355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » И. Дроздова » Удивительная биология » Текст книги (страница 5)
Удивительная биология
  • Текст добавлен: 21 октября 2016, 22:43

Текст книги "Удивительная биология"


Автор книги: И. Дроздова


Жанр:

   

Биология


сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

РЫБЫ. ЗЕМНОВОДНЫЕ. ПРЕСМЫКАЮЩИЕСЯ

Летающие рыбы

Иногда в открытом море можно наблюдать странное явление: точно стая воробьев вспорхнула с волны, пролетела несколько десятков метров, чуть прикоснулась к волне и быстро полетела дальше. Это чудесные серебристые рыбки, грудные плавники которых превратились в крылья. Сколько прародителей таких летающих рыбок гибло из поколения в поколение, пока их плавники не развились в крылья, позволяющие им выпрыгнуть из воды и улететь от погони на сотню метров! Способ очень эффективный, потому что враг теряет направление погони.

Но крыло рыбки – это крыло не птицы, а планера. Летающая рыбка не машет крыльями. Спасаясь от преследования, она быстро плывет к поверхности моря, энергично работая хвостом, крылышки-плавники прижаты к бокам туловища, все тело устремлено вверх. Наконец рыбка достигает поверхности. Подобно гидропланеру, она делает «разбег», расправляет крылья и взлетает, поддерживаемая встречным потоком воздуха. В воздухе рыбка летит, как планер. «Мотор» – ее хвост, он работал в воде.

Если нужно лететь дальше, рыбка коснется волны, опять наберет необходимую скорость и вновь взлетит. Обычно она пролетает 100—150 м, находясь в воздухе около 20 с. Наблюдали и более длительный полет – до 400 м с нахождением в воздухе до 1 мин. Планировать этой рыбке помогают также отраженные от волн воздушные потоки. Ими можно объяснить и залет рыбок на палубу высокого корабля. Ночью, когда рыбка не видит темного борта, она подлетает вплотную к нему, и обтекающий корпус поток воздуха заносит ее на палубу.

Летучие рыбы, принадлежащие в основном к семейству экзоцетовых, обычны в тропических водах всех океанов и довольно хорошо изучены. Известно, что полет этих рыб пассивный, планирующий. Сведения о летучих рыбах других систематических групп из иных вод гораздо скуднее. Видимо, поэтому бытует мнение, что рыбам вообще недоступен активный, машущий полет.

Однако природа гораздо многообразнее, чем нам представляется. Оказывается, именно такой полет свойственен мелким, длиной не более 9-10 см, рыбкам из семейства харациновых, живущим в пресных водах Южной Америки. Эти рыбки могут выпрыгивать из воды и с шумом пролетать по воздуху до 3-5 м с помощью взмахов довольно длинных и заостренных грудных плавников, относительные размеры которых меньше, чем у экзоцетид. Однако плавники эти снабжены гораздо более мощными мышцами, и кости плечевого пояса развиты значительно сильнее – они напоминают киль на грудине птиц. Вес мышц, приводящих в движение грудные плавники, достигает 25 % от веса тела, тогда как у родственного, но «нелетучего» рода тетрагоноптерус – всего лишь 0,7 %.


«Обычная» нелетучая рыба, выпрыгивая из воды, движется в воздухе по инерции: путь ее падения, как правило, ближе к вертикали, чем путь подъема, то есть падает она по более крутой дуге. У летучих харацинид, напротив, траектория подъема нередко значительно круче траектории спуска; достигнув высшей точки, они летят, лишь постепенно опускаясь к воде. Быстрому набору максимальной скорости, необходимой для полета, способствует сравнительно небольшое удлинение плавников-«крыльев», как у птиц, развивающих с места значительную скорость. Длительный машущий полет для рыб, видимо, затруднителен не только из-за их водного дыхания (кстати сказать, у пресноводных рыб в тропиках оно не так уж редко дополняется воздушным), но и из-за замедленного обмена веществ.

Всем летучим рыбам, насколько это известно, полет служит лишь средством защиты от водных хищников, более опасных, чем воздушные. На океанских просторах, открытых ветрам, выгоднее оказался планирующий полет, тогда как во внутренних водах развился машущий.

Любопытно, что сходные изменения в плечевом поясе и мышцах грудных плавников отмечены и у нашей чехони. При длине рыбки 23 см вес мышц, приводящих в движение грудные плавники, достигает 4,3 % от веса тела, а у родственного ей леща (длиной 24 см) – всего лишь 0,9 %. Так что, возможно, у чехони это зачатки машущего полета, пусть в самом примитивном виде. Проверить данное предположение можно с помощью киносъемки молодых рыбок, выпрыгивающих из воды.

Как рыбы слышат, видят и… говорят

Судя по структуре гла2за рыбы, картина мира, видимая ею, смутная, расплывчатая. Смутная, потому что самая чистая вода менее прозрачна, чем воздух. Это уменьшает освещенность под водой, поэтому рыба не в состоянии видеть дальше 30 м. Близорукость рыб – результат их приспособления к ограниченной видимости. Люди же, наоборот, безнадежно дальнозорки, оказавшись в воде без очков или маски. Зато если человек оснащен этим снаряжением, он видит более мелкие предметы, чем некоторые виды тунца и скипджека на той же дистанции.

Рыбам не нужны веки, они никогда не плачут. Морская вода, постоянно омывающая поверхность глаз, очищает их от посторонних предметов, заменяя веки и слезы. Но если рыбы не могут закрывать глаза, то спят ли они? Оказывается, они преспокойно могут спать с открытыми глазами, как люди – с открытыми ушами. Одни дремлют, вися в воде, другие ложатся на дно, третьи накрываются с головой «одеялом» из донных отложений.

Расположение глаз по бокам головы позволяет рыбам смотреть в нескольких направлениях одновременно. Однако предметы, находящиеся по обе стороны от них, кажутся им плоскими, точно на киноэкране. Рыба воспринимает мир в трех измерениях лишь в узкой зоне впереди себя, где оба ее глаза видят одновременно одно и то же. Заметив в стороне любопытный предмет, рыба поворачивается к нему «лицом», чтобы определить дистанцию до него. Впрочем, это не относится ко многим придонным видам рыб, глаза у которых сдвинуты к верхней части головы, что значительно расширяет поле их бинокулярного зрения.

Рыбы плохо видят, что происходит на поверхности воды. Кроме того, преломление лучей, попадающих из воздушной среды в водную, искажает действительное положение таких мелких предметов, как насекомые и наживка. Однако некоторые рыбы нашли выход. Так, маленькая серебристая рыбка-брызгун (Toxotex), не всплывая на поверхность, выбрасывает в воздух струю высотой около метра и сбивает ею мух и других насекомых. А мальки лосося, выпрыгивая из воды (прыжок нередко начинается от самого дна), могут ловить насекомых, летящих на высоте до 40 см над ее поверхностью.

Издавна повелось с морем связывать молчание. Писатели повторяют такое выражение, как «морской покой», а поэты любят размышлять о «безмолвном море». Но практикам – рыбакам и мореплавателям – хорошо известно, что под изолирующим звук поверхностным слоем океана не смолкая звучит хор различных «голосов». Малайцы, прежде чем забросить сети, опускают голову в воду, прислушиваясь к рыбьим сигналам. Рыбакам, уходящим на промысел в Желтое и Китайское моря на своих тонкобортных судах, мешают спать звуки, похожие на «шум ветра в зарослях бамбука». Жители островов Тихого океана и побережья Западной Африки испокон веков слушают море, прижав ухо к ручке весла.

Во время Второй мировой войны военные моряки с помощью чувствительных приборов следили за появлением вражеских подводных лодок. В наушниках стоял невообразимый гвалт, состоявший из самых странных звуков, похожих то на грохот якорных цепей, то на шум генераторов, то на кудахтанье куриц, то на гомон играющих детей. В 1942 г. гидрофоны, то есть подводные микрофоны, установленные у входа в Чесапикский залив (США), уловили таинственные звуки, напоминающие «удары пневматических молотков, вспарывающих бетонный тротуар». Флотские специалисты были поражены: оказалось, громкость подводных звуков так велика, что от них могут сдетонировать акустические мины.

После войны начались работы по выявлению источников этих непонятных звуков. Очевидно, их издавали животные, но какие именно и почему? Ученые прослушивали, наблюдали и фотографировали сотни морских животных – от креветок до морских петухов и от кузовковых рыб до дельфинов. В результате исследований было установлено, что обитатели тропических и субтропических морей гораздо «разговорчивей», чем жители более прохладных вод. Особенно шумно в теплых прибрежных водах, и все животные как никогда «разговорчивы» в период спаривания.

Гудки и сигналы, настолько сильные, что могут воздействовать на взрыватель акустической мины, издают самцы рыбы-жабы (Opsanus tau), призывающие самок. Это одни из самых шумных обитателей мелководий от залива Мэн до Кубы. Самец рыбы-жабы издает также отвратительный сварливый вопль, когда какая-нибудь другая рыба проявляет интерес к его гнезду.

А виновницей переполоха в Чесапикском заливе была рыба микропогон (Micropogon undulatus) из семейства горбылевых. Даже когда один микропогон зовет свою подругу, издаваемый им звук похож на частый стук по выдолбленному изнутри бревну. Но когда в мае и июне в Чесапикский залив для нереста приходит от 300 до 400 особей, они поднимают совершенно невыносимый шум. (Акустики во время Второй мировой войны даже решили, что это противник глушит их гидролокаторные установки.) Существует около 150 видов горбылевых, и их «вечерние хоры» слышны во всех теплых морях мира.

Лишь о немногих видах рыб можно с натяжкой сказать, что они «разговаривают». Чаще всего рыбы издают звуки, когда питаются, дерутся, когда испуганы, раздражены, собираются в сообщества или же пытаются отыскать дорогу. Подобно людям, они невольно вскрикивают, испытывая страх или тревогу. В трудную минуту огромная океанская луна-рыба (Mola mola) весом до 900 кг скрипит зубами и хрюкает наподобие свиньи. Отражая нападение, морской петух и рыба-жаба зловеще рычат, а рыба-еж издает скрежет и вой, которые так же неприятны для некоторых ее врагов, как и ее оружие – острые иглы. Если поймать одну рыбу из косяка, она может подать сигнал, предупреждающий остальных об опасности и обращающий их в бегство.

Ночные рыбы и обитатели сумрачных глубин, куда почти не доходит свет, например, морской сомик, возможно, находят своих супругов по издаваемым ими звукам.

Рыба-белка и рыба-попугай скрежещут зубами, расположенными в задней части горла, и этот скрежет усиливается, резонируя в находящемся рядом плавательном пузыре. Другие рыбы, например, рыба-жаба, горбыли и морские петухи, издают стоны и ворчание также используя свой плавательный пузырь в качестве резонатора. «Струнами» служат мускульные волокна, расположенные снаружи или внутри стенок пузыря. Благодаря сокращению и ослаблению мышц плавательный пузырь вибрирует. По сообщениям ученых, у некоторых спинорогов ниже грудных плавников обнажена туго натянутая, точно барабан, часть плавательного пузыря, по которому рыба бьет, точно барабанными палочками, лучами плавников, издавая ритмичный перекатывающийся звук. «Музыкальный голос» американского угря, напоминающий слабый мышиный писк, – это шум газа, вырывающегося из плавательного пузыря.

Нет смысла издавать звуки, если их никто не услышит. У рыб нет ни наружных «слуховых рожков», ни барабанных перепонок, но зато толстые кости их черепа превосходно проводят звук. В воде звук распространяется дальше и быстрее, чем в воздухе, и звуковые колебания, воспринимаемые этими костями, передаются в среднее ухо.


У сельди и форели имеется продолжение плавательного пузыря, тесно связанное с внутренним ухом; оно служит резонатором и усиливает звуковые колебания.

Внутреннее ухо позволяет рыбе сохранять равновесие, как это происходит и у человека. Если удалить его у рыбы хирургическим путем, она утрачивает чувство равновесия, но по-прежнему реагирует на низкочастотные звуковые колебания. Рыба слышит и ощущает с помощью своей боковой линии. Подобным образом и мы ощущаем звуки, когда кладем ладонь на гитару или рояль во время игры на этих инструментах.

Из всех обитателей животного царства лишь рыбы и немногие земноводные обладают таким высокоразвитым шестым чувством. С его помощью как костистые рыбы, так и акулы обнаруживают приближение врагов и будущих жертв задолго до того, как их увидят. Вдоль всего тела рыбы, по обеим его сторонам, проходит наполненный слизью канал, разветвляющийся в голове. Лежащий непосредственно под кожей, этот канал иногда заметен в виде темной линии, идущей от головы к хвосту. Короткие канальцы, или поры, пронизывающие чешуйки, соединяют эти каналы с внешней средой. При движении рыб в море возникают волны, или изменения давления, которые воспринимаются боковой линией и вызывают перемещение слизи. Это перемещение воздействует на волоски, соединенные с мозгом нервами и пучками сенсорных клеток.

Если рыба улавливает колебания, создаваемые другими животными, логично предположить, что она может улавливать и свои собственные колебания. Волны, идущие от рыбы при ее передвижении, наталкиваются на предметы, попадающиеся на пути, и, вероятно, отражаясь от них, принимаются боковой линией. Если рыбы действительно ощущают отраженные волны и благодаря им получают информацию, то именно этим свойством можно объяснить их способность быстро обходить препятствия в темноте и безошибочно отыскивать крохотные расщелины в скалах. Некоторые ученые считают, что рыбы способны определять расстояние до того или иного предмета или до океанского дна, измеряя время, нужное для того, чтобы издаваемый ими звук вернулся назад и был воспринят ухом или боковой линией.

Кроме того, с помощью боковой линии рыба получает информацию о скорости и направлении течений, а изменения глубины она воспринимает, очевидно, как изменения давления. Ощущения, воспринимаемые боками рыбы, помогают ей сохранять свое место в косяке. Около 2000 видов морских рыб перемещаются косяками, объединяясь вместе, вероятно, по той же причине, что и многие наземные животные. Обычно хищники рассматривают косяк рыбы или группу антилоп как единый крупный организм, напасть на который не так просто, как на отдельного индивидуума, отбившегося от группы.

Каждая особь держится в косяке на определенном расстоянии от своих соседей и движется параллельно им. Все вместе они движутся вперед, поворачивают или спасаются бегством, словно единое целое. Миллионы рыб могут передвигаться так, словно это одно гигантское существо, управляемое одним мозгом. Как это удается рыбам – достоверно неизвестно. Не раз ученые наблюдали, как голова длинного извивающегося косяка рыб случайно примыкала к хвосту, и тогда стая начинала довольно долго вертеться на одном месте наподобие карусели, пока какая-либо другая случайность не прерывала это бессмысленное кружение.

Лабораторные опыты показывают, что мальки узнают друг друга по внешнему виду, а подрастая, все чаще соединяются попарно. Внимание их привлекает, возможно, цвет или движение, либо и то и другое. У некоторых рыб, как установлено, хорошее цветное зрение, строение их глаз свидетельствует о том, что они легко улавливают движение. Но зрением объясняется еще не все, поскольку есть виды рыб, остающиеся в косяках и ночью. По-видимому, для сохранения параллельного положения и дистанции требуется иное чувство. Вполне возможно, что эту роль выполняет боковая линия.

Рыбы также обладают обонянием, вкусом и осязанием. Хотя большинство рыб может отыскать себе пропитание по запаху, все же лишь у немногих обоняние развито в такой степени, как у акул. Угорь, например, ощущает наличие фенилэтилового спирта, даже если в его носовой мешок попадает всего одна молекула этого вещества. Широко распространено мнение, что лосось среди бесчисленного множества притоков определяет свой родной ручей по характерному для него аромату.

Рыбы не отличаются чересчур изысканным вкусом. Большинство попросту откусывает от добычи куски и глотает их, а то и проглатывает жертву целиком, не обращая внимания на вкусовые тонкости. Сладкий вкус, вероятно, им вовсе не знаком, поскольку в море сладкого очень мало. Зато, по-видимому, они по достоинству могут оценить горькую, соленую и кислую пищу. Кроме неподвижного языка, который есть не у всех рыб, различные виды имеют вкусовые бугорки на губах, усиках, голове, на хвосте, а то и по всему телу.

Осязают рыбы всей поверхностью кожи, как и млекопитающие. Свободные нервные окончания разбросаны у них по всему телу, особенно на голове, губах и подбородке. Однако они могут осязать и на расстоянии, при помощи боковой линии.

Как это сравнительно недавно было выяснено, около 500 видов рыб способны вырабатывать значительное количество электричества. Электрический угорь (Electrophorus), который водится в водах Южной Америки и в действительности вовсе не угорь, вырабатывает ток напряжением до 500 В. Такой энергии достаточно, чтобы свалить мула или зажечь небольшую электрическую вывеску. Строение его электрических органов такое же, как и у аналогичных органов электрического ската, однако сила удара много больше. Как и у скатов, эти удары отпугивают врагов и оглушают добычу.

Однако электрические рыбы вырабатывают и слабые токи, которые они используют так же, как мы используем сигналы радарных установок. Electrophorus, например, испускает слаботочные импульсы, идущие по всем направлениям. Все предметы – как неподвижные, так и движущиеся – оказывают влияние на рисунок сигнала, поскольку их электропроводность отличается от электропроводности воды. Рыба, улавливая эти изменения, получает достаточное представление об окружающей ее среде, чтобы успеть избежать встречи с врагами, обойти различного рода препятствия и отыскать себе пропитание. Кроме Electrophorus подобным образом действуют и некоторые другие пресноводные и морские рыбы.

Если рыбы ощущают столь незначительные изменения напряженности создаваемого ими электрического поля, то, возможно, они могут использовать свои гальванические способности, чтобы «разговаривать» друг с другом. Японские исследователи установили, что некоторые электрические рыбы реагируют на импульсы, посылаемые другими рыбами, изменением характера собственных импульсов. Поэтому нетрудно себе представить двух угрей, переговаривающихся между собой с помощью своеобразной «азбуки Морзе». Известный немецкий естествоиспытатель Александр фон Гумбольдт, наступив как-то на электрического угря, жаловался, что «весь день испытывал острейшую боль в коленях и почти во всех суставах». Испытывают ли такую боль рыбы? Разумеется, никто не знает этого наверняка, но, судя по наблюдениям, они не ощущают ее столь остро, как люди. Боль – понятие не только физическое, но и психологическое. У людей физическая боль ощущается в результате передачи в кору головного мозга информации с помощью сенсорных нервов. У рыбы нет коры головного мозга или подобного ему органа.


Часто рассказывают историю про одного рыбака, поймавшего рыбу на крючок, впившийся ей в глаз. Когда он вытащил крючок, вместе с ним вылез и глаз. Рыбак бросил рыбу назад в воду и решил испробовать, что за наживка – рыбий глаз. Не успел он забросить леску, как на крючке у него снова оказалась рыба. Причем это была та самая одноглазая рыба, которую он только что швырнул в воду. По-видимому, она не испытывала значительного психологического или эмоционального воздействия боли, а физическая боль была не настолько велика, чтобы помешать ей искать пропитание.

Чем ниже на эволюционной лестнице находится животное, тем сильней должно быть воздействие на него, чтобы болевая реакция стала очевидной. Видимо, подобные существа или вообще нечувствительны к боли, или же просто не в состоянии выразить ее привычным для человека способом. Если бы каждая рыба, попавшая на крючок, издавала пронзительный вопль, рыбная ловля превратилась бы в сплошной кошмар.

Морские змеи

Около 350 млн лет тому назад дышащий воздухом сородич целаканта – латимерий выкарабкался из воды на своих неуклюжих кистеперых плавниках и стал первым позвоночным, начавшим жить на суше. Растения и беспозвоночные уже успели распространиться там, проникнув с моря в верховья рек, поэтому перед позвоночными предстали роскошные первобытные леса, кишевшие скорпионами, пауками и насекомыми. В условиях теплого, устойчивого климата и изобилия пищи кистеперые вскоре превратились в первых амфибий – в существа, живущие то на суше, то в воде. Эти неповоротливые животные положили начало нынешнему удивительному разнообразию позвоночных сухопутных животных, а также всем морским рептилиям, птицам и млекопитающим.

Завоевание суши позвоночными, начатое амфибиями, продолжили рептилии, которые впервые появились около 300 млн лет назад. Амфибии так и не порвали связи с водой, и даже нынешние лягушки, жабы и саламандры должны возвращаться туда для нереста. Рептилии имели огромное преимущество перед предшественниками: свои защищенные скорлупой яйца они могли снести на суше. Это позволило им размножаться, не возвращаясь в воду. В желтке содержался достаточный запас пищи, а прочная скорлупа надежно защищала эмбрион от враждебного внешнего мира. У рептилий появился также скелет, лучше приспособленный для сухопутной жизни. Около 200 млн лет продолжался период бурного развития рептилий, и вскоре они стали владычествовать повсюду – на суше, в море и в воздухе.

Амфибиям не удалось вновь вернуться в море из пресных вод, и ныне морских амфибий не существует. Однако рептилии 200 млн лет назад начали возвращаться в море, где они и обитают до сих пор. Возможно, что отступить в воду с суши их вынудили опасные враги и жестокое соперничество в борьбе за пищу. Но вероятнее всего, они вернулись туда, потому что море представляло собой новый, относительно нетронутый источник пищи. Все приспособления, которые помогли им стать умелыми, независимыми животными, должны были видоизмениться. Отпали проблемы противодействия силе тяжести и передвижения по твердой поверхности, нужно было научиться оставаться на плаву, перемещаться в более плотной среде, чем воздух, и выращивать детенышей вдали от суши.

Однако морские рептилии сохранили легкие вместо жабер, утраченных еще их предками. Ноги у них превратились в веслообразные придатки, или ласты, а для более эффективного передвижения появились совершенно иного рода хвосты. Словом, приспособились они вполне, и 100 млн лет назад моря кишели крупными рептилиями: похожими на дельфинов ихтиозаврами, драконообразными плезиозаврами, гигантскими морскими ящерами-мезозаврами и быстрыми, напоминающими крокодилов, геозаврами. 60 млн лет назад эти великолепные морские ящеры, а также величественные динозавры, властвовавшие на суше, и сказочные летающие рептилии таинственным образом исчезли. Что вызвало их массовое вымирание, никому неизвестно. Очевидно, произошли какие-то изменения в климате, рельефе суши, в источниках пищи. Большинство видов не смогло приспособиться к этим изменениям, и один за другим они вымерли.

Нынешние змеи, ящерицы, крокодилы и черепахи – вот все, что осталось от славного прошлого рептилий. Но этих животных нельзя не оценить по достоинству. Они представляют собой чрезвычайно развитые существа, которые, сумев приспособиться ко многим переменам и одолеть своих врагов, благоденствуют уже свыше 100 млн лет.

Змеи выжили благодаря своему умению скрываться в густых зарослях, среди скал, в норах, в воде. Кроме того, у отдельных видов змей приблизительно 25 млн лет назад появилось свойство, сделавшее их одними из самых страшных животных: способность вырабатывать смертельно опасные яды.

Существует около 50 различных видов змей, для которых море – родная стихия, и все они ядовиты. Иногда морские змеи достигают 3 м в длину, но в среднем их длина не превышают 1-1,2 м. Как и другие рептилии, морские змеи водятся только в тропиках и субтропиках и, за исключением одного-двух видов, не удаляются на значительное расстояние от суши. Хвост у них сплющен с боков наподобие лопасти весла, что позволяет им свободнее передвигаться в воде. Хвостом они производят боковые волновые движения, или гребки, благодаря которым с одинаковой скоростью могут передвигаться вперед и назад. Чешуйки у морских змей расположены не внакрой, как у сухопутных змей, а встык одна к другой, благодаря чему у них более обтекаемая форма. Это – следствие приспособления к жизни в воде.

Особенно многочисленны морские змеи у берегов Азии – от Персидского залива до Японии, а также южнее Австралии и восточнее островов Самоа. Филиппинские рыбаки иногда обнаруживают в одной сети до сотни морских змей. Малайцы, вытаскивая невод, всякий раз находят в нем змею. Часто можно наблюдать, как рыбак-цейлонец, сунув голую руку в сеть, вытаскивает оттуда извивающуюся змею и как ни в чем не бывало бросает ее в воду.

Морские змеи порой огромными массами появляются и на поверхности. В 1932 г. в Малаккском проливе между Малайей и Суматрой было замечено скопище змей, которые переплелись между собой. Ширина живой ленты была 3 м, а длина – 110 км. В этом скоплении извивающихся тварей находилось, по приблизительным подсчетам, до миллиона змей. Причина такого явления неизвестна, но высказывалось предположение, что это – брачное сборище.

Для некоторых животных яд морских змей раз в десять опаснее яда кобры. Рыбы – основная пища этих змей – особенно восприимчивы к яду. Среди людей, укушенных змеями, одни гибли спустя два с половиной часа, а другие испытывали лишь головокружение или тошноту в течение одного-двух часов.

Характер у морских змей разный – иногда мягкий, неагрессивный, подчас же просто жуткий. Все виды змей становятся особенно неуравновешенными в период размножения; кроме того, по некоторым сведениям, на их самочувствие влияет изменение солености воды.

У всех видов змей ноздри находятся сверху, что позволяет им дышать, выставляя на поверхность лишь небольшую часть тела. При погружении в воду носовые полости закрываются кожными клапанами, которые не дают воде проникнуть внутрь, а воздуху – выйти наружу. Опыты показывают, что некоторые морские змеи могут «задерживать дыхание» на целых восемь часов. Большинство морских змей охотится днем. Они ложатся на дно и устраивают засаду, из которой внезапно и быстро нападают на добычу, – так же, как и их сухопутные сородичи. Жертву, в том числе рыб в два раза толще себя, эти животные заглатывают головой вперед.

Морским змеям, как и прочим видам змей, свойствен каннибализм. Нередко два хищника начинают с разных концов пожирать одну и ту же жертву. Они едят ее до тех пор, пока не сталкиваются друг с другом – и тогда меньшего сородича проглатывает более крупный. Морские змеи, в свою очередь, становятся жертвами акул и морских птиц.

Но самый злейший враг морских змей – человек. Для жителей побережий Юго-Восточной Азии, Малайзии и Японии они представляют собой важный источник питания. Удалив чешую и кожу, местные жители потрошат змей, а мясо на ребрах и спине варят и употребляют в пищу.

Морские змеи превосходно и грациозно плавают. Большинство видов этих животных порвало все связи с сушей. Они – живородящие, своих детенышей производят на свет в открытом море, и поэтому необходимости выходить на берег у них нет. Новорожденные детеныши довольно велики и иногда достигают половины длины своих родителей. Эти «младенцы» отнюдь не беспомощны: едва оставив материнское чрево, они самостоятельно плавают и добывают себе пищу.

Расцветка у многих морских змей богатая и броская. Например, у желтобрюха (Pelamis platurus) спина зачастую бывает блестящая, иссиня-черная, а брюхо – ярко-желтое или светло-коричневое. Желтобрюх, достигающий более метра в длину, – это один из двух видов морских змей, которые проникли далеко к востоку и западу от вод, окружающих Юго-Восточную Азию и Малайский архипелаг. Enhydrina schistosa – морская змея сероватого цвета, обладающая агрессивными наклонностями, – вместе с желтобрюхом перекочевала к восточному побережью Африки и ныне встречается даже на широте Мадагаскара. Pelamis, наиболее приспособленная из всех змей к жизни в открытом море, ухитрилась каким-то образом добраться до мыса Доброй Надежды – самой южной оконечности Африки. Специалисты полагают, что проникнуть в Атлантику этому предприимчивому животному помешало холодное Бенгуэльское течение, которое проходит сразу за мысом Доброй Надежды.

Желтобрюх, кормящийся мелкой рыбой близ поверхности океана, а не ныряющий за едой вглубь, – единственный вид змей, которому удалось пересечь Тихий океан. Он обитает у западного побережья Южной и Центральной Америки от Эквадора до Калифорнийского залива. Живой экземпляр этого животного был обнаружен в 1961 г. всего в 300 милях южнее Сан-Диего (Калифорния).


Желтобрюхов часто видят близ Жемчужных островов, которые находятся приблизительно в 50 милях от входа в Панамский канал со стороны Тихого океана. Словом, этих змей можно встретить, так сказать, и у парадного, и у черного входа в Атлантику. Возможно, отдельным экземплярам удается пройти Панамским каналом и, благополучно выдержав низкую температуру Бенгуэльского течения, попасть в теплые воды. Некоторые герпетологи полагают, что появление морских змей в Атлантике, как говорится, не за горами.

Время от времени сообщения о гигантских существах, напоминающих змей, будоражат любопытство ученых, пугают мореплавателей и приводят в восторг журналистов.

Так, можно найти чуть ли не на всех языках описание «Великого морского змея», а впервые о существовании подобных чудищ сообщалось еще две тысячи лет назад. Впрочем, многие рассказы о «Великом морском незнакомце», как его еще называют, можно не принимать во внимание, отнеся их на счет морского фольклора, а также учитывая те фокусы, какие проделывают с людьми их память, живое воображение или пары2 алкоголя.

Авторов других историй, возможно, ввели в заблуждение дельфины, плывшие в одну линию, тем более что их изогнутые спины напоминают изгибы тела гигантской змеи. Подходящие претенденты на титул «Великого морского змея» – гигантский кальмар со щупальцами длиной 11,5 м и сельдяной король, который достигает в длину 6 м и передвигается по поверхности моря с помощью волнообразных движений туловища.

Однако некоторые данные и немногочисленные сообщения из достоверных источников игнорировать нельзя. Одно из наиболее достойных доверия свидетельств было представлено моряками индийского судна «Дедал». 6 августа 1848 г. во время плавания у западного побережья Африки они увидели поблизости от борта напоминающее змея существо длиной метров в тридцать. Это существо плыло со скоростью около 15 узлов. Моряки наблюдали его в течение 20 мин. На рисунке, набросанном одним из офицеров «Дедала», изображено животное с головой в ствол дерева средней толщины, а в одном из донесений указывается, что у этого животного были длинные неровные зубы.

Другой задокументированный случай произошел у побережья Бразилии 7 декабря 1905 г. Два зоолога, имевшие хорошую научную подготовку, заметили черноватый спинной плавник длиной 1,2 м, торчавший из воды. «Неожиданно, – записали они, – перед плавником появилась змеиная шея длиной около 2 м и толщиной с бедро взрослого человека, с головой, похожей на голову черепахи». Животное исчезло под водой, прежде чем ученые смогли опознать его.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю