Текст книги "Контроль вприсядку (СИ)"
Автор книги: И. Ермаков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 31 страниц)
– Мо-о-ожет не стоило его убивать? Это было слишко-о-ом жестоко. Он был таким милым. Как его зва-а-али?
– Еерина Отгрзли. Судя по имени, то ли чех, то ли финн. И зря ты испытываешь к этому рыжему симпатию. Мало того, что он не поделился с нами шоколадными конфетами, постоянно чавкал, так в его багаже я нашёл грязные женские трусы. Детские, между прочим!
– Ме-е-ерзость какая! Знала бы, сиденье, на котором он сидел, духа-а-ами протёрла.
– Не переживай, он не долго на нём сидел. Да и ты тоже. Что на тебя нашло там?
– Мы долго ехали, я была сли-и-ишком переполнена эмоциями из-за того, куда мы едем. А ты куда мя-я-ягче, чем сиденье в том купе.
– Измотала ты меня, мы даже не поели. Как то ты слишком бурно реагировала на перестук колёс. Инга нам в чемодан положила курицу в фольге, Катя варёные яйца, Люда – картошку в мундире, Лёля банку солёных огурцов, Тамара аджику. А я червячка в желудке только завалявшейся в кармане печенюшкой и твоим грудным ласси заморил.
– Хватит, не смуща-а-й! Должна же быть у меня ма-а-аленькая слабость. А про еду ты зря сказал, у меня теперь тоже-е-е слюньки потекли. Приедем, обязательно переку-у-усим. Ты определил, куда нас перенесло Порталом из Ло-о-ондона?
– Судя по солнцу, это южное полушарие. Вон там видны горы. Мне кажется, это Австралийские Альпы, тот пик, слева, очень похож на гору Косцюшко.
– Волше-е-ебно! Какая красота. И океан рядом. Герми, а зачем был нужен этот старый поезд?
– Так это, скорее всего, из-за нас. Заблокировали тут всё наглухо. Или у них какие-то внутренние разборки. Те, к которым мы едем, опасаются штурма и высаживают всех подальше от себя. Рассчитывают успеть приготовиться к обороне или расправиться с противником на дальних подступах.
– Наверное, ты пра-а-ав.
– А теперь давай помолчим. Вон тот лохматый толстяк с бородой-лопатой постоянно глазами в нашу сторону зыркает и к карману под плащом руку прикладывает.
– Води-и-итель?
– Да. Очень подозрительный тип, как бы в его кармане не оказалось гранаты.
– Ты зна-а-аешь, он мне очень напоминает Рубеуса Хагрида. Даже очки на голове мотоцикле-е-етные. Зачем они ему в авто-о-обусе?
– Может ему с форточки задувает? Всё, тишина. Коли не удалось поесть, так хоть посплю, силы восстановлю.
– Чуде-е-есно! А мне чем прикажешь заниматься? Я полна эне-е-ергии.
– Поиграй на смартфоне в суддоку или кексики повыпекай.
– Не-е-ет, от цифр у меня голова разболится, а играть в детские игры не стану, я уже взро-о-ослая.
Увидев мой ехидный взгляд в свою сторону, Дора сердито поджала губы.
– Почитаю лучше Фре-е-ейда. Как раз взяла с собой его моногра-а-афию. А ты спи, когда доберёмся, я тебя разбужу-у-у.
– Только про себя читай. Ещё приснится что-нибудь на эту тему, начну реализовывать свои потайные желания из подсознания.
* * *
Дождавшись, пока Дора – Дарья вытрет рот, я поднялся с сиденья и пошёл на выход из автобуса. Мы снова были последними, все остальные пассажиры уже стояли на каменистом берегу раскинувшегося перед нами залива. Псевдо Хагрид, дождавшись, когда мы спустимся по ступеням на землю, скривился и нажал кнопку на брелке, закрывая за нами дверь.
Задержались мы, так как пока я спал, жена, спрятавшись под пледом, орально снимала у меня эрекцию, вызванную по её словам, то ли вибрацией от двигателя машины, то ли действительно подсознанием. А скорее всего, она просто проголодалась. Я-то в поезде утолил толику свой голод её ласси с печенюшкой, а она те три часа, пока мы ехали по рельсам, прыгала на мне и стояла на коленях, подмахивая, безо всякого допинга.
Бородач, огладил свою пышную бороду, в которой я заметил хлебные крошки и, молча, показал нам рукой куда идти теперь. Это были плещущиеся свинцовые волны. На них покачивались, уже отплыв от берега, несколько занятых пассажирами лодок, которые должны, судя по всему, перевезти нас на противоположный берег залива.
Разместившись с Дорой на последнем из утлых судёнышек, я удобно устроился на скамье, пропустив мимо себя вперёд к носу лодки бородача. Вёсел тут не было, так что необходимости поработать гребцом не было. Удивило, что и мотора не было тоже. Однако при этом наша деревянная лоханка вслед за такими же остальными быстро заскользила к противоположному берегу. Медиумша начала пристально всматриваться в быстро приближающиеся каменные склоны, и сжала мне руку, когда разглядела на них величественное здание.
Это был средневековый замок с крепостной стеной, башнями и массивными воротам, вышедший будто из сказки. В узких окнах-бойницах мерцал явно не электрические свет, на шпилях трепыхались флаги, всё было очень атмосферно.
Когда нос нашего судна уткнулся в деревянную пристань, Хагрид шустро, несмотря на свою толщину, перепрыгнул с лодки на пристань и начал привязывать трос. После того, как процесс швартования завершился, мы осторожно повторили его акробатику и поспешили за уже ушедшими вперёд остальными пассажирами автобуса.
Миновав открытые гигантские ворота, мы вслед за бородачом прошли через двор сразу к центральному зданию. Поднявшись по широким каменным ступеням к высокой двери, мы остановились, став перед ней дожидаться невесть чего вместе с остальными прибывшими.
Спустя пять минут изнутри к нам вышла старуха в шапке с острым конусом, какие носили ведьмы в средневековье. Сложно сказать, была ли она заражённой. В этом месте наши Радары, как и Порталы, Смайлофон и Инвентари действовать перестали совершенно.
С именами местные не заморачивались, отыгрывая персонажей по канону. Представившись нам Минервой Макгонагалл, женщина в колпаке и с лицом высушенной воблы повела нас внутрь здания. Недолго пропетляв по коридорам, мы оказались внутри большого зала со столами и лавками, которые освещали парящие свечи.
Дора, увидев этот интерьер, от восторга едва не застонала. Всё было как в книге, те же окна, застеклённые мозаикой, та же драпировка на стенах, такие же пустые тарелки на столешницах, вдоль которых стояли длинные деревянные лавки. У противоположной от входа стены, расположился стол, за которым сидело ещё пять книжных персонажей.
В центре пребывал седой старик, справа от него уже сидел бородач – водитель, а рядом с ним мрачный тип в чёрном. Слева от возглавлявшего застолье расположилась женщина с причёской, напоминающей колючки у ежей и самый молодой среди всех преподавателей, мужик с индейским убором из перьев на голове.
Кто именно из них был в Сиднее, не понятно! Паразит там был в скрывающем всё балахоне, так что мог оказаться любым из присутствующих. Не мог бы им быть разве что толстяк, хотя, если его живот бутафория, то всё возможно.
– Вань, то есть Герми, а где же Квиринус?
– Кто?
– Боже-е-ественное невежество! Это главный злодей из первой книги. Прятал под тюрба-а-аном Волан-де-Морта.
– Так его же убили. Как он тут окажется? Адепты здесь хоть и чокнутые, но ведь не тупые.
– Но тогда кто зде-е-есь нужен нам?
– Смотрим за всеми. Ты за теми, что слева, а я за остальными. И Петри проинструктируй, его задача летать и наблюдать за стариком. Скажи ему, чтобы делал это аккуратно, на голову никому не нагадил, а то пришибут.
Взяв под руку жену, я прошёл с ней к остальным прибывшим, чтобы встать перед заседавшими преподавателями. Вокруг нас стояло с сотню человек. Контингент, приехавший с нами в поезде, внешностью копировал тот, что был на вечеринке с ЛСД в Челси, почти полностью.
Татуированные, сильно накрашенные, с большим количеством пирсинга. Судя по ужимкам мужиков, в большинстве своём, ещё и дырявые. Мы среди них, несмотря на нашу Маскировку, выделялись как орлы в стае голубей. Поэтому нас сторонились, украдкой косились и шепотом обсуждали нашу нетолерантность.
Приведшая нас сюда Минерва не стала садиться за стол к преподавателям, а встала напротив седого и поклонилась ему. Тот поднялся, представился Дубльдорром и толкнул речь, что очень рад нас всех видеть в школе магии Хогвартс, где мы все научимся волшебству и всё-такое, бла-бла-бла, по канону, описанному Роулинг.
Началось каноническое распределение по факультетам. Шапка тут была немного другой, отличающейся от той, что мы отжали тогда на вечеринке в Челси, но принцип действия был похожим. Когда я надел её, перед глазами высветился простейший тест на IQ. Если его я решил за полминуты, то вот потом пришлось отвечать наугад, ведь там были вопросы о вселенной про Гарри Поттера, о которой я знал весьма поверхностно.
В результате меня распределили в Пуффендуй, а вслед за этим моё место под распределяющей шляпой заняла Дора. Она ответила быстрее, чем я, но вынесение решения, куда её отправить отчего-то затянулось. Из динамика в головном уборе над её головой пошло бормотание о её большом потенциале, в конце которого Дору спросили куда она хочет отправиться сама.
Увидев по губам, что она начала говорить «Гриффи…», я пригрозил ей кулаком. Увидев это, медиумша бодро заявила «Пуффендуй». Распределённая в один со мной факультет, она передала волшебный девайс очередному студенту и встала рядом со мной.
– Унизи-и-ительно! Мог бы, вместо того чтобы дрыхнуть в авто-о-обусе, почитать о Гарри Поттере. Мы бы тогда в Гриффиндор попа-а-али, а не в этот непонятный Пуффендуй. Я о нём не знаю вообще ничего-о-о, кроме цветов на школьной фо-о-орме.
– Мы тут чтобы найти оружие, которым тебя клеймили, а не чтобы учиться трюкам у паразитов.
– Одно друго-о-ому не мешает. Ты посмотри, как зде-е-есь свечи парят. Вот бы и нам дома так же сде-е-елать.
Прямо на наших глазах одно из средств освещения качнувшись от порыва воздуха из-за пролетевшей рядом совы. Их здесь летало уже с десяток. В результате из устройства для освещения капнуло воском на голову приспешника, распределённого на факультет Слизерин. Тот вскрикнул и начал смахивать жгучую смесь с головы. К чёрту такие светильники! Надо было ермолку у Хаси взять, а лучше шапочку из фольги.
* * *
После окончания распределения, нас провели в комнату для переодеваний. Надев выданную форму факультета, я уселся за стол, радостно потёр ладони и взял в руку алюминиевую ложку. Наконец-то пожрёмсъ! Старик театрально хлопнул в ладони, одна из свечей полетела вниз и подожгла волосы какого-то хлыща из Когтеврана, а перед нами волшебным образом появилась снедь.
После быстрого перекуса, времени на который нам отвели в армейских традициях всего пятнадцать минут, я всё ещё чувствовал голод. Овсянка и варёная кукуруза вот прям совсем не моё! В голове появился образ той запечённой курицы, до сих пор лежащей в моём чемодане, которая уже, наверняка, стала попахивать.
Дора же была радостной. Она и до этого псевдо обеда была не голодной, а того, что съела сейчас, для её тела, весом в пятьдесят пять с хвостиком, длиною в километр, килограмм вполне хватило. Отгоняя призрачные видения жаренного трупа птицы, чем то напоминающего мне носящегося с другими совами сейчас где-то под потолком Петри, я поплёлся с жизнерадостной женой на первые уроки.
* * *
Несмотря на то, что во время ознакомительных занятий к жене подкатывала набравшаяся смелости толстая англичанка, напоминающая Полину полугодичной давности, они добавили в копилку жизнерадостности Доры ещё пару литров эндорфинов. Эти гормоны счастья, когда мы закончили сидеть в классах, уже выливались из её ушей. Чему так радоваться? Отыгрывающий Северуса Снегга, одетый в чёрное худощавый препод бы куда менее квалифицированнее Маши. У зельеварши зелья были куда более убойнее!
Минерва давала наставления по трансфигурации. Показывала плакаты, демонстрировала мультики. Но её рассуждения не шли в сравнение с нашими Модами на Метаморфизм. Кошкой я, конечно, стать не мог, но и не хотел. На мастер-классе, когда старуха показала кончик появившегося из-под её юбки хвостом, я поаплодировал ей лишь из солидарности с остальными. Так себе приспособа. У меня уже есть кое-что телескопическое, не менее длинное и куда более полезное!
Индеец с перьями провёл урок общения с духами, чтобы они, при необходимости, приходили нам на помощь. Дора смотрела на него, вытянув шею, как на чудо. До того этот человек был ловким, весёлым, ни на кого не похожим. Но говорил, потряхивая перьями, он малопонятно. Хоть наш Ультрапереводчик и переводил его чудные ругательства, никто вокруг, кроме нас, его не понимал.
Да и шоу его было так себе. Ямальский рокер Костя пару лет назад прыгал с бубном куда зрелищнее этого клоуна с тамагавком. И песни у нашего ненца под музыку «Пикника» и «Агаты Кристи», были интереснее. Вообще, что-то с этим преподавателем было явно не в порядке. Порой он зависал на минуту, а очнувшись, вёл себя, словно не понимал, где находится.
Вот Роланда Трюк, школьный тренер по полётам на метле, была хороша! Пару виражей на стадионе сделала красиво, ничего плохого не скажешь. Приземлилась правда немного театрально. С криком «Страйк» врезалась в шеренгу факультета Гриффиндор, обеспечив трём адептам гарантированную инвалидность. Особенно не повезло тому, кто в момент приземления отвернулся и присел, прикрыв голову. Метла воткнулась ему в задницу, пробив и мантию, и труселя.
Проводив носилки с бледным как мел неудачником, из которого торчало летательное средство преподавательницы, мы пошли в здание, где располагалась наша общага. Двигаясь с Дорой за второкурсником в выделенные для нас места для проживания, я внимательно запоминал маршрут, регулярно шикая на жену. Сохранить спокойствие ей было сложно.
Она была не одинока. Движущиеся лестницы и оживающие портреты на стенах вызывали ахи и охи остальных пуффендуйцев, или пуффендорцев, вообщем пуффиковчан. Жена была под впечатлением, постоянно тыкая пальцем в то или иное диво. Пока шли, наш гид расписывал все волшебства, которые мы видели, якобы это лишь малая часть того, что нам предстоит здесь увидеть в течении следующих пяти лет обучения.
Так долго гнить здесь мы не будем, я планировал покинуть это место уже ночью, о чём напомнил Доре шёпотом, прильнув к её покрасневшему уху. Добравшись до выделенного для нашего факультета пятого яруса, мы остановились перед дверью, на которой был портрет какого-то манерного мужика с накрашенным лицом. Второкурсник вякнул что-то про барсука, вроде бы – «бэдже форево», и стукнул себя по надутым щекам.
Изображённый на картине повторил его странную пантомиму, после чего створка распахнулась, продемонстрировав за собой канареечно-жёлтые стены и мебель. Пройдя внутрь, мы распределились по гендерным признакам, которых среди учеников оказалось аж три.
Самая малочисленная, из мужчин, пошла налево, вторая по численности, из женщин – направо, а самая многочисленная группа, представлявших собой средний род, пошла прямо, к двери, расположенной рядом со входом в общий санузел. Туда им и место! Правильно их поселили рядом с парашами.
Зайдя с парнями в коридор, я выбрал себе апартаменты поближе к выходу в гостиную. Из-за нашей малочисленности, соседа у меня не было. Прежде, чем пройти в свою комнату, попрощался со всеми адептами до завтра.
* * *
Выждав час, я прошмыгнул в общий холл и стал дожидаться у горящего камина Дору. Она появилась, опоздав на двадцать минут. На мой укор, медиумша объяснила, что ей досталась комната с соседкой, которая была той самой, подкатывающей к ней на уроках и решившей, оставшись с предметом своей страсти наедине, перейти в решительное наступление.
Вытерев окровавленный кинжал об обивку изысканного кресла, Дора убрала оружие в ножны на лодыжке. В опоздании жены была даже польза. Пока ждал её, обнаружил на лавке возле окна наш чемодан. К сожалению, кто-то успел в нём покопаться, стырив курицу и всю другую снедь, мешок с золотыми монетами и наше нижнеё бельё. Но секрет потайного отделения так и не раскрыли, так что вооружиться перед выходом нам можно будет как следует.
Экипировавшись так, что стал на сотню килограмм тяжелее, я взял обнаруженный в сумке молоток и толстые двухсотые гвозди. Пожалуй, снарядившие нас в поход Спутницы перестраховались слишком. Ещё бы коловорот положили! Хотя чего это я? Вон же он, под штыковой лопаткой спрятался.
И зачем я всё это тащил на перроне? Впрочем, сейчас их перебздение пригодится. Злой из-за голода, я отломал от лавки ножки и положил её на пол рядом с дверью, в которую полтора часа назад ушли пуффендздюки среднего рода. Из-за створки мои МодоУши улавливали дьявольские крики, свисты хлыстов, визги, стоны.
Поставив таймер на устройстве, в котором в качестве поражающего элемента служил марин, я открыл дверь, положил его у порога, и закрыл створку обратно. Ободрительно мне кивнув, Дора помогла мне, держа лавку на весу, пока я заколачивал ею проём, чтобы не дать бесовщине вырваться наружу, когда начнёт действовать газ.
Пусть Маша его и доработала, запаха он теперь не давал, но зато не потерял своей смертоносности. Обезопасив тылы, я пошёл с женой из помещений нашего факультета к шахте с движущимися лестницами. Оказавшись в этом странном помещении, я посмотрел вниз на хаотичное движение средств для спуска. Какого – либо алгоритма их перемещений я не уловил, конструкции двигались безо всякой системы. Дора не смогла уловить магическую логику тоже.
Прекратив ломать голову без толку, я начал спускаться вниз на руках, используя щели между каменными блоками стен. Прокаченный Альпинизм не подвёл, до первого этажа я добрался без приключений и, утвердившись на нём, свистнул Доре.
Медиумша начала спускаться куда медленнее, чем я. Не поторапливая её, я терпеливо ждал, пока она закончит, но был вынужден, в конце – концов, поймать её на руки, когда она сорвалась, едва не прибитая неожиданно поехавшим в её сторону лестничным маршем.
Пройдя с Дорой по коридору туда, где, как рассказывал гид – второкурсник, жили преподаватели, мы остановились перед закрытой дверью с табличкой, на которой был изображён скелет с чёрной шляпой – цилиндром на черепе. Он грозно на нас посмотрел, поморгал и, погрозив костяшками, с угрозой произнёс: «Не входить без вызова!»
Лампочка над этой дверью была мертва. Дора справедливо сказала, что исполнять указания нарисованных костей будет «боже-е-ественной» глупостью. Замок сопротивлялся моим отмычкам не долго. Открыв ими довольно простой механизм, я прошёл в тёмное помещение и начал с женой рыться в ящиках столов и шкафов. Неожиданно дверь раскрылась и зажёгся свет.
– Так-так-так! Нарушители! – заявила Минерва, хищно улыбнувшись. – Что вы здесь забыли? Вы хоть знаете, что я с вами теперь сделаю?
Не дожидаясь от нас идиотского ответа, она встала на четвереньки и, зашипев, медленно пошла в нашу сторону. Дора недоумённо посмотрела на меня, а потом на женщину. Когда жена неуверенно сказала «Га-а-ав!», глава факультета Гриффиндорф резко остановилась, подняла свою левую руку и сделала вид, будто бьёт по нам несуществующими когтями.
– Гав – га-а-ав, – усилила натиск медиумша.
Старуха резко развернулась и бросилась на четвереньках от нас к двери. Подскочив к ней, я ухватил за волочащийся по полу за ней пушистый хвост. Но Минерву это остановило ненадолго. Спустя десяток секунд перетягивания, рудиментная конечность оторвалась от того, к чему была прикреплена под её платьем. Оказалось, что это простая бутафория, на что явно указывали следы оставшихся ниток.
Поучив свободу, шипя и мяукая, старуха начала шустро перебирать коленками и руками, стремясь от нас скрыться. После выстрела из-за моей спины, верхняя часть её головы расплескалась по полотну закрытой двери.
– Дора, что ж так немилосердно? Ты же видела, что бабушка была просто не в себе.
– Как докто-о-ор психиатрии ответственно заявляю, у неё было божестве-е-енное раздвоение личности. Современная медицина тако-о-ое не лечит. Я решила прекратить её мучения, когда представила, как она на лоток ходит. В конце – концо-о-ов, она считала себя ко-о-ошкой, а у них девять жизней! И ты зря улыбаешься. Реинкарна-а-ация присутствует почти во всех религиях. Пусть в следующей она действительно переродится в представителя коша-а-чьих. Видит бо-о-ог, она к этому очень стремилась!
Обыскав и мёртвое тело, и всю комнату преподавательницы, никакого холодного оружия мы не отыскали. Зато нашли план школы, и Дора предложила сходить в кабинет директора. Если кто и знает, где интересующий нас предмет, так это он.
– Согласен, поговорим с ним по душам, – ответил я жене. – Допросишь его как тогда квакающего в Португалии.
– Великоле-е-епная мысль. А с телом что будем де-е-елать?
– Завтра нас здесь уже не будет. Запихаю под её стол, вон тот, в углу. Присыплю наполнителем для кошачьего туалета. Пусть он ей станет пухом.
* * *
Из-за двери в комнату Дублтдорра доносился его голос, напевающий: «Из пахучих завитушек, стружек и колечек, мне помощником под старость скоро-скоро деревянный выйдет человечек». Это он сам с собой разговаривает? Тоже сбрендил?
– Мальчишка будет весёлый, подвижный, – продолжал бубнить старик.
Когда я слегка постучал в дверь, его монолог прервался.
– Эххх, пусть будет девчонка, – раздалось досадливое. – Войдите!
Открыв дверь, мы увидели комнату, наполненную кривыми табуретками, покосившимися креслами и выставленными в ряд крышками гробов. По центру, за верстаком стоял старик, держащий в руках маленькую фигурку человечка и острый резец по дереву.
Положив свою поделку на столешницу, он поднял с неё то, что только что отчекрыжил из-за нашего появления и начал рассматривать, поднеся вплотную к близоруким глазам.
– Свисток потом сделаю! – сказал он, швырнув деревяшку в кучу, возвышающуюся над полом возле его рабочего места на полметра. – Вы чего здесь забыли в такое время? Давно уже отбой прозвенел.
– Мы отпроситься хотели, – сказал я, медленно приближаясь к столяру. – По семейным обстоятельствам.
– Только через главу вашего факультета. Вы же из Пуффендуя?
– Именно, – ответила Дора, обходя старика с другой стороны. – Но мы не можем её найти.
– Помона Стебль после того, как её обрюхатил этот несносный Сириус сейчас в декретном отпуске. Он её теперь и заменяет, идите к нему, только не поддавайтесь на его заигрывания, как бедная Помоночка. Она далеко не первая его жертва. Гермион, тебя это касается тоже!
– Нет, нам нужны именно вы, – сказал я, бросившись к нему, когда нас стало разделять пара метров.
Схватив его руку с резцом, я начал её выкручивать.
– Ответьте нам всего на па-а-ару вопросов, и мы сра-а-зу уйдём, – сказала Дора, отвесив старику леща.
– Я ничем не могу вам помочь! Это против правил школы. Вы должны или закончить здесь обучение, или сдохнуть. Вон видите, гробы для вас уже подготовлены.
– Часто мру-уут? – участливо спросила жена.
– Постоянно! У нас сложная подготовка, экспериментальная. Не успеваем закапывать, у меня даже мозоли не заживают.
* * *
Выйдя из кабинета главного мага, который, как оказалось, на полставки работал здесь завхозом, плотником и могильщиком, я вытер руки о мантию.
– Тут работают одни-и-и сумасшедшие, – авторитетно заявила жена. – Чуде-е-есное место!
– Рад, что тебе здесь нравится.
– Мог бы его не уби-и-ивать, он же нам всё рассказал.
– Наказывать таких кудесников нужно обязательно. Видела, сколько свистков у него под верстаком валялось?
– Не обратила внима-а-ание.
– А я обратил, всё-таки похожий тоже имею.
– Не наговарива-а-ай, у тебя он куда бо-о-ольше.
– Спасибо за комплимент. Я ещё под крышку заколоченного гроба заглянул, пока ты его допрашивала своим гипнозом.
– И что та-а-ам было?
– Там лежит труп того мальчонки, которому метлой в задницу прилетело. И скажу я тебе, он там теперь тоже превратился в девчонку. В женском платье, памада, пудра. Этот Дубльдорр – полный псих.
– Наве-е-ерное какая-то детская травма. Это лечится, только не быстро. А ты сразу его головой в ками-и-ин.
– Это я проверял, не нарисованный ли он.
– О-о-очень смешно. Вань, а у тебя детская травма то-о-оже была?
– Не говори ерунды! Я пиписьки куклам не отрезаю и делать мертвецам трансгендерные операции меня не тянет.
– Знаю, но ты слишком жесто-о-ок, – сказала Дора, просунув руку мне под локоть. – Постарайся быть челове-е-ечнее.
– Нет уж, Дора. С такими упырями я буду максимально суров, – ответил я.
– Ты неисправи-и-им. Нам вон туда надо свернуть, – заявила жена, показав рукой в левое ответвление коридора, по которому мы шли. – Если Дубльдорр не соврал, Снегг живёт там. Четвёртая две-е-ерь.
* * *
Учитель зелий открыл на условный стук, и сразу был вынужден отшатнуться, получив мой удар ногой в солнечное сплетение. Упав на пол, он начал угрожать разными карами, но замолчал, когда ощутил на горле железную хватку Доры.
Пока медиумша заставляла преподавателя подняться, я закрыл дверь на ключ, торчащий в замочной скважине изнутри. Обернувшись, увидел не то, что ожидал. Теперь Дора стояла, опустив руки, а за её спиной был Снегг, прижимавший к пульсирующей венке на шее жены деревянную палочку.
– Вы, новички, слишком самонадеянны, – заявил он шипящим голосом. – Я в долг товар не даю. Нет денег – катитесь к чёрту. Но можете расплатиться натурой. Сначала ты, сладкая, поработаешь…
Снегг лизнул языком жену в шею, отчего Дора поморщилась.
– Потом ты, сладкий, – продолжил он, посмотрев на меня, и чмокнул губами, будто целуя, отчего уже меня всего передёрнуло.
– Мистер Снегг, вы ошиба-а-аетесь, – произнесла жена. – У нас есть деньги… Просто нашу поклажу где-то обворова-а-али. Простите Герми, попав сюда, он немно-о-ого себя не контролирует.
– Так у него уже ломка началась? – без удивления спросил Северус. – У меня есть средство, которое его проблемы полностью решит. Но сначала деньги! Тариф знаете? Две монеты за грамм. И не просите скидок, я сам приобретаю почти за эту сумму. Так дёшево сейчас отдам в качестве моего подарка. Будет для вас, так сказать, пробник.
Тут в закрытую дверь к местному пушеру, нервно постучались.
– Гермион, не стой столбом, впусти клиента. Они у меня нервные, а мне шум ни к чему.
Обернувшись от продолжавшего держать палочку у горла Доры препода, я начал нарочито медленно поворачивать ключ. А место то здесь людное! Пока тут половина школы не собралась, надо срочно что-то делать. Когда замок щёлкнул, полотно снова распахнулось от удара снаружи, но я был к этому готов, поэтому заранее отшатнулся.
За проёмом стоял индеец, учивший нас призывать духов. Он был почти голым, лишь в одной набедренной повязке. На его синеватой коже проступили капельки пота. Судороги, прокатывающиеся по его напряжённым мускулам, заставляли его руки сильнее сжимать бубен, который бренчал от приплясываний человека босыми ногами по холодному каменному полу коридора. Явно за дозой пришёл, нарик обдолбанный!
Пользуясь тем, что взявший мою жену в заложники Сева не видит моих рук, я залез в вырез мантии и выхватил из подмышечной кобуры пистолет. Обернувшись, я отправил в пушера пулю, целясь в его голову.
Надо отдать должное его реакции. Он успел направить в меня непонятную палочку, которую ранее держал у горла Доры и вякнуть какую-то ерунду на латинице. Пуля, почти долетев, будто отразилась от возникшего едва заметного призрачного щита и полетела обратно в меня.
Законы отражения стали причиной того, что она прилетела мне в лоб самому. Так как мои Кости были куда прочнее, чем у других людей, свинцовый шарик отразился вновь. Когда моя голова откинулась назад от удара, я услышал грохот падения тела возле порога.
Вернув шею обратно, я увидел, что Дора успела воспользоваться моментом. Прижимая голову Снегга к столешнице, она пресекала его попытку убрать лицо из кучи белого порошка, в которую воткнулось. Обернувшись к порогу, я обнаружил там тело индейца. Моя пуля, пробив музыкальный бубен, поразила потом раскрашенный яркими синими полосами бубен его лица.
Подойдя к телу, я удостоверился, что наркоман мёртв. Взял за ноги, затащил оттащил мертвеца от порога и пошёл к жене. Она прекратила контролировать Снегга руками, тот корчился на полу у его ног.
– Ужа-а-асный наркотик, – сказала она, показав на кучу порошка, в которой ранее было лицо Севы. – Он им так надыша-а-ался, что сейчас отойдёт.
Снегга действительно колбасило не долго. Через пару минут его тело окончательно застыло. На лице, измазанном в порошке и пене изо рта, застыло выражение муки, приход был явно не радужным. Туда ему и дорога!
Дора начала рыться в письменном столе покойного Снегга, ища там стилет, которым в Сиднее кто-то её порезал. О том, что у пушера это оружие было, мы узнали со слов Дабблдорра, который, якобы, когда-то безуспешно пытался выкупить его у Снегга.
Жена, роясь, рассуждала о том, что, может быть, старик ей во время допроса наврал. Не смог выцыганить дозу взаймы и натравил нас на зельевара. Аргументом было то, что он не рассказал ей о том, что Сева приторговывает наркотой. Не отвечая на реплики медиумши, я перетащил труп индейца от двери ещё подальше, чтобы кровь не скапливалась у порога. Закончив уборку, повернулся к ней, чтобы ответить.
– Приор Инкантато, – воскликнула жена, и, будто получив новую информацию, взмахнула в мою сторону найденной на полу палочкой Снегга. – Петрифиус тоталус!
Окаменев, я повалился возле трупа индейца, уткнувшись носом в новую лужу крови, начавшую сочиться из его пробитого бубна.
– Работает! – радостно сказала Дора. – Боже-е-ественно! Вань, это же настоящая магия! Ой, сейчас, пого-о-оди.
Жена подняла меня с пола и переложила на диван, начав вытирать платком моё лицо от крови мертвеца.
– Абстерго! – сказала она, опять взмахнув палкой и попав мне по носу.
После её нового заклинания моя одежда полностью очистилась. Поблагодарить жену я не мог, так как оставался окаменевшим.
– Как же тебя расколдова-а-ать? – начала бубнить Дора. – Бо-о-оже, я не помню. Кардиатус? Нет, это только для сердца. Дистракто? Это снимает ча-а-ары лишь на мне самой. Вспо-о-омнила! Фините Икантатем!
Коснувшись меня палкой, жена начала пристально наблюдать, что будет твориться со мной. Паралич пропал, пощупав себя, я убедился, что стал полностью дееспособен. Особенно радовало, что нигде ничего нового не выросло и не отвалилось.
– Спасибо, ёлки-иголки. Ты поаккуратней с этой штукой.
– Естестве-е-енно!
– Нашла ещё что-нибудь, кроме этой палки?
– Не этой, а той само-о-ой! И да, нашла. Там была распи-и-иска. Представляешь, Снегг неделю назад отдал сво-о-ой стилет Роланде Трюк.
– Школьной тренерше по полётам на метле? Она-то каким тут боком?
– Снегг дурь лишь перепродава-а-ал. Его поставщиком была Роланда. Я бухгалтерскую книгу нашла, там были чётко расписаны все да-а-аты поставок и передачи выручки. И везде её подписи с расшифро-о-овкой.
– Ёлки-иголки, неожиданно! То-то она так лихо летала, явно под допингом была. Пошли тогда к ней, спать уже охота.
