, чего именно. Если ты так сказал, значит, так и будет. Фэб, я не спорю, я… просто говорю то, что заметил.

– Ну и славно, – подытожил тот. – Заметил, и молодец. Все, спать. Ит, бери пример с рыжего. Он понимает больше нас – занял на кровати самое удобное место и уже десятый сон видит, пока мы тут рассуждаем.

* * *

Утро началось с того, что в ним в каюту пришел Ри, проснувшийся раньше всех, и разбудил самым беспощадным образом. Из-за разговора, длившегося полночи, Ит чувствовал себя разбитым и сонным. Он потихоньку попросил у искина стимулятор, тот поворчал, но все-таки дал – половину порции, и с оговоркой, что Фэбу надо будет про это рассказать.

Лучше всех выспался, разумеется, Скрипач – правда, он с трудом вспомнил, как оказался на этой кровати вместо той, на которую лег изначально. Пока Ит и Фэб со смехом рассказывали ему о ночных похождениях, Скрипач недоверчиво хмурился и лишь потом сообразил, что все на самом деле так и было.

– А виноваты вы, моральные уроды, – ворчал он. – Бросили одного на произвол судьбы, а теперь еще дурацкие вещи всякие говорите. Еще бы я не пошел!.. Любой бы пошел, будь он на моем месте.

– Почему? – удивленно спросил Ри.

– Потому что лежишь один, как дурак, и рядом никого нет. Никто не дышит, слишком тихо, понимаешь? – Скрипач поглядел на Ри с легким негодованием. – Нет, не понимаешь. Куда тебе…

Пилот промолчал. О том, что он сам каждый вечер перед сном разговаривает с хрустальным флакончиком, рассказывать остальным категорически не хотелось. Это было… слишком личное, наверное. Если он до сих пор с трудом понимает их троих, то риск того, что сам окажется непонятым, возрастает стократно.

С флакончиком он теперь не расставался. Искин по его просьбе сделал рубашку с застегивающимся карманом на груди, и пилот носил флакончик в нем. А вечером, в своей каюте, вытаскивал флакончик, клал на ладонь и говорил – порой не отдавая себе отчета в том, что именно.

«Интересно, – думал Ри. – Слышит ли она меня? Понимает ли? Может быть, хотя бы ощущает присутствие?»

Он не рисковал обратиться с такими вопросами к тем, кто, вероятно, мог бы ответить – ни к Даше, ни к Фэбу. Возможно, они что-то знали; что-то, что принесло бы пилоту облегчение… но Ри предпочитал отмалчиваться. Лежа в темноте, он гладил флакончик пальцем и просил прощения – за все.

– Девочка, прости меня, – шептал он. – Если бы мы не пришли туда, ты была бы жива. Это ведь мы виноваты… я виноват в том, что привел станцию, Скрипач – в том, что убил тебя, сам не понимая, что делает… если ты слышишь, прости, ладно? Милая, я постараюсь все исправить… я все исправлю, и мы будем вместе. Помнишь, как мы стояли у крыльца, и я держал тебя за руку, а ты боялась, но все-таки не отняла руки?.. Было холодно, ты дрожала, и мне так хотелось прижать тебе к себе, чтобы согреть… бедная моя одинокая маленькая девочка…

Иногда он начинал злиться на Скрипача, но тут же себя одергивал – не прав, нельзя так. Да, Скрипач действительно убил ее, но не сделай он этого, они не достигли бы цели. Порой он злился на себя за глупость и недалекость – неужели не было иного выхода? Может быть, это он сам виноват, что все получилось… вот так?

Флакончик молчал. Согретый теплой рукой пилота, он спокойно лежал на ладони и ничего не мог ответить. Едва заметно мерцала на его крышке крошечная серебряная искра, безгласный свидетель раскаяния Ри.

«Не все потеряно, – уговаривал себя пилот. – Не все, и я должен… я смогу, справлюсь…»

– Может, что-то я и понимаю, – осторожно ответил Ри Скрипачу. – Но мне кажется, тебе этого я объяснить не сумею.

Рыжий искоса посмотрел на него.

– Как знать, – произнес он едва слышно. – Может быть, и сумеешь. Потом когда-нибудь.

Ри снова подумал о том, что сидит сейчас рядом с тем, кто… Стоп! Приказал он себе. Не надо. По крайней мере, сейчас – точно не надо.

– …три «шага» мы пройдем за час, – продолжал говорить Фэб. Даша и Ит смотрели на него – оказывается, за это время Фэб уже успел порядочно объяснить, а Ри и Скрипач все прослушали. – Дальше – становимся на точку, находящуюся за пределами системы, и ждем, пока к нам кто-нибудь подойдет.

– Что будет потом? – поинтересовался Ит.

– Понятия не имею, – признался Фэб. – Структура очень серьезная, сам понимаешь. Могут вообще не подойти… хотя как знать.

– А откуда ты знаешь про эти верфи? – спросила Даша.

– Я там был, – просто ответил Фэб. – Вместе с командой эрсай и мастерами путей. Мы забирали корабль для одного нового экипажа. Очень давно, триста лет назад, не меньше.

– Ну и как? – подался вперед Ри.

– Забрали, – Фэб хмыкнул. – Но про то, как это происходило, я предпочитаю не вспоминать. Попрошу вас всех об одном – что бы ни случилось, не паникуйте.

– Что может произойти? – целительница нахмурилась.

– Говорю же, не знаю, – Фэб встал. – Все, поехали. Чем быстрее мы покончим с этим делом, тем лучше.

* * *

Станция вышла в расчетной точке и замерла в пространстве, на орбите последней планеты системы – маленькой, безжизненной, ледяной. Звезда, в систему которой входила эта планета, оказалась заурядным красным карликом, и Ри даже немного расстроился. Он-то ожидал чего-нибудь зрелищного, по-настоящему интересного, а тут глаз остановить не на чем.

Даша с первой же секунды пребывания в системе начала заметно нервничать – видимо, что-то почувствовала. Точно так же занервничал Фэб. Искин по большей части молчал, на вопросы отвечать не хотел категорически и, судя по всему, был напуган.

– Эй, железяка, чего с тобой? – спросил Ри.

– Со мной все нормально, просто вспомнил, как меня едва не демонтировали, – неохотно пробурчал искин. – Вдруг тут тоже что-то будет? Такое же, а то и хуже?

– Да ладно тебе, – Ит улыбнулся. – По-моему, ты зря боишься.

– А по-моему, не зря. Вон Даша с Фэбом сами не свои, – пробормотал искин. – Мне совсем не хочется, чтобы меня того…

– Тебе бояться нечего, – Фэб подошел к «окну в космос» и принялся вглядываться в пустоту. – А вот нам есть чего.

– Но вы же ничего не делали?

– Достаточно того, что мы в системе. Хотя… – рауф почесал переносицу. – Если бы нас не хотели видеть, нас бы тут уже не было. Или выбросили прочь, или…

Он не договорил, потому что пространство вокруг станции вдруг вспыхнуло, и все вокруг утонуло в призрачном золотистом сиянии.

Когда слепящий глаза свет исчез, все обнаружили, что вместо зала секторальной станции стоят на…

…на покрытой ярко-зеленой травой лужайке, окруженной густым темным лесом. Над головами в вышине мягко светило теплое неяркое солнце, в траве стрекотали невидимые кузнечики, а в воздухе разливался запах хвои, смолы и влажной росистой травы.

– Так, и что это такое? – опомнившись, спросил Ри.

– Спокойно, – Фэб предостерегающе поднял руку. – Стой на месте. Не двигайся.

Все замерли.

Через полянку пролетела стая маленьких серых птичек и канула в заросли. Потом где-то в лесу раздался голос, приглушенный расстоянием, ему спустя секунду ответил другой. Снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь едва слышным шорохом ветра в траве.

– И долго нам так стоять? – поинтересовался Скрипач.

– Сколько потребуется, – твердо ответил Фэб. – Искин, ты нас слышишь?

К вящему удивлению Ита и Ри, искин тут же откликнулся.

– Слышу, – недовольно произнес он. – Вы сейчас на мне стоите. Трава – это я, да будет вам известно. Здорово придумано, правда?

– В смысле – ты трава? – не понял Ит.

– В прямом. Я… я расту, – искин замялся. – И это даже чувствую, пожалуй. Такое… умиротворение…

– Это изоляция, видимо, просто такая форма, – Фэб задумался. – Мы все еще на станции. Но лучше не двигаться.

– Почему? – спросила Даша.

– Потому что я не знаю, где секторальная станция и что с ней происходит, – объяснил Фэб. – Искин, ты цел?

– Да, конечно, – подтвердил тот. – Но… вы не поверите… мне хочется спать…

Ит, Ри и Скрипач с тревогой переглянулись.

– Спать? – повторила Даша. – Искин, ты уверен?

– Да… – голос системы стал звучать глухо, словно она говорила через силу. – С вашего позволения я, пожалуй, подремлю немного…

Искин смолк.

– Так, – произнесла Даша. – Что нам делать, Фэб?

– Ждать, – ответил тот, напряженно вглядываясь в лесную чащу. – Ри, это ведь человеческий лес, правильно?

– Очень похоже, – подтвердил пилот. – Правда, я в лесу был всего один раз в жизни, нас на экскурсию возили, еще детьми. В Анлионе лесов штук десять осталось, не больше. На весь конклав. Но вообще и впрямь похоже. Елки и эти, как их…

– Сосны, – уверенно произнес Ит. – На Дс-35 лесов полно. Правда, это не эндемики, леса искусственные. И потом, кажется, в считках есть что-то почти такое же. Ри, глянь у себя в памяти, ты ведь тоже жил в первичных мирах…

Обсудить местную флору им, однако, не удалось – за спинами вдруг раздалось покашливание, а затем чей-то голос произнес:

– Так-так-так, а чей-та это у нас тута? О-о-ой, глянь-кося, че деется… человечки! И кошаки! Два человечка, три кошака. Девушка, че взгрустнула-то? На-кось, скушай яблочко, да улыбнись! Ну не стой, как деревянная, кра-са-ви-ца!

Голос был… У Ри глаза полезли на лоб, потому что голос принадлежал, во-первых, человеку, во-вторых, старому человеку и, в-третьих, вусмерть пьяному человеку!

– Ну, че, замерзли? – продолжал говоривший. – Повернитесь, че ли. Баааатюшки, а это кто?! Фэб Эн-Къера, будь я проклят!.. А где твое второе «я»? Дома сидит?..

– Она погибла, – Фэб, наконец, обернулся, все остальные последовали его примеру.

Перед ними стоял старик, одетый весьма небрежно и неопрятно – испачканные какой-то дрянью драные штаны с изрядной прорехой на левой коленке, сероватая от грязи рубашка, разваливающиеся от старости сапоги, подвязанные веревочками. Одной рукой человек поддерживал спадающие штаны, второй опирался на самодельный посох с причудливой рукояткой, вырезанной из комля тонкого деревца. Старик слегка покачивался, словно под ветром, и от него даже на расстоянии нескольких метров разило спиртом.

– Ууу… – протянул он. – Жалко… Значит, эта ветвь рода Дикьера, считай, пропала… Хотя… Фэб, ты бы взял этих себе, что ли, – он кивнул на ошалевших Скрипача с Итом. – Оно, конечно, только временное, но, поверь, не пожалеешь. Они ж сильно старались, чтобы такими стать. Вот этот особенно старался, – кивок в сторону Ита. – Всю… э-э… че у них там есть-то? Не помню… че-та он там себе чуть не порвал, бедолага…

– Я так и сделаю, – пообещал Фэб.

– Опачки! – Старик вдруг выронил посох и в восторге хлопнул себя руками по ляжкам. – Так их трое! Три Кощея Бессмертных, один к одному!.. Весь этот, как его… Весь набор! Че деется… ой, че деется… Ариан, ты, что ли?! А где гитарка-то твоя? Сбацал бы чего… А мы б сплясали…

– Я не умею, – признался Ри.

– Ну… – в голосе старика послышалось разочарование. – Фиговенько. А вы двое скажете теперь, что еще и не за кораблем пришли, – сердито зыркнул он на Скрипача с Итом.

– Не за кораблем, – подтвердил Ит. Скрипач кивнул.

– Ясно, – старик поджал губы. – Филонщики! Отмазались, значит?!

Ит вспомнил считку – и немое отчаяние в глазах того, кем он был в прошлой жизни. Отчаяние и неимоверную боль, в которой тот жил чуть не с первого дня и до самого конца… Это называется «отмазались»?

– Нет, – решительно произнес он. – Мы просто решили сделать передышку.

Старик нахмурился. Однако – Ит видел – в глазах его зажглись лукавые огоньки.

– Ну и че? – произнес он, подбоченясь. – Как передышка… ваша? Сильно много удалось передохнуть?

– По тридцать с лишним лет удалось, – вмешался Ри.

– Пффф, – старик захихикал. – Да… демиургов возраст… Ясненько… Бездельники вы, – рявкнул он вдруг. – Обманщики! Ну, однакося вас уже пообломали, как я гляжу, – закончил он самодовольно, поднимая из травы посох. – А девушка наша все грустит… Че грустишь-то, красава? Эй, улыбнись давай!.. Ну давай, давай, – в голосе его проскользнула резкая и властная нотка. – Вот, совсем другой коленкор… А то набычилась, докторица. Стоишь, как неродная…

– Мне не по себе, – вдруг тихо произнесла Даша. В глазах ее и впрямь стояла тревога. – Я…

– Так это у тебя чуйства, – со знанием дела отозвался старик. – И чуйства эти тебя, девушка, не обманывают. Ты права, все действительно будет так, как ты думаешь. Знаешь, почему? Потому что добро, оно никогда не остается безнаказанным, – он со значением поднял узловатый палец и погрозил им небу. – Правильно ты все видишь, девушка, но про то, что сейчас углядела, – не трепись лишнего. Особо дома не трепись, ну, ты поняла меня.

Его речь неуловимо изменилась – она вдруг обрела стройность, просторечия и непонятные исковерканные слова разом пропали. Даша слушала его, прищурившись, закусив губу.

– И знаешь, почему ты сейчас увидела, что все так и будет? Потому что невозможно выстроить добро одной лишь собственной волей. Добро невозможно без зла. И даже если ты истребишь все зло на свете, оно в один прекрасный день поднимет голову там, где ты вовсе не ждешь… и тогда, когда ты не будешь к этому готова. Это, между прочим, и к вам троим относится, – Ри, Ит и Скрипач переглянулись. – Да, да, филонщики. Самое страшное зло вы получите оттуда, откуда меньше всего его ждете.

– Когда? – спросил Ри.

– Сейчас прямо я тебе и ответил, разбежался, – засмеялся дед. – Много хочешь, Кощеюшка. Умеешь ты вопросы задавать, вот только молод пока что, чтобы старика подлавливать. Хотели простой и честной жизнью пожить – так и живите. И нечего пытаться соломку постелить. Честность, она должна во всем, понимаешь… «когда», – передразнил он Ри. – Когда надо. А че вы приперлись? – лукаво спросил он. – Неужто за моей палкой?! – Он любовно погладил свой посох. – Ай-ай-ай, Фэб… попрошайничать – последнее дело.

– Нам нужно оружие, – тихо сказал рауф. – Мой экипаж погиб. Захвачен катер, на котором они пытались спастись, – он осекся, глубоко вздохнул. – Его нужно деактивировать. Кроме того…

– Для «кроме того» у вас и так все есть, – отмахнулся старик. – Оружие против этого вашего «дьявола», – слово «дьявол» он произнес с горькой насмешкой, – у вас все это время было при себе, и сейчас при себе, и будет при себе. Совсем Контроль отупел, и эрсай не лучше, – он поморщился. – Ладно Атон, он хоть что-то понял, а остальные и того хуже. Вот что, – он выпрямился, окинул компанию цепким внимательным взглядом. – Побудьте пока тут, я посоветуюсь и вернусь.

– Двигаться можно? – спросил Фэб.

– Можно, но в пределах поляны, – кивнул старик. – Искина мы выключили, иначе его те же «собаки» давно растащили бы по молекулам. Ты ополоумел, Фэб. Хотя в твоих действиях есть определенный резон, факт. Особенно с учетом трех бессмертных и одной очень продвинутой девушки… Все. Ждите.

Он повернулся и не спеша направился в лес.

* * *

Даша сидела на траве, обхватив руками колени. Ри сел рядом с ней, успокаивающе погладил по плечу.

– Что он тебе сказал, я не понял? Ты…

– Все нормально, Ри, – Даша подняла глаза. – Нет, правда. Он сказал… мы говорили про Орден. Он прав. Добро действительно наказуемо. И его действительно не бывает без зла.

– Теперь вы понимаете, о чем я говорил? – спросил Фэб, подходя к ним и садясь рядом.

– Понимаем, – ответил за всех Ри. – А кто они вообще такие?

– Все строители – это пан-пространственное сообщество, – пояснил Фэб. – По сути, это одна-единственная цивилизация на всю эту вселенную. Которая…

– Которая контролирует нас всех? – спросил Скрипач.

– Да нет, конечно, – отрицательно покачал головой Фэб. – Максимум, что она делает, – дает средства для осуществления каких-то функций. Дает инструменты. Причем делает она это по собственному почину, без принуждения, просто потому, что так надо.

– Так надо – кому? – Ит сел рядом с Ри. – Им? Или всем живущим? И потом, я подумал… ведь это, по сути, принуждение к действию. Если не дать тем же Бардам средства для осуществления работы или не дать их Сэфес, то тогда…

– И ты о псевдосвободе? – с горечью спросил Фэб. – Хорошо. Давай попробуем представить себе, что будет, если этого не сделать.

Ит задумался.

– Н-да, действительно, ничего хорошего, – констатировал он.

– То-то и оно, – рауф тяжело вздохнул. – Только не думайте, что им самим легко. Всем, кто присягнул этому общему делу, не может быть легко. Когда он говорил с вами троими, он…

– Он именно это и имел в виду, я так и понял, – кивнул Ит. – С его точки зрения мы действительно попробовали отлынивать от работы.

– Ит, где ты эти слова берешь? – возмутился Ри. – Что это за слово такое – «отлынивать»?!

– М-м-м… – Ит задумался, потер переносицу. – Кажется, из прошлой памяти. Это значит – знать, что надо сделать какую-то работу, и намеренно ее не делать. Что-то в этом роде.

– Ясно, – кивнул Ри. – Но ты все-таки попробуй выражаться так, чтобы не надо было потом сто раз переспрашивать.

– Постараюсь. В общем, он ясно дал понять, что мы попробовали отлы… Ри, прости. Что мы попробовали сбежать от работы, – пилот удовлетворенно кивнул. – Но что у нас ничего не получилось.

– Мне показалось, что он в принципе доволен тем, что вы, с его точки зрения, заняли в этой инкарнации подобающее место, – согласно кивнул Фэб. – Ну, что ж. Это несколько меняет дело.

– В смысле? – не понял Скрипач.

– В том смысле, что вы в результате выполняете ту функцию, которую должны выполнить – в результате. Это хорошо.

Фэб замолчал, остальные – тоже. Несколько минут они сидели в тишине, слушая, как перекликаются где-то в лесу слабые птичьи голоса.

– Фэб, а можно у него спросить то, что… что я хочу спросить? – Даша повернулась к рауф. – Мне кажется, он знает ответ. Вдруг что-то можно сделать? Изменить? Исправить?

– Спроси, – пожал плечами тот. – Мы все спросим. Только не особенно рассчитывай на ответ. Понимаешь, они мыслят совсем иными категориями, не так, как мы. Этот спектакль с лесом и птичками – тому примером.

Фэб рассказал, что в прошлый раз декорации оказались совсем иными. Вся немалая команда, в которой пришли сюда они с Гирой, оказалась вдруг в гуще гигантского праздника, Дня Золотой Крови, одного из главных праздников рауф того сектора, к которому принадлежала команда (в ней были преимущественно рауф). Они тут же потеряли друг друга в толпе, разлившейся по улицам чудовищных размеров города, и с каждым строители говорили отдельно, и только отдельно. Было дано задание и условие – корабль получите, если сумеете за весьма короткое время собраться на главной площади… они сумели, и в результате увели корабль-подросток от системы, но чего это в результате стоило!.. В тот раз едва не потеряли Атона (Ри, Скрипач и Ит с огромным удивлением посмотрели на Фэба, но тот невозмутимо пояснил, что эрсай далеко не так неуязвимы, как может показаться, и что стоят они несколькими ступенями ниже строителей, поэтому те вдоволь натешились, гоняя Атона по городу и ставя перед ним одну задачу за другой), а Гира по непонятной причине оказалась в тот раз одной из Трех Королев. Ри спросил, что это значит, и Фэб объяснил, что на Праздниках Золотой Крови выбирается один Король (мужчина), три Королевы (они всегда женщины) и один Мост на Краю Неба (гермо, причем с вполне определенной внешностью – светлые волосы, светлые глаза).