Текст книги "Беседы на Евангелие от Марка, прочитанные на радио «Град Петров» (СИ)"
Автор книги: Ианнуарий Ивлиев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)
Все иудеи мечтали о том, чтобы весь народ вновь был собран в Палестине со всех четырех сторон света. Эта идея наполняет Ветхий Завет и популярную литературу того времени:
«Вострубите трубою на Сионе
чтобы созвать святых,
чтобы слышали в Иерусалиме голос
приносящего Благую весть.
Потому что Бог смилостивился над Израилем, посетив его.
Стой на высоте, о Иерусалим, и смотри на своих детей,
собранных Господом и с востока и с запада».
(Псалмы Соломона 11,1–3).
Однако повторим наш вопрос: Если Бог является Господом, господином этого мира, то почему тогда Он не убережёт мир от тотального кризиса? Почему верующие должны молить только о сокращении ужасных дней?
Подробное описание Суда в пророчестве Иисуса Христа у Евангелиста Марка отсутствует: для Марка здесь важно было не изобразить участь «прочих», но предложить Христово обетование избранным: «Он пошлет Ангелов Своих и соберет избранных Своих от четырех ветров». Этим как бы говорится: «Вы не погибнете! Как христиане вы сможете выстоять до конца! Ибо вслед за катастрофами вы войдёте в общение с вашим Господом!».
Мир находит своё благо и спасение только и только в Сыне Человеческом. Но при этом мир не верит Вести Иисуса, не следует Ему. Однако для мира есть только два пути: к спасению через Иисуса Христа, или к погибели без Иисуса Христа, погибели в том кризисе, к которому он и движется. И Бог просто не может дать никакого третьего пути, чтобы уберечь мир от этого тотального кризиса. Оттого для христиан и не имело бы никакого смысла молить Бога «в общем и целом» за этот мир. Поэтому они и будут молиться только о сокращении тех ужасных дней.
Беседа 35.
Эсхатологическая речь. Продолжение.
Продолжаем разбор Эсхатологической речи Иисуса Христа, которая занимает всю 13-ю главу Евангелия от Марка. Прошлый раз мы остановились на обсуждении пророчества о втором пришествии Иисуса Христа в ветхозаветном облике Сына Человеческого, о Котором повествует пророчество Даниила. Сначала придут дни всемирной катастрофы, и тогда люди «увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках с силою многою и славою». Это будут дни тотального кризиса всего мира, когда христианам останется лишь молить Бога о сокращении тех ужасных дней. Теперь мы переходим к заключительным частям Эсхатологической речи.
Притча о смоковнице.
13.28-31 – «От смоковницы возьмите подобие: когда ветви ее становятся уже мягки и пускают листья, то знаете, что близко лето. Так и когда вы увидите то сбывающимся, знайте, что близко, при дверях. Истинно говорю вам: не прейдет род сей, как всё это будет. Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут».
Заключительные стихи «эсхатологической речи» содержат на первый взгляд противоречащие друг другу высказывания: С одной стороны, утверждается близость предстоящего конца, которую можно распознать по знамениям (ст.29–30); с другой стороны, настоятельно подчеркивается, что о сроке конца знает только Бог (ст.32). Конечно, трудно предположить, что Евангелист не сознавал этого напряжения, что было бы в том случае, если бы он бездумно соединял друг с другом дошедшие к нему из предания тексты. Но если мы так не думаем, то остается предположить, что Евангелист Марк видел это напряжение между очевидными знамениями конца и внезапностью конца, чувствовал напряжение между этими утверждениями, но только так, только в таком напряжении и мог выразить то, чтo, собственно, он хотел сказать своим читателям, чтобы они могли правильно понять и пережить свою ситуацию. – Жить в постоянной бдительности!
Христиане поступают неправильно, если они откладывают то, что следовало бы, доверяя Евангелию, делать сегодня, так как для этого, мол, все еще есть время! Вот если бы нас убедили, что уже завтра мир может погибнуть! Однако, то, что желает выразить Марк, лежит гораздо глубже. На это обращает внимание стих 28: «От смоковницы возьмите подобие...»:
Даже если еще холодно и дождливо, смоковница своими налившимися соком ветвями показывает, что зима проходит, и поэтому близко лето, оно уже при дверях. (Кстати, раввины тоже использовали перемены в смоковнице для расчета времён года!) Вот так и тот, кто сейчас трезво смотрит на события своего времени, должен признать, что с настоящим временем что-то не в порядке, что так не может долго продолжаться. Это время в принципе подходит к концу! У него больше нет реального будущего (ст.29: «близко, при дверях»)!
Иисус Христос говорит Своим ученикам-апостолам, но это относится к любому из нас: Ошибается тот христианин, если он ведёт себя как те люди, которые убеждены, что они могут и должны протянуть еще долго после этого времени. Разумеется, христиане видели и видят, что мировое время всё еще продолжается. Но это не значит, что слова Иисуса были ошибочными или устарели; ибо «небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут» (ст.31).
Но долго ли ещё ждать? Стих 30 предполагает острое ощущение непорядка и ожидания конца: «Истинно говорю вам: не прейдет род сей, как всё это будет». Так было и во время земной жизни Иисуса, так было и во время Евангелиста. «Не прейдет род сей» то есть предполагается 30–40 лет. Иисус был прав и здесь. Маловероятно, чтобы эти слова относились ко Дню Второго пришествия, хотя бы уже потому, что Господь в следующем предложении Сам говорит, что не знает, когда конкретно этот день наступит. А относится высказывание «не прейдет род сей, как всё это будет» к предсказанному Иисусом Христом падению Иерусалима и разрушению храма. Все это исполнилось в полной мере при жизни текущего поколения.
Бодрствование.
13.32-37 – «О дне же том, или часе, никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец. Смотрите, бодрствуйте, молитесь, ибо не знаете, когда наступит это время. Подобно как бы кто, отходя в путь и оставляя дом свой, дал слугам своим власть и каждому свое дело, и приказал привратнику бодрствовать. Итак бодрствуйте, ибо не знаете, когда придет хозяин дома: вечером, или в полночь, или в пение петухов, или поутру; чтобы, придя внезапно, не нашел вас спящими. А что вам говорю, говорю всем: бодрствуйте».
Но как же всё-таки конкретно должен вести себя человек в то время, которое в принципе приближается к концу?
На этот вопрос наше Евангелие сознательно даёт лишь самый общий ответ. Со времени смерти и воскресения Иисуса для христианства остаётся справедливым следующее сравнение: «Подобно как бы кто, отходя в путь и оставляя дом свой, дал слугам своим власть и каждому своё дело ...» (ст. 34). Каждый имеет своё дело, и о нём соответственно знает только каждый отдельный человек!
Иначе говоря, мы похожи на слуг, которые знают, что их господин придет, но не знают – когда. Мы живем под знаком вечности, но это не значит, что надо жить и ждать в страхе и в нервном расстройстве: мы просто должны изо дня в день выполнять свою работу, приближая ее завершение, то есть жить так, чтобы не имело никакого значения – когда Господин придет. Это возлагает на нас важную задачу: жить каждый день так, чтобы Он мог всегда посмотреть на нашу жизнь, и чтобы быть в любой момент готовыми встретиться с Ним лично. Тогда вся наша жизнь станет подготовкой к встрече с Господом.
Итак, каждый должен делать своё дело. Что же относится ко всем вместе, так это трижды повторённый призыв к бодрствованию (стихи 33,35,37). Именно бодрствование, бдительность отражает то неустранимое напряжение между ощущением принципиальной близости конца и продолжением мировой истории. Это бодрствование состоит для Марка, конечно, не в осторожном и подозрительном недоверии к миру, а в молитве. «Бодрствуйте и молитесь», – говорит Господь несколько далее (14.38). Молитва – живой контакт с Богом, снимающий напряжение и страх.
Важнейший вывод из прочитанного предлагает нам утверждение Иисуса Христа, что Он не знает день и час Своего Второго пришествия. В некоторых вопросах даже Он беспрекословно полагался на волю Божию. Не может быть более серьезного предупреждения тем, кто высчитывает точные даты конца света и разрабатывает планы на случай Второго Христова пришествия. И потому – богохульство с нашей стороны – задаваться вопросами и исследовать там, где даже Господь не претендовал на это.
Марк завершает 13-ю, «апокалиптическую» главу своего Евангелия настоятельным призывом Иисуса Христа к эсхатологическому бодрствованию ввиду неизвестности момента конца. Его Церковь вглядывалась в будущее Второе пришествие. Однако она не должна быть бездеятельной в своей завороженности предстоящим Пришествием и концом этого мира. А, видимо, такая опасность существовала. Потому Евангелист и уделил такое внимание этому вопросу. Да, жизни христианина проходит под знаком конца, ибо «приблизилось Царствие Божие». Но это не значит трепетать перед концом, впадать в панику, да только и делать, что рассчитывать времена и сроки Второго пришествия, к чему были склонны и, увы, ныне склонны многие христиане. Жить под знаком конца, напротив, согласно сказанному в Евангелии, означает быть внимательными к приметам времени, так сказать, «быть в истории», а также реализовать вверенную каждому из нас Господом власть и быть готовыми дать Господу отчет о том деле, которое он поручил каждому из нас. Когда в конце главы Иисус Христос говорит о господине, который «дал слугам своим власть и каждому свое дело, и приказал привратнику бодрствовать», то как тут не вспомнить о той власти, которая была дана Господом Его 12-ти апостолам, а также о той работе, которой они должны были продолжать Его дело? Вспомним: «И поставил двенадцать, чтобы с Ним были и чтобы посылать их на проповедь, и чтобы они имели власть исцелять от болезней и изгонять бесов» (3.14–15) и еще: «И, призвав двенадцать, начал посылать их по два, и дал им власть над нечистыми духами» (6.7). Вот эти власть и дело вручаются теперь Церкви.
Призыв же бодрствовать, не спать находит себе отрицательный пример в образе спящих апостолов на Масличной горе, перед арестом их Господа. Тогда «Возвращается и находит их спящими, и говорит Петру: Симон! ты спишь? не мог ты бодрствовать один час? Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна. И, опять отойдя, молился, сказав то же слово» (14.37–39). Образ «бодрствующего привратника» из притчи делает всё это наглядным. Внезапные события «близко, при дверях», и привратник не должен спать. Так в Евангелии утверждается, что ожидание конца и готовность к Страстям неразрывно связаны. И вот Тот, Кто некогда грядет с облаками небесными, Сын Человеческий, теперь готов идти к Своему Кресту. Так мы переходим к заключительным главам Евангелия, в которых будет рассказано о Страстях, Кресте и Воскресении Господа Иисуса Христа.
VIII. Завершение земного пути Иисуса.
В 14-й главе начинается рассказ о двух последних днях земной жизни Иисуса Христа. В этом рассказе много чаще, чем до сих пор, упоминаются точные указания на время, место, действующие лица. Это уже не отрывочные сообщения о тех или иных случаях в жизни Иисуса, но логически последовательное изложение событий. Иначе говоря, здесь мы имеем дело с целостным древним преданием, которое сначала пересказывалось устно, а затем было письменно зафиксировано. Это предание о Страстях и Воскресении Иисуса Христа. Большинство исследователей убеждены в том, что этот рассказ о Страстях не был создан самим Евангелистом, но перешел к нему из некоего письменного источника.
Для этой истории в Евангелии от Марка характерны следующие моменты:
1. Вся открытая публичная деятельность Иисуса Христа в этом Евангелии ориентирована на историю Страстей. Некоторые исследователи называют даже Евангелие от Марка Историей Страстей с длинным предисловием. Вся деятельность и учение Иисуса становятся понятными только в свете Его крестной смерти. На это указывают все намеки на предстоящую смерть Иисуса, уже с первых же Его шагов. Например, при исцелении сухорукого в субботу «фарисеи, выйдя, немедленно составили с иродианами совещание против Него, как бы погубить Его» (3.6). Об этом трижды прямо заявляет Своим ученикам и Сам Господь: «И начал учить их, что Сыну Человеческому много должно пострадать, быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убиту, и в третий день воскреснуть» (8.31, то же самое в 9.31 и в 10.32). На это намекает и так называемый мотив «тайны Сына Человеческого», или «мессианской тайны Иисуса», а также сквозной мотив непонимания учеников. Они боязливы, у них нет веры (4.40), они постоянно изумляются, дивятся, и при этом ничего не понимают (5.31; 6.49–52). Иисусу приходится постоянно сокрушаться: «Неужели и вы так непонятливы? Неужели не разумеете?» (7.18) и так далее. Два слова об этом феномене «мессианской тайны» в Евангелии от Марка:
Бог и Его Царствие присутствует в Иисусе и Его деяниях. Но что это означает, человек может узнать и пронять, если он смотрит на распятого, всеми покинутого и осмеянного Иисуса, Которому остались верными только несколько женщин (15.20–41). Именно в этой, полной отчаяния ситуации открывается Бог, пославший Своего Сына. Только при взгляде на Распятого в мире впервые могло быть возвещено: «Истинно Человек Сей был Сын Божий» (15.39). Для того, чтобы объяснить все это своим читателям, евангелист Марк прибег в своем Евангелии к так называемой «тайне Мессии». Согласно этому литературному средству, демоны, например, знают, что Иисус – Мессия, но Он запрещает демонам разглашать их знание: «И Он ... изгнал многих бесов, и не позволял бесам говорить, что они знают, что Он Христос» (1.24,34); «И духи нечистые, когда видели Его, падали пред Ним и кричали: Ты Сын Божий. Но Он строго запрещал им, чтобы не делали Его известным» (3.11–12). То же касается исцеленных: «И сказал исцеленному от проказы: смотри, никому ничего не говори, но пойди, покажись священнику и принеси за очищение твое, что повелел Моисей, во свидетельство им. А он, выйдя, начал провозглашать и рассказывать о происшедшем, так что Иисус не мог уже явно войти в город» (1.44–45); после исцеления дочери начальника синагоги «Он строго приказал им, чтобы никто об этом не знал» (5.43); при исцелении глухого косноязычного Иисус «повелел им не сказывать никому. Но сколько Он ни запрещал им, они еще более разглашали» (7.36). И так далее. Приказ молчания о том, что Он есть Мессия, отдается и ученикам: «Он говорит им: а вы за кого почитаете Меня? Петр сказал Ему в ответ: Ты Христос. И запретил им, чтобы никому не говорили о Нем» (8.29–30). После Преображения «Он не велел никому рассказывать о том, что видели, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых» (9.9). Впрочем, эту тайну не удается полностью сохранить: время от времени, как мы видели, она открывается, разглашается и провозглашается (1.45; 3.11; 7.36–37). Что все это означает? Это означает в Евангелии от Марка следующее: До тех пор, пока люди не узнают Сына Божия в Уничиженном и Распятом, для Его учеников и для Церкви остается опасность неправильно понять сам смысл Богосыновства Иисуса, Его Мессианства. Такая опасность существовала в Церкви всегда. Существует она и теперь, когда люди ожидают от Господа всяческих земных благ и душевного покоя, в то время как Он обещал Своим последователям крест и ненависть мира.
2. На Кресте происходит решающее Богооткровение. В тот час, когда Иисусу был официально вынесен смертный приговор, Он впервые открыто объявляет о Себе как о Мессии и Сыне Божием: «Первосвященник спросил Его и сказал Ему: Ты ли Христос, Сын Благословенного? Иисус сказал: Я; и вы узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных» (14.61–62). И только в предсмертном крике умирающего римский сотник, язычник, узнал Сына Божия: «Сотник, стоявший напротив Его, увидев, что Он, так возгласив, испустил дух, сказал: истинно Человек Сей был Сын Божий» (15.39).
3. С точки зрения Евангелиста, история Страстей имеет, конечно, чрезвычайное значение для самопонимания и деятельности христианской Церкви.
4. В истории Страстей кроме того выражены две мысли: а) Вера учеников Иисуса в реальность смерти их Господа и б) Их стремление сообщить внешнему миру их собственное прозрение в том, что крестная смерть Иисуса Христа – не есть некий абсурд, но – спасительное событие. И в том и в другом ученикам на помощь приходит Священное Писание (в их случае книги Ветхого Завета), Писание, прочитанное в свете Воскресения. Некоторые места из Писания становятся ключевыми для формирования истории Страстей. Примеров этому мы увидим достаточно много. Здесь укажу хотя бы слова, произносимые за Тайной Вечерей:
«И, когда они возлежали и ели, Иисус сказал: истинно говорю вам, один из вас, ядущий со Мною, предаст Меня» (14.18). Это почти цитата из Пс 40.10: «Даже человек..., который ел хлеб мой, поднял на меня пяту».
Или: Господь говорит на Тайной Вечери о Крови Завета, повторяя слова из книги Исхода, когда похожие слова о крови Завета были произнесены впервые: «И взял Моисей крови и окропил народ, говоря: вот кровь завета, который Господь заключил с вами» (Исх_24.8).
Говоря «все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь; ибо написано: поражу пастыря, и рассеются овцы», Иисус Христос прямо цитирует пророка Захарию (Зах_13.7).
Иначе говоря, в истории Страстей мы встречаем не просто исторический репортаж, но отрефлектированное и продуманное богословское истолкование истории.
К чтению и разбору самой истории Страстей мы приступим со следующей беседы.
Беседа 36.
Крестная смерть не была для Иисуса Христа громом среди ясного неба. Он был давно подготовлен к такому исходу. Его враги давно замыслили убить Его. Тайный замысел, наконец, становится явным заговором.
1. Перед лицом смерти.
а) Заговор иудеев.
14.1-2 – «Через два дня надлежало быть празднику Пасхи и опресноков. И искали первосвященники и книжники, как бы взять Его хитростью и убить; но говорили: только не в праздник, чтобы не произошло возмущения в народе».
Приближался праздник Пасхи. Этот праздник выпадал на 14 нисана, т. е. приблизительно на 14 апреля. Он начинался с заходом солнца перед первым полнолунием после дня весеннего равноденствия. Праздник опресноков – это были семь следующих за Пасхой дней. Так открывался год нового урожая, почему перед ним и должно было быть удалено из дома всё квасное. Пасха была великим праздником, и к ней относились также как к субботе. Праздник опресноков называли меньшим праздником. Пасха была одним из трех заповеданных в Исх_34.23, обязательных для всех иудеев праздников. Кроме Пасхи обязательными были также Пятидесятница и праздник Кущей. На праздник Пасхи в Иерусалим обязаны были приходить все взрослые иудеи мужского пола, жившие в радиусе 25 км от Иерусалима, но приходило намного больше людей. Каждый иудей мечтал вкусить хотя бы раз в своей жизни Пасху (то есть пасхального агнца) в Иерусалиме. Число паломников в Иерусалиме могло составлять около трех миллионов.
Праздник Пасхи имел историческое значение. Он напоминал об избавлении детей Израиля из египетского рабства. Бог посылал одну за другой казни на Египет и после каждой такой казни фараон обещал отпускать народ, но потом Бог ожесточал сердце свое, отказывался от данного им слова. И, наконец, настала ужасная ночь, когда ангел смерти должен был пройти по земле египетской и поразить каждого первенца в каждом доме. Израильтяне же должны были заколоть агнца и помазать пучком иссопа, обмоченным в крови агнца, перекладину и оба косяка двери каждого дома. Ангел смерти, увидев такой знак на двери, проходил мимо него, и жители дома оставались в безопасности. Таким образом, за спасение израильтян была заплачена страшная цена – смерть всех первенцев Египта. Израильтян защитила от смерти только кровь жертвенного агнца на косяках их дверей. Прежде чем отправиться в путь, израильтяне должны были поесть жареного мяса агнца и опресноки. Вот в память об этом прохождении ангела мимо дома, об этом избавлении и об этой трапезе и отмечалась Пасха. Это слово и означало «прохождение мимо», но также «пощада».
На время Пасхи паломники получали бесплатно кров и пищу. Конечно, все не могли уместиться в Иерусалиме и они останавливались в близлежащих городах и деревнях, в том числе в Вифании и в Виффагии.
В период Пасхи люди были очень разгорячены. Воспоминания об избавлении из египетского плена вызывали у людей мысли и желания о новом избавлении от Рима. На время Пасхи в Иерусалим из Кесарии вводили особые отряды и размещали их в крепости Антония, возвышавшейся над храмом. Римляне понимали, что во время Пасхи всякое может случиться и они не хотели допустить этого. Иудейские власти также знали, что в такой взрывоопасной атмосфере арест Иисуса вполне мог вызвать мятеж. Ведь народ, с точки зрения Марка, все еще на Его стороне. Вот почему иудейские власти искали скрытых путей и возможностей арестовать Его до того, как широкие массы узнают об этом.
Иудейские власти. Это не случайно, что отныне речь идет уже не о «традиционных» противниках Иисуса Христа, фарисеях, но о «первосвященниках и книжниках» (ст. 1; то же стт. 43–53; 15.1,31). Отныне земную участь Иисуса определяли те, кто чувствовали себя ответственными за веру и жизнь народа. К их решению разделаться с Иисусом у них были, как они справедливо полагали, веские богословские причины.
Он открыто выражал недовольство всем ходом храмового Богопочитания с его жертвенным культом. Он называл современный Ему храм «вертепом разбойников»: «И учил их, говоря: не написано ли: дом Мой домом молитвы наречется для всех народов? а вы сделали его вертепом разбойников. Услышали это книжники и первосвященники, и искали, как бы погубить Его, ибо боялись Его, потому что весь народ удивлялся учению Его» (11.17–18). Иисус изгонял торгующих из храма: «И когда Он ходил в храме, подошли к Нему первосвященники и книжники, и старейшины и говорили Ему: какою властью Ты это делаешь? и кто Тебе дал власть делать это?» (11.27–28). А после притчи о злых виноградарях они «старались схватить Его, но побоялись народа, ибо поняли, что о них сказал притчу; и, оставив Его, отошли» (12.12). Ввиду той симпатии, какую ко Христу испытывал народ, книжники и первосвященники не рисковали выступить против Него открыто. Поэтому «искали первосвященники и книжники, как бы взять Его хитростью и убить; но говорили: только не в праздник, чтобы не произошло возмущения в народе».
б) Помазание в Вифании.
14.3-9 – «И когда был Он в Вифании, в доме Симона прокаженного, и возлежал, – пришла женщина с алавастровым сосудом мира из нарда чистого, драгоценного и, разбив сосуд, возлила Ему на голову. Некоторые же вознегодовали и говорили между собою: к чему сия трата мира? Ибо можно было бы продать его более нежели за триста динариев и раздать нищим. И роптали на нее. Но Иисус сказал: оставьте ее; что ее смущаете? Она доброе дело сделала для Меня. Ибо нищих всегда имеете с собою и, когда захотите, можете им благотворить; а Меня не всегда имеете. Она сделала, что могла: предварила помазать тело Мое к погребению. Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет, в память ее, и о том, что она сделала».
В рассказе о помазании любви – контраст к рассказу об убийственном заговоре. В то время как первосвященники и книжники договаривались о том, чтобы хитростью схватить Иисуса, Сам Он находился в доме Симона прокаженного в деревне Вифания. Прокаженный – и это еще одно отождествление Иисуса с отверженными или, в данном случае, бывшими отверженными. К возлежавшему Иисусу подошла женщина с алебастровым сосудом благовонного масла. Кто такой Симон прокаженный, почему Иисус был у него в гостях, как звали помазавшую Иисуса благовонным маслом женщину, – всего этого из Евангелия от Марка мы не узнаём. [Предание связывает эту женщину с Марией Магдалиной из Евангелия от Луки, той самой, из которой вышли семь бесов (Лк_8.2), и которая, помазав в доме некоего фарисея маслом ноги Иисуса, отерла их своими волосами (Лк_7.36–50). В Евангелии от Иоанна эта Мария названа сестрой Лазаря (Ин_11.2).]
Был тогда такой обычай: окропить гостя, который пришел в дом и сел за стол, несколькими каплями благовонного масла. У женщины в чаше был нард – очень дорогое благовонное масло, которое получали из корня редкого индийского растения. Но женщина капнула на голову Иисуса не несколько капель этого драгоценного масла – она разбила сосуд и вылила Ему на голову все его содержимое. Зачем разбила сосуд? Здесь надо знать восточные обычаи того времени. Если из бокала пил выдающийся гость, бокал разбивали, чтобы его уже больше никогда не касалась рука менее знатного человека. Здесь то же произошло с сосудом благовонного масла.
Женщина совершила помазание Иисуса. Безусловно, Марк желает обратить наше внимание на то, что этот акт свидетельствует о том, что Иисус – Помазанник, Христос, идущий к Своей земной смерти. Вряд ли об этом помышляла сама добрая женщина. Но вот Иисус в этом помазании и в том, что женщина разбила сосуд, усмотрел нечто такое, о чем не могла подумать ни эта женщина, ни прочие присутствующие. А именно, Он увидел в этом помазании пророчество о Его смерти: женщина «предварила помазать тело Мое к погребению», – сказал Он. И вот снова о восточном обычае: покойника сначала обмывали, а потом мазали его благовониями. После этого сосуд, в котором были благовония, разбивали, а черепки укладывали вместе с покойником в гроб. Так вот, женщина как раз это и сделала, хотя и не преднамеренно.
Почему эта женщина решила помазать Иисуса, мы не знаем. Евангелисту и его Церкви важнее было в этой истории другое. Слушателям истории Марка, которые помнили призыв Иисуса Христа любить ближнего, неизбежно должен был прийти в голову тот вопрос, который задали прочие гости истории, участники трапезы, у которых действия женщины вызвали ропот: «К чему сия трата мира? Ибо можно было бы продать его более нежели за триста динариев и раздать нищим». 300 динариев!!! Ведь простому человеку надо было работать почти год только на то, чтобы купить такой сосуд благовонного масла. Это ли не безумная расточительность? ведь деньги можно было бы отдать бедным!
Но всем, кто так помышляет, стоит вдуматься в слова Иисуса: «оставьте ее; что ее смущаете? Она доброе дело сделала для Меня». Он знал, что Ему угрожает близкая смерть. От мысли об этом Он уже не мог отделаться. И поскольку по иудейскому обычаю забота о погребении умершего считалась «добрым делом», Иисус и сказал недовольным поведением женщины: «Она доброе дело сделала для Меня».
Он понял мысли недовольных и процитировал им их же Писание «Нищие всегда будут среди земли твоей» (Втор_15.11). Однако, забота о бедных и нищих не была для Господа таким законом, ради которого отдельному человеку было бы запрещено в конкретном и неповторимом случае спонтанно проявлять свою доброту, «делать добро». Здесь ситуация та же, что и с законом о субботе. Можно исцелять в субботу? По закону нельзя. Можно ли нарушить закон ради сострадания, вспыхнувшего в сердце к несчастному больному человеку? Своим поведением Иисус Христос заявил, что не только можно, но и нужно! Вот так и здесь: «Нищих всегда имеете с собою и, когда захотите, можете им благотворить; а Меня не всегда имеете», – сказал Иисус. Разумеется, этими словами Он вовсе не хотел оправдать существование нищеты в обществе. Своей речью Он оправдывает того человека, который без оглядки, безрассудно, пренебрегая всяким расчетом тратит все свое имущество, чтобы делать доброе дело. В истинной любви всегда должно быть определенное безрассудство. Мы должны помнить, что возможность совершить некоторые добрые дела любви может выдаться лишь однажды. И это тоже существенно принадлежит Евангелию! «Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет, в память ее, и о том, что она сделала».
Кстати, интересно отметить, что, говоря о «добром деле» Евангелие употребляет здесь не слово avgaqo,j (нравственно хорошее дело), а слово kalo,j (не только нравственно хорошее, но и прекрасное в целом).
в) Предательство Иуды Искариота.
14.10-11 – «И пошел Иуда Искариот, один из двенадцати, к первосвященникам, чтобы предать Его им. Они же, услышав, обрадовались, и обещали дать ему сребренники. И он искал, как бы в удобное время предать Его».
Марк ставит рядом эти два эпизода – помазание в Вифании и предательство Иуды: акт безрассудной любви и жестокую измену.
Первосвященники и книжники, размышляя, как бы им хитростью схватить и убить Иисуса, внезапно получили помощь с неожиданной для них стороны. Им помог один из двенадцати апостолов.
В Евангелии от Марка очень кратко сказано об этом. В этом сообщении нелишне обратить внимание на некоторые детали и особенности:
1. В нашем Синодальном переводе сказано, что Иуда хотел «предать» Своего Учителя. Да, так оно на самом деле и было. Но мысль, заложенная в оригинальный текст Евангелия глубже. Предательство – оно и так всем понятно, оно на поверхности. В подлиннике употреблено не слово «предать», а слово «передать, выдать». На первый взгляд, разница невелика. Но вот в чем вся соль: слово «передать» постоянно употребляется в Новом Завете в связи с мыслью о промысле Божием. Например, в нашем же Евангелии от Марка, когда говорится о судьбе Иоанна Крестителя (1.14; 9.31; 10.33–34). Или вот у Апостола Павла (Рим 1.24,26,28), где этот глагол самым непосредственным образом связан с мыслью о Божественном изволении. Иначе говоря, в земной судьбе Иисуса Христа действует воля Божия. Вот на что намекает глагол «передать».
2. К предательству Иуду толкнула алчность, жадность, сребролюбие. В Евангелии от Иоанна ясно выражено, что Иуда, будучи казначеем общества 12-ти учеников, использовал свое положение для личного обогащения, то есть крал из общей казны. Иуда, – написано там, – «был вор. Он имел при себе денежный ящик и брал то, что туда опускали» (Ин_12.6). А в Евангелии от Матфея даже сказано, что «Иуда Искариот, пошел к первосвященникам и сказал: что вы дадите мне, и я вам предам Его? Они предложили ему тридцать сребренников; и с того времени он искал удобного случая предать Его» (Мф_26.15). Наверное, так оно всё и было, как сказано у Иоанна и Матфея. Но в самом древнем Евангелии от Марка ничего не сказано о причинах, толкнувших Иуду на его подлый поступок. Да и деньги ему были предложены только после того как он заявил первосвященникам о своем решении предать Иисуса.
3. Еще один существенный момент, отличающий Евангелие от Марка от того, что написано в других Евангелиях. Согласно Евангелию от Иоанна, уже «во время вечери ... диавол вложил в сердце Иуде Симонову Искариоту предать Его» (Ин_13.2). Примерно то же пишет и евангелист Лука: «Вошел же сатана в Иуду, прозванного Искариотом, одного из числа двенадцати, и он пошел, и говорил с первосвященниками и начальниками, как Его предать им» (Лк_22.2–3). В отличие от этих евангелистов Марк не привязывает поступок Иуды к влиянию сатаны. В его Евангелии это просто невозможно потому, что сатана, наоборот, желал предотвратить спасительные Страсти Иисуса Христа. Вспомним: когда Иисус «начал учить их, что Сыну Человеческому много должно пострадать, быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убиту, и в третий день воскреснуть. И говорил о сем открыто. Но Петр, отозвав Его, начал прекословить Ему. Он же, обратившись и взглянув на учеников Своих, воспретил Петру, сказав: отойди от Меня, сатана» (Мк_8.31–33). Нет, Страсти и Крест – не замысел сатаны, но произошли они по воле Бога, как явление «Божией силы и Божией премудрости», «для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие» – так написано Апостолом Павлом в 1_Кор_1,23–24.
